Город Эйч

Охота на Снарка

Жара плавила мозги и сводила с ума. Одинокая собака, обалдевшая от жары , задрала ногу возле пожарного гидранта, высунула язык, выдавила из себя струйку мочи и поплелась к выходу из двора. Морж сидел возле подъезда в тени высокого платана, надвинув широкополую шляпу на глаза. Из подъезда выскочила девочка лет десяти и показала Моржу язык. К груди девочка прижимала большого плюшевого мишку с одним оторванным глазом, она перехватила его поудобнее и вприпрыжку поскакала дальше. Жара была ей нипочем. Ни ей, ни другим детям, носящимся по двору и занимающимися своими, детскими делами. Следом за девочкой из подъезда вышел маленький пузатый мужчина, он остановился, вытер платком потеющую лысину, натянул на нее смешную панамку и взглянул на Моржа. Морж промолчал. Человек поджал губы и зашагал в ту же сторону, что и девочка. Морж пожал плечами и отхлебнул немного из бутылки, которую он поставил возле своей ноги. Вкуса он не почувствовал, было слишком жарко для вкуса. Он поставил бутылку на место и задремал. Жара просто убивала его.

Чуть позже во двор приехала полиция. Жара донимала всех, и поэтому воротники синей формы была расстегнуты, рукава закатаны, но, несмотря на это, подмышками у патрульных расплывались темные пятна.

— Эй! — сказал тот, что повыше, обращаясь к задремавшему в тенечке Моржу: — Ты кто такой? Документы есть? — Морж в ответ только вяло пожал плечами — ну откуда у человека, присевшего выпить пива в тенечке в полдень, документы? Патрульный так же вяло махнул рукой — ему и самому не хотелось проверять документы, стоять тут, задавать вопросы, ведь ежу понятно, что человек, так расслабленно валяющийся в тени не может быть преступником. Может быть алкоголиком. А алкоголиков в полицейском участке хватало и без Моржа. Патрульный для порядка погрозил Моржу пальцем, указав на откупоренную бутылку пива — дескать, пьем посреди дня и не скрываем, что пиво, в ответ на это Морж тут же одним глотком прикончил ее, чтобы сразу ликвидировать предмет дискуссии. Патрульный только плюнул с досады.

— Че мы сюда вообще приехали, а, Дэк? — спросил тот, что пониже, тщательно пережевывая жвачку: — А?

— Рыжий сказал сюда приехать, вот мы и приехали. У него чутье, — ответил тот, что повыше, меняя свое положение так, чтобы встать в тень. На капоте полицейской машины можно было жарить яичницу.

— Чутье… — повторил тот, что пониже, оглядывая двор: — да я дыры спокойнее не видал, даже когда на городском кладбище дежурил. У Рыжего паранойя, ему везде или Грендель, или Снарк из Синдиката мерещится. А?

— Говорят, Снарк на охоту вышел. — Ответил тот, что повыше, приставив руку ко лбу и в свою очередь оглядывая двор: — Может, пойдешь, помойку осмотришь?

— Че? — тот, что пониже возмущенно сплюнул на зашипевший асфальт: — В такую жару? Да у тебя совсем голова съехала. Давай, я сам доложу. — Он решительно нагнулся внутрь машины и выпрямился, держа в руках микрофон со шнуром, уходящим внутрь салона.

— Говорит экипаж семь-два. Мы на месте. Тут все чисто. Прием. — Некоторое время слышался шум помех, потом сквозь них пробился далекий голос:

— Фрейзер, Дювалье! Вы там мне голову не морочьте! Осмотреть все тщательно! И помойку не забудьте, как в прошлый раз!

— Да, сэр, — низенький кинул микрофон на сиденье и тихо ругнулся.

— А я тебе говорил — иди на помойку, — сказал его напарник.

— С чего это я?

— С того, что в прошлый раз был я.

— А, черт… — и низенький поплелся к помойке. Тот, что повыше, прислонился спиной к дереву и заложил большие пальцы рук за ремень. Низенький скрылся за белой, густо покрытой белилами стенкой, ограждающей помойку от остального двора. Вышел он через минуту, что-то бормоча себе под нос.

— Ну? — спросил тот, что повыше.

