Глаза лесной чащи

ЛЕСНОЙ ПАТРУЛЬ

На орешине пел дрозд. Красиво и содержательно, почти по-соловьиному. Звон пчел в каштановом цвете, погудка речного переката в низине и барабанная дробь дятла в зеленой глуби как бы аккомпанировали солисту.

Хорошо! Даже топот возвращавшегося с охоты ежика не был лишним в этой музыке.

Причуяв меня, еж остановился. Подул носиком в папоротниковый стебель. В угольном глазке - тревога. На иглах - и ящерица без головы, и старый гриб, и сухая прошлогодняя груша, и соленый огурец, наколотый на чьем-то привале. Работящий домовитый зверек!

- Ну, чего оробел?-говорю.- Давай знакомиться.

Шагнул к нему, а он -в котышку и лег неприступным репьем: иди-ка, дядя, своей дорогой.

Он лежит, а я рядом сижу. Он, наверное, думает, как поскорей удрать, а я опять ухожу в лесную музыку.

Вот ежик несмело выдвинул носик и лапки. Встал. И только бы мне заговорить с ним, как на берегу отчаянно завопила лягушка. Пропал «аккомпанемент», и голос «солиста» едва прослушивался в трескучем надсадном крике.

Догадался: лягушку схватил уж. И ежик, кажется, понял это: повернулся на крик, принюхивается.

- Вот что, друг,- говорю ему.- Назначаю тебя патрулем. Пойдешь туда и наведешь порядок. Ясно? Выполняй!

Он, словно поняв меня, застучал ножками вниз по плитняку. На иглах - только огурец, остальное валялось возле меня. Да и что это за добыча в сравнении с той, которую можно взять на берегу!

Фальшивая нота, так грубо ворвавшаяся в чистую мелодию, затихла. Молодец, колючий патруль!