Женские истории. Просто о сложном (СИ)

Моя нечаянная дочь

Дверной звонок вытащил Матвея из постели. На улице завывала метель, на электронном табло часов зелёным светилось 6:00. За стеной соседи, круша мебель, привычно скандалили до четырёх утра. К ним часто приезжала полиция, поэтому Матвей не удивился раннему визиту, решив, что это снова явился участковый.

— Кристина? Ты откуда? — Матвей уставился на бывшую невесту с фингалом и девочкой лет пяти, державшей её за руку. — Это твоя дочь?

— Это твоя дочь! Можно мы войдём?

— Да, конечно! — Матвей посторонился, ошарашенно глядя то на Кристину, то на девочку.

Щёки у обеих раскраснелись от мороза и слёз.

— Помоги ей раздеться, — Кристина скинула с плеча спортивную сумку.

Матвей сел на корточки и улыбнулся недоверчиво разглядывавшей его малышке.

— Привет! Как тебя зовут?

— Катя её зовут. — Кристина повесила на крючок пальто и вынула из его кармана вчетверо сложенный листок. — Вот справка о твоём отцовстве.

Матвея бросило в жар.

— Но как? Ты же утверждала, что это ребёнок твоего «успешного и богатого».

— Соврала. Я тест сразу сделала, — Кристина села на стул и расстегнула молнию на сапоге.

Матвей исподлобья посмотрел на Кристину.

— Вот как! И всё равно поступила, как удобно тебе и твоей маме?

— Ты не будешь драться? — Катя стянула шапку с головы. Растрёпанные светлые волосы сегодня явно не знали расчёски.

— Я за мир во всём мире, — Матвей вздохнул и помог Кате расстегнуть розовый комбинезон.

— По-прежнему берёшь работу на дом? — Кристина кивнула на приоткрывшего один глаз перебинтованного пса в лежанке.

— Работа такая. Принесли в моё дежурство сбитого пса. В клинике сейчас мест нет. Взял домой. В комнате посерьёзней зверь. Спасли недавно…

— Понятно, — Кристина стянула сапоги, и Матвей увидел разлитые синяки на её ногах.

— Что случилось? — Матвей перехватил Кристинин взгляд в сторону кухни. — Вы голодные?

— Мне ничего не полезет кроме кофе, а Катю нужно покормить.

— Холодильник по-холостяцки пуст. Сейчас в основном доставкой пользуюсь. Но точно есть сгущёнка и хлопья. Кофе без вопросов. Проходите.

Матвей включил чайник, насыпал в пиалу хлопья и залил их сгущёнкой.

— Ты ешь кашу? — оглянулся он на дочь. Катя походила на него, тут и справки не надо.

— Можно просто сгущёнку, — она забралась на диван и прижалась к матери.

— Понял, — Матвей ткнул кнопку на кофемашине.

Происходящее напоминало сон. Шесть лет назад Кристина одним днём вычеркнула Матвея из жизни и улетела с новым женихом на юга. Незадавшаяся тёща и до этого не жаловала Матвея, а после отъезда дочери вывалила на его голову ведро словесных помоев. Самыми приличными словами были: голодранец, нищеброд и пацифист.

Заварив кипятком хлопья, Матвей перемешал получившуюся кашу и накрыл пиалу блюдцем. Поставил перед Кристиной кофе и кивнул на сложенный листок.

— Ты, полагаю, не просто так решила мне сообщить об этом спозаранку.

— Не просто. Муж хочет забрать у меня Катю.

— Так покажи ему тест.

Кристина замотала головой:

— Что ты! Он и так хочет меня… убить.

— Сегодня опять убивал, — всхлипнула Катя.

Матвей поставил перед ней кашу.

— Кушай давай.

— Да ты сам сядь, — попросила Кристина. — Просьба у меня. Возьми Катю к себе.

Матвей плюхнулся на стул.

— Что значит «возьми»?

— Вдвоём нам не спрятаться. Вадим нас везде найдёт.

— А мама твоя?

— Матвей, Катя — твоя дочь.

— Это я понял! Что твоя мама? Не может шлифануть зятя, как меня в своё время?

— Его никто не может шлифануть. Я думала переиграю его, но… — Кристина отхлебнула кофе и поморщилась. — Крепкий какой. У меня самолёт скоро. Внизу такси ждёт.

— Не понял.

— Давай выйдем, — Кристина сделала ещё глоток и поднялась. Босая прошла в прихожую и надела сапоги.

