Жених в гробу (СИ)

Глава 17 Снова бегство

'Вне зависимости от силы мага,

Ему очень важно иметь быстрые ноги.

Впрочем, маги называют бегство

Временным тактическим отступлением'.

Ифигения Астаросская.

«Трактат о пытках во имя рода человеческого и науки».

Мне по-настоящему стало страшно. Сначала мне казалось, что виноватое лицо душечки Инея связана с Дарреном, но теперь я понимала, что снова прыгнула из ловушки в ловушку. Сколько можно, спрашивается?

Все же было хорошо! Пока я не выкопала Бриена. О самом факте спасения жениха я не жалела. Другое дело, что мне стоило бежать без оглядки, едва я поняла, что он жив. Но что сделано, то сделано. Сколько локти не кусай, обратно мертвецу ногти не прирастут. Сейчас мне оставалось только понять, что хочет от меня Иней. Ясно только одно — ничего хорошего.

Мои родители давно поняли, что Иней был шпионом. Но кто был настолько сумасшедшим, чтобы отправить шпионом ребенка и что он хотел вызнать, проучившись в нашей школе, ни Астаросские, ни другие инквизиторы не поняли.

Я же теперь знала, кто был настолько рисковым. Маги.

Только как Иней нашел меня? Или это была лишь несчастливая случайность? Я не могла понять, но подумать мне было некогда. Подчиненные Инея продолжали сжимать круг.

Я прижалась к спине Даррена, обхватила его свободной рукой и шепнула:

— Мне нельзя в тюрьму.

— Сам знаю, — сквозь зубы так же тихо ответил Даррен. — Это какая-то подстава. Они хотят поймать на тебя Звояра.

«Или убить меня за то, чья я дочь», — менее оптимистично подумала я, но вслух не произнесла.

— Что будем делать? — вместо этого спросила я.

— Драться, — Даррен выдохнул. — Я тебя не отдам. Если знаешь способ сбежать отсюда куда угодно, не медли.

В общем, это звучало уже как план. Если, конечно, не считать того, что после проведенной над Дарреном процедуры он был чертовски слаб и не мог магичить. Ну да мне такое было не впервой. Правда, спастись в такой ситуации было сложновато.

Я только сейчас поняла, что все мои невероятные спасения в университете, которыми я гордилась, были организованы Дарреном или кем-то еще, кто мог вспугнуть нечисть, упокоить нежить и подать руку, когда могила слишком скользкая и глубокая. Не самое своевременное понимание, но делать нечего. Помирать так вместе с тем, кто мне… эти проблемы создал!

Я понимала, что дракон уже облегчился — и сказанные раз слова не вернуть назад, но какое-то упрямство продолжало мешать мне признать это еще раз. Нет уж, пусть Даррен остается старшим братом моего временного жениха. По крайней мере, пока меня две и обе мы не свободны.

И вот с таким настроением я первая нанесла удар по ближайшей ко мне металлической волчьей голове. Звон раздался совершенно потрясающий! Мне даже понравилось. Лопата для камина была небольшая и чрезвычайно удобная в руке. Плохо лишь, что очень легкая и хлипкая — я сомневалась, что она продержится дольше пяти-шести ударов, но скорее стоило переживать, продержусь ли столько я!

И ладно я. Уже вжившаяся в то, что мне нужно управлять двумя телами, я одновременно безропотно позволяла Бриену вести меня в сердце университета, и размахивала лопатой, ударяя по головам нюхачей. Это на удивление давало куда больше результата, чем я могла даже надеяться.

Дело в том, что попасть по телу тренированного мага не очень просто. Нюхачи сильные маги, но не менее сильные и воины. Да и магию они используют урезанную — ровно столько, сколько им позволяет регламент. Кажется, медиумов и впрямь нельзя убивать, по крайней мере, при коллегах, и поэтому против меня не применяли ничего тяжелого. Они бы и от моих ударов легко увернулись, если бы я не била по металлу. Представляю, как гудели их головы! Сами удары были не слишком сильными, но дезориентировали — будь здоров.