— Не видать нам с тобой повышения, Дэк, — ответил низенький: — Опять Рыжий банк сорвал. Труп в помойке. Вызывай подкрепление.

— Черт. — В два скачка высокий оказался у машины и забубнил в микрофон: — говорит офицер Дювалье, у нас тут ситуация двадцать-двадцать. Что? Как? — он поворачивается к низенькому, тот кивает головой:

— Пулевое в голову. Точно в лоб. Мелкокалиберное оружие.

— Ситуация двадцать-двадцать, дробь семь. Нужно подкрепление. Прием.

Через двадцать минут тихий дворик заполоняют толпы людей, изнывающих от жары, но исполняющих свой долг со рвением истинных профессионалов. Фотосъемка места происшествия, снятие отпечатков пальцев с мусорных бачков, тщательный перебор всего содержимого помойки, опрос свидетелей, операция "Перехват", в надежде, что Снарк не ушел далеко. Всем этим оркестром экспертов и офицеров дирижировал детектив с огненно-рыжей шевелюрой и с крупными веснушками по всему лицу. Он мягко, но настойчиво пытался добиться вразумительного ответа от игравших во дворе детей, рычал и тряс за грудки не вяжущего лыка Моржа, хватался за голову и матерился, когда Дювалье нес какую-то чушь про "пузатого в панамке" — "Правда, босс, мы во двор залетаем, а он навстречу вперевалочку, и глазки узенькие бегают. Странный тип", — рыжий только сплюнул, от души пнул мусорный бачок и сел на скамейку — покурить. К детективу подошел мужчина в дорогом синем костюме. Он, казалось, совершенно не обращал внимания на жару.

— Детектив Виктор Честный? — наклонил голову мужчина. Судя по его виду, он прекрасно знал, кто перед ним. Детектив только поморщился, раскуривая сигарету.

— Вы опять упустили его? Я же сказал вам, что Синдикат нанял нового Снарка, а вы допустили, чтобы тот убрал Банкира, — мужчина посмотрел в ту сторону, где на машину "Скорой помощи" грузили тело, накрытое простыней. Рыжий поднял голову и задумчиво посмотрел на мужчину.

— Я же вам говорил, детектив…

— Послушайте, Барабанов, — сказал детектив: — Откуда вы все это знаете, а? Снарк убивает людей из совета попечителей города. Вам явно что-то известно. Может, вы связаны с Синдикатом?

— Вы не слушаете меня, капитан, — мужчина поднял голову и пошевелил тростью какую-то пылинку на асфальте: — Вы мешаете нам найти его. Не мешайте. Перестаньте совать мне палки в колеса. Отпустите Бобра, не ищите Браконьера. И я обещаю, что мы поймаем Снарка. Сами.

— Им было предъявлено обвинение по ношению оружия без разрешения, — упрямо сказал детектив: — эти типы ходили по городу с автоматическими винтовками и гранатами.

— Вы хотите поймать Снарка, не так ли, детектив? — спросил мужчина: — вы не сможете сделать это вашими силами. А он будет убивать еще и еще. Не думаю, что мэр будет в восторге. Говорят, — он понизил голос и наклонился вперед: — что в списке Снарка значится и его имя.

— Это, мой город, черт возьми! — сказал детектив: — и если вы думаете, что я дам вам развернуть на его улицах бойню, то вы сильно ошибаетесь, капитан Барабанов.

— Как знаете, детектив, — мужчина качнул тростью: — будет жалко, если городу придется выплачивать пособия заплаканным вдовам, — он замолк. Детектив сморщился.

— Никаких переговоров с преступниками… — начал было он, но кто-то положил ему руку на плечо и Честный прикусил язык.

— Шеф полиции Комов. — сказал Барабанов, глядя на подошедшего.

— Барабанщик. У тебя неприятности со своими бывшими хозяевами?

— Это временные трудности.

— Хорошо, — сказал Комов: — сколько вам нужно времени, чтобы сделать это?

— Двадцать четыре часа.

— Я не буду вам мешать, Барабанов, и выпущу вашего человека, но все должно быть в рамках закона. Никаких случайных жертв. Никаких разборок в людных местах. Никаких шальных пуль.