Матвей ошарашено наблюдал за ней. Кристина вздохнула.

— Ну что ты так смотришь на меня? Осуждаешь?

— Не в моих правилах.

— Вот и чудесно. Мне нужно уехать на некоторое время. Отца в свидетельстве о рождении я поменяла. Катины документы в сумке.

Матвей зарылся пальцами в волосы:

— Я ничего не понимаю.

— А что тут понимать? — Кристина кивнула на пса. — Кошек и собак спасаешь, пришло время спасти собственную дочь. Матери моей не звони. Вадим будет нас искать у неё. Да и не хочу я оставлять ей Катю.

— Да я не против. Просто всё это неожиданно. Когда ты вернёшься?

— Однажды на рассвете, — Кристина взялась за пальто. — Помоги, рука еле двигается.

— Может, обезболить тебя? — Матвей помог Кристине одеться.

— Не надо. Береги Катю. — Кристина порывисто обняла Матвея и выскочила за дверь.

— Мама! — Катя выбежала из кухни и застыла. На золотистых ресницах заблестели слёзы. — Мама…

— Ты кашу съела? — Матвей подхватил дочку на руки и вернулся с ней на кухню. Сердце молотило по рёбрам с бешенной скоростью. Он усадил Катю на колени и пододвинул пиалу к себе. Катя, уткнувшись ему в грудь, захныкала.

— Знаешь, за маму надо обязательно съесть несколько ложек.

Матвей за время работы ветеринарным врачом и правда спас много жизней. Доставал с того света, лечил, выкармливал и сейчас действовал на автомате. Опыта общения с детьми не было, но на руках сидела его родная дочь. О существовании материнского инстинкта Матвей знал, но сейчас для него открылось, что существует и отцовский.

— Мама сказала, что ты мой папа, — Катя вытерла рукавом нос.

— Давно?

— В машине.

— И как тебе такая новость?

— Мой папа меня не любил. То есть не папа… — Катя опять заплакала.

Матвей обнял её.

— Не плачь, котёнок. Я буду тебя любить. А потом мама вернётся и… — Матвей не знал, что «и». Голова шла кругом. — Пойдём, я тебя спать положу. Выспишься, а потом поговорим.

— Я боюсь.

— А ты не бойся. Я рядом, и теперь всё будет хорошо, — Матвей подхватил Катю и отнёс в комнату.

— Ой, кто это у тебя? — кивнула Катя на закрытый вольер со спящим зверёнышем. — Кот такой большой?

— Не совсем. Барс. Спасли его из одного контактного зоопарка. Тощий был! Сегодня с тобой отвезём его в аэропорт. Полетит на родину. — Матвей уложил Катю в свою постель. — Поспи немного.

— Мама сказала, что ты доктор Айболит.

— Так и есть. Пойдёшь ко мне в помощницы?

— Как обезьянка Чичи?

— Как обезьянка, — согласился Матвей. Он укрыл Катю одеялом и вытянулся рядом на постели.

Катя долго ворочалась. Когда уснула, Матвей вышел в коридор и заглянул в оставленную Кристиной сумку. Поверх детских вещей лежали Катины документы. Матвей несколько раз перечитал в свидетельстве о рождении своё имя в графе «отец». От взбалмошной Кристины, с которой ещё учился в школе, он всего ожидал. Любил, но после её предательства, так же вычеркнул из своей жизни. Сейчас понял, что не знает даже номера телефона бывшей возлюбленной, и без понятия, как её искать, случись что. Кристина подкинула ребёнка, как котёнка на передержку, и улетела в неизвестном направлении.

Матвей выпил пустырника, вернулся в комнату, уселся в кресло и включил телевизор. Задремал под бормотание старого фильма, а проснулся под сводку городских новостей. Закинув ногу на ногу, хотел уже переключить на что-то более позитивное, но рука зависла над пультом, когда он увидел на экране фотографию Кристины.

Диктор переключился на репортаж с места аварии:

— Авария произошла на повороте к аэропорту «Пулково». Водитель такси и пассажир погибли на месте. При Кристине Вороновой были найдены билеты до Стамбула и паспорт. Известно, что машину подрезал серый седан, марку и номер камеры не смогли идентифицировать. Подробности выясняются.

