После аквапарка они с Катей поехали в детское кафе, есть хотелось ужасно. Катя пыталась заказать себе только десерты, но Юля уговорила девочку взять нормальной горячей еды, первое и второе. Потом отправились на аттракционы и укатались до головокружения. В перерывах между качелями, прыгалками, самолётиками и заездом на машинках пошли есть мороженое и пить лимонад. Катя хвасталась, что умеет считать, и по пути Юля задавала ей простые примеры.
— Три белки позвали гулять трёх зайцев в сад. Каждый взял в саду по груше. Сколько груш они унесли с собой?
Катя подумала, повторила условие, шёпотом сложила цифры:
— Шесть!
— Правильно. Выбирай, какой тебе рожок купить.
— Я хочу клубничное и шоколадное, — решила Катя.
— Два сразу? Как ты их будешь есть?
— Сразу и буду.
Девочка открыла оба рожка и по очереди лизала то одно, то другое:
— Юля, говори ещё задачу, — попросила она.
— Я купила четыре яблока. Твой папа купил два, а ты купила одно. Дома мы их помыли и положили на тарелку. Сколько яблок в тарелке?
Задача оказалась слишком сложной. Катюшка назвала несколько ответов и Юля поняла, что она пытается угадать.
— Нет, ты считай, а не угадывай. Четыре плюс два плюс один.
— Тогда держи мороженое, — Катя протянула её рожки. — Можешь полизать, только вафельку внизу не откусывай.
Девочка растопырила пальцы и, загибая, быстро нашла ответ:
— Семь!
К вечеру Катя и Юля, растрёпанные и счастливые, решили поехать домой.
В машине девочка заснула. Положила голову Юле на колени, обняла её за руку и засопела. Юля погладила свободной рукой мягкие светлые волосы. В следующий раз надо взять с собой раз расчёску.
Въезд в элитный дачный посёлок она увидела издалека: освещение, шлагбаум, охрана. Ничего себе — деревня бабушки! Они проехали по уютной, выложенной плиткой улице, свернули и остановились возле дома. Точнее, особняка: двухэтажного, с высокой крышей и кованными воротами, напоминающими ворота в питерском Летнем саду. Здесь тоже была охрана, во всяком случае, молодой плечистый мужчина, который вышел им на встречу, не был похож на садовника.
— Проводите, пожалуйста, Катю в дом, — попросила Юля водителя.
Она осторожно разбудила девочку.
— Котёнок, просыпайся. Иди, тебя бабушка ждёт.
Бабушка, Елена Яковлевна собственной персоной, вышла на крыльцо. Что делать? Подойти поздороваться, или не нарываться и по-быстрому нырнуть в машину? Проблема решилась сама собой: Катя побежала к Диминой маме, та взяла её за руку и, не обращая внимания на Юлю, увела в дом.
Если бы Юлю не мучило беспокойство за оставленных домашних, всё вообще было бы замечательно. Разговоров о Диминой жене они оба успешно избегали, и пусть Димина мама приняла Юлю в штыки, Юля всё равно с интересом слушала его рассказы о домашних, о брате и племянниках, об Эвелине и Елены Яковлевне. В конце лета у Елены Яковлевны будет день рождения, и она ждала к себе всю семью.
— Это она сейчас скучает, а приедет братец со своим семейством, маме мало не покажется, — смеялся Дима.
— Почему?
— Он же у нас многодетный отец! Что ты удивилась, правда-правда. У них с женой трое своих, плюс двое приёмных.
— Они взяли детей из детдома? — удивилась Юля.
— Нет, это девочки её покойной сестры, сиротами остались. Точнее, двоюродной сестры, но какая разница? Когда все дети собираются у мамы, Эвелина просит отпуск. Говорит, её нервные клетки потом ничем не восстановить.
— Елена Яковлевна её отпускает?
— Отпускает, каждый раз целая история. Мама кричит, что Эвелина бросает её на произвол судьбы, Эвелина — что она компаньонка, а не нянька и не аниматор. Потом мама отпускает и, самое большое через неделю, требует вернуться. Представляешь, пятеро детей брата плюс Катя? Они мамин дом за один день разносят! Не знаю, когда она больше радуется, когда они приезжают, или когда собираются домой.
Ко дню рождения мамы Дима готовился серьёзно: заказал цветы, шоу с вечерним фейерверком, её любимую эстрадную певицу. Юлю попросил выбрать подарок.
— Откуда я знаю, что подарить твоей маме? — удивилась она.
— Я тоже не знаю. Юланя, ну помоги мне, придумай что-нибудь оригинальное.
Что можно подарить человеку, у которого всё есть? Юля бы легко определилась, что подарить бабулям или Татьяна, но Елене Яковлевне? Вся надежда была на Эвелину, может она подскажет правильный выбор?
— Завтра я на работе допоздна, послезавтра тоже, — прикидывала Юля. — Спроси у Эвелины, на следующей неделе она сможет со мной пойти?
— Позвони и спроси. Юля, ну что ты скуксилась? Не прячься за мою спину, тем более ты её знаешь, начинай контактировать напрямую.
