Жестокий путь

То, чего не может быть

Наполеон I, отстаивавший интересы буржуазии, прекрасно понял, что правящему классу полезна религия, если она является верой всего народа, и что Франции мог служить католицизм, освященный веками. В религии Наполеон видел залог социального порядка, потому что религия переносит на небо идею равенства, а это позволяет богатым жить, не опасаясь, что бедные их истребят. Он считал, что общество не может существовать без неравенства состояния, неравенство же состояния, когда один человек умирает с голоду, а рядом с ним другой утопает в роскоши, не может жить без религии, внушающей, что такова небесная воля и что на земле подобает быть бедным и богатым, но зато в «загробном мире» блага будут распределены иначе.

Договорившись с папой Пием VII, Наполеон объявил католическую церковь государственным учреждением, духовенство стало получать жалованье от правительства, церкви была возвращена часть ее еще не распроданного имущества. Духовенство назначалось правительством, и каждый священник был обязан присягать ему на верность. Так католицизм был приспособлен к нуждам нового буржуазного общества.

После свержения Наполеона I, когда во Франции воцарились короли из рода Бурбонов, началась реакция. Многие деятели как революционных лет, так и наполеоновского периода были убиты без суда. По всей стране прокатилась волна жестокого белого террора.

По-прежнему считая, что алтари являются опорой трона, правительство как бы заключило открытый союз с церковью. Сильное возмущение вызвал «закон о святотатстве», принятый во Франции в 1825 году. Этот закон грозил наказаньями вплоть до смертной казни «с отсечением кисти правой руки» за проступки против религии и церкви. Этот закон рассматривался как попытка отбросить Францию назад к самым мрачным временам средневековья.

Правда, в заржавленных замках Бастилии не скрипели больше ключи тюремщиков, которые стремились заточить в сырых казематах передовую мысль. Правда, победившая буржуазия заключившая союз с церковью, утверждала, что теперь наступил новый общественный строй; он отвечает будто бы требованиям разума и называется веком свободы, равенства и братства. Буржуазия уверяла, что этот строй несет с собой счастье человечеству, уставшему от феодализма. На самом же деле обещанная свобода означала только свободу частного предпринимательства, а равенство — лишь право богатеть, которым ни рабочие, ни крестьяне не могли воспользоваться. Новый строй принес с собой только разорение трудящихся и нищету.

Капитализм делал свои первые шаги. В середине XVIII века были изобретены Иваном Ползуновым в России и Джемсом Уаттом в Англии паровые машины. Они во много раз ускорили и удешевили производство, и число фабрик быстро росло. Фабричные товары стали продаваться гораздо дешевле, чем товары, изготовленные ручным трудом, и от этого пострадали ремесленники. Им пришлось плохо, и они начали борьбу с новыми формами производства, борьбу упорную, отчаянную и безуспешную. Ручная прялка не могла соперничать с машиной. Мелкие мастерские стали закрываться, и разоренные ремесленники, наравне с прогнанными с помещичьих земель крестьянами, принуждены были продавать фабрикантам свои рабочие руки. Чем больше закрывалось мастерских, чем больше выбрасывалось на улицу оставшихся без заработка людей, тем быстрее на фабриках понижалась заработная плата.

Рабочий уже не мог прокормить свою семью; тогда его жена тоже пошла работать на фабрику; вслед за женщинами появились там и дети. Женский и детский труд, как более дешевый, фабрикантам был выгоден. И они даже стали покупать детей в приютах, где воспитывались на казенный счет круглые сироты, дети нищих и бродяг., Убив ручной труд, машины оставили без заработка сотни и тысячи людей. Вырвав из рук сытный кусок хлеба, они дали людям взамен семнадцатичасовой рабочий день и жизнь впроголодь, которые подтачивали здоровье рабочих и губили их силы.

Так развивался капиталистический строй, принеся с собой жестокую нищету для рабочих и богатство для фабрикантов и купцов. Росли города с роскошными особняками в центре и со страшными, зловонными трущобами на окраинах. Появилась безработица, и нищета стала уделом трудящихся.

Отталкивающие черты капиталистического строя (промышленные кризисы, власть денег, усиливающаяся эксплуатация человека человеком) так противоречили провозглашенным во время революции принципам свободы, равенства и братства, что многие передовые люди стали задумываться над тем, почему машины стали несчастьем для трудящихся. Верно ли, что мечты утопистов XVI и начала XVIII века о равенстве людей и уничтожении частной собственности никогда не сбудутся, как не сбылись и во время французской революции?

