Гончая свора

Глава 10

– Страшная тьма… – говорю я, раздвигая предметы на полке.

– Нук, ты нашла? – спрашивает Орно.

– Здесь куча всяких склянок. Не видно ничего из-за закрытых окон.

– Не открывай их! Этим растениям вреден свет.

– И как только ты понимаешь, где что лежит?

– Ищи среди тех, что с суженными горлышками.

Слышится топот. Валящиеся на пол склянки узнаваемо звенят. Орно закатывает глаза и качает головой.

– Потерпи ещё немного, – отвлёкшись, вновь склоняется она над его ранами. – я не часто прошу её о такой помощи.

– Не страшно, мои ноги уже почти в порядке. Скоро начну бегать. – произносит Лату кисло улыбаясь, а после чуть не падает.

Травница заходится вместе с ним весёлым смехом, не выпуская припарку из руки. Хитрюга-Нукум подглядывает в щель между досок.

Давно Орно не смеялась. Очень давно. Последний раз… Да, кажется они играли с ней на полях и подошёл дуралей Хатис, чтобы как всегда просить её сходить с ним на празднование восшествия нового Гаату, мол там будет и Адайн и прочие её знакомые. Обычный предлог. А она его так ласково-игриво называет – Хат. Прямо как меня, всё с той же таинственной лёгкостью. Говорит, что не может, что занята и у неё полно дел. Обычный сценарий. Еннт и Теен, мальчишки часто играющие у дальней излучины реки, прикрывают рты руками, ведь вся Фракха уже в курсе относительно его похождений к травнице с верхних полей, знаменитой своей необычайной красотой. Он слушает её, улыбка сползает с больших губ, взгляд как и обычно припадает к земле, ища укрытия от следующих за этим слов утешения, фальшивых как и сама снисходительность Орно. В конце он поворачивается и уходит. Запинается о какую-то корягу и с улыбкой в последний раз оборачивается к нам. А мы уже не можем сдержаться и так хохочем что Еннт и Теен тоже уже не закрывают ртов. Им сполна влетит от Хатиса, если попадутся.

– Спасибо что вытащила меня тогда. – смех смывает нахлынувшими волнами воспоминаний.

– Разве можно было поступить по иному? – смолкает и она, поднимая голову.

– Можно. – предаётся Лату воспоминаниям. – К сожалению можно.

– В Кайгарле по старому? – шелковистый голос очаровывает своей потаённой загадкой. – Доки полнятся изумительными лодками, те привозят больше и больше поктишга на своих бортах, могучие стены стоят как стояли, девушки моются только в тёплых водах, а кузнецы бранятся с ловчими на потеху горожанам у садов аловтве?

– Достойные познания. – в удивлении кивнул он. – Это тебе рассказывал отец? Или из Кайгарла родом твоя мать?

Её взгляд начинает бегать средь разложенных всюду лоскутов и листьев, изготовленных к процедурам, но в конце концов она перебарывает себя и смотрит прямо ему в глаза. Лату вопрошающего взгляда не отводит.

– Откуда тебе известно об этом? Ты догадался из-за того, что я сказала?

– Нет, нет. – мягко хохочет он, не желая обидеть. – Пятна на твоих висках, они не такие светлые как у меня или других кайгарльцев, но в темноте всё же слегка видны. – он мягко касается её бархатной кожи. Она не отстраняет его руку и не отклоняется. – Так и кто же? Отец или мать?

– Отец. – сознаётся Орно.

– Отец… – вздыхает Лату и, убирая руку, и отворачивается в сторону захлопнутого окна.

– А твой? Твоё поселение… – Орно обрывает фразу, припоминая, что он был схвачен в нём. – Никто не пришёл на выручку из соседних?

– Пожалуйста, не надо о прошедшем.

Они одновременно смолкают под аккомпанемент мошкары, с трением и упоением терзающей вялый куст, вьющийся по тыльной стене комнаты трав.

Наконец! Я хватаю нужную склянку и вбегаю к ним, топоча по скрипящей лестнице.

– Молодчина, Нук. – ласково теребит она мою косичку. – Теперь иди, поиграй в полях, а то ещё Хатис заглянет. – кисть, такая же шелковистая как и её голос, осторожно подцепляет край листа повязки, приложенного к ране.

Она хочет чтобы я сходила к Адайн и посмотрела как там дела у пришедших – наш с ней условный знак.

– Кто такой Хатис? – недоумённо смотрит то на меня, то на неё Лату, прикусывая нижнюю губу от неприятных ощущений, когда лист наполовину сходит с пореза.

– Один старик с той стороны реки, – не моргнув глазом врёт Орно. – приходит и постоянно просит у меня припарок из пошчака. Из пошчака, представь! – смеется. – Что ни говори, но не желает уходить пока сам не убедиться в их отсутствии. Ну какие припарки и из пошчака? Назойливый, жуть!

Ухажёр между тем уже давно не приходил, а несколько Эшту назад вовсе пропал из виду. Еннт и Теен оказались ребятами не плохими, они много рассказали. Мол Хатис совсем стал плох, отчаялся и ходил к Мектаму, но тот его не принял. Сказал, что подслеповатых не берут на охоту, да и что с луком тот не управится – хилый. И ведь правда хилый. Дуралей-Хатис, бедняга.

– Лату… – отвлекаюсь я от мыслей.

– Да, Нукум? – знает, что Нук меня называть могут лишь близкие.

– Можно я как-нибудь, скажем перед самим праздником Эшту, схожу с тобой на прогулку в костровую рощу Ша`А? Одну меня туда не отпускают, а тебе так или иначе стоит расхаживать ноги.

– Не знаю… – заминается он, будто пугаясь. – Я обычно делаю круг по Фракхе, да и Нущ подкармливает меня вкуснейшей стряпнёй…

– Забирай, но только если не будешь одёргивать его и подгонять от скуки. – игриво хмурится Орно, почти отлепив припарку.

– Правда, не думаю, что это хорошая идея. – сопит Лату от неприятных ощущений. – Девочке незачем смотреть на то, как я еле плетусь, огибая каждый корень и даже небольшие камушки.

– А я не девчонка совсем. – заявляю я. – Я сильная. Сильней других.

– Что правда то правда. – смотрит он на меня и говорит без всякой взрослой надменности. – Ты сильная.

Мне нравиться его тембр, цвет его волос и то как он ест, нравится как он морщится, когда ему снимают очередную припарку. Орно всё это нравится тоже, но как то по своему. Мне жалко его и с тем самой грустно из-за того, что случилось. Хочется побыть с ним рядом.

– Нукум, давай, погуляй. Вечером сделаю зажарку.

– Ты постоянно делаешь одни зажарки!

– На сей раз из морского длоота. Берегла пару склянок по случаю скорого Эшту.

– Так ты пойдёшь гулять? – опять обращаюсь к Лату.

– Ладно, только не долго и не далеко…

– Здорово! – кричу в радости, перебивая, я и сбегаю с лестницы, задержавшись у дверей. – А, и Орно…

– Да? – отворачивается она от синеющей раны.

– Не забудь, что обещала. – процессия скоро, она помнит.

– Ты тоже. Правда не стоит страха, но не ищи её больше чем сможешь вынести. – напоминает, выжидающе супя брови над отвратительной раной.

– Я осторожна как шалтийский чармалл.

– Адайн бы не одобрила такое сравнение…

Смеюсь в ответ и убегаю.

Сегодня тепло и сухо, как обычно и бывает после долгих дождей, предшествующих скорому Эшту. Листья опять наполнены светом, значит нужно ждать хороший урожай сладкого йата. Варёная подкорка длоота с йатом, ммм…

Я отвлекаюсь от будоражащих аппетит мыслей и смотрю на посаженный мною росток полуденного древа, что на удивление рано начал проходить жилками скромных завитков, распирая хлипкую оградку. Но и смотря на него, думаю не о раскидистых и мощных ветвях, что когда-то украсят эту желтеющую поляну у озёрного берега.