— Заметано, шеф. Мои ребята сделают все в лучшем виде. Просто не путайтесь под ногами и дайте нам дышать спокойно. — мужчина вопросительно поднял брови, дождался утвердительного кивка и ушел. Комов долго смотрел ему вслед.

— Вы в самом деле дадите ему творить черт знает что, сэр? — спросил Виктор Честный: — ведь они…

Шеф покачал головой:

— Нет. Просто теперь они все соберутся в одном месте. А значит Снарку не понадобится искать их по всему городу. И значит — гражданские не пострадают. Они ли убьют Снарка, Снарк ли их — городу все польза. А ты лучше делами своими занимайся, Виктор. Вон, эксперты идут.

Вечером, когда жара стала спадать и на город упала спасительная тень сумерек, в переулке, недалеко от того места, где нашли труп, остановился микроавтобус. Через минуту туда же подъехал мощный джип, скрипнул тормозами шикарный гоночный автомобиль, потом прогрохотал тяжелый мотоцикл. Все были в сборе. Капитан Барабанов, известный в сфере влияния Синдиката как Барабанщик, удовлетворенно осмотрелся. Из микроавтобуса вышел невероятно худой человек, с головы до ног затянутый в кожу. Его пояс обвивал патронташ, а на левом бедре висел обрез двуствольного ружья крупного калибра, Браконьер очень любил это оружие за его эффективность. Хлопнула дверца джипа — Бакалавр, одетый в строгий деловой костюм, лишь едва заметно топорщившийся под мышками, выдавая два мощных десятимиллиметровых пистолета. Из гоночной машины появился небрежно одетый хлыщ с подведенными усиками и напомаженными волосами, в руке он держал обрубок бильярдного кия, а из голенища длинных сапог торчала рукоятка ножа. На руль мотоцикла оперся волосатыми ручищами Бобер. Его ботинки на толстой подошве уверено стояли на асфальте, шлем был сдвинут набок. Укороченная автоматическая винтовка армейского образца была приторочена к мотоциклу сзади.

— Все здесь, — сухо сказал Барабанщик. В сгущающихся сумерках лица прибывших были странно искажены, и на мгновение почудилось, что под их кожей ясно проступили кости черепа.

Только на мгновенье.

— Вы все знаете, что в городе появился Снарк. — сказал барабанщик. Никто не сказал ни слова, только Бобер переглянулся с Браконьером и издал горловой звук, словно закашлялся.

— Опять — сказал Барабанщик. Бильярдный Маркер крутанул в руке кий и скривил лицо в нелепой улыбке.

— Он послан за нами. И мы убьем его. Как и в прошлый раз. Иначе он убьет нас. Это всем ясно? — снова молчание.

— Он убил Банкира сегодня днем. Булочник предупреждал нас, что если это будет Буджум… — на этот раз все оживились. По лицу Бобра скользнула улыбка, Браконьер нахмурился, а Бакалавр поправил кобуру пистолета. Бильярдный Маркер присвистнул.

— У нас есть двадцать четыре часа на все про все. Комов дал нам отмашку на это время. Следующие сутки полицейские патрули не будут замечать ваши идиотские рожи и стволы за вашими спинами. Надо действовать быстро. — Барабанщик осмотрелся и вздохнул: — ему нужны мы, поэтому нам нет нужды искать его. Он сам найдет нас.

— Засада, — сказал Браконьер. Барабанщик кивнул. Они подняли головы и посмотрели на возвышающееся над ними здание крупного универмага.

— Как мы дадим ему знать, что мы здесь? — спросил Бакалавр.

— Я позаботился об этом, — усмехнулся Барабанщик, указав на световое рекламное табло, что располагалось на фасаде универмага. Оно на секунду мигнуло, и надпись "Сатана Инкорпорейтед. Купля-продажа. Земельные участки оптом и в розницу" исчезла и вместо нее появилась другая надпись. Некоторое время все молча изучали ее. Потом Бобер усмехнулся и сказал:

— Ну, на это он точно клюнет.

Они выломали дверь универмага и быстро исследовали внутренние помещения.

— Значит так, — сказал Барабанщик: — я сяду в комнате охраны, там пульт слежения. По всему универмагу разбросанно около ста пятидесяти камер. Возьмите рации и старайтесь держаться в поле зрения камер. Маркер и Бобер — патрулируйте первый этаж. Бакалавр — будь рядом со мной. И… — он посмотрел на Браконьера. Браконьер кивнул. Он знал, что делать.

