Город Эйч

Принц и Принцесса

Он следил за ней тысячью глаз. Ночью и днем. Круглосуточно. Когда он спал, за ней продолжали следить бесстрастные зрачки его глаз, записывающих на пленку каждое ее движение, каждый вздох, каждый шорох в тиши ее спальни. Он был повсюду, но она не ощущала его. Нет, иногда она…

Таня оглянулась назад и нахмурилась.

— Эй, ну ты чего? — спросила у нее Лапочка, остановившись и топнув ножкой: — мы же опоздаем!

— Да, так… — рассеяно ответила Таня, проводя взглядом по фейерверку уличной рекламы: — ничего. Показалось…

— И что тебе все время кажется что-то? Ты, наверное, припадочная? У меня тетка с отцовской стороны, Галей звать, так та тоже бывало остановится посреди улицы и стоит, смотрит, как трава на газоне растет. Так потом она своего мужа сто раз ножом в живот ударила, вот, — сказала Лапочка с какой-то непонятной гордостью. То ли за тетку, то ли за количество ударов.

— Не может быть, — покачала головой Таня, позволяя Лапочке увлечь себя за ней.

— Что не может быть?

— Сто раз. Сказки…

— Ну может и не сто, — погрустнела Лапочка: — только он все равно помер. Да туда ему и дорога, он ее давно доводил. Водку пил, деньги из дома таскал. Один раз на Иванова накричал. Чуть не подрался с ним.

— Стой, не тащи ты меня так, у меня каблуки отлетят! Чего ты несешься, как лошадь?

— Если из-за тебя, Танька, мы сейчас опоздаем, то я с тобой не знаю что сделаю! — прокричала Лапочка.

— Дался тебе этот концерт!

— Вот и дался! Там же Рики Монтано выступает. Вот возьмет и заметит, какая я, Лапочка замечательная девушка. И увезет меня в свой замок на берегу… эээ, какого-нибудь моря.

— Ага, он спит и видит…

— Сарказм — это бессилие юмора, дорогая моя. Его импотенция… — с важным видом сказала Лапочка. Они не выдержали и прыснули. Постовой на углу улицы только головой покрутил им вслед, а подружки вбежали в холл концертного зала, умирая от хохота.

Скопление народа не смущало его. Он знал, где она находится, что она говорит и с какой частотой бьется ее сердце. Если было бы нужно, то он с закрытыми глазами мог бы нарисовать контуры ее рта, или рассказать ее ночные страхи или мечты.

— Привет! Это Таня, она моя подруга! — сказала Лапочка. Они сидели в кафе напротив зала, где только что закончился концерт.

— Таня! А это Наоми. — мулатка сверкнула ослепительной улыбкой и пожала Танину руку.

— Наоми, ты представляешь, Таня билеты на этот концерт нашла. Нет, не на улице. Дома, на туалетном столике. Да, нет, правда. Может это поклонник какой подбросил?

— На твоем месте я бы завела себе пистолет и плотнее запирала окна. — сказала мулатка: — сейчас этот тип подбросил билеты, а завтра подбросит бомбу.

— Ты мыслишь негативно, Наоми. А вдруг это сам Рики Монтано сделал? — сказала Лапочка, забирая свои бесплатные коктейли со стойки бара: — может у него любовь к нашей Тане, а?

— Милочка. — сказала мулатка, наклоняясь к Тане: — Не слушайте Лапочку и вообще старайтесь держаться подальше от ее безудержного оптимизма. Заляпает с ног до головы. А у Рики одних только любовниц целый самолет.

— Думаю, что не целый самолет. Наверняка там осталось местечко-другое. — Лапочка поболтала свой коктейль и спросила:

— Наоми, а где твой прошлый хахаль, этот, как его… Лизун, Лизатор…

— Листат. Я послала его подальше. Этот ублюдок не смог даже купить мне цветов.

— Да?

— Ты же знаешь, я люблю тюльпаны, и он это знал. Да все это знают. Но прийти на мой день рождения с гладиолусами… и при этом врать про то, что все тюльпаны в городе скупил какой-то сумасшедший. Знаешь, да черт с ними с цветами. Ложь, вот то, что я в мужчинах не приемлю. А у тебя как?

