Жизнь сложней чем кажется

39

39.

Дима

То, что Софина от меня что-то скрывает, мне давно понятно. И цветы эти не дают мне покоя. Хотя кроме них ни каких явных признаков какого-то ухажера я не заметил. Но противный червь сомнения не переставал точить мою душу. Сколько раз я пытался сделать попытку поднять эту тему, но видеть ее снова подавленной и потерянной мне не хотелось. В конце концов, мы вместе. Зачем мучить ее допросами и подозрениями? Но узнать все же, кто это был, мне очень хотелось. Мы проводим почти все свободное время вместе. Вижу, что ее мама уже слегка недовольно поглядывает в мою сторону. Поэтому стараюсь по максимуму сократить свое пребывание у них.

Если честно, мне особо и податься некуда. Домой я не хочу. Я не жил ни дня дома после похорон мамы. Заскакивал между делом несколько раз за вещами. Отец забрал домой Диану. Она не захотела возвращаться в новую школу. Он оформил ей домашнее обучение. Та ситуация, которую моя сестра со своей подружкой создала еще осенью, здорово подпортила ему жизнь. И пусть он привык заминать подобные выходки своей дочери в своей манере. Быстро и не разбираясь в ситуации. То, что они натворили, вышло за рамки обычных Дианкиных выходок. Теперь она сидит дома. И два раза в неделю посещает психолога. А я, пожалуй, лучше бы отправил ее к психиатру.

Понимаю, что и Захару я не совсем удобен. Хотя брат уверяет меня, что я могу жить у него сколько угодно. А если мне самому не удобно, предложил купить мне после окончания лицея квартиру. Поначалу я отказывался, но когда понял, что Софина, вероятнее всего, будет поступать в местный вуз, решил, что я тоже останусь здесь. Так что подгон от брата в виде личного отдельного жилья будет как нельзя кстати.

Отец, конечно, встретил эту новость резко отрицательно. Он давно уже решил, что поступать и учиться я буду в столице. А после выходки сестры проговорился однажды, что и вовсе отправил бы меня куда-нибудь за границу. Вообще, он неоднократно высказывался в негативном ключе по поводу моих отношений с Софиной. Он уже несколько раз требовал, чтобы я вернулся домой. Даже ограничил меня в средствах. Еще до дня рождения Софины я обнаружил, что моя карта просто-напросто заблокирована. Но не такой я дурак, чтобы держать деньги на карточке. Это его действие было вполне ожидаемо. Поэтому я регулярно снимал почти все средства, которые были в моем распоряжении.

Наш дед — мамин отец. Живет в Болгарии. Он перебрался туда, когда мне было лет пять. И свой бизнес он оставил отцу. Отец в свое время на него работал. Боюсь, что и на маме он женился не просто так. Учитывая то, скольких любовниц он даже не пытался скрывать. А мама, наверное, его любила. Иначе не понимаю, зачем она с ним жила? Так вот, дед регулярно на праздники, а иногда и просто так подкидывает нам с Дианой денег. Поэтому я так спокоен и мне плевать на отца. От него я практически не завишу. Да, поступить мне, конечно, лучше на бюджет. Хотя, думаю, ни Захар, ни дед не оставят меня с этой проблемой в случае чего. А на жизнь на ближайшее время мне хватит.

Не стал сегодня заходить к Софинке. Надеюсь, она на меня не обиделась. Раньше сам напроситься к ней не мог, а сейчас отказываюсь. Дело в том, что с Вадимом сидит няня. Да, возможно, с виду она очень приятная женщина, а может быть и не с виду. Вероятнее всего, так и есть на самом деле. Потому как Вадик ее обожает. Но на меня она посматривает как-то настороженно. А мне от этого капец как не комфортно. А Алина Сергеевна меня вообще не напрягает, даже если смотрит на меня слегка с укором, типа: Молодой человек, вам не кажется, что вам уже пора?

Не знаю, как она с учениками справляется. Думаю, ей очень непросто работать в нашем лицее. Хотя говорят, что препод она не плохой.

Во дворе замечаю машину отца. Опять! Я уже понял, что в покое он меня не оставит. Сколько можно? Домой я все равно не вернусь. Не сегодня, завтра он свою бабу в наш дом перевезет. Если уже не перевез. Что мне там делать? Достал…

Надеюсь, что брат дома. А то как бы у нас с ним до рукоприкладства не дошло. Я не понимаю, чего он так в меня вцепился? Какое его вообще дело, где я буду учиться и где жить? Сам же знает, что под одной крышей нам обоим будет хреново.

— Я тебя больше часа дожидаюсь. Где ты шляешься? У меня, по-твоему, забот больше нет? Только за тобой бегать!

— Так не бегай. По-моему я тебя уже освободил от опеки над собой. Так что давай. Теперь каждый из нас будет сам по себе.

— Давай, собирайся!

— С чего это?

— С того, что у тебя есть дом. А ты по чужим углам бегаешь. У тебя, между прочем, еще сестра есть. Которой тоже необходимо твое внимание.