Иней же остался один на один с ловко орудующим кочергой Дарреном, и это он управлялся ею, несмотря на слабость! Иней наседал всё сильнее, я видела это краем глаза, но ничего поделать не могла: мне требовалось бить достаточно быстро по четырем волчьим головам и в то же время не огреть никого из моих друзей, которые пытались с помощью книги вычислить, как Звояр собирался уничтожить университет.

Меня им очень не хватало.

— Пусть Звояра и слабые места в защите университета ищут призраки! — с непривычки я произнесла это обоими ртами, но так получилось даже лучше. Пока в университете слетались призраки — умничка я взяла за руки Клементину и Бриена, заставив Викуэля и Софи обиженно сопеть носом, а эльфа еще и дергать длинными ушами. Одним словом, общение с призраками и там пошло на лад, в доме Гастионов тоже начали собираться призраки.

Первой появилась Арриена. Как же я ее ждала! И как она была вовремя, ведь именно ее видели все. И слышали, что еще важнее!

— Нападать на честных подданных его величества, да еще в их собственном доме! — взъярилась она, принимаясь кружить над Инеем. — Да ваша песья стая потеряла последний стыд!

Дальше она орала сплошь те слова, которые я сама избегала употреблять, чтобы не пылать не одним лишь праведным гневом.

На ее вопли появились и остальные призраки дома. Их было слегка больше, чем я предполагала изначально, но проблема была в том, что их яростные вопли слышала только я, а Иней быстро перестал обращать внимания даже на Арриену, сообразив, что сделать она ему ничего не может.

Тем временем мои противники наконец догадались отступить на расстояние, достаточное, чтобы не попадать под удар лопаткой, и принялись плести сеть. Мне же оставалось лишь вспоминать заклинания, которыми я могла бы помешать им.

Как я уже не раз жалела, учила я только те заклинания, которые могла использовать, и боевые в их число, разумеется, не входили!

Сначала я наслала на своих врагов дождь. Вызвать огонь и дождь — это тот минимум стихийной магии, на которую был способен каждый маг.

Правда, далеко не каждый маг способен полить им только противника. Впрочем, нам с Дарреном с нашим немагическим оружием дождь никак не помешал. Плохо только, что и нюхачам он не мешал слишком сильно. Разве что удары Инея стали более резкими и размашистыми. Кажется, мой недруг начал терять терпение.

Я уже почти решилась бросаться огненными шариками, которые использовала для освещения, когда случилось это. Своим кривым мечом, которым Иней бился против кочерги, будто не хотел использовать магию, он размахнулся слишком сильно, Даррен не сумел удержать удар, и меч вскользь прошелся по его плечу.

Я ахнула и замерла. Только смотрела на то, как набухает рукав его камзола кровью, как в прореху стекает капля крови, потом еще одна — и вот первая достигает каменного пола.

Я ощущала себя так, будто мне больно даже больше, чем Даррену, на лице которого вместо гримасы сияло торжество, а звук этой капли я слышала громче стучавшего сердца. Хотя казалось, куда уж громче!

— Наконец-то, Даррен, — бросила Арриена, взвиваясь к потолку. — Не стоило так долго сопротивляться и пытаться казаться мужественным. Иссабелия тебя и так любит.

Прежде, чем я успела возмутиться: в смысле любит⁈ Или спросить, что значит «так долго сопротивляться», как Арриена вытащила откуда-то призрачный витой горн. Я не шучу, огромный такой горн! Она бы такой даже под юбкой не спрятала или в шляпе, если бы Арриена носила шляпы. Но додумать эту светлую мысль я не успела, потому как Арриена дунула в горн так, что у нас всех чуть уши не полопались. Не знаю, как там ударенные мною, у которых еще звенело в голове, а у Инея точно уши в трубочку должны были свернуться.

Но это была сущая ерунда! Потому что неожиданно для меня все начали видеть призраков. Я это поняла по негромкому вздоху Даррена, который теперь зажимал раненную руку ладонью, да по лязгающим воплям нюхачей.

