Голливуд и Сталин - любовь без взаимности - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Владимир Абаринов (В Россию за любовью {35}) #35

В Россию за любовью^{35}

^{Обложка книги Аннабеллы Бюкар, декабрь 1949 г.}

28 февраля 1948 года американская пресса возвестила сенсацию: накануне сотрудник посольства США в Москве 33-летняя Аннабел Бюкар подала прошение об отставке. В своем заявлении на имя посла Уолтера Беддел-Смита она написала, что служба в посольстве несовместима с ее нынешними взглядами, и сообщала, что намерена остаться на постоянное жительство в Советском Союзе.

Ничего подобного в американо-советских отношениях до тех пор не случалось: среди дипломатов бывали перебежчики, но только в противоположном направлении — из СССР в США.

^{Сообщение Ассошиэйтед Пресс из Москвы}

В тот же день газеты опубликовали комментарий посла. По его словам, мисс Бюкар не потрудилась поставить его в известность о том, что 13 месяцев назад она вступила в брак с советским гражданином. В то время американские дипломаты должны были сообщать начальству не только о вступлении в брак, но и просто о близких отношениях с гражданами страны пребывания. Замужество за гражданином СССР исключало продолжение ее дипломатической карьеры.

Аннабелл Бюкар родилась близ Питтсбурга, штат Пенсильвания, в многодетной семье иммигранта из Хорватии. В годы Второй мировой она служила в Управлении стратегических служб США — разведслужбе, впоследствии преобразованной в ЦРУ. С 1946 года Бюкар работала мелким клерком в информационном отделе американского посольства в Москве. Она, в частности, принимала участие в издании иллюстрированного ежемесячного журнала «Америка».

На одном из дипломатических приемов она познакомилась с 35-летним артистом оперетты Константином Лапшиным и влюбилась в него. В своих мемуарах «Мои три года в Москве», изданных в 1950 году, посол Бедделл-Смит утверждал, что Лапшин «ухаживал за каждой молодой незамужней иностранкой в Москве».

При Сталине посещать дипломатические приемы, а тем более знакомиться с иностранцами могли лишь люди, облеченные особым доверием властей. А с 15 февраля 1947 года указом Президиума Верховного Совета СССР были воспрещены браки советских граждан с иностранцами. Указ имел обратную силу: все ранее заключенные браки с иностранцами признавались недействительными.

Таким образом, Лапшин мог жениться на Бюкар только по специальному разрешению.

Известный автор детективов, сын сотрудника военной разведки Эдуард Хруцкий утверждал, что замужество Бюкар было операцией МГБ:

В 1947 году у наших контрразведчиков появился объект для наружного наблюдения и разработки.

В СССР прибыла новая сотрудница посольства США — хорошенькая девица Аннабела Бюкар.

Через некоторое время было установлено, что она оперативник УСС (Управления стратегических служб) — позже это ведомство переименуют в ЦРУ.

Наши опера заметили, что американская дама весьма неравнодушна к русским мужчинам. Но романов не получалось, так как наши мужики в панике бежали от хорошенькой американки.

И были правы. Удовольствия на ночь, а срок — четвертак.

Амурными делами Аннабелы занялся лично генерал-лейтенант Райхман, один из мастеров оперативных комбинаций в МГБ.

Он и пожалел милую американскую девицу. В «Метрополе» на приеме к ней подвели солиста оперетты красавца Лапшина, и роман начал развиваться с невиданной силой.

Эти сведения совпадают с информацией американских историков разведки. В их трудах в связи с Аннабелл Бюкар упоминаются имена генералов Питовранова и Райхмана (первый был начальником 2-го главка МГБ, то есть контрразведки, второй — его заместителем), а также непосредственных исполнителей — полковников Глеба Строкова и Бориса Иванова. На языке разведки такие операции вербовки с помощью интимной связи называются «медовой ловушкой».

Константин Лапшин действительно отличался авантажной внешностью и был прекрасным артистом. Вот запись дуэта Глории и Скотта из оперетты Юрия Милютина «Цирк зажигает огни» в исполнении Татьяны Шмыги и Константина Лапшина[11].

Питсбургская газета Pittsburgh Press писала, что Энн Бюкар расстроила русских девушек — она вышла замуж за «русского Фрэнка Синатру».

^{Статья о свадьбе Аннабелл Бюкар, 27 февраля 1949}

Американские журналисты вспомнили, что встречали Лапшина в пресс-центре московской конференции министров иностранных дел «большой четверки» в декабре 1946 года. Он производил впечатление бонвивана и ловеласа, вовсю увивался за молоденькими секретаршами и стенографистками из американской делегации и без устали танцевал с ними на вечерних дансингах. Когда Лапшин узнал, что у одного из репортеров нет девушки, он воскликнул: «Нет девушки! Да у меня их тысячи!» И грустно добавил: «Но у них у всех замороженные лица». Журналисты поняли его так, что речь идет о поклонницах оперетты.