— Дай-ка подумать. — Лапочка задрала голову вверх и что-то стала прикидывать на пальцах: — Мортимер уехал в Южную Америку, он ищет там древние склады инков, Рокотов сломал себе ногу на каких-то там испытаниях и сейчас валяется в военном госпитале, Сакеда жутко занят… судя по всему я одинока.

— Тань, а ты что, свой коктейль не пьешь? — спросила Лапочка, когда они перестали смеяться.

— Да пью я, пью… — Таня отпила из бокала и почти тотчас почувствовала себя дурно.

— Тань… ты чего, а? — обеспокоено спросила Лапочка, заглядывая ей в глаза.

— Я… извините, девочки, мне выйти надо. — Таня прижала платок ко рту и направилась в сторону уборной.

Нужно только выбрать момент. Точку соприкосновения. Момент влияния. В этот момент он чувствовал себя почти богом. Он мог … ну, не все, но многое. Вот она эта точка, за этой дверью. Все должно случиться сейчас!

— Какого черта? — вежливо поинтересовался Рик Монтано, Принц Гитары и Золотой Голос Юго-Востока у своего менеджера, взяв того за грудки.

— Извини, Рики. — сказал тот, пытаясь развести руками: — слушай, я не виноват. Потерпи немного. Чуть-чуть.

— Чуть-чуть — это сколько? Вячеслав, я твое чуть-чуть…

— Сколько? Ну, часа два… максимум три, но ты не беспокойся Рики, все будет в лучшем виде.

— Вот как. Всего-то. — Рик прищурился на белый циферблат часов, вмонтированных в стену: — Потерпеть два часа. Да я лопну на хрен. Во мне этого чертова пива литров пять уже наверно.

— Рики, Рики, мальчик мой, не расстраивайся, вот у меня бутылочка есть, ты можешь сделать пи-пи сюда, а Жорик выкинет.

— Ну уж нет. Я пойду в туалет.

— Рики, тебе нельзя там появляться! Там же поклонники, они же тебя на лоскуты порвут, на сувениры пустят!

— Успокойся, я видел кафе напротив, пойду, загляну туда, заодно и опростаюсь. Эй, Жорик, тебе чего купить?

— Ээ, спасибо, босс, ничего не надо… — замотал головой Жорик.

— Ну ладно. — Рик отпустил менеджера, разгладил тому лацканы пиджака и, сняв с него шляпу нахлобучил себе на голову.

— Теперь-то меня точно не узнают, а?

Войдя в кафе Рик огляделся. Ничего достопримечательного. Пластиковая стойка, вентиляторы наверху едва вращаются, несколько столиков заняты, но большинство свободны, бармен наливает кому-то пиво, при этом рассказывая официантке что-то смешное, та смеется и в шутку бьет его полотенцем по плечу. На вопрос насчет уборной она не переставая смеяться машет рукой вглубь зала и Рик идет туда, повинуясь этому взмаху. На двери нарисован полустертый силуэт, Рик изучает его, пытаясь понять, мужской это силуэт или женский. Но физиология берет свое и он, плюнув на условности входит внутрь. И замирает в удивлении. У стенки туалета он видит двоих в черном. То есть абсолютно в черном. С ног и до головы. И девушку…

— Эй! — кричит Рик, прежде чем голос его благоразумия велит ему заткнуться и убираться отсюда, вызвать полицию, девять-один-один, специалистов по переговорам или на худой конец своего менеджера: — Эй, а ну-ка отпустите ее!

— Да ну? — говорит один из черных поворачиваясь. В его руке блестит сталь. Рик не может отделаться от ощущения, что это он уже где-то видел, словно бы он проживает все по второму разу, словно бы камера, которой снимают его жизнь, жизнь Рики Монтано, эта камера отъезжает назад и он летит по темному тоннелю, а где-то далеко-далеко к нему подходит парень в черной рубахе, играя лезвием ножа.

