Горечь

18. Разборки

Трейс избегал меня в школе всё утро следующего дня. По крайней мере, мне так казалось. К тому времени, как прозвенел звонок к обеду, я твердо решила встретиться лицом к лицу с его внезапным изменением в поведении. К сожалению, Никки опередила меня и сейчас стояла у его шкафчика, поглощая и его время, и личное пространство своими большущими губами и дизайнерскими духами, которыми несло от нее за три версты.

Похоже, что выражение «меньше — да лучше» она не слышала.

На секунду мне захотелось подойти к ней и сказать об этом, но я быстро убрала обратно свои кошачьи коготки, осознавая, что недостаточно спала этой ночью, чтобы пережить двенадцать раундов с Никки Паркер.

Прежде чем эти двое увидели меня, я развернулась на каблуках и направилась в столовую, где остальная часть нашей компании уже расположилась за привычным столиком.

— Эй, Блэкберн, — улыбнулся Калеб, обхватив спинку стула рядом с собой. — Я припас тебе местечко.

— Спасибо, — сказала я, шлепаясь на стул, в руках был бумажный пакет с завтраком. Полностью потеряв аппетит, я даже не удосужилась открыть его.

— Что такое, Джем? — сказал Бен, сидящий по ту сторону стола с Ханной и Карли. В последнее время в его голосе слышалась угрюмость, а грусть в глазах было просто невозможно игнорировать. Я не могла не думать, что это связано с исчезновением Тейлор. Даже Карли не удалось улучшить его мрачное расположение духа (которая усердно старалась сделать это, рассказывая ему о новых научно-фантастических программах по телеку).

Морган, как обычно, даже не соизволила оторвать свой взгляд от экрана телефона.

— А где сегодня твоя тень? — спросил Калеб, бросая взгляд куда-то позади меня в попытках увидеть кого-то.

— Что?

— Та шестифутовая полукровка, которая плетется за тобой повсюду, в последнее время. — Судя по тону его голоса, он был более чем раздражен.

— В последний раз я видела его с Никки у ее шкафчика.

— Ничего не меняется, — сказал Калеб, разозлившись еще больше.

— Они вдвоем над чем-то работают. — Я не до конца понимала кого пытаюсь убедить: себя или Калеба.

— Ага, конечно.

Я бросила на него предупреждающий взгляд. Мне не надо, чтобы он еще больше раздувал и так уже пылающий костер в моей голове.

— Ты придешь на сегодняшнюю игру? — спросил он, хватая с тарелки картошку фри. — К нам только что перевелся новоиспеченный вратарь из Уистлера. Мы зададим жару.

Я рассмеялась.

— Не понимаю, что ты этим хочешь сказать.

— Хочу сказать, что тебе стоит начать приходить на мои игры, — сказал он, вздернув брови. — Я серьезно. Приходи. Это всё будет в честь Тейлор.

Бен перестал слушать на полуслове и посмотрел на меня. Я видела в его глазах утрату, видела его заботу о Тейлор. Он будто знал, что ее жизнь в моих руках, и более того, понимал, что нет ни единого шанса вернуть ее целой и невредимой домой.

Я перевела взгляд на Калеба и покачала головой.

— У меня семейные дела вечером. Не думаю, что смогу вырваться.

На самом деле я должна была встретиться с Домиником. Проворочавшись почти всю ночь в кровати, я решила, что Доминик был прав. Мне нужно узнать о всех свойствах своей крови и понять какой эффект она производит на Воскрешенных. И получить эти ответы я должна раньше Энгеля. Я не могла и дальше жить, постоянно отрицая и закрывая на всё глаза. Я не хотела так жить.

— Дерьмово, — сказал он, разочарованно опуская глаза. Уже через мгновение Калеб вернулся к прежнему настроению. — Но ты ведь придешь на мою вечеринку в субботу?

В тот момент, когда я собралась ответить Калебу, у стола возник Трейс. Его волосы были зачесаны назад, открывая лицо. Он широко расправил плечи, как будто стоял на вражеской территории. Трейс не улыбался, но губы его выглядели всё такими же прекрасными, заманивая меня.

— Я, эм… — была чрезвычайно увлечена этими губами. Я снова посмотрела на Калеба растерянным взглядом. — Что ты спросил?

— Он хочет узнать, придешь ли ты к нему на вечеринку, — ответил Трейс, смотря на нас, прежде чем занять место рядом со мной.

— А, да, — Я повернулась к Калебу и пожала плечами. — Не знаю пока. Наверное приду, — предположила я, хотя даже не была уверена доживу ли до субботы.