— Почему ты думаешь, что Снарк придет? — спросил Бакалавр, доставая из-под мышки тяжелый пистолет. Маркер и Бобер вышли из помещения.

— Потому что он тщеславен. Он мог бы убить Банкира, и мы бы не узнали об этом. Но он специально оставляет тело на виду. Он хочет нас напугать. Он хочет, чтобы мы дрожали от страха, чтобы не знали куда спрятаться.

— Что ты еще про него знаешь?

— Его никто и никогда не видел. При встрече один на один он всегда стреляет первым. Помнишь Булочника, Браконьер? Быстрее его не было никого во всем Синдикате. Но Снарк успел первым. Он всегда успевает первым, даже в тех случаях, когда его ждут трое или четверо бойцов с автоматами.

— Ну, я думаю, что это был не Снарк. Это был Буджум. И потом — своей первой цели он достиг. Он уже запугал нас, — сказал Браконьер, включая камеры наблюдения: — ведь мы уже прячемся от него, верно?

— Мы охотимся на него, — твердо сказал Барабанщик: — и прекрати говорить глупости. Камеры показали Бобра и Маркера, идущих вдоль по коридору. Браконьер промолчал. Он знал, что грань между охотником и жертвой всегда очень тонка, особенно если ты охотишься на опасную дичь. Он достал свой обрез, переломил стволы, потом нашарил патроны на поясе и, не торопясь, словно бы смакуя каждое движение, втолкнул патроны в стволы. Тумс, тумс… щелк — патронник закрылся. Браконьер подвесил обрез в специальную петлю под мышкой, так, что теперь он мог мгновенно открыть огонь из него.

— Больше ничего не возьмешь? — спросил Барабанщик. Браконьер покачал головой. Бобер очень любил оружие и сейчас он таскал с собой целый арсенал, но Браконьер знал, что надежнее всего то оружие, к которому ты уже привык и которое тебя не подведет. И потом — вряд ли ему придется сделать больше чем один, максимум два выстрела. Если он промахнется в первый раз, то никто не даст ему второго шанса. Не в этот раз. Он встал и подошел к двери. Взявшись за ручку, он повернулся и сказал:

— Слушай, а может, нужно было в Синдикате остаться, а? Я слышал, Банкир затеял все из-за какой-то девки. Японки что ли. Не могу поверить, что это дерьмо из-за шлюхи! Если бы Снарк не завалил его, я бы сам выпустил ему кишки!

— Что толку об этом сейчас говорить? — ответил Барабанщик: — сейчас нужно Снарка убивать.

— Если мы его сегодня завалим — значит, жить сто лет будем, — сказал Бакалавр, напряженно следящий за камерами.

— Внимание! — ожила рация на столе: — это Маркер. По-моему мы нашли его. Склад, помещение Д-12.

— Переключай камеру! — крикнул Барабанщик: — быстрее!

— Я — туда! — Браконьер исчез. Бакалавр переключил камеру на крупный план и уже разглядывал складское помещение.

Бобер поднял автоматическую винтовку стволом вверх и кивнул Маркеру, который держал в руках две гранаты.

— Сразу за углом. На счет три. Раз. — Маркер поднес гранаты ко рту и выдрал из них кольца зубами.

— Два. — кольца упали на пол, Маркер отвел руки назад, готовясь к броску.

— Три. — и за угол полетели гранаты. Бобер проследил взглядом полет двух круглых, почти игрушечных шариков зеленого цвета, с выбитой на боках маркировкой "РГ 11 СР", прижался спиной к стене и заткнул уши. Взрыв!

— Вперед! — Бобер вбегает в складское помещение Д-12, сея перед собой смерть и разрушение. Его винтовка выплевывает свинец и огонь, он навскидку поражает еще шевелящиеся тени у дальней стены. Следом идет Маркер, он держит в каждой руке по револьверу, и грохот их выстрелов вторит очередям автомата Бобра. Бобер припадает на колено и меняет магазин в автомате. Пустой падает на пол, на его место встает новый, и снова раздаются выстрелы. Маркер перезаряжает револьверы. Наконец наступает тишина.