— Ха! — выкрикивает Рик, стряхивая с себя оцепенение, и наугад бьет черного ногой, так, как это делают в фильмах. К обоюдному удивлению нога попадает в цель и нож вылетает из руки в сторону. Черный бросается в атаку, его кулак летит в голову, но Рик пригибается и принимает удар плечом. Ответный ход — головой в переносицу, когда-то, когда он выступал в подвалах и кабаках, этот удар частенько выручал его и сохранял гитару.

И сейчас главное — контроль, он не мог позволить всему идти как заблагорассудится. Конечно, что-то пошло не так, как он рассчитывал, но его глаза по прежнему следили за ней, его приборы передавали на экраны частоту пульса, кислотность слюны, уровень адреналина в крови…

— Эй, мисс, с вами все в порядке? — спросил Рик, склоняясь над лежащей девушкой. Симпатичная мордашка, подумал Рик, и лежит она так… как-то…

— Эй, мисс… вот и хорошо. Говорить можешь?

— Я… что происходит? — она проследила за его взглядом и торопливо одернула юбку, скрывая точеные коленки.

— Да ничего особенного, в общем-то. Кто-то пытался тебя похитить, ну, знаешь, такие парни в черном. А потом прибыла кавалерия… — Рик дурашливо просвистел сигнал "в атаку".

— Да? Спасибо… черт, ничего не помню. Голова просто раскалывается. Где моя сумочка?

— Не знаю. — Рик встал и задумчиво окинул взглядом поле сражения: — Не видел. Там было что-нибудь ценное?

— Да кроме билетов на этого дурацкого Рики Монтано ничего особенного. Хотя тушь жалко.

— Дурацкого?

— Слащавого типа в серебристых обтягивающих штанах. Помогите мне встать. Спасибо.

— Не за что. — Рик подумал, что ему пора делать свои дела и отваливать, неровен час дамочка его узнает и тогда… нет, немного приключений только на пользу, но все уже кончилось и он, конечно был бы не прочь затащить эту красотку в постель, но он знал этот тип. Она не ляжет с ним просто так, а если ляжет, то это будет раз и навсегда. Для нее. Это не девушка из группы поддержки, для которой переспать — что сигарету выкурить. Черт, да Рик и сам относился к сексу так же — легко и спокойно. Если хочется, то почему бы и нет? А люди вроде нее всегда вызывали у него смутную неприязнь. Или тем, что говорили ему "нет", или тем, что знали что-то, что он не знал. Или не хотел знать. Какого черта, сейчас он скажет "не за что, мисс" и пойдет своей дорогой, вот только надо поссать, а то он совсем забыл о том, что может лопнуть…

Сзади хлопнула дверь и чей-то голос рявкнул в самое ухо:

— Полиция! Держите руки так, чтобы я мог их видеть, мистер!

— Эй, в чем дело?

— Руки, я сказал! И вы тоже мисс.

— Но…

— Не шевелиться! У меня палец на курке так и чешется. Фрэйзер, надень на них браслеты. — на запястьях Рики защелкиваются металлические кольца наручников.

— Эй, у меня есть адвокат! И вы…

— Правильно, мистер. Вы имеете право на адвоката. И все такое прочее. Фрэйзер, дай-ка ему по почкам, чтобы не выкобенивался.

— Только не… Охх…

— То-то же. У тебя ублюдка только одно право — сесть лет на двадцать. Вместе со своей подельницей.

— Да я ее в первый раз вижу!

— Карлос, не морочь мне голову. Мы про тебя все знаем.

— Извините, офицер, но я тоже вижу этого типа в первый раз.

— И вы тоже мисс. В участке разберемся.

— Нет, ну какой бред, а?

— Еще по почкам захотел?

— Все-все, я уже иду.

Глаза следили за ними, когда они шли по коридору, когда они вышли на улицу и сели в патрульную машину. Давление, пульс, адреналин… слова… фразы…

— Вы что-то сделали? — шепотом спросил Рик у девушки, пока они ждали в коридоре полицейского управления.

— Нет. А вы?

— Тоже нет. Ну, то есть я дал разочек тем типам, что пытались вас похитить, но в остальном… — он пожал плечами: — и даже не пытался вас изнасиловать. Хотя сама по себе мысль ничего…

— Вот как? Я сразу поняла, что вы маньяк. — сказала она. Рик вспылил было, но вовремя понял, что она шутит. Он улыбнулся и откинулся на деревянную спинку скамьи.

