Гнев и милость богини

Глава седьмая Жилище Огненного Ветра

Серой лентой дорога на Намфрет изгибалась по каменистой выжженной солнцем земле. Редкие пальмовые рощицы, прежде разнообразившие унылый пейзаж, теперь не встречались, зато справа все ближе подступали песчаные дюны, похожие на застывшие желто-рыжие волны. Они будто означали границу другого мира - мира песка, пустоты и бесконечного уничтожающего зноя.

По пути попадались медленные караваны, следующие к Намфрету, Хемифие или назад в Гефахас. Погонщики, завидев "Песнь Раи", царственно раскинувшую крылья и пролетавшую невысоко, останавливали верблюдов и, воздав руки к небу, пели молитвы. Госпожа Глейс, еще более трогая чувства изумленных либийцев, дважды позволила себе сотворить маленькое чудо - увесистую глыбу льда прямо на раскаленном каменном пути перед караванщиками. Конечно, как думала мэги, это "божественное явление" было полезно измученным жарой и страдающим от недостатка воды людям. Ровно такое же чудо, истекавшее на палубу ручейками воды и источавшее желанную прохладу, находилось под навесом у кормы. Его сделала Астра, доказывая Голафу Брису, что путешествие до Кара-Маат может стать еще более приятным, чем смел себе представить рейнджер. От огромной сосульки, не растаявшей даже наполовину - хотя был близок полдень - Леос отколол несколько прозрачно-голубых кусков и бросил в бронзовый кратер.

- Что ж ты делаешь, безумный Песнехарь, - стуча в палубу каблуком, возмутился Каррид Рэбб. - Светлейшая хотела, чтобы нам здесь прохладно и красиво было. Ты подлейше портишь ее работу. Вероятно, от злости, что у твоей Верды не получаются столь изящные льдины.

- Так и я хочу, чтобы нам красиво и прохладно было, - оправдался бард, подкатив бочонок и выбив пробку - пунцовая струя вина брызнула в кратер, пенясь и покрывая куски льда. - Видишь, как я усердно стараюсь, - продолжил Леос. - Заметь, этот бочонок достался нам благодаря моим мудрым переговорам с капитаном Морасом. Именно мне пришла в макушку мысль, что нам будет не хватать знатного капитана, его корабельных плотников, и восполнить такой недостаток способен только бочонок добротного вина из трюма "Нага".

- Леос, ты совсем без совести. Своим неумным языком унижаешь нашу команду до сборища попрошаек, - сказа Астра, уже не слишком сердясь на барда за вчерашний проступок. Сейчас мэги занимали другие мысли: правильно ли она поступила, поспешно покинув Гефахас? Ведь там остались Давпер и Канахор - раненый, от этого более опасный, как любой зверь в агонии, имеющий отметину Некрона. Там остались Анита и Морас Аронд - люди сделавшие для нее много доброго. И, хотя капитан Морас обещал сразу за отлетом "Песни Раи" увести свой корабль к Ширдии или может быть отправиться в Вильс, опасность его столкновения с гиленом Пери была слишком велика. С другой стороны Астра не смела задерживаться в Гефахасе. Слова жреца Иссеи, неведомо как появившегося и исчезнувшего на рыночной площади, отпечатались в ее голове словно огненными знаками: "Торопись, важная госпожа. Через три дня наступит благоприятное время, чтобы потревожить гробницу Кэсэфа. Опоздаешь - живой выбраться уже не сможешь. И не поддавайся излишней гордости и искушению, которые так часто тебя ведут. Спеши! Затем возвращайся в Намфрет к святилищу нашей богини". Откуда жрец узнал о ее цели? Как нашел в Гефахасе на огромной, переполненной людьми площади? И почему преданный Иссее уверен, что она, Астра Пэй, вернется обязательно в Намфрет? Эти мысли терзали дочь Варольда весь остаток ночи, после того, как уснул слегка измучивший ее Голаф, не давали покоя и весь сегодняшний день. А когда рейнджер рассказал, что найти ее на гефахасском рынке помог странный старик-либиец, описал его приметную внешность, и Астра поняла, кому они обязаны своим счастливым соединением, ее мысли стали будто всполохи пламени на ветру - неровны и беспокойны.

- Эй, так будете вино со льдом? - переспросил бард, зачерпывая напиток широкой глиняной чашкой. - Волшебством самой Светлейшей делано, - он несмело посмотрел на дочь Варольда и отвел взгляд к Верде, спускавшейся вслед за Бернатом с кормы.

- Будем, - сказала Астра, выхватив из рук его чашу и отходя к Голафу Брису. - Чего ж отказываться, раз волшебством Светлейшей.

- Пришлось подняться нам выше, моя девчонка-госпожа. Выше на треть лиги, - сообщил эклектик, с жадным удовольствием поглядывая на кратер с пьяным напитком. - За то, ветер тут попутный дует поживее. Думаю, уже сегодня мы достигнем Намфрета. Если карта вашего доброго пирата не врет и не заведет нас куда-нибудь в пекло, то сегодня, мора-бора, достигнем!

- Как всегда ночью? - поинтересовался Каррид, вырывая из рук Леоса чашу, приготовленную для мэги Верды, и шумно со вкусом отпивая.

- Я люблю ночь, - прошептал Голаф, склонившись к Астре и легко обнимая ее. - Тишина и покой. Рядом желанное дыхание любимой. Слышал, что ночи в либийской пустыне особо прекрасны.

- Они могли бы стать прекрасными и в Иальсе… в любом месте Гринвеи, если бы ты раньше не был занят поисками девушек похожих на меня, - тихо проговорила Астра, отпила глоток холодного вина и поднесла чашу к губам франкийца.

- Я готов замолить свои грехи. Тысячу раз. Только для этого придется спуститься в нашу каюту, - не дожидаясь согласия мэги Пэй, Брис повернул ее к сходному тамбуру и уже на лестнице почувствовал насмешливый, пронзительно-синий взгляд госпожи Глейс.

Перед часом Флейты, когда солнце опустилось близко к горизонту и не палило так немилосердно, Голаф и Астра вышли на палубу. Каррид Рэбб, Леос и Верда по-прежнему сидели под навесом, играли цветными камешками в какую-то старую кардорскую игру, известную госпоже Глейс из прежних лет, проведенных при дворе Альгена. Бернат возился с железными штуковинами, разложенными на корме и служившими, наверное, частью таинственного механизма "Песни Раи". Выпив немного теплой воды, подкисленной вином, Астра и франкиец, направились к носу корабля, чтобы там, рядом со статуей Раи наблюдать скорый закат и следить за караванной дорогой, нить которой в желтых и рыхлых песках пустыни была почти незаметна.