Чужаки странные, но дружелюбные. Они забавные, особенно тот, с гривой, но часто молчат в моём присутствии. В присутствии всех других из общины тоже молчат. Нууу, кроме Адайн, да Орно. Странно, но я уверена, что они не желают зла. Вижу как смотрят, как говорят и их сдавленное усталостью почтение. Всё вижу. Эхх, могли бы они задержаться…

В зарослях проскакивает сетчатый оккнум. Нукум конечно замечает и его.

Окки нашли и приручили кажется пару Эшту тому назад. С тех пор Окки вырос, возмужал, но, как и любой порядочный оккнум, полностью ручным так и не стал. Мне он нравится. Он настоящий.

– Ну и ну. – протягиваю я, опускаясь на землю у кромки водопада и жадно оглядывая бурлящую Фракху. – Сколько же времени прошло?

***

Тридцать пять стандартчасов. Из-за череды событий, они минуют их будто бы в один миг, оставляя после себя специфическое послевкусие кучи начатых, но так и незавершённых дел. Радовало, что хоть первичный шок вольных из Фракхи поутих, после нескольких ни к чему не обязывающих разговоров. В ноги никто конечно не кинулся, помышляя о божественном провидении, но и головы рубить тоже не стали. Это дало путникам возможность беспрепятственно оглядеться в округе, пока Адайн общалась с взволнованными старейшинами.

Знакомый по лабораториям пришелец, к собственному удивлению Флойда, присутствием скорее радовал, чем пугал. Он знал, что произошло, да и сам был многому причиной. Он же в реальности был и единственным кто может ему помочь. Всем им.

Флойд, свыкаясь с новой реальностью своей жизни, первое время не отступал от Валлура с расспросами, отчасти движимый простым интересом, отчасти пытаясь лучше в нём разобраться – он не забыл, что хоть и от его рук получил свободу, но и им же был однажды использован для достижения цели.

В воздухе парило и запах сырых тропиков дразнил нос. Акклиматизация далась людям тяжело. В особенности Аттвуду, который, в данный момент, прочищал желудок в высоких кустах, вымахавших у высокой западной ограды, заходящей полукружьем над селением. Флойд и Валлур, разговаривая о всяком, стояли на страже.

– Я так и не спросил, что за оружие ты используешь? Аттуд весь извёлся и просил меня…

– Блунум. По-вашему переводиться как "орудие для одной руки". Распространён в структурах охранения колоний и у наёмников, называющих себя "Могильные черви". Из свободного обращения выведен.

– Не слишком затейливо. – подначивал Флойд, стараясь узнать как можно больше.

Валлур купился, подогнул один из пальцев и рукоять по переходной магнитной полосе сдвинулась прямо в его ладонь.

– Весит два с четвертью килограмма или девятнадцать зилдраандских амци. Стреляет кинетическими зарядами повышенной плотности структурного элемента или кварк-глюонными сгустками инертной плазмы. Питание подаётся от стандартной толл-пактиридовой батареи, находящийся сразу за каналом ствола. Боезапас ограничен только её ёмкостью, поскольку из толл-пактирида и генерируется с каждым нажатием стазис-курка, который, в зависимости от длительности удержания, варьирует мощность выбрасываемого импульса. Мощность исходного заряда – порядка ста девяноста восьми килоджоулей на человеческое счисление. Колебание при стрельбе компенсируется трёхгранной плавающей муфтой-фиксатором, – пальцы стукнули одно из трёх крыльев муфты, симметрично вытянутых вдоль корпуса и похожих на небольшие сложенные вертолётные лопасти. – а прицеливание может вестись как в спектре внешнего поля материи, так и внутреннего, если есть точные координаты. Из первой ты категории или из четвёртой, невидим ты или прячешься за укрытием, абориген с отшиба мира, технологически оснащённый зилдраанец или от природы живучий представитель Содружества Дис – не имеет значения.

– Моей "Пасти" далеко до подобного. По сравнению с Блунумом у неё клыки коротковаты. – похлопал Флойд по своему двенадцатидюймовому револьверу, калибра двенадцать и семь на сорок один миллиметр, кисло улыбаясь.

– Для этой планеты большего и не нужно. – заключил Валлур, разглядывая мастеровых. – Я надеюсь.

– Две руки, две ноги, два глаза, половое деление, черты внешности, типы социального взаимодействия и даже постройки в чём-то похожи на забытые воспоминания из раннего детства на Земле. – сказал он, проследив за взглядом зилдраанца. – Удивительно, как же они похожи на нас.

– Они похожи на многих. Вас, отчасти и нас. – повеяло прохладным ветерком. – Многих, но далеко не всех. – Валлур опёрся на помост, оперативно вылавливая на себе с десяток изучающих взглядов. – Не суди лишь внешне, ведь многое сокрыто. Жизнь принимает самые разные формы, но все формы, подобно самой жизни, неукоснительно подчиняются определённым биологическим законам. Случайностей никогда не бывает. Никогда. – подчеркнул он. – Эволюция организмов резонно обуславливает любое, даже минимальное изменение в их строении. Разница в градус, иное притяжение, нетипичный состав воздуха, сильное излучение звёздной радиации и вместо, скажем, двух конечностей для ходьбы получишь десяток комариных отростков.

– Когда я задумывался о инопланетной жизни, то ожидал увидеть… Как вернее выразить? – Флойд вздохнул и, так же как и Валлур, упёрся в деревянный поручень пешеходного моста справа от зилдраандца. – Немыслимое. Такое, что, как говорят на Земле, "вырви глаз" – Валлур понял и кивнул. – Сейчас представляемое разнообразие, казавшееся мне единственно вероятным, эта игра воображения, видятся несколько смешной и надуманной, но не тогда. Не на Земле.

– Сейчас иначе?

– Сейчас есть ты, бесформенный механизм Нолгвура, клыкачи из Мулга и вольный народ. – Флойд медленно перевесился за ограду, глядя поверх поглощённых работой плотников, чинящих накренившийся лист чёрной коры на скатной крыше, завёрнутой полукругом. – Мы смотрели ввысь, но немногие видели там надежду, другие же предполагали лишь опасность. Они маскировали свой страх, как могли: под тоннами научных формулировок, под грудами теоретических выкладок, но ведь страху преграды не ведомы и не важно сколь надёжной кажется новая тюрьма. И они оказались правы, все эти якобы безумцы, закоренелые ненавистники высшего равенства и торжества подлинного порядка, любители бряцать оружием всюду и без повода. Все эти лицемерные тираны, жаждущие новой войны, но прячущиеся за масками общечеловеческих идеалов, порядка или некой исторической правоты. Все они действительно были правы. Нолгвур пожрал нас, словно сыграв с надменностью добрейших сердец человечества злую шутку.

– Нет, небыли. – бесстрастно ответил Валлур. – Настоящая правда в том, что никто правды из вас никогда и не знал. Игра в потёмках при гаснущих свечах. – он обогнул человека, встав к тому лицом. – Самое простое утверждение ваших знающих, сказанное однажды, оказалось самым точным, определяющим суть явления, ибо навеяно им оно было не извне, но найдено внутри. "Космос есть океан" – заявили они. Утверждение понимали в качестве меры непознанного пространства, но пойдём дальше, исходя из открывшегося тебе. Что есть в земном океане, кроме неизмеримых масс воды? Верно, он полон всевозможных рыб и организмов. От самых маленьких к самым крупным. Маленьких частенько едят большие, проголодавшиеся рыбы, а просто больших едят гигантские. Чтобы избежать такой участи, вёрткие, умные рыбки, сбиваются в косяки. Так они выживают в сложной и агрессивной среде. Подобное, например, сделала планета Дис с парой обнаруженных миров, а позже и Монн, но в более масштабном варианте. Не кляни в бедах океан. Прими его таким, каков он есть и постарайся не умереть.

– Ничто не является сложным, как и ничто не является простым. – потянул Флойд, провожая оранжево-жёлтые облака, несущиеся высоко в небе.

