Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Витебщина

ДУБРОВНО (ноябрь, 2005)

В книге «Памяць» за 1997 г. В. Насевич сообщает, что Дубровно еще в XV в. было пожаловано великим князем Казимиром Ягеллончиком в собственность тогдашнего смоленского наместника пана Юрия Глебовича. Король Александр впоследствии подтвердил этот дар.

После смерти отца владельцем Дубровно стал сын — Ян Глебович. Этот с ранних лет поставил для себя цель — взойти на вершину государственной иерархии и всю жизнь шел к этому. Три раза женился, и всякий раз выбирал жен с максимально большим приданым. И, наконец, добился своего: в 1542 г. получил должность виленского воеводы, а уже в 1546 г. сделался еще и канцлером Великого княжества.

После смерти Яна Глебовича в 1549 г. Дубровно перешло к его вдове Анне и их сыну Яну, которому в то время было всего 5 лет. 19-летним юношей Ян участвует в обороне Полоцка от войск Ивана Грозного в 1563 г. и попадает в плен, откуда выбирается только через три года. Ян Янович Глебович получил титул графа Священной Римской империи и с тех пор Дубровенское имение заимело статус графства. Он добился третьей по значению государственной служебной должности в Великом княжестве — стал трокским воеводой. Умер в возрасте 47-ми лет в 1591 г.

Следующим официальным представителем династии дубровенских Глебовичей стал второй сын Яна Яновича Глебовича — Миколай. Этот пошел выше отца — стал виленским каштеляном, то есть вторым лицом в служебной лестнице. Это именно он в 1630 г. основал в Дубровне монастырь бернардинцев, о котором мы еще поговорим.

В 1632 г. Миколай Глебович умирает и ему на смену приходит его сын — Юрий Кароль. В 1640 г. граф Юрий Кароль женился на Катерине Радзивилл и сумел дослужиться до высшей государственной должности — виленского воеводы. В 1669 г. он неожиданно умер.

Дубровенское графство было поделено на две части, так как Юрий Кароль имел двух дочерей: Марцибелу Анну и Кристину Барбару. Первая вышла в 1661 г. за канцлера Мартина Огинского, вторая в 1667 г. — за Казимира Сапегу. Казимир Сапега выкупил разделенную часть графства и соединил со своей. В 1682 г. Казимир Сапега стал, одновременно, виленским воеводой и великим гетманом. Он очень гордился своим положением, чувствовал себя некоронованным королем и пребывал в напряженных отношениях с настоящим королем Яном Собеским. В конце концов к 1700 г. это вылилось в военное столкновение, началась гражданская война, на одной стороне которой стояли Сапеги, а на другой — объединенные войска Великого княжества («конфедерация»). 18 ноября в битве под Алькениками около Вильни войско Сапеги было разгромлено. Казимиру Сапеге пришлось бежать.

Казимир Сапега умер в 1720 г. в возрасте 83 лет. Дубровно перешло в наследство к его сыновьям: воеводе мстиславскому Юрию и маршалку Великого княжества Александру. Каждому из братьев было выделено по половине местечка. В 1724 г. 56-летний Юрий Сапега женился на Теодоре Солтан, которая была примерно на 30 лет младше его.

Воевода умер в 1732 г. Часть имения отошла к вдове и дочери Кристине (впоследствии Масальской). Сын его от первого брака — Антоний Казимир — получил другие имения отца. Остальная часть имения отошла к наследникам Александра Сапеги.

Постепенно имение Дубровно концентрируется в руках сына покойного Казимира Сапеги — Александра (будущего полоцкого воеводы и канцлера Великого княжества).

По сведениям Ю. Якимовича, Екатерина II после 1772 г. подарила город с графством своему фавориту князю Потемкину. По другим сведениям, князь за свои средства выкупил Дубровно у Сапегов.

Однако Потемкин недолго хозяйничал в Дубровне. Неожиданно он обменял графство с князем Ксаверием Любомирским на имение Смелое под Киевом.

О Любомирских с достаточной подробностью сообщает поляк Автонази в своем многотомнике.

Но сначала обратимся к сведениям А. К. Киркора.