Рейнджер и мэги долго стояли на возвышении возле богини, обнявшись и беседуя о чем-то. Вдруг Астра вытянула руку вперед и воскликнула:

- Намфрет!

- Сестры Пресветлые! - Верда, отбросив игральные камни, радостно вскочила и побежала к мэги Пэй. Леос и Каррид последовали за ней.

Эклектик, прекратив возиться с железными предметами, поспешил на корму к рычагам управления и рулевому колесу. Взмахивая чаще крыльями, "Песнь Раи" пошла быстрее в указанном Астрой направлении.

На юго-востоке, где небо розово-жемчужной полосой смыкалось с землей, показались большие островерхие строения. С приближением стало видно: это могильники древних правителей Либии. Их было несколько десятков - малых и больших пирамид, поднимавшихся к небу острыми гранями, покрытых желтыми и белым плитами, ярко блестящими в лучах закатного солнца. Возле каждой величественной усыпальницы покоился каменный страж: сфинкс, воин Сатха, грифон с головой Сектеха или одно из ужасающих воплощений Хеги. Подножья изваяний и мощеные плитами дорожки давно занесло песком. Либийцы в Город Усопших не ходили. И кому бы взбрело тревожить дух тех, кто был могущественен при жизни почти как боги, а после стал важной свитой небесных?

За последними пирамидами, хмуро проплывшими под килем корабля, начиналась прямая аллея, ограниченная с двух сторон обелисками, часть из которых покосилась и разрушилась. Она вела в город, бывший некогда святым сердцем Либии, полным храмов, дворцов, богатства и славы, а теперь сжавшийся, ушедший наполовину в песок, и служивший приютом для немногих жителей, промышлявших на медных и оловянных копях, торговцев, бродяг и жрецов сохранившихся чудом святилищ.

Верда, прижавшись к Леосу и задержав дыхание, с восторгом смотрела на храм Тода, окруженный расписными колоннами с капителями, подобными бутонам лилий, яркими охряно-синими фризами. Оттуда доносился вечерний хор жрецов, и сам воздух будто пел вокруг тоскливо и высоко. Святилище отражалось в озерке, окрашенном лучами заката. Рядом застыли старые пальмы, затенявшие статных базальтовых идолов.

Астра же смотрела в другую сторону - на Верхний храм Иссеи, стоявший в отдалении, сложенный из черных и зеленоватых камней, вспоминая, что эти два цвета, обозначали для либийцев Жизнь и Смерть - черную мертвую землю и взошедшие на ней ростки. Память Дочери Варольда снова потревожили слова странного жреца, явившегося в Гефахасе. От этого какое-то волшебное тепло потекло по телу. А потом почудился голос самой богини, тяжелый и могучий, идущий из глубин земли. Мэги не могла разобрать слов, но с этой минуты знала, что ей необходимо вернуться сюда, войти в святилище, держа в руках Черную Корону.

- Госпожа Пэй! Прошу, давай опустимся здесь! - неожиданно взмолилась Верда. - Остановимся хоть до утра! Я так хочу побродить возле этих стен! Немного посмотреть святыни и поговорить со жрецами! - она жарко взяла, встряхнула Астру за руки.

- Я тоже хочу. Но нам нужно спешить. Обещаю, мы вернемся сюда на обратном пути, - ответила мэги Пэй и, повернувшись к Бернату, сказала: - На запад, мастер-коротыш! Без задержки летим на запад!

Следующие два дня, поднявшись высоко, "Песнь Раи" летела на запад. На сотни лиг вокруг лежала раскаленная пустыня, угрюмая, бескрайняя и мертвая. От солнца, белым пламенем разлившимся повсюду и проникавшим в каждую щель, было больно глазам. Не спасали от нестерпимого зноя ни навес, устроенный у кормы, ни душные каюты, в которых стены разогрелись так, что казалось, скоро вспыхнут огнем. Лишь магия Воды попеременно чинимая с большим усилием Астрой и Вердой, давала недолгие минуты прохлады.

Большинство ориентиров, начерченных на карте Мораса, так и не удалось найти даже с высоты полета корабля, старательно обозревая пустынную местность далеко вокруг. От этого Бернат и Голаф все сильнее волновались и поговаривали о том, что лучше не торопиться с продвижением на запад, а внимательнее оглядывать лежащие внизу пески. Астра же требовала лететь в указанном направлении без задержки, убеждая друзей, что оазис, развалины Анусимба и лента высохшей реки, встретившиеся им, - наиболее важные из деталей карты капитана, а значит "Песнь Раи" на верном пути, и нечего тратить дорогое время на поиск того, что давно поглотила пустыня.

К вечеру следующего дня где-то вдалеке справа показалось ровное белое пространство. Не раздумывая, эклектик направил крылатый корабль туда, и скоро стало ясно, что это ложе огромного высохшего озера, покрытое кристаллами соли. Оно тянулось на север и запад несколько десятков лиг, словно свежее снежное поле, такое странное, нелепое в сердце пустыни, где властвовали солнце, ветры и песок. Лишь у самого горизонта это ослепительно белое великолепие прерывали желтовато-рыжие дюны.

- Смотрите! Что я сказала! - Астра склонилась над картой Мораса, постукивая пальцем по продолговатому пятну. - Курух-Фах - соленое озеро, которое, конечно же, успело высохнуть. Это не может быть ничем другим. Что скажешь, господин Брысь? - она с торжеством повернулась к франкийцу.

- Твоя правда, - признал он, глядя на пергамент из под упавших на глаза волос. - Таких огромных озер на карте больше нет.

- Тогда уже завтра мы будем в Кара-Маат, - заключила мэги Верда, размахивая шелковым флером. - Волшебно как! Нам будто помогают боги!

- Они указывают нам путь, - Астра крепко сжала в ладони зеленоватый камешек, оброненный жрецом Иссеи, представляя, что уже не так далеко на юге, начинаются невысокие горы, отделяющие враждебную страну нагов. Эти горы узким загнутым клином вдаются в пустыню, и где-то там, на обрывистом плато стоит забытый город Кэсэфа.

Когда стемнело, "Песнь Раи" опустилась между двух извилистых дюн: лететь дальше в ночь Бернат не решился - можно было потерять и без того смутное направление к их конечной цели.

Взошла луна, тонкая, как трещина в стенке другого мира, и удивительно яркая. В небе густо рассыпались звезды. Подул ветер, теплый и легкий, будто касание паутины.

Пока мужчины разводили костер из кусков древесины, заботливо припасенных эклектиком, и занимались приготовлением ужина, Астра и госпожа Глейс поднялись на вершину ближней дюны, сидели там, разглядывая созвездия и отдыхая от плена знойного дня.