– И только так. – взирает в сторону подсеченных облаков и зилдраанец. – Сложные вещи порой проще, чем могут показаться и гораздо сложнее в простых мелочах. Песочные часы взять – что за примитивная пустышка, верно? Стекло да песок. Но вот теперь ты знаешь чуть больше и следует открытие – они есть простота, настигшая суть космоса.

– Вселенский универсум. – Флойд понял.

Сейчас он смотрел на мастеровых, заканчивающих очередной пласт, но видел совсем не их. Его настоящего на самом деле здесь и не было. В не моргающих зрачках застыла вечность мгновенного осознания.

– Что на самом деле делают адепты, Валлур? Зачем всё это? – ему нужна была правда.

– Ищут первопричины. Живых богов. Всё то необычное, что не ищут остальные.

– Тех, что некогда оставил всех нас, ранее обитая среди миллионов звёзд. – продолжил Флойд. Аттвуд рассказал ему. – Вы ищете клахарцев.

– И вслед за ними истину. Что с ними стало? Зачем нужны оставленные артефакты? Что такое Нолгвур? – Валлур повернулся, отходя от ограды. – Ты и сам теперь желаешь того же, Флойд. Разве нет?

Флойд не ответил.

– Ты не допускаешь мысль, что они могут быть мертвы все до единого?

Валлур подумал, а затем огорошил:

– Мы искали, но не нашли тел. Ни одного.

– Тоесть вы понятия не имеете даже о том, как они могут выглядеть. Интересно. Аттвуду ты говорил?

– Да. Он весь в сомнениях, смятении и недоверии.

Из кустов раздалось урчание рвотных позывов.

– И в своём сарказме, лезущем наружу. – повёл бровью Флойд. – Что-то он стал часто уединяться. Надо сказать той Орно, от которой Нукум принесла свёртки, что она переборщила с зажаркой.

– Сарказм или нет – каждый защищается как может. Не могу его за это винить. Слишком многое связывает Аттвуда с той жизнью, от которой он был оторван. – Валлур наклонил голову, наблюдая за игрой ребятни через улицу. – Впрочем, он и сам уже тебе рассказал.

– Нолгвур. – Флойд задумчиво вернулся к первоначальной теме разговора, разгладив колкую щетину. – Вы обшарили десятки секторов и не нашли ни клахар ни того, что указало бы на более ценные артефакты. Но Нолгвур другое дело. Развитые отшельники, которых никто слишком долгое время не находил и которые пришли неизвестно откуда, могут знать больше.

– Не только мы их не видели, но и они не видели нас. Из того, что я понял, до контакта в секторе Муш они не встречались с иными расами, максимум с переходными подвидами высших. Развитость с неопытностью: опасное сочетание и хороший задел для поспешных выводов.

– Разве могут столь умные, могущественные создания оказаться просто жестокими завоевателями и убийцами?

– У великого ума великие крайности и крайне хрупкий баланс между ними.

– Это твоя догадка о природе Нолгвура или нечто большее?

– Игра в потёмках при гаснущих свечах. – проговорил зилдраанец так растянуто, как не иначе на его родине приято читать философские трактаты и перевёл внимание к небу.

Собеседники ещё некоторое время постояли, смотря ввысь и провожая игру заатмосферных разрядов электричества. Привыкали к ним.

Синеющий всполох, вдалеке поколебавший кучевые облака, нарушил общую панораму. Возникла буря. Грохот урагана, бушевавший вдали, до них не доносился, но, из-за усилившихся порывов ветра, ощущался.

– Сильный шторм. – сказал Валлур. – В его центре давление 10 млорт на сот-амци.

– Сот-амци? Способ измерения объёма по-зилдраански?

Валлур кивнул. Аттвуд раздвинул ветки и отёр нижнюю губу, представ перед ними в грязной некогда белой рубашке с перекинутым через плечо блейзером. К слову, не менее грязном.

– Что там за драный грохот?

– Ураган образовался. Здесь природа часто беспокоится без повода. Давай помогу. – сказал Флойд, подойдя к кустам, и подставил своё плечо занедужившему.

– Напомни, почему я не застрелил тебя сразу как увидел, вор? – спросил Аттвуд, тем не менее, используя предложенную помощь.

– Потому что я единственный второй человек на этой планете? – саркастично переспросил Флойд. – И я не вор. У меня не было выбора.

– Всегда есть выбор, Флойд Беннет. – пробурчал Аттвуд. – Всегда есть выбор.

– Так почему тогда не застрелил?

– Не искушай судьбу. – усмехнулся Аттвуд. – Может я, взывая к остаткам совести и пытаясь понять можно ли доверять непонятному проходимцу, таким образом желаю принять определённые решения на твой счёт?

– Моя совесть чиста. Я спас тебе жизнь между прочим и воровать ничего не желал. – это начинало его раздражать. – А если бы вором и был, то совсем не стыдно красть у Объединения.

– Объединение это теперь почти половина стран мира и территориально большая часть Земли. И ты навоевался за него. Или позабыл про "Вой мертвецов"? Позабыл большую войну двадцатых, арктическую эскалацию в начале тридцатых? Разложение нью-капиталистического общества в развитых странах и Южно-Американский демарш позабыл? Нечего продолжать играть в лесную фею, коли из-за дерьма и крови сапог не разглядеть.

– Я воевал за гражданские льготы, а потом их, с лёгкой руки нового кабинета парламента, пустили по ветру. Даже поступая правильно, мы тогда поступали чудовищно. Мир Уильямов Тарстонов не стоит ни одной отнятой мной жизни.

– О, а ты у нас ещё и гуманист? – хохотнул Аттвуд, глянув на Валлура. – Ребята, вам нужно больше времени проводить вместе.

– Неужели ты так любишь Землю, что готов принять любое политическое образование, вроде Объединения, лишь бы то только окончательно не разорвало её по кускам?

– Нет конечно, современную Землю я не могу любить при всём желании, – честно ответил Аттвуд, – но в Землю, как таковую, несомненно верю.

– Не понимаю тебя.

– В этом мы и различаемся, Флойд Беннет. Я искренне считаю, что золотой билет на будущее всё ещё не потерян. – Флойд несогласно помотал головой. – Да, я так считаю. Объединение, Восточный блок, их войны, развившиеся вирусы, новый виток религиозного мракобесия, на подобии минувших тёмных веков, деградация огромных масс населения, спекуляции рынков энергоносителей, промывки мозгов, бунты, прикрытые нашим правительством расправы и ликвидации политических оппонентов это хуже чем плохо, но всё это временно. Да, как и вообще всё в нашей истории. Всё в ней временно. – он почти ностальгически вздохнул. – Будут и лучшие времена.

– Только мы до них не доживём.

Гаррингтон хмыкнул и только бережно поправил свой сине-зелёный галстук.

– Интересно, что бы сказал по этому поводу этот Лэрд. – потёр Флойд нос, ощущая болезненные импульсы, насылаемые своей турмалиновой переносицей.

– А Лэрду плевать. И по отношению к политике и к Объединению и к восточным и к Земле и к людям как виду вообще. Лэрд гомидоман, превосходно владеющий целой кучей огнестрельного оружия и не вылезающий из тира, так что проход ему опасно заслонять, а сложных разговоров о жизни он избегает как огня местное зверьё. К тому же нам его тут не найти, чтобы выяснить наверняка. По честности даже не знаю, огорчаться мне и радоваться. – поднял Аттвуд вспотевшую голову и смахнул испарину. – Великий лес слишком велик, как говорит Адайн. Он сам по себе конечно крепкий парень, но тут иной мир, другая планета. Без помощи, если до сих пор не отдал концы, будет туго. Я-то знаю после такого перехода… Уф, мой бедный желудок, наверное, вообще не переварит эту зажарку.

– Нам пора. – скомандовал Валлур. – Чересчур много вольных собралось поглазеть.

Они не спеша выдвинулись вдоль ограды.

Зилдраанец, громко стучащий подошвами о дерево, как самый закоренелый яммтет из всех, находился под постоянным, почти не прикрытым наблюдением, что, казалось, создавало ему некоторый дискомфорт.

