Жена викинга из будущего. Любовь сильнее времени

Глава 8: Кровь и пламя

Я ворвалась в поселение, ноги скользили на обледенелой земле. Легкие горели от бега и холодного воздуха.

— Нападение! Харальд идет! К оружию!

Эйнар выскочил из дома, полуголый, штаны натянуты кое-как. В руке топор с потемневшим от старой крови лезвием.

— Сколько их?

— Не знаю. Много. Рагнар один у камня, пытается их задержать.

Эйнар заорал, голос прокатился по поселению как гром, поднимая людей. За минуты поселение ожило — двери распахивались, мужчины выбегали, натягивая кольчуги на ходу. Металл звенел. Женщины хватали детей за руки, тащили, полусонных и плачущих, загоняли в большой дом — единственное каменное основание, способное выдержать осаду.

Я побежала в дом Рагнара, споткнулась о порог, ввалилась внутрь. Схватила нож, который он дал мне на тренировках — рукоять уже привычно легла в ладонь. Потом увидела его запасной меч на стене. Тяжелый, с широким лезвием, но...

— Ты не удержишь его, — сказала Хильда, входя. Ее седые волосы были заплетены в тугую косу. В руках у неё был арбалет — старый, с потертым деревянным ложем. — Возьми это.

— Откуда у тебя арбалет?

— Я не всегда была старухой. Умею стрелять. И ты научишься. Быстро. Целься в грудь, дыши ровно, спускай плавно.

Снаружи послышались звуки боя. Крики — гортанные, яростные. Звон металла о металл. Глухие удары.

— Они прорвались, — сказал вбежавший воин. Молодой, безбородый, глаза дикие от страха. Кровь текла из рассеченной брови. — Ярл ранен, но держится. Приказал защищать большой дом.

Ранен. Нет, нет, нет. Сердце сжалось.

Я выбежала наружу. Хаос. Оранжевые языки пламени уже лизали соломенные крыши. Горящие стрелы падали с неба как адский дождь, оставляя огненные следы в темноте. Воины Харальда лезли через частокол — темные фигуры на фоне пламени. Дерево трещало под их весом. Наши отбивались, но их было меньше. Намного меньше.

И тут я увидела его. Рагнар, весь в крови — своей, чужой, не разобрать — сражался с тремя противниками одновременно. Его меч описывал смертельные дуги. Двигался он как в танце — уклонялся от удара топора, бил в ответ, снова уклонялся от копья. Но он замедлялся. Рана на боку кровоточила, темное пятно расползалось по кольчуге.

Я вскинула арбалет. Приклад холодный и тяжелый. Прицелилась в одного из нападавших — широкую спину в кожаном доспехе. Выдох. Спуск.

Болт со свистом рассек воздух, вошел ему между лопаток. Он упал лицом в грязь, дернулся и затих.

Рагнар использовал момент замешательства, зарубил второго — меч прошел через шею, голова откатилась в сторону. Третий попытался бежать, но Эйнар догнал его. Топор раскроил череп, как орех.

— Я же сказал тебе прятаться! — крикнул Рагнар, прижимая руку к ране. Кровь просачивалась между пальцев.

— Я твоя жена. Мое место рядом с тобой.

Он хотел спорить, но новая волна врагов накатила на нас. Воины с раскрашенными лицами, с воем и проклятиями.

Дальше всё было как в тумане. Как в кошмарном сне, где ты двигаешься слишком медленно. Я перезаряжала арбалет трясущимися руками — болт, тетива, натянуть. Стреляла. Промахивалась — болт уходил в темноту. Попадала — враг падал с криком. Снова стреляла. Когда болты кончились, схватила нож.

Первого человека я убила, когда он пытался поджечь дом с женщинами и детьми. В руках у него была промасленная тряпка на палке, уже горящая. Подкралась сзади по его собственной тени, вспомнила уроки Рагнара — удар под ребра снизу вверх, поворот лезвия. Нож вошел легко, как в масло. Он упал, хрипя, пузыри крови на губах. Его кровь была горячей на моих руках, липкой, с металлическим запахом.

Меня вырвало прямо там, рядом с умирающим. Но времени на слабость не было.