— Нападение на хозяина дома на его территории, была пролита кровь! — произнесла Арриена так, что слышно это было не хуже горна, который в руке сменился призрачным копьем вроде того, которым убили Кристанс. Похоже, Арриена очень скучала по делу жизни.

Призраки вооружались чем могли, но они оставались призраками, и лишь отвлекли нюхачей от нас. Ненадолго. Бежать всё равно было невозможно.

Только я недооценила Гастионов. Не знаю, хотели они того или нет, Остий точно выглядел как петрушинка на сковороде в этих древних пыльных доспехах, но в двери ворвались все члены семьи, одетые в кольчуги, доспехи и вооруженные до зубов чем придется. Тут были подростки, те старушки, имена которых я уже не помнила, степенные дядьки и толстые женщины. По лицам было понятно, что в гробу они видали не только нюхачей, но и Даррена вместе со всей его кровью, а не только пролитой, но зов Арриены имел куда большую силу, чем я предполагала.

Нюхачи попятились к камину, привычно, видимо, становясь треугольником. На нас с Дарреном они больше не смотрели.

Все застыли на своих местах, и только Даррен вертел головой, явно пытаясь понять, чем ему заменить такую простенькую кочергу. Пижон!

Наверное, они простояли бы еще немного, но на Инея прямо с потолка сверзилась мертвая старуха и вцепилась зубами в плечо. Аккурат в то же место, в какое нюхач поранил Даррена.

От неожиданности Иней взвыл, что в металлической волчьей голове звучало невероятно жутко и пугающе. Я подумала, что теперь на всю жизнь обрела фобию, что где-то на потолке надо мной ползает мертвая старушка и того гляди свалится на голову!

Так что с сегодняшнего дня я в любом помещении буду смотреть на потолок. Просто на всякий случай.

— Чего стоишь? — Даррен дернул меня за руку. Я пропустила, когда он успел заменить кочергу на ножку стула и не скажу, что это выглядело эпичнее. Ну да ему виднее, конечно. — Беги!

Тут я даже спорить не собиралась. К тому же словно по команде мертвой медиума всё это сборище с дикими криками — в основном ужаса, бросилось на нюхачей.

Бежать! Сказали бежать, и я бегу. Потому что мне нужно вернуться в университет, спасти его, спасти себя и снова стать одной-единственной, а не этим безобразием.

Я сломя голову бросилась из столовой, по коридору к главной лестнице, где едва не сбила высокого и очень худого мужчину, который был совершенно неприлично мертвым и в то же время живым. Глаза его горели темным пламенем.

— Вы опаздываете, — крикнула я, прыгая через ступеньки. — Там уже заварушка вовсю идет!

Мужик даже не повернул ко мне лица, а я лишь спустя пять ступенек поняла, кто это был. Глаза, осунувшееся лицо, белая кожа.

Лич.

Я чудом не завизжала и не бросилась обратно. Арриена своим горном призвала не только живых и призраков! Она подняла и своего мужа!

Что, если это было изначальным планом? Я даже думать не хотела, на что способен лич. В школе о них даже не говорили толком, объясняли лишь, как выглядит и при встрече настоятельно советовали убраться как можно дальше.

А в университете… В университете про личей говорили много и со вкусом. Но больше о том, как сложно их уничтожить и заодно благодарили небо за то, что никто из сильных некромантов современности не оставил для себя возможности восстать после смерти.

Это они просто не знали, что Каньеру мешает игла, проткнувшая его тонкое тело и теперь привязавшая навсегда к университету. Если вытащить эту иглу…

Я думала о каких-то странных вещах, пока неслась вниз по лестнице, в сад, потом к воротам… Останавливаться мне было никак нельзя. Я понимала, что нюхачи не справятся даже со всей этой разношерстной армией Гастионов, да и нет у них на это никакого права. А значит, они сейчас покинут усадьбу, забрав с собой всех, кого сумеют. И мне нужно быть как можно дальше от этого места, когда это произойдет.

