Гневный король

7

АМОН

«W

Мы пытались остановить его, но он застрелил двоих твоих людей, — стиснул зубы Сезар.

Мрачная улыбка тронула уголки моего рта, и я кивнул.

«Если он смог проникнуть на эту территорию, они заслуживают расстрела». Посмотрев на Ромеро, я пригвоздил его взглядом, который мог убить. — Как ты нашел это место?

Поправляя пиджак, он мельком взглянул на Данте, прежде чем снова обратить свое внимание на меня. «Где мои дочери?» — спросил он снова, игнорируя мой вопрос.

Я посмотрел ему за спину, не удосужившись встать. — Все в порядке, Сезар. Ты можешь идти.

Правая рука Данте нахмурился. — Я не оставлю тебя с этим…

— Закрой за собой дверь, — спокойно сказал я. Он бросил на меня неодобрительный взгляд и ушел, не сказав больше ни слова.

"Где они?" Ромеро взорвался, пересек комнату тремя длинными шагами.

— Не здесь, — процедил я.

«Когда исчез Феникс?» — потребовал Данте, выпрямляясь на кожаной подушке. «Амон забрал Рейну, а не ее сестру».

Ромеро стоял перед столом, расставив ноги на ширине плеч и пылая гневом. Даже в своем упадочном состоянии он стремился источать силу, но ничто не могло замаскировать темные тени под его глазами или бледность его кожи. Он выглядел так же плохо, как и я, но это было связано с раком, а не с пулями.

«Он заставил мою дочь выйти за него замуж», — взорвался он. «Ее сестра, вероятно, пошла за ней».

«Феникса здесь нет», — невозмутимо сказал я.

— Тогда где, черт возьми, она? он взревел. — Она исчезла в ту же ночь, когда вы похитили Рейну.

— Я, черт возьми, не знаю. Моя челюсть сжалась от досады. — Но ее здесь нет и никогда не было. Было очевидно, что Ромеро никогда не имел понятия о местонахождении своих дочерей. «И у меня нет времени на ваши театральные представления. Я жду, пока приедет Киан, а затем мы направляемся в Бразилию за Рейной».

Он побледнел. — Она у Кортеса?

Я кивнул, стиснув челюсти. Мой разум бурлил ужасающими образами того, как может пострадать моя жена, и, судя по выражению лица Ромеро, он представлял себе то же самое.

«Я планирую аннулировать этот брак, Амон. Ты понятия не имеешь, что ты натворил.

Огонь в моих венах превратился в лед, и я вскочила на ноги и обнаружила, что возвышаюсь над Ромеро со смертельной улыбкой. — Попробуй забрать ее у меня, старик, и это будет последнее, что ты сделаешь.

Это была не очень эффективная угроза, учитывая, что мужчина умирал.

«С каких это пор ты заботишься о дочери твоего врага?» — спросил он, внезапно успокоившись, но в его темных глазах мелькнул намек на страх. — И не ври мне, я знаю твою мать достаточно хорошо, чтобы понимать, что она настраивала тебя против меня и моих детей.

— Ты бы все об этом знал, поскольку ты все еще состоит с ней в законном браке. Я услышал, как Данте резко вздохнул. Все происходило быстрее, чем он ожидал.

Ромеро замолчал. — Тщательно выбирай следующие слова, сынок.

По иронии судьбы он использовал это слово, даже не зная правды. Если только... меня не осенило осознание.

— Ты знал, — прошипела я, пересекая кабинет и прижимая его тело к стене, стопка книг рухнула на землю от этого движения. "Ты блин знал . Все это время ты знал, что я твой сын. Именно поэтому ты вообще организовал всю эту чертову аранжировку с Данте. Я услышал, как Данте предупреждающе пробормотал мое имя, но я был слишком далеко. Слишком зол, чтобы остановиться. "Сколько?"

«Как долго что ?»

— Как давно ты знаешь, что я твой сын? Я обвинил, и в моем голосе пронизала горечь. «Ты провел нас с Рейной через ад».

— И ты преследовал свою сводную сестру.

Разве он не знал, что Рейна не его? Что ж, он научится. Прямо сейчас, черт возьми. «Она не моя сводная сестра». На его лице пробежала гамма эмоций: удивление, смирение, принятие. Тогда я пришел к единственному правдоподобному выводу. Этот человек знал, что одна из его дочерей не его, но для него это не имело значения. Или он был слишком слаб и жалок, чтобы это узнать. — Ты знал, что один из них не твой, — сказал я убежденно. — Ты просто не знал, какой именно.

Он вздрогнул. «Они оба мои».