— Только по четвергам. В остальное время я вполне вменяем и могу самостоятельно завязывать шнурки.

— Кстати, меня зовут Татьяна. — она протянула ему свою узкую сухую ладошку. Он взял ее, осторожно пожал.

— А я Рик.

— И чем ты занимаешься, когда не спасаешь девушек в туалетах?

— В промежутках я играю на гитаре.

— Музыкант значит? Весело. А что ты в женском туалете делал, маньяк?

— Да это мужской туалет!

— Вот и нет!

— Да там на двери был силуэт! Мужик в шляпе!

— Там была надпись! Женский туалет!

— Да ну и черт с ним. — плюнул Рик: — какая в конце концов разница. Ошибся значит. Слушай, ты не знаешь, когда они придут?

— Кто? А, полиция… нет, я тут в первый раз.

— Черт, я же лопну… — сказал Рики и посмотрел на руки. Они были прикованы к друг другу наручниками, причем цепочка была пропущена под подлокотником скамьи. Когда Рик поднял руку, подлокотник поднялся вместе с цепочкой. Рик поднял бровь и наклонился к своей собеседнице.

— Слушайте, Татьяна… я обычно не беспокою девушек подобными просьбами, но мы с вами связаны одной цепью… — он продемонстрировал цепь наручников.

— Что-то мне это не нравиться… — сказала Таня.

— Мне нужно в туалет.

— А ты не можешь… ну потерпеть?

— Я уже терпел. И поэтому пришел в это чертово кафе.

— Очень интересно. И как ты себе это представляешь? Учти, я не собираюсь держать тебя за …

— Да я и не прошу. Просто встать рядом и отвернись. Пошли!

— Эй, а это не будет считаться побегом из-под стражи? — спросила Таня: — Они же оставили нас здесь и…

— Два аргумента — первое, мы же не уходим на улицу, мы сходим в туалет внутри полицейского участка. То есть мы не сбегаем из-под стражи. И второе — ты действительно хочешь быть прикованной к парню, который только что обоссался? — он посмотрел прямо в глаза Татьяне и наклонил голову набок. Таня приняла решение мгновенно:

— Но только быстро!

— Да ладно тебе, что может произойти за две минуты?

Он нажал на кнопку и база данных полицейского управления дополнилась двумя новыми досье. Марта Тоскани и Карлос Мортэнд. Особо опасные. Вооружены.

— Фрэйзер! Дебил! Ты оставил их одних?

— Но они были прикованы Виктор…

— К чему они были прикованы?

— Ээ, к друг другу…

— О… — детектив Виктор Честный издал стон и уронил голову на руки. Наступило молчание. Виктор поднял голову и оглядел присутствующих.

— Ну? — сказал он: — Ну?

— Да, босс? — спросил напарник Фрэйзера, толстяк Дювалье.

— Ну и что вы должны делать теперь, умники? — почти ласково спросил Виктор. Полицейских вымело из кабинета Честного словно вихрем, а он снова открыл файл компьютерной базы данных.

— Ты скоро? — спросила Таня, пытаясь смотреть в одну точку.

— Да погоди… чего-то не получается. — сказал Рик: — ты меня с толку сбиваешь.

— Давай скорей, думаешь мне приятно стоять тут и… эй, не дергай мою руку!

— Извини. Я … гм. Ну ладно.

— Сосредоточься. И не отвлекайся.

— …

— Руки вверх! Стоять!

— Черт! Не… — Рик понял, что не успеет сказать " не поднимай руки, дура!", потому что девушка рефлекторно рванула руки вверх, а ведь они прикованы к друг другу и скользкий пол…

— Вот теперь-то нас точно посадят. — сказала Таня, глядя на то, как Рики встает с пола. Патрульный остался лежать на полу.

— Это случайность. Ты рванула мою руку и я упал.

— Ты мог бы падать в другую сторону.