Аттвуд, прихватившийся за живот и облокотившийся на Флойда, конечно не ощущал подобного внимания со стороны, но на всякий случай тщательно спрятал дробовик с патронами и портмоне под подставки пышной рассады в дальнем правом углу нижней комнаты-закутка, где Адайн их любезно согласилась разместить. Этому чуть позже была неслыханно рада любознательная Нукум, нашедшая заначку после непродолжительных поисков.

Через несколько часов, довершив полный осмотр местности северным концом селения, они завернули по канатным мостам менной площади к дому Адайн, отличавшемуся от прочих тем, что его почти по угловой срез крыши скрывал распушённый пошчак, росший вокруг до пределов входа.

Все собрались на нижнем ярусе. К концу второго дня на Гирвалме, континенте, по названию которого было решено вывести и общее название для планеты, им очень мало удалось узнать. Нужно было добыть информацию.

Успевший более-менее оправиться от ран Флойд, сдержанный, преимущественно молчаливый и холодный как сталь Валлур, будто вёдший свою собственную игру, Аттвуд, не желавший менять свой мёдом намазанный блейзер на нормальную одежду и усталая от нахлынувших неприятностей Адайн, лоббировавшая коллективное алиби перед старейшинами, вновь вели длительный разговор, обсуждая дальнейшие действия, что, впрочем, больше походило на нескончаемый монолог Валлура, силящегося достучаться до остальных, отстранённо друг от друга стоявших у подъёма на верхний ярус приютившего компанию дома.

– Свет опалил нас. – говорила и говорила Адайн. – Кожа наша стала серой и тонкой. Тогда Дирфанн, видя наши страдания, пригласил вольных в лес, где мы нашли место для жизни. Там мы долго жили, учились строить, охотиться и говорить. В Ша`А нас стало много, а потом ещё больше. Селения росли.

– Адайн, давай к сути. – хрустнул шеей Аттвуд.

– Послушайте, вольные братья и сёстры никогда не взмывали к небу, найдя приют под сенью ветвей, подобно тому, как свирепый Дирфанн, покровитель лесов и гор, не может коснуться воды, как грозный Эирох, закованный в железо творящий бог из морских глубин, не может ступить на белые пески, как страшный Твур, мудрый властитель подземного царства, прорицающий из тени, не может вознестись к рассветным лучам…

– И как сияющая Нагвал, всевеликая мать Эироха, что в святой день Эшту укрывает от света земли вольных братьев, не может ступить к возлюбленному сыну своему, будучи заточённой в небесную твердь. Мы это всё уже не раз обсуждали. – Валлур, склонивший голову над тяжёлым столом стоявшим в залитой светом комнате, выглядит непривычно уставшим.

– Тогда о чём ты хочешь от меня услышать? Я говорю то, что узнала из легенд или от костровых рассказов. – Адайн указала себе на лоб. – Большего у меня нет.

– Я желаю знать о том, как давно вольные братья и сёстры заселили эти земли. И ещё о храме. Ты упоминала его в рассказах про Мулг.

– С того дня, как творящий Эирох явил свою волю, мы всегда были здесь, как и всегда стоял в ущелье древний храм. Фракха возникла много позже, но никогда никто не стремился попасть внутрь, так как святилище никогда до того и не было открыто. Охотники из верхнего предела давным давно пытались отворить врата, но в конечном счёте уходили ни с чем. Всё изменилось в тот день, когда появился Флойд, когда Мулг нарушил договор и убил странника, вышедшего из старых врат.

– Адайн, – неуверенно начал Флойд, боясь пошатнуть местные традиции. – ты рассказываешь о богах и о том, как они повлияли на вольный народ, но веришь ли ты в них сама?

– Нет, не верю. – уверенно ответила она. – Мне, как охотнице, что провела полжизни вне огороженных полей, известно о настоящей природе жизни. Я знаю, что, вероятно, не боги сотворили мир и не боги сделали его таким, какой он есть. Живое подчас слишком мало и слишком велико для богов. Оно просто то, что есть. Природа и её дух, заключённый в каждом творении не приемлют надзора.

– Это… Неожиданно. – он был действительно впечатлён конструктивностью изложенного. – Ведь, если ты правда понимаешь, то почему…

– Почему рассказываю вам сказания? – улыбнулась охотница. – Наши легенды это единственное, что у нас есть. Не забирай последнее, Флойд. – сверкнуло коллоидное серебро в мягком свете. – Мне нечего добавить от себя и дать взамен.

– Так значит врата храма до сих пор отрыты?

– Так говорят, но никто не знает наверняка. Фракха уже семьдесят Эшту не высылает охотников далее порога Ном`тига. Лишь травники общины, Гаату и странствующие торговцы Кайгарла имеют право ступать по ничейным землям. Считается, что они самые осторожные.

– А та травница, что недавно привела паренька и передавала нам зажарку? Сможет она провести нас до места через лес? Знает дорогу к храму? – Флойд, до того начищавший оторвавшимся от рукава клетчатой рубашки лоскутом ткани пазы револьверного барабана, пустил беседу в другое русло.

– Возможно и знает. Мы никогда не говорили с ней об этих местах и намеренно о древнем храме. Орно, как и все травники общины, очень ревностно относиться к секретам тех областей, где набирает ингредиенты, но спросите её о самих травах и услышите даже то, что и не стремились узнать. Такая уж она во всём: иногда как по волшебству снимет рану, а иногда и сама не прочь их наносить.

Их прервало возникшее и тут же затухшее жужжание. Внимание компании надёжно приковала к себе работа зилдраанского устройства. Рыжеватый свет, проецируемый над ладонью Валлура, давал очень схематичное и детальное изображение всей окрестности в радиусе пары миль, но потом затухал и дымкой терялся ближе к подставкам с едой. Поэтому Валлур решил восполнить некоторые элементы карты осмотром периметра у изгороди. За время проведённое в поселении, он несколько раз уходил за ворота под надзором охотников. Осматривал деревья, воду, ворошил почву, мял и крошил листья, наблюдал местные виды животных, когда те встречались, а потом возвращался обратно. Это повторилось снова и затем, спустя некоторое время, вновь. Когда Аттвуд, приглядывающий за зилдраандцем и лучше прочих нашедший к нему подход, наконец спросил его об этом – тот не ответил.

Флойд нагнулся над изображением и аккуратно, но явно шаловливо, коснулся крыши чьего-то дома, проткнув его насквозь. Валлур опустил руку и свет тут же исчез, оставив после себя словно отпечатавшиеся в глазах линии улиц, деревьев и стен, какие обычно бывают если без защитных очков посмотреть на солнце сквозь оконную щель.

– Нам нужен проводник до перевала. – сказал он. – И очень важно, если это будет кто-то из тех кому можно доверять. Так что мы будем признательны за любую помощь, что вы окажете, и не останемся в долгу. – металлический кулак мягко лёг к выступающей грудной пластине защитного костюма, выражая верность данного слова.

Адайн, не зная, что означает этот жест, дословно повторила его, не желая обидеть гостя.

– Зилдраанские штучки. Забавно. – Аттвуд карикатурно повторил жест.

Ему не сказали, что побочным действием применения лагри в питье была небывалая бодрость, стремящаяся к гиперактивности, и он употребил несколько больше из флакона чем было нужно.

– Это верность… – он непривычно замялся, зачем-то задрав визор к потолку. – обещанию.

Шестихвостная полосатая плеть свесилась длинными канатами с крыши, прогнувшейся под чем-то тяжёлым. Это ручной оккнум улёгся спать. Валлур увидел его объём благодаря приборам, но пугать людей скорым известием не стал.

– А как в форме подобного жеста будет "почеши мне спину"?

– Никак. У нас не чешутся спины.

– А мы спиной можем дышать. – вдруг объявила Адайн.

Присутствующие умолкли и скептически уставились на охотницу. Флойд, стоявший рядом, сглотнул, чуть отгибаясь назад в желании проверить правдивость сказанного.

– Кхм. – она почувствовала некоторую неловкость и смущённо уставилась в пол. – Простите, что перебила.