— Что тут у вас? — в дверях появляется Браконьер. Его руки расслаблено висят вдоль туловища, никакого оружия в них нет. Бобер знает, что его страшный обрез сейчас висит в петле под правой подмышкой, скрытый плащом. Стоит Браконьеру только подумать…

— Все! — говорит Бобер: — Мы уделали этого гребучего Снарка! Не такой уж он и крутой. — он плюет на пол. Браконьер подходит ближе и изучает трупы, потом качает головой.

— Это не Снарк.

— Почем ты знаешь? Ты что, его видел?

— Его никто не видел. Но Снарк всегда ходит один. А их тут… — Браконьер окидывает взглядом помещение: — четыре человека.

— Стоять! — окрик как плеть хлещет по ушам, Бобер поворачивается и видит, как откуда-то из-за ящиков убегает человек. Маркер уже поднял руку. Это он кричал, но его не услышали. Банг! Банг! Человек падает на пол. Бобер и Браконьер подбегают к нему, держа оружие наизготовку.

— Говори, кто тебя послал? — спрашивает Браконьер.

— Врача! — кричит тот, корчась на полу: — вы же мне печенку прострелили, фараоны хреновы. Я же сейчас сдохну!

— Говори кто тебя послал… — Браконьер достает из-за голенища нож и подносит его к лицу человека. Его глаза расширяются.

— Так вы не полицейские…

— Мы не полицейские. Кто тебя послал?

— Никто, это мы сами. Ну, то есть Тони сказал, что в универмаге можно нехило бабок поднять, вот мы и влезли, а Тони на шухере стоял. Вызовите врача, а то я сдохну здесь. Сил терпеть нет, так больно. — говорит человек. Ему больно говорить, но выбора нет.

— Это просто какие-то шестерки. — говорит Браконьер, поднимаясь: — решили магазин бомбануть, умники.

— Врача! Пожалуйста!

— Вот черт! А я думал, что Снарка завалил.

— Снарка так легко, брат, не завалишь.

— Я же сказал все, что вы хотели узнать! Вызовите мне врача! Пожалуйста!

— Тогда надо вернуться на место. Маркер! Пошли назад!

— Иду!

— Врача … Эй, ты что?! Я никому ничего не скажу, честно…

— БАНГ! БАНГ! БАНГ!

— Ты чего делаешь, Бобер?

— Да заколебал этот придурок, врача ему видите ли…

— Ладно. Теперь-то ему врач точно не нужен. Все, собираемся и идем назад.

Дверь в помещение охраны медленно открылась. Барабанщик повернулся к двери и уже хотел сказать, все, что он думает об этих идиотах, устроивших погром в складском помещении, но слова застыли у него на языке, когда он увидел ствол пистолета с глушителем. Понимание озарило его лицо.

— Так вот почему ты всегда побеждаешь… — сказал он почти задумчиво, разглядывая лицо того, кто держал пистолет. Ствол выплюнул свинец и Барабанщик осел на пол с аккуратной дырочкой в середине лба. Бакалавр вскочил, вскидывая пистолет, но пуля раздробила ему кисть. Пистолет упал на пол.

— Послушай. — обратился Бакалавр к Снарку: — послушай, у меня есть деньги. Все, что мы с Банкиром когда-то взяли у Синдиката. С процентами. Я могу выписать вексель. Прямо сейчас. Это большие деньги. Очень большие… — он попытался вытащить из кармана бумажник, заливая кровью все вокруг. Достав, наконец, чековую книжку он принялся было выписывать чек, но его правая рука…

— Кость раздроблена. Твоей подписи не поверят в банке. — сказал Снарк, поднимая ствол: — И потом — ты же видишь меня. Я не смогу его обналичить.

— Нет! Я могу по-другому…. У меня есть…

— Банг! — пистолет дернулся в руке Снарка и наступила тишина.

— Ни хрена себе. — прошептал Бобер, стоя посреди помещения охраны. На полу лежали два тела.

— Этот гребаный Снарк прошел сквозь нас как нож сквозь масло. Он просто вошел сюда и сделал три выстрела. Поверить не могу. А эти двое так ничего и не смогли сделать. — он пнул лежащего Бакалавра: — они, что, заснули тут?

