Жених в гробу (СИ)

Глава 19 Око за око

'Что меня по-настоящему удивило,

Так это то, что в некоторых вещах

Маги чрезвычайно похожи на обычных людей.

Прочие магические существа не знаю мести.

Но только не маги'.

Клементий Астаросский.

«Трактат об изучении богопротивных магических существ от феи до человека».

Идея моя была не то чтобы по-настоящему гениальной, тут уж чего нет, того нет. Но мне казалось, что она, по крайней мере, была вполне себе рабочей. Хотя надо заметить, она категорически не понравилась вообще никому из моих друзей.

Однако и предложить ничего другого они не могли. Софи притащила пояс. Как по мне, она выбрала самый ржавый и жуткий вариант, и я была уверена, что буду звякать и скрипеть во время ходьбы, но делать было нечего. Звояр, не испугавшийся даже гипотетических зубов, которые я ему расписала, не жалея фантазии, меня саму ужасал просто до нервного тика.

Зачем-то Софи с собой захватила ещё и платье, которое было таким пыльным, что расчихались не только они с Клементиной, но и Викуэль с Бриеном, которые за нашими манипуляциями с поясом верности наблюдали с приличного расстояния. И правильно в общем, нечего ещё и им с этим механизмом дело иметь. А то вообразят, что так и надо, девушки нам потом спасибо не скажут!

А вот бедолага ректор неожиданно расчувствовался до слёз.

— Платье Лисоньки с бала! — он высморкался в прозрачный платок. — Какая она была красивая.

— Точно стоит надеть, — Софи провела руками над платьем, магией очищая его от слоя пыли и грязи, и я ахнула. Такой красоты я не то что не видела, даже представить не могла.

Само платье было, как оказалось, белым. Но не белым как у невесты, а скорее цвета топлёного молока, таким тёплым и нежным. Парча была плотной и жёстко держала формы, и вся была расшита золотой нитью. Нежные цветы, сердцевиной которых были крошечные жемчужины, украшали лиф платья, а по юбке бежали извилистые стебли плюща с его аккуратными зубчиками листьев.

— Идеально, — подтвердила Клементина. — Он подумает, что ты сдалась, и готова стать его невестой. Потеряет бдительность.

— Точно лучше, чем быть буквально вбитой в стену, — проворчал Бриен, который тяжело переживал, что недостаточно быстро подоспел, и я успела раздвоиться и пострадать от Звояра.

Я уже успела расспросить, как так вышло. Как я догадывалась, никто не собирался оставлять меня одну, и, едва я покинула сердце замка, как за мной двинулись и все остальные. Я почему-то была уверена, что они меня послушают и даже не оглядывалась. Самоуверенность меня едва не погубила со Звояром и в то же время спасла с друзьями.

В тот момент, когда я боролась с некромантом, пытавшимся надеть мне на руку браслет, мои друзья вломились в кабинет.

Бриен от страха, не иначе (версия Викуэля) создал такой невероятно огромный и ужасающий огненный шар (версия Клементины), что Звояр посчитал правильным отступить (версия Софи). То есть, сбежать так, что пятки сверкали (уже моя версия).

Жаль, конечно, что они не успели немного пораньше, потому как быть сразу в двух местах было крайне некомфортно. Вот чешется у тебя рука, а ты даже толком не понимаешь, где она у тебя конкретно находится! И какая из двух левых рук у тебя чешется!

А уж о чём-то более сложном и подумать страшно. А ну как я сразу двумя телами что-нибудь делать начну. Забурчит живот у одной, потому что я только вторую кормила, а у второй то же самое случится! В общем, мне совершенно это не нравилось. А выбора пока не было.

Так что сейчас основной целью для нас было избавиться от Звояра и убедить его, что я пришла по своей воле, чтобы спасти университет. Звучало довольно бредово, но он должен был поверить. Он же знал, как важно для меня закончить учиться!

— На всякий случай вытащите куда-нибудь подальше спящего ректора! — я испугалась, что могла и не вспомнить о нём. — Вдруг университет всё-таки обвалится, нехорошо будет его там оставить!

