Голуби улетели

ГЛАВА 7

Главная улица да несколько переулков — таким оказался этот городок. Самым высоким был дом в три этажа, остальные — пониже, и почти в каждом имелась лавка. Машины и грузовики стояли вдоль всей улицы и очень затрудняли проезд. Светофоров совсем не было, и пешеходы переходили улицу где попало, рискуя в любую секунду попасть под колеса.

Почти в самом конце улицы Миксер свернул в переулок, а потом в узкий проезд, и машина остановилась у черных ворот, очень похожих на его собственные. Миксер посигналил, немного погодя ворота приоткрылись, и на приехавших уставился худой, лысый человек. Узнав автофургон, он стал отворять ворота.

— Въезжай задним ходом! — крикнул человек.

Миксер стал с большим трудом загонять машину во двор. Лысый громко командовал, помогая водителю. Наконец въехали, и Миксер сказал Финну:

— Это недолго; положу кое-что в кузов, и отправимся.

Он посмотрел на Дервал. Совсем сонная, она прижалась к брату, обнимавшему ее за плечи.

— Да надо ли было брать в такую поездку этакую крошку? — Миксер больше не смеялся.

Сердце у Финна сжалось.

— Я иначе не мог, — ответил он, — просто не мог.

— Ну, тебе виднее, — сказал Миксер, — Я скоро управлюсь.

И мальчик остался со своими мыслями. Они были невеселые. На щеке он чувствовал дыхание сестры. Конечно, дело он затеял рискованное. Но ведь пока все идет хорошо, завтра пойдет еще лучше. А там до бабушки и совсем рукой подать. Уж он как-нибудь разыщет бабушку, и она позаботится о Дервал. Так успокаивал себя Финн.

Он услышал, что в фургон кладут что-то тяжелое. Что именно, он не знал, да если б и знал, все равно бы ничего не понял. Это были большие листы меди, свернутые, как бумага, в рулоны. Они были тяжелющие. Даже здоровяк Миксер кряхтел, поднимая и укладывая их и машину. Рулонов было тридцать штук, и под их тяжестью кузов осел. Наконец все погрузили, Миксер вынул из внутреннего кармана пачку денег и, пересчитав, отдал их лысому.

— Все точно, — сказал Миксер.

— Порядок, — сказал лысый, — Теперь ты не скоро обо мне услышишь. В этот раз пришлось туго.

— Они ничего не пронюхали? — спросил Миксер.

— Нет. Ничегошеньки, — отвечал лысый.

— Хорошо. — Миксер влез в кабину. — Ну вот и все. Теперь можем двигаться.

Миксер завел мотор и подождал, пока лысый открыл ворота.

Фургон выехал на дорогу и свернул направо.

Внезапно Миксер вскрикнул. При свете фар он увидел приближавшихся полицейских. Их было двое, и они неспроста шагали посередине переулка.

— Вот те на! — ахнул Миксер.

Он затормозил и, высунувшись из окна машины, дал задний ход. Фургон с ревом попятился назад. Проезжая мимо ворот лысого, Миксер увидел полицейских и там. Один из них что-то крикнул и бросился к фургону. Миксер не снижал скорости. От Финна ничего не ускользнуло, и внутри у него все сжалось. На лице у Миксера вдруг выступил пот.

Он свернул в один из очень узких проулков. Проехав немного, повернул направо, потом налево и остановился.

— Быстро вылезай, Финн! Я попался. За этим домом следили. Не надо, чтобы полицейские вас видели. Вылезайте и спрячьтесь в подъезде.

Финн уже разбудил Дервал.

— Прошу прощенья, маленькая королева. — Миксер погладил мягкую щечку девочки.

Финн спустил сестру на землю, прихватил одежду и ранцы и закрыл дверцу кабины.

— Выйдешь из города на запад, — торопливо объяснял Миксер, — Пройдешь около мили, увидишь мост и спустишься под него. Это хорошее укрытие. Если я не приду туда завтра в полдень, не ждите меня и отправляйтесь дальше.

Он включил мотор и был таков.

Финн в отчаянии стал искать какой-нибудь подъезд и увидел его неподалеку, в покосившемся двухэтажном доме. Деревянная дверь осела. Держа Дервал за руку, Финн вошел внутрь. В том месте, где обрушилась крыша и верхний этаж, лежала груда камней. Прижавшись спиной к стене, Финн прислушался. Он услышал, как мимо дома, перекликаясь, пробежали люди. Все стихло, но Финн не шевелился, прижав Дервал к себе. И хорошо сделал. Вскоре они услышали, что фургон возвращается. Он ехал медленно. Проходивший мимо двери человек смеялся и что-то говорил. Чтобы перекричать шум мотора, он говорил громко:

— Попался ты наконец, Миксер, в нашу ловушку!