— Он стоял здесь. — сказал Браконьер, становясь на колено и обследуя пол.

— Вот и гильзы. Двадцать второй калибр. Надо быть чертовски уверенным в себе сукиным сыном, чтоб использовать двадцать второй. — рука Браконьера коснулась пола в том месте, где стоял Снарк.

— Он стоял здесь и стрелял. Первым делом он хлопнул Барабанщика. Раз. Потом вскочил Бакалавр. Два. В руку. Потом Снарк подошел. И выстрелил в третий раз. Но почему он подошел? — Браконьер перевернул тело Бакалавра и поднял чековую книжку.

— Вот почему. Бакалавр пытался откупиться.

— Урод! — Бобер от души пнул тело Бакалавра.

— Успокойся. Ему уже ничто не повредит. Нам надо думать, как его поймать. А где Маркер?

— Что? — Бобер повернулся и выругался, обнаружив, что Маркера и в самом деле не было рядом. Он метнулся к пульту и включил громкую связь.

— Маркер! Твою мать, ты где, сукин сын?!

Бильярдный Маркер ходил вдоль стеллажей с киями, и на его лице бродила мечтательная улыбка. Он искал себе подходящий. Не для игры. Для дела. Наконец он остановился напротив одного и, немного подумав, развинтил его на две части, свинтил, хмыкнул. Подошел к столу и расставил шары. Три шара. Белый биток, красный под номером пять — это был он сам и черный с восьмеркой — это был Снарк. Маркер достал из кармана мел и натер себе место на кисти, между указательным и большим пальцами, потом натер кончик кия. Наконец кий лег на руку и легко заскользил по коже. Вперед. И назад. Слегка, чуть-чуть. Удар будет потом. Кий замер в миллиметре от белого битка, сейчас он ударит и Снарк залетит в лузу. Вдруг Маркер отпустил кий и стремительно развернулся, его руки, словно птицы, продолжая движение, вырвали пистолет из кобуры. Никто не смог бы подкрасться к нему сзади, этот трюк он делал тысячу раз, он знал это, он заманивал Снарка своей спиной, и теперь…

— Какого черта?! — выдохнул Маркер, так и не выстрелив. Палец замер на спусковом крючке, ведь Маркер, как и любой бывалый человек, знал одну непреложную истину — никогда не стреляй, если ты не опознал цель. Если ты палишь во все стороны, то попросту рискуешь подстрелить кого-то из своих. И выдать себя. Поэтому палец Маркера не нажал на курок.

— Банг! — тупой звук выстрела из пистолета двадцать второго калибра с глушителем: — Дзинь-дзинь-дзинь. — покатилась по полу гильза.

— Черт! — с ненавистью сказал Маркер, упав на колено, его рука пыталась поднять пистолет, ставший вдруг неожиданно тяжелым для него: — Это подлый трюк, черт возьми… — снова раздался выстрел из двадцать второго, и гильза запрыгала по полу, останавливаясь. У самого выхода Снарк повернулся к мертвому Маркеру и сказал в пространство:

— Это не трюк. Я с этим живу.

— Я думаю, что он мертв. — сказал Бобер. Браконьер только кивнул в ответ.

— Вопрос в том, что мы будем делать с его телом? — Бобер потер подбородок: — я никогда не был особым поклонником всех этих погребальных церемоний и поэтому не вижу в этом смысла. — он наклонился над телом Маркера и добавил: — чистое попадание, точно в лоб. А первая пуля в руку. Как обычно.

— Оставь ты его в покое. — поморщился Браконьер, видя, как Бобер деловито обхлопывает карманы Маркера.

— Ты знаешь, мне всегда его зажигалка нравилась, такая, с орлом… и я подумал, раз ему уже все равно не понадобится… — Бобер наклонился, чтобы перевернуть тело и в этот момент Браконьер услышал щелчок. Откуда-то из-под тела вылетела небольшая латунная скоба. Чека от гранаты.

— Господи ты боже мой… — успел прошептать Браконьер, прежде чем взрыв разбросал их в разные стороны.

