Гонконг

Глава XXIV

Бросив осторожный взгляд в окно, с удивлением обнаруживаю там небольшой фургон, судя по всему, относящийся к медицинской системе. То ли скорая помощь, то ли ещё какая-то структура. Эти тут что забыли? Зачем им останавливаться около отеля? Впрочем, размышлять о превратностях судьбы, нам особенно некогда — пара азиатов в медицинской форме быстро приближаются ко входу и единственное логичное решение, которое приходит в голову, когда те вваливаются внутрь — взять их на прицел.

Слегка шокированные подобным поворотом, мужчины пытаются что-то объяснить на своём языке, не реагируя на приказ лечь вниз, так что приходится свалить одного из них ударом приклада. После этого, второй послушно укладывается рядом с товарищем, а я переместившись к окну, выглядываю наружу. Водителя впереди не видно, но всё же автомобиль придётся проверить. Переглядываемся с Аней и через пару секунд я уже покидаю здание гостиницы, приближаясь к машине.

Быстрый осмотр показывает, что внутри больше никого и я загоняю небольшой фургон на парковку отеля — снаружи он будет привлекать слишком много внимания. Сразу после этого, приступаем к допросу пары местных медработников, что угодили к нам. Изначально оба не слишком горят желанием идти на контакт, но после демонстрации ножа и объяснения со стороны Ани о том, что с ними будет, если игра в молчанку не прекратится, один начинает довольно бодро лопотать на английском.

Спустя пять минут беседу, девушка со вздохом поднимается на ноги.

— Говорят, что просто ехали в город — туда сейчас стягивают провинциальных медиков, чтобы заменить тех, кого они отправляют в Китай.

Непонимающе морщусь.

— Зачем им кого-то отправлять с острова, если потом приходится перебрасывать дополнительных специалистов внутри собственной страны.

Та еле заметно усмехается.

— Спешат воспользоваться международной ситуацией. Пока в КНР безвластие и кризис, хотят продемонстрировать свою готовность помочь своему народу, оставшемся под властью компартии. В Цюаньчжоу только что отплыл корабль, на борту которого брат этого бедолаги — какой-то хирург, причём известный по местным меркам. Он даже предлагал связаться с ним, на случай, если нам нужен выкуп.

Переведя взгляд на парочку, распластавшуюся на полу, обдумываю ситуацию.

— Известный хирург, говоришь?

Девушка утвердительно кивает.

— Если верить его словам — весьма.

— И он отплыл на корабле в Цюаньчжоу? Поправь меня, если ошибаюсь, но это вроде совсем близко.

Свортова, покосившись на пленных, наклоняет голову набок, пока ещё не понимая, к чему я веду.

— Да, всё так. Но они уже уплыли. И в целом, я слабо себе представляю, как мы могли бы подняться на борт, не привлекая внимания.

Ещё несколько секунд медлю, прокручивая идею у себя в голове и наконец озвучиваю её.

— Это же Тайвань — техническое оснащение у них должно быть на неплохом уровне. Как считаешь — есть у них медицинские вертолёты? Такие, что могут догнать только что отошедшее от берега судно и высадить там пассажиров?

Чуть нахмурившаяся Аня снова кивает.

— Есть, конечно. Но какой нам от этого толк? Даже если захватить такой, что практически невозможно — нас собьют, как только поднимемся в воздух. И уж точно не пустят на борт судна, где наверняка присутствует охрана. Да и управлять вертолётом никто из нас не умеет.

— Сама же сказала, они хотят под прикрытием происходящего хаоса, развернуть «мягкое наступление» на Китай. Могу поспорить, вскоре после оказания помощи, последует предложение объединения с изменением политической системы КНР, которая допустила беспрецедентный просчёт, привёдший к колоссальным человеческим жертвам. Ядро китайской армии перемолото, основная масса генералов мертва, как и политическая верхушка, управление территориями, по сути утрачено. Они вполне могут добиться успеха. Только вот, без поддержки или хотя бы молчаливого согласия остальных стран, им не обойтись.

Судя по недоумённому взгляду, Свортова пока не понимает, к чему я клоню, так что продолжаю излагать, показав пальцем на того азиата, с которым она беседовала.