Калеб перевел взгляд на Трейса, который сидел, облокотившись на спинку стула и вытянув перед собой ноги. Он глядел на какую-то точку впереди.

— Как насчет тебя? — спросил Калеб. — Придешь в субботу?

— Не, чувак. Я буду занят. — Трейс даже не потрудился посмотреть на Калеба, отвечая.

— Понял. И чем ты будешь занят? — тон Калеба заметно стал грубее. Он вздернул подбородок, желая так казаться выше. — Или мне следует спросить кем?

Добром это не кончится.

Трейс медленно повернулся, его красивые глаза стали холодными и жесткими. Черт, я его не узнавала.

— Не переживай, жертва белковой диеты. Я займусь своими делами, а ты займись своими.

— Займешься делами? — не унимался Калеб. Он наклонился вперед, будто не хотел, чтобы кто-то еще его услышал. — Ты о Никки? Или на этой неделе у тебя по плану Джемма?

Стул Трейса с грохотом отлетел назад, когда он резко вскочил на ноги.

— У тебя есть что сказать мне?

— Да я уже всё сказал, — ответил Калеб, так же резко вставая.

— Остановитесь оба! — я вскинула обе руки в стороны, становясь между ними. — Я думала вы друзья.

— Очевидно, что уже нет, — фыркнул Калеб.

— Именно, потому, что был бы ты моим другом, то не вился бы змеей за моей девушкой у меня за спиной.

— О какой из своих девушек ты сейчас?

Трейс первым двинулся к нему так быстро, что я едва уловила это движение. Калеб мигом оказался на полу. Удар застал его врасплох, но лишь на секунду. Он тут же вскочил на ноги и стал надвигаться на Трейса как полузащитник.

— Прекратите! — крикнула я, но было уже поздно. Они начали драться посреди кафетерия на глазах у половины школы.

Бен скользнул по поверхности стола и бросился в гущу драки. Его ботинки издали противный скрежет, когда он резко наклонился и увернулся, пытаясь разнять этих двух.

Я слышала как кто-то кричал позвать директора, но парни уже прекратили драться под свист толпы.

— Чувак, остынь. Успокойся! — проворчал Бен, стараясь остаться между ними. Он приложил все свои усилия, чтобы их разнять, что начал уставать.

— Бей! Бей! Бей! Бей! — скандировала толпа.

— Джемма, уводи его отсюда! — приказал Бен, пытаясь оттянуть их друг от друга за воротники рубашек.

Я бросилась к ним и схватила Трейса за руку, изо всех сил отталкивая его от них к себе, пока Бен проделывал то же самое с Калебом. Ученики разразились разочарованными возгласами, так как послеобеденное развлечение резко закончилось.

— Я с тобой еще не закончил, — пригрозил Калеб, перекрикивая шум.

Трейс сверкнул ямочками на щеках.

— Жду с нетерпением, качок.

Кусающий порыв ветра хлестнул по моим волосам, отбрасывая пряди к щекам и шее, пока я следовала за Трейсом. Земля всё еще была влажной после сегодняшнего дождя, а облака остались такими же серыми и наполненными сердитыми слезами. Вдалеке раздался раскат грома, но я едва обратила на этот звук внимание. Я была слишком занята, пытаясь угнаться за разгневанным Жнецом, который шел впереди.

— Что за черт тебя укусил? — спросила я, следуя за ним через парковку для учеников.

Он не ответил.

— Трейс!

Я схватила его руку, чтобы привлечь его внимание.

— Оставь меня в покое, Джемма. Ничего. — Он вырвал руку и продолжил идти.

Я практически бежала, чтобы поспевать за его широкими шагами.

— Не похоже на «ничего».

Никакого ответа.

Что за чертова упрямая задница! Я сделала последний шаг и остановилась.

— О ком ты говорил? — крикнула я.

Не понятно: то ли тон моего голоса заставил его остановиться, то ли тот факт, что я перестала идти за ним, но он успокоился. Он расправил плечи, но не потрудился обернуться.

— О ком была речь, когда ты сказал, что он пытается виться за твоей девушкой? — я хотела уточнить этот вопрос, хотя понимала, что мы уже с ним как пара.

— А ты как думаешь? — ответил он, поворачиваясь ко мне лицом. Он смотрел на меня тяжелым взглядом, будто был обижен самим фактом моего вопроса. — О тебе, Джемма. Я говорил о тебе.

— Но я же не…

— Да это лишь условность, — сказал он быстро, сделав медленный шаг ко мне. — Я знаю, что сейчас ты мне не девушка. — Его глаза, полные желания и страсти, прошлись по всему моему телу, а затем остановились на лице. — Но станешь ею.

