Горный поход

ВОРОШИЛОВСКИЙ СУББОТНИК

Золотыми изгородями налившейся пшеницы окаймлена тяжелая и пыльная наша дорога. Мы идем, и кукуруза протягивает к нам тяжелые свои листья, мы идем, и расступаются сады, отяжелевшие от фруктов, мы идем, и насмешливо шевелит усами мудрый овес…

Желтеет жито… Стоят некошеные, высокие батальоны сочной травы. И каждый боец, как бы он ни устал, как бы ни страдал от жажды или голода, боец, угрюмо молчавший всю дорогу, обязательно найдет для этой пшеницы, или овса, или травы ласковое слово…

— А хлеб-то ничего, хороший! — И улыбнется ясной, светлой улыбкой хлебороба.

— Должно, колхоз, — отзовется товарищ. — Хорошее жито…

И станет легче идти.

Еще мы ничего не читали о ворошиловских субботниках, еще ничего не говорилось о субботниках в полку, а уж первая и грузинская роты в первые дни похода вышли на уборку колхозного сена.

Они несли свои косы, как знамена, ровным строем шли на колхозные поля.

Только вчера еще одолели Перангу, ночью пришли и свалились у костров, а сегодня звенят комариным звоном косы, гуляют по колхозному, интернациональному полю.

В Ацхуре на поле вышла уже вся комсомольская организация полка. Было тут много и некомсомольцев, третья рота шла целиком. По дороге выпускали устную газету. В колхозе провели беседу с помощью переводчиков.

А когда кончили косить и копнить — гудели расходившиеся, раздувавшиеся плечи, — пошли к беднякам-единоличникам и убрали хлеб и им.

— Гмадлобт, гмадлобт… — бормотали единоличники.

— Чего мадлоб! Тут главное: амханагоба, — мудро отвечали ребята и опять с песнями и устной газетой пошли домой.

В Цихис-Джвари рыли силосные ямы и косили. Работал уж целый полк. Благодарные греки-колхозники отдали полку весь утренний удой молока от своего огромного стада.

На ворошиловском субботнике работали все — и бойцы, и клубные работники, и командиры. Командир батареи Гачегов даже в раж вошел: коса блестела в его крепких руках, как сабля.

Саперы ремонтировали мосты, дороги, строили новые.

Санитары работали с косами в руках. Но в первые же часы стоянок в походный наш околоток являлись местные жители, и наши врачи принимали их и снабжали лекарствами.

Эта великолепная и дружная, братская, интернациональная смычка многонационального нашего полка с многонациональными колхозами была тем дороже, что каждый боец отдавал на этот субботник все, что имел: свой отдых.

И если роте говорили: «Вы работали на прошлой дневке, сегодня вам работы нет, отдыхайте», бойцы принимали это как личную обиду.

Было просто приятно и весело стать снова на три часа хлеборобом, снова в колхозной супряге пойти по полю и звенеть косой и крушить горячий советский урожай.