— Его брат — известный на Тайване хирург, верно? Определённый авторитет в местном медицинском сообществе. Предположим, что он заявляет о том, что его брат нашёл на территории Тайваня двоих сотрудников, скажем аппарата правительства России. Одного из ближайших соседей КНР. И те просят перебросить их в материковый Китай, после чего помочь добраться до границы.

Аня, всё это время ожидающая концовки, неожиданно заходится нервным смехом.

— Серьёзно считаешь, что этот безумный план сработает? Да, любая проверка, покажет, что мы не те, за кого себя выдаём. Плюс, наши лица была на всех экранах.

— Ничего другого мне в голову не приходит. Затеряться здесь надолго, всё равно не выйдет — мы слишком отличаемся от местных. В Европе, может и был бы какой-то шанс, но не здесь, с их внешностью и плотностью населения. Остаётся либо рискнуть, либо ждать, пока нас обнаружат. Если получится избежать проверки — нас вполне могут пустить на борт. Расстояние тут небольшое — мы довольно быстро окажемся на месте и получим хотя бы какую-то свободу действий. Останемся здесь — проживём ещё, от силы несколько дней, это максимум.

Секунду поколебавшись, девушка уточняет.

— А из Китая мы как выберемся? Или хочешь попросить Тайвань организовать воздушный коридор до границы? Где нас встретят российские пограничники?

После короткого раздумья выдаю свою версию.

— Мы свалим сразу, как сойдём на берег и попробуем пробиться к границе с Вьетнамом. При наличии пачки денег в кармане, её возможно выйдет пересечь. Дальше заберёмся в Лаос или на север Тайланда. Русскоязычных экспатов полно во всех этих странах. А коррупция распространена достаточно, чтобы решить проблемы с местной полицией.

Свортова покачивает головой.

— А документы? Или ты собираешься представляться всем «генизлами», что пытаются укрыться? Боюсь, если кто-то, хотя бы заподозрит в нас беглецов такого рода, никакие деньги не помогут — люди слишком озлоблены.

Поморщившись, вздыхаю.

— Будем разбираться с проблемами, по мере поступления. Для начала нам нужно добраться до Китая, а потом пересечь границу с Вьетнамом. Вот там и будем думать, как решить этот вопрос. А пока, предлагаю начать действовать, пока медицинское судно не ушло слишком далеко.

Пару мгновений, Аня смотрит на меня, о чём-то раздумывая, после чего принимается общаться с пленниками. На то, чтобы убедить их, уходит около четверти часа, после чего брат хирурга наконец звонит тому по мобильнику, используя громкую связь. Общение происходит на английском, чтобы Аня могла контролировать поток информации — родственнику это преподносится, как необходимость корректно общаться в присутствии иностранцев.

Как ни странно — затея срабатывает. Хирург соглашается связаться с больницей на острове и обеспечить нам воздушный транспорт. Правда, Аня сразу подбрасывает и ложку дёгтя — на борту с нами собираются побеседовать офицер местного военного ведомства. Как я подозреваю, с задачей идентифицировать нас и провести проверку. Пусть мы и сразу озвучили пассаж о том, что наши документы остались в доме, уничтоженном во время столкновений на территории столицы, могу поспорить, у контрразведчика появятся определённые подозрения.

Впрочем, с этим будем разбираться на борту. Ключевой момент — нам обеспечат транспорт и дадут реальную возможность убраться с острова.

Ещё несколько минут уходит на сборы — позаимствовав у владельцев небольшой гостиницы одежду, переоблачаемся и оставляем за стойкой автоматы, запирая здание на ключ. И скоро уже мчимся по дороге, в сторону города. Я размещаюсь в кабине, рядом с водителем, держа руку на рукояти пистолета. Аня забирается внутрь, заняв место рядом с врачом. Нельзя дать этой паре шанс нас сдать. По той же причине, придётся под каким-то предлогом взять их с собой. Оставим в больнице — сразу же поднимут тревогу. Прикончим — тела скорее всего найдут до момента, как мы достигнем порта. Оба расклада нам не подходят.

Больница оказывается относительно недалеко — путь занимает не больше двадцати минут. Несколько раз проезжаем мимо военных, в сторону которых водитель с надеждой косится. Но те не тормозят медицинский транспорт и мы спокойно движемся дальше.