— Мне неудобно.
— Неудобно на потолке спать, одеяло падает, — засмеялся Дима. — Завяжи мне галстук, пожалуйста.
Юля расправила на Диминой шее галстук, завязала аккуратный узел. От Димы приятно пахло свежестью и чуть-чуть горьковатым парфюмом. Так пахнет трава утром, когда ещё не высохла ночная роса, земля после ночи влажная и холодная, но солнышко уже пригревает, обещая долгий жаркий день. Вдруг остро захотелось такого дня: с бездонным голубым небом, облаками, лениво плывущими куда-то за горизонт, жужжанием насекомых, густым, вкусным горячим воздухом, поднимающимся от нагретой земли.
Дима потянулся к ней губами, Юля обняла его, уткнулась лицом в грудь, затихла.
— Дима, у тебя совсем-совсем времени нет?
— Ммм, — промычал он, покрывая поцелуями Юли шею. — Для тебя я абсолютно свободен на ближайшие сто лет.
Домашняя блуза мешала Диминым губам продвигаться дальше, и он стянул её с Юли. Подхватил на руки, понёс в спальню.
— Опоздаешь! — вырывалась она. — Дима, я тебя сейчас не отпущу, и провалятся все твои утренние планы!
— Не отпускай, — легко согласился он, развязывая галстук. — Фиг с ними, с планами. Зачем они нужны, если ты меня отпустишь?
Юля хихикнула, помогая ему раздеться. Ой, не знает Елена Яковлевна, как её сын стал относиться к своей работе! Дима говорил, что бизнес для мамы — святое. Что бы не произошло, дело прежде всего.
— Димочка, а твой этот, бизнес, не пострадает, если ты на совещание опоздаешь? — она потянула с него брюки и небрежно откинула их на кресло.
Брюки до кресла не долетели, упали как раз на вазу с лилиями. Идти сегодня Диме в другом костюме.
— Я же не первый день в бизнесе. И, вообще, о чём ты думаешь? Ты должна обо мне думать!
— Я и так о тебе думаю, только и делаю, что думаю о тебе. Ты как тот день, в который я хочу.
— Какой день? Потом расскажешь.
Юля закрыла глаза, обхватила Диму руками и ногами, чувствуя каждой клеточкой, как горит его кожа. Вот так бы раствориться в нём сейчас, впитаться, как вода в песок, чтобы всегда, каждую секунду, чувствовать его рядом, близко настолько, что ближе и быть невозможно. Ощущать его сильные широкие ладони на себе, плавиться от его прерывистого дыхания.
— Юланя моя, Юланя, я люблю тебя, — шептал Дима.
— Я тебя люблю…
— Никому не отдам.
— Не отдавай…
Как она раньше жила без него? Без его рук, без его губ? Без их объятий и поцелуев, без утреннего ожидания ещё одного чуда, которое подарит новый день? Без вечернего всепоглощающего счастья, когда они, наконец, встречаются, Дима выключает на телефоне звук и принадлежит только ей? Без его тёплых, уютных рук, без его ласкового взгляда? Почему они раньше не встретились?
Костюм, разумеется, пришлось надевать другой.
Уже на пороге Дима спросил:
— Юль, что ты говорила про моё время и про день, я не понял?
— Иди уже, — развеселилась она. — Ты хоть и большой начальник, но сам же говорил: работа ждать не может.
— Не в нашем случае. Не волнуйся, без меня не начнут. Так что про время?
— Когда у тебя будет свободный день, давай поедем загород? В лес, или в поле, мне всё равно. Выедем пораньше, на рассвете, будем лежать на траве и смотреть, как встаёт солнце. А потом будет жарко, но мы всё равно останемся валяться. Только надо подальше от людных мест уехать, вдруг мы будем неприлично себя вести? — засмеялась она.
Карие Димины глаза потемнели, стали непроницаемыми, чёрными. Он глубоко вздохнул, мотнул головой, словно ему жал шею узел галстука:
— Юленька… Что ты со мной делаешь? Ты понимаешь, соблазнительница, что от твоего предложения мне сейчас совещание придётся отменить? — простонал он.
— Я же не говорю — сегодня, сегодня уже поздно, и вообще тебе пора ехать! Всё, иди, вечером скажешь, получится у нас или нет.
— У нас всё получится, так получится, как никогда ни у кого не получалось, — пообещал Дима на прощание.
Юля посмотрела на часы: сегодня она дежурит с двух, можно ещё немного поспать, если не вызовут по экстренным обстоятельствам. Она сладко потянулась и не спеша пошла в спальню. Ну и поросята они с Димой! Ваза перевёрнута, брюки от костюма промокли и испачкались цветочной пыльцой, кровать не убрана, на полу лужа. Какой тут сон, надо уборку делать!
