Господин Чудо-Юдо

Глава 6. Слабое место черной маски

Пещера как никогда напоминала склеп – из-за неподвижного тела Тэймина, который лежал там в трансе. Однако вместо халата под ним виднелся солидной толщины походный коврик из вспененного полиуретана, а сверху был наброшен теплый бежевый плед. Очевидно, источником проявленной заботы являлся мастер Ренн, который скромно сидел в глубине пещеры на плоском валуне. Он сосредоточенно изучал на планшете электронные данные от диагностических приборов, украшающих голову бессознательного пациента.

Не мешкая, я опустилась на колени, краем глаза замечая, как садится рядом на каменистый пол Улла и накрывает руку брата своей ладонью.

– Что это? – она удивлённо посмотрела на сжатый кулак Тэймина с моими трусиками.

Я вспыхнула и отвернулась.

– Сейчас неважно. Поторопимся.

После повтора всей словесной процедуры с идентификацией и синхронизацией программный бот маски внезапно выдал:

– Запрос отклонен. Ваш промокод недействителен.

Я уронила руку с браслетом на колени, чувствуя себя так, словно бежала изо всех сил и с размаху впечаталась лицом в неожиданно выросшую перед носом стену.

– Нет, нет... – неверяще прошептала Улла. Ее глаза снова заблестели от подступивших слёз. – Тэймин!

Гойриу Делл мрачно произнес:

– Фирэлея Танн действует быстро. Что ж... будем искать другой способ. Улла теперь свободна и может стать свидетелем в случае прямой конфронтации, если советница откажется освободить моего сына.

– Я могу свидетельствовать о том, что на дочери посла Диниту была рабская маска, и она была снята на моих глазах, – предложил Лугайу Фьолл. – Ваши показания, как от заинтересованного лица, не будут иметь такой силы. И мастер Ренн присоединится.

– Нужно действовать осторожно. Возможно, чуть погодя. Сейчас крайне неудачное время, смена власти и...

Я не участвовала в дискуссии, слишком удрученная неудачей. Внутри всё сжималось и болело от термоядерной смеси разочарования, злости и отчаяния. Бедный мой Тэймин... как же так? Что же теперь делать...

– Гайя Фай, вам нужно отдохнуть, – подал голос Рогниу Ренн, который умудрился просканировать мой организм со своего валуна, покая я предавалась пессимистическим размышлениям. – Ваша нервная система работает на пределе, есть опасность срыва. Рекомендую питательный завтрак и здоровый дневной сон. О Тэймине Делле не беспокойтесь – я буду дежурить тут до его пробуждения.

Рекомендации мастера по ксеномедицине я выполнила. Вернулась в дом, без аппетита выпила целую чашку йананового бульона с хлебцами из пепа вприкуску. Чтобы уснуть сразу и не мучиться тяжёлыми мыслями, я позвала Муирне.

Та явилась почти мгновенно – видимо, была где-то поблизости.

– Как вы себя чувствуете, госпожа? – с тревожным участием спросила рабыня-плывчи. – Вид у вас болезненный...

– Я устала, и мне грустно, Муирне. Зато у тебя, кажется, личная жизнь налаживается... с Любеном?

Девушка смутилась и пробормотала:

– Простите, госпожа. Любен не виноват, я его заставила.

Ее слова ужасно рассмешили меня, и я хмыкнула:

– Не оправдывайся. Его можно понять – после длительного воздержания сложно не поддаться соблазну. Он действительно тебе так сильно нравится?

– Да, госпожа, – тихо ответила Муирне.

При этом ее ментальное поле отобразило целую гамму противоречивых чувств: счастье и горе, радость и печаль, страстное томление и пустота смирения. В моего личного раба она была влюблена, как мартовская кошка, и мечтала, чтобы он стал ее постоянным спутником, как это водилось у самых крепких пар плывчи. Даже после того, как в определенном возрасте у женщины происходила половая метаморфоза, новоявленный мужчина-плывчи продолжал с партнёром романтические и семейные отношения уже в гомосексуальном варианте.

И причиной ее тоски было понимание, что Любен – не плывчи и подобные отношения не поддерживает. Он даже к задникам не ходил ни разу.

Однако обсуждать чужие проблемы сейчас не хотелось.

– Спой мне Песнь Гармонии, Муирне, – сдавленно попросила я, накрывая часть головы одеялом. Телу было зябко, а душе – тошно.