– Значит, вы не спите, – продолжал разошедшейся Аттвуд. – можете вообще не есть месяцами и не пить, не чешите спины, живёте подчас и подолгу в своих коконах-костюмах, не радуетесь ничему, даже интонаций не меняете. Что вы, зилдраанцы, вообще делаете, когда не переносите людей на другую планету, порывая пространственно-временную границу?

– Танцуем.

– Я так и зна… Что?! Танцуете?

– На останках самых говорливых. – Валлур, мрачнея, понизил голос. – Древний ритуал.

– Тихо! – прошипел Флойд.

Остальная троица тут же напряглась.

За окном послышался сильный шорох и хруст, вынудивший его потянуться к конфискованному у Лэрда ножу, который затёртым остриём прокалённой стали теперь свисал с толстого кожаного ремня.

Тревога оказалась ложной. Это была непоседливая девчонка. Опять.

– Я могу спросить у неё, наверняка Орно не раз там бывала. Она, кстати, прямо сейчас сидит в доме с Лату и будет хорошо если я невзначай прерву его навевающие скуку рассказы о верхнем пределе. Бррр… – Нукум, скорчив забавную рожицу, ловко подтянулась на руках, сползая с широкой ветви, торчавшей из стены.

Разумеется, девчонка всё это время подслушивала. По крайней мере, она, похоже, единственная им полностью поверила.

– Мы будем тебе признательны. – чуть поклонился Валлур.

– Ещё бы, конечно будете. Без Орно вам не дойти даже до каменных полей, не то что до древнего храма. Вы же не знаете ни этого леса ни этого мира.

– Погоди ка… – Флойд подошёл к ней и вытащил из подвязки портмоне Аттвуда.

– Эй, красть плохо! Больше так не делай. – пальцем погрозил ей Аттвуд. – Давай, вор, теперь верни имущество владельцу, покажи Нукум хороший пример.

– Здесь десять ампул "впрыска" по 12 миллилитров каждая. – повернулся Флойд. – На Земле – одно дело, но если из-за тебя, наркоман, наш план провалиться, то я заставлю тебя их съесть.

Аттвуд насупился, выдернул портмоне из его руки и спешно свернул, уходя прочь и раздумывая над оправданностью средневековых норм об отрубании ворам кисти.

– Значит вы правда с другой глыбы!

– Ты не разболтаешь? – с задорным прищуром осведомился Флойд.

– Я не глупая. – с упрёком насупилась Нукум. – Что благо для Адайн и Орно, то благо для меня и для Фракхи.

Охотница неловко заулыбалась, радуясь её пониманию.

– А можно мне остаться? – лукаво состроила глазки Нукум.

– Нук… – Адайн сникла, раскусив уловку.

– Я и так почти всё слышала! Они же с другой глыбы, сестрица! Почему мне нельзя с вами…

– Нук!

– Хорошо, хорошо! Во имя всех богов…

Нукум быстро дали конкретные указания и, под её плохо скрываемое бурчание, отправили к Орно.

Флойд как-то заметил, в предыдущем разговоре с Аттвудом, что девчонка чудесным образом, каждый раз попадая в центр внимания разношёрстной компании, разряжала атмосферу некой напряжённости между ними. Страх недоверия, недопонимания и чуждости мгновенно улетучивался. Внимание переключалось на гостью и оставалось лишь примирение.

Повторив всё ещё раз, они отправились к Великому дому.

Вольные решили предоставить чужакам слово на общем сходе общины, аккурат за три дня перед великим празднеством Эшту, дабы дать им возможность объясниться, а общине, находясь в сборе, услышать это самое объяснение. Оно, по мнению старейшин, должно было развеять ложные тревоги, бродившие по городу. Такой порядок устроил всех.

Кроме Адайн. Уставшая с трёхдневной охоты, она в эти дни очень плохо спала. Расспросы старейшин, интерес насторожившихся охотников из-за отсутствия добычи и обострённая любознательность всех прочих сильно потрепали ей нервы, заставляя выкручиваться, придумывая на ходу взаимоисключающие легенды. Она не ожидала, что совет случится столь скоро и её до сих пор терзали сомнения в правильности совершаемого. То, что рассказали эти странники, то, что она сама видела тогда сквозь грозди дождевых капель, приминавших листву… Происки Твура? Или, быть может, то Нагвал ниспослала ей знамение?

В полном молчании, погрузившись каждый в свои раздумья, миновав реку Веф и несколько примыкавших к ней древ-домов, они подошли к образуемому толстыми корнями крыльцу под нисходящими колоннами широкого входа в просторное помещение, напомнившее Флойду образ греческого амфитеатра.

У входа образовалась небольшая толпа, однако они без всякого труда пробились к самому центру зала. Их, как и их слов, уже давно ждали.

– Вукар Ди`Луум, пришедшие к великому корню. – грузный, немного сгорбленный гуманоид встал с красиво обрамлённой деревянной подложки и приветственно воздел ладонь к шеи, прикрытой тонкими тканями. – Встаньте в центр, как положено гостям. Мы начинаем.

Они обратили внимание на освещённый круг. Площадка призывно манила тёплым белым песком, равномерно устеленным по ней.

– Помните все присутствующие: что сказано в стенах Мужнего дома – есть последнее слово и не может тому быть возврата, поэтому внимайте им, как внимает младенец всем проявлениям жизни! – закончил старик и сдавленно захрипел.

Вторая фигура неслышно появилась из-за лиственной колонны, образуемой гладким корнем. Кто-то из залы ахнул. Аттвуд сглотнул. Её белоснежные одеяния нежно касались оголённых ступней. Аметриновые волосы едва не волочились по полу, заплетённые меж вязанных колец, испещрённых острыми шипами. Женственность форм была приправлена потрясающим ожерельем, сплетённым из некоей местной формы белёсой лозы с вплетёнными в неё лимонно-жёлтыми камнями цитрина.

Адайн, припав на колено, склонилась в поклоне. Перед ними предстала сама Гаату.

– Первыми пусть скажут идущие с дальних земель. – повелела она, позволяя Адайн подняться.

– Мы: я, мой собрат-торговец и защищавший нас воин – прибыли из-за широкого моря, волею Эироха разлившегося между наших народов. – Флойд решил отыграть напыщенную важность. Не смотря на невероятную влажность он совершенно не краснел. – О вольных братьях и сёстрах, живущих в гармонии с древним лесом и стерегущих покой великого храма, наслышан каждый, кто в порту сталкивался с корабельщиками Кайгарла. – по залу прокатились едва слышимые возгласы. Диковинные корабли равнинников и их мореходы окутаны были множеством разных легенд. – Целью же нашего пути, до сего момента, было составление карт окрестных земель.

– Вот как. – раздался смешок. – "Было" выходит. А что же стало?

Третий, самый молодой из старейшин, восседавший с копьём подле приветствовавшего их старца, сразу не понравился Флойду.

Его звали Мектам. Сухое, подтянутое лицо в отметинах и неглубоких шрамах, короткие растрёпанные волосы с прорединами, на руках видно содранную от долгих упражнений кожу. Тяжёлый пояс с вставками чёрной коры, обвязанный поверх лоскутной рубашки, сдерживал мощь рельефных мускулов. Многие собравшиеся поглядывали на него с явным уважением.

Проблем с инопланетной воинской знатью никому иметь не хотелось. Благо Аттвуд, до того бурча себе что-то под нос и придумывая схему предложения, быстро перехватил инициативу:

– На моих… На моего соплеменника и меня напали по пути сюда, отняв все составленные заметки. У этих налётчиков был знак из трёх красных полос, укрывавших скрещённые белые копья!

Ропот зала прибавил в громкости. Задние ряды заколыхались. Кто-то что-то уронил. Самый горластый зачинщик, стоявший в глубине, саданул кулачищем о подпорку.

Мектам посмотрел на рядом сидящего старика, получил одобрение в виде кивка, поднялся со скамьи и вмазал древком в пол так, что его верхний слой пошёл крошкой. Зал мгновенно утих. Он повернулся к стоящим в освещённом круге белого песка, изобразив довольно зловещую пародию на дружественную улыбку, а затем нарочито медленно сел, смакуя тишину скрипом тканевых подкладок.

