Жена викинга из будущего. Любовь сильнее времени

Глава 11: Игра престолов

Король Бургред Мерсийский был толстым, потным и явно напуганным человеком. Жир переливался под бархатной туникой при каждом движении. Он сидел на троне в Рептоне, старой столице Мерсии, и нервно теребил золотую цепь на шее. Пальцы оставляли влажные следы на металле.

Тронный зал был внушительным — высокие своды, витражи, гобелены с историей королевства. Но запах страха перебивал аромат воска и ладана.

— Итак, вы принимаете мое предложение? — спросил он, глядя на Ивара и Рагнара. Голос дрожал, хотя он пытался звучать властно.

Я стояла позади, с Магнусом на руках. Ребенок спал, посапывая мне в плечо. Ребенок в зале для аудиенций — нарушение протокола. Придворные шептались, указывая пальцами. Но я настояла. Пусть видят — у викингов есть дети. Мы пришли не только грабить.

— Принимаем, — сказал Ивар. Его странная походка казалась еще более змеиной на полированном полу. — Земли вдоль Трента для поселения. Статус федератов. Сто фунтов серебра сейчас, и по пятьдесят каждый год.

— Это грабеж!

Капли пота выступили на лысеющей голове короля.

— Это защита. От нас и от Уэссекса. Выбирайте, король.

Бургред посмотрел на своих советников. Пожилые люди в богатых одеждах отвели глаза, внезапно заинтересовавшись узорами на полу. Никто не хотел брать ответственность.

— Хорошо. Но вы принесете клятву верности.

— Нет, — вмешался Рагнар. Его голос прокатился по залу. — Клятву союза. Мы не вассалы. Мы союзники.

— Какая разница?

— Вассалы подчиняются. Союзники договариваются.

Король хотел спорить — рот открылся, закрылся как у рыбы — но тут заговорила я. На латыни, чтобы подчеркнуть образованность. Произношение было академическим, четким.

— Ваше величество. Рим использовал федератов веками. Это проверенная система. Вы получаете военную силу без содержания армии. Мы получаем земли без войны. Все выигрывают.

— Кто вы такая, чтобы говорить в моем зале?

Возмущение придало ему сил. На миг он стал похож на короля.

— Я Александра из Миклагарда. Жена ярла Рагнара. Мать его сына. И советница по вопросам, которые вам не понять.

Миклагард — Константинополь на языке викингов. Пусть думает, что я византийка. Это объяснит образование и странный акцент.

— Византия далеко.

— Мир тесен, ваше величество. И становится теснее. Уэссекс крепнет. Альфред умен. Если не объединитесь с нами, он поглотит Мерсию за пять лет.

Это была правда, хоть и неполная. Мерсия падет в любом случае. Вопрос — в чьи руки.

— У меня есть условие, — сказал Бургред после долгого молчания. Пальцы барабанили по подлокотнику трона. — Вы поможете против валлийцев. Они совершают набеги на западные земли.

Ивар и Рагнар переглянулись. Война на два фронта — не лучшая идея. Я видела сомнение в их глазах.

— Валлийцы сильны в горах, — сказал Рагнар.

— Но слабы на равнине. И у них нет единого короля. Племена враждуют.

Я вспомнила историю Уэльса. Родри Великий... он должен объединить Уэльс как раз в это время.

— Мы поможем, — сказала я, чем заслужила удивленные взгляды от Ивара и Рагнара. — Но только оборона. Не вторжение в Уэльс.

— Почему?

— Потому что горная война — могила для армий. Спросите Рим.

Бургред кивнул. Договор был заключен. Писцы заскрипели перьями, записывая условия. Нам выделили земли, мы поклялись защищать Мерсию. Восковые печати скрепили пергамент.

Выходя из зала, Ивар прошипел мне в ухо:

— Какого черта ты лезешь в переговоры?

— Спасаю твою армию от бессмысленной войны в Уэльсе. Горы, партизаны, засады. Половина не вернется.

— Откуда знаешь?

— Оттуда, откуда знаю всё остальное. Из будущего.

