Гори, бабочка, гори

САВИ

Вытесняю из головы все мысли о Джуде, Тейте, предстоящей встрече и погружаюсь в работу, выпивая три таблетки обезболивающего, чтобы попытаться заглушить головную боль, вызванную стрессом. Она вновь вспыхивает, когда я выхожу из внедорожника перед небоскребом, заполненным этаж за этажом юридическими офисами. В голове крутятся мысли о том, чего могут хотеть эти женщины после того, как я порвала с ними все связи четыре года назад. Когда я вхожу в лифт, я насмехаюсь. Чего бы они ни хотели, это будет связано с деньгами. Это все, чем я была для них после смерти отца. Банкоматом, который можно использовать, и нежеланным ребенком, над которым можно издеваться. Я впиваюсь ногтями в ладони, пока моя голова пульсирует, желудок сводит от тревоги, а воспоминания о том, как я в последний раз сидела с ними за столом заседаний, нахлынули на меня.

— Я действительно не понимаю, почему мы должны быть здесь для этого! — хнычет Селеста, когда они с Ванессой занимают свои места напротив команды юристов, которая вела дела моего отца после его смерти. Я стою возле окна и смотрю на улицу, скрестив руки на животе, пытаясь сдержать боль внутри. Я не могу даже смотреть на Ванессу, не вспоминая ту ночь неделю назад, когда она разрушила все мои шансы на счастье.

— Это просто смешно! Мы с Ванессой должны были быть сейчас в самолете на Мальдивы на праздники. Нет абсолютно никакой причины, по которой мы должны быть здесь, чтобы Саванна подписала эти бумаги.

Один из адвокатов прочистил горло.

— Да, но это больше, чем просто вступление мисс Севан во владение своим наследством. Есть вопросы, которые нужно обсудить с вами обоими. Мисс Севан? Если вы можете присоединиться к нам, мы начнем.

Делаю глубокий вдох, расправляю плечи и присаживаюсь на стул напротив Селесты, но не поднимаю глаз.

— Как вы знаете, мисс Севан исполнился двадцать один год, и теперь она контролирует все владения Севан. На момент смерти ее отца вы и ваша дочь не были указаны в его завещании. Вы взяли на себя опекунство над его несовершеннолетней дочерью, договорившись, что все ваши расходы будут покрыты на время. Теперь этому пришел конец, и мисс Севан полностью вступила в наследство.

Селеста резко вдыхает, и я краем глаза замечаю, как она наклонилась вперед в своем кресле.

— Подождите! Что вы имеете в виду, когда говорите, что все закончилось? В смысле, наши расходы больше не будут покрываться? Не говорите ерунды!

Адвокат продолжает, как будто она его только что не перебивала.

— Было оговорено, что вы получите большую сумму за то, что было оговорено в вашем брачном контракте. Однако после того, как был проведен аудит ваших расходов с момента установления опеки над мисс Севан, было установлено, что ваши личные расходы более чем вдвое превысили эту сумму.

Селеста начинает трясти руками и брызгать слюной.

— Эти расходы были направлены на то, чтобы Саванна продолжала жить той жизнью, к которой она привыкла!

И снова адвокат прерывает ее.

— Детальный аудит показал, что деньги не были потрачены на мисс Севан. Вся ее одежда, еда и предметы первой необходимости были покрыты из уже существующего бюджета семьи. Нет, деньги, которые вы потратили, пошли исключительно на ваши с дочерью путешествия, одежду, покупку предметов искусства и другие экстравагантные вещи. Аудиторы не смогли найти ни одного расхода, который непосредственно относился бы к мисс Севан. Короче говоря, вы обманули наследство.

— Саванна! Как ты можешь позволять им говорить такие вещи? — пронзительно вопит она. — После всего, что я для тебя сделала? Я могла бы оставить тебя совсем одну, но вместо этого я приняла тебя как свою собственную дочь!

Я наконец-то поднимаю голову, глубоко нахмурившись.

— Ты взяла меня к себе? Как только меня выписали из больницы, вы с Ванессой улетели на Багамы. Вы оставили сломленного, травмированного, убитого горем ребенка одного, и о нем некому было позаботиться, кроме персонала. — Я качаю головой. — Вы не взяли меня к себе. Ты просто взяла деньги. Вы никогда не делали для меня ничего, кроме как заставляли чувствовать себя обузой… как будто я никогда не была достаточно хороша для вас или для кого-либо, чтобы любить.

Селеста вскочила на ноги.

— Как ты можешь так говорить? Мы — твоя семья!

Мои глаза скользят к Ванессе, которая смотрит на меня.

— Нет, вы не семья, вы никогда ею не были, а твоя дочь отняла у меня все шансы иметь семью.

Ванесса горько смеется, отбрасывая свои светлые волосы.

— Ты должна благодарить меня! Этот парень психопат, — выплевывает она. — Он приставил нож к моему горлу и угрожал меня убить!

Хмурю брови, услышав это. Если бы это действительно произошло, то по какой-то причине это сделал бы Джуд. Сейчас это уже не имеет значения, поэтому мой взгляд скользит по ее безупречно чистой коже, и я пожимаю плечами.

— Ты умерла?

Ее лицо становится темно-красным.

— Ты чертова пизда! Я…

— Что ты сделала? — кричит на нее Селеста.

— Я попрошу охрану убрать вас! — кричит один из моих адвокатов.

А я просто потираю между глаз и щелкаю:

— Дайте ей чек, и пусть все закончится.

Ванесса и Селеста прервали свою речь на полуслове, и их глаза вернулись к адвокату.