Нежные переливы голоса девушки-плывчи погрузили меня в сон так же быстро, как и в прошлый раз. И снова подсознание начало транслировать тщательно запрятанные образы-воспоминания из прошлого.

Но теперь я была готова. Готова к тому, что увижу, как...

...большая поляна заполняется детьми-диниту. Они окружают бьющий из-под земли удивительный фонтан, в котором нет ни капли воды. Это чистая энергия жизни, прозрачная почти до невидимости и гудящая от собственной мощи низким вибрирующим звуком.

Летний праздник Саолл проходит традиционно на рассвете, когда воздух ещё полон ночной свежести, птицы поют особенно звонко, а на горизонте, в просвете между гигантских деревьев медленно разгорается золотое пламя молодой звезды Лиро.

Каждый ребенок подходит в одиночку к источнику энергии и делает шаг в самый его центр. Выходит сразу же, по другую сторону, и его аура, напитанная под завязку чистой энергией Саолл, становится видимой почти на весь день. Ее цвета, форма, движения – всё это доступно простому зрению и легко анализируется мастерами-воспитателями. К концу дня от них поступят родителям подробные отчёты о талантах и перспективах их детей.

Я захожу в источник одной из последних. Мне не по себе. Даже после целого года, прожитого с родителями на Диниту, всё вокруг по-прежнему кажется странным и чужим. Местные жители свободно предугадывают мысли и чувства друг друга, но меня это мало волнует. Я ведь почти ни с кем не общаюсь... Очень часто во время одиноких прогулок по зелёным холмам, где растет много вкусных розовых ягод, похожих на землянику, мне попадается робкий мальчик в бежевом берете, который всегда держится на расстоянии и как будто следит за мной.

Он и сейчас следит – стоит в толпе детей по другую сторону источника и смотрит на меня, не моргая, выразительными темно-фиолетовыми глазами.

Я ловлю себя на мысли, что хочу подойти и спросить, как его зовут, но воспитатель рядом напоминает: нужно пройти через энергию Саолл, чтобы инициировать свои способности.

Шаг вперёд даётся легко... однако... когда я покидаю щекочущий прозрачный поток, меня встречают оглушительным молчанием. Мастера-воспитатели хмурятся, переглядываются в немом телепатическом споре, а некоторые дети показывают на меня пальцами и таращатся, как на уродца из земного музея прошлого тысячелетия «Кунсткамера».

Ничего не понимая, я медленно отхожу в сторонку и, улучив момент, прячусь от неприятного всеобщего внимания в золотистых кустах цветущего нэйле. Тут спокойно и пахнет сладкой сахарной ватой. Впрочем, уединение оказывается недолгим – приближаются голоса и останавливаются прямо возле моего укрытия.

– Кто-нибудь знает, зачем мастера допустили к инициации человека? – спрашивает красивый хрустально-чистый голосок незнакомой девочки.

– Она не совсем человек, – отвечает ей другая девочка. – Это дочь мастера природных ресурсов. Звенна, давай уйдем отсюда. Зачем ты...

– Какая разница? – перебивает ее девочка Звенна. – Она всё равно пустышка. Человеческая кровь никогда не отзовётся на силу Саолл.

– Звенна, я тебя не узнаю, – нервно одергивает ее вторая девочка. – Это из-за Тэймина ты такая злая? Из-за того, что он пришел со всеми в такую рань только ради того, чтобы посмотреть на нее?

– Я просто не понимаю, зачем пустышка с матерью-землянкой явилась сюда и отнимает время у наших мастеров? Ей лучше вернуться на Землю.

– Я не собираюсь продолжать такой разговор! – возмущается собеседница Звенны. – Ты же отлично знаешь, что мы не одни! Так нельзя. Уйдем отсюда.

– Да-да, пойдем. Кто же знал, что дочь мастера природных ресурсов не только пустышка, но и трусиха, – фыркает Звенна.

Ее слова подстёгивают меня преодолеть ступор, и я неохотно выхожу на тропинку, где стоят две изумительно красивые девочки-диниту, обе серебристые блондинки.

– Я не трусиха, – говорю им тихо. – Но почему пустышка?

– Потому что у тебя нет никаких способностей, – любезно объясняет Звенна. – Ты пустая и бесполезная. Тебе лучше вернуться к людям, потому что у нас ты станешь изгоем. Как твоя мать. Она ведь из-за этого бросила твоего отца ещё до твоего рождения.