Миксер ничего не ответил.

Финн был как натянутая струна, пока не стало совсем тихо. Тогда он отворил дверь и выглянул наружу. В переулке было темно, но все же ему удалось разглядеть, что поблизости никого нет. Чтобы поймать Миксера (в чем бы он ни провинился), полицейские наверняка оцепили весь этот район. А теперь, раз его поймали, путь открыт.

— Пошли, Дервал, — сказал мальчик.

Они вышли в переулок.

Пробираясь на главную улицу знакомым путем, можно было налететь на полицейских, и поэтому Финн пошел направо, и они еще раз свернули направо. Этого направления и держались. Финну показалось, что в конце переулка виднеется свет. Осторожно свернув направо, он увидел уличные фонари. Потом прошел немного вперед и понял, что очутился на главной улице.

Торговля заканчивалась. Многие лавки уже закрылись. И машины почти все разъехались. Прохожие спешили. Уличные фонари светили не очень ярко. Финн посмотрел в оба конца улицы, увидел, что солнце садится слева, и пошел на закат.

Кое-кто из прохожих поглядывал на детей, но мельком. И все-таки сердце у Финна отчаянно колотилось. Мальчику казалось, что вот-вот на плечо ему ляжет рука и незнакомый голос спросит: «Ты — Финн?» Но ничего такого не случилось, и они продолжали свой путь. Лавок тут уже не было, вдоль улицы стояли дома, а потом потянулась длинная побеленная стена. Прошли мимо церковной ограды, вот уже показались неогороженные поля, и вскоре асфальт кончился. Вдоль дороги теперь росли высокие деревья и тянулась живая изгородь. Кроны деревьев смыкались над головой, но фонари еще изредка попадались. А когда деревья кончились, не стало и фонарей, и теперь ребята шли вдоль зеленой изгороди, прижимаясь к ней, если их ослепляли фары встречных машин или освещала машина сзади.

Там, где кончилась живая изгородь, вдоль дороги стояли каменные столбы, и между ними была натянута проволока, а еще ярдов[2] через пятьдесят Финн увидел последние отблески света, мерцавшие на водной глади реки.

— Куда же мы идем, Финн? — спросила Дервал.

Она крепко сжала руку брата. Ей было страшно. И не удивительно — Финну тоже было боязно.

— Теперь уже скоро дойдем, — отвечал Финн, разглядев впереди мост.

На мосту Финн остановился. Он увидел, что каменный мост имел три арки. Река в этом месте была довольно широкая. К мосту подходили каменные стены, в некоторых местах проломанные. Видно, дело рук ребят, которым хотелось играть у реки.

— Теперь вниз, — сказал Финн сестре.

Они перелезли через стену и по невысокой луговой траве подошли к первой арке. Вода доходила тут только до половины пролета. Слева виднелась подпиравшая арку опора — длинная и низкая, в два фута шириной. Земля здесь была сухая, и они сели. Вода сюда дойти не могла.

— Проголодалась? — спросил Финн.

— Да. А где мы?

— Мы сидим в укромном местечке под мостом. Соорудим здесь себе уютный ночлег, а завтра утром разыщем бабушку.

— Ой, правда?

— Сначала съешь вот это.

Финн дал Дервал шоколадку, полученную от Миксера. Потом открыл ранец и вынул из него хлеб и масло. В бутылке еще оставалось немного молока, но оно скисло, и Финн спустился к реке. Тут было совсем не глубоко, фут, не больше, вода текла по камням и казалась чистой. Финн вымыл бутылку и набрал в нее воды.

Хорошо, что Дервал уже хотела спать. Когда она поела, Финн уложил ее на запасные одежки, сунул под голову вместо подушки ранец, укутал, и девочка сразу заснула. Финн был этому рад. Привалившись к опоре моста, он жевал хлеб, запивая водой, и раздумывал над тем, что теперь они предоставлены сами себе. Миксер вряд ли придет сюда, и надо самим отыскивать путь на запад. Как им это удастся, он не знал, но не сомневался, что удастся обязательно, и, может быть, даже лучше, что теперь они станут действовать на свой страх и риск. Он засунул руки в рукава куртки, свернулся калачиком и постарался уснуть. Он чувствовал запах скотины. Наверно, спасаясь от дождя и ветра, сюда забираются коровы. Теперь он слышал только журчанье и плеск воды, обтекавшей опоры моста.

Где-то далеко лаяла собака.

Больше он ничего не слышал, пока в испуге не проснулся, услыхав что его зовут:

— Финн! Финн!