Живой Журнал. Публикации 2001-2006

История для начала

Писал я дневник на какой-то загадочный сайт. Сначала мне там обещали каких-то бесплатных часов, то есть не бесплатных, а как бы в качестве оплаты за эту писанину.

Ну, Бог с ними, с часами — беда в том, что этот сайт наполнился руганью каких-то загадочных еврейских людей, что всё что-то делили, да не могли поделить. При этом еврейские люди обзывали друг друга вполне понятными русско-татарскими словами. Я был похож на человека, которого по ошибке пригласили на свадьбу с мордобоем.

А дневники давно уже стали публичными высказываниями. Что тут интересно, так это разница между записными книжками и дневниками. Надо рассказать об этом в следующий раз.

1 декабря 2001

История о дневниках

Цитата в продолжение темы: "…Наше блистательное увлечение письменным словом началось в середине екатерининского царствования. Некто вездесущий смог вдруг уразуметь, что посредством этого инструмента можно не только отдавать распоряжения, или сообщать сведения о своем здоровье, или признаваться в любви, но и с лихвой тешить свое тщеславие, всласть высказываясь перед себе подобными. Боль, страдания, радости, неосуществимые надежды, мнимые подвиги и многое другое — все это хлынуло нескончаемым потоком на бумагу и полетело во все стороны в разноцветных конвертах. Наши деды и бабки научились так пространно и изысканно самоутверждаться посредством слова, а наши матери и отцы в александровскую пору довели это умение до таких совершенств, что писание писем перестало быть просто бытовым подспорьем, а превратилось в целое литературное направление, имеющее свои законы, своих Моцартов и Сальери. И вот, когда бушующее это море достигло крайней своей высоты и мощи, опять некто вездесущий зачерпнул из этого моря небольшую толику и выпустил ее в свет в виде книги в богатом переплете телячьей кожи с золотым обрезом. Семейная тайна выплеснулась наружу, наделав много шума, причинив много горя, озолотив вездесущего ловкача. Затем, так как во всяком цивилизованном обществе дурной пример заразителен, появились уже целые толпы ловкачей, пустивших по рукам множество подобных книг, сделав общественным достоянием множество надушенных интимных листков бумаги, где души вывернуты наизнанку. С одной стороны, это не было смертельно, ибо огонек тщеславия терзает всех, кто хотя бы раз исповедался в письме, но, с другой стороны, конечно, письма предназначались узкому кругу завистников или доброжелателей, а не всей читающей публике, любящей, как известно, высмеивать чужие слабости тем яростнее, чем больше их у нее самой… Но этого мало. Высокопарная болтливость человечества была приманкой для любителей чужих секретов, для любителей, состоящих на государственной службе. Они тут же научились процеживать суть из эпистолярных мук сограждан, поставив дело на широкую ногу и придав ему научный характер. Из этого нового многообещающего искусства родились Черные кабинеты, в которых тайные служители читали мысли наших отцов, радуясь их наивным откровениям. Перлюстраторов было мало, но они успевали читать целые горы писем, аккуратно и добропорядочно заклеивая конверты и не оставляя на них следов своих изысканных щупалец. Однако как всякая тайна, так и эта посте-пенно выползла на свет божий, повергнув человечество в возмущение и трепет. Шокированные авторы приуныли, литературное направление погасло, исчезла божья искра, и эпистолярный жанр теперь существовал лишь в узко-практическом смысле.

Однако мысль уже была разбужена. Сердца бились гулко, потребность в выворачивании себя наизнанку клокотала и мучала. Куда было ее обратить? Тут снова нашелся некто, который надоумил своих собратьев заполнять чистые листы исповедями без боязни, что эти листы предстанут перед судом современников или будут осквернены щупальцами деятелей Черных кабинетов. И началась вакханалия! Так родились дневники. Конечно, это вовсе не значит, что в былые времена пренебрегали этой возможностью: и в былые времена провинциальные барышни или Вертеры доверяли бумаге свои сердечные волнения, а напомаженные дипломаты описывали впрок повадки королей или собственное ловкачество. Но в подлинное искусство дневники превратились совсем недавно, и боюсь, что лет эдак через пятьдесят, когда действующие лица современных записей будут мертвы, издателям не отбиться от нагловатых внуков нынешних скромных исповедников.

Они писали для себя, сгорая на медленном огне своих пристрастий или антипатий, они тщательно оберегали свои детища от посторонних взоров в сундуках и в укладках, в секретных ящиках столов и в стенных тайниках, на сеновалах и в земле, но при этом, как бы они ни старались уверить самих себя, что это все должно умереть вместе с ними, они, не признаваясь в этом себе, исподволь кокетничали с будущим, представляя, как опять некто вездесущий много лет спустя обнаружит в густой чердачной пыли эти скромные листки, изъеденные ржавчиной, и прочтет, и разрыдается, восхищаясь страстной откровенностью своего пращура. Ведь не сжигали они листки, исписав их и выговорившись, и не развеивали пепел по ветру, а покупали толстенные альбомы в сафьяне и приспосабливали медные дощечки, на которых искусный мастер гравировал их имена, и звания, и даты рождения, за которыми следовала некая черточка — маленькая, скромная, но уверенная надежда, что кто-то позаботится и проставит печальную дату расставания с этим миром. Вот что такое дневники и их авторы в нынешний век. Правда, мой князь и все, коих я люблю и любил, были счастливым или несчастливым исключением из правила, хотя также отдали дань сему искусству, но не придавая особого значения форме, не заботясь об изысканности стиля, не задумываясь о происхождении этого популярного в наш век жанра и не надеясь на горячую заинтересованность потомков в их судьбе".