Весьма вероятно, что МГБ вовсе не планировало законный брак и последующую смену гражданства — контрразведке гораздо выгоднее было просто завербовать Аннабелл Бюкар. Это правда, что ее должность в посольстве была мелкой, но со временем она могла сделать карьеру. Советская разведка в таких случаях умела ждать. Очень может быть, что поначалу она не сознавала, что ее используют с целью шпионажа, а когда осознала, то не обошлось без внутренней борьбы — недаром между браком и его оглаской прошло больше года. По-видимому, сотрудникам контрразведки удалось убедить ее в том, что она, пусть и по неведению или неосторожности, уже совершила предательство в отношении США, что на родине ей грозит неминуемое длительное тюремное заключение, а потому, если уж не в мочь шпионить, ей следует остаться в СССР и сделать тайное явным.

Все это лишь догадки, точных сведений нет. Вполне возможно также, что Аннабелл Бюкар, в конечном счете, поступила в соответствии со своими убеждениями. Вот что она писала впоследствии о классовой пропасти между ней и другими американскими дипломатами:

Только работая в госдепартаменте в Вашингтоне и в посольстве США в Москве, я начала сталкиваться с молодыми людьми, выходцами из богатых семей, которые выросли в атмосфере богатства и обеспеченности и были так же далеки от настоящей жизни в Америке, как люди с другой планеты. Они принадлежат совершенно к другому миру, чем все мы, остальные, составляющие подавляющее большинство нации.

Отец Аннабеллы Айвэн Бюкар отреагировал на поступок дочери с угрюмым раздражением. Он отрекся от нее: «Я не позволю ей вернуться домой и не признáю ее своей дочерью. Я не одобряю ее решения стать русской и не одобряю Россию».

Аннабелл получила советское гражданство. Молодоженам дали квартиру в Доме на набережной. Аннабелла стала работать в американской редакции Московского радио. Многие постоянные слушатели «Голоса России» помнят ее голос с характерным западнопенсильванским акцентом, читающий сводку новостей. В июне 1948 года у Лапшиных родился сын Миша.

В январе 1949 года Pittsburgh Press сообщила, что Аннабелл хочет вернуться в Америку.

^{Статья о возможном возвращении Аннабелл Бюкар, январь 1949}

По словам родственников, Аннабел позвонила им из Москвы и сказала, что приедет, как только сможет, и привезет с собой сына. Сестра Барбара сказала, что Аннабелл звонила на Рождество. На вопрос, что мешает ей приехать, она отвечала молчанием. По словам Аннабелл, она послала родственникам несколько писем, но семья не получила ни одного. Письма сестер, как выяснилось из разговора, до нее тоже не доходили. Айвэн Бюкар на этот раз не приявил ни малейшего интереса к новости. «Меня она совершенно не волнует, — сказал он газетчикам. — Что толку волноваться?»

Спустя год после своего бегства в СССР Аннабелл Бюкар снова попала в заголовки новостей: в издательстве «Литературная газета» вышла ее книга «Правда об американских дипломатах». Первый тираж в 10 тысяч экземпляров был раскуплен так быстро, что сотрудники американского посольства не успели купить ни одной книги. В декабре того же 1949 года книга была допечатана тиражом в 300 тысяч экземпляров.

В предисловии автор отрицала, что мотивом, побудившим ее сменить гражданство, была любовь:

Мои недруги ищут эти причины в моей личной жизни, но это совершенно не соответствует действительности. На самом деле причины эти чисто объективного характера. Я приняла свое решение, убедившись, что правящие ныне в США круги ведут мою родину и вместе с ней весь мир к ужасной катастрофе.

Бюкар рассказала, как еще во время ее работы в разведке ее идеализм пришел в противоречие с истинными целями американской политики. По ее словам, США никогда всерьез не боролись с нацизмом:

Я ненавижу фашизм всеми фибрами души, и мне казалось, что именно в разведке я сумею лучше всего бороться против этой чумы. Впоследствии я убедилась в том, что, ставя перед собой эту благородную задачу, я была по меньшей мере наивной. Как известно, во время войны американская разведка не вела эффективной борьбы против фашизма, а после войны она перешла к полному сотрудничеству с бывшими и действующими органами фашистских разведок и контрразведок Германии, Италии и Испании.