— Вот здесь ты ошибаешься, — сплюнул я. «Рейна — моя. Моя жена." Встретившись с его яростным взглядом, я предложил ему перечить мне. Пока мы смотрели друг на друга, я не мог не задаться вопросом, что заставило его разорвать брак с моей матерью и как, черт возьми, я ссорилась и с матерью, и с ним. — Либо оставайся и помоги мне найти жену, либо убирайся с моего пути. Но знай одно: ты никогда, черт возьми, никогда не заберешь ее у меня.

Я отпустил его и сделал шаг назад.

"Как вы узнали?" Тишина в воздухе контрастировала с смятением, застывшим в глазах Ромеро.

Я залезла в ящик стола, вытащила свидетельство о рождении — оригинальное — и протянула ему. Я наблюдал за работой его кадыка, пока его глаза просматривали бумагу.

— Мне всегда было интересно, к какому мужчине она обратится, — горько пробормотал он.

"Что ты имеешь в виду?" Я заскрежетал. — Ты не знал, с кем у нее был роман?

Он поднял голову. «Нет, Грейс оставила меня в неведении по этому поводу. Она также отказалась сказать, был ли моим ребенком Рейна или Феникс». Он провел пальцами по своим редеющим седым волосам. «Она прекратила роман, и мужчина, которого я теперь знаю, был Анджело, отказался принять это. Он… — Он громко сглотнул, пытаясь продолжить. «Он был недоволен, когда она решила положить конец всему».

"Что вы говорите?" — прошипел Данте, сжав челюсти.

Ромеро покачал головой. «Все, что я знал тогда, это то, что Грейс положила этому конец, и кем бы ни был ее любовник, он не воспринял это хорошо и стал с ней груб».

Мы с Данте переглянулись. Это действительно было похоже на Анджело. — Эта чертова… — Данте замолчал, закрыв лицо руками. «Слава, черт возьми, Рейну не вырастил он. Она была бы такой же облажавшейся, как и все мы».

Это означало большие очки для Ромеро, учитывая, что он мог бросить Грейс, когда узнал, но не сделал этого. Он мог потребовать провести тест на отцовство, но не сделал этого. Моя благодарность, по крайней мере, навсегда останется с ним.

— Это в прошлом, — сказал я наконец. «Анджело был засранцем, но их прошлые неудачи — не наша проблема. Мы с Рейной строим свою собственную жизнь, и будь я проклят, если позволю тебе встать у нас на пути.

Глаза Данте блестели от волнения. — Точно, так что прекрати… — Я бросил на него предупреждающий взгляд. «Хватит блокировать брак и продолжать бла-бла и еще раз чертову бла. Просто поблагодари всех святых, что Рейна не попалась на мои чары. Каждая вторая женщина так делает».

Господи, черт возьми, Господи. С таким отношением Данте разнесет вдребезги свои шансы жениться на Фениксе.

— Что у тебя с трусиками не так, Данте? Ромеро выстрелил в ответ. «Боишься, что ты не ровня моему Фениксу?» Я фыркнул, и этот звук был настолько чужд моим ушам, что я вспомнил, что мы не в том положении, чтобы стрелять в это дерьмо.

Данте сузил глаза. «Я полностью подхожу. Просто смотри на меня, старик.

— Хватит, — прорычал я, заставляя обоих мужчин замолчать. Я уставился на Ромеро. «Основное внимание уделяется спасению Рейны и выяснению, где находится Феникс. Мне трудно поверить, что Перес Кортес стал беспокоиться о «Финиксе». Когда выражение лица Ромеро потемнело, я объяснил: «Это не имеет ничего общего с ее слухом. Перес одержим блондинками, а она не такая».

— Спасибо, черт возьми, — мне показалось, что я услышал, как Данте пробормотал себе под нос.

Ромеро уставился на меня, выражение его глаз было задумчивым.

«Если ты готов сразиться с Кортесом, ты должен по-настоящему любить ее». Его слова были сказаны тихо, но в его глазах читалось отпущение грехов. «Пока она любит тебя и выбирает эту жизнь с тобой, ты будешь иметь мою поддержку».

— На этой ноте, — протянул Данте. «Не забывай, что теперь ты должен мне невесту. Феникса будет достаточно.

Ромеро подозрительно посмотрел на него. — Я полагаю, ты нашел ее «неадекватной». Вы сумасшедший, если думаете, что я позволю своей дочери выйти замуж за невежественного и невменяемого человека. Чертовски невменяемый сумасшедший.

Данте ухмыльнулся своей безумной улыбкой. «У тебя нет выбора. Соглашение, помнишь?

«Я помню, но ты, кажется, забыл, что на нем было имя Рейны», — ответил он с такой же злобной улыбкой. «И здесь нет пункта о замене ».

Обычная уверенность Данте осталась на месте. «Это мы посмотрим», — сказал он отстраненным тоном. «Феникс будет участвовать в этом браке, как и Рейна».