— За мной! — кричал Рагнар, собирая воинов. Голос хриплый, но все еще командный. — Отбросим их к лесу!

Мы пошли в контратаку. Отчаянный рывок. Я держалась рядом с Рагнаром, прикрывая его спину. Периферийным зрением видела, как Милава выскочила из укрытия с котелком в руках, вылила кипящее масло на нападавшего — его крики были нечеловеческими. Как Хильда хладнокровно перезаряжала и расстреливала врагов из арбалета, методично, как на охоте. Как даже христианский монах, тихий брат Томас, живший у нас, сражался дубиной, крестясь между ударами.

И тут я увидела её. Астрид, в белом плаще, нетронутом грязью и кровью, стояла на холме за боем. Рядом — Харальд, седой великан с секирой, лезвие которой было шириной с мою голову.

— Убейте ведьму! — кричал Харальд. Голос перекрывал звуки битвы. — Тому, кто принесет её голову — мешок золота!

Трое воинов развернулись ко мне, глаза загорелись алчностью. Рагнар перехватил одного — меч пробил кольчугу. Эйнар второго — топор в плечо. Третий был слишком быстр.

Его меч шел к моей голове — вижу блеск стали в свете пожаров. Я подняла нож, пытаясь блокировать. Бесполезно — слишком слаб нож, слишком медленна я.

И тут случилось нечто странное. Время замедлилось. Растянулось как патока. Я видела каждую снежинку в воздухе, каждую каплю крови, летящую с лезвия. И я знала — знала! — куда он ударит в следующий момент. Словно видела светящуюся линию его будущего движения.

Уклон влево. Его меч прошел в сантиметре от шеи — почувствовала холод стали. Разворот на пятке. Нож вошел ему под челюсть, в мягкое место, которое показывал Рагнар. Хруст хряща, фонтан крови.

Время вернулось к нормальной скорости. Воин упал, хватаясь за горло.

— Как ты...? — начал Эйнар, глаза круглые от изумления. Но договорить он не успел.

— СТЕНА ЩИТОВ! — заорал кто-то.

Воины Харальда сомкнули щиты, перекрывая друг друга. Пошли на нас единым строем, неумолимым, как лавина. У нас не хватало людей для ответной стены.

— В дом! — скомандовал Рагнар. Кровь текла по его подбородку из рассеченной губы. — Все в большой дом!

Мы отступали, отбиваясь. Шаг назад, удар, еще шаг. Я поддерживала Рагнара под руку — он терял много крови, ноги заплетались. Добрались до дома, захлопнули тяжелые двери, забаррикадировались столами и скамьями.

— Сколько нас? — спросил Рагнар, падая на лавку. Лицо серое, как пепел.

— Двенадцать воинов в форме, — ответил Эйнар, быстро считая. — Еще человек двадцать способны держать оружие. Женщины, старики, рабы.

— А их?

— Не меньше сотни.

Рагнар закрыл глаза. Плохо. Очень плохо.

— Есть выход через подвал, — сказала Хильда. — Можем вывести женщин и детей.

— Они окружили дом, — покачал головой Эйнар, глянув в щель между досками. — Ждут, пока выйдем или сгорим.

Сгорим. Я посмотрела на соломенную крышу. Сухая, как трут. Одна горящая стрела, и...

— У меня есть идея, — сказала я. — Безумная, но...

— Говори, — Рагнар открыл глаза. В них была боль, но и решимость.

— Вы верите в знамения, да? Если боги пошлют знак, Харальд отступит?

— Возможно. Но какой знак...?

Я не ответила. Побежала к сундуку Рагнара, откинула тяжелую крышку. Достала всё, что осталось от моей одежды из будущего — флисовую куртку с молниями, джинсы с медными заклепками. И самое главное — зажигалку из кармана. Обычная пластиковая Bic, желтая, почти полная.

— Мне нужна селитра. Много. И сера. И угольный порошок.

— Зачем? — спросила Хильда.

— Сделаю греческий огонь. Точнее, его подобие.

Селитру используют для засолки мяса — её было много в кладовой. Серу нашли у знахаря в его склянках. Уголь везде — из очага.

Пока я смешивала примитивный порох, ориентируясь на школьные знания химии и надеясь на правильные пропорции, снаружи Харальд кричал:

— Рагнар! Выйди! Решим как мужчины! Поединок!