Он остановился так резко, что я чуть не врезалась в него. Развернулся ко мне.

— Ты действительно оттуда? Не просто умная женщина с даром предвидения?

— А какая разница?

— Большая. Провидицу можно обмануть. Человека из будущего — нет. Он уже знает, чем всё кончится.

— Не всё. История меняется. Медленно, но меняется.

— Например?

— Рагнар жив. У него есть сын. Йорк не сожжен. Мелочи, которые могут стать лавиной.

Ивар задумался. Пальцы постукивали по рукояти меча.

— Расскажи мне правду. Как я умру?

— Я говорила — по-разному рассказывают.

— Нет. Ты знаешь точно. Вижу по глазам. Говори.

Я вздохнула. В коридоре было прохладно, наши голоса эхом отражались от стен.

— 873 год. Дублин. Тебя убьют ирландцы. Или ты умрешь от болезни. Источники расходятся.

— Дублин? Но там же твоя база.

— Будет война. Ирландцы восстанут против викингов.

— Через... шесть лет?

— Примерно.

Он молчал. Потом усмехнулся — кривая, горькая усмешка.

— Шесть лет. Достаточно, чтобы завоевать Англию. Спасибо за правду.

— Ивар...

— Не жалей меня. Я не боюсь смерти. Боюсь умереть никем. А за шесть лет я стану легендой.

Он ушел, его странная походка стучала по каменному полу, оставив нас с Рагнаром.

— Не надо было говорить, — сказал муж.

— Он бы узнал. Ивар умный. И... он имеет право знать.

— Как и я имел?

— Да. Знание — это сила. Даже знание о собственной смерти.

***

Земли, которые нам выделили, были плодородными. Долина Трента растянулась зеленым ковром, река петляла серебряной лентой. Защищенная водой с одной стороны и дубовым лесом с другой. Идеальное место для поселения.

За месяц мы построили основу городка — несколько длинных домов из свежесрубленных бревен, еще пахнущих смолой. Частокол из заостренных кольев, простую пристань из грубых досок. Не город, а военный лагерь с зачатками постоянного поселения. Настоящие улицы и рынок появились бы только через годы.

Баня, которую я предложила построить, вызвала споры.

— Зачем мыться так часто? — возмущались воины, собравшись у вечернего костра. — Раз в неделю достаточно!

— Чистота — это здоровье, — упрямо повторяла я.

В итоге построили маленькую баню на десять человек — тесное помещение с каменкой и полками. Пользовались в основном женщины и те, кого я лечила — им я приказывала мыться перед процедурами.

Я организовала лечебницу — точнее, выделила комнату в длинном доме под лечение. Три койки из досок с соломенными матрасами, полка с глиняными горшками для трав, грубый стол для процедур. Милава помогала мне, и мы взяли еще двух женщин-ирландок учиться.

— Это всё, что мы можем себе позволить, — сказала Хильда, осматривая наше скромное заведение. Морщинистое лицо выражало скепсис. — Больше людей кормить нечем.

— Достаточно для начала, — ответила я, хотя мечтала о большем.

Что касается "аптеки" — это была просто полка с глиняными горшками, подписанными углем, где хранились травы и мази. Сухие пучки растений свисали с потолка. Я учила Милаву и помощниц делать простейшие лекарства — отвары от кашля, мази от ран, настойки от боли.

— Слишком сложно, — ворчала одна из ирландок, рыжая Бригит. — Моя бабка лечила заговорами, и помогало!

— Заговоры тоже можно использовать, — дипломатично ответила я. — Но с травами работает лучше.

Местный священник, отец Беда — тощий человек с фанатичным блеском в глазах — пришел ко мне с претензиями.

— Ты учишь языческой магии! — возмущался он, размахивая костлявыми руками.

— Я учу медицине. Богу угодно, чтобы люди были здоровы, разве нет?

— Но ты язычница!

— А брат Колум учится у меня. И не видит в этом греха.

Священник ушел, бормоча проклятия на латыни, но через неделю вернулся — щека распухла, зуб гнил.

