Гори, бабочка, гори

САВИ

Когда я просыпаюсь утром и тянусь к Эшу, а вместо этого обнаруживаю, что кровать пуста, мое сердце болезненно сжимается. Скучая по нему, я понимаю, что мне крышка. Эти люди сбивают меня с ног, один за другим, как домино. Я не могу здесь оставаться. Мне нужно уехать и оставить хоть какую-то дистанцию и заслон между собой и ими. Один гребаный уик-энд, и они почти разрушили защитную стену, которую я тщательно выстраивала, чтобы оградить себя от всего этого. Я была дурой, когда думала, что могу просто заниматься с ними сексом, и это останется только на физическом уровне. Каждое мое прикосновение к ним пропитано эмоциями, они пытаются убедить меня дать им еще один шанс. Было бы так чертовски легко отпустить ситуацию и снова влюбиться в каждого из них, но кто тогда будет рядом, чтобы собрать осколки, когда все снова пойдет не так? Никто, потому что на этот раз не будет осколков, от меня останется только пепел. Я не переживу, если еще один человек, которого я люблю, покинет меня, не говоря уже о четырех… пяти. Сын Бека тоже часть этого. Нет, этого не будет.

Скатываюсь с кровати, не обращая внимания на боль между ног от того, что мы с Эшем делали прошлой ночью, и начинаю перетаскивать одежду в сумку. Я оделась, уложила волосы и замазала синяки косметикой, как только смогла, смахнула все с тумбочки в ванной в сумку и закрыла ее на молнию. Мне нужно домой. Мне нужно идти.

Выхожу из комнаты и отправляюсь на поиски своей собаки. Он с Таннером и Полой в игровой комнате. Таннер прижимается к крупному телу Мо, листая большую книгу. Его милый голосок бессвязен, и я понимаю, что он читает Мо сказку. Я быстро отхожу назад, и мое сердце болезненно сжимается. Как я могу забрать у него его нового лучшего собачьего друга? Не могу. Мо должен остаться здесь, по крайней мере, пока. Быстро отворачиваюсь, лодыжка отзывается болью, но я не обращаю на это внимания и спешу в свою комнату, чтобы взять сумку, благодарная за то, что сейчас никого нет поблизости. Выскальзываю на улицу и жду, пока Патрик заберет меня у парадных ворот.

Успеваю пройти только половину пути, когда Тейт замечает меня. Его улыбка тускнеет, а затем исчезает, когда он замечает мою сумку на плече и начинает качать головой.

— Детка, не надо. Пожалуйста, не уходи.

Отвожу глаза от его лица, чтобы не видеть боли на нем.

— Я… я должна идти. Скажи остальным… я должна.

Тейт стонет от разочарования, когда я делаю еще несколько шагов, а затем он бросается ко мне с криком: «К черту!».

У меня увеличиваются глаза, когда он подбегает ко мне, берет мою сумку и меня, а затем перекидывает через плечо.

— Тейт! Опусти меня! — кричу я, но он просто шлепает меня рукой по заднице и несет меня по другому коридору, в котором я еще не была.

— Ты не можешь держать меня здесь против моей воли, Тейт!

Он невесело усмехается.

— Я и не держу. Но если ты собираешься уехать, ты должна сказать об этом всем нам. Я не позволю тебе снова сбежать, не сказав ни слова.

Я с досадой закрываю глаза. Это было именно то, что я собиралась сделать. Столкнувшись со всеми сразу, будет практически невозможно уйти. Слышу грохочущую музыку, когда он открывает дверь и входит в полностью оборудованный домашний спортзал. Тейт сбрасывает меня со своего плеча и ставит на ноги, после чего подходит и выключает музыку. Нервно сжимаю пальцы, наблюдая за тем, как Бек опускает штангу, которую он поднимал, обратно в подставку, а Джуд останавливает беговую дорожку, на которой бегал. Обвожу глазами комнату, испытывая легкое облегчение от того, что Эша здесь нет, но три взгляда приковывают меня к месту.

— Она хочет уйти. Поймал ее, когда она пробиралась к выходу с сумкой. — Тейт говорит им, а затем спрашивает меня: — Ты ведь даже не собиралась прощаться, правда?

Я позволяю гневу вытеснить чувство вины и огрызаюсь.

— Нет, это не так! Я вообще не просила тебя приводить меня сюда. Я вообще-то сказала тебе, что не пойду сюда, но ты проигнорировал это, так что у тебя нет права злиться.

Джуд вздыхает и проводит руками по лицу, а затем бросает на меня усталый взгляд.

— Когда ты перестанешь бегать, куколка?

Перевожу взгляд на Бека, но он выглядит смирившимся.

