Горничная для Медведя

Глава 3

Разговора о поездке избежать не удалось: в воскресенье утром мама и тётя категорически потребовали вывоза на природу.

— Вань, ну дай ты мне машину, они же отстанут, — попросила мужа.

— Не могу, у меня дела, сказал же. И вообще, можно такси вызвать.

— Дорого очень. От моей зарплаты и так меньше половины осталось.

— Кстати, про деньги. Когда будем летнюю резину покупать? Дороги давно высохли, а я всё на шипах гоняю.

— Прошлогодняя не подойдёт? У нас расходы постоянно доходы превышают, хотела кое-что из вещей купить, подстричься, ногти сделать, — призналась Юля.

— Зачем тебе стрижка? Все, как инкубатор, под одну гребёнку, только ты у меня красотка, воздушная и женственная. Красить тоже не смей, я не разрешаю — такие волосы, как у тебя, мало у кого увидишь и, заметь, всё настоящее.

Юля улыбнулась, поправила выбившуюся из резинки прядь. Она шатенка, длинные, до пояса волосы сама научилась убирать в разные причёски. Хотя с работой горничной причёски не нужны, обычный узел, чтобы ничего не торчало и, иногда, белая наколка.

Когда Юля впервые увидела наколку, она растерялась. К белой кружевной шапочке полагалось синее удлиненное платье и белоснежный фартук. Экономка объяснила, что надевать «парадную форму» Юля будет только в дни приёма важных гостей. Для остального времени специально для неё заказали удобные серые брючки и тунику. К Юлиной радости, из зарплаты за униформу не взяли ни копейки.

— Ваня, давай с резиной подождём? Купим в следующем месяце. Ещё коммуналку платить, мне надо кроссовки новые, Сашины школьные я совсем сносила, скоро подошва отвалится. Ветровку Саша просил, он же старую где-то порвал, говорит, у друга за гвоздь зацепился.

Иван обнял Юлю, ласково погладил по щеке:

— Хорошо, подождём. Правда, на зимней резине сейчас ездить уже нельзя, а прошлогодняя совсем лысая, ну да ерунда, я не гоняю, буду осторожничать. Хотел зонт себе купить, в «Дене» как раз новая коллекция, но обойдусь. Лето дождливое, зато я не сахарный, не растаю.

Такой подход Юле не нравился: в «Дене», конечно, всё жутко дорогое, но не мокнуть же мужу под дождём! Рисковать на дороге тоже нельзя, в сырую погоду плохая резина не обеспечит сцепляемость с покрытием, машину Ивана может занести в кювет. В лучшем случае. О худшем Юла боялась подумать.

Спать она пошла последней. Тихо, стараясь не шуметь, нырнула в кровать. Обняла мужа, прижалась к его спине.

— Ваня, Ванечка, ты спишь? — прошептала ему в ухо. — Повернись ко мне, я соскучилась.

Иван что-то пробормотал, повернулся, положил на неё руку. Юля повозилась, поправляя ночную сорочку, самую красивую из всех, что у неё были. Чёрную, короткую, едва прикрывающую бёдра. Тонкая ткань понизу обшита нежным ажурным кружевом, вверху собрана на тесёмку, одно движение и сорочка падала к ногам.

— Ваня, я же знаю, ты не спишь, — тихо хихикнула она, ведя пальцем по груди мужа.

— Сплю, — ответил тот.

— Тогда просыпайся, жена пришла.

— Долго шла, — Иван обнял Юлю и уткнулся лицом в подушку.

— Пришла же, посмотри на меня. Все уже спят, я проверила.

— Все спят и ты спи, я устал. Юль, спать хочу, полдня сегодня по городу пешком пробороздил.

Юля огорчённо вздохнула, так, чтобы муж обязательно услышал. Он потянул на себя одеяло, повернулся на бок и тихо засопел.

Утром Иван уехал на работу: в санаторий привезли новый тренажёр, который он должен был принять. За неделю накопилось немало дел, дома было чем заняться, но мама и тётя опять поссорились, каждая пыталась перетянуть Юлю на свою сторону. На этот раз бабули не сошлись в политическом вопросе, зря Иван утром включил на кухонном телевизоре программу новостей.

Саша с друзьями пошёл купаться на речку, Юля схватила большую продуктовую сумку и под предлогом срочного похода в магазин улизнула из дома. Подошва на кроссовке подозрительно пружинила, грозя отвалиться на ходу. С обувью придётся что-то решать, и чем быстрее, тем лучше. Всю последнюю неделю было сыро, и Юля носила осенние ботинки. С понедельника синоптики обещали жару и солнце, кроме кроссовок одеть больше нечего. Хороша же она будет, если завтра явится на работу, как оборванка. Юля достала телефон.

— Таня, ты дома?

— Где мне быть? — зевнула в трубку подруга. — Я в воскресенье отсыпаюсь за всю неделю.

— Скоро обед, — улыбнулась Юля. — Танюша, у тебя нет какой-нибудь старой обуви? Мне ненадолго, до получки, потом верну.