По ее словам, руководство американской разведки в лице генерала Уильяма Донована воспринимала антигитлеровскую коалицию с Советским Союзом как временную и вынужденную меру:

Во время войны Донован и другие руководители американских разведывательных организаций рассматривали союзнические отношения с СССР, как чисто формальное, вынужденное и неискреннее явление; они пытались играть на трудностях и лишениях, переживаемых советским народом; они с нетерпением выжидали ослабления СССР в надежде на то, что после войны им удастся поставить эту великую страну на колени. Их постигло горькое разочарование.

Самыми мрачными красками она обрисовала происки «антисоветской клики» в госдепартаменте, которая заправляет американской внешней политикой. Естественно, клика эта действует в интересах воротил Уолл-стрит и собственной выгоды. В московском посольстве они установили «инквизиторские порядки», атмосферу шпиономании, страха и доносительства. Бюкар со слов своих бывших коллег рассказывает о «злых розыгрышах», которыми «клика» запугивала вновьприбывших сотрудников.

В своих характеристиках посольских «реакционеров» Аннабел Бюкар проявляет поразительную осведомленность о том, чем они занимались на своих прежних постах в других странах, а также до ее прибытия в Москву. Ясно, что ее скромная должность не давала возможности добыть всю эту информацию, а интернета тогда не было.

Едва ли не все ключевые сотрудники посольства, по словам Бюкар, — шпионы, «маскирующиеся в тогу дипломатов» и питающие «патологическую ненависть» к Советскому Союзу. Мало того: их сокровенная мечта состоит в том, чтобы «нынешнее правительство Соединенных Штатов было заменено авторитарным антикоммунистическим режимом», что позволило бы клике «бесконтрольно проводить свою политику».

Но и это еще не все. Американские дипломаты в Москве, по свидетельству Бюкар, — спекулянты и мошенники:

Почти каждый сотрудник американского посольства в Москве в той или иной степени занимается спекуляцией либо путем нелегального импорта советской валюты, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, либо путем ввоза не облагаемых пошлинами товаров: виски, сигарет и других. Эти товары они продают с огромной прибылью.

И наконец, некоторые дипломаты отличаются странностями, в которых легко увидеть сексуальные девиации:

Так, на костюмированном вечере, состоявшемся осенью 1947 г. в посольстве, Дюрброу появился в костюме циркового силача — чемпиона по поднятию тяжестей — в плотно обтягивающем его фигуру трико, исписанном вдоль и поперек соответствующими надписями, сделанными губной помадой.

Американская пресса пересказывала книгу Бюкар без этих отдающих желтизной деталей. Посол Беддел-Смит заявил, что обвинения Бюкар лишены каких бы то ни было оснований. Отец Аннабелл сказал, что он не верит, что книгу написала его дочь: «Я думаю, они использовали ее имя». Журналисты, аккредитованные в Москве, сообщали, что Аннабелл Лапшина уже не первый день участвует в пропаганде — ездит по заводам и фабрикам и рассказывает рабочим, как они счастливы, потому что не живут в мире капитала.

В феврале 1950 года Pittsburgh Press по случаю двухлетней годовщины побега напечатала новое интервью с родственниками Аннабелл.

^{Интервью с родственниками Аннабелл Бюкар, февраль 1950}

Айвэн Бюкар заявил, что не верит, что Аннабелл когда-нибудь вернется домой. «Я списал ее со счетов», — сказал он, несмотря на то, что дочь опять позвонила на Рождество и сообщила: «Вы можете увидеть меня скорее, чем вы думаете». По словам Барбары, говорившей с Аннабелл вместе с двумя другими сестрами и братом, разговор продолжался около получаса, но говорили в основном они, рассказывали новости о семье, а о себе Аннабелл почти ничего не сообщила. Из разговора выяснилось, что Аннабелл по-прежнему не получает писем из Америки. На этот раз родственники не задавали ей скользких вопросов. «Когда она звонила в прошлый раз, — сказала Барбара, — мы засыпали ее вопросами, спрашивали и о книге, которую она будто бы написала. Но никакого ответа не было — она просто игнорировала наши вопросы». Из чего семья сделала вывод, что телефон Аннабелл прослушивается, и сочла за благо не доставлять ей неприятностей. В трубке и впрямь были слышны какие-то посторонние шорохи. Впрочем, голос у Аннабелл, по словам Барбары, был радостный, нисколько не угнетенный. Отец, в свою очередь, заметил, что получасовой телефонный разговор с Москвой стоит кучу денег — наверняка у Аннабелл таких средств нет, значит, звонок оплатило советское правительство. Оно-то и не отпускает его дочь домой.

И все-таки семья дождалась…