Я не могу просто так профукать жертву Даррена. Всё, на что мне оставалось надеяться, что он переживет этот день, и его не казнят немедленно за развязанную битву. Но не должны. Говорят, молодой король справедлив и прислушивается не только к советчикам, но и голосу разума. Другое дело, что меня, числившуюся безродной, вряд ли бы допустили до королевского суда и прикончили бы раньше. С Гастионами так делать было нельзя.

Я бежала по тихим городским улицам прочь от центра города, где было рукой подать до королевского замка. Всё дальше и дальше, пытаясь во время бега решить, что же мне делать дальше. Может, мне стоит уйти в леса? Я уже один раз прошла их, пройду и второй. Я знаю, где живут ведьмы, сумею скрыться от шустрых игольчатых медведей, пройду мимо гнезда виверн. Но что дальше? Прятаться или уходить в другое государство, чтобы меня никто и никогда не нашел?

Но это не выход. На красную луну мне нужно снять браслет. Моей второй я здесь одной тоже будет несладко, а ее браслет, похоже, снять будет куда сложнее.

И я понятия не имею, что случится, если одна из нас умрет или выйдет замуж! Нет, лес не вариант, только если пытаться через него добраться к университету.

И тут возникала новая проблема. Университет был довольно далеко от крупных городов, как я уже упоминала. Причин тому была масса, и не из последних то, что в университете учились стихийники и некроманты. Первые могли поджечь и затопить всю округу, вторые тренировались поднимать мертвецов и не всегда успешно их упокаивали.

Конечно, рядом с университетом имелся небольшой город, в котором можно было купить самое необходимое, а люди жили привычные к любым пакостям, но и туда сначала надо было добраться, а где сесть на повозку до тех мест и сколько дней я буду ехать, я не представляла. Зато прекрасно понимала, что именно на самом обычном пути меня проще всего будет достать нюхачам.

Да что делать-то⁈

Взять виверну? У меня нет денег на это, да и что толку. Тащиться немногим меньше, чем на повозке, а еще есть шанс, что она тебя стряхнет и сожрет.

Если бы у меня был доступ к драконам как у Викуэля… Точно же! Викуэль! И все остальные!

Мне нужно было какое-то укромное место, где меня никто не станет искать, и где я смогу сосредоточиться на том, что происходит в университете. Я видела происходившее обрывками, скорее выступая как молчаливая связная между призраками и живыми. Пора было вернуться и разобраться, что там происходит!

Ноги сами притащили меня к кладбищу, что не удивительно. Ноги всегда меня несли сюда. Я снова бежала мимо могил, из которых раздавалось еле слышный даже мне шепот. Мертвецы сетовали на тяжелые золотые монеты, что им положили на глаза, неудобные воротнички, записки в карманах для давно умерших, которые теперь мешали им спокойно лежать.

Кто-то жаловался на неуютный и неудобный гроб, хотя я знала, что неудобств телом мертвецы не чувствует. Скорее всего дело в тщеславии — этот мертвец ожидал куда более богатое убранство, но его родственники сэкономили. Сочувствую, но ничего поделать не могу. Не в этом случае. Разве что поменять его в гробу с известным отшельником, которому благодарные слушатели его речей отгрохали целую усыпальницу, напрочь забыв, что он говорил об аскетизме и том, что понадобиться после смерти — лишь рубаха и последнее пристанище.

Нет, в отличие от прочих, он не роптал и после смерти, но я была уверена, что он не откажется поменяться с тем тщеславным. Но только не сегодня. Сейчас я слишком торопилась, чтобы копаться в земле. Мне нужно было найти место и подумать.

Ноги несли меня дальше и вскоре я оказалась рядом с бывшей могилой моего жениха. Здесь всё еще был на месте его гроб и яма тоже никто не засыпал. Вот туда я и спустилась. Здесь меня точно никто не найдет, и я смогу спокойно передохнуть, пока вторая я будет разруливать то, что случилось после ее насильственной помолвки со Звояром.

Дождей не было, яма была не такая сырая, как могла бы быть, да и я намагичила себе небольшую подстилку, чтобы ничего не отморозить.

Устроившись поудобнее, я закрыла глаза и откинула голову.

И, наконец, впервые за время своего раздвоения как следует огляделась в сердце университета.