Моя челюсть сжалась. — Она не была против того, чтобы выйти за тебя замуж. Только я."

Данте небрежно махнул рукой. «Маленькая, незначительная деталь».

«Вы двое, заткнитесь. Вот что я вам скажу: Ромеро никогда не выдает свою кровь. Загадочное заявление Ромеро заставило меня гадать, обо мне ли он говорил или о своих дочерях. «Я хочу, чтобы мои дочери вернулись домой целыми и невредимыми».

«Когда мы их найдём» — когда, а не «если» — моя жена останется со мной. Она выбрала меня ».

Ромеро посмотрел на меня с гордостью, какой я никогда не видел в глазах Анджело. Покачав головой, я отвернулась, но его пальцы сжали мой бицепс в тиски. Черт, он был силен для умирающего человека. Стиснув зубы, я заставила себя не реагировать и медленно повернулась, чтобы встретить его неумолимый взгляд.

Отпустив меня, он ударил кулаком себя в грудь.

«Если бы я знал о тебе, я бы был рядом с тобой». Между нами прошла минута молчания, и впервые я увидел в этом человеке больше, чем врага. Больше, чем гибель моей матери. Больше, чем отец Рейны. «Ромеро никогда не выдает свою кровь».

— Как ты узнал, что я твой сын?

— Видео, — пробормотал он. «Когда все в Омерте получали видео, мое было о тебе», — объяснил он. «Когда Анджело случайно настоял, чтобы мы изменили имя с Феникса на Рейну, я настоял, чтобы мы изменили имя с твоего, как и хотел Анджело, на имя Данте».

Мы смотрели друг на друга, и только звуки волн, доносившиеся из открытого окна, нарушали тишину. Секунды показались минутами, прежде чем он наконец тяжело вздохнул и провел морщинистой рукой по щетинистому лицу.

— Ну, теперь она моя.

"Вы ее любите." Его тон не оставлял места для споров.

Засунув руки в карманы штанов, я взглянул на Данте, который снисходительно рассмеялся. Мне не терпелось отплатить за эту чертову услугу.

"Я делаю. Ради нее я бы сжег мир.

Пока мы двое наблюдали друг за другом, что-то изменилось. Меня всегда учили, что если ты контролируешь власть, деньги и страх, ты будешь контролировать мир. Я оправдывал каждый свой шаг и выбор за последние двадцать лет этим убеждением.

До Рейны. Власть и богатство больше не были моим приоритетом. Моя жена была центром моей жизни, и единственная причина, по которой я планировал сохранить власть сейчас, заключалась в том, чтобы защитить ее.

— Расскажи мне, что случилось, Амон. Тогда мы вместе придумаем план».

— У меня есть план, — процедил я. — Киан уже в пути. Мы проникнем на территорию Кортеса и вытащим ее оттуда.

— Тогда позволь мне помочь.

Я уловил краткий кивок Данте на периферии. Мы могли бы использовать Ромеро как дополнительный ресурс. В этот чертов момент мое эго не будет мешать. Пока Рейна была здесь, одинокая и уязвимая, наши разногласия больше не имели значения.

Напряжение сжалось в плечах Ромеро, когда я рассказал ему обо всем, что произошло после нашей свадьбы: о вертолете с моей яхты, приземлении на Филиппинах, нападении и, в конечном итоге, о пробуждении без дочери, которую вылечили. Он молча слушал, осознавая все это.

Ромеро задумчиво потер подбородок. «Якудза уже много лет хотела заполучить ее. Когда я узнал, что твой кузен работал с Пересом Кортесом, я заключил брачный договор. Чтобы защитить своих дочерей. Боль в его голосе соответствовала боли в моей груди. — Он… Если она вообще еще жива… — Он сглотнул. Мы все знали, что Перес делал с женщинами. — Он уничтожит ее.

Бля, я мысленно не мог туда пойти. Я бы не стал. Моя грудь чертовски сильно болела, и я знал, что это не имеет никакого отношения к пулевым ранениям.

«Я должен был оставить ее на своей яхте», — прохрипел я, потеряв бдительность и держа окровавленное сердце в руках. Я уже дважды терял ее, и это почти чертовски уничтожило меня. Этот план должен был увенчаться успехом. «Я должен был распознать признаки предательства».

Моя мать и Хироши. Должно быть, это были они.

«Амон, ты Ромеро. Я полностью верю, что ты вернешь мою девочку».

Я бы сделал это, даже если бы это было последнее, что я сделал. Я бы никому не позволил приглушить ее свет.

Подняв глаза, я увидел решительное выражение его лица. «Эта семья держится вместе. Во что бы то ни стало. И я не позволю преисподней стать последним, что увидит моя девочка в этой жизни».

Мир собирался сгореть.