— Не ходи, — прошептала я, сжав его руку. — Ты ранен. Это ловушка.

— Знаю. Но если откажусь, потеряю честь. Воины не будут сражаться за труса.

— Тогда я выйду.

— Что?

— Я вызову Астрид. Ведьма против ведьмы. Это впечатлит их.

Рагнар хотел запретить, схватил меня за запястье, но я уже шла к двери.

— Харальд! — крикнула я, отодвигая засов. — Твоя дочь назвала меня ведьмой! Пусть докажет! Поединок провидиц!

Тишина. Только треск горящего дерева. Потом смех Харальда — громкий, грубый.

— Провидица не воин!

— Но я воин, — ответила Астрид. Ее голос звенел в ночи. — Я принимаю вызов.

Дверь открыли. Петли заскрипели. Я вышла, в руках — кожаный мешок с моей смесью, туго завязанный. И зажигалка, спрятанная в рукаве, холодный пластик успокаивал.

Астрид ждала в центре круга, который образовали воины. Факелы освещали импровизированную арену. В руке — длинный нож с узким лезвием. Глаза белые, потусторонние, без зрачков.

— Ты умрешь здесь, — сказала она. — Я вижу твою смерть. Кровь на снегу, открытые глаза.

— Ты видишь прошлое. Я должна была умереть. Но изменила свою судьбу.

Она атаковала. Быстро, умело — годы тренировок в каждом движении. Я едва уклонилась. Лезвие свистнуло у уха. Её нож разрезал рукав, царапнул руку. Горячая линия боли.

— Первая кровь! — заорали воины Харальда. Ликование в голосах.

Астрид атаковала снова. Серия выпадов. Я отступала, кружила, спотыкалась о неровности земли. Тянула время. Ждала момента.

— Дерись! — кричала она, глаза сверкали безумием. — Или умри как трусливая сука!

Она замахнулась широко — слишком широко, открываясь. Я бросила мешок с порохом ей под ноги, выхватила зажигалку, щелкнула колесиком.

Маленький язычок пламени — и мир взорвался.

Вспышка осветила ночь ярче солнца. Грохот, как удар грома. Столб дыма и пламени. Астрид отлетела назад, ее белый плащ горел, превращаясь в крылья огня.

— Колдовство! — кричали воины. Паника в голосах. — Она вызвала огонь из воздуха! Молнию с ясного неба!

Я подняла зажигалку высоко, щелкнула еще раз. Огонь в моей руке, танцующий на ветру.

— Я принесла огонь из будущего! — крикнула я, голос сорвался, но они услышали. — Огонь, который сожжет любого, кто тронет моих людей!

Паника усилилась. Некоторые воины Харальда побежали, бросая оружие. Другие упали на колени, закрывая лица руками.

Астрид поднялась, пошатываясь. Обожженная — половина лица в волдырях, волосы обуглены. Но живая. В глазах больше не было белизны — обычные, голубые, полные боли и ярости.

— Трюки, — прошипела она сквозь обожженные губы. — Только трюки!

Она бросилась на меня с отчаянием загнанного зверя. Но я была готова. Уроки Рагнара, мышечная память. Уклон влево, разворот на правой ноге, удар ножом снизу вверх — всё как учил Рагнар. Лезвие вошло между ребер с мягким звуком.

Астрид замерла, глядя вниз на рукоять в боку. Непонимание в глазах.

— Невозможно, — прошептала она. Кровь пузырилась на губах. — Я видела... я должна была победить...

— Будущее изменчиво, — ответила я. — Ты сама это сказала.

Она упала на колени, покачнулась. Потом на бок. Кровь растекалась по снегу, черная в свете факелов.

— Я вижу, — прошептала она умирая. Глаза уже стекленели. — Вижу теперь... Ты не разрушишь мир. Ты... создашь новый. Странный. Непредсказуемый. Но... может быть, лучший.

Глаза закрылись. Дыхание оборвалось. Провидица была мертва.

Харальд смотрел на мертвую дочь. Лицо — каменная маска. Потом на меня.

— Ты убила мое дитя.

— Она приняла вызов. Умерла в честном бою.