— Дожили, — проворчала Таня, делая ударение на первом слоге. — Я старьё не храню, сразу в мусор, но тебе найду что надеть, приходи. Чайник ставить?

— Ставь.

После подруги надо обязательно зайти в магазин. Купить тёте молока для кофе, маме помидор, она их обожает, и по пути придумать, что приготовить на обед. Стирального порошка надо взять, вроде все взрослые, никто не пачкается, а стирка и глажка почти каждый вечер. Ещё в аптеку, Иван заказал для себя какие-то биодобавки.

Татьяна встретила её в алом, с запахом, шёлковом халате.

— Нравится? — спросила она, крутясь перед Юлей. — Я два таких купила, этот и чёрный. Второй ещё с кружевами, вообще отпад. Показать?

Халаты Юлю не интересовали, но она не могла огорчить подругу отказом, раз той хочется похвастать. Пока Таня потрошила шкаф — последний набег на магазины одними халатами не обошёлся, Юля рассказывала свои новости.

— Зарплату тебе по-честному платят, не обсчитывают? — уточнила Таня.

— Всё как договаривались, без обмана.

— Видишь, какая я молодец, что нашла объявление о вакансии. Ты бы сама никогда не догадалась, — радовалась Таня. — Ой, я же ещё платье купила, смотри!

Она облачилась в длинное, с летящей юбкой и узким лифом летнее платье и кокетливо взмахнула юбкой.

— Ну, как?

Платье было красивым, но Тане велико в груди. Юля хотела промолчать, только что она за подруга, если не скажет правду?

— Тебе идёт, и цвет потрясающий, жаль выточки не по размеру. Отнеси его в ателье, пусть исправят.

Юля подошла, повернула подругу к зеркалу, немного подтянула ей платье по бокам — эластичная ткань легла на груди Тани неровными складками.

— Если смогут, — огорчилась Юля. — Ткань тонкая, капризная, Тань, как ты примеряла?

Таня повернулась к зеркалу одним боком, потом другим:

— Я сразу не заметила, растяпа. Ну и ладно, я его по скидке взяла, недорого, пусть лежит. Может у меня бюст вырастит и будет как раз.

— Мне жаль тебя огорчать, но не в нашем возрасте, — засмеялась Юля.

— В любом! Пластическая хирургия творит чудеса, сейчас можно что угодно прибавить, убавить, поменять, пришить и отрезать. На, ты померяй.

Юля отнекивалась, уверяла, что пышные юбки ей, с широкими бёдрами, никогда не шли. Таня ничего не хотела слушать. Платье село на Юле, как влитое. Длинный узкий вырез приоткрывал декольте чуть-чуть больше приличного, свободная юбка ниспадала по бёдрам лёгкими складками, на фоне неё талия казалась тонкой, а сама Юля — удивительно стройной и молодой.

— Бери! Продам по себестоимости, — заявила Татьяна. — После тебя я его всё равно не одену, мне оно разонравилось.

— Спасибо, конечно, но нет. Знаю я, по каким скидкам ты берёшь, на эти деньги, наверное, можно три вещи купить, — вздохнула Юля, аккуратно пристраивая платье на плечики.

— Таких не купишь, — уверенно сказала Таня. — Дороговато для тебя, не без того, зато как сидит. Хочешь, я тебе его в рассрочку продам?

Юля отказалось. Какие платья, какая рассрочка, когда у Ивана до сих пор летней резины нет? И, вообще, она пришла за кроссовками, а не за покупками.

В Танином шкафу можно было обуть и одеть с ног до головы весь женский персонал замка. Юля с благодарностью взяла кроссовки, благо размер у них с подругой был одинаковый.

— Твой герой-любовник долго ещё будет в санатории мышцами играть? — спросила Таня. — Гони его на заработки, пусть, как все нормальные мужики, тащит мамонта в дом, а не тёток на тренажерах за задницы поддерживает.

— Таня, я просила, не говори о нем плохо, — напомнила Юля.

— Юль, как ты терпишь, не понимаю? Неужели вообще не ревнуешь, ну ни капельки?

— Чтобы ревновать нужен повод, а у меня его нет. Иван с работы домой едет, или в гараж, в спортзал, иногда с друзьями посидеть, позвонит всегда, если задерживается. Пусть получает немного, но в дом несёт всё, до копейки. Ночует всегда в нашей спальне, к кому мне ревновать?

— Сто лет тебя знаю, и никак не пойму: ты наивная или тебя всё устраивает? Очки розовые снимаешь иногда?

— Ты хочешь со мной поссориться, или кроссовок жаль? Я отдам, спасибо, уже не надо, — Юля вытащила обувь из сумки.

— Всё, всё, не сердись, — замахала руками Татьяна. — Не буду больше, про Ивана ни-ни, молчу как рыба и никого не критикую. Пошли лучше чай пить, я вчера пирожные купила, со взбитыми сливками, там ещё много осталось.

Разговор о муже испортил Юле настроение, она быстро выпила чайку чая и поспешила домой.