— Я не могу падать в произвольные стороны. Куда упал туда упал. — огрызнулся Рик. Хлопнула дверь. В туалет вошел Фрэйзер, увидев лежащего патрульного он поднял голову и его зрачки расширились. Он рванул пистолет из кобуры, Таня попыталась поднять руки вверх и объяснить, что они сдаются, что это просто случайность и что Рику просто очень нужно было в туалет, но этот чертов Рик пытался застегнуть ширинку и она подняла только одну руку, да еще так, словно пыталась что-то бросить в офицера… Грохнул выстрел! Пуля разбила зеркало за спиной Рика и тот понял, что следующим выстрелом Фрэйзер наверняка его угробит. Рик бросился прямо на него, хватая руку с оружием и роняя на пол.

Не всегда все идет по плану, но именно на этот случай у вас есть запасные планы. И планы, включающие провал одних планов, быть может даже планов планов самих планов. Это неважно. Мы сами делаем нашу судьбу.

— И что нам теперь делать? — спросила Таня, тяжело дыша. Они только что выбежали из здания полицейского участка, накинув на сковывающие их наручники куртку Рика. Со стороны казалось, что это просто идет влюбленная парочка, что они просто не могут друг без друга. И, разумеется держат друг друга за руки.

— Не знаю. Знаю только что не надо делать. Ни в коем случае нельзя показываться полицейским на глаза. Они нас хлопнут без суда и следствия. О! Я придумал! Надо найти моего адвоката. Он придумает что делать.

— У тебя правда есть адвокат?

— Да, есть.

— Хорошо.

Через двадцать минут они добрались до места. Рик открыл верь в свою комнату и позвал:

— Жорик! Слава! — тишина. Рик зашел в комнату, увлекая за собой Таню. В комнате было тесновато. Жорик и Слава валялись на полу, связанные по рукам и ногам, причем менеджер сквозь кляп промычал что-то нецензурное. Над ними стояли двое в черном. Те самые. В руках у них были пистолеты. Рик попытался было шагнуть назад, но Таня внезапно застыла на месте. Сзади стоял нее еще один черный.

— Что здесь происходит, черт вас всех дери? — спросил Рик, оглядываясь.

— У нас длинные руки, господин Монтано. — сказал один из черных: — вы думали, что можете спрятать принцессу от нас? Нет, у вас не получится возродить монархию в нашем демократическом обществе, проклятый империалист!

— Принцессу?

— У тебя не выйдет! Но пассаран! На нашей стороне — сила освобожденного пролетариата! Ребята — огонь! — черный взмахнул рукой и Рик шагнул вперед, защищая Таню. Но выстрелов не последовало.

— В чем дело, камрады? — поинтересовался черный у своих.

— Ээ, мы, что должны стрелять в них?

— Конечно! Это же акт возмездия за нашу страну!

— Слушай, но она всего лишь девчонка и …

— Это девчонка? Нет, это куколка! Пока она принцесса, но стоит ей короноваться и из куколки вылезет отвратительный червь монархии!

— Из куколок обычно вылезают бабочки, Сани. — поправил его другой черный, пониже и потолще.

— Идиот! Я же говорил — никаких имен! Я — товарищ Один, это товарищ Два, ты товарищ Три!

— А Левка? Товарищ Четыре?

— Левка в машине сидит! Я тебя сейчас сам убью!

— Эй, один момент. Тайм-аут. — сказал Рик, успокаиваясь: — О чем вообще речь?

Черные переглянулись, а потом главный безнадежно махнул рукой.

— Я что-то слышала про принцессу. — добавила Таня.

— Наша далекая родина в опасности, а мы сидим тут и разводим дискуссии с классовыми врагами! — сказал черный и поднял глаза вверх. Потом вздохнул и опустил голову.

— Видите ли, дело в том, что ваша мама, Клавдия Иннокентьевна переехала в этот город в возрасте пяти лет вместе со своими родителями и…

— Я знаю эту историю! — кивнула Таня.

— Да ну? — прищурился черный: — может и дальше расскажешь?

— Но я просто…

— ВНИМАНИЕ! ВЫ ОКРУЖЕНЫ! ВЫХОДИТЕ С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ!

— Копы!

— Полиция!

