Город Эйч

Кожа

Любовь.

Она знает об этом все.

Историю, теорию, практику. Правила и исключения.

Все ходы и выходы, все потайные норы.

Или нет?

Конечно, да!

Любовь — это ее работа. Нет, не правильное слово. ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ.

Глубокая затяжка. Она чуть щурит глаза, выпуская дым. Черная прядь упала на лицо. Безымянным пальцем убирает ее за ухо, — средний и указательный зажимают сигарету.

— Я бросил курить.

Это Он.

— Хочешь, я тоже брошу?

Молчание. Наконец:

— Нет. Я не хочу изменять тебя.

Она давится смехом и сигаретным дымом.

Не хочет изменять ее! Три тысячи лет не изменили ее ни на йоту! Два дня с Ним заставили забыть, кто она есть.

— Мне пора.

Он встает, собирает разбросанную одежду. Она рассматривает Его тело. Такое же, как у всех них. У миллиона до Него. И не такое. Может все дело в запахе?

— Останься.

Она откидывает простыню и выгибается на постели. Брошенный в пепельнице окурок, исходит дымком.

Он закрывает глаза и стонет сквозь сжатые зубы:

— Не делай так, пожалуйста!

— Я красива?

— Дурацкий вопрос.

— Я только такие и задаю.

Он стоит молча, сжимая в руках одежду и зажмурившись. Потом, все также не открывая глаз:

— Ты — очаровательна. От слова "чары".

Он пытается одеться вслепую. Она встряхивает блестящими черными волосами, прикрывает простыней маленькую грудь.

— Эрик, я люблю тебя.

Он перестает прыгать на одной ноге и опускается в кресло, как есть — наполовину натянув брюки.

— Я — тоже, — глубокий вздох: — Я тоже люблю тебя.

Глаза в глаза.

— Я буду твоей. Ты будешь моим?

Долгое молчание.

— Не могу…

Слезы. Она видит в его глазах свои слезы. Ее глаза сухи.

— Моя жена… Не могу!

Она плотнее заматывается в простыню, снова закуривает:

— Трус…

Ее голос тих и задумчив.

— Три тысячи лет. Миллионы мужчин. Я! ПОЛЮБИЛА! ТРУСА!

Запрокинув голову, Она начинает смеяться.

Горечь этого смеха разъедает стены. Ему кажется, что они стали зыбкими и вот-вот растают как марево. Он захлопывает дверь и несется вниз по лестнице, но Ее хохот гремит даже в машине, перекрывая мощность магнитолы.

—Алло?

—Он — трус!

Молчание. Потом:

—Он — слаб. Но это не вина его, это — беда его.

—Он — дерьмо! И не стоит даже клочка моей шерсти!

Пауза. Потом утвердительно:

—Но ты готова снять кожу ради него.

—Да. Книга у тебя?

—Много книг. Есть очень интересные экземпляры.

—Ты знаешь, о какой я.

—Зов предков, а?

—Буду через пять минут.

—Четыре ноги быстрее двух.

Ольга смотрела на красную дверь. Там, где должен быть номер — черный иероглиф. Девушка вытащила клочок бумажки с адресом — все правильно, Великая и Могучая Рэй, Повелительница Зелий, живет за этой дверью.

"А я-то что здесь делаю?"

Ольга еще раз посмотрела на иероглиф, подняла руку, чтобы постучать, но, вздрогнув, остановилась. Смяла бумажку с адресом, резко развернулась и сделала шаг прочь. В ту же секунду дверь отворилась.

— Если любишь его — заходи.

Голос звучал из глубины квартиры, но казалось, шепнул ей на ухо.

Ольга разулась у порога, как ее предупреждали, огляделась. Тончайшие ткани свисали с потолка. Все — ярко-красные. Великое множество самых разных светильников, но, — удивительно, — они совсем не разгоняли полумрак. А полумрак источал запах трав — свежий и терпкий.