— Я… я не бегу. Мне просто нужно домой. Мне нужно отдохнуть от всего этого…

Джуд сходит с беговой дорожки, рассерженный моим ответом, как раз в тот момент, когда входит Эш. Он оглядывает всех нас, и когда его плечи опускаются, я вдавливаю ногти в ладони.

— У тебя было больше четырех долбаных лет свободы, Сави! Хватит игр! — прошипел Тейт.

Да пошел он! Да пошли они все.

— Игры? Я играю в игры? Да пошел ты! Это вы играете со мной в игры. Четыре долбаных года! Ты все время говоришь о сообщениях, которые ты посылал, о письмах? Ты хочешь, чтобы я прочитала их все, как будто это все исправит, но ничего из этого не исправит того, что произошло.

В моей груди застыл комок боли, который растет с каждым словом, мой голос становится все громче и отчаяннее, когда настоящая причина, по которой я не могу сделать это снова, вырывается наружу.

— Ты не поверил мне! Ты, блядь, не выбрал меня! Ты… ты оставил меня одну!

Боль в груди сводит меня с ума, и я обхватываю руками живот и держусь изо всех сил, пытаясь сохранить свои части вместе.

Как раз в тот момент, когда у меня отказали колени, сильные руки обхватывают меня и переносят на силовую скамью. Тейт держит меня на коленях, а руки гладят мою спину и волосы. Я сижу, чувствуя такую пустоту, что даже не могу заплакать. Мой голос ровный и безэмоциональный, я смотрю на стену в другом конце комнаты.

— Вы оставили меня одну. Четыре года, и ни один из вас не пришел. Ни после того, как это случилось, ни за все прошедшее время. Почему я должна верить, что я вам нужна? Все ваши слова ничего не значат, потому что вы не пришли, когда я нуждалась в вас. Вы оставили меня одну.

Джуд опускается передо мной на колени, но я отвожу от него взгляд. Не хочу сейчас смотреть ни на его, ни на лица других.

— Куколка, блядь… Черт! Мы думали, что поступаем правильно.

Эш пытается повернуть мой подбородок, чтобы я посмотрела на них, но я отвожу лицо. Его голос пропитан чувством вины.

— Это моя вина… опять. Они хотели пойти к тебе, все исправить. Я спросил их, не собираются ли они заставить тебя выбирать между ними. Джуд собирался играть на западном побережье, а Тейт во Флориде. Они собирались вернуть тебя, но потом тебе пришлось бы выбирать, с кем быть. Я вел себя… эгоистично. Мне была неприятна мысль о том, что ты можешь быть с одним из нас, но не со всеми. Я убедил их подождать. Мне чертовски жаль.

Джуд и Тейт кивают друг другу.

— Это не только твоя вина.

— Мы все согласились.

Бек со вздохом поглаживает меня по спине.

— А потом к нам попал Таннер, и мы забеспокоились, что его мать будет преследовать тебя.

Тейт прижимается лицом к моим волосам.

— Мы должны были просто приехать за тобой, малышка. Мы могли бы разобраться со всем остальным после того, как все уладили с тобой. Ты никогда не узнаешь, насколько нам жаль, что мы так долго оставляли тебя одну.

Они ждут, что я отвечу, но боль все еще сжимает меня так сильно, что я не могу этого сделать. Джуд берет одну из моих рук и заставляет разжать пальцы, хмурится, глядя на то, что находит, а затем целует красные лунки, сделанные ногтями на моей коже. Он прижимает мою ладонь к своей груди над сердцем.

— Куколка, мне нужно, чтобы ты посмотрела на меня одну минуту, а потом мы… отпустим тебя.

Хочу отказать ему, продолжать смотреть на стену, но что-то в его тоне заставляет меня наконец-то встретиться с его золотыми глазами.

— Ты не должна нас прощать. Мы не заслужили этого, учитывая сколько раз мы облажались, сколько раз мы причинили тебе боль. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем все мы. Но ты должна знать следующее. На этой планете семь миллиардов человек, и из всех этих людей каждый из нас выбирает тебя. Мы всегда будем выбирать тебя, куколка. Поэтому ты не должна нас прощать, но я все равно прошу тебя об этом. Я прошу тебя выбрать нас. Выбрать нас навсегда. Разрушь эту стену, куколка. Сделай это для себя. Выбери любовь, и мы будем дарить ее тебе до самой смерти. Мы никогда больше не оставим тебя одну.

Он еще несколько мгновений пристально смотрит мне в глаза, а затем отходит и встает на ноги, кивая Тейту.

— Ты отвезешь ее домой?

Тейт на мгновение сжимает руки, но затем ослабляет их, поднимает меня со своих колен и выводит из комнаты.