Он сообщает, что обмен имениями состоялся в 1783 г. Инициатива принадлежала, кажется, Франтишеку Ксаверию Любомирскому. По крайней мере, коронный подскарбий сумел вооружить против себя магнатов и Понятовского до такой степени, что был предан суду и ему угрожало изгнание из края — так называемая «банниция». В том году Григорий Потемкин сделался владельцем имения Смелое (Смилы), а Любомирский получил графство со всеми имениями, большую сумму денег в придачу и чин русского генерала и ленту. Но главное, переехав в Беларусь, он освободился от преследований своих врагов.

После смерти Франтишка Любомирского в 1819 г., уже по сведениям Автонази, имение перешло к его сыну от второй жены Стефании Ржевусской, с которой Франтишек Ксаверий развелся, — Евгеню Любомирскому (1789–1834). Последний уже тогда был женат на Марии Чадской.

Далее владельцем Дубровны был Адольф Любомирский (1825–1911). Адольф стал первым из Любомирских, кто выехал из Дубровны. Он переселился в свою резиденцию на юге Польши.

Следующим владельцем здешнего графства стал сын Адольфа от Розалии Замойской Владислав Любомирский (1866–1934). Этот занимался сочинительством музыки и был женат на красавице Альжбете де Вакс. В Дубровно приезжал крайне редко.

Наследники Франтишка Ксаверия Любомирского владели графством до 1917 г.

Михаил Ткачев сообщает, что Дубровенское замчище состоит из двух площадок: самого замка и подзамка. Между ними когда-то стояла разделительная стена с въездной башней.

С севера замок обороняли воды раки Днепр, а с юга и запада — река Дубровна с системой запруд. К замку подводила единственная дорога, устроенная на узкой насыпи, подобной дамбе. Эту дорогу можно было держать с замковых стен на прицеле. Оборонительный ров с восточной стороны фактически превращал замок в остров.

В конце августа 1593 г. посол австрийского императора Миколай Варкач, проезжая через Дубровно, писал: «Дубровно — город и в этом месте последний пограничный замок против московитян. Город лежит на Днепре, а на другой стороне замка протекает река Дубровница. Этот замок широкий в окружности, только весь деревянный».

Из инвентаря Дубровенского замка, составленного 28 мая 1645 г. ревизорами Андрияном Паренбаком и Якубом Таецким, известно, что на пути в замок стоял укрепленный подзамок («пригородок»). В последний попадали через Старую башню. Подзамок был обнесен острогом и, кроме проезжей, имел еще три башни. Во дворе подзамка стояло несколько жилых и хозяйственных строений. Отдельно был устроен цейхгауз.

На территорию замка попадали через специальный проезд. По периметру стояли стены, а со стороны реки Дубровны еще и две башни. Еще одна башня («роговая») стояла над Днепром, другая — за домом городничего. Въезд в замок осуществлялся через подъемный мост, который поднимался двумя железными цепями.

В цейхгаузе на тот период имелось 18 пушек, в том числе 4 серпантины и 3 именные с надписями: «Каштелян Минский», «Подскарбий ВКЛ», «Юркги Тышкевич». Всего в дубровенском цейхгаузе находилось 242 единицы огнестрельного оружия. Кроме того — обмундирование для гарнизонных гайдуков, флаги, барабаны и сигнальные трубы. Запас хлеба сохранялся в 10 свирнах.

Ю. Якимович в своих публикациях в газете «Вiцебскi рабочы» за 10 декабря 1992 г. и 25 сентября 1993 г. частично касается темы этого важнейшего из памятников Дубровно.

В 1630 г. Миколай Глебович основал в городе монастырь бернардинцев с костелом. Все первые постройки представителей этого ордена были из дерева.

Свое возрождение монастырь претерпел только в середине XVIII в. — именно тогда появился его каменный костел. На карте бернардинских монастырей Литовской провинции сохранилось лишь схематическое изображение этого храма: прямоугольная базилика с двумя трехъярусными башнями на главном фасаде и треугольным фронтоном между ними. Возвели его в стиле барокко.

Потемкин, владелец Дубровно, по какой-то причине удалил монахов-бернардинцев. А на их место призвал из Витебска пиаров.

Однако последние сильно разгневали нового хозяина Дубровно князя Любомирского. И вскоре тоже были изгнаны.