- Скажи, дорогая, как тебе удается так ловко делать лед? - спросила мэги Верда, ковыряя пяткой рыхлый песок. - Еще недавно я думала, что в магии Воды, мне нет равных. И если бы там, в Иальсе ты попробовала со мной поспорить, кому из нас эта Стихия больше податлива, я бы просто высмеяла тебя. Да, высмеяла. И была бы уверенна, что без труда выиграю такой спор. Воздух, Вода и все их производные с детства мне были родными. Я много шалила ветром, а замораживать дворцовые фонтаны в Герве стало моим любимым занятием.

- Мне всегда был ближе Огонь. Наверное, это наследство Варольда, - ответила Астра, опустившись ниже и расстегнув пряжку на тугом пояске. - В обращении с другими Стихиями я не была такой умелой. Однако… - она ненадолго задумалась, глядя в небо на голубое созвездие Морской Девы. - Помнишь, я рассказывала тебе о Коралиссе?

- Как же! Милый амфитрион, сердце которого ты покорила, а он заметно отметил тебя своею любовью, - звонко рассмеялась мэги Глейс.

- Так вот после того, что у меня произошло с ним, магия Воды стала мне даваться намного легче. И Аасфира я убила не одним из заклятий Огня, которые всегда сами просятся с рук, и я пользуюсь ими чаще всего, а убила я его пронзающим острием льда, - призналась дочь Варольда. - Это было как озарение. Будто неведомый властный голос наставлял меня сделать именно так.

- Нет ничего удивительного, госпожа Пэй. Сейчас я открою тебе маленькую тайну, взятую из старой и мудрой книги, - Верда придвинулась ближе и продолжила негромко: - Мэги, узнавшей любовь одной из Стихий, передается часть силы этой Стихии. Коралисс, сама понимаешь, равен Стихии Воды. Вот ты и получила соответствующие таланты, и скоро, возможно, разовьешь их еще больше. Но знай: только та мэги, которая узнает любовь всех четырех Стихий, станет первой из всех - самой могучей и славной. До сих пор это не удавалось никому, хотя я слышала истории, в которых многие мэги старались таким образом возвыситься, искали нечеловеческую любовь, а нашли лишь позор или гибель.

- Я об этом тоже слышала и размышляла. Не только ты такая умная, госпожа Глейс, - шутливо подразнивая, Астра высунула кончик языка. - Вижу, ты завидуешь мне? Была бы возможность, променяла бы Леоса на Коралисса?

- Глупости какие. Зачем же менять? Я всегда следовала только велениям сердца. И если оно однажды сказало: "Леос", то этот звук для меня важен до тех пор, пока он совсем не стихнет. Хотя… - Верда на миг задумалась и проговорила сладким серебряным голосом: - Хотя могут быть и другие важные звуки. Ведь верно, госпожа Пэй? Ты сама очень не без греха? А твоя наставница Изольда? Давно ли она стала предана всем сердцем Варольду?

Астра не ответила. Волосы черными кольцами заслоняли ее лицо, и было непонятно, о чем она думает в этот момент, тогда Верда продолжила:

- Многие в Иальсе считают меня распутной сердцеедкой, но это неправда. Я просто свободна. Свободна, как настоящая мэги, чего от всей души желаю и тебе. Мое тело священный сосуд, и я хочу, чтобы его наполняли любовью лишь те, к кому я сама со страстью стремлюсь. Увы, не всегда получается так. Слишком мало таких мужчин, для которых не жалко себя и всего что у тебя есть, - она легла ничком, наблюдая за Голафом и Бернатом, возившимися у костра.

- Глейс, ты говорила о мэги, желавших возвысится, стать первыми во владении Стихиями и тем получить немалую власть… А Черная Корона? Не претендуешь ли ты на Корону богини? - не сдержавшись, спросила Астра - эти опасения давно тревожили ее, с того момента, как она согласилась принять подругу Леоса на борт "Песни Раи". - Иначе, мне трудно понять, что заставило тебя решиться на наше рискованное путешествие.

- Корона твоей будет. Не мучайся сомнением, Астра Пэй. Возьмешь ее, и все. Только не вздумай примерить - ты и так достаточно безумна, - Верда с улыбкой перевернулась на спину, глядя в сверкающее звездами небо. - В гробнице Кэсэфа кроме Короны достаточно полезных вещиц. Например, сосуды с джинами. Ты же знаешь историю с душами верховных магов, запечатанных в нефритовые статуэтки? - Астра кивнула, и госпожа Глейс продолжила. - Так вот, две или три из них точно должны быть в Пирамиде. И Жезл Ста Теней там. И много еще чего. Только даже без этих бесценных сокровищ я буду довольна нашим путешествием. Ведь я всегда стремилась посмотреть мир. Особенно влекла меня Либия. И что может быть лучше свободной дороги с любимым человеком и добрыми друзьями? А Корона, конечно, должна достаться тебе. Только не промедли - постарайся взять ее в руки первой.

С рассветом, розовой вуалью накрывшим пустыню, "Песнь Раи" медленно поднялась в небо и взяла курс на юго-запад. Поочередно Голаф, Леос и Каррид становились на возвышение у ростра и вглядывались вперед, в золотисто-жемчужную дымку, застилавшую горизонт. Внизу тянулись все те же пески, только их причудливые наносы стали меньше и реже, кое-где из песка выступали камни, словно переломанные кости огромных чудовищ.

После часа Василиска, за которым солнце поднялось высоко, окатывая все вокруг белым беспощадным зноем, Голаф увидел внизу за гребнем дюны странные извилистые линии.

- Это следы нагов, - подтвердила его догадку Астра, вспоминая рассказы отца о своих либийских злоключениях.

- А вот и горы, милейшая госпожа, - огласил с кормы Бернат, первый заметивший ряд невысоких вершин, проступивших из пыльной дымки на горизонте.

- Очень хорошо, мастер! - отозвалась дочь магистра. - Теперь держать курс на юго-запад.

Около часа "Песнь Раи" летела в указанном Астрой направлении, с шелестом рассекая крыльями горячий воздух. Отроги гор, отделявших страну нагов, стали ближе, осязаемей. На некоторых голых каменистых склонах виднелись черные точки - пещеры или, скорее, глубокие норы, служившие частью гигантской сети туннелей, по которым перемещались наги под пустынными землями Либии, достигая Намфрета и даже некоторых портовых городов.

Едва впереди показалась другая горная гряда, выступавшая в пустыню длинным загнутым клином, Бернат переложил руля вправо.

Сверху зло палило солнце, а слева тянулась неровная стена скал расколотых темными трещинами. Когда она, наконец, прервалась, открылся другой вид: обрывистое плато, на котором мрачно и странно теснились какие-то высокие башни, огромные постройки из черного и красного гранита. Над ними, врезаясь в небо темным углом, возвышалась Пирамида Кэсэфа.

- Кара-Маат! - с изумленным вздохом произнесла мэги Верда.