Оказавшись в холле, держимся плотной группой — оба азиата предупреждены, что при попытке поднять тревогу или отойти в сторону под каким-то предлогом, мы немедленно откроем огонь на поражение. Разговоры на местном языке, тоже под запретом — исключительно английский. Судя по тому, что они держатся рядом, не пытаясь выкинуть фокусов, у нас вышло их убедить в своём настрое.

Пройдя через кишащий людьми холл, добираемся до лифта и здесь возникает первое затруднение — встретившийся пожилой врач упорно пытается начать разговор на мандаринском, не понимая, почему ему отвечают на английском. Учитывая, что он может банально спросить их, есть ли угроза, а те ответить «да», не вызвав подозрений, это серьёзно напрягает. Выручает Аня, которая обрушивается на старика с претензиями о том, что мы подверглись смертельной опасности, являясь при этом лицами с дипломатическим иммунитетом. И нас срочно нужно доставить на корабль, тогда как он пытается данный процесс затормозить. Пока врач пытается понять, почему на него сыпется град оскорблений, створки лифта открываются и мы быстро заходим в кабину, вместе с ещё несколькими подошедшими работникам.

На седьмом этаже приходится переместиться в другой лифт, ведущий на крышу. Всё время, пока мы шагаем по зданию, жду, что кто-то из них рванёт в сторону и нам придётся пустить в ход оружие. Насчёт этого я не врал — если эти парни попробуют нас подставить, то я обязательно постараюсь отправить обоих на тот свет. Проблема только в том, что нам при таком раскладе тоже не выжить. Но всё проходит гладко. Единственное препятствие в виде ожидающего нас представителя больницы. Помимо того, что этот парень жмёт нам руки и желает успешно добраться до судна, он пытается выяснить наши должности и цель прибытия на Тайвань. Вместе с датой прилёта и едва-ли не номером рейса. Сначала кажется, что отбиться от него не выйдет, но в итоге Аня всё-таки как-то договаривается и мы забираемся в вертолёт, вместе с обоими сотрудниками скорой помощи, что на нас наткнулись. С ними выходит совсем легко — один из азиатов говорит, что его брат попросил их долететь вместе с нами и встреченный нами врач, без проблемы даёт им сесть на вертолёт.

После того, как взлетаем, Свортова наклоняется ко мне, пытаясь что-то прокричать, но из-за шума винтов, её практически не слышно. Из того, что получается разобрать, понимаю — девушка опасается, что это было ловушкой. Мол, слишком легко выбрались. Отрицательно качаю головой и пробую объяснить ей, что в таком случае, нам бы не дали подняться в воздух. Окружили бы перед больницей или на крыше, чтобы минимизировать потери среди персонала.

Наши «пленные сопровождающие» испуганно разглядывают нас, вжавшись в кресла напротив, а я пытаюсь придумать, как быть, когда мы приземлимся на судне. Переговоры придётся вести Ане, моё знание английского слишком слабо. Но не уверен, что в этот раз прокатит импровизация — нам нужна какая-то легенда и точные ответы. Офицер наверняка продублирует вопросы о дате прибытия, номере рейса и аэропорте, через который мы попали на остров. И уж точно поинтересуется, для чего мы здесь.

Обсудить ситуацию, находясь в воздухе довольно сложно, поэтому дожидаюсь, пока мы приземлимся на вертолётной площадке судна. Там нас встречает пара военных с автоматами в руках и один из членов экипажа, сразу обратившийся с просьбой следовать за ним. Обращаю внимание, что двое солдат тоже идут следом, внимательно наблюдая. С учётом их близости и оружия в руках, я пожалуй, даже пистолет вытащить не успею — они уже откроют огонь.

Покосившись на Аню, собираюсь изложить ей план, когда мы сталкиваемся с ещё один человеком — офицером в зелёном мундире, с кобурой на поясе. Когда он начинает говорить, с удивлением понимаю, что слышу фразы на русском языке.

— Идёмте вниз, поговорим там. Прежде чем высадить вас на суше, надо всё проверить.