Матвей ошарашенно смотрел на экран телевизора, а диктор монотонно вещал уже о других происшествиях. Матвей сжал руками виски и зажмурился. Что теперь делать? Кристина сбежала от мужа, да ещё просила не связываться с её матерью. Матвей прошёлся по комнате, укрыл получше Катю. Барс заворочался в вольере, и Матвей отправился на кухню за едой для него. Взгляд упал на пиалу с недоеденной кашей.

— Что делать, что делать? — проворчал Матвей, доставая телефон. — Для начала купить еды ребёнку.

Заказ на доставку вышел внушительным. Матвей не знал в принципе, чем кормить пятилетнюю девчонку, поэтому набрал всего понемногу. Помимо продуктов и сладостей добавил в заказ симпатичного медведя. Матвей достал из холодильника мясо и, порезав на куски, отнёс его барсу. Тот, довольно урча, принялся за еду. Матвей набрал в шприцы лекарства, взял бинты, порошки и уселся возле пса.

— Как ты, бродяга?

Пёс хотел приподняться, но Матвей потрепал его по холке:

— Лежи, лежи.

Сделал собаке уколы, перевязал раненный бок и поставил ближе к морде миску с водой. В кармане завибрировал мобильник. Матвей выхватил его, чуть не уронил, и с подозрением уставился на незнакомый номер. Медленно поднёс телефон к уху. Бодрый мужской голос доложил:

— Доставка. У вас домофон работает?

Матвей взглянул на беззвучно мигающую лампочку на аппарате: «Интересно, как вошла Кристина? Хотя эта мадам могла без зазрения совести и соседей с постели поднять». Матвей ткнул пальцем в кнопку домофона:

— Открываю.

Матвей забрал у доставщика сумки и притащил их на кухню. Распихал продукты по полкам, сунул курицу в большую кастрюлю, налил воды и поставил на плиту. Задумчиво почесал в затылке. До этого он готовил курицу только для своих ослабленных пациентов. Но Катя вряд ли оценит его варево из крупы и мяса.

Матвей полез в телефон за рецептом, но в поисковике набрал: «авария на Пулковском шоссе». Просмотрев скудные материалы, Матвей задумался. Катю по-любому будут искать. Если он с ней затаится, то его потом могут и в похищении обвинить. Но если подумать, то зачем ему скрываться? Матвей — отец Кати, все документы у него на руках. Значит, Кристинин муж Кате никто. Хотя он, может быть, даже не в курсе последних манипуляций взбалмошной жёнушки, а Катя вписана в его паспорт как дочь.

Матвей снял пенку с бульона, добрался до рецепта супа и кинул в кастрюлю очищенные лук и морковь. Рекомендуемой лапши у Матвея не оказалось, и он решил в конце варки заменить её на доширак. Накрыв крышкой свой кулинарный шедевр, Матвей прихватил медведя и вернулся в комнату. Прилёг неподалёку от дочери и положил рядом с ней игрушку. Катя раскраснелась во сне, и Матвей машинально потрогал её нос. Чертыхнулся и сходил на кухню за градусником. Поднёс его ко лбу дочери — 37,6. Сам взмок. Тут не получится, как с супом. Надо вызывать врача. Следом пришла умная мысль, и Матвей, вернувшись на кухню, набрал номер участкового.

— Семёныч, здорово!

— Привет, Матвей, — зевнул в трубку участковый. — Мне уже доложили, что твои соседи куролесили всю ночь. Прибили, что ли, кого-то в результате?

— Нет. То есть не знаю. По крайней мере, за стеной тихо. Я по другому делу… Дочка у меня объявилась. Можешь прийти?

— К кому б другому не побежал, но ты человечище. Сейчас буду. Кофе крепкий найдётся?

— А то, — Матвей усмехнулся, глядя на стол, заваленный лакомствами для Кати. — И кофе, и печенье с конфетами. Только ты, прежде чем в домофон звонить, меня набери. Ребёнок спит. Температура у неё.

Матвей взял Катины документы и набрал 112. После недолгих мытарств с переключением кнопок на нужную услугу, Матвей, попросив небеса о даровании ему терпения, вступил в переговоры с роботом. Получив из электронных уст обещание о скором прибытии врача, Матвей позвонил в ветконтроль аэропорта.

— Виктор, у меня тут накладка…

— Мэтью, у нас тоже. Сможешь придержать зверёныша ещё немного?

— Слушай, у меня дочка маленькая.

— Так у тебя же вольер под потолок. Я сам бы в нём поселился, а то жена дома весь мозг проела.