На этот раз никто не испустил крик радости, как случалось при виде Гефахаса и Намфрета - напротив все, собравшись на палубе корабля, застыли в безмолвном напряжении, словно перед ними возникло чудовище, облик которого был величествен и страшен.

- Мастер, пожалуйста, ниже, - после долгого молчания сказала Астра. - Как можно ниже и ближе к скалам. Если корабль заметят, нам будет нелегко добраться до гробницы.

- Кто же нас заметит? Город мертв, - неуверенно произнес Леос. - Здесь давно никого нет. Сухие кости, печаль да тлен, кругом одно и то же каждый день.

- Увы, не совсем так, - возразила Верда, опираясь на статую и зачарованно оглядывая приближавшееся плато. - Не хочу тебя пугать, но здесь сотни глаз. И даже пустые глазницы в черепах хранителей способны видеть.

Бернат, порядком растревоженный предостережением Астры и госпожи Глейс, опустил воздушное судно низко насколько смог. "Песнь Раи" будто ползла днищем по обломкам скал, прикрытых кое-где песком. При этом шорох золотистых крыльев и ворчание ртутной машины в трюме, казался излишне громким и тревожным.

- Куда теперь, Светлейшая? - настороженно спросил эклектик, едва корабль приблизился к базальтовому основанию плато.

- Не знаю. Нужно искать Ущелье Огненного Ветра. Оно - единственная дорога к городу, - Астра, прищурившись от ослепительного солнца, разглядывала базальтовые выступы, ломаной линией встававшие слева от корабля, потом махнула рукой, указывая путь в обход выступавшего угла плато.

- Почему бы нам не помолиться Балду, а потом подняться выше? - предложил Каррид Рэбб, беспокойно расхаживавший по палубе. - Выше подняться, и опуститься ровно перед этой самой Пирамидой! Как вам мой умнейший план?

- Не выйдет, волосатик. Город окружают стерегущие башни, которые магическими зарядами уничтожают все, что двигается мимо них, - ответила Верда, вспоминая сведенья, известные ей из древних книг. - "Ни хитрый зверь, ни быстрая птица не могут миновать стражей Кара-Маат. Невидимые стрелы и ярость темных богов уничтожают все живое", - продекламировала она строки из свитка Шехи Руфу и, вспомнив другой пергамент, добавила: - "Над городом тем мрачным птицы не летают. Падают они, будто нет там воздуха, держащего их крылья, и будто недобрая тяжесть тянет вниз их тела. И разбиваются они, лежат мертвыми комочками на улицах, площадях и возле звероликих святилищ".

- Недобрые вещи говоришь ты, госпожа Глейс, - отозвался Бернат, державший потными ладонями рычаги управления. - Это что ж получается? И мы можем неожиданно так упасть и разбиться?

- Не знаю, мастер, - ответила за Верду дочь магистра. - Нам главное миновать ущелье, ведущее к городу, а дальше можно уже понадеяться на свои ноги.

Проход в Кара-Маат открылся неожиданно за выступом скалы. Неширокую дорогу, поднимавшуюся несколькими этапами вверх, с двух сторон ограждали гладкие отвесные стены. Возле них через равные промежутки стояли каменные изваяния жабоподобных существ, каждое из которых было высотой в пять-шесть человеческих ростов. Их лапы нависали над дорогой, словно голые ветви толстых безобразных деревьев. Из зубатых разинутых пастей, казалось вот-вот изойдет угрожающий рев.

- Это оно - Ущелье Огненного Ветра, - вцепившись в рукав рубахи Леоса, произнесла мэги Глейс. - Пройти по нему может только тот, кто знает тайные слова, которых нет ни на свитке Хевреха, ни на карте города из Абопова храма.

- Но пролететь то можно без труда, - Астра повернулась к эклектику и попросила: - А теперь немного выше, Бернат. Выше этих жабьих статуй - они очень опасны.

Заскрипели крылья, и ртутная машина заработала быстрее, однако судно будто отяжелело и шло на подъем неохотно. Бернат сдвинул рычаг, управлявший подъемной силой еще на два деления. Этого едва хватило, чтобы всплыть выше голов отвратительных изваяний. Теперь Холиг не сомневался, что в словах мэги Глейс скрывалось достаточно правды, и с приближением к городу Кэсэфа действует неведомая сила, цепляющаяся за корабль подобно серому спруту, вызванному магистром Канахором. Едва он так подумал, внизу раздался грохот, отразившийся эхом от стен ущелья и ставший оглушительным.

- Выше, Бернат! - крикнула мэги Верда, с ужасом глядя, как из пастей каменных жаб вырвались длинные языки пламени. - Верх или мы окажемся сейчас в пекле!

Астра поспешила выбросить щит льда, закрывший нос и часть днища судна, но такая защита была слишком слаба. В один миг рев многократно усилился. Каменные изваяния словно очнулись от тысячелетнего забытья и с безумным усердием выдыхали широкие, гудящие струи пламени. Дорога внизу стала подобна огненной реке - любое живое существо, рискнувшее идти этим путем в город Кэсэфа, ждала бы мгновенная смерть. Отражаясь от земли и гладких стен, волны пламени поднимались вверх, почти достигая "Песни Раи", парившей над ними, будто жалкий мотылек над костром.

- Что ж вы сразу не сказали, Светлейшая?! - воскликнул эклектик, смещая рычаг тяги еще на четыре деления.

- Откуда я знала, что эти твари работают с таким усердием! - Астра схватилась за борт корабля, раскачивающегося в потоках горячего воздуха.

- Бернат, левее держи! - с опаской заметил Голаф, поглядывая на приближавшуюся северную стену ущелья - судно относило туда, и хлопающие крылья уже не справлялись с потоками обжигающего ветра.

- Ангро-айс-диан-спелл! - собрав магическую силу в острый фокус, призвала мэги Верда и быстро создала ослепительно-синий вихрь за бортом корабля. Две стихии встретились со звериным воем: кристаллы льда мигом обратились в густой пар, а пламя внизу сникло, припало к земле. За эту спасительную минуту "Песнь Раи" выровняла полет и, тяжко гудя ртутной машиной, успела подняться на безопасную высоту.

Леос, стирая потеки пота с лица, вздохнул и прошептал страстное благодарение Рене. Каррид стоял рядом с ним, разведя мускулистые руки, выпятив массивную челюсть и по-собачьи ухмыляясь беснующемуся внизу пламени.

- Неужели Канахор Хаерим настолько уверен в силе своей магии? Как же он рассчитывал провести здесь людей и пройти сам? - вопросил Голаф Брис, поднявшись на возвышение у статуи Раи и повернувшись к Астре и Верде.