На эти вопросы пытались дать ответ многие мыслители. Создавались разные теории социализма. Но в те времена при еще незрелом капиталистическом производстве эти теории были также незрелыми и неизбежно носили утопический характер.

Утопистов в Европе было много, но самыми известными во Франции были Сен-Симон и Фурье, а в Англии — Роберт Оуэн.

Сен-Симон родился в 1760 году в богатой феодальной семье и получил блестящее образование. Во время революции он добровольно отказался от графского титула, всех дворянских привилегий и занялся литературной деятельностью. Наиболее значительные из его работ были написаны в последние десять лет его жизни.

Сен-Симон считал, что каждый новый строй общества есть шаг вперед по сравнению с предыдущим; таким образом, он проповедовал в своем учении бесконечный прогресс в человеческом совершенствовании. Он признавал роль классовой борьбы в развитии общества и верил, что «золотой век» человечества — в будущем. В его учении преобладала истинная любовь к людям, и он проповедовал, что люди должны относиться друг к другу как братья.

Описывая созданный им в фантазии новый общественный строй, он говорил о необходимости создания политической партии промышленников, в которую войдут все лица, связанные с производством, — и рабочие, и капиталисты. Создание этой партии должно произойти мирным путем. При новом строе не будет паразитических элементов. Руководители будут выбираться по своим способностям, и совет этих промышленников будет руководить плановым хозяйством страны. Организовать новое общество надо не насилием, а мирным путем, только силой убеждения.

Сен-Симон был уверен, что результаты такой промышленной системы будут благодетельны для беднейшего класса, который должен оставаться всегда пассивным и предоставить защиту своих интересов своим руководителям — промышленникам. Мечтал Сен-Симон и о союзе промышленников с королем, то есть о промышленной монархии, где все производство должно быть подчинено единому плану. Труд обязателен для всех, потому что праздность противоречит природе, вредна для всех и для каждого человека в отдельности. Сен-Симон мечтал о всемирной ассоциации людей, где каждому дано по его способностям и о каждой способности будут судить по ее делам. Это будет новым правом человека, которое заменит собой право завоевания и право рожденья. Человек не будет больше экплуатировать человека, но, вступивший в товарищество с другими людьми, будет эксплуатировать природу, отданную в их власть. Другим крупным утопистом Франции был Шарль Фурье (1772–1837), сын торговца. Всю жизнь он служил в разных торговых заведениях — приказчиком, торговым агентом, биржевым маклером, и это дало ему возможность хорошо ознакомиться со всеми мошенническими проделками, махинациями и спекуляцией торговцев. Он пришел к заключению, что современный ему буржуазный строй порочен, и стал критиковать в печати капиталистическое общество.

Фурье писал, что все классы ненавидят друг друга, но он отрицательно относился к классовой борьбе, стремился примирить интересы капиталистов с интересами трудящихся и обращался к власть имущим, чтобы они организовали фалангу, о которой он писал.

Все общество, по Фурье, должно разделяться на фаланги, по 1600–2000 человек в каждой. В фалангах все люди работают по разным специальностям. Труд должен быть разнообразным, увлекательным и легким. Фаланга разделяется на отдельные группы, по 7–9 человек в каждой. Люди работают по 2 часа в каждой группе. Если человек сперва работает в группе садовников, то потом переходит в группу лесников. Затем идет в группу на фабрику и т. д. Профессии выбирают себе по желанию и поэтому работают с удовольствием, а это повышает производительность труда и тем самым доходы всей фаланги. Исчезнет гибельная конкуренция, и люди будут с увлечением соревноваться друг с другом. Исчезнет противоположность между городом и деревней. Жить будут все в прекрасных дворцах-фаланстерах, где будут библиотеки, зимние сады, театры, клубы, столовые, мастерские. Питаться будут в общественных столовых, таким образом женщины освободятся от домашнего труда.

Фурье мечтал, что в фаланги объединится население всего земного шара и что настанет общее счастье на земле. Он считал, что как только организуется несколько пробных фаланг, так все человечество через 5–6 лет последует этому примеру.

Тридцать лет Фурье писал письма и посылал свои книги разным богачам, убеждая их дать деньги на преобразование порочного буржуазного строя и на создание счастливой жизни для всего человечества. Каждый день в ответ на свои письма он ждал прихода богачей с деньгами, но так никого и не дождался. Он писал царям и королям, ученым и банкирам. Но все было тщетно.