— Честном? С твоим колдовством?

— Это не колдовство. Это знание. Знание, которое я могу дать или скрыть. Выбирай, Харальд. Война со мной — и твои люди будут гореть от огня, который не гасится водой. Мир — и я научу твоих людей, как лечить раны, предсказывать погоду, выращивать больше зерна.

Он молчал долго. Мышцы на челюстях играли. Воины ждали, переминаясь с ноги на ногу.

— Забираю своих мертвых, — сказал он наконец. Голос глухой. — Война окончена. Но если встретимся снова, женщина из будущего, пощады не жди.

Он поднял тело Астрид — бережно, как спящего ребенка. Пошел прочь. Его воины последовали за ним, подбирая павших.

Я стояла посреди окровавленного снега, пока они не скрылись в лесу. Потом ноги подкосились. Я упала на колени. Руки тряслись так, что я не могла их остановить. Я убила человека. Двоих. Троих? Потеряла счет.

Сильные руки подняли меня. Рагнар. Бледный от потери крови, губы синеватые. Но живой.

— Ты спасла нас.

— Я убивала. Я стала, как вы.

— Нет. Ты стала одной из нас. Есть разница.

Он поцеловал меня. На виду у всех. Губы были холодными, со вкусом крови. И воины — его воины, наши воины — закричали одобрение.

— Твоя жена — валькирия! — кричал Эйнар, подняв топор. — Вызвала огонь с неба!

— Убила провидицу в честном бою! — вторил другой.

— Аса Огненная Рука! — кто-то начал скандировать, и все подхватили, удары оружия о щиты отбивали ритм. — Аса Огненная Рука! Аса Огненная Рука!

Я смотрела на них. На этих грубых, жестоких людей, залитых кровью, с лицами, черными от копоти. Которые приняли меня. Готовы были умереть за меня. И я за них.

— Пойдем, — сказал Рагнар, покачнулся, я подхватила его. — Нужно зашить мою рану. И отпраздновать.

— Отпраздновать?

— Нашу победу. Нашу свадьбу. То, что мы живы.

— Астрид мертва. Харальд теперь враг навсегда.

— Это проблемы завтрашнего дня. Сегодня мы победили. Изменили судьбу. Доказали, что будущее не предопределено.

Он был прав. Мы изменили историю. Маленькую, локальную, но изменили. И если смогли это — сможем и большее.

Внутри дома было тепло. Живые обнимались, плакали, смеялись. Раненых укладывали у очага.

— Весна скоро, — сказала я, пока зашивала его рану. Игла в этот раз скользила легче — руки помнили. — Великая армия ждет.

— Пусть ждет. Мы пойдем, когда будем готовы. И не в Йорк. Есть другие земли, другие битвы.

— Ты отказываешься от судьбы Рагнара Лодброка?

— Я создаю судьбу Рагнара Эйриксона. И его жены Асы из будущего.

— Это опасно.

— Жизнь опасна. Но с тобой рядом... с твоим огнем из будущего... мы справимся.

Я перевязала рану чистой тканью, села рядом. Огонь в очаге потрескивал.

— Я беременна.

Он замер. Игла в моих руках дрогнула.

— Что?

— Уже две недели знаю. Боялась сказать. Ребенок без судьбы, как сказала Астрид.

— К Хель Астрид и её предсказания. Наш ребенок создаст свою судьбу. Как мы.

Он положил руку мне на живот. Тепло ладони через ткань платья.

— Мальчик или девочка?

— Не знаю. УЗИ здесь нет.

— УЗИ?

— Способ увидеть ребенка до рождения. Из будущего.

— Сколько еще чудес ты принесла с собой?

— Много. Но не все хорошие. Есть знания, которые лучше не открывать.

— Например?

— Оружие, которое может уничтожить мир. Болезни, от которых нет лекарств. Способы убивать тысячами.

— Тогда не открывай. Учи хорошему. Лечить, строить, выращивать.

— Так просто?

— Да. У нас есть выбор. Всегда есть выбор.

За окном начинало светать. Серое утро четвертого дня. День, когда я должна была уйти или умереть.

Вместо этого я осталась. Жива. Замужем. Беременна.

И готова переписать историю.