В общем, штаб решили переместить к кладбищу. Нашли склеп ректора Грайда, туда Бриен перетащил ректора, бурча при этом, что два ректора в одном склепе — перебор, а ему больше нравится носить на руках девушек. Я на всякий случай убедилась, что ни на меня, ни на Клементину он при этом не смотрит.

Потом был самый сложный момент нашего плана — выбрать, кто и как будет Звояра зазывать. У меня-то такой возможности не будет! Я буду молчаливая дева в белом. Посреди кладбища, ага. Лишь бы Звояр меня не прибил случайно. Всем известно, что кладбище для университетских практик в первую очень университет, а потом кладбище. То есть, умерев тут, я ещё и призраком останусь, а быть призраком в белом красивом платье и без своей лопаты я была совершенно не согласна.

Клему я оставила Софи, подруга пообещала, что приглядит за моим лягушонком, хотя он ей не нравился ни как умертвие, ни как представитель земноводных. Да, котёнком малыш был краше, но я привязалась и к такому питомцу. Жалко будет его потерять!

В конце концов, в битве самоубийственных идей победил Викуэль. Болтливый ушастый и остальных заболтал, и убедил, что сумеет заболтать Звояра. Логика тут имелась, не поспоришь. Ведь именно он торговал в университете всякой запрещёнкой, хоть и через меня. Часть моей добычи перепадала Звояру — меня же никто не удосужился предупредить, что в приличном магическом университете может работать такой злодей.

Одним словом, продавать или «отдавать замуж» Звояру решил Викуэль, убедив всех, что он в наименьшей опасности как полезные связи, эльф и владелец дракона в одном лице. А Капелька не покидал двора, так что мог и заступиться за почти что хозяина.

На том и порешили. Викуэль вывел меня на самое пустое место на кладбище — тут никого не хоронили, чтобы было где стоять студентам, когда они сдают практику. Для нашего плана место тоже идеально подходило. За спиной меня было несколько могил с довольно широкими надгробными плитами. Из-под таких мертвецы будут выбираться долго, а других Звояр призвать не успеет, если ловушка будет не только с нашей стороны.

— Юлий Звояр! — заорал Викуэль, едва мы остановились на выбранной полянке. Я семенила за Викуэлем, стараясь не скрипеть и не натереть себе что-нибудь, что никак не стоило натирать. Так что прямо с облегчением вздохнула, когда мы наконец остановились. — Не разрушай университет, Иссабелия больше не будет от тебя убегать!

Над формулировкой думала Клементина. Как законник, она была категорически против слов вроде «согласна быть твоей». А вдруг что-то пойдёт не так и что, мне придётся и впрямь выходить за него замуж, чтобы оставаться с ним даже после его смерти? Или после моей. Не знаю, что хуже!

Так что мы обошлись вот таким. Убегать я и впрямь не собиралась. Если мне не удастся провернуть то, что я планировала, должны были вступить все остальные. Никто не хотел брать на себя смерть Звояра, но отдубасить его мог каждый и с немалым удовольствием.

Одним словом, настроена я была позитивно, да и думала больше о том, как мне неудобно в этом, без сомнения, очень красивом платье, да и пояс верности под панталонами не добавлял спокойствия.

— Мы хотим мира! — продолжил орать Викуэль. — Мы с Софи просто уйдём, вы не будете разрушать стены этого здания, а Иссабелия — вот она!

Кажется, явно выраженная эгоистическая нотка — Викуэль говорил лишь за себя и одну девушку, тронула какие-то струны в душе некроманта. Наверное, он сам бы поступил именно так — ушёл бы сам, может, с наиболее ценной спутницей, и наплевал бы на остальных. По крайней мере, он решил ответить.

— А моя дочь? Что насчёт неё? — голос звучал буквально отовсюду, и я с трудом удержалась, чтобы не завертеть головой.

— У нас её нет, — Викуэль немного растерялся. — Но почему бы вам потом не узнать у Гастиона, где держат вашу дочь?

Викуэль не особо уступал Клементине в расплывчатости формулировок — вот поди и угадай, который Гастион должен что сказать Звояру. Но тому хватило.