Я не дослушиваю его. Ухожу на кухню. Достаю их холодильника бутылку воды. Он заходит следом. Захар у себя в комнате, пока не вмешивается. Слышу, что разговаривает с кем-то по телефону.

— Я с тобой говорю! Куда ты пошел? — взрывается он криком.

— Оставь меня в покое, — говорю ему спокойно, практически по слогам.

Неприязнь к нему копилась годами, он никогда не уделял мне особого внимания в детстве, хотя мне очень хотелось, этого внимания по началу. В подростковом возрасте отец стал мне фактически безразличен. Я с детства видел его отношение к Диане, и уже тогда понимал, что ничего хорошего из его попустительства не выйдет. Захар тоже не стал жить с ним после совершеннолетия, хотя он более гибкий, а может быть где-то даже хитрый. Дела они все-таки ведут вместе. А после смерти мамы, мне и вовсе не хочется ни знать его, ни тем более видеть. С чего он решил, что если он поорет на меня десять минут, я быстренько соберу вещи? Мне вон тоже скоро восемнадцать. Так что пусть смерится, к нему я не вернусь. А если у него на мой счет были какие-то планы. То спешу его разочаровать, меня его планы совершенно не интересуют.

— Ты из-за этой девки тут торчишь?

— Какая она тебе девка?

— Самая обыкновенная. Дурак! Она окрутила тебя и ручонки свои уже потирает. Ну, красивая. И что? Мало, что ли, девок красивых? Голытьба…

— Лучше заткнись!

Из комнаты входит Захар и становится между нами.

— Так, все! Хватит! Бать, оставь его уже. Ты же видишь, что ничего у тебя не получается. Силой ты его не заставишь. Да я и не понимаю, зачем пытаешься?

— Да потому что дурак он малолетний. Только вымахал под два метра, а мозгов… Ты бы хоть с ним поговорил, а ты все ему поддакиваешь. Учиться он здесь собрался. Да у него уже место приготовлено. А он все за этой девкой бегает. Идиота кусок!

— Пошел ты, — говорю я и собираюсь выйти из кухни. Он перехватывает меня за предплечье. И говорит: Если ты меня не послушаешь, мамаша твоей девчонки завтра полетит с работы. И вернутся они всем семейством в свою деревню. И туда за ней поедешь? В ПТУ местное пойдешь? Ты вообще в курсе, что у нее брат даун? Ты ж, дурак, еще ребенка ей заделаешь по своей малолетней тупости! А она и рада будет! На хера нам такая наследственность?

— Как, интересно, ты ему диагноз поставил? Дай угадаю… Ты их видел в клинике, в которую свою распрекрасную доченьку дважды в неделю возишь! Не там ты наследственность рассмотрел, папа…

Вырываю руку из его захваты и выхожу. Беру куртку, запрыгиваю в кроссы и выхожу на улицу. Ну что ж, сегодня мне придется прогуляться часок — другой. Надеюсь, долго он у Захара не задержится.

С того вечера брат несколько раз пытался завести со мной разговор на тему моего поступления. От части он тоже разделяет мнение отца. Не во всем, конечно, но относительно учебы — это точно.

— Димон. И правда, чего ты так упираешься? Ну, поедешь, поучишься. Жизнь другую попробуешь. Может, тебе еще понравится, и ты и возвращаться не захочешь.

— А ты почему вернулся?

— Не знаю. Может, потому, что понимал, что тут для меня уже все готово. Зачем барахтаться самому, если можно взять и пользоваться готовеньким. Я понимаю, что ты злишься на него из-за мамы. Но его уже не исправить. Он такой человек. И то, что пытается тебя вразумить, говорит о том, что ему не безразлична твоя судьба.

— Ты слышал, что он говорит про Софину?

— Ну, здесь я, конечно, с ним не согласен. Послушай, я так понимаю, она не глупая девчонка. Пусть тоже пробует свои силы. Может, поступит. И вместе переедите.

— Захар, ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Это ты и я можем собраться и поехать куда угодно, и быть там сколько угодно. Я могу пять лет протирать штаны в универе и не работать. Потом приеду, и ты мне дашь эту работу. А у нее совершенна другая ситуация. Мама одна их с братом тянет, а он ко всему прочему, пусть не инвалид, но ребенок с особенностями, которому нужно определенное внимание, тоже стоящее денег. Я хочу остаться и учиться здесь, что бы ей было проще. Что бы она не чувствовала себя какой-нибудь ущербной. Ей очень хочется. Не о нашем вузе она мечтала, но и маму с братом она оставить не может.

Брат молчит.

— Ну, давай я помогу вам. Оплачу жилье, например. Ты же знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью. И финансовой, в том числе. Не понимаю, зачем ты делаешь из этого проблему?

— Она так не захочет. Думаешь, я не предлагал?

— Ну, не знаю тогда. А ты уверен, что твои чувства к этой девушке не пройдут через некоторое время? Вдруг жалеть еще потом будешь о потерянном времени.

Сижу, смотрю на брата исподлобья. Молчу… Еще ему я не объяснял!

— Уверен, — говорю я и выхожу из комнаты.