Житие гриффиндорки

Часть 11

Дисциплинированно построившись возле вагона, первый и второй курс факультета Гриффиндор ожидал мудрого слова командиров. Рванувшиеся было к чадам взрослые растерянно остановились, а товарищ прапорщик выдавал последние указания. Вера Митрофановна только очень по-доброму улыбалась, отчего девочки подтянулись.

— Смирно! — рыкнул Сашка, наслаждаясь картиной, рыжая девочка в свою очередь наблюдала за взрослыми магами, находившимися во второй степени удивления. — Отправляясь домой, помните, что по вам судят о Гриффиндоре, не посрамите нашего факультета! Вольно! Разойдись! — и счастливые дети, ломая строй, рванулись к ошарашенно смотревшим на них взрослым. Неподалеку происходила накачка факультета Слизерин аврорами. Сравнение пока было в пользу львят, что было заметно даже дежурившим на платформе местным служителям закона.

Мама Молли искренне обрадовалась детям, проводив Гермиону и Гарри к родителям девочки. Впрочем, к Грейнджерам пошли всей толпой, чтобы потом двинуться к каминам. Фред и Джордж попытались подурачиться, но под строгим взглядом товарища прапорщика сникли, потому что знали, что за командиром второго курса точно не заржавеет. Это аврор мог что-то не заметить, а их брат… В общем, провоцировать они никого не стали, на что мама Молли только удивленно смотрела округлившимися глазами. Брат Персиваль настолько втянулся в факультетскую жизнь, что смиренно ждал команды, удивляя тем самым еще и Артура, подобного не ожидавшего. Артур, которого никто из младших не уважал, очень много чему удивлялся, в основном, скалке супруги.

— К принятию пищи приступить, — привычно рыкнул товарищ прапорщик, отчего Молли чуть не подавилась, глядя на то, как слажено дети заработали ложками. Разговоров за столом не было, молодые люди игнорировали любые попытки заговорить.

— Почему вы мне не отвечаете? — попытался возмутиться отец семейства, сразу же замолчав. Милая девочка Джинни, связав папу и лишив возможности издавать звуки, продолжила принятие пищи, ибо здесь и сейчас командиром был Сашка, а он разрешения на открывание рта не давал.

Получив затем разрешение закончить прием пищи, встать и разойтись, трое более старших из детей моментально исчезли в направлении своих комнат, а миссис Уизли улыбалась так, что мистер Уизли уже раздумывал на тему, а надо ли ему это — быть развязанным.

— Мама, тут собранное, но надо будет поговорить, — протянул Сашка безразмерный мешок Молли. — Кстати, я тут спросить хотел, сколько папа получает в своем министерстве? Если меньше сотни, то я могу договориться — за полторы его ассенизатором возьмут.

Что такое «ассенизатор», Артур знал, и был, судя по выпученным глазам, в корне не согласен, а вот Молли, сравнив то, что приносил домой муж, с тем, что озвучили младшие дети, просто очень по-доброму улыбнулась и отпустила их отдыхать. Именно по маминой просьбе Сашка расспросил авроров о порядках в министерстве. Выяснив, что папа получает что-то около полутора-двух сотен в месяц, юноша задумался. А вот Молли задумываться не стала, потому что домой муж приносил порядка четырех десятков золотых кругляшей, отчего ему сейчас было очень невесело, судя по задорным крикам, доносившимся снизу.

— Интересное кино, — задумчиво проговорила Вера Митрофановна. — Ну да надеюсь, узнаем… Кстати, надо будет из сада что-то приличное сделать.

— Надо — сделаем, — согласился никогда от работы не бегавший прапорщик. — В принципе, можно магические на человеческие деньги сменять, тогда продукты будут в разы адекватнее.

— Вот и я так думаю, — покупательной способности галеона девочка не знала, поэтому нормально посчитать не могла. — Кстати, кощееву книгу лучше всего русским толкнуть, — задумчиво проговорила она. — Мало ли там секреты какие…

— Да, еще крайними сделают, — вздохнул Сашка. — Ладно, давай отдохнем и в Лондон поскачем… Эх, полосат, как служба, мой десантный тельник…[25] — напел он, вызвав улыбку Веры Митрофановны.

Прошло совсем немного времени с тех пор, как Артур, в очередной раз повздорив с Молли, оказался в Мунго, а Вера Митрофановна уже написала письмо по-русски, отправив его куда-то в направлении России. Девочка играть с такими личностями, как Кощей, не хотела, поэтому сначала решила спросить, не будет ли возражать уважаемый, если его книгу продадут, а если будет, то пусть забирает. Никакого результата товарищ капитан не ожидала, сделав это просто для очистки совести, ну еще и потому, что Молли книгу в руки взять не могла и написанного в ней не видела, что военных заставило переглянуться.

