Горничная для Медведя

Глава 16

Начнём с кухни, здесь проще всего. Заодно и познакомимся поближе. Смотри, здесь практически всё сенсорное, но кое-что работает от пульта, освещение, например.

Эвелина сделала Юле подробную экскурсии по кухне и позвонила Диме.

— Нам нужна машина с водителем и, разумеется, банковская карта. С какой суммой? С большой, конечно, уверена, у девушки даже чулок приличных нет! Прекрати спрашивать глупости, нажалуюсь матери. Нет, я не шантажирую. И не пугаю. Предупреждаю пока, — смеялась в трубку Эвелина.

— Дима правда боится маму? — осторожно поинтересовалась Юля. — Или это вы шутите так?

— Какие шутки, девочка! Елена Яковлевна добрейшая женщина, но боятся её все, иногда даже я. Хотя, нет, вру, я не боюсь. Тем не менее стараюсь не раздражать, уж очень она громко кричит, у меня уши закладывает.

Юля изо всех сил надеялась, что никогда не встретится с Еленой Яковлевной. Зачем ей знакомиться с Юлей, неинтересной провинциалкой и всего лишь медицинской сестрой?

— Я не могу в магазин с таким лицом, — испугалась Юля. — Что продавцы подумают?

— Какая разница? — удивилась Эвелина. — Хотя… Ты права, можем встретить знакомых. Сейчас я тебя немножко подрисую, садись на стул.

Эвелина достала из сумки косметичку и, быстро и ловко, замаскировала синяк на Юлином лице. Если приглядеться, можно заметить, но Юля надеялась, что приглядываться никто не будет.

— Современная косметика творит чудеса, — довольно сказала она, поворачивая Юлину голову за подбородок. — В визажисты, что ли, пойти? Нет, хлопотно. Одевайся, мы выезжаем.

— Я одета, — чувствуя, как краснеет лицо, прошептала Юля. — У меня нет больше вещей.

Эвелина удивлённо подняла брови и присвистнула.

Теперь лицо вытянулось у Юли: чтобы эта дама, стильная, как картинка из модного журнала, свистела!

В небольшом роскошном магазине их обступили продавщицы:

— Чем могу помочь? У нас только вчера поступила новая коллекция! Сегодня слишком жарко, хотите кофе? Минеральной воды, чай с лимоном? — разом защебетали они.

Юля украдкой разглядывала интерьер, весь из стекла и зеркал. Казалось, всё здесь отражается многократно. Солнечные зайчики яркими бликами прыгали по никелированным подставкам, манекены в позирующих позах смотрели на Юлю с презрением и жалостью. Продавщицы дежурно улыбались, пряча за густыми пушистыми ресницами колючие взгляды.

— Желаем выбрать бельё для девушки, — распорядилась Эвелина. — Юля, иди в примерочную. Что ты застыла?

— Мне страшно, — призналась Юля. — Здесь всё такое… Не моё. Вдруг мне ничего не подойдёт?

— Подойдёт. Выпрями спину и топай в кабинку. Не теряй времени, мы пришли только за бельём, представляешь, сколько бутиков нам ещё придётся объехать?

В примерочной Юля один за другим надевала комплекты белья. Когда продавщица принесла уж очень откровенный набор со стрингами, Юля вернула его назад.

— Я такое не ношу.

В раздвинутые шторы заглянула Эвелина:

— Юля, договариваемся сразу и навсегда — мы покупаем то, что выберу я, независимо от твоих вкусов. Когда научишься сама одеваться, тогда и будешь решать, носишь или нет. Сейчас тебе придётся положиться на мой вкус и, поверь, он у меня очень и очень неплохой.

Юля кивнула и больше не спорила. Скажешь что-нибудь не то, Эвелина рассердится и оставит её здесь, наедине со своими проблемами и продавцами!

После белья они выбирали блузки, юбки, брюки, платья и костюмы. К третьему бутику Юля валилась с ног, но Эвелина была непреклонна.

— Терпи. Я не могу ездить с тобой на шопинг каждый раз, как тебе что-нибудь понадобится. Купим все самое необходимое, и я позволю тебе отдохнуть. Себе, кстати, тоже. Таскаться по жаре за покупкам — то ещё удовольствие.

Это — самое необходимое? За несколько часов они купили вещей больше, чем у Юли было за всю жизнь! Куда, например, ей носить пять пар чулок, если ноги всего две? А четыре пижамы зачем, она их каждую ночь менять будет? А узкое платье, обтягивающее настолько, что под него невозможно надеть даже нижнее бельё? Когда продавец подала это платье, Юля выглянула из примерочной и вопросительно посмотрела на Эвелину.

— Вы уверены? — она кивнула на платье.

— Вполне. В жизни разные случаи бывают, надевай, пригодится, — беззаботно ответила та, попивая холодный молочный коктейль.

