Женюсь. Срочно!

ГЛАВА 30

– Вика? С тобой все в порядке?! – услышала я вопль Власова, стоило только ответить на его звонок.

– Более чем, – поджала губы. – Радоваться пока нечему. Так и передай Карине.

– Дура! – вызверился муж. – Идиотка!

Не такой реакции от Демьяна я ожидала, отчего опешила. А он, наоборот, времени зря не терял, продолжал распинать меня почем зря.

– Ты зачем телефон отключила? Ты хоть понимаешь, что я за эту ночь, пока не мог до тебя дозвониться, пережил?!

О том, что Власов может за меня беспокоиться, я думала в последнюю очередь.

– Карина плохо старалась отвлечь, что ли? Ай-яй-яй, нехорошо как-то вышло. – Сама не понимала, откуда из меня этот сарказм брался, но хватало его с лихвой. – Ну ты ее попроси, я уверена, она сделает все по высшему разряду.

– Да в гробу я видал Карину! – рыкнул муж. Не Демьян, а прямо натуральный демон опять проснулся. – Что за привычка сбегать от проблем, Виктория?

– Это ты меня сейчас спрашиваешь? – выдохнула я. – Можно подумать, это я с бывшей сплю, еще и снимаю наши выкрутасы на телефон. Славы не хватает, Власов?

– Да не спал я с ней!

– Не до сна вам было, это точно, – ядовито хмыкнула я.

– Вика! – опять на повышенных тонах бросил он. – Я не изменял тебе и не собираюсь. Что же ты меня таким подлецом считаешь, а?

Я до боли закусила нижнюю губу.

– Скажешь, у меня не было поводов? – Этот разговор шел совершенно не так, как я себе успела представить. – Ты меня еще истеричкой назови.

– На видео не я. Карина воспользовалась моим телефоном.

– Ха! И тобой, похоже, тоже воспользовалась? Как ты выжил, бедненький? Психологическую травму заработал?

– Я серьезно, Вика, – пробасил Власов.

– И я серьезно. Мне интересно, как бы ты поступил на моем месте?

– Убил бы.

– Меня? – ахнула я, никак не ожидая такого ответа.

– Его. И сдох бы от тоски. Без тебя.

– Так бы и сдох? – хмыкнула я, чувствуя, как внутренняя стена, которую я пыталась возвести между нами, покрылась трещинами из-за его слов.

– Видео – инсценировка, меня подставили. У меня в компании переворот, я при встрече тебе все расскажу.

Я прижала телефон ухом к плечу и вцепилась в столешницу до побелевших костяшек пальцев, точно от этого вдруг моя жизнь стала зависеть. Сердце колотилось в диком ритме.

– Мутная история, – продолжил Демьян. – Сам не знал, что могу так вляпаться.

Я заставила себя выдохнуть.

“Спокойствие, малыш, только спокойствие”, – мысленно произнесла себе реплику Карлсона из любимого детского мультика.

Чайник засвистел, я сняла его с плиты и заварила чай.

– Я, конечно, ожидала банальных оправданий, но до такого бы точно не додумалась. И кому же это надо было делать такую гадость?

Наверное, стоило к ромашке еще и мяту добавить. Кружку я выбрала самую пузатую. Нервишки расшалились, успокоительного мне точно нельзя было, но ведь от трав вреда не будет? Эх...

– Марк, Карина и… мама, – просипел Демьян.

– Мама? – ахнула я и выронила чашку, словно не держала никогда. – Ай!

– Что?! Вика!

– Не ори, – поморщилась я.

– Что случилось?

– Чашку разбила, кипятком ошпарилась…

– Ничего не трогай, слышишь? – скомандовал Власов. – Вот прямо стой, где стоишь, и не шевелись, ходячая катастрофа. Я скоро буду.

– Что значит ты скоро будешь? – пошатнулась я.

– То и значит, я прилетел. И у нас с тобой намечается очень серьезный разговор, Виктория.

– Я не поняла, это ты так оригинально сейчас прощенья просишь или что? – нахмурилась я. – Или лучшая тактика защиты – нападение?

– В семье должно быть доверие. А ты меня даже выслушать не захотела, сделала выводы и умотала куда глаза глядят.

Я закусила нижнюю губу. Так-то оно так, но...

– У нас нет семьи.

Власов рвано выдохнул в такт моему дыханию.