- Могу предположить. Они собирались использовать земляного голема. Огонь делает это существо только тверже и крепче. Оно прошло бы невредимым до конца ущелья и отключило или разрушило механизмы, управляющие статуями. Помнишь, Леос, мы с тобой добывали с маленькими приключениями книгу голема в поместье Керлока? - вздернув бровь, Астра с насмешкой глянула на барда.

- Как же, Светлейшая! Запомнил на всю жизнь, - он кивнул и повеселел лицом. - Золотое было время, если не считать нескольких дырок в моем животе.

- Незачем им здесь голема использовать. Для него нашлось бы множество других применений. А преодолеть Ущелье Огненного Ветра магистр Канахор сам в состоянии, - госпожа Глейс отступила к фальшборту и посмотрела на ряд жаботелых статуй, проплывавших внизу, до сих пор еще изрыгавших гудящие языки пламени. - Канахор в совершенстве освоил магию полета, - пояснила Верда для удивленного франкийца. - Не хуже нашего крылатого корабля, если хотите.

- Как быть дальше, госпожа Пэй? - крикнул Бернат, указывая на возникшее впереди препятствие.

Выход из ущелья венчала арка, высокая, но недостаточно широкая, чтобы пропустить "Песнь Раи" с расправленными крыльями. Подниматься выше ее было слишком опасным: во-первых, быстро всплыть над гранитной дугой могла не позволить ртутная машина, которая с приближением мертвых владений Кэсэфа работала все хуже, а во-вторых, за аркой с обеих сторон прохода уже показались вершины стерегущих башен, блестящих острыми бронзовыми наконечниками. Расстояние между башнями было достаточно велико и, видимо, охраняли они не проход между идолов, поражающих огнем, а соседние пределы у ступенчатого края плато.

- Пролетим над аркой, - решилась мэги Пэй. - У нас нет другого выхода. Уж постарайся, милый мастер.

Холиг тряхнул головой и, выпучив от напряжения глаза, потянул за рычаг управления.

Тяжело, лениво "Песнь Раи" всплывала вверх. Крылья бились часто и неровно, словно два сердца, пойманные безотчетным страхом. За вершиной тонкой гранитной дуги, замыкавшей ущелье, лежал сам город Кэсэфа. Только команда летающего корабля смотрела сейчас не на древние храмы, улицы и дворцы, а на стерегущие башни, возвышавшиеся с двух сторон, подобно ядовитым змеям Аюта, принявшим боевую стойку и грозящим мгновенно ужалить.

- Я чувствую… Между ними будто тянется невидимая сеть, - мэги Верда вытянула руки вперед, щупая упругий эфир. - Как паутина, чувствительная и опасная. А мы мотыльком летим на нее.

- И я чувствую, - ответила Астра. - Но там есть прореха. Ровно посредине. Пожалуйста, туда, Бернат! - она вытянула палец, указывая направление правее от вершины арки, куда поворачивала мощенная серыми плитами дорога.

- Ты уверенна, девчонка-госпожа? Хоть на маленькую часть уверена? - дергая себя за бороду, простонал эклектик.

- Не ошибаешься ли ты, Светлейшая? - с надеждой и трепетом Леос смотрел на мэги Пэй.

- Да мора облезлая его знает. Должно быть так, - Астра пожала плечами и, дразня барда, добавила: - Если уж шлепнет, то в первую очередь сердечных изменников и прочих стихоплетов. А у меня, видите ли, прочная магическая защита есть. Давай, Бернат, рули, куда я сказала!

- О, Сестры Пресветлые! К шету твою уверенность, госпожа Пэй! - не сдержалась Верда, ощупывая ментально сплетения невидимой сети между башнями. - Делай ледяной щит! Ты справа, я слева! - крикнула она, чувствуя, что через несколько мгновений корабль войдет в зону действия магических стражей.

Оба щита, сверкая сапфировой синевой, с тихим хрустом распахнулись за бортами судна. Крылья будто увязли в них, не двигались, лишь судорожно вздрагивали. "Песнь Раи", постепенно снижаясь, проплывала между башен, смертельная сила которых была ни раз описана в древних либийских свитках. Бронзовые наконечники по-прежнему грозно и безмолвно блестели в лучах солнца, клонившегося к западу. Ни разящий гром богов, ни пронзающие стрелы не сошли с них даже после того, как судно прошло коварный рубеж и поплыло над первыми кварталами Кара-Маат.

- Ох, Светлейшая! - промокая краем рубахи лоб, вымолвил Бернат. - Слава тебе! Хотя ты нас всех сильно напугала.

- В моей груди страха не было, мастер-коротыш, - Каррид вернул рывком в ножны вытащенный наполовину клинок. - Ни капли страха рядом со Светлейшей! А вот Песнехарь наш, вижу, слишком расчувствовался. Потому, что веры в нем мало во всякое наше святое! Стыдно это и небожественно!

- Зачастую страх - доброе чувство, которое дали нам заботливые боги, чтобы мы не творили неразумных поступков, - заметил рейнджер, прижавшись мокрой спиной к мачте.

- Благодарю, господин Брис. То же самое хотела сказать и я, - Верда легко сжала его ладонь и повернулась к правому борту. Одновременно с удовольствием и волнением она разглядывала лежавший внизу город - Кара-Маат за тысячи лет окутанный бесчисленными преданиями и темной славой.

Он не был столь огромным, каким преподносили его древние писания и свидетельства не во всем правдивых очевидцев. Весь он уместился бы в четырех-пяти центральных кварталах Иальса, но нельзя было отрицать, что город Кэсэфа был величествен, как легенда, вставшая посреди пустыни, невообразимо древняя, притягательная и устрашающая.

Широкая аллея, вдоль которой летел корабль, вела к дворцу Нуб-Хурх выделявшемуся на фоне гор темными зубчатыми стенами и массивными башнями. С другой стороны со змеиной грацией изгибались арки, ограничившие владения царственных нагов. И рядом, словно черная скала поднимался храм Маро с рубиновой звездой над порталом. Великие святилища Абопа и Сатха располагались с другой стороны Площади Власти, в центре которой желтела малая пирамида со ступенями, ведущими к жертвенному камню. Перед святилищем Хеги, сверкающим полированным камнем, лежало несколько улиц с полуразрушенными домами, какая-то циклопическая постройка, служившая, возможно, ареной или рынком. Слева черным и красным гранитом выделялись Главный дворец, обелиски вокруг овала высохшего озера, огромные статуи, покосившаяся колоннада, и над всем беспощадно и остро возвышалась Пирамида Кэсэфа. Время будто не коснулось ее гладких, окрашенных ночью и кровью граней. Руны, от основания тремя поясами охватывавшие каменное тело гробницы, были так глубоки и огромны, что можно было подумать, высечены они резцом разгневанного бога.