Гарри и Гермиона на улице занимались тем, что гонялись друг за другом на метлах, Сашка с помощью внушительного тесака готовил оливье,[26] старшие братья на глаза старались не попадаться, им хватало и утреннего подъема с зарядкой. Поэтому визит через камин представительного мужчины стал сюрпризом. Вывалившийся неизвестный увидел Сашку с ножом в руке и шумно сглотнул, поинтересовавшись:

— И здесь десант? — мужчина был ошарашен.

— Десант везде, — ответил ему Вронский. — Хотел чего?

— Меня послали… — неизвестный замялся, протянув затем письмо. «Выдать книгу подателю сего», — было написано в письме. Сашка пожал плечами, пошел в комнату и принес просимое. Неизвестный долго благодарил, потом хлопнул себя ладонью по лбу и вытащил из кармана два уменьшенных сундука. — Тут вам Кощей золота передал немного, у него на золото аллергия, вот и раздает, — вздохнул русский, задействовав, судя по хлопку, порт-ключ.

— Так… Тащ капитан! — забывшись, позвал Сашка Веру. На полу возле камина стояли два сундука. Увеличившись, они оказались Сашке примерно по пояс. Пришлось звать маму.

Молли была ошарашена — столько золота она никогда не видела. Уменьшив сундуки, женщина без слов шагнула в банк, детей с собой не взяв. Сашка опять пожал плечами и пошел доделывать салат, а Вера, улыбнувшись, вернулась к пулемету. Избавив оружие от консервационной смазки, она выставила пулемет в окно, прикидывая угол уверенного поражения. Совы окно облетали издали, что говорило о развитом инстинкте самосохранения.

— Дети… — вернувшаяся Молли была шокирована. — Дети… — она расплакалась.

— Что случилось, мама? — поинтересовался всполошившийся Сашка. Он ожидал чего угодно, даже того, что банк придется брать штурмом.

— Мы богаты, дети! — всхлипнула женщина. — Очень… Во втором сундуке драгоценные камни были…

— Ну богаты — и хорошо, — улыбнулся товарищ прапорщик. — Значит, можно будет ходить в адекватной одежде, так?

— Так, — кивнула Молли, не понимая, почему ее сын так равнодушно отнесся к этому известию.

— Понимаешь, мама, — Вера Митрофановна вздохнула, принимаясь объяснять простые для нее вещи. — Деньги — шлак. За деньги не купишь ни здоровья, ни дружбы, ни семьи. У нас все это есть, значит, деньги — только инструмент, а не цель в жизни, понимаешь?

Мудрость младших детей заставила Молли задуматься и осмотреться вокруг. А вокруг стояла семья — улыбающиеся дети, уверенные в себе и в своем доме. Женщина поняла, что ей хотела сказать дочка, прижав к себе всех пятерых младших и еще раз расплакавшись. Она была очень богата, просто раньше не видела этого.

Это стало настоящим рождественским подарком. Понявшие ценность семьи дети. И настоящее Рождество, для кое-кого — первое в жизни. Все Уизли ошарашенно смотрели на то, как Гарри распаковывает предназначенный ему подарок. Какое у мальчика было выражение лица, какие глаза…

Во время каникул произошло одно событие… Ксено заговорил о помолвке, Сашка не видел в этом ничего особо срочного, но тут вступила Луна. Девочка ничего не говорила, она просто посмотрела в глаза прапорщику, и он не смог возразить, ибо не нашлось слов. Поэтому в Хогвартс Сашка ехал уже окольцованным, улыбаясь несмотря на подколки Веры Митрофановны.

Девочка выяснила у тети Мюриэль, что означает исчезновение инвентарного номера, а потом постаралась осторожно выяснить, как пожертвовать Смерти немного алкоголя и антипохмельного зелья. Оказалось, что для этого нужен страшный темный некромантский ритуал, который пришлось отложить до лета.

— Так, Сашка, — донесла до младшего по званию информацию Вера. — Ситуация следующая. Исчезновение инвентарного номера означает, что мы на испытательном сроке. То есть главное не налажать.

— Мы не умеем, — ответил рассматривающий обручальное кольцо юноша. — Ты знаешь, что помолвка нерасторжимая? Это значит, мы с котенком навсегда вместе, — с нежностью в голосе произнес Сашка. — И самое главное, меня не штырит на тему того, что это ребенок.