В дальней комнате на циновке сидела японка в традиционном образе: кимоно (ярко-красное), выбеленное лицо, высокая прическа, ярче, чем кимоно — губы. Ольга опустилась на подушку, напротив нее.

Она с интересом рассматривала вошедшую. Светло-русые волосы, серые глаза, большая грудь. Ольга Парфенова. Его жена.

Ради этой женщины полгода назад Она стала "Рэй — Повелительницей зелий". Полгода древнего Искусства, полгода терпеливого ожидания. Тысячи приворотных средств, сотни эликсиров молодости, неисчислимое количество афродизиаков и ровно 101 зелье мужской силы. Она принимала людей, Она помогала всем. Она ждала эту женщину.

И сейчас Ей не нужно слушать сбивчивую речь пришедшей. Она знала, что той нужно. Она знала больше.

Красивыми отточенными движениями Она готовит зелье. Беспокоится (совсем чуть-чуть) о выборе. Искусство всегда оставляет выбор.

— Я хочу вернуть его любовь! Я готова на все…

Ольга зачарованно следит за руками Великой и Могучей Рэй, они танцуют над пиалами. Травы, лепестки, порошки летят в кипяток, подчиняясь таинственному ритму. По комнате разлился сладкий запах.

— Красная — твое счастье рядом с ним. Синяя — его счастье рядом с тобой.

Ольга вздрогнула, выходя из транса. На низеньком столике перед ней стояли две тончайшие фарфоровые чашки. Красная и синяя. Оля нахмурилась, — это ей что-то напоминало. Фильм?

"Reload" — прозвучало в голове.

— Что? — вслух спросила девушка.

Японка внимательно посмотрела на нее и повторила:

— Красная — твое счастье рядом с ним. Синяя — его счастье рядом с тобой.

— Я поняла-поняла, — Ольга встряхнула головой, отгоняя сомнения, — Это легко. Я и так счастлива с ним.

Она протянула руку и в два глотка опустошила синюю чашку. Великая и Могучая Рэй облегченно вздохнула и, достав сигарету, закурила. Ольга шокировано уставилась на нее. Повелительница зелий улыбнулась, запрокинула голову и выпустила струйку дыма в потолок. Огромный парик упал с головы. Рассыпалось черное каре. Белое лицо, обрамленное черными прядями, выглядело страшной маской.

Ольга хотела встать, уйти, но вместо этого тело стало заваливаться набок. На языке стоял сладковатый привкус. Японка подмигнула ей:

— Правильный выбор. Он будет счастлив.

И свет померк.

Докурив сигарету, Она встала. Неторопливо разделась донага. Переступив через одежду, нагнулась над телом. Раздался треск — сначала нож в ее руке срезал ткань…

Эрик вошел в дом. Как всегда в последнее время, он выпил после работы и хотел только одного — лечь спать. Услышав, шум на кухне крикнул:

— Оль, я не буду ужинать. Устал.

— Любимый?

Его жена вышла в зал, и Эрик застыл в одном ботинке. Ее домашнее платье было укорочено и подвязано игривым передничком. Русые волосы аккуратно подобраны, лишь одна легкая прядь струилась по шее. Свежая кожа с нежным румянцем, и удивленно распахнутые серые глаза.

Ольга. Жена. Но что-то… Что?

— Оля?

— Оля-Оля, — она улыбнулась: — Поужинай, любимый, я очень старалась.

Потом понизила голос:

— Ну а если тебе не понравится, сможешь наказать меня. В спальне…

— Я … ммм… Хорошо.

Ольга подошла и чмокнула его в щеку. Отпрянула, сморщив носик:

— Ты закурил снова?

— Еще полгода назад! Ты что, Оль?

— О, не обращай внимание. — Она пошла в кухню — Я накрываю.

Его взгляд упал на пепельницу случайно.

— Окурок!

— Что? — она оглянулась через плечо.

— Ты закурила?!

Немного помолчав, она улыбнулась:

— Хочешь, брошу?