Когда Браконьер наконец очнулся, то сперва не понял где он. Его оглушило и звуки пропали, слились в один безудержный не то свист, не то вой. Он пошевелил руками, потом ногами, стиснул зубы от пронзившей тело боли в спине, попытался встать. Упал. Встал снова, держась за стену. Ноги скользили, пару раз он едва не споткнулся на каких-то мокрых кусках. Он знал, что это то, что осталось от Маркера и Бобра. Браконьер стиснул зубы и поднял обрез. Он остался один. Браконьер засмеялся и пошел вперед. Ему нужно было убить Снарка, и он это сделает. Кто такие Барабанщик, Бакалавр и Бобер? Дилетанты. Он, Браконьер сделает свое дело. Нужно только помещение с одним выходом. Отдел игрушек. Войдя в отдел Браконьер едва не пристрелил первого же попавшегося плюшевого медведя — нервы были уже на взводе. Он устроился в мягком кресле, уронив руки на колени и сев сразу за зеркальной колонной напротив входа. Снарк не увидит его. А он увидит Снарка. Тянулись минуты.

— Где же ты, паскуда… — говорил сам с собою Браконьер, говорил тихо, чтобы Снарк его не услышал: — где же ты. — и его пальцы скользили по мокрому от крови цевью обреза.

— Кто бы ты ни был, приходи сюда и я вышибу из тебя мозги, грязный ублюдок. — говорил он, а его ботинки наполнялись кровью. Кровь сбегала вниз, и руки его тяжелели. Как и веки. Браконьер пытался открыть глаза, но веки стали неожиданно тяжелыми, и он потерял сознание. Когда он очнулся, за окнами было уже светло.

— Уже день, — мелькнуло в голове Браконьера: — я продержался всю ночь, сейчас откроются двери и войдут уборщики, а потом и продавцы. А потом… это же детский отдел, да? Сюда прибегут дети. А я тут в кровище. Нельзя лежать тут, надо сваливать… — он оперся рукой о кресло и начал вставать. Что-то шевельнулось в углу и он поднял дробовик. Девочка. Лет десяти- двенадцати, большие глаза и красивое красное платье.

— Кхм. — откашлялся он, опуская дробовик: — магазин еще закрыт, девочка. Ты пришла выбрать куклу? — и тут он увидел, что вторая рука девочки была спрятана за спиной. Его горло выдало хрип, рука вздернула дробовик, но он не успел.

— Банг! — в руке у девочки вспыхнул огненный цветок, и пустотелая пуля двадцать второго калибра раздробила пальцы его руки. Обрез упал на пол.

— Вот почему ты всегда побеждаешь… — сказал Браконьер: — ты же не маленькая девочка, правда? — лицо девочки на секунду дрогнуло:

— Нет. Я просто не расту дальше.

— Карлица. — выдохнул Браконьер. Все стало на свои места.

— Лилипутка. — поправила его девочка, поднимая пистолет.

— Наш Снарк — Буджум… — сказал Браконьер, улыбаясь тому, что узнал самую охраняемую тайну Синдиката. Он еще улыбался, когда палец девочки нажал на курок.

Рано утром, когда всеподавляющая жара еще не властвовала над городом, из здания большого универмага, из двери прямо под надписью "Купальные кабинки Барабанщика и Компании", вышла маленькая девочка с большим плющевым мишкой и, весело подпрыгивая, заспешила по своим делам. Возле мусорного бака она остановилась и принялась копаться в животе у игрушки. Вдруг из тени, образованной баком вышел пузатый дяденька. По-доброму щуря глаза, он скользнул взглядом по красному платью и голым коленкам с легкими ссадинами.

— Привет! Шоколадка — угощайся, — мягкий голос, совсем не страшный.

Дядя подмигивает и протягивает пухлую ладонь, на ней — шоколадный батончик.

— "Шоколад", — прочитала вслух девочка. И подняла глаза на доброго, совсем не страшного дядю.

— Ага. Ням-ням! Пойдешь со мной, дам еще.

Девочка прищурила глаза.

— А мороженое?

— Сколько хочешь! — Дядя протянул к ней руки.

— Не люблю мороженое, — вздохнула она, вынимая из живота мишки Тедди пистолет двадцать второго калибра.

Ранним утром в городе всегда тихо, и отзвук выстрела звонким эхом прокатился по ближайшим улицам.