– Ошибаешься, Лисичка, у нас семья. Самая что ни на есть настоящая, и проблемы мы будем обсуждать вместе, и решения принимать сообща, ясно тебе? – осадил меня мужчина.

– Очень. И спорить друг на друга тоже будем сообща? – зло прищурилась я, хоть Демьян и не мог меня видеть. – Ты же любишь всякого рода пари, правда?

– Прости меня, Вика, здесь я виноват. Повелся как пацан, хотел отца переиграть, у нас с ним давнее соперничество. Когда соглашался, не думал, что это может тебя обидеть, я ведь сразу все условия брака оговорил, а когда у нас все по-настоящему закрутилось, побоялся признаться…

– Побоялся? – затаила дыхание я.

– Вот такой твоей реакции и побоялся, – признался вдруг Власов. – Я не хочу тебя терять, Лисичка. Ты мне дорога.

– И я должна тебе поверить на слово? – продолжала держать оборону я, хотя внутри все уже трепетало от радости.

– Да.

– Куда делось твое красноречие, Власов? – хмыкнула я. – Растерял за ночь?

– Не по телефону, Лисичка, – буркнул он. – Будет тебе красноречие, и воспитательный процесс тоже будет. Вот приеду, тогда поговорим обстоятельно.

И почему-то это его “обстоятельно” прозвучало довольно угрожающе, но я не испугалась. Наоборот, захотелось хихикать, словно смешинку проглотила. Грозный Власов? Это что-то новенькое, любопытно будет поглядеть.

– Постарайся не влезть никуда до моего появления. Слышишь?

– А что это ты раскомандовался, Власов? – решила показать характер я. – По какому такому праву, м-м-м?

– Да потому что я люблю тебя, дуру!

– Хватит меня оскорблять!

Демьян не придумал ничего лучше, как бросить трубку, а я осталась хватать ртом воздух после признания в любви “по-власовски”. Обида и злость чудесным образом испарились – вот это я понимаю шокотерапия!

Интуиция мне подсказывала, что будь муж виновен, то вел бы себя совершенно иначе. А тут ему не удалось даже обиду скрыть за мою горячность и недоверие.

Похоже, Изольда оказалась права и я конкретно поспешила с выводами…

Во мне даже совесть на мгновение проснулась, но я быстренько ее заглушила доводами разума. Собственные ошибки очень сложно признавать.

Ну что ж, послушаем, что там у Власова за армагеддон приключился в компании и как к этому приложила руку та троица. Я аккуратно убрала осколки чашки, вытерла пол и нанесла на ноги крем от ожогов. А душа пела, и тяжесть с сердца исчезла.

Волшебство! Хах.

И тут раздался требовательный звонок в дверь. Я удивилась, что Демьян добрался так быстро, кинулась открывать и обомлела.

– Ну здравствуй, женушка!

– Ты?! – растерялась я.

Зайцев воспользовался моим удивлением и, отодвинув меня в сторону, зашел в квартиру.

– Все хорошеешь, тварь? – склонил голову набок он, закрыв за собой дверь.

– Что ты здесь делаешь, Эд? – Я постаралась не показывать страха, но от тона голоса бывшего мужа пробирал озноб. – Зачем пришел?

– А что, я уже и в гости заглянуть не могу? – как-то совсем ядовито усмехнулся Зайцев. – Или ты уже не мужнина жена, Викуся?

– Я тебе не жена. Мы развелись, – напомнила я, отступая вглубь коридора.

Эдуард оскалился.

– Твоими стараниями, – процедил он.

От мужчины, который заставлял замирать мое сердце, в нем не осталось ничего. Бывший выглядел откровенно паршиво, видимо, жизнь его перестала гладить по шерсти.

– А потом ты очень быстро утешилась в объятиях богача. Что, дрянь, деньги все же не пахнут?

Зайцев продолжал наступать, а я пятиться.

– Ты пришел устроить мне скандал, что ли? – Я боялась его спровоцировать на откровенную агрессию, но и молчанием обойтись не могла. Эдуард всегда бурно реагировал на игнор.

– В глаза твои лживые посмотреть. Все вы твари лживые. Что ты, что сестра твоя. Залетела и под шумок на меня спихнуть захотела свое отродье, с... – оскалился мужчина.

– С Лидой и разбирайся. Ко мне зачем пришел?