За коктейлем в ближайшее кафе ей сбегала одна из продавщиц. Юля впервые видела, чтобы продавцы шли за напитками для покупателей. Она вообще не знала, что такое бывает.

На коробке с туфлями Юля увидела цену. Сколько они стоят? Сколько? Это же месячная зарплата горничной!

— Эвелина Платоновна, у них каблуки золотые? — спросила она, показывая на цену.

— Каблуки как каблуки, что тебе не нравится? Дорого? Иди к той стойке, где закрытая обувь, посмотри цену, — сказала Эвелина. — Можешь называть меня просто Эвелина, а то чувствую себя, как дуэнья с подопечной.

Юля повернулась в указанную сторону, но Эвелина схватила её за руку:

— Нет, не ходи, в другой раз посмотришь. Ещё упадёшь в обморок от удивления, голову разобьёшь, мало тебе на лице синяков. Юля! Не хлопай глазами, ты не ребёнок и здесь не цирк. Подошли туфли?

— Не знаю, я не надевала.

— Так надень! И поторопись, мне пора возвращаться на свою основную службу, а ещё тебя надо завезти.

Покупки заполнили весь багажник. Водителю пришлось сделать несколько ходок, чтобы поднять их в квартиру. Белые, чёрные, бежевые, алые, большие и маленькие магазинные пакеты праздничным ворохом рассыпались в прихожей. Юля оглядела всё это богатство и вспомнила, что забыла купить хлеб.

После ужина Юля почувствовала, что если немедленно, сейчас же не ляжет в кровать, то уснёт прямо за столом. Она отчаянно зазевала, пытаясь, чтобы не увидел Дима.

— Устала? Неужели даже наряды примерять не будешь? — улыбнулся он. — Эвелина Платоновна серьёзно подошла к вопросу, знал, что на неё можно положиться. Юланя, завтра придёт приходящая помощница, поможет тебе всё разобрать, развесить.

— Ой, не надо!

Не хватало ещё, чтобы ей прислуживали. Она и сама может всё повесить, только не сегодня.

— Кстати, Эвелина звонила, сказала, что ты держалась молодцом.

— Дим, я за ней как овца ходила, разве что не блеяла, — засмеялась Юля. — Слушалась во всём, снимала-надевала и кивала, как китайский болванчик. Сначала я её боялась, а потом она мне понравилась: уверенная такая, собранная, но не злая.

— Отлично, значит поладите. Юль, ну не зевай уже, иди спать. Ложись, я пока поработаю, расслабляться рано ещё.

Сначала она поменяет в телефоне симку, которую купила сегодня. Старую поставит, если сама захочет позвонить, чтобы на экране не высвечивались постоянно пропущенные звонки: звонила мама, тётя Люда, Саша. Надо бы занести номера в чёрный список, но пока у Юли не поднималась рука. Потом, когда она станет сильнее.

Кровать в выбранной спальне оказалась на удивление удобной. Юля устроилась под лёгким покрывалом, свернулась в клубочек и разглядывала пакеты с покупками, занявшие весь угол комнаты. Что вон в том, серебристом? Кажется летний костюм, платье и юбка. А в красном нижнее бельё, ну очень красивое, никогда у неё не было такого белья. В верхней коробке, конечно, обувь, но какая? Туфли, ботильоны или кремово-белые лёгкие босоножки с узенькими ремешками?

Сон пропал. Юля перемеряла бельё, платья, юбки, костюмы. В каждой вещичке она крутилась возле зеркала, любовалась собой, а потом аккуратно убирала свои обновки в шкаф. Последним надела узкое платье, облегающее, как вторая кожа. Под него получилось надеть лишь стринги и чулки. Резинка стрингов некрасиво выделялась на бёдрах, Юля решила их снять — всё равно она одна, никто не увидит. Распустила волосы, надела туфли и встала перед зеркалом. Из него на неё смотрела совершенно незнакомая молодая женщина. Красивая, стройная, вся какая-то смелая и вызывающая. Впечатление портил синяк на лице, и Юля напустила волосы на скулу.

— Ты прекрасна.

В дверном проёме стоял Дима. Юля смутилась, отскочила от зеркала, потеряла равновесие на высоченных каблуках и обязательно бы упала, если бы Дима не поймал её в объятия.

— Второй раз спасаю тебя от травмы! — развеселился он.

Поставил на ноги, отвёл ладонью волосы от лица и поцеловал.

Целовались долго. Никогда в жизни она так долго не целовалась: сначала стоя, потом присели на кровать, потом, как-то незаметно, они уже лежали, в ногах путалось покрывало. Дима резким движением скинул его на пол, притянул к себе Юлю, его рука поползла вверх по ноге, добралась до ажурной резинки чулок, потом выше.

— Оооо, — тихо простонал Дима.

Приподнялся, посмотрел в глаза:

— Юля…

Он замер, глядя на неё. Юля закрыла глаза, откинула голову, подставила шею его поцелуям. Дима ловко, одним движением, освободил её от узкого платья.