— Только не говори никому, — попросил он, пока я готовила настойку мака для обезболивания.

***

Магнус рос быстро. В четыре месяца он уже пытался ползать, подтягиваясь на пухлых ручках. Глаза остались серо-голубыми, как северное море. Волосы потемнели до русых. Смесь викинга и славянки.

— К тебе посетители, — сказала Милава.

В лечебницу вошли трое. Монах, которого я узнала — брат Колум. С ним молодой воин в простой, но качественной одежде, рука на перевязи. И женщина с закрытым плотным покрывалом лицом.

— Леди Аса, — Колум поклонился. — Эти люди нуждаются в помощи. И тайне.

Я посмотрела внимательнее. Воин был ранен — хромота, бледность от потери крови. А женщина...

— Откройте лицо, — попросила я.

Она сняла покрывало дрожащими руками. Молодая, может, двадцать лет. Красивая — тонкие черты, карие глаза. И беременная — живот уже заметно округлился.

— Я Эльфледа, — сказала она. Голос дрожал. — Дочь короля Бургреда.

Вот это поворот.

— Принцесса Мерсии в доме викингов?

— Бывшая принцесса. Отец отрекся от меня, когда узнал... — она положила руку на живот.

— Ребенок не от мужа?

— У меня нет мужа. И отец ребенка... — она посмотрела на воина с такой любовью, что всё стало ясно. — Он не знатного рода.

— Я Вульфстан, — сказал воин. Простое лицо, честные глаза. — Был королевским тэном. Теперь изгнанник.

История, которая не попала в хроники. Интересно.

— Что вы хотите от меня?

— Убежища, — сказал Колум. — Король приказал убить их обоих. Я подумал... викинги не подчиняются Бургреду.

— Но мы союзники.

— Союз военный. Это личное дело короля.

Хитрый монах. Технически он прав.

— Хорошо. Можете остаться. Но не бесплатно.

— У нас нет денег...

— Мне не нужны деньги. Мне нужна информация. О Бургреде, его планах, слабостях.

Эльфледа колебалась, кусая губу.

— Вы хотите, чтобы я предала отца?

— Он предал вас первым. Но нет, не предательство. Просто... понимание ситуации.

— Отец планирует бежать, — сказала она тихо, опустив глаза. — Если Уэссекс нападет, он уйдет в Рим. Уже отправил часть казны.

Я кивнула. Всё по истории.

— Спасибо. Вульфстан, рану покажите. Эльфледа, вы на каком месяце?

— Седьмой.

— Милава, отведи принцессу в дальнюю комнату. Покой и хорошее питание.

В "дальней комнате" — отгороженном занавеской углу — стояла единственная приличная кровать с чистым матрасом для рожениц. Туда и поселили Эльфледу.

Когда они ушли, Колум сказал:

— Это опасно. Если Бургред узнает...

— Узнает. И поймет, что его секреты у нас. Это защита.

— Или причина для войны.

— Бургред не начнет войну. Он трус. Потому и сбежит.

— Откуда такая уверенность?

— Оттуда же, откуда всегда. Из знания.

***

Вечером я рассказала Рагнару о гостях. Мы сидели у очага, Магнус спал между нами.

— Дочь Бургреда? Это либо удача, либо ловушка.

— Удача. Она рычаг давления.

— Или повод для войны.

— Все боятся войны с Бургредом. Но он слаб.

— Слабые крысы кусают больнее.

Магнус заплакал. Я взяла его, приложила к груди.

— Кстати, — сказал Рагнар, помешивая угли железным прутом. — Пришли вести от Харальда.

Я напряглась. Молоко перестало течь от страха.

— И?

— Он собрал три тысячи воинов. Идет сюда.

— Три тысячи?!

— Он заключил союз с норвежскими конунгами. Обещал им земли в Англии.

— Когда будет здесь?

— Месяц, может, два. Зависит от ветров.

Я прижала Магнуса крепче. Он недовольно заворочался.

— Мы должны быть готовы.