15 декабря 2001

История не в тему

Надо бы кого-нибудь спросить, отчего я не могу комментировать чужие записи. "Хер вам", говорит система. Может, она и более невежливо говорит — в силу специфики английского языка, и вообще его недостаточной вежливости. А то ведь есть что сказать людям — например, черепах мною сослан, а к тому же я знаю, что такое "довернуть до семи" и что за обороты при этом имеются в виду. Эх…

16 декабря 2001

История про редактирование

Редактирование — довольно-таки ненавидимый мной процесс. При этом, куроча русского клиента ЖЖ я обнаружил опцию "Редактирование параметров друга". А это мысль! — как говорилось в одном хорошем анекдоте про баню. Я бы с удовольствием отредактировал некоторых своих друзей. Вот Пусика непременно бы отредактировал. Обязательно.

17 декабря 2001

История про обороты

Ладно. Не помню кто спрашивал, но кто-то спрашивал точно, что значит реклама "Доверни да семи". Это про пиво реклама, понятное дело. Дело в том, что есть такое понятие "объёмные проценты", крепость ими, в частности, меряют. А на Руси их издавна звали "оборотами" из-за надписи на этикетках "об." Вот это откуда. Вот куда крутится пиво — до состояния кручёного ерша и прочей безобразной алкоголической радости.

17 декабря 2001

История про дневники — ещё одна

Собственно, что отличает дневник, так это структурированность. Фу, гадкое слово. Что отличает дневник, так это дата. В противном случае это записная книжка. То есть дневник — частный случай записной книжки.

18 декабря 2001

История о лексике и о дневниках

Да, вот тут подумал, если кто возмутится словом "попиздюхал", то я, пожалуй, не буду использовать ненормативную лексику в записях. Ведь ЖЖ это не настоящий дневник, а "публичный дневник". Но это если кто, хоть один, хотя бы, возмутится. А то, по-настоящему, это лексика не "нецензурная", а "неподцензурная". То есть, как её не цензурируй, а всё вылезет на поверхность.

19 декабря 2001

История в метро

Сегодня в метро наблюдал за людьми. Надо сказать, в московском метрополитене, на старых станциях, где потом приорыты переходы к новым, лестницы устроены очень неудобно. Эти лестницы отвоевали часть перрона, и оттого люди там передвигаются как-то криво.

Толпится народ, ждёт поезда. А между ними и стенкой идут несколько людей, у которых головы лежат на плече, как у инопланетян.

Очень странное зрелище.

19 декабря 2001

История о том, как я за абсентом сходил

Нашёл правильное место с правильным абсентом. Но не в этом дело — когда я там его покупал (ночь, мороз, фонарь, рядом аптека 36,6), там в помещении транслировали какое-то загадочное радио. И вот, некая дама страстно пела что-то вроде "Мне всё равно, ты он или она", но в следующей строфе обречённо-радостно говорила "Так полюби меня по-французки, если этого не избежать".

Она всё это пела по-русски, собственно, это я, дурак, вышел за абсентом без ручки с бумажкой.

Надо было записать эту философскую песню, да не судьба.

Однако, песня настолько потрясла меня, что я решил сахару в ложке не плавить, абсенту не пить, а подождать в гости Царя, Хомяка или Лодочника.

20 декабря 2001

История про абсент

Нет, не успокоюсь. Надо сходить туда снова и купить что-нибудь коньячное. Нельзя же ожидать Царя всухую.

20 декабря 2001

История про Дедов Морозов

Город заполонили банды Дедов Морозов.

20 декабря 2001

История о Дедах Морозах

Наш Дед Мороз очевидно похож на царя. У него красная мантия и всё такое. А вот Санта-Клаус какой-то лесоруб канадский. Между ними такая же разница как между бойцом в шинели и американским солдатом в курточке.

20 декабря 2001

История опять о Дедах Морозах

Недавнее видение — видел на улице Деда Мороза с косой. Очень страшное сочетание. Только потом я понял, что это стоит обычный ряженый Дед Мороз, держит в руке огромный посох, а на конце посоха вьётся по ветру и блестит какая-то кисея. Эта кисея и делает посох похожим на косу.

При том, интуитивно понятно, что Дедушка Мороз помирает каждый Новый год, поскольку на смену ему спешит какой-то карапузик в шапочке. А этот карапузик, в свою очередь….

Дед Мороз вообще неприятный персонаж. Готовый к употреблению покойник. Будущий покойник со счётным временем жизни.