— Будешь свидетелем, — прошипели буквально все кусты кладбища. — Я заключу брак с Иссабелией… прямо здесь, на кладбище.

Мне показалось, что пауза, где должна была прозвучать моя фамилия, была длинновата, но не знала, радоваться этому или нет. Может, у него всё-таки уже помутилось в голове, и он не помнил, кто я такая? А это для меня хорошо или плохо?

— Свидетелем я могу, — если Викуэль и растерялся, то заметно этого не было. — Но ритуал провести не сумею. Я ваших людских обычаев не знаю.

— Ничего страшного, мы обойдёмся, — ухмылка, казалось, змеилась по седым от времени могильным камням, и мне стало по-настоящему страшно. Что, если зелье не сработает, а пояс верности и вовсе не остановит Звояра? Что, если Бриен запаникует и не сумеет создать такой огненный жар, от которого некромант дрогнет и вновь оставит меня?

Мысли в панике носились в моей голове, и я едва не заорала, когда неслышно подошедший со спины Звояр провёл руками по моей груди и скользнул по лифу до талии. Ощущение было такое — будто змея проползла. А я знаю, о чём говорю. Доводилось однажды мне упасть в яму со змеями…

В общем, сейчас я вела себя точно так же: замерла и старалась не двигаться и не показывать своего отвращения. А вот лицо Викуэля исказилось гневом, хотя отпрыгнуть в сторону он и не забыл.

Звояр же резко крутанул меня так, чтобы мы оказались лицом к лицу. Словно я была игрушкой, а не живым человеком. Также бесцеремонно он задрал длинный рукав моего платья и уставился на собственный браслет.

— Превосходно, — прошептал он.

После этого с жуткой ухмылкой он присел на корточки и полез руками под мою юбку. Я почувствовала, как его отвратительные пальцы гладят кожу моих ног, но больше всего мне было страшно, что сейчас он обнаружит под панталонами ржавый пояс верности. И что я скажу? Что это намордник от зубов?

Меня почти тошнило от его жадных прикосновений, но выбора у меня не было. Я потянулась к нему и обняла ладонями его лицо. На мгновение его взгляд смягчился, и он приподнялся, чтобы поцеловать меня.

Из-за этого взгляда я замешкалась. Не стоило, я поняла это, едва он выпрямился, попутно задирая мою юбку до панталон. Его губы и зубы принялись терзать мой рот, и мне бы в жизни не пришло в голову решить, будто это поцелуй. Но хуже было другое — теперь, когда он снова возвышался надо мной, ещё сложнее было протолкнуть шарик с зельем в его рот.

Да, мой план напрямую касался мыльных пузырей, хотя шарик был покрепче. Его наколдовал Викуэль и пообещал, что он не должен порваться раньше времени. Теперь же я пыталась вытолкнуть шарик языком, что в таком яростном поцелуе было сделать отнюдь не просто.

Но я справилась. Чувствуя одну руку у себя в панталонах, а язык с чуть сладковатым зельем на нём — в своём рту, я понимала, что справилась. Шарик лопнул во рту Звояра. Но по инерции часть зелья попала ко мне в рот вместе с отвратительно настойчивым языком.

— Стерва, — рыкнул Звояр мне в рот, пытаясь напоследок прокусить губу, но я уже не знала, преуспел он в этом или нет — это моё тело отключилось, и я снова очнулась в яме на кладбище у столицы.

Моё второе тело от долгого сидения в яме всё занемело и замёрзло, так что я принялась как следует растирать ноги и руки. Именно за этим занятием меня и застали. Я увидела, как разрытую могилу, а вместе с ней и меня накрыла тень, и подняла голову.

— Здрасте, — я покрепче ухватилась рукой за изящную витую ручку лопатки для камина. — Как поживаете?

Мне не ответили.

— Я тут ничего не делала, — поспешила пояснить я и против воли вспомнила, что, вообще-то, Бриена именно из этой могилы выкопала именно я. — Сейчас. И вообще. Плохого точно. И я уже собиралась уходить.

Я поднялась на ноги.

— Вот, уже ухожу!