Вторая девочка пристально смотрит на подругу и говорит:

– Осторожней, Звенна. На твоей ауре появляются некрасивые пятна. Как бы тебе самой не стать изгоем.

Враждебно настроенная блондинка меняет тон и обращается ко мне мягче:

– О, я только хотела помочь, объяснить. Ты ведь совсем ничего тут у нас не понимаешь, правда? Чужаки на Диниту долго не задерживаются, им неуютно. Извини, если обидела. Мне тебя очень сильно жаль, ты выглядишь такой одинокой и несчастной... и жаль, что все сейчас чувствуют, как тебе плохо. Видишь ли, у нас тут невозможно скрыть свои эмоции, просто спрятавшись в кустах... – Звенна обводит меня странным взглядом по широкой дуге над головой и спокойно говорит: – Ладно, пожалуй, нам пора. Сейчас мастера начнут рассказывать о том, какие способности нам дарованы... Нельзя заставлять их ждать.

Я остаюсь на месте, но не одна. Звенна оставляет мне в компанию гнетущую тяжесть на душе.

...руки лежат на моих коленях ладонями вверх, а я смотрю, как блестят соленые капли на светлой коже.

Плюх-плюх!

Ещё две прозрачные кляксы сорвались с моего носа и увлажнили подушечки пальцев. Возможно, это слёзы. А может, и сопли. Врочем, какая разница... На Диниту я изгой. Нужно срочно улетать отсюда. Так маме и скажу.

– Не плачь, – взволнованно говорит кто-то. – Тебе сказали неправду. Ты никогда не будешь у нас изгоем.

Я поднимаю голову. Передо мной стоит мальчик с темно-фиолетовыми глазами. Тот, что бродит по холмам и наблюдает издалека, как я объедаюсь ягодами. Сейчас он без берета, и видно, что он принадлежит к светлому типажу диниту, с волосами, отливающими серебром в дневном свете.

Мальчик очень красивый. Даже слишком.

– Откуда тебе знать?

– Наша семья будет рада дружить с тобой и твоей мамой, – уверенно заявляет мальчик. – А это значит, что вы тут свои. На том самом месте, которое вам предназначено.

Вытерев сопли рукавом кофты, я смотрю на мальчика исподлобья и недоверчиво спрашиваю:

– А ты кто такой вообще? Ты следишь за мной?

– Я живу по соседству... – смущенно отвечает он. – Мой отец – мастер инфомерности. Все семьи старших ветвей обитают на холмах.

– А, понятно. – Некоторое время я размышляю над его словами и ещё раз уточняю подозрительно: – Ты точно собираешься дружить? И драться не будешь, если что не так?

Мальчик расплывается в счастливой широкой улыбке до ушей. Они у него заострённые, как у кота.

– Точно. Драться не буду, обещаю.

– Тогда ладно, – я киваю и протягиваю руку. – Меня зовут Гаэла, а тебя?

Мальчик осторожно берет мою руку – почему-то сразу двумя ладонями, – и говорит:

– Моё имя Тэймин.

Проснулась я оттого, что улыбаюсь. Приятное послевкусие воспоминания оставило на сердце теплое чувство и наивную детскую мысль: я не одна, со мной хотят дружить!

А когда я открыла глаза, то передо мной сидел... Тэймин. Увы, всё в той же черной рабской маске. За окном уже плескались густые сумерки, и в темноте тихой спальни зрачки диниту явственно светились сами по себе.

– Тэймин, – сказала я нежно, чувствуя, как на губах всё ещё бродит улыбка, – ты мне приснился... Помнишь, как ты в детстве предложил мне дружбу и обещал не драться?

В ответ на мои слова Тэймин внезапно скрестил руки на груди и ответил с совершенно несвойственными ему иронично-ленивыми интонациями:

– Всё это, конечно, очень трогательно, дитя. Но нам нужно срочно решить проблему моего кибер-админа.

Оторопев, я раскрыла рот и уставилась в чёрное лицо.

– Ти?!

– Да, это я.

– Что ты сделал с Тэймином? Ты его заставил?

– Нет, он сам любезно согласился на регулярное сотрудничество, когда я объяснил, что в физическом теле тебе тяжело вести со мной беседы. Сказываются разные частоты ментальных полей... А вот у мастеров инфомерности таких трудностей нет.