Будто к царю Николаю — Санта-Николаю-Клаусу, ползёт к нему по снегу карапуз Юровский. И, ожидая скорой смерти царя, ожидает обыватель царских нечаянных подарков — скипетра, забытого под ёлкой. Императорских драгоценностей, конфискованных перед расстрелом. Траченой молью профсоюзной шапки Мономаха.

— К чёрту, к чёрту, — бормочу я, желая очнуться.

21 декабря 2001

История о песнях и Сочельнике

Получил письмо от позитивного и горячо мной любимого человека Михаила Шишкина, постоянно проживающего в городе Цюрихе. Приведу из него цитату: "Вот только сейчас прочитал твое письмо и сходил на livejornal.

Сперва о песне: вот бы это я написал… Чтобы народ пел… Чёрт, езжу вот поездом из Цюриха в Женеву, а в голову Бог знает что лезет…

Ты знаешь, Володя, ордынское иго этой культуры я ощутил, когда был в Берлине. Так теперь они, значит, и до Швейцарии добрались.

Твой livejornal aaeeeieaiai, eae письма Березина. Но я, честно говоря, так и не понял, что это такое за живой журнал и что ты в нем делаешь? Клуб одиноких сердец? Сбор слов для текста?".

Фраза его перекодировалась — livejornal aaeeeieaiai, eae напоминает пиканье в телевизоре, когда хотят забить какое-нибудь матерное слово.

Между тем, всех, кого это касается, надо поздравить.

24 декабря 2001

История про недогруз и недоработку

Поставил всего две двойки. Нехорошо.

25 декабря 2001

История опять о дневниках

Читал статью Кони о дневниках и письмах. Главный пафос её в ограничении наследования авторского права на них etc. Интересно другое: "Наши действующие гражданские законы (приложение к статье 420 первой части Х тома Свода законов), говоря о праве собственности на произведения наук и словесности, прямо относят к ним частные письма, записки и другие бумаги, очевидно считая их литературными произведениями… Нельзя, конечно, отрицать, что в дневнике могут быть лирические места…, но это встречается как исключение и имеет, так сказать, интимный характер. Главное содержание писем и дневников — события личной жизни и данные, подчёрпнутые из текущей действительности и притом, по большей части, интересные лишь для самого пишущего или его корреспондента. Если в них и встречается вымысел, то это не поэтическое творчество, а просто фактическая ложь или болезненный самообман, который психологи называют "мечтательную ложью"…

Всякий, кому — как, например, судье — приходилось близко знакомиться с дневниками, знает как быстро и несоответственно силе толчка реагируют их авторы на горести, прозу и шероховатости практической жизни, как легко "в той комнате незначущая встреча", улыбка, показавшаяся презрительною, бессодержательная, но кудрявая фраза, косой взгляд, мягкий упрёк, настойчивый совет и т. п. вызывают в дневниках целые страницы излияний, ропота на судьбу, негодования на людей и презрения к ним, отчаяния за своё будущее, гнева на деспотизм окружающих, мечты о необходимости покончить с собой, попыток радикального разрешения всех мировых вопросов, начиная с Бога и кончая семьёй".

25 декабря 2001

История про Муракамов

Я поспорил с друзьями. В каком-то смысле это чистый эксперимент, потому что никто из нас не знает японского. Я утверждал, что сюжет второй сцены "Дансов" будет закольцован с сюжетом того фильма, что пересказывается в конце первой книги. То есть девочка застанет героя с бабой и всё будет, как всегда, очень грустно.

25 декабря 2001

История о кофе

Главное в жизни — это качество кофею. Самый отвратительный — американский бочковой, который пьёт, в частности агент Купер. Я думаю, из-за этого кофе в Твин Пикс и случилась половина неприятностей.

25 декабря 2001

История про наследство

Получил я наследство. Никогда в жизни наследства не получал, а теперь вот случилось. Несколько лет назад умер мой отец, и начался вокруг его завещания какой-то нехороший делёж. Я же, вслед Онегину, довольный жребием своим, устранился.

И вот, когда для симпатичных мне родственников дело разрешилось положительно, мой дядюшка повёз меня в давно осиротевшую квартиру.

Положил он передо мной красную коробку с орденами и бриаровскую трубку с янтарным мундштуком.

Вот это было королевское наследство. Настоящее, мужское.

Я приехал домой и докурил табак в трубке, что жил в ней много лет. И тут меня разобрало.

26 декабря 2001

История про то, что слово найдено

Понятия не имею, о чём шла речь, но то что сказал мой знакомец, мне жутко понравилось. Знал бы, как добавлять в мемуары, или-чёрт-его-знает-как-это-называется, добавил бы, но не знаю. Но это даже и к лучшему. Короче говоря, сказано было следующее:

Спросите у сытых журналистов, что с ними будет.

Я не журналист.

И далеко не всегда сыт.

И вообще — идите-ка в жопу.

И думайте там, кто вы после этого.

Спасибо.

27 декабря 2001

История про титры сериала

Увидел титры какого-то сериала. Оказалось, что Илью Вайнштейна играет Иван Похмелкин. Что-то есть в этом жизнеутверждающее.

27 декабря 2001