— Мне только тебя не хватает для полного счастья, — Матвей, сняв крышку, попробовал суп и поморщился. — Ладно. Наберёшь, как что будет известно.

Матвей кинул в кастрюлю соль и несколько горошин перца. «Не так уж и сложно быть отцом, — успокоил он себя. — Вот только Кристину уже не вернуть. И объяснить Кате это будет затруднительно».

Позвонил Семёныч, и Матвей поспешил в коридор. Участковый пришёл с переноской. В окошке торчала наглая рыжая кошачья морда.

— Слушай, может, за разговорами ты моему разбойнику бубенцы подрежешь? Ещё даже не весна, а орёт хоть святых выноси.

— Не вопрос. — За годы работы врачом, Матвей привык, что работа настигала его везде. Он заглянул в стерилизатор, инструменты тоже были всегда наготове. — Доставай своего красавца.

Вколов коту обезбол, Матвей отодвинул печеньки и постелил пелёнку на стол. Общипывая шерсть с семенников кота, рассказал Семёнычу про Катю и гибель Кристины. Когда кот расслабился окончательно, сделал два надреза и одним рывком лишил кота мужской мощи.

— Готово, — Матвей завершил операцию и смазал бубенцы зелёнкой. — Клади парня в переноску. Пусть отсыпается.

— Так быстро? — подивился Семёныч. — Ну ты даёшь.

Участковый прошёл в комнату. Увидев барса, грызущего канат, крякнул и посмотрел на Катю.

— А вы похожи, — кивнул он Матвею. — И эта змеюка скрывала от тебя ребёнка?

— Кристина выбрала другого мужчину. Присвоила ему отцовство, а Кате и себе фамилию мужа. Потом вывернула ситуацию, как удобно ей и отправилась на небеса. Вот документы, — Матвей протянул Семёнычу бумаги.

Участковый пробежал их глазами.

— Так ты что в итоге хочешь-то?

— Себе дочь оставить.

— Вряд ли муж Кристины захочет и дальше растить чужого ребёнка. Здесь вопрос больше в другом. Случайна ли гибель Кристины?

— Она пришла ко мне вся в синяках.

— Вот и я про то. Тут могут быть замешаны большие деньги. Как бы лучше поступить?..

— В смысле?

— Ты ведь мог и не знать об аварии. Сейчас составим заявление, покажем тебя ответственным гражданином. А там по сводке как раз и получим официальную версию об аварии. Если к делу приложить твои показания, сразу вырисовывается картина не в пользу гражданина Воронова.

— Мама Кристины меня ненавидит. Она не сможет отобрать у меня ребёнка?

Семёныч покачал головой.

— Бери бумагу, садись пиши.

Матвей под диктовку накатал заявление, а участковый сфотографировал документы и спящую Катю.

— Не забудь рассказать тёте доктору душещипательную историю. Может пригодиться, если дело дойдёт до суда.

— А если придёт дядя доктор?

— Без разницы. Домофон включи.

Семёныч откланялся и почти сразу явилась врач, женщина лет тридцати, и чуть не грохнулась в обморок, увидев барса. Тот обиженно повернулся к ней задом и продолжил терзать канат.

— Что за мода держать диких зверей в неволе? — недовольно фыркнула врач. — Тем более когда в доме маленький ребёнок.

— Полностью с вами согласен, — вздохнул Матвей. — Но и тот и другой у меня совсем недавно.

— И поэтому ребёнок у вас спит в одежде?

— Именно. — Матвей в очередной раз рассказал историю появления Кати в своём доме, опустив рассказ про аварию на трассе.

Врач сочувственно покачала головой.

— Кукушка, а не мать. Но вы же не бросите дитя?

— Нет, конечно.

— Тогда мы сейчас осмотрим девочку, и, если понадобится, я подготовлю бумаги для опеки.

Катя сладко спала, но пришлось её разбудить. Она испуганно огляделась и села.

— А мама не вернулась?

— Нет, Катюш, — Матвей присел рядом с дочерью и протянул ей медведя. — Зато, смотри, какой косолапый к тебе под бочок привалился.

Катя обняла медвежонка и недоверчиво взглянула на врача.

— А эта тётя здесь зачем?

— У тебя поднялась температура. Это врач. Она тебя послушает и скажет, как тебя лечить.

— Так ты же сам Айболит.

— Я лечу только животных.

— Так я же обезьянка Чичи, — улыбнулась Катя.

— Давай доверимся доктору, — подмигнул Матвей дочери.