Объяснение меня удовлетворило. Хотя вообще-то мысль, что вместо Тэймина теперь в любой момент может заговорить молодой планетарный разум, который находится под опекой Саолл... тревожила и напрягала.

Тем временем Тигарден-2 в теле диниту ткнул пальцем в маску на голове и озвучил очевидное:

– Нужно снять эту неудобную, ограничивающую возможности материю. Она меня раздражает.

Я закатила глаза.

– Знал бы ты, как она и меня раздражает!

– Есть ещё один способ ее снять. Когда я проник в сознание умирающей обладательницы местной власти, то попутно изучил правила, которые она установила. Из тех, что отложились в ее памяти. Электронные носители, увы, мне недоступны, хотя с помощью кибер-админа я планирую это исправить...

– Какой способ? – нетерпеливо напомнила я.

– Ты должна взять Тэймина Делла первым мужем. В полном соответствии с законами космозонгов.

Запоздалое озарение вспыхнуло в виде бледного образа электронной странички на мониторе компьютера. Я же знала это, и всё равно такая важная деталь из «Рабской декларации» напрочь ускользнула из моей памяти. А ведь при поиске информации о рабах в «особо опасном» статусе четко высветился раздел о замужестве с примечанием:

«...первый муж лишается статуса раба и всех его атрибутов, включая категорию «особо опасные»...»

Я сорвалась с кровати и побежала в домашний кабинет. Включила компьютер, нервно барабаня пальцами по столу, запустила поисковую программу... и наконец увидела знакомые строчки, выделенные поисковым маркером:

«...включая категорию «особо опасные», поэтому мужчина, претендующий на статус «первый муж», в период помолвочного месяца обязан пройти специальные физико-психологические испытания перед лицом комиссии, в которой заседают минимум три коренные госпожи Тигардена-2».

Мысль о замужестве по космозонгскому законодательству меня не беспокоила. По законам ЗССР такой брак не будет считаться действительным. При этом Тэймин будет наконец освобождён от рабства и сможет вернуться домой в любой момент.

– Нужны три коренных свидетеля, – возбуждённо заявила я выросшему за спинкой кресла Тэймину-Ти. – И ещё тут какие-то испытания надо пройти. Интересно, можно ли максимально сократить помолвочный месяц..?

– Два коренных свидетеля у тебя есть, – напомнил он. – Те две дамы, что сейчас активно транслируют сентиментальные чувства с первого уровня этой постройки. Уверен, что и нюансы правил они прекрасно смогут объяснить.

– Точно! Пойду к ним!

Преисполнившись воодушевления, я энергично влезла в свежий комбинезон, переплела волосы в косичку потуже, наскоро умылась и побежала в лазарет.

Чужие «сентиментальные чувства» я почувствовала достаточно ясно только на лестнице.

Ойсу Танн с материнским умилением и заботой внимала рассказу сына, который по ее настоянию то и дело прикладывался к чашке теплого диетического бульона. А Мара Танн смотрела на брата с жалостливой грустью и вздыхала.

О событиях минувшего с момента конфискации года Норт говорил неуверенно, с паузами и оговорками. Несмотря на заверения матери и сестры, он беспокоился, что снова угодил в ловушку надежды. Ведь госпожа Сайда Кройд не раз дразнила его обещанием вернуть в семью, выдумывая самые дикие задания, о которых мучительно стыдно и унизительно вспоминать.

Когда я вошла в лазарет, он чуть не выронил чашку с бульоном, инстинктивно дернувшись встать на колени.

– Норт! – строго сказала Ойсу Танн. – Не вздумай. Ты больше не будешь рабом. Я сделаю тебя свободным членом семьи и официально признаю.

Взгляд Норта заметался туда-сюда между мной и матерью, и я кивнула, чтобы успокоить парня.

– Всё верно, Норт. С этого момента ты возвращаешься в семью. Э-э... госпожа Танн, надеюсь, вы подскажете, что мне нужно сделать для этого. Я ещё не вполне понимаю, как тут всё у вас устроено.

– Конечно, – с благосклонным величием кивнула космозонка, тщательно скрывая безумную радость, от которой ей хотелось смеяться и рыдать одновременно.