- Прямо к ней, Бернат! - сказала Астра, протягивая руки к Пирамиде. - Внутри города стерегущие башни не опасны.

- Светлейшая, мы снижаемся, - с горечью ответил эклектик, дергая рычаг вверх и стараясь придавать еще немного силы ртутной машине. - Ничего не могу поделать. Хорошо, если протянем пол-лиги и найдем место, где сесть.

Свернув к Пирамиде, крылатое судно проплыло над домами с обрушившимися крышами, обогнуло развалины постройки желтого кирпича и резко пошло на снижение.

- Я ничего не могу сделать, - жалобно повторил Холиг, понимая, что использовать последний запас ртутной тяги нельзя - иначе они просто не смогут взлететь.

- Хорошо, мастер, - отозвалась дочь Варольда. - Это место ничем не хуже других. И до Пирамиды не так далеко.

- Это место даже лучше других, - оглядывая руины окружавшие площадку с трех сторон, заметил рейнджер. - Корабль не будет видно за стенами.

- И замечательно. Пойдем пешком. Я верю своим ногам равно как Балду, - Каррид спешно направился к борту, чтобы сбросить якорь и лестницу. - Определенно, когда вокруг столько неприятной магии, ноги надежнее крыльев. Поторопитесь, господин Песнехарь, выгружаемся, - скинув лестницу, анрасец весело подмигнул барду. - Подавайте мне сумки, или вы ждете, что за вас всю пыльную работу мэги Верда сделает? И вы, господин Брис, не стойте без дела, - сказав это, он перемахнул через фальшборт, по веревочным ступеням спустился на землю, отмеченную в далеком прошлом следами Кэсэфа.

Через несколько минут заплечные сумки со всем необходимым для проникновения в гробницу были внизу, следом спустилась команда летающего корабля, вся, кроме Холига.

- Светлейшая! - негромко окликнул сверху Астру Бернат. - Боязно мне. Никогда еще так не было боязно! Как же я буду здесь один?! Я наверняка ум потеряю с приходом ночи, - он поднял голову, слушая шорох ветра и озирая мертвые развалины, за которыми виднелись головы каменных богов.

- Тебе чего бояться? - ответил Леос, прилаживая за спиной кожаный мешок. - Убери лестницу, и корабль подними чуть выше. Ни одна тварь земная тебя не достанет.

- А если неземная? Если злая магия начнет вокруг гулять? - держась крепко за борт, поинтересовался эклектик.

- И шет тебя там не достанет. Только вина побольше выпей, - посоветовал Каррид Рэбб. - Десять кружек выпей и будешь спокоен, как те истуканы, - он кивнул на серые статуи, стоявшие у останков мраморной лестницы.

- Эй, мастер, а помнишь, как мы Аасфира твоим гремучим порошком того? - Голаф усмехнулся, укрепляя ремнями франкийский лук. - Ведь смелости же вполне хватило. Сама пришла по необходимости.

- Помню, господин Брис. Всем нутром помню! Огромной удачи вам и быстрейшего возвращения! - еще цепляясь за борт, Холиг обессилено опустился на пустую бочку.

- И тебе удачи и сердечного спокойствия, мастер-коротыш! - пожелала Астра, с жаром сплетая пальцы берегущим знаком Рены. - Мы быстренько туда сходим. Представь, что мы в лавку за покупками. Идемте! - призвала она, сворачивая к проходу между двух стен, покрытых извилистыми трещинами.

Обогнув развалины желтого кирпича, они выбрались на широкую улицу, ведущую, как было видно, в сторону Пирамиды. Медленным шагом, останавливаясь и прислушиваясь, прошли по ней с четверть лиги. Надолго задержались у массивной арки, под базальтовыми статуями Анобиса и Сатха. От взгляда позолоченных глазниц богов, возвышавшихся над мостовой угрюмыми твердынями, стало как-то неуютно и беспокойно, будто вечность, страшная вечность, таившая свое дыхание в камне, смотрела холодно сверху звездами и пустотой.

Голаф первый вошел в тень арки, стараясь чутьем рейнджера определить скрытые ловушки. Мэги Верда тоже искала магическую опасность, вытянув вперед ладони и слушая тонкий стон эфира. Все это время Каррид стоял неподвижно, сжав рукояти мечей и поглядывая с неодобрением на сопевшего от напряжения барда.

- Эта дорога ведет к большой площади, где желтая пирамида, - сказал Брис, вернувшись в тень арки. - Как я понимаю, оттуда можно выйти к гробнице Кэсэфа.

- К Площади Власти, - уточнила Верда Глейс.

- Да, мой догадливый франкиец, это не так далеко, - согласилась Астра, вспомнив план города, начертанный Морасом.

Ободрившись, они двинулись дальше. Каждый с интересом и опасением разглядывал фасады сохранившихся зданий с выделявшейся местами росписью, тускло блестящие изразцы, круглые тяжелые колонны и фигуры богов, подобно птицам-могильщикам, бросавшим густые тени на руины.

Когда впереди совсем ясно обозначилась Площадь Власти и малая пирамида с лестницей, ведущей на вершину, Голаф пошел быстрее. Он будто почувствовал подвох, поджидавший дальше. И действительно, через сотню шагов франкиец замер с возгласом разочарования: путь преграждал глубокий канал, окружавший площадь целиком и, наверное, смыкавшийся с высохшим озером у Главного дворца. Отвесные берега канала, облицованные тесанным гранитом, уходили глубоко вниз. На высохшем дне виднелись кости каких-то чудовищ, похожих на огромных крокодилов.

- Не чего думать, перебраться здесь, - сказал Голаф, когда Леос отложил вверенный ему шест и начал разматывать веревку.

- Мы можем спуститься вниз, и идти по дну, пока не найдем удобное место чтобы выбраться на ту сторону, - предложил бард.

- Неумно, господин Песнехарь. Зачем самим лезть в западню, из которой может не быть выхода? - Каррид вытащил из-за пояса баклажку с водой, подкисленной вином, отпил и протянул другу, будто желая освежить его уставший разум.

Пока мужчины и мэги Пэй решали, что предпринять дальше, Верда подошла к краю канала, разглядывая Площадь Власти, желтую пирамиду с жертвенником и Пирамиду Кэсэфа, поднимавшуюся совсем близко и заслонявшую чернокаменным телом немалую часть неба. Прикрыв ладонью глаза от солнца, госпожа Глейс представляла происходившее здесь много веков назад: толпы рабов, перетаскивающих тяжелые камни, угрюмых жрецов и нагов, творивших кровавые обряды на этой огромной площади, самого Кэсэфа, восседавшего на троне и принимавшего подношения, каравшего неугодных слуг и царей.

- Госпожа Верда, идем что ли? - прервал ее мысли Голаф Брис.