Поднялся ветер, играя с его черными, как смоль, волосами, пока Трейс смотрел, как я стояла на парковочном месте. Он был так уверен в наших отношениях, в нашей судьбе, будто наперед знал, что этому точно суждено было случиться. Но почему? Из-за видения Морган? Из-за того, что она сказала ему? Всё это могло измениться, не успеем мы и глазом моргнуть — просто испариться в абсолютное небытие. В этом мире нет уверенности ни в чем. Ни в чем. Ни в любви, ни в дружбе, ни в счастливых концах.

А иногда и в смерти.

— Почему ты всегда так уверен в себе? — Я попыталась настойчиво потребовать его ответа, но прозвучало слишком мягко и немного боязно, как будто у меня было недостаточно смелости обрести надежду, и как будто я не хотела, чтобы в нем была уверенность за нашу общую судьбу.

— Я уверен не в себе, — сказал он, медленно двигаясь ко мне. — Я уверен в тебе.

— Возможно, не стоит, — неуклюже сказала я. Не знаю даже, зачем произнесла это. Может потому что знала, что нас ждет беспросветная и всеобъемлющая темнота. Кто знает, может, у меня и получится выжить, может, смогу дожить к тому моменту, когда стану его девушкой? В мире Трейса из будущего, я уже мертва. Кандидат на тот свет. Персона нон грата. Возможно, всё происходящее сейчас — лишь прелюдия к известному концу.

Единственно, что я знала четко — это что должна сделать. Исход событий был таким скользким и неясным, как будто его окунули в нефть. Чем усерднее я старалась держаться за него, тем проворнее он выскальзывал из моих рук.

— Вечером я собираюсь встретиться с Домиником, — рассказала я ему, без сопротивления уступая место той судьбе, на которую могла надеяться.

— С Домиником? — Его лицо вмиг стало яростным. — Зачем?

— Он предложил свою помощь, — я проглотила нервный комок в горле, — с тестированием моей крови.

— Думаешь это хорошая идея? И как же он собрался это делать? — Тот тон, каким он это сказал, был таким язвительным и ехидным, что стало ясно, что ответ ему не нужен: этого он не одобрит.

— Я дам ему немного своей крови, а потом…

— Этого не будет, — перебил он прежде, чем я могла бы закончить предложение. Скрестив руки на груди, он подошел ко мне и остановился в нескольких дюймах, сжал челюсти и наклонился ко мне. — Он и пальцем к тебе не притронется. Разговор окончен.

— Но ты не можешь решать за меня, — сказала я осторожно, стараясь удержать его взгляд. — Я должна быть готова. Мне нужно знать, на что способна моя кровь, и понять это нужно раньше Энгеля и Совета.

— Тогда мы найдем ответы по-другому.

— По-другому никак не получится. — Я уже больше, чем нужно, просмотрела список возможных вариантов, и, честно говоря, он был довольно коротким. Помимо варианта схватить первого попавшегося Воскрешенного с улицы, Доминик оставался единственным и лучшим решением. — Я должна сделать это, Трейс. Это единственный вариант, в котором я уверена.

Осознавая, что не сможет повлиять на меня, он покачал головой и опустил ее в знак поражения.

— Мне нужно знать правду.

— Я не согласен с таким решением.

— Знаю.

— Но всё равно сделаешь по-своему? — ответил он за меня.

Я кивнула, мой взгляд и сердце наполнились сожалением.

— Тогда я пойду с тобой. — Настойчивость в его голосе снова вернулась, только с удвоенной силой. — Одна ты туда не пойдешь. Если что-нибудь случится… если он хоть на дюйм отступит от плана, я его собственноручно отправлю прямиком в Сангвинариум.

— Ты правда думаешь, что это хорошая идея? — спросила я, представляя себе бывшего Стража, запертого в комнате с вампиром, который будет тестировать мою кровь (и, следовательно, свои собственные границы), пока Страж наблюдает за всем, бессильный что-либо остановить.

Облизнув губы, он близко наклонился ко мне, приближая свои губы в опасную близость к моим.

— Я думаю это лучшее мое решение за всю неделю. — Он преодолел крошечное расстояние между нами и прижался своими губами к моим.

У меня перехватило дыхание.

Одним своим поцелуем Трейс мог растопить мое тело, будто масло, и очистить мой разум от мыслей, словно я достигла нирваны. Я лишь переживала, как бы устоять на своих ватных ногах достаточно долго, чтобы насладиться моментом.

Именно в этом и заключалась вся проблема.