Врач послушала Катю, посмотрела горло и написала на бумажке, чем лечить.

Матвей проводил врача, заказал лекарства и принёс в комнату тарелку с супом.

— Бульон — лучшее средство для выздоравливающих.

— А можно Потап тоже поест? — Катя подняла медвежонка за лапы.

— Можно.

Матвей покормил дочку. Роль отца нравилась ему всё больше.

— Ты такой классный, — обняла его Катя и поцеловала в нос. — Самый лучший папа на свете.

Весь день они играли. Вместе покормили барса и пса. Катя предложила так и назвать его Бродяга. Под вечер в домофон позвонили.

— Кто? — осведомился Матвей.

— Я по поводу Кати, — ответил мужской голос. — Муж Кристины.

— Поднимайтесь.

— Зачем ты открыл ему? Я боюсь, — вцепилась Катя в руку отца.

— Нам в любом случае придётся поговорить с ним. Не бойся. Я не дам тебя в обиду, — подмигнул Матвей.

Муж Кристины пришёл не один. С ним ввалились два парня, и пёс предупредительно зарычал. В комнате заметался в вольере барс.

— Игорь Воронов, — представился муж Кристины, не протягивая руки, и бросил беглый взгляд на Катю.

Она убежала в комнату, и Матвей прикрыл за ней дверь.

— Матвей Борзов.

— Жизнь — непредсказуемая штука, не правда ли? — осведомился Игорь.

— Да. И погода сегодня мрак, — вежливо улыбнулся Матвей.

— Причём тут погода? — опешил Игорь.

— Ни при чём. Просто поддержал светскую беседу. Но вы же не за этим явились ко мне?

— Вы в курсе, что Кристина погибла?

— Да. А вы в курсе, что Катя моя дочь?

— Давно предполагал, что она нагулянная. Но меня больше интересует другое. Моя жена кинула меня на большую сумму денег. И у меня есть все основания предполагать, что она оставила вам не только ребёнка.

— Кристина оставила сумку, — Матвей ногой пододвинул баул к Игорю. Я не смотрел, что там. Если она набита деньгами — забирайте. Мне чужого не надо.

Игорь схватил сумку, и, расстегнув молнию, вывернул содержимое наружу. Катины вещи ворохом упали на пол. Игорь с досадой пнул их носком ботинка.

— В общем так, Борзов. Если думаешь, что меня можно вот так просто кинуть, то ты заблуждаешься.

Игорь кивнул одному из приятелей и тот, схватив Матвея за грудки, втолкнул его в кухню. Матвей удержался на ногах и, схватив скальпель, занял боевую стойку.

— Я хирург и мимо сердца не промахнусь!

Пёс вцепился в ногу одному из нападавших, а из комнаты выпрыгнул барс и с рыком оскалил пасть. Воронов вылетел на лестничную площадку, за ним бросились и его приспешники. Матвей захлопнул за ними дверь и подхватил барса на руки.

— Ну ты красава!

Из комнаты выглянула сияющая Катя:

— Это я его выпустила.

— Я уже понял, — улыбнулся Матвей. — С тобой не пропадёшь.

Воронова задержали в тот же вечер, ему грозил серьёзный срок. Мама Кристины попала с сердечным приступом в больницу, и организация похорон легла на плечи Матвея. Он не знал людей, пришедших проводить в последний путь женщину, оставившую ему рану в сердце и прекрасную дочь.

Спустя месяц они принесли с Катей домой котят, найденных на улице. Они наглым образом облюбовали Катину сумку под туалет. Прежде чем закинуть её в стирку, Матвей вытащил из неё твёрдое дно и обнаружил под ним конверт. В нём лежало письмо и банковская карта.

«Матвей, если ты сам нашёл это письмо, меня, скорее всего, уже нет в живых. На этой карте двадцать миллионов. Пин-код — год Катиного рождения. Ещё раз тебя прошу, заклинаю! Позаботься, пожалуйста, о нашей дочери. Впрочем, я не сомневаясь отдала тебе дочь. Ты лучше меня. В сто, в тысячу раз. Прости меня за всё. Кристина».

— Ты чего на полу сидишь? — выбежала Катя из комнаты и схватила конверт с карточкой. — Что это? Письмо Деду Морозу?

— Ответ от Снегурочки. Мы ведь с тобой мечтали о доме, как у доктора Айболита?

— Где будет жить много зверюшек?

— Точно.

— Мечтали!

— Мечты сбываются.