— Приспешники империализма!

— МАРТА ТОСКАНИ! КАРЛОС МОРТЭНД! МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ВЫ ТАМ!

— Это они нас?

— А вы оказывается популярные люди. — сказал черный, осторожно выглядывая сквозь щелочку жалюзи: — здесь только полиции два взвода. Да еще и штурмовики пожаловали. Точно, это спецназ.

— Погоди, Сани, то есть товарищ Один. Но как они могут быть Мартой и Карлосом, когда мы знаем, что они — Рики Монтано и принцесса?

— Вот ты, придурок, ты же товарищ Три, верно?

— Ну…

— Ну, так у тебя и другое имя есть, верно?

— Конечно! Я же Энди Монсерт!

— Идиот… — тихо простонал черный, сползая на пол: — ты бы еще паспорт им показал.

— У меня нет. Я его дома оставил, ты же говорил…

— У ВАС ЕСТЬ ТРИ МИНУТЫ! ПОТОМ МЫ ШТУРМУЕМ ЗДАНИЕ!

— Тебя и правда зовут Марта? — спросил Рик у Тани, та замотала головой и в свою очередь задала вопрос:

— А ты не Карлос?

— Нет. Я Рик Монтано. Вон мой плакат на стенке.

— Ух! Вот черт. А я и не заметила! Ну, то есть сходство было, но чтобы так… — Таня отступила на шаг и оглядела его с ног до головы: — а ты меньше, чем я думала. Ну, ростом.

— Это на плакатах меня снизу снимают. — поморщился Рик.

— Слушай, а можно автограф? Девчонки от зависти помрут, когда узнают…

— Да ты и сама — принцесса.

— Да какая я принцесса…

— Обычная. — буркнул от окна черный: — Арубийская принцесса. Есть такое государство, Аруба называется, вот ты его даже не знаешь, а там люди хотят монархию восстанавливать и ищут угнетателей на свою голову… идиоты. Надо было тебя сразу хлопнуть. А все этот…

— А че я, Сани? Я же говорю — раз надо, значит надо. Ну, давай я хлопну…

— Уже поздно. Внизу копов дивизия! Хочешь в камеру лет на двадцать? — сказал черный: — Ну почему никогда ничего не идет как надо, а?

— ОСТАЛОСЬ ДВЕ МИНУТЫ!

— Сдались бы вы, а? — тоскливо сказал черный: — А то они здание штурмовать будут. Гранатами закидают, светошумовыми. И слезогонкой. А потом по почкам прикладами, я эту братию знаю…

— Да мы не делали ничего! — вспылила Таня.

— Это ты судье рассказывать будешь, мы же ничего не говорим… — сказал черный: — просто если штурмовать будут, то у меня на слезогонку аллергия. И почки слабые. Могу и ласты завернуть.

— Да, а меня Мария в восемь на углу ждать будет, мы с ней в кино пойти хотели. — загрустил товарищ Три.

— Вот. А у него свидание. Хотя я этому кретину сто раз говорил, чтобы он не смел за моей сестрой ухаживать. — товарищ Один погрозил товарищу Три кулаком: — мне только племянников идиотов не хватало.

— МММ… — промычал что-то Славик с пола. Рик наклонился и вынул у него изо рта кляп.

— Что?

— У меня тоже аллергия Рики, мальчик мой. И сердце слабое. Сдался бы ты, а? А я тебе адвокатов найму…

— Да не делал я ничего…

— Говорил я тебе — пописай в бутылку, пусть Жорик выкинет, ну неужели Жорик не выкинул бы, вот, видишь, Жорик кивает, он бы вынес. Не послушался тогда, послушайся сейчас, сдайся и…

— Ладно-ладно, мы сдадимся, вот только…

— БАНГ!

— Ложись!

— На пол, быстро!

— Что это было? — спросила Таня, лежа на полу. Черный приподнял голову и огляделся.

— Это снайпер. Нет, сдаться вам не светит. Похоже огонь ведут на поражение.

— Нас всех убьют… — загрустил менеджер Рика.

— А вот и нет! Надо взять заложников! — сказал черный: — Рик! Таня! Да снимите вы эти браслеты!