Они направились в обход квартала, примыкавшего вплотную к берегу канала. Нашли проход между руинами каких-то длинных зданий и двинулись в сторону гробницы проклятого либийского мага.

Среди развалин, длившихся по сторонам прохода, встречалось довольно много интересного. Надписи, высеченные на колоннах, бронзовые таблички, магические статуэтки, лежавшие горкой возле обломков стены. У темного пролома в фундаменте, ведущего в подвал дома, Верда заметила скелет, в костяных пальцах которого блестел предмет, похожий на серебряный жезл. Тихонько отстав от друзей, мэги вернулась, чтобы поднять находку.

Едва Верда наклонилась за металлическим стержнем, покрытым либийскими узорами, как почувствовала шевеление сзади. Она резко выпрямилась, и тут чья-то сила грубо сжала ее. Госпожа Глейс не смогла даже вскрикнуть, увидев обвившие ее тело чешуйчатые лапы с блестящими, как обсидиан, когтями. Сразу ее шеи коснулся длинный раздвоенный язык, и мэги задрожала от ужаса и омерзения. Руки ее были крепко прижаты к телу - она не могла призвать и простейшее заклинание, успела лишь слабо вскрикнуть, прежде чем третья лапа зажала ей рот, а четвертая появилась справа, подняв покрытый ржавчиной клинок.

Это был наг, выползший бесшумно из какой-то трещины, ведущей в обширные подземелья под городом, или таившийся в тени развалин. От его гадких объятий и шипения, змеей вползавшему в ухо, в сам разум, госпожа Глейс, казалось вот-вот лишиться остатка чувств. Собрав крупицы воли, она рванулась, стараясь освободить хотя бы руки и нанести магический удар. В ответ змеетелая тварь сдавила мэги так, что воздух с хрипом вылетел из груди, раздвоенный язык больно хлестнул по щекам, и наг прошипел на искаженном либийском:

- Тишшше! Пойдешшшь со мной. Сладкая добыча, будешшшь долго жить и служить мне!

Верда, переборов отвращение от прикосновений чешуйчатой кожи, попыталась укусить его лапу, сжимавшую рот, однако существо осталось невосприимчивым к старанию маленьких зубов и начало пятится к трещине, ведущей в подвал. Глейс отчаянно уперлась пятками в обломки кладки, со слезами и надеждой глядя на поворот, за которым недавно скрылись ее друзья. Тут же, словно милость светлых богов она услышала взволнованные голоса Леоса и Астры Пэй. Но раньше всех, из-за угла стены выбежал рейнджер.

Оценив происходящее, Голаф выхватил лук - стрела уже была в его правой руке.

Наг, громко зашипев, остановился и, прикрываясь мэги Вердой, прижал ржавый клинок к ее горлу.

- Умоляю, не стреляйте, господин Брис! - вскричал в ужасе Леос и толкнул франкийца в спину - пущенная стрела звонко ударила камни выше головы нага.

- Спокойствие и терпение! - раздраженно призвал Голаф, выхватывая вторую стрелу.

- Терпение, господин Песнехарь! Это вам не китарой бренчать! - Каррид ловко перехватил барда за пояс и оттеснил к колонне.

- Держись, бледная сучка! Сейчас я отплачу кое-чем! - пообещала Астра, вспоминая, как Верда одним ударом трайденлайта освободила ее от плена рыцарей Крона, и вскинула пылающие руки.

Чуть раньше, чем дочь магистра успела метнуть молнию, в воздухе мелькнула стрела рейнджера. Наг пошатнулся и упал, сраженный стремительным снарядом точно в глаз.

На мгновенье наступила тишина. Потом Леос, стоявший бледный и немой у колонны, увидел, как мэги Верда зашевелилась, освобождаясь от лап мертвого чудовища.

- О, моя принцесса! - вскричал он, бросаясь к ней. - Как же так?! Как же ты оказалась здесь без меня?!

Поднявшись, Верда обняла его и, откинув с лица золотистые локоны, с улыбкой поцеловала в губы. Потом подошла к франкийцу, вдруг растрогавшись, приникла к его груди.

- Благодарю, господин Брис! Всем сердцем благодарю! Крайне удачный выстрел! Вы бы очень сожалели, если бы стрела попала на несколько пальцев ниже? - мэги Глейс подняла голову, заглядывая в глаза рейнджера, сейчас непроницаемые, синие, как ночной лес.

- Ну, хватит вам чувства лить! - сердито произнесла Астра и, повернувшись к трещине, пустила ревущий пламенем фаерболл. В какое-то мгновение померещилось, что в отблесках огня заметались змееподобные тени.

- Не будем здесь задерживаться. Идемте скорее, пока нам помогает воля Балда! - призвал Каррид Рэбб.

Через четверть часа они нашли мост. Левая часть его оказалась основательно обрушена, правая держалась на нескольких базальтовых глыбах, шатких с виду и вряд ли достаточно надежных. Страхуясь веревкой и двумя крючьями, Голаф сумел перебраться на противоположную сторону канала. Следом за ним прошел Каррид Рэбб, протянув за собой еще две прочных веревки и тем самым устроив для друзей кое-как приемлимую переправу.

По мозаичным плитам Площади Власти открывался прямой путь к гробнице Кэсэфа. Желтая пирамида с жертвенником, колоннада и Главный дворец, оставались справа. Слева находился высохший канал и руины храма с потрескавшимися статуями змееподобных существ, служившего в прошлом святыней нагам.

- Надеюсь, путь через площадь не таит опасностей? - спросил рейнджер, ступая на плиты, покрытые тонким слоем рыжей пыли.

- Иди смело! Как по мостовым Иальса, когда ты поспешал за божественной Ильвой, - подбодрила его Астра Пэй.

От колких слов мэги Голаф поморщился, словно от прокисшего эля, поправил лук, заплечную сумку и пошел. Остальные двинулись следом, едва успевая за длинными шагами франкийца.

На полпути к гробнице Леосу почудилось, будто он видит движение каких-то фигур возле святилища Анобиса. Верда объяснила ему, что это лишь тени статуй, дрожащие в раскаленном воздухе. Бард согласился, но не успокоился. Его волнение тихо передалось другим. Остаток пути до Пирамиды они преодолели почти бегом, озираясь то на собачьеголовые статуи Анобиса, то на святилище Абопа и арки, начинавшие храмовые постройки нагов.

- Тина гихроз зеят хет аббет… - начала читать мэги Глейс либийские знаки, проводя ладонью по гладкому, горячему камню Пирамиды. - Как чудесно, госпожа Пэй! - она с восторгом повернулась к Астре. - Сестры Пресветлые, как чудесно! - подняв лицо к небу, она глубоко вздохнула. - Мне не вериться, что мы добрались до древней и самой черной тайны мира! Что я стою здесь и могу касаться этих святых и страшных стен!