— Куда ты собралась, — я впервые слышала его голос, и мне показалось, что я зря всё время боялась этого человека. А он протянул мне руку, чтобы помочь выбраться. — Тебя же ищут по всему городу. Пойдём со мной.

И вот уже через полчаса я отогревалась в маленьком домишке сторожа, пила вкусный чай, стараясь не думать, какие травы он заваривал и где конкретно брал. Всем известно, что лучшие дикие розы растут на кладбищах! А розовый цвет и ярко-оранжевые сладкие плоды создавали поистине вдохновляющий напиток.

— Некроманты, — вздохнул сторож, когда я закончила свой сбивчивый рассказ. — Каждый раз с вами одно и то же. Устроите бардак на кладбище, и след ваш простыл. А убирать кто будет? Мертвецы даже заново упокоенные за собой могилки не приберут!

Я была уверена, что сторож молчун, но тут он нехило разошёлся, видно и впрямь эта тема его волновала.

— В могилах всё перерыто, земля сквозь дыры в крышке сыпется внутрь, — перечислял он. — Цветы сброшены, могильные камни стоят как попало, литы разбиты или сдвинуты, в склепах двери едва на петлях держатся!

Я пристыженно молчала. А что тут, собственно, скажешь? Всё правда. Мы такие молодцы, всегда следили, чтобы мертвецы возвращались в могилы. А что там дальше — не наша забота.

— А когда на чужих кладбищах практику проходите, так и вовсе с вами сладу нет, — продолжал сторож. — Только успевай за вами поправлять. А то и вовсе додумаетесь перед праздниками прийти. А я должен всё успеть убрать. А то потом как объяснять родственникам усопшего, что их дедушка полночи носился по кладбищу и только прилёг?

Я отпила ещё немного чаю. Так и есть. Разговаривать с кем-то некроманты не любили. Вроде как и вовсе не наша эта тема.

— Ты ещё ладно, — смягчился сторож. — Без повода никого не поднимаешь, да и потом в силу своих слабеньких возможностей могилы приводишь в порядок. Но егоза какая! Но что живого с кладбища увела — за то хвалю. Это хорошо, не дело на кладбищах такому твориться. Так что я тебе помогу, конечно.

Я встрепенулась. Поможет? Но как?

— Как понимаешь, беда твоя мне известна и понятна, я и сам за ночь все кладбища королевства обойти должен, — усмехнулся сторож. — Но в отличие от матери моей, я один, а не один в сотне лиц. Просто порог у меня тоже магический.

Он кивнул на порог у входа.

— Где загадаешь выйти, там и выйдешь, — пояснил он мне то, что я и так поняла. — Из кладбищ, конечно.

Я готова была расцеловать старика, если бы не воспоминание об отвратительном поцелуе со Звояром.

— Поторопись, — потребовал сторож, вдруг перестав улыбаться. — На кладбище пришли нюхачи.

Дважды повторять мне не стоило. Нюхачи и без того искали меня довольно долго, но теперь им было меня не обскакать.

Я порывисто обняла сторожа — и надо же было мне его столько лет бояться! А он отличный человек оказался! И, представив нужное мне кладбище, шагнула через порог.

Взглядом я успела уцепиться за идущих гуськом нюхачей, их металлические головы поблёскивали вдалеке, но мгновение — и всё пропало.

Я вышла из точно такой же сторожки, но уже на другом кладбище. Здесь было чище, аккуратнее, а вдалеке возвышался прекрасно известный мне замок — университет.

Казалось, что даже воздух здесь другой. Дышалось легче.

А ещё здесь было катастрофически шумно для кладбища. Разумеется, мне стоило поторопиться и идти именно туда, откуда раздавался шум.

Хотя, будем честными, это требовало от меня немалого мужества. Ведь что я знала о том, что здесь произошло? Лишь последнее, что успела запомнить моё второе я, прежде чем заснуть мёртвым сном.

А подействовало ли на Звояра зелье достаточно хорошо, чтобы он тоже мирно спал рядом с несостоявшейся супругой, или же с ним сейчас шла битва не на жизнь, а насмерть, мне только предстояло узнать. И как назло, у меня всё ещё была с собой только несчастная лопатка для камина!