— Вот ты, товарищ прапорщик, человек умный, но иногда дурак, — сообщила ему Вера Митрофановна. — Кроме нашей памяти, которая личность и формирует, есть еще мозг, гормоны, формирующие восприятие, они как раз у тебя пубертатные. Это значит что?

— Луна меня на год всего младше, — задумчиво ответил Вронский. — Значит, все правильно?

— Правильно все, — кивнула девочка, постепенно становившаяся девушкой. — Скоро и меня гормонами размажет, будь здоров. Влюблюсь в кого-нибудь… — мечтательно заявила она. — М-да…

Вскоре предстояла отправка обратно. Вера Митрофановна оценивала достигнутое: Сашка с Луной, Гермиона с Гарри, причем, похоже, что летом будет еще одна помолвка, что, в принципе, было очень неплохо. То, что ее сердце было свободно, девочка оценивала положительно, ибо любовь — это прекрасно, но жить мешает. Проблему бедности решили, правда, мама ничего не сказала по поводу того, куда папа девает деньги, пояснив при этом, что он больше не будет. Что бы это значило, Вера не задумывалась. А вот о том, как прошли каникулы у чистокровных — очень даже.

Привыкшие к распорядку жизни, чистокровные отпрыски «традиционного воспитания» совсем не хотели, поэтому жили по привычному режиму: вставали, делали зарядку, шокируя домовиков, за едой молчали, отдавая себе команды самостоятельно. Некоторые это делали вслух, вгоняя родителей в ступор. Особенно в ступор старшее поколение вгонял отработанный взгляд прямо перед собой. При попытках повоспитывать оказывалось, что физическая подготовка отпрысков, даже девочек, шагнула на принципиально новый уровень. А домовики детей, взявших у своих командиров только все самое лучшее, несколько побаивались. Потому что угроза: «командир тебе глаз на… натянет» — впечатляла даже домовиков, поэтому всех как-то пронесло. Слизеринцам повезло меньше, поэтому встретившись в поезде, почесывавшие навоспитанные места школьники факультета Салазара решили пожаловаться аврорам с логичным вопросом. Так что в школе ожидались интересные дискуссии.

Встречались у поезда, где второй и первый курс в общем строю дисциплинированно ждали командиров. Полученные на Рождество подарки были надеты, поэтому строй выглядел однообразно-военным. Городской британский камуфляж и русские тельняшки вызывали бы когнитивный диссонанс у знатоков, коих среди магов, к счастью, не было.

— По вагонам! — прозвучала команда после взаимного приветствия, и счастливые от возвращения в привычную среду дети полезли в вагоны, вызывая зависть у стоявших на перроне авроров. А инструкторы Академии тыкали пальцем и со значением говорили: «Во-о-от!»

— Итак, у нас полгода спокойной жизни, — заметил Сашка, обнимавший теперь уже навсегда, как оказалось, свою Луну. — То есть учимся, строим факультет и… хм… И все, получается.

— Я от квиддича хочу отказаться, — заявил Гарри, прочитавший целых две книги по теме за каникулы. — Гермиона хочет много детей, надо поберечься. — Присутствовавшая здесь же Гермиона густо покраснела, смущенно стрельнув глазами.

— Значит, летом будет еще одна помолвка, — улыбнулась мальчику Вера Митрофановна, отчего мисс Грейнджер стала совершенно бордовой. — Вот и молодцы, — Гарри засиял улыбкой.

— Кстати, а что с папашкой? — вспомнил Вронский.

— Кроме того, что мама о него сломала скалку? — поинтересовалась милая рыжая девочка, все выяснившая непосредственно перед отправкой в школу. — Банальщина сплошная, но в результате у нас будет другой папа.

— Так брак же магический, нет? — удивился Сашка. Насколько он знал, такие браки расторгаются только через могилу.

— Магический, но поход налево с последующей намотанностью[27] его аннулировал, — не очень понятно для остальных объяснила Вера Митрофановна, заставив товарища прапорщика заулыбаться. — Вот на «птичью болезнь»[28] он у шарлатана семейный бюджет и проматывал, — закончила она, заставив военного расхохотаться. Да, ситуация была насквозь банальной, поэтому Артур Уизли уже был никем и ничем, а вот Молли и они все имели шанс стать Прюэтт, что сулило плюшки, за деньги не покупаемые. Хотя предвкушающая улыбка тети Мюриэль девочке совсем не понравилась.