— Мы не можем. — сказала Таня.

— Боже, чему вас только в школах учат. Вот. — товарищ Один разогнул канцелярскую скрепку и почти мгновенно открыл наручники.

— И берите заложников. Вы стрелять умеете? Я дам вам парабеллум.

— Что?

— У нас это единственный выход. Ни вам ни нам в полицию неохота. А вас она как преступников уже знает. Берете нас в заложники и выезжаете из города. За городом расстаемся полюбовно.

— Ага, а за городом вы меня застрелите. — сказала Таня.

— Не застрелим. Только пообещай, что не будешь претендовать на трон государства Аруба.

— А вообще, где это государство? И какой его валовой национальный продукт за текущее полугодие? — вежливо поинтересовалась Таня. Товарищ Один только за голову схватился.

— ПОСЛЕДНЯЯ МИНУТА! КАРЛОС! МАРТА! ВЫХОДИТЕ С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ!

— Какой валовой национальный продукт?! Да нас всех сейчас перестреляют!

— Вот! Вот! Я же говорил! Из нее уже угнетатель лезет!

— Ничего из меня не лезет. Мне просто любопытно.

— Таня! Брось ты это государство. — увещевал ее Рик: — да оно наверняка с булавочную головку и на карте не видать.

— Ишь ты! Чужое государство обозвать — делать нечего! Пусть маленькое, но мое.

— Таня!!

— Что?!

— Если ты откажешься от трона, я назначу тебя моим менеджером. Это большие деньги.

— Рик, мальчик мой, как ты можешь?

— Помолчи, Слава.

— Нет, я не хочу быть менеджером.

— Хорошо, — сказал Рик, чувствуя, как внутри у него что-то переворачивается: — тогда может быть ты станешь моей женой?

— Что?!

— Рики, мальчик мой…

— Соглашайся, дура! — это товарищ Один. Таня окинула быстрым взглядом Рика и открыла было рот…

— БАНГ! БАНГ! — на пол полетела штукатурка, поднялась пыль.

— Хорошо! Я согласна! — прокричала Таня, зажимая уши.

— ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! — проорал голос в мегафон, но Рик уже подтащил к окну товарища Один и приставил к его голове пистолет. Постаравшись сделать больно.

— Эй! А ну все пошли вон! А то я пристрелю этого парня!

— СПОКОЙНО! НЕ ДЕЛАЙТЕ НИЧЕГО! МЫ ОТЗЫВАЕМ ШТУРМОВУЮ КОМАНДУ! ЧТО ВЫ ХОТИТЕ? — сказал голос. По подразделениям полицейского спецназа пронесся щепоток "ситуация с заложниками. Отбой штурма"

— Так, ну во-первых транспорт и зеленую улицу. Во-вторых…

Далеко за городом, там, где кончаются кварталы и начинаются бесконечные пустыри, там, в одном овраге прямо под дорогой лежали двое. И глядели на звезды.

— Слушай, а ты правда на мне женишься? — спросила она.

— Конечно. Думаю, после случившегося я уже просто обязан. Ведь ты лишилась своего королевства.

— И не думай! Просто теперь ты должен мне королевство.

— Ладно.

— И оно должно быть большим.

— Ладно.

— И…

— Ладно.

— Хорошо.

Он отключил все камеры и приборы и сладко потянулся. Теперь в них не было нужды. Теперь она сама справится.

—Эй, Морж! — окликнул его Плотник с дивана.

—Что?

—Думаешь это у них надолго?

—Наверное. Рику нужна была не просто девушка с улицы, а что-то особенное, вот он и получил принцессу. А Таня получила просто хорошего парня. — Морж открыл бутылку с пивом и отпил один долгий, тягучий глоток. Наступило молчание. А потом Плотник спросил:

—А вообще есть такое государство — Аруба?

—Не знаю. Наверное есть. Все где-нибудь есть. — Морж снова отпил глоток из бутылки и прищелкнул языком: — Даже Санта-Клаус где-то есть. И где-то далеко на севере он сидит на своей заднице, пока я делаю за него его чертову работу.

—Морж!

—Угу?

—Хорошая работа.