Спустя минуту мы уже спускаемся вниз. К счастью офицер забирает с собой и обоих сотрудников скорой помощи. А по дороге к нам присоединяется ещё один мужчина в полевой медицинской форме — судя по тому, как он обнимается с врачом, который прилетел с нами, это и есть тот самый брат-хирург. Вот солдат с нами только один — второго офицер оставляет на верхней палубе. А того автоматчика, что нас сопровождает, размещает за дверью каюты, в которую мы все заходим.

Внутри, военный усаживается за стол, переплетая пальцы руки и упирает в меня взгляд.

— Итак, вы сотрудники дипломатической миссии? Работаете в посольстве? Или члены какой-то правительственной делегации? В сообщении не было точности.

Отвечаю почти сразу, пытаясь не вызвать лишних подозрений.

— Сотрудники министерства экономического развития. Прибыли на Тайвань для переговоров по поводу инвестирования в модернизацию порта Владивостока.

Офицер медленно кивает.

— Значит, прилетели сюда, чтобы привлечь инвестиции в порт?

В дело вступает Аня, подтверждающая его слова, а я слежу за реакцией мужчины. О переговорах по поводу порта я что-то слышал в сети и решил воспользоваться единственным фактом, который присутствовал в голове. Военный же, пододвигает к краю стола лист бумаги и ручку.

— Напишите вами имена и фамилии — я передам их нашим дипломатам и они свяжутся с Москвой, чтобы прояснить ситуацию.

Девушка, склонившись над столешницей, принимается писать, а я пытаюсь осознать, что мне кажется странным в этой ситуации. Спустя пару секунд понимаю, что допрос был завершён слишком быстро. Зачем нужен офицер контрразведки, если он ограничился только парой вопросов и просьбой написать свои имена. Для такой задачи подойдёт абсолютно любой дуболом. Конечно, можно было всё списать на случайность — в военном ведомстве Тайваня наверняка встречаются разные люди и мы могли наткнуться на ленивого придурка, продвинувшегося по карьерной лестнице непонятным образом. Правда есть одно «но» — командование никогда не отправило бы такого в столь важный рейс.

В голове что-то щёлкает и ответ появляется сам собой — этот мужик всё понял по первому же вопросу. Не знаю, как, но наш ответ дал ему всю нужную информацию. И сейчас он выйдет наружу, отправив сюда солдат.

Военный что-то быстро говорит хирургу на мандаринском и тот молча кивает, покосившись на своего брата. Я же судорожно пытаюсь что-то придумать, перебивая варианты. И когда тайваньский офицер, поднявшись на ноги, берёт в руку лист бумаги, делаю рывок вперёд, вытаскивая нож. Мгновение и лезвие входит между рёбер мужчины в форме. У того хватает сил оттолкнуть меня и попытаться что-то крикнуть. Левой рукой пытаюсь зажать ему рот, так что получается скорее громкий хрип. А рядом, Аня быстро достаёт пистолет, нацеливая его на врачей.

До контрразведчика наконец доходит, что надо делать и он пытается отступить назад, вытащив пистолет. Впрочем, офицер уже отключается и заваливается на пол, не успев достать оружие. Матерясь про себя, бросаюсь ко входу, сжимая в руках нож и сталкиваюсь с солдатом, открывающим дверь. Схватившись левой рукой за автомат, тащу его на себя, выбрасывая вперёд руку с ножом. Везёт — металл достаёт до горла бойца, с чавкающим звуком входя в плоть.

За спиной, шёпотом ругается Аня, выплёвывая фразы на английском, а я затаскиваю автоматчика внутрь, прижав к стене. Бедняга машинально разжал пальцы на оружии, прижав их к горлу, поэтому я вжимаю его собственный автомат в корпус, продолжая наносить удары ножом в шею. Когда тот наконец затихает, сползая на пол, отступаю назад, прислушиваюсь к звукам за дверью. Убедившись, что к нам больше никто не спешит, защёлкиваю замок на двери каюты и обернувшись назад, застаю троих азиатов, стоящими на коленях под прицелом Свортовой.

— Узнай, сколько нам ещё плыть до Цюаньчжоу.

Та озвучивает вопрос и выслушав ответ, поворачивается ко мне.

— Около трёх часов.