— Мисс Севан, вопреки совету адвоката, великодушно решила выплатить вам сумму первоначального брачного контракта и не выдвигать против вас обвинения в мошенничестве, что является ее правом. Однако есть условия. Вы должны передать все банковские и кредитные карты. Вы должны покинуть ее собственность и подписать соглашение о неразглашении. Вы никогда и никому не будете публично говорить о мисс Севан, иначе мы вернемся к обвинениям в мошенничестве и отсудим у вас обоих каждый потраченный пенни. Никто из вас не должен больше ни при каких обстоятельствах связываться с мисс Севан, а если вы встретитесь на публичном мероприятии, вы должны держаться на расстоянии.

Ванесса и Селеста смотрят на меня, но я выдерживаю их взгляд с пустым выражением лица, пока Селеста не срывается.

— Отлично! И снова ты меня разочаровываешь, Саванна. Твоему отцу было бы стыдно за тебя, если бы он знал, как ты с нами обращаешься.

Не могу удержаться, чтобы не закатить глаза на это, пока не выпроваживаю их из комнаты. Я должна верить, что мой отец увидел бы эту гадюку насквозь и развелся бы с ней еще до того, как они дожили до третьей годовщины свадьбы. Половина команды выводит женщин из комнаты, но мужчина рядом со мной кладет руку на мою, когда я начинаю подниматься.

— Мисс Севан, есть еще кое-что. Теперь, когда все бумаги подписаны, мне было поручено передать вам это.

Он протягивает мне конверт. Я узнаю на лицевой стороне мое имя, написанное петлистым почерком моего отца, и задыхаюсь.

— Что… что это? — спрашиваю я, проводя пальцами по своему имени.

— Я думаю, это письмо от вашего отца. Он отдал его нам вскоре после того, как женился на вашей мачехе, с указаниями передать его вам на двадцать первый день рождения, если он скончается до того, как вы его достигнете.

Беру его и прижимаю к груди, но знаю, что не смогу прочитать, как и те послания от мужчин, которые, как я думала, могут любить меня.

Выхожу из лифта с маской на лице, скрывающей все волнения внутри меня, и следую за секретарем вглубь этажа, к счастью, в другую комнату для совещаний, а не ту, в которой я была в прошлый раз.

Селеста сидит одна на конце большого стола с четырьмя адвокатами напротив нее, и небольшое напряжение уходит, когда я понимаю, что мне не придется видеть Ванессу. Мне бы хотелось сказать, что она не имеет надо мной власти, но даже спустя столько времени боль от того, что она сделала той ночью, все еще преследует меня. Сажусь и поднимаю бровь на Селесту.

— У нас было соглашение о том, что мы не будем контактировать. Что может заставить тебя рисковать последствиями нарушения этого соглашения, Селеста?

Вижу, как она тяжело сглатывает и бросает взгляд на адвокатов, прежде чем ее глаза снова останавливаются на мне.

— Будет лучше, если мы поговорим об этом наедине, Саванна.

— Нет. Говори, что хотела. — отвечаю ей ровным тоном.

Она сжимает пальцы и кивает.

— Во-первых, я… у меня было время подумать о том, как я… мы… обращались с тобой все эти годы, и я почувствовала необходимость извиниться перед тобой. Когда умер твой отец, я была так расстроена, что…

Прерываю ее резким ударом по столу. Она не имеет права оправдываться за то, как обращалась со мной в детстве или все последующие годы.

— Если ты из-за этого прервала мой день, то наша встреча окончена.

Начинаю подниматься со стула, но она вскидывает руку, чтобы остановить меня. Извиняющееся выражение лица исчезает, а ее губы поджались так, будто она только что пососала лимон.

— Подожди! Хорошо, тогда карты на стол. Есть вещи, о которых ты не знаешь, которые могут повлиять на твое будущее. Вещи, которые шокируют тебя и изменят твой дальнейший путь.

Сужаю глаза.

— И? Ты мне об этом расскажешь?

Замечаю, как в ее глазах появляется хитрость, и выдыхаю горький смех.

— За определенную плату, верно? Ты расскажешь мне за деньги.

Качаю головой и собираюсь встать, покончив с этим откровенным вымогательством денег, но она вскакивает на ноги, протягивая руки в мольбе.

— Подожди! Саванна, пожалуйста. У меня действительно есть важная информация, которую ты захочешь узнать. Просто… я сделала несколько неверных шагов… в финансовом плане. Твоя сестренка… Ванесса не облегчила мне жизнь. Пожалуйста, если бы ты могла…

— Нет. Больше ни цента. Я ни на секунду не верю, что тебе есть что мне сказать, что это не ложь. Я тебе безразлична. Так что, нет. Больше не будет никаких денег, ни сейчас, ни когда-либо.

От разочарования она сжимает рот, но когда я снова собираюсь уходить, она вскрикивает:

— Марк! Это из-за Марка.

Щурю на нее глаза и начинаю качать головой. Она не может рассказать мне о Марке ничего такого, чего бы я уже не знала. Именно юристы в этой самой комнате посоветовали мне провести глубокую проверку его биографии, прежде чем я назначила его генеральным директором после увольнения совета директоров. Я знаю о женщинах, с которыми он встречается. Я знаю о мужском клубе, который он любит посещать, и о случайных поездках в Вегас. Все это не является чем-то из ряда вон выходящим для одинокого мужчины его возраста, и это не мое дело. Нет ничего такого, что она могла бы рассказать мне о Марке, за что стоило бы заплатить. Это просто еще один способ, которым она пытается навредить мне, поэтому я смотрю на ведущего адвоката и киваю.

— Пусть охрана выведет ее, если она откажется уходить. Если она снова попытается связаться с вами, продолжайте дело о мошенничестве.

Я не смотрю на Селесту, когда направляюсь к двери, но невозможно не услышать ее прощальные слова.

— Ты пожалеешь об этом, Саванна!