Следующие несколько дней, как сказал Дима, они были потеряны для социума. Точнее, Дима для работы, а Юля для общества. Распоряжение он давал исключительно по телефону, и когда секретарь предложил привезти на дом документы для подписи, Дима пообещал его уволить без выходного пособия. Секретарь оказался парнем понятливым, заверил, что документы вполне могут подождать и уточнил, что будет звонить лишь по крайней необходимости. Все текущие вопросы он перенаправит Диминым замам. Правда, крайняя необходимость всё равно возникала несколько раз в день.

Юля с удивлением узнала, что шикарная кухня подходит не только для приготовления еды. Когда Дима первый раз посадил её на разделочный стол, она попыталась вырваться.

— Ты что? Я здесь продукты буду резать, еду готовить, здесь нельзя.

— Не ёрзай, кому сказал! — весело прикрикнул на неё Дима. — Я тоже буду здесь готовить еду, поняла? Но у меня несколько другое меню, так сказать, экзотическое.

Юля попыталась спрыгнуть, он прижал её к столу обеими руками:

— Юланя, не буди во мне зверя, а то на плиту посажу, — грозно пообещал Дима, поглаживая её кончиками пальцев по спине. — Хочешь на плиту, моя горячая закуска?

— Извращенец! — весело взвизнула Юля. — Сажай, ты всё равно её включать не умеешь.

— В том-то и опасность. Нажму случайно на кнопку, и чья-то красивая попа подпалится. Будешь сидеть спокойно или нет?

Она сдалась. С ним Юля только и делала, что сдавалась. В кухне, в спальне, на жёстком, обтянутом синей кожей диване в гостиной, в джакузи. Оказывается, она не знала, что так бывает. Даже в первые годы после свадьбы Иван не был и вполовину таким активным и изобретательным. Не знала, как от прикосновений по коже пробегает горячая волна, от пяток до затылка. Сначала маленькая, но всё набирающая силу, она захлёстывает Юлю, заставляя плотнее прижиматься к Диминому телу. Не знала, что можно вдвоём пить кофе прямо в кровати, роняя крошки от круассанов на колени, а потом слизывая эти крошки друг с друга. Баловаться, как дети, прячась друг от друга в огромной квартире. Первый раз это получилось случайно: Юля зашла в необъятный шкаф, чтобы ровно уложить коробки с обувью, услышала, что Дима её зовёт и затаилась.

— Юланя? Ты куда делась? — недоумевал Дима, шумно расхаживая по комнатам. — Спряталась, что ли? Ну, ладно, учти, ты первая начала! Найду — пощады не будет.

Юля захихикала, как девчонка, зажала себе рот ладонью и прижалась к боковой стенке. Кое-как прикрыла дверь шкафа, законспирировала себя вешалкой с длинным, в пол, платьем. В шкафу было темно и душновато, но все неудобства компенсировали Димины вопли.

— Спряталась, да? И думаешь, что я тебя не найду? Найду! И накажу! Слышала пиццу привезли? Угадай, как я её буду есть? Юланя, ты в вентиляцию забралась, что ли? Если немедленно не выйдешь, разнесу всё по кирпичикам, — веселился Дима.

Нашёл. Она визжала, отбивалась и извивалась, как змея, пока Дима вытаскивал её из шкафа. Он перекинул свою добычу через плечо и понёс в свою спальню.

— Ты обещал, что вечером поедем смотреть город! — вредничала Юля, отталкивая его от себя.

— Ночью посмотрим.

— Ночью я буду спать!

— Это тебе так кажется!

— Тем более. Так поедем или нет?

Она совсем не хотела никуда ехать, капризничала просто потому, что ей нравился сам процесс. Нравилось, как Дима её уговаривает, шутливо ругает и запугивает, сжимая в объятьях. Нравилось быть такой, какой она, оказывается, никогда не была: смелой, активной, требовательной и даже распущенной. Юля не узнавала себя, словно в ней раньше спала совершенно другая женщина, пряталась где-то глубоко в подсознании. Сейчас эта женщина проснулась и не желала упускать ни минуты радости.

— Как только синяки пройдут, поедем с мамой знакомиться. Но сначала попрошу Эвелину Платоновну её подготовить, да и тебя тоже.

— Это обязательно? — немного струхнула Юля. — Может она со мной знакомиться не захочет.

— Обязательно и захочет. Она у нас дама строгая, прямолинейная, но хорошая. Надеюсь, ты ей понравишься. Эвелина подскажет тебе, как реагировать, если мама вдруг наедет.

— То есть? Будет ко мне придираться?

За что к ней может придираться Димина мама, совершенно незнакомая женщина? Хотя… Есть за что. Вряд ли ей понравилось, что сын привёз из провинции замужнюю женщину. Юля, как ни оправдывайся, бросила мужа и семью. Если бы Саша бросил семью, его новую подругу Юля бы точно невзлюбила.