– Чем ты можешь подтвердить свои слова, путник из-за широкого моря? – спросила длинноволосая женщина.

– Этот клинок принадлежал одному из них. Именно им я был ранен. – двухлезвийный нож блеснул в лучах света, бившего по центру площадки и солнечным зайчиком пробежался по рядам.

Гаату, стоявшая напротив, придвинулась ближе и, подобрав руки к груди, всмотрелась в оружие.

– Я узнаю работу. Нож выкован в предгорьях Раппара.

Её до того уверенный женский голос заметно проседает, переходя в почти что шёпот. Неосведомлённость о делах Мулга непозволительна для Гаату и она лучше других знает, что несёт с собой эта находка.

– Продолжайте. – Мектам тоже выглядел серьёзнее прежнего.

– От смерти нас спас подоспевший на помощь воин, что отправлялся в лес за дичью. – Аттвуд как можно представительнее указал на Валлура. – С его помощью мы отбились от отряда Мулга, но в пылу боя не углядели за раненым, а часть припасов похитили налётчики. После дня погони мы нашили их логово близ древнего храма, прямо на ничейной земле.

– Воин значит. А где же оружие этого воина? – шутливо заметил Мектам.

– Мне не нужно оружие, чтобы кого-то убить. – ледяным голосом процедил Валлур.

Зал снова заголосил, ожидая реакцию Мектама, но он, несколько озадаченный ответом, увёл взгляд на Адайн.

– Во время прошлой охоты, неподалёку от горы Зунгат, я обнаружила его без сознания, всего окровавленного, но уложенного на самодельный настил из старых ветвей Ша`А. Согласно законам общины, я доставила обременённого раной в наш общий дом, где и ухаживала, до того как путник смог сам совладать с движениями. Прошу простить меня, если чем-либо было осрамлено гостеприимство Фракхи. – охотница чуть запрокинула назад голову и коснулась тремя шершавыми подушками пальцев до худощавой шеи. – Дигва`Нгас`Ваал.

Очевидно это был общий жест, выражавший крайнее почтение.

– Община, от лица старших, благодарит тебя, сестра Адайн, взявшая ишалл от смиренной Хиф. – повторила за ней Гаату. Адайн поклонилась вновь, но заметно ниже. – Пусть своё слово теперь скажет грозный воин.

Грозный воин сложил руки за спину, чуток выгнул грудную клеть и расправил плечи, которые при этом громко хрустнули. Эхо моментально разлеталось по залу.

– Заморские земли не вмешиваются в дела народов гор и лесов, но следят за миром во всей его широте. Агрессию со стороны Раппара нельзя оставлять без ответа, как нельзя чтобы этот ответ указал на нас, Кайгарл, либо вольную Фракху и тем породил большее насилие. Земля к югу от широкого моря давно пребывает в покое и его мы желаем сохранить. – непроницаемые интонации Валлура были абсолютно лишены эмоционального окраса.

Лица окружающих после его короткой речи сразу же стали спокойнее, а взгляды смягчились до снисходительно-отстранённых. Несомненно, Валлур пугал всех гораздо сильнее чем два белокожих оборванца в странной одежде из скользких шкур.

– Фракха дорожит первым соприкосновением с заморскими землями и их народом. Мы принимаем это объяснение на веру. – прокряхтел старик.

Такой жест великодушия Адайн, очевидно, очень отчего-то не понравился, и она незаметно одёрнула Флойда за рукав, желая, видимо, о чём-то предупредить. Её намёка он не распознал и совершенно не понял, что она имела ввиду, впрочем, насторожился.

– Позвольте спросить… – начала было Гаату.

– Насколько мы поняли – вмешался воин, – помимо прочего, вы желаете вернуть своё украденное имущество? Верно?

Мектам буквально вырвал слово у Гаату. Она не протестовала, однако лицо её чуть вытянулось и затем охолодело до состояния лика мраморной статуи.

– Всё так. – ответил Флойд, подозревая, что сейчас они попросят что-то в замен, и потому решил перехватить инициативу. – И взамен оказанного нам радушия, обязуемся поделиться с Фракхой увиденным, своими картами. Богатые там были карты, вот увидите. А после того, как дело будет сделано, мы незамедлительно выйдем на восточный тракт и продолжим начатый путь.

Уж на это они точно клюнут, подумал он. Дела у них не из лучших, судя по рассказам Адайн, а точной информации о передвижениях противника и вовсе нет. Согласятся.

Но лица показали другое. Им будто не было никакого дела, а то до чего дело было, осталось между ими троими. Какое-то время, склонившись друг к другу ближе, они перешёптывались. Решение огласил Мектам, намеренно приподнявшись чуть выше остальных.

– Ворота у исхода Веф откроются поутру, но с вами отправятся несколько наших охотников. Они сопроводят группу до перевала, где как вы утверждаете, стоит лагерем отряд Мулга. – руки замком сомкнулись на животе, а голос прибавил в официальности тона. – Фракха оберегает любых страждущих в своих владениях и не позволит им подвергать себя опасности.

– Беспокоятся о том, что трое пришлых чужаков могут развязать войну или набедокурить. Ясное дело. – повернувшись шепнул Аттвуд, пытаясь с тем незаметно поправить пояс с патронами, сползающий из под дырявого блейзера. – Двое из них не сильно расторопные.

– Как бы три негласных трона мигом не превратились в один. – поддержал мысль Флойд, чуть повернув голову к подслушивающей разговор охотнице.

– Боюсь, нам потребуется проводник, ведь тогда в погоне мы бежали быстро и не запомнили в точности дороги. Рискуем заплутать. – решил не тянуть обнаглевший Аттвуд, сделав шаг вперёд.

– Тилшам. – указал Мектам в сторону худого, немного сгорбленного травника, похожего на ожившую мумию. – Великолепный врачеватель и усердный в служении. Он много раз…

Запертая перед началом процессии входная дверь, походящая размерами на состыкованные крылья ветряной мельницы, с грохотом распахнулась, створками потеснив задние ряды ближе к стенам.

Свет полнее осветил помещение. Образовавшийся сквозняк разнёс песчинки белого песка по всему залу к неудовольствию старейшин, теперь отчаянно силившихся остановить бесконтрольные чихи при помощи влажных тряпиц, поданных им кем-то вроде прислуживающих с заднего ряда. Лишь тот, что вальяжно развалившись на пологе сиденья сжимал копьё, был явно доволен увиденным и от песка не воротил нос.

– Я – вошедшая эффектно продавила это слово с напором, с каким другие продавливают ненавистный волдырь, – провожу их до перевала Ном`тиг. – зал укутало нежнейшими шелками звонкого голоса, разнёсшегося от распахнутого входа.

Все обернулись посмотреть на наглеца, осмелившегося без повеления вмешаться в процессию, и сразу его узнали. Светло-зелёный платок, укрывавший голову, гармонировал с цветом кожи. Расшитый по контуру полосой синего кобальта из повторяющегося орнамента, он закрученными сплетениями на природный мотив нисходил до более скромного одеяния из серых, белёсых и карминовых лоскутов тонкой ткани, свободно облегавших стройное женское тело. Чуть увлажнённая кожа рук мягко касалась узких бёдер и колец с развевающимися лентами вшитых карманов. Орно выделялась среди своих соплеменников точно так же, как выделялся бы распустившийся цветок ночной гортензии, сумей он вырасти посреди безжизненной пустыни.

– Нам следует восполнить запасы дикого хифлига. – уверенно продекларировала она тоном тёртого казначея. – Склянки на треть опустели за то время пока наши лучники, Мектам, не досыпали, понапрасну расходуя силы и настойки для дозора в пустующих восточных хребтах. Он весь уходит на царапины, да редкие ссадины, а добыть его не так-то просто. Одного не понимаю – наигранно вздохнула Орно, – почему было сразу тебе не послать их ещё дальше на восток, за Кайгарл и само Великое море, чтобы они сторожили там пески? Согласись, важный участок в роли защиты поселения. Когда последний раз кайгарльцы тут были, то сообщали мимолётом о том, что пустыня захватывает себе всё больше и больше лесов да иной земли. Может и правда, послать их туда?