— Будем. Ивар обещал помощь. Да и Бургред... если правильно надавить.

— У меня есть идея. Безумная, но может сработать.

— Слушаю.

— Харальд идет мстить за дочь. Что, если дать ему другую цель? Более важную?

— Какую?

— Корону Нортумбрии. Элла мертв, королевство в хаосе. Если предложить Харальду стать королем...

— Он не откажется от мести.

— Откажется, если месть будет стоить короны. Жадность сильнее гнева.

Рагнар задумался, поглаживая бороду.

— Рискованно. Но... может сработать. Напишу Ивару. Его люди в Йорке могут начать подготовку.

— И еще. Нужно укрепить город. Ров, частокол, башни.

— У нас уже есть частокол.

— Недостаточно крепкий. И ров неглубокий. Если Харальд решит атаковать...

— Ты ждешь осады?

— Я готовлюсь к худшему. Лучше крепкие стены и не нужны, чем наоборот.

— Мудрая жена. Хорошо, завтра начнем. Хотя люди будут ворчать — работы много, а рук мало.

***

Я попыталась организовать что-то вроде школы — учила детей поселения считать и основам грамоты. Выделила угол в длинном доме, поставила грубые скамьи. Но из двадцати детей приходили только пятеро, и то нерегулярно.

— Зачем воину читать? — спрашивали отцы, забирая сыновей. — Меч в руках важнее.

— А девочкам зачем? — вторили матери, уводя дочерей. — Готовить и шить важнее.

Только Милава полностью поддерживала меня. Она выучилась читать по-латыни и теперь могла сама разбирать простые тексты о травах, которые приносил брат Колум. Водила пальцем по строчкам, шевеля губами.

— Хочу больше книг, — сказала она однажды. Глаза горели жаждой знаний. — Но где их взять?

— В монастырях есть. Но они не дадут язычникам.

— А если попросит брат Колум?

— Может, одну-две. Не больше.

В итоге у нас было жалких двенадцать книг — пять религиозных текстов на латыни, три травника с рисунками, два текста по земледелию и две хроники. Я хранила их как сокровище в дубовом сундуке, обернутые в промасленную ткань от сырости.

Однажды ночью кто-то попытался поджечь нашу "библиотеку". Запах дыма разбудил меня.

— Еретические книги! — кричал пойманный поджигатель, местный фанатик с безумными глазами. — Дьявольское знание!

— Это медицинские тексты, — устало объяснила я.

— Языческая магия!

Рагнар хотел повесить его — веревка уже была готова — но я попросила просто изгнать. Нам не нужны были мученики.

— Видишь? — сказала Хильда, глядя, как фанатика выволакивают за ворота. — Люди боятся нового. Всегда боялись, всегда будут.

— Но некоторые учатся. Милава учится. Ирландки учатся.

— Единицы. А нужны сотни, чтобы что-то изменить.

Она была права. Изменения шли медленно, болезненно. За полгода я научила читать пять человек. Обучила основам медицины троих. Убедила мыться регулярно может быть два десятка.

Капли в море невежества IX века.

***

Ночью я не могла уснуть. Слишком много переменных крутилось в голове. Харальд, Бургред, Ивар, Уэссекс... Как маленькая шестеренка, я пыталась управлять огромным механизмом истории.

Магнус зашевелился во сне, причмокнул. Я погладила его по голове — волосики мягкие как пух.

— Расти быстрее, малыш. Твоей матери нужна вся помощь, какую можно получить.

Он улыбнулся во сне — беззубая, счастливая улыбка. И я подумала — может, этого достаточно? Может, не нужно менять весь мир? Достаточно защитить этот маленький мир — сына, мужа, друзей?

И посеять семена знаний, которые прорастут через поколения. Милава уже учила двух девочек читать. Те научат своих детей. Медленно, по крупице, мир будет меняться.

Но нет. Большая история всегда поглощает малую. Если не управлять ею, она раздавит нас.

За окном начинало светать. Серый рассвет нового дня. Новые вызовы.

И старые враги, идущие за море.