Гном: Детство

Глава 17 Шпион

– Ты кто, сынок? – спросил Гурд и махнул рукой стражнику, чтоб уходил. – Мы разве знакомы?

Тахон от неожиданности позабыл слова и стал переминаться с ноги на ногу.

– Ну? Отвечай, когда спрашивают, живо, – капитан стражи подошел к юному гному. – Ты не шпион случаем? Ммм?

– Нет, дядя Гурд, я Тахон из деревни Скалозубка.

– Послушай сюда, малец, – капитан снял стальную перчатку и оттопыренным указательным пальцем постучал три раза об лоб Тахона. – Во-первых, обращайся ко мне, как подобает подневольному: «Достопочтенный порядочный гном, старший гридень, капитан стражи Гурд Дубовая Башка». Во-вторых, раз уж ты находишься на территории замка, это значит, тебя пропустил тот верзила на воротах, поэтому вряд ли ты шпион.

– А в-третьих? – перебил Тахон и сразу об этом пожалел.

– Что в-третьих? – спросил Гурд.

– Обычно всегда говорят в-третьих после во-вторых, – голос Тахона начинал дрожать.

– Не заговаривай мне зубы, сынок, говори, зачем пришел и кто такая эта твоя Альма?

Тахону нужно было время, чтобы пережевать полученную информацию, и вдруг ляпнул: «Шнурок развязался…», присел на корточки завязать… Вспомнил, что на нем сапоги, и покраснел.

– Я болею, дяденька, слабоумие с детства, – Тахон, ошарашенный происходящим, уже не понимал, что говорит его рот, – к кузнецу я приехал, родственник его, к дяде Родану.

– Оно и видно, контуженный ты какой-то, – рассмеялся Гурд. – Выйдешь на улицу, сразу налево найдешь своего родственника.

Тахон шел по узкой улочке, образованной внешним кольцом, и думал о происходящем:

«Это что, мой сон? Дядя Гурд… Он не узнал меня и о тетке Альме никогда не слышал, хотя ездит к ней уже семнадцать лет. Что здесь происходит? И замок закрыт до особого распоряжения, тут явно что-то нечисто. Лорд никогда ни от кого не прятался. Да, ночью замок закрывается, но днем он гулял по своим владениям с супругой и маленьким сыном всего лишь с парой охранников. К тому же каждое воскресенье выходил к воротам раздать по монетке беднякам. Что-то тут не так, надо с Роданом посоветоваться».

Юный гном прибавил шаг, старался никому не смотреть в глаза, а потом и вовсе уткнул взгляд в землю. Уже начинало темнеть, и стражники зажигали фонари вдоль улочки. Ну вот, наконец, и кузница. Тахон постучал два раза, дверь открылась, и на пороге появился Родан в ночной пижаме и смешном колпаке на голове:

– А, мой мальчик, ты вернулся, а мы уже спать ложимся, я думал, ты у дяди останешься, у него-то апартаменты получше будут.

– Дядя Родан, мне нужно переночевать у вас, – начал Тахон. – Я все расскажу, только не на пороге.

Кузнец пустил гнома в дом, принес матрас, набитый соломой, и бросил его на большой деревянный сундук, стоящий у печи.

– Будешь в кузне спать, наверху девочки, – произнес Родан и сел на стул возле. – Берта, принеси мне медового кваса и кружку горячего молока юноше, он остается до утра.

Берта спустилась с двумя кружками и покрывалом для гнома:

– Я посижу с вами, ну пожалуйста, Родан, печь хлеб с утра до ночи так скучно, а тут попахивает интригой, раз мальчик вернулся.

Родан молча махнул ей рукой, Берта принесла со второго этажа два плетеных кресла себе и мужу. Сели напротив лежащего на сундуке Тахона и, мило улыбаясь, сказали хором:

– Мы слушаем.

– Ага, и мы, – прошептали сверху Бетти и Кетти.

Девочкам было тоже страшно интересно. Они встали на четвереньки возле лестницы, чтобы лучше было слышно.

– Прихожу я к дяде Гурду, а он не узнает меня, – начал гном свой рассказ, – совсем как будто мы и не знакомы вовсе. И про тетку Альму он никогда не слышал. Как будто завороженный. Но на гномов ведь магия не действует, мне дедушка говорил.

– Всё так, – перебила Берта и замолчала, увидев, как на нее посмотрел Родан.

– Нужно что-то делать, я не знаю что, – Тахон встал с сундука и выпил кружку молока залпом, потом перевернул ее и потряс над широко открытым ртом, дабы ни одной капельки не осталось.

– Еще молочка? – спросила гномка, взяла кружку и собралась пойти наверх. Сверху послышался шум босых ног об деревянный пол. – Я кое-что слышала в столовой. Слух идет, сейчас приду, расскажу.

Берта поднялась на второй этаж, налила уже остывшего молочка из котелка, зашла к девочкам и, увидев, что они лежат в своих кроватях, спустилась вниз.

– Девчонки на работе болтают, что на прошлой неделе в замок приехала черная карета, запряженная парой черных коней, – начала взволнованно хозяйка дома. – Кучер был в черном плаще, черной шляпе и черном платке на лице. Стражник у ворот остановил ее для досмотра, но пожилая женщина, вся в черном, сидящая в повозке, наклонилась к нему и что-то сказала. Стража тут же встала по стойке смирно, как перед генералом, и пропустила. Карета проехала в замок и развернулась перед воротами во внутреннее кольцо, женщина вышла, и кучер, со всего маху ударяя кнутом коней, немедленно уехал.

– Интересненько, – сказал Родан, встал с кресла и подкинул пару поленьев в печь. – Я об этом ничего не слышал.

– Ага, вот и мне интересно, – продолжила Берта, – и в тот же вечер капитан стражи приказал никого не пускать в замок, и ни лорд, ни его жена с ребенком не выходили больше из главной крепости.

– Завтра мне нужно домой ехать в Скалозубку, дедушка сказал на следующий день на Маруську садиться, с утра со слитками стали, – сказал грустно Тахон, но я не могу бросить дядю Гурда, он явно под чьим-то влиянием.

– Значит так, мой юный друг, сейчас ложимся спать, утро вечера мудренее, – протянул, зевая, старый кузнец, – а завтра я встану рано и схожу в столовую к Бограду, он едет на каменоломню за отчетами, и всё ему растолкую, пусть дедушке сообщит, что ты задержишься.

– Отличная идея, вот только придется рассказать Бограду о наших подозрениях, – тоже начал зевать Тахон. – Лучше письмо напишем и велим передать, так надёжней, а то ещё проболтается старый выпивоха в трактире. Дядя Родан, ты умеешь писать?

– Я умею! – Вскочила от радости Берта, что может помочь. – Я напишу записку, ложитесь спать.

Гномы легли спать. Тахон долго не мог уснуть, всё ворочался с бока на бок, пока к нему не прибежала Веснушка. Она легла рядом на матрас, и он, боясь ее раздавить, лежал спокойно и потихоньку задремал.

Вдруг в дверь кто-то сильно стал колотить. Родан проснулся, спустился к выходу и взялся рукой за ручку кувалды, стоящую там.

«Теперь понятно, зачем она там», – подумал сонный Тахон и тоже подошел к двери, положив ладонь на ручку своего топорика за поясом.