– Взять свое, – зло прищурился он.

– Твоего здесь нет.

У меня похолодело на сердце. Настроение Зайцева откровенно пугало. И почему я только не посмотрела в глазок перед тем, как открыть?

– Ну как нет? Ты же есть, Вика.

– Ты знаешь, что тебя ищут? Как ты вообще пересек границу? – попыталась перевести тему я.

– Каком кверху, женушка. Не все в жизни так чистенько происходит, как ты себе привыкла думать. Когда припечет, учишься и не так изворачиваться.

– Уходи, Эд. Зачем тебе лишние неприятности?

– А мне, Викуся, больше терять нечего. Меня ищут и менты, и люди Попа. К кому бы в руки ни попался, мне не жить. Один шанс – откупиться, а для этого мне бабло нужно. Очень много бабла, сечешь?

Я нахмурилась. Как с другим человеком вдруг столкнулась: словечек блатных понахватался, наглость вылезла, напор звериный… А ведь это все в нем наверняка и раньше было, просто сидело глухо. Ну не может человек под гнетом обстоятельств так кардинально измениться, если задатков для этого не было.

С кем я жила? Делила быт, верила, детей хотела... Бр-р!

– Уходи, Эд, по-хорошему тебя прошу, – тихонько, но твердо сказала я, хотя внутри все прямо-таки тряслось от страха. – Я не буду выплачивать долг за тебя, я тебе ничего не должна.

– Ошибаешься, – прошипел Зайцев. – Из-за тебя, гадина, у меня вся жизнь наперекосяк!

– Из-за меня? – разинула рот я.

– Я в бегах, в долгах, без пяти минут покойник. И мать умерла от сердечного приступа.

Он опустил голову, ссутулился, и мне даже захотелось подойти ближе, чтобы выразить соболезнования.

– Мне очень жаль, – искренне сказала я. – Твоя мать была…

Эдуард вдруг резко вскинул на меня взгляд – яростный, звериный.

– Это ты ее довела! – рявкнул бывший.

– Я-а? – отшатнулась и больно впечаталась бедром в комод.

– Не пережила она нашего развода.

– Она твоего сволочизма не пережила, Зайцев, – не вытерпела я.

Мужчина побагровел.

– Не будь ты такой заносчивой гордячкой – и все пошло бы иначе! – вспылил бывший. – Я же тебя любил, тварь.

Любил он, как же! Себя разве что.

– А теперь придется платить по счетам.

– Твоим? – уточнила я.

– Ну раз ты себе богатея отхватила, то он за тебя и заплатит, – ответил Зайцев. – Если не хочет, чтобы я по частям ему женушку вернул. Хорошо, что за квартирой следил, приметил, что ты вчера вернулась, проверил, одна ли…

Ах, вот что он задумал! Шантажировать мной Власова?

– Добровольно пойдешь со мной или заставить? – спросил бывший и вытащил вдруг из кармана куртки нож-бабочку. – Хотя… Можешь сопротивляться. Так даже интереснее будет.

Я затаила дыхание и с нарастающей тревогой следила за Эдом. Он явно был не в себе, а мне стоило быстрее искать выходы из патовой ситуации. Иначе… Я даже думать не хотела, что иначе.

– Приласкаешь меня по старой памяти? – вдруг предложил Зайцев, облизав губы. – Будешь хорошей девочкой, и я подобрею. Ну так что, Викуся? Иди сюда, кис-кис-кис.

– Губу закатай, наступишь, – фыркнула я и метнулась к ванной комнате, закрывшись там.

– А ну, открывай, тварь! – тут же начал ломиться бывший. – Я же сейчас все равно дверь выломаю!

И правда, на дерево посыпались удары. Один за другим, сильные, громкие...

Я присела на пол ванной, прижав колени к груди. Тело сотрясала неконтролируемая дрожь.

Эх, Вика, Вика, а ведь Демьян просил никуда не вляпываться. Прав был, дура я и есть!

Вот теперь, похоже, придется поплатиться за свою беспечность… И не только мне.

Я положила ладонь на низ живота и зажмурилась. Из головы вылетели все молитвы, а впору было заниматься именно этим. Вряд ли чудеса случаются и Власов успеет вовремя. Очень жаль, что я не рассказала ему о ребенке и не призналась в ответных чувствах.