– Хорошо, что за распределение охотников ответственны те, кто лучше разбирается в ситуации и заодно в важности тех или других земель. – Мектам, сжимающий копьё, всё ещё продолжал улыбаться, глядя на неё.

– Кто-то кажется не прочь заработать лишнюю рану, чтобы лечь под её руки. – давился шёпотом Аттвуд.

В ответ Флойд многозначительно повёл бровями и, пока Орно спорила с Мектамом, прошёлся взглядом по рядам.

– Посмотри. Правее от входа. Второй в цепи. – сказал он, кивая на воина с перевязанной ногой.

Аттвуд быстро отыскал нужного. Подслеповатый парень выглядел хлипко, по сравнению с подтянутыми бойцами, окружающими его: относительно невысокий, тонкие руки, узкие плечи, выжатое, словно высушенное лицо. Вид у него в целом прямо сказать был жалкий, не боевой и не воинственный хоть на каплю, но вот направление головы выдавало объект внимания. Он не просто смотрел на гневные выпады Орно, о нет – он жадно пожирал её и каждое её движение своими глазами.

– Наша девочка пользуется популярностью. – присвистнул Аттвуд. – Впрочем, пожалуй это не слишком странно, при её то внешних данных. – Флойд, нахмурившись, повернул голову и с некоторым негодованием посмотрел на него. – Ну, знаешь, таких впечатляющих внешних данных. Весьма. Кхм…

– Я поверить не могу своим ушам.

Подслеповатый парень словно услышал это и посмотрел теперь на них. Изменившийся, почти ненавистнический взгляд этого странного существа им совсем не понравился и они решили более не искушать судьбу на его счёт.

– Моё решение – не твоё право одобрения, Мектам! – между тем развивала словестное наступление Орно.

– Что же, пусть и так – усмехнулся Мектам, – не могу тебе этого запретить. Но тогда с вами пойдёт Некабим, дабы охранять тебя на пути. – один из копейщиков сделал шаг вперёд и приложил левую руку к оголённому торсу. Мышцы этого великана выступали под неестественным для человека углом, формируя вязь из сплетений напряжённых жил.

– Не нужна мне охрана. – махнула Орно.

– А как же твои новые друзья из заморской страны?

Зал дружно обратил внимание на белый круг. Друзья из заморской страны ничего не ответили и против охраны не возразили, иначе точно бы выдали весь свой замысел.

– Но…

– Вместе с ним путь разделят двадцать охотников. – стоявшая позади него охотница, совершенно им не знакомая, протянула до Мектама руку и нежно уложила ладонь на ямку его сильного плеча. – Ах да, едва не забыл… – потянул он, пригладив её руку. – Я настаиваю на временном лишении права Адайн претендовать на завершающее испытание Гаату. Согласно порядку суда, конечно.

Действительная Гаату, обратившись на зал и круг света, вновь не опротестовала его слова, и собственное мнение не высказала. Старик во время этого буквально ощущаемого накала смолчал, будто кольца, надетые на шею, сдавили ему дыхательные пути.

Адайн никак видимо не реагировала на новость, ей просто стало страшно паршиво. Она почувствовала себя оккнумом, пойманным в самую глупую и неумелую ловушку, установленную самым глупым и неумелым охотником из всех возможных. Её будто предательски обманули, несмотря на то, что она всё делала как следует.

– Ты не посмеешь… – прошипела Орно, указывая на подругу.

– Решено! – огласил старик, вдруг вскрикнув как жаворонок, которому прищемили хвост.

Он затем резко встал и хлопнул в большие, будто расплющенные ладоши, не дав возможности Орно парировать выпад торжествующего Мектама.

– Примите те решения, что были сотканы из слов, примите наших гостей, пребывающих в доме Адайн. Примите их как равных!

Сотни зеленоватых рук взметнулись к шеям, переходившим небольшими пятнами. В том публичная церемония завершилась к большому удивлению людей, готовившихся к едва ли не форменному допросу. Грозный предводитель медленно поднялся и насквозь засверлил людей с Валлуром своей богоподобной миной из отёсанных линий впалых глазниц, полных толи насмешки, толи открытого презрения.

Процессия уже закончилась и гости спешили удалиться, но на выходе он всё же преградил им дорогу. Под ноги, в сторону обернувшейся группы, Мектам бросил россыпь речной гальки с какими-то символами вольного наречия, посмотрел на Орно, видимо ожидая от неё реакции, получил лишь молчаливый укор, что-то громко, непереводимо произнёс и вместе со свитой удалился выше по тропе. Некабим, шедший справа, стыдливо потупил взор, проходя перед Орно. Травница решила, в свою очередь, тоже в этот момент отвернуться. Тилшам, подвязавшийся тенью за ним, всё что-то записывал и записывал.

Когда процессия во главе с Мектамом была достаточно далеко чтобы их слышать, все, кроме Адайн, с явным вопросом повернулись к Орно.

– "Я вам не верю. Сделаете то, что мне не понравится, и ваши внутренности будут обгладывать дикие оккнумы". Примерно так. – перевела она, не дожидаясь просьб.

– Если мы и сделаем что-то такое, то будем уже далеко. – равнодушно пожал плечами Аттвуд, не отошедший от лагри. – Быстрее ветра от них скроемся!

– Двадцать охотников и лучший воин Фракхи поди сильно волнуются на сей счёт. – заметил Флойд, оттянув взмокший ворот своей рубашки. – Ты их своей беготнёй только насмешишь.

– Великолепнее чем прыгнуть с водопада. – саркастически оценила Адайн прошедший совет, уперев руки в боки и вздохнув с закрытыми глазами. – Охрану для нас отзовут с патрулей у восточных хребтов?

– Нет, соберут свободных с запада. – мрачно ответила Орно.

– Так ведь это все кто там у нас есть.

– Именно.

– А ещё Некабим. Твой знакомый по детству и играм на полях.

– Да.

– Но это ведь не потому, что Мектам до сих пор засматривается на тебя и хочет проверить заодно, не питаешь ли ты к старому другу чувств? Или…

– Пожалуйста, хватит. Прекрати. – Орно прикрыла лоб рукой, будто так намеревалась от неё спрятаться.

– С его стороны мешать моей миссии это большая глупость. – резче прежнего лязгнула сталь, а волокнистые кисти Валлура скрутились от лучевой кости подобно завернувшимся листам бумаги.

– Главное не сделать какую-нибудь глупость самим. – Флойд указал на лучников, следящих за ними из-за реки, и упреждающе посмотрел на Валлура, поджавшего пальцы и выгнувшего чуть в сторону правый наруч.

Адайн и гостей Фракхи приставленные соглядатаи Мектама незаметно проводили до самого её жилища, стоявшего по другую сторону от тихони-Веф, что окнами выходило к естественной ограде из разноцветных ветвей, сильно клонившихся к земле из-за обилия созревших плодов. Закат, клубившийся зефирными вздутиями, покрывал черноту тяжёлых крыш золотистой плёнкой, сильно бившей по глазам.

– Прошло лучше, чем я думал. Охрана это конечно плохо, но думаю подобную неприятность мы легко переживём. – потянулся Аттвуд, желая немедленно лечь спать хоть бы и на мховый пол. – Так, а что сегодня в качестве ужина? Только не говори, что опять зажарка. Ещё одну мы не переживём.

– Вы совсем не понимаете происходящего?! – с раздражением набросилась на него Орно. – Мектам знает о нашем плане с Адайн и только и ждёт случая, чтобы доказать совету невозможность её притязаний. Она не сможет стать Гаату и тогда затее конец.

– Та девушка, что стояла позади… Победит его кандидат. – сказал Флойд и они с замолчавшим Аттвудом понимающе переглянулись. – Надо признать, он довольно хитёр.