Несколько секунд обдумываю расклад. Три часа — слишком долго, за это время кто-то точно поинтересуется, куда пропала пара военных и почему трое медиков не покидают каюты. В голове появляется ещё один вариант и я поворачиваюсь к стоящим на коленях медикам, а потом перевожу взгляд на девушку, показывая пальцем на брата хирурга.

— Скажи, пусть снимает одежду. Пойдём на палубу.

Покосившаяся на меня Аня, озвучивает азиату приказ, после чего обращается ко мне.

— Хочешь переодеться врачом?

По коридору кто-то проходит и мы замираем, прислушиваясь к шагам. Когда звук удаляется, отрицательно покачиваю головой.

— Надо сменить одежду — в этой я не даже не поднимусь наверх.

Та кивает и медленно тянет слова.

— Думаешь захватить вертолёт?

Нервно усмехнувшись, наблюдаю за тем, как врач скорой помощи снимает с себя комплект медицинской формы.

— А есть другие варианты? За три часа нас точно обнаружат, это единственный выход.

— Только вот какие шансы, что получится незаметно выбраться?

Подняв с пола одежду, начинаю переодеваться.

— Возьмём с собой хирурга — ключевой момент, чтобы нас пропустили на площадку, а он может убедить охрану. Если там окажется пилот — дело может выгореть. Тяжелого вооружения на медицинском судне нет, когда отлетим — нас уже не достать.

— Они же сразу свяжутся с материком.

Поморщившись, натягиваю на себя медицинскую куртку.

— Пусть пробуют. Там не их юрисдикция, армия и полиция — из структур КНР. Сомневаюсь, что они подчинятся. А приземляться мы будем подальше от города — протянем, насколько хватит топлива.

Аня хмыкает.

— Попробуем. Но план становится всё более безумным.

Угукнув, заканчиваю разбираться с одеждой, после девушка пару минут объясняет свой план хирургу. Обоих сотрудников скорой связываем, использовав отрезанные куски полотенца, что находится в шкафу и выдвигаемся в коридор, направляясь на верхнюю палубу. Первым идёт местный врач и со стороны всё выглядит так, как будто он нас куда-то ведёт. Схема срабатывает до самой вертолётной площадки, около лестницы которой находятся всё те же двое солдат. Азиат пытается им что-то объяснить, но те, судя по ответам, требуют подтверждения от кого-то из командиров. Разговор наполовину идёт на мандаринском, что начинает сильно напрягать.

Аня нервно оглядывается по сторонам, а я шарю взглядом по площадке. Заметив там пилота, который только что выпрыгнул из кабины вертолёта, оглядываюсь назад. Кроме пары членов экипажа и нескольких медицинских работников, рядом больше никого. То есть вооружённых противников у нас только двое.

Скосив взгляд на прикусившую губу Свортову, тихо выдаю фразу.

— Валим их и бежим наверх.

На лице девушки отображается непонимание, но вопросов она не задаёт. Я же сдвинувшись чуть вправо, чтобы меня прикрыла фигура хирурга, обхватываю пальцами рукоять пистолета. Нервное напряжение даёт о себе знать — на адреналине успеваю вытащить оружие и вскинуть руку быстрее, чем солдаты пускают в ход автоматы.

Звук пистолетного выстрела бьёт по ушам и один из автоматчиков валится вниз, поймав лбом пулю. Второй начинает поворачивать оружие, но делает это слишком медленно — успеваю выстрелить, попав ему в челюсть, а Аня вгоняет ещё одну пулю в переносицу. Хирург пытается отбежать в сторону, но я успешно перехватываю его и вцепившись в одежду, тащу наверх по лестнице. С пилотом сталкиваемся как раз около выхода — собственно, прятаться ему здесь особенно негде.

Единственное наше преимущество — это скорость, поэтому сразу отправляемся в кабину вертолёта. Тайванец в лётной форме, к счастью быстро схватывает, что от него требуется — не приходится даже объяснять, хватает дула пистолета направленного в лицо и пальца направленного вверх. Всё это на автомате сдобряю отборным матом, но он идёт фоном, не неся никакой смысловой нагрузки.

Когда начинаем подниматься, вижу приближающихся бойцов, которые вскидывают автоматы, взяв машину на прицел. Но бравых парней в камуфляже тормозит какой-то полный мужик в медицинской форме, яростно на них орущий. Даже отсюда видно его перекошенное лицо. Не знаю, чем он руководствуется — может переживает за жизнь врача, которого мы прихватили с собой, а может пилот приходится ему родственником. Но солдат он благополучно останавливается и скоро мы удаляемся от судна.