На место пиаров были приглашены модные в то время латрапы (или французские траписты).

По-видимому, здание костела было сожжено по указанию князя Ксаверия Любомирского. Как бы там ни было, но А. Киркор осмелился выразиться об этой трагедии лишь таинственной фразой: «Предание об этом еще свежо в Белоруссии».

Князь Ксаверий умер в 1804 г.

Ю. Якимович сообщает, что строительство нового костела сыновья Любомирского закончили в 1809 г. Храм был воздвигнут на месте старого. Сожалею, что не имею никаких сведений о дальнейшей судьбе этого памятника.

До наших дней сохранялось только одно из монастырских строений начала XIX в.

Пиары внесли ценнейший вклад в развитие белорусской культуры. Вся их деятельность, по сути, была направлена на то, чтобы образовать народ. Учили они бесплатно. К тому же методика обучения у них была прогрессивной.

В газете «Дняпроуская прауда» за 5 октября 2000 г. Л. Дубровенский сообщает о пребывании пиаров в здешнем городе. Оказывается, Григорий Потемкин встречался в Витебске с ректором школы пиаров Ельшевичем и попросил его открыть в Дубровно школу и кантвикт. В 1785 г. настойчивый в деле реализации своих задумок князь получил апостольское благословение на переезд представителей этого католического ордена.

Ельшевич вместе с другими профессорами прибыл в Дубровно, поселился в освобожденном от бернардинцев монастыре и открыл при нем школу.

Князь Григорий обеспечил прибывших солидной суммой наличных и, кроме того, отписал им деревню Азарково, что находилась тогда в Городецком повете Полоцкого наместничества.

Настойчивому, но, по-видимому, непоследовательному, легко разочаровывающемуся в своих идеях Григорию Потемкину вскоре наскучило Дубровно и он поменял это имение, оставив приглашенных пиаров с глазу на глаз с новым хозяином.

Генерал-лейтенант князь Ксаверий Любомирский был человеком буйного нрава, запальчивым и мстительным. С пиарами он никаких отношений иметь не хотел. С его приездом жизнь в Дубровно закипела, по меткому выражению автора еще одной статьи, на этот раз в газете «Народнае слова», А. Бруцкого, «как река под мощным дождем». Город наводнили шляхта, чиновники, всякого рода лизоблюды.

Первой примадонной балов, которые часто давал в своем дворце хозяин, стала его дочь, красавица Клементина. Естественно, князь надеялся найти ей достойного мужа.

Однажды, в отсутствии задержавшегося в Петербурге отца, Клементина оказалась в роли хозяйки на очередном таком балу. А после бала — в своей спальне с одним мелкопоместным красавцем…

Пройдоха достаточно скоро сообразил, что тянуть ему не выгодно. Это был его шанс. И он предложил молодой самое модное по тем временам действо — тайно повенчаться. Это восхитило глупышку.

Союз освятил тогдашний дубровенский ректор Юзеф Островский, позже ставший ректором в Витебске.

Естественно, вернувшийся отец пришел в ярость. Он направил молнии своего гнева на духовников. По легенде, князь Ксаверий приказал сжечь местный костел, в котором венчалась его дочь…

В 1799 г. пиары вынуждены были вернуться в Витебск.

В районной книге «Памяць» за 1997 г. находим сведения А. Киштымова о первой часовой фабрике на территории Беларуси.

Стоило Григорию Александровичу Потемкину стать хозяином местечка, как он основал тут сразу три фабрики: часовую, позументную и суконную.

Чуть раньше, в 1766 г., в Россию приехал с патентом Стокгольмской Академии наук на карманные часы новой конструкции шведский часовой мастер Петр Нордштейн. С 1775 г. П. Нордштейна преследуют кредиторы. Поэтому он сразу принимает предложение Потемкина организовать производство в Дубровно. Г. Потемкин передал мастеру 12 тысяч рублей на 10 лет с условием, что на эти средства тот создаст фабрику часов.