– Наконец до вас дошло. – раздражение Орно не унялось. – А раз она победит, то никаких изменений, никаких перемен и ничего нового вообще! Ему не нужна оппозиция.

– Эй, мы что, виноваты в этом? – вышел вперёд Аттвуд. – Это Мектам придумал оставить западную границу пустой, а не кто-то из нас, не говоря уже о том, что наш долг не подразумевает необходимость вникать в ваши дела. Мы, строго говоря, вообще тут проездом.

– Ни слова больше! Ни слова! – травница яростно зыркнула на окружающих, водя в воздухе выставленной вперёд рукой. – Я поведу вас к перевалу длинным путём, через ту самую поляну, и будем надеяться, что удастся найти что-то, что может сойти за подтверждение выдуманной легенды, иначе лучшее, что ожидает Адайн – полная потеря положения в общине, а вас – бег от десятка отменных лучников по сложной незнакомой местности, иссечённой корнями. И не хочу обманывать ваших ожиданий: как только вы дойдёте туда – она показала на людей, игнорируя зилдраандца, неслышимо отошедшего к открытому окну, – мы немедленно распрощаемся. Навсегда.

– Орно. – вмешалась было Адайн, желая за них заступиться. – На совете они держались достойно и не нарушали плана. Винишь Мектама – и я тоже считаю это справедливым, но они просто заблудшие путники. Желание скорее вернуться домой сложно вменить им в вину.

Орно ввели в курс дела последней и сделали это крайне посредственно. Общинная травница восприняла общую информацию хуже, да и думала о множестве иных забот. Лату ещё чувствовал себя неважно после тех побоев, ему тоже требовались помощь и уход. До этих же чужаков с непонятными планами и их судеб, столь же туманных, ей, вполне резонно, было мало интереса.

– Я поступаю так, как лучше для Фракхи! – вспылила Орно. – Или ты забыла, во имя чего мы всё это начали? Их игра не наша.

– Эту игру затеяли задолго до нас. – Валлур, отвернувшись ото всех, смотрел на небо, завернув руки за спину, подвижными пластинами-щитками стекающую до недвижимых ног. – Мы лишь пытаемся предотвратить то страшное, что непременно затронет другие миры и все иные места. То от чего, в случае нашей неудачи, не найти спасения, не убежать, не скрыться, чего не обратить вспять. Вы дорожите маленьким закутком, Фракхой, совершенно забывая или не желая понять, что ваш настоящий дом распростёрт у вас над головами и бывает виден, когда приходит ночь.

На какое-то время в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь шелестением листьев одной из ветвей, почти заходившей в проём окна распустившимися бутонами бело-зелёных цветков. Валлур наблюдал за окрестностями или делал вид, что наблюдал. Под алеющим горизонтом, покидаемым звездой, закатывающейся за далёкие северо-западные хребты, сгущался густой туман жёлтоватой испарины, наползающей на лес и множественные тропинки, петлявшие меж древ. Если бы не неестественный для зилдраандца напряжённый голос, можно было бы решить, что он совсем не вовлечён в тягостные раздумья о предстоящей экспедиции.

– Безумство! На что вы вообще надеетесь, чужаки, пускаясь в путь ради того, чтобы найти то о чём сами не ведаете?

– Как и все, кто играет в игру, сути которой не понимает, мы надеемся узнать правила, разъясняющие её истинный смысл. – Валлур обернулся к окружающим. – Я не рассчитываю на ваше принятие и понимание – в стекле шлема, отражающем свет, блеснули фигуры Адайн, примостившейся у боковой лежанки, и подбоченившейся Орно, властно занявшей центр комнаты, – лишь на малое доверие в вынужденной помощи.

– С чего вдруг разгадке быть среди заброшенного тысячелетия назад места? Почему вам так нужно в храм?

– Я уже объяснял это. – сказал Флойд.

– Да, но обращаюсь я сейчас не к тебе. – отрезала Орно.

– Адайн, в разговоре с Флойдом, сказала о том, что язык свящённой для моего народа клятвы отражён на его вратах. – Валлур поднял лежавшую на столе пластину. – Этот же язык увенчан на доспехе того, кто прямо сейчас разлагается среди других мёртвых тел на той поляне. То, что привело нас в этот мир: Киртани, Нолгвур, заметки клахарцев – всё это связано с моим орденом теснее, чем я думал. Теперь я должен узнать как именно. – пластина благодаря резкому, отрывистому движению, водрузилась на подставку с рассадой. – Древность это всегда откровение о прошлом и ключ к будущему. Именно там может быть то, с помощью чего мы сможем попасть обратно.

Флойд и стоявший рядом Аттвуд обменялись серьёзными, полными готовности взглядами.

Орно глубоко вдохнула, стараясь успокоится.

Между тем, пока они говорили, заметно стемнело. На улице разлеглась морская прохлада от влажного тумана, служа отдохновением людским телам, изжаренным за долгий день, и сигналом ей самой. Орно поняла, что завтрашний день будет много жарче сегодняшнего, ведь даже птицы не пели вечером своих песен.

– Когда вы доберётесь до храма, то тогда, наконец, оставите нас? – спросила Орно, склоняясь над подставками.

– Тогда быть может вас оставит Мулг. – ответил Валлур, не покидая места у окна.

– Что говорит тебе о связи "раппарской чумы" с тем, о чём мне наплели твои спутники, яммтет?

– Возросшая активность, беспорядочные вылазки в верхний предел, таинственный Рикташ, конца правлению которого всё не наступит и при котором ранее относительно тихий Мулг начал повальное производство металлических орудий. Небывалая экспансия. Слишком славно, чтобы быть простой погрешностью. Слишком плохо для столь прекрасного мира.

Орно хотела что-то возразить и продолжить расспросы, как вдруг за окном хрустнула ветка.

– Нукум. – сказал Флойд, пожимая плечами и точно оповещая присутствующих о некоей очевидности.

Маленькие ручки несколько неуклюже зацепились о бортик.

– Надо же, вор угадал!

На сей раз Флойд посмотрел на Аттвуда совсем по дурному.

– Я верю им, Орр. – обратилась Нукум, едва залезла. – Они помогут.

– Малышка, мы не можем на это положиться. – травница подогнула кольцевую подвеску у бедра и присела перед ней. – Мы их совсем не знаем.

– Да, но ты можешь положиться на меня.

– Почему ты так веришь им и в то, что они говорят?

– Я чувствую.

– Этого очень мало, Нук.

– Порой и малого достаточно. – уверенно заявила Нукум, моргнув огоньками фиолетовых глаз. – Порой именно в малом кроются все ответы.

– Адайн сказала мне так же когда-то. Ох Нук, хотела бы я, чтобы это оказалось правдой. – ответила Орно, а после обратилась уже к прочим. – Что ж, надеюсь, в конце пути вы найдёте искомое, раз вас никак от него не отговорить. Быть может и правду считает Нукум, будто некое провидение, что ведёт вас, поможет уберечь вольный народ и не придвинет нас к пропасти назревающей войны. – голова, украшенная светло-зелёным платком, расшитым по контуру полосой синего кобальта из повторяющегося орнамента, склонилась к сжатым на груди ладоням.

– Правда не стоит страха. – Нукум подошла к Орно и обняла её. – Никогда не стоит, сестрица. Помогите им, чтобы они смогли помочь всем.

Адайн почувствовала что-то в её словах, словно бы неосязаемое предчувствие но, за время пока старая звезда, уходя за горизонт, оттягивала лучи, пробивающиеся сквозь листья-двуцветки, не проронила более ни слова, раздумывая о сказанном.

Так охотница, желавшая поступать верно, травница, надеявшаяся любой ценой защитить Фракху, глава охраны секретного объекта, стремящийся спасти старый мир, солдат ставший вором, что надеялся обрести для себя жизнь новую и зилдраанец, искавший истины, волею судьбы собрались под одной крышей, почти полностью скрываемой кустами распушённого пошчака, утонувшего в дыму жёлто-белой испарины с запахом горелого ельника. А следом, подкравшись к распахнутым окнам слово шалтийский чармалл, пришёл рассвет.