Эвелина от похода по магазинам категорически отказалась, пришлось ехать одной. Юля обходила один магазин за другим, пока не устала. Нет, так не пойдёт, она потратит весь день и ничего не купит. Дима сказал, что обычно дарит матери украшения, какие Юля не уточняла, понятно же, что дорогие и изысканные. В этом году Елена Яковлевна заявила, что побрякушки ей надоели, она их редко носит и скоро в доме придётся стоить бронированный отсек, чтобы хранить все эти цацки. Мама желала необычный подарок, приятный и душевный. Дима растерялся, Юля посмеивалась, предлагая котиков, кроликов и мышек. Чем не душевно? Или набор для бани, тёплый и нужный подарок. Но к его просьбе она отнеслась серьёзно — Дима слишком занят, чтобы убивать время в магазинах, к тому же мужчине трудно понять, что понравится женщине, особенно такой обеспеченной, как его мама.
В отделе рукоделия Юля задержалась. Витрины ломились от наборов для вышивания, они лежали яркими стопками: большие и маленькие, совсем крошечные, сложные и простые. Когда-то Юля мечтала купить себе готовый набор, она умела вышивать, но ей всегда не хватало то времени, то денег. Стоило рукоделие недешёво, для Юли недёшево, зато для Елены Яковлевны сущие копейки!
— Вам для мастера или для новичка? Что хотите вышить? Цветочные композиции, животные, природа, у нас вчера поступила новая коллекция, сейчас я покажу! — обрадовалась её вниманию продавщица.
Юле нравилось всё, но, на всякий случай, она решила подстраховаться и позвонила Диме.
— Елена Яковлевна увлекается рукоделием?
— Что? — удивился Дима. — Чем увлекается?
— Она умеет шить, вязать, может готовить любит, или тортики печь?
— Кулинарную книгу точно не покупай, я первый ею по голове огребу, — хохотнул Дима. — Когда я в школу ходил, вязала, вышивать вроде начинала, точно не скажу.
— А потом?
— Потом папа умер и маме стало не до развлечений, пришлось всё дело на себе тащить. Мы с братом старались быть полезными, но толку, зелёные ещё были.
Если пробовала вышивать, значит, опыт, пусть совсем маленький, у неё есть. Тогда стоит брать не для начинающих, а что-то более существенное.
— Дима, скажи, что ей понравится? Природа, городской пейзаж, портрет? Может животные?
— Картину выбираешь? Тогда Айвазовского, само оно. Пойдёшь грабить музей — меня позови, — веселился Дима.
Точно! Как она сразу не догадалась? С этого и надо было начинать! Узнать её вкусы и выбрать подходящую композицию.
— Дима, какой у Елены Яковлевны любимый художник?
— Госзнак. Такие картинки печатают — загляденье, чем больше на них нолей, тем приятнее глазу. Американский, кстати, мама тоже ценит.
— Я серьёзно. Она любит Айвазовского?
— Юля, ты меня пугаешь! Третьяковку будем брать? Она любит природные пейзажи, море, в доме висит несколько картин, сама увидишь, когда на днюху пойдём. Ещё вопросы есть, а то я занят?
Вопросов больше не было, кроме одного: в качестве кого Юля пойдёт на день рождения Елены Яковлевны? Любовницы её сына? И почему Дима решил, что Юлю, вообще, туда пригласят? Она очень надеялась, что его мама не захочет её видеть, потому что добром их встреча закончиться не может.
Репродукции с водой Юля не рассматривала, кроме них было из чего выбирать. Она остановилась на осеннем лесу. Ещё зелёная, но местами уже пожухлая трава, высокие деревья в жёлтых, красных, багряных одеяниях, сквозь ветки, кое-где уже голые, пробивается золотистый свет утреннего солнца. Много красок и умиротворения. Правда, работы с такой картиной тоже много, но и торопиться некуда.
Подарок привёл Диму в замешательство:
— Ээээ, ты уверена? Почему вышивка? Давай тогда готовую купим, в хорошей раме, чтобы сразу на стену повесить.
— Дима, ты не понимаешь, здесь самое интересное — процесс.
— Ну, не знаю. С вами, женщинами, никогда на все сто процентов не угадаешь, понравится или нет. Предлагаю туда ещё что-то добавить, вопрос — что?
— Серьги, кулон, цепочку, вазу авторской работы, опять же картину можно. Точно Третьяковку не рассматриваем?
— Яхту, машину, виллу на берегу моря, — продолжил Дима. — С авторской работой интересная идея.
— Посуду! — осенило Юлю. — Все женщины любят красивую посуду. Я когда выбирала, заметила рекламу выставки, пошли туда сходим?
Посуду Дима утвердил, они выбрали шикарный чайный сервиз. В подарочную коробку к сервизу Юля добавила вышивку.
— Сама будешь объяснять, зачем она маме, — предупредил Дима с улыбкой. — Если что — я в группе поддержки.
— Дима, я не пойду её поздравлять. Это неприлично и неудобно, пойми.
— Юля, я тебе обещаю, что мама воздержится от замечаний, ты мне веришь?
— Верю, но всё равно не пойду.
Поздравлять маму Дима всё-таки поехал один. Зато назад вернулся с Катюшкой и они вместе прекрасно провели время.