Я деликатно отвела глаза в сторону, делая вид, что изучаю состояние лежащих на соседних койках Тоса и Гхорра. Оба были в сознании и ответили мне взглядами, преисполненными жадного любопытства. Такого поворота в судьбе простого раба они не ожидали. Особенно поразился Гхорр – в отличие от Тоса, он всё это время полагал, что рядом с ним лежит конченый бросовый раб, который так или иначе будет ликвидирован. Если не хозяйкой, так тяжёлой работой на сельскохозяйственных угодьях, которая для такого слабого больного организма всё равно что медленная казнь.

Покачав головой на подслушанные мысли, я подошла к Гхорру и потрогала его лоб. Температуры больше не было. Дышал он почти нормально, а главное – самостоятельно.

– Как ты себя чувствуешь? Готов встать на ноги? – спросила его с улыбкой.

От проявления хозяйской заботы, особенно на глазах у посторонних космозонок, громила-тяжеловес страшно смутился, даже покраснел.

– Готов, госпожа. Только прикажите.

– Хорошо. В бараки пока не возвращайся, но тебе нужно двигаться, ходить. В подвале есть новый спортзал, а за домом отличная лужайка. Дуно с братьями там часто занимаются... они помогут тебе освоиться. Намек понял?

– Понял, госпожа! – ответил Гхорр, поедая меня преданными глазами.

Мара Танн хмыкнула и выразительно посмотрела на мать, мол, я же говорила. Та задумчиво разглядывала меня. Поняв, что сентиментальные чувства улеглись, уступив место разуму, я деловито сказала:

– Мне нужен совет... и активная помощь коренных жительниц Тигардена-2.

Ойсу Танн куда более уверенно кивнула. Такая форма общения при навязчивом ощущении собственных негласно-благодарных обязательств была ей более понятна и привычна.

– Изложите проблему, дорогая. Посмотрим, чем я могу вам помочь.

– Я хочу взять своего раба первым мужем. Но мне нужны три свидетельницы, сокращённый срок помолвки и гарантированное прохождение рабом помолвочных испытаний.

– А на статус мужа кого берете? – сощурилась Мара Танн.

– Раба в статусе «особо опасен». Вы его видели.

– А, тот необученный болтун. Я так и знала!

Про себя я хмыкнула. Болтуном Тэймина могла обозвать только космозонка, привыкшая к смиренной молчаливости мужчин.

– Так... – Ойсу Танн прикусила нижнюю губу в раздумье. – Двумя свидетельницами пойдем мы с Марой, это без проблем. Третьей, пожалуй, приглашу свою приятельницу, Нану Друвено.

– Она же древняя, как гора Сяо! – вытаращилась на мать Мара Танн. – Да наша праведница Гайя постесняется при ней не то, что трахнуть жениха, но даже просто обнажиться!

– Ничего, переживет, – небрежно отмахнулась та.

Они начали спорить, а я слушала, чувствуя, как у меня второй раз за вечер отвисает челюсть. Трахнуть жениха... при свидетелях?!

В конце концов Мара Танн согласилась, что старуха – самый надёжный вариант, чтобы испытания прошли с положительной гарантией.

– Ты пойми, Нана – единственная, кто согласится закрыть глаза на некоторые огрехи, – снисходительно втолковывала старшая космозонка. – Ей главное, чтобы традиции были соблюдены хотя бы визуально, для приличия. Ведь вряд ли госпожа Чудо-Юдо сможет пороть жениха проклёпанным паддлом на протяжении тринадцати свидетельских глотков ай-ши, не так ли?

Поймав ее взгляд, я панически закивала, все ещё не в силах вымолвить ни слова.

– А овладеть женихом с помощью страпона сможете? – продолжила крошить мое самообладание Ойсу Танн.

– Н-нет, – проблеяла я, расширив глаза почти до идеальной окружности.

Глядя в мое шокированное лицо, обе космозонки не могли удержаться от веселья и дружно расхохотались.

– Ладно, не пугайтесь так, Гайя, – утешила Мара Танн, отдышавшись от приступа смеха. – Всё не так страшно. Есть способы пройти испытания в более мягкой форме.

– Подробнее можно? – просипела я полузадушенным голосом, пытаясь отделаться от картинки того самого пеггинга, от угрозы которого совсем недавно самолично спасла Тэймина.