Я подняла руку и надавила ему на грудь, холодно прекращая поцелуй.

Он в недоумении вскинул брови.

— Трейс, я не могу сейчас, — сказала я, качая головой. Я не могла позволить себе отвлечься. Жизнь Тейлор зависела от меня и я обязана ей всем, что имею. — Мне нужно быть собранной.

— Хорошо, Джемма. Я понял, — сказал он, резко отпрянув от меня. Ярость наполнила его взгляд, пока он всматривался в мои глаза, а потом отступил еще дальше и бросился к машине.

— Эй! А ну стой! — крикнула я ему вслед, когда он вытащил ключи и разблокировал двери машины. — Не смей уходить от меня так!

Он остановился, стоя спиной ко мне, а его рука всё еще сжимала дверную ручку. Когда он наконец повернулся ко мне, то я заметила, что он так сильно стиснул зубы, что челюсть вот-вот просто сломается.

— Что, черт возьми, это сейчас было? — потребовала я.

— Я не понимаю, — сказал он, разочарованно качая головой. — Ты спокойно целовалась с ним, но не хочешь целоваться со мной?

— Я не целовалась с Калебом! — возмутилась я.

— Не с Калебом. С моим двойником.

Я быстро смекнула, к чему он клонит.

— Ты с ним один и тот же человек, Трейс.

— Нет, не тот же, — сказал он, делая небольшой шаг ко мне. — Он бросил тебя. А я нет. Ты даже в глаза мне спокойно смотреть не можешь из-за того, что он сделал той ночью, а ты его целуешь? — спросил он возмущенно.

— Всё не так, — сказала я, покачав головой. — Ты всё перевернул с ног на голову.

— Тогда скажи, не переворачивая, Джемма, — саркастически сказал он, подходя к тому месту, где я стояла. Скрестив руки на груди, он наклонился, чтобы нашли глаза были на одном уровне. — Я хочу знать, чем он так отличается от меня.

— Я не знаю, но это так.

— Почему?

— Потому, — сказала я, отчаянно ища подходящие слова, чтобы всё объяснить. Но смогла найти лишь четыре. — Ведь он любит меня.

Он даже не вздрогнул.

— Откуда ты знаешь?

— Он сам сказал мне. А я чувствовала это.

— Как? Что он сказал тебе? — не унимался он, его брови взлетели вверх от любопытства, будто от того, какой будет ответ, зависит наше будущее.

Я качнула головой. Я не хотела ему рассказывать об обещаниях, о завтрашнем дне, о том, в чем тот Трейс признался. Я не хотела задавать направление его чувствам ко мне. Всё должно быть так, как он сам чувствует.

Понимая, что я не отвечу, он переключился на другое.

— А что насчет меня?

— О чем ты?

— Считаешь ли ты, что я люблю тебя?

Я помедлила с ответом.

— Я думаю, ты хочешь этого, — я ответила настолько честно, насколько могла. — Видение Морган убедило тебя, что ты будешь любить меня, но думаю, что ты сам не уверен.

— Не уверен насчет чего?

— Насчет своих чувств. Насчет Никки, — добила я, ее имя слетело с губ как ругательство. — Совершенно очевидно, что у вас есть совместное прошлое, но почему-то ты продолжаешь обращаться к ней, что говорит само за себя.

— Она только друг, ничего больше. Ты придаешь этому слишком большое значение.

— Может. — Я пожала плечами. — А может и нет. Я лишь говорю, что чувствую. А изменить своих чувств не могу.

— Я не знаю что сказать, чтобы достучаться до тебя. Я ничего не чувствую к Никки. — Он перевел взгляд на школьный корпус позади нас. — Сомневаюсь, что и раньше что-то чувствовал, — добавил он с сожалеющим взглядом.

— Что ты имеешь в виду?

— А ты как думаешь? — бросил он, опуская руки. — То, что я чувствую к тебе, прямо здесь и прямо сейчас, я не чувствовал даже половину этого к ней за всё то время, что мы были вместе. — Он целенаправленно двинулся ко мне, становясь на линию огня, и мне не оставалось ничего, кроме как смотреть лишь на него.

У меня перехватило дыхание.

— Я хочу быть с тобой, Джемма. Только с тобой, — сказал он с таким количеством жара во взгляде, что мог бы растопить вековой лед. — Если тебе нужно время, то я не против, но рано или поздно твои отмазки иссякнут.

Его слова звенели у меня в ушах, когда он сделал медленный шаг назад и направился к своей машине, оставив меня одну стоять на стоянке, с эхом его слов в голове и бушующим пламенем в сердце.