Как только отлетает на пару километров, Аня, нацепив наушники, принимается растолковывать пилоту маршрут, а я пристегнувшись ремнями, пытаюсь унять бешено колотящееся сердце. Мы всё-таки вырвались. И если нас не собьют на подлёте к берегу, то успешно высадимся. Появившуюся было радость быстро осаживает мысль о том, что нужно будет ещё отыскать транспорт и каким-то неведомым образом добраться до Вьетнама. Сомневаюсь, что это будет легко и просто. Скорее, наоборот. Но, по крайней мере, мы убрались с острова. Что отчасти даже смешно — мы настолько отчаянно пытались до него добраться, чтобы потом с куда большим упорством пытаться его покинуть. При этом, даже не выполнив задачи. В целом, все наши действия, выглядят мышиной вознёй. Особенно, если учесть, что разобрались в итоге без нашей помощи. И в случае, если бы мы просто покинули Гонконг, пытаясь найти место, чтобы отсидеться, всё развивалось по такому же сценарию. Только вот мы были бы сейчас не в таком суровом положении.

Хотя, если вспомнить нападение обитателей трущоб, то проблемы бы у нас появились в любом случае. Ни один «генизл» сейчас не находится в безопасности. Если только у какого-то из кланов оказался запрятанный бункер, координаты которого неизвестны никому, кроме членов «семьи». Да и то — рано или поздно их найдут и уничтожат.

До суши около ста двадцати километров, которые мы преодолеваем, буквально за двадцать минут. Уходим налево от Цюаньчжоу, забирая в сторону Сямыня и рассчитывая высадиться в стороне от цивилизации. Но очень скоро выясняется, что вся прибрежная полоса полностью забита зданиями — китайцы застроили каждый клочок земли. Приземляться точно придётся где-то между ними. Судя по виду с высоты, здесь тоже шли бои, правда не такие интенсивные — разрушен небольшой процент зданий, а сгоревшей бронетехники на улицах не так много.

В итоге, пилот сажает вертолёт около торгового центра. Потратив минуту на связывание обоих азиатов, выбираемся наружу. По-хорошему, следовало их пристрелить — намного быстрее и сразу лишит местные власти источника информации. Но у нас и так руки по самые плечи в крови и уверен, дальше ещё не раз придётся лишать людей жизни, чтобы выжить самим. Единственное, что я делаю, перед тем, как покинуть воздушный аппарат — вскрываю ножом приборную панель, ожесточенно уничтожая электронику. У вертолета ещё есть запас топлива, который мы решили не использовать из-за опасений по поводу остатков китайских ПВО или обычных военных — медицинский транспортник можно сбить и из пулемёта, установленного на бронетехнике. Но и давать местным парням в форме возможность поднять машину в воздух, задействовав для наших поисков, мне не кажется хорошей идеей.

Бегом пересекаем небольшую площадь рядом со зданием торгового центра, ловя на себе удивлённые взгляды немногочисленных китайцев, что находятся внутри и скрываемся на соседней улице. Следующие несколько минут проходят в поиске транспорта. Как назло, нам не встречается ни одной машины. А та небольшая форма, что у нас есть, уже практически закончилась — к брошенному вертолёту наверняка уже прибыла полиция или военные. Либо вот-вот подъедут.

Удача улыбается на очередном перекрёстке — там обнаруживается такси, выкрашенной в жёлтый цвет, которое осторожно объезжает покорёженные остовы сгоревших внедорожников. Увидев человека в медицинской форме, водитель притормаживает и осознаёт свою ошибку слишком поздно — когда в его голову уже нацелен ствол пистолета. Так что, спустя несколько мгновений, мы удаляемся по дороге, оставив его вместе с пассажиром на асфальте. У обоих изымаем бумажники с наличностью и мобильные телефоны — нам точно понадобятся деньги, равно как и связь. Конечно, есть риск того, что их отследят, но в ближайшие несколько дней все структуры КНР будут в состоянии хаоса и вряд-ли окажутся способными на такую организованную деятельность.