– Слушайте внимательно. Испытания довольно условные, но они должны показать свидетельницам, что жених абсолютно смиренно и покорно готов принять любые действия будущей жены-госпожи. Без принуждения через ошейник или маску, добровольно. И если речь идёт о рабе в статусе «особо опасен», с нестабильной психикой... такие обычно проваливают испытания, начинают артачиться или даже иногда нападают на окружающих. Надеюсь, ваш раб более адекватный и не возмутит нашу старушку зрелищем неприличного сопротивления.

– Он адекватный, уверяю вас.

– Отлично, – удовлетворённо сказала Мара Танн и продолжила: – Так вот, этапа всего три. Первый, как вы поняли, это флагелляция. Порка. Свидетельницы неспешно пьют мелкими глотками ритуальный напиток ай-ши, а невеста в течение ровно тринадцати их глотков ходит вокруг жениха и работает плёткой над его телом. Спина, живот, грудь, ягодицы... Обычно для этого используют проклёпанный паддл, но вам мы его заменим на бархатный флоггер.

– Что это за штуки? – беспомощно спросила я, всё больше чувствуя себя овцой, загнанной в угол на убой.

– Хм, вы и этого не знаете? Паддл – это что-то вроде гибкой лопатки с металлическими заклёпками. С ним порка получается достаточно жёсткой и эффектной. А флоггер, да ещё и бархатный... ну, это просто забавная игрушечка, полная ерунда. Чисто приласкать и полюбить своего женишка с обоюдным удовольствием.

На подгибающихся ногах я подошла к койке Норта – она стояла ближе прочих, – и села. Прикрыла глаза, чтобы набраться мужества и задать следующий вопрос:

– А что со вторым и третьим испытаниями?

– Во втором испытании по традиции невеста ставит свою подпись острым ножом на коже жениха. В любом месте.

– Альтернатива есть?

– Для вас, Гайя, всё, что пожелаете, – усмехнулась Мара Танн. – Мы заменим вам нож на его имитацию с функцией красного маркера. Что касается третьего испытания... сбрую со страпоном вам, конечно, придется на себя нацепить. Чисто для видимости. И, собственно, изобразить, что вы что-то им делаете длительностью на один очень быстрый коитус.

– А нельзя обойтись вообще без этого? – взмолилась я. – Договориться как-нибудь... я готова заплатить престарелой госпоже Друвено достойное вознаграждение!

Мара перевела вопросительный взгляд на мать, и Ойсу Танн с сожалением покачала головой.

– Дорогая, если бы речь шла только обо мне и Маре, мы бы просто заверили документ и всё. Но, кроме Наны Древано, ни одна космозонка не то, что деньги не возьмёт, но и даже закрыть глаза на имитацию не согласится. Для этого нужны более серьезные рычаги, чем просьба об услуге или материальный соблазн. А вот проигнорировать помолвочный месяц можно легко, он необязателен.

Я молча кусала губы, обдумывая, как буду рассказывать весь этот «свадебный» бред Тэймину. Космозонки понимающе переглядывались, давая мне время переварить новости.

– Когда вы хотите назначить испытания? – мягко спросила Ойсу Танн.

– Завтра вечером. – Встав, я отрывисто сказала: – Мне нужно всё обдумать. Спасибо за откровенность.

Вернувшись на второй этаж, я нашла Тэймина в своем кабинете. Он сидел перед компьютером и внимательно читал «Рабскую декларацию» – занятие, вполне ожидаемое от жадного до информации Тигардена-2.

Полагая, что планетарный разум по-прежнему доминирует в теле диниту, я присела на край стола и пожаловалась:

– У космозонгов все свадьбы похожи на сессии БДСМ. Ладно, допустим, пощекотать безвредной мягкой плеточкой и нарисовать каракули имитацией ножа на теле я могу. Но нацепить на себя страпон и елозить им по мужчине на глазах посторонних... это уж слишком. Как же погано оказаться в обществе, где меня воротит от каждого обычая и правила! Зачем только я сюда переехала...

Тэймин внимательно выслушал меня, а затем неожиданно сгреб со стола и усадил к себе на колени. Удивившись, я заглянула ему в глаза.

– Не жалей об этом, Гайя, – попросил он. – Если бы ты не переехала, ещё одним сломленным рабом на планете оказалось бы больше. А Улла? Ты ведь уже освободила ее, избавила от страшной участи безумной забыванки...

До меня дошло, что это всё же сам Тэймин, а не Тигарден-2. Несколько смутившись, менять тему я всё же не стала и продолжила:

– Чтобы снять маску, мне нужно сделать тебя первым мужем