Опытный мастер и педагог Петр Нордштейн за короткий срок обучил 33 подростка из крепостных часовому делу и наладил выпуск разных типов часов. По свидетельству самого Петра Нордштейна, его дубровенские ученики были обучены «мастерству делать самые разные карманные часы, настенные и большие боевые часы, часовые корпуса, рисовать цифры на циферблате и покрывать его эмалью, изготавливать цепи для часов, гравировать, золотить, обрабатывать пружины, изготавливать всякого вида пилы, геометрические инструменты и т. д.»

Каждый мастер исполнял отдельную операцию, а потом шла сборка и регулировка. Карманных часов выпускалось до 10 штук в месяц… До 1789 г., на мануфактуре было изготовлено часов на общую сумму 9729 рублей 64 копейки.

После смерти Г. А. Потемкина в 1791 г. часовая мануфактура была выкуплена казной у его наследников. 57 юношей и 35 девчат в 1795 г. по указу императрицы были перевезены сначала в Москву, а потом — в подмосковную деревню Купавну. В Купавне мануфактура действовала вплоть до своего окончательного закрытия — 21 декабря 1804 г.

В фондах Эрмитажа находятся три экземпляра карманных часов в открытых серебряных корпусах с белыми эмалевыми циферблатами. На циферблате и задней площадке механизма одного экземпляра надпись: «Фабрика Дубровенская».

Ф. Кулаков в газете «Дняпроуская прауда» за 27 декабря 2001 г. сообщает о том, что после распада Купавновской фабрики молодые мастера-часовщики были отпущены казной на оброк. Некоторые вернулись в Дубровно, а некоторые решились отправиться в поисках работы в далекий, активно строящийся в тот период Екатеринослав (Днепропетровск). Первым туда приехал некто Федор Ковальский, выпускник казенной фабрики-школы. И открыл в городе часовую мастерскую. За ним прибыли другие его товарищи по работе на казенной фабрике. Так Екатеринослав в начале XIX в. стал центром производства часов в России.

Еще Сапеги для репрезентативных целей имели в Дубровно свой дворец и парк.

Любомирские, прибыв сюда, перестроили дворец. Но, кажется, не очень постарались. По крайней мере, Автонази сообщает, что дворец этот, исполненный в стиле позднего барокко, имел аскетический вид («был груб и прост»). Единственным украшением ему служили высокие, от самого пола, окна, к тому же еще и декорированные по своему периметру.

Дворец имел пандус, оснащенный двумя парами мощных квадратных колонн.

Ломанная крыша его мансардного типа имела три так называемых «слуховых» окна. Крыта она была изначально черепицей.

Угасать здешнее имение начало еще при Евгении Любомирском. Последний хотя и приезжал иногда в Дубровно, но каждый раз вывозил отсюда в свои вновь приобретенные имения в Польше что-нибудь ценное. К примеру, им были вывезены все родовые архивы, хозяйственные акты, переписка и другие рукописи, относившиеся в XVIII и XIX вв.

Впрочем, кое-что из своих ценностей дворец сохранял вплоть до вступления во владение им Владислава Любомирского. Например, еще в 1913 г. дворец продолжала украшать старинная ампирная мебель. И среди всего прочего, кстати, — кровать, на которой отдыхал, отступая из России, самый знаменитый «путешественник» в мире, тот, кто дважды проследовал через Беларусь чуть ли не пешком и кто на месте каждого своего ночлега — будь то в монастыре, или во дворце — оставил целую сеть музеев. Я имею в виду, конечно, императора всех народов и времен Наполеона. Эта кровать и комната, где она стояла, потом сто лет к ряду — так же, как и в Бешенковичах и в Глубоком — восхищала, умиляла всех, кто прибывал в Дубровно и посещал здешний дворец. Такой продолжительный интерес мог вызвать к себе, пожалуй, только сам Всевышний…

Кроме мебели, дворец в 1913 г. сохранял остатки библиотеки, в которой преобладала французская литература XVIII–XIX вв.

Ну а располагался этот дворец в центре регулярного, носившего черты старопольского времени парка, известного своими липовыми аллеями. Границей его был обрывистый берег реки Дубровенки.

Самой симпатичной фигурой в истории Дубровно является, несомненно, Александр Иванович Казарский. Его земляки, когда я спрашивал, кого представить в своей книге, будто сговорившись, все указывали на него.

М. Малиновский в книге «Памяць» сообщает, что дом Казарских стоял на берегу Днепра. Еще будучи маленьким, Александр оказался в городе Николаеве — учился там в штурманском училище, которое успешно закончил в 1813 г.

В 1814 мичман получил назначение на Дунайскую военную флотилию.

В 1826 г. он уже командир двухмачтового парусного судна — брига. Его корабль отличается в битвах при взятии крепостей Анапа и Варна. В свое время генерал-адъютант А. И. Веригин писал про А. Казарского: «… еще один герой… родом с Беларуси, объявился в этом походе русских чудо-богатырей. Его имя — Казарский, флотский офицер. За участие в штурме Анапы награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость».

Это Казарский в 1829 г. был командиром брига «Меркурий». Вот что писал про бой 14 мая 1829 г. один из турецких военных моряков, противников русских в тогдашней войне: «Корабль капудин-пашы и наш вступили с ним (бригом «Меркурий») в горячий бой и дело неслыханное и невероятное — не смогли заставить его сдаться. Он сопротивлялся, отступая и маневрируя со всем военным мастерством так, что мы — стыдно признаться — прекратили бой, когда он, побеждая, продолжал свой путь. Если старые и новые летописцы свидетельствуют нам про примеры храбрости, так этот последний заслонит все другие, и свидетельство о нем заслуживает быть начертанным золотыми буквами в храме славы. Капитан этот был Казарский, а имя брига — «Меркурий».

А вот как сообщает об этом подвиге В. Ф. Ольшевский. «Четыре часа продолжалась жёсткая артиллерийская дуэль. Русские командоры прицельным огнем 18 небольших пушек заставили замолчать 194 крупнокалиберных вражеских орудия. Несмотря на 22 пробоины (шесть из которых подводные), около 300 повреждений в такелаже и парусах, бриг своим ходом вернулся в Севастополь. Погибли четыре матроса, восемь человек были ранены, в том числе и командир корабля».

В честь славного события была выбита памятная медаль. Капитан-лейтенанта Казарского наградили орденом Георгия 4-й степени и присвоили звание капитан 2-го ранга. А также назначили пожизненную пенсию.

Перед награждением… в честь героического корабля был проведен парад военных судов, на котором присутствовали все жители Севастополя.

16 июня 1833 г. герой русско-турецкой войны капитан 1-го ранга А. И. Казарский неожиданно умирает. В год смерти ему было 36 лет.

В Севастополе есть памятник, на котором выбита надпись: «Казарскому потомству в пример».

А. С. Дембовицкий в своей книге «Опыт описания Могилевской губернии» сообщает о том, что в Дубровно во второй половине XIX в. существовала кумысолечебница.

Владелец ее «провизор Ф. К. Рейнгольд в 1869 г. представил в медицинский департамент описание способа приготовления кумыса из молока кобылиц местной породы и получил разрешение на устройство заведения для приготовления этого напитка и употребления его с врачебной целью…»

Так в 1870 г. в Дубровно открылось кумысолечебное заведение. Но число больных было незначительным, «являлись большею частью пациенты в последнем градусе чахотки или с др. неизлечимыми недугами». Так что смертность доходила до 75 процентов. Расчеты предпринимателя сразу не оправдались и в 1877 г. он принужден был закрыть заведение…

«Главная забота состояла в том, — пишет далее в своей книге А. С. Дембовицкий, — чтобы безостановочно ежедневно получать известное количество кобыльего молока, что не всегда удавалось… Чтобы отделение молока продолжалось, необходимо было по крайней мере раз в сутки допускать жеребенка к матке».

И все же в мае 1882 г. лечебница открылась вновь. Лечиться приезжали с разных концов страны. Гостиницы не было, больные устраивались на частных квартирах. Гуляли — в парке Любомирских. На берегу были установлены гимнастические снаряды, а у воды оборудованы пляжи.

За май-сентябрь 1883 г. услугами лечебницы, несмотря на дождливое лето, воспользовались 107 человек, в большинстве женщины. Кумыса для этих целей понадобилось 16 тысяч бутылок, в среднем по 150 на каждого больного. Лечились от болезней легких, желудочно-кишечных заболеваний и малокровья.

По тем данным, которые приводит Дембовицкий в своей таблице, процент выздоровления больных был очень высок.