В свете происходящего значимость ситуации с Демьяном в моих глазах поблекла. А ведь я могла поступить иначе, могла вернуться на Кипр к любимому мужчине и хотя бы дать ему объясниться, могла бы быть в безопасности. Вместо этого…

“Господи! Как страшно-то! И не за себя, а за…” – додумать я не успела, послышался грохот.

Я сжалась в комок, закрыла голову руками и напряглась в ожидании удара. Бывший наверняка церемониться не будет, оторвется на мне за все свои беды и несчастья.

Только вот боли не последовало. Я открыла глаза.

Дверь в ванную комнату была нетронутой, а шум слышался из коридора.

И, честно признаться, я даже пошевелиться не могла, настолько испугалась всего этого… Тело словно перестало принадлежать мне, застыло камнем.

Через какое-то время дверная ручка провернулась, а я забыла, как дышать.

– Лисичка? – позвал Демьян, и меня затопило такое облегчение, что слезы побежали в три ручья. – Отзовись!

В его голосе слышалось такое отчаяние…

– Я здесь, – хотелось прокричать, но вышел какой-то неясный сип.

– Открой мне!

– Не могу…

– Вика!

– У меня ноги не слушаются, – всхлипнула я, размазывая слезы по щекам.

– Ты далеко от двери?

– М-м-м…

– Я сейчас сломаю замок, подожди, – пообещал муж.

И действительно, не прошло и пяти минут, как Демьян ворвался ко мне. Всклоченный, с диким взглядом… Он тут же упал возле меня на колени.

– Вика, – простонал Власов, прижав к себе. – Все в порядке? Ты не пострадала? Он что-то успел тебе сделать?

– Только напугал, – разрыдалась пуще прежнего я, судорожно обнимая мужа, словно собиралась влезть ему под кожу, спрятаться и остаться там навсегда.

От Демьяна прежде исходило спокойствие, а сейчас у него… тряслись руки.

– Вика, Лисичка моя любимая. Вика… – всего-то и мог повторять он.

– Дем, я так испугалась. Спасибо, спасибо, что… Ты, как всегда, вовремя.

– Карма у меня такая – спасать тебя, – попробовал пошутить муж, но получилось отчего-то совсем невесело. – И я готов это делать до самой смерти, в глубокой-глубокой старости.

– Власов, я люблю тебя, – выдохнула я куда-то в район ключицы Демьяна. – У нас будет малыш.

– Я знаю, – ответил муж и вдруг подхватил меня на руки.

– Куда?

– В больницу. Не успокоюсь, пока не проверим, что с вами все в порядке.

– Но-о…

– Никаких но, Вика, в этом вопросе ты не имеешь права голоса, – поджал губы Власов. – Мысленно за ночь я вас уже потерял и, поверь мне, не допущу, чтобы это произошло в реальности.

В коридоре лежал Эд. Без движений.

– Ты-ы его… – я даже вслух этого выговорить не смогла, но муж все понял без лишних слов.

– Нет, но хотелось. Жив. Просто в отрубе. Я уже набрал Попа, за этой мразью выехали. Больше он не наша забота.

Я закрыла глаза и, прижавшись лицом к шее Власова, попыталась выровнять дыхание. Демьян уложил меня на заднее сиденье машины, а сам завел мотор.

Хоть обогрев в салоне работал на полную катушку, но у меня зуб на зуб не попадал. Я убрала волосы с лица и похолодела от ужаса. На ладонях была...

– Кровь, – пискнула, не узнав собственного голоса. И без лишнего стеснения ощупала пижамные шорты, но там все было сухо. – Не моя…

– Заяц порезал немного. Ерунда, не думай об этом. Вот проверим тебя, а потом и меня подлатают.

– Власов! – подскочила я от возмущения.

Выяснение подробностей всего случившегося было впереди, но, даже не зная всех обстоятельств, как Карине удалось провернуть эту гадость, я поверила в непричастность мужа. Хватило всего одного взгляда там, в ванной комнате, чтобы увидеть в его глазах отражение того, что и я боялась потерять.

– Я люблю тебя, ты знаешь?

– Хоть я и дура, по твоим словам, ага. Более романтичного признания в любви я никогда не слышала.

– Привыкай, – хмыкнул он. – Я и не на такое способен. Ради тебя. Ради вас.

У меня на глазах навернулись слезы. Только теперь от счастья.