- Руны седые, древние, извитые, трогают сердце то печалью, то радостью странной. Мучают душу властным и нежным касаньем. И ты рядом с ними - прекрасная и синеглазая, непостижимая тайна, - пропел бард, перебирая струны китары.

- Вполне разделяю ваш восторг, но счастье станет полным, лишь когда мы найдем вход, - ответила Астра, оглядывая грань Пирамиды, возвышавшейся теперь рядом, подобно горе.

- И вход нужно найти скорее, - добавил Голаф. - Там, госпожа Глейс, были не тени статуй, а действительно, какие-то существа. Они похожи на жуков.

- Жуков, размером с нещадно навьюченного мула, - Каррид Рэбб стоял, повернувшись к святилищу Анобиса, и с недобрым любопытством поглядывал на неведомых чудищ, сползавших со ступеней.

- Тогда бежим! Думаю, вход должен быть где-то у западной грани, - решила Верда.

Они бросились вдоль северной стороны гробницы. Долго бежали навстречу слепящему солнцу, повисшему большим красным шаром над острыми стрелами обелисков. Когда обогнули угол Пирамиды, то обнаружили, что и здесь до самого края длилась все та же ровная, гладкая поверхность: не было ни ступеней, ни портала - ничего служившего указанием на вход. То же самое их ждало и с южной, и с восточной стороны Пирамиды, грани которой были зеркально похожи одна на другую.

Вконец обессилив от долгого бега, госпожа Глейс остановилась и присела на выступ стены:

- Что скажешь, мэги Пэй? - отдышавшись, спросила она, вытирая с лица едкую рыжую пыль. - Здесь не все так просто, и наше путешествие не слишком похоже на поход в лавку за покупками.

- Скажу, что вход может быть где угодно. Любая из этих плит, - Астра обвела рукой поверхность гробницы, сложенную из тысяч черных каменных блоков, - может служить входом. Нужно только знать заклятие или найти открывающий механизм.

- Быстрее нужно решать, мои прекрасные госпожи! Там появились наги! - выпалил Леос, наблюдавший за дворцовыми постройками Нуб-Хурх. - Шет хвостатый! Самые настоящие наги! Уверен, мы им очень не нравимся!

- Да, их около тридцати, - подтвердил Голаф, разглядывая фигурки змеетелых людей, гибкими движениями спускавшихся к площади.

- И с той стороны еще волочатся! - заметил Каррид Рэбб, указывая на арки, из-за которых выползало внушительное воинство нынешних хозяев Кара-Маат.

- Где же вход? - Верда закрыла глаза и прижала ладони к вискам, словно пытаясь поймать, стиснуть скользкую мысль, вертящуюся в голове. - "Путь в Пирамиду лежит через змеиную пасть…", - вспомнила она строки из книги Хеги Фикшийской. - Через змеиную пасть, потом через желудок…

- Это что ж получается? Нас змеетелые сожрать сначала должны, а потом положить в гробнице кучками вонючего помета?! - возмутился Каррид. Он косо и обеспокоено поглядывая на нагов, приближавшихся со стороны дворца Нуб-Хурх.

- Не знаю, волосатик. Прямое это указание или какая-то аллегория. Я сказала, что помню из книги богини Фикши, - скинув флер с головы, Верда встала.

- Ищите на стене изображение змея! - призвала Астра, отходя на несколько шагов от Пирамиды и оглядывая поверхность, покрытую огромными красными рунами.

- Это может быть и с другой стороны, - заметил Голаф Брис, понимая, что от боя с нагами им уже не уйти.

- Или вот там! - Леос направил конец шеста к малой пирамиде.

Недалеко от нее, приблизительно посредине площади возвышалось три огромных скульптуры - одна из них напоминала выползающего из трещины в земле змея.

- Милый музыкант! - просияла госпожа Пэй. - Может быть, я зря на тебя столько сердилась? Уверена, вход там!

Они добежали до статуи на минуту раньше, чем два отряда нагов слились у подножья пирамиды в грозное, блестящее чешуей войско, вот-вот готовое броситься на непрошенных гостей Кара-Маат.

- Сюда! - позвал рейнджер, первым взобравшийся на постамент и обнаруживший ступени, ведущие в пасть каменного змея.

За открытым окном каюты плескались желтые волны Гефахасской бухты. Их подвижные блики отражались на потолке и украшенных гобеленами стенах. Хотя еще не наступил час Василиска, было уже жарко, и Давпер позволил себе снять камзол.

- Сучка ненасытная, пить будешь? - спросил он, поглядывая на Энису Корин, совсем разомлевшую от последствий ночной оргии и жары.

Она ответила не сразу: подняла пустые серые глаза, открыла их широко, будто даже с ужасом, потом бледными губами прошептала:

- Холодной воды. Пожалуйста, дорогой… пожалуйста… пожалуйста…

- А знаешь, что здесь воду не подают? - Давпер медленно подошел к гилене, наслаждаясь ее растрепанным, изможденным видом. - Только вино, - он взял со стола кувшин недопитого Мергийского, грубо запрокинул голову Энисы и влил ей в рот несколько глотков.

Она закашлялась, вцепившись в его запястья.

- Тише, дурочка. Сейчас тебе лучше станет. Ну, - он погладил ее спутанные волосы и спросил: - По-прежнему любишь меня?

Госпожа Корин не успела ответить: дверь распахнулась и в каюту, шатаясь, вошел магистр Алой Звезды.

- Хивс, - с грудным хрипом произнес он. - Поднимайте своих пьяных выродков.

- Магистр, вы уже ходите?! - Давпер от изумления едва не выронил кувшин из дрожащих рук.

- Поднимайте свою пьяную команду, шет вас на куски! О Герм, с кем я связался?! - Канахор неуклюже ступил на ковер, схватился за край стола и медными глазами посмотрел в упор на гилена Пери. - После полудня мы должны выступить к Намфрету. Понимаете? Ждать нельзя! Мы должны быть в Намфрете раньше, чем туда вернется эта дрянь - Пэй.

- Но вы же едва держитесь на ногах, магистр! О вас собственно забочусь, - Хивс дернул ворот рубахи, чувствуя, что становится совсем жарко, и его ноющее тело исходит тяжелым паром.

- К шету вашу заботу. Позаботьтесь лучше собрать караван. Наймите лучших в этом городе верблюдов и хороших проводников.

- Но с чего вы взяли, что мэги Пэй пожалует в Намфрет? - в какой-то миг Давпер заподозрил, что Канахор бредит, и столь поспешное намерение магистра, есть следствие его страшной, еще незажившей раны.

- Боги это открыли. Если дочь Варольда достанет Черную Корону, то непременно пожалует в Намфрет к Верхнему храму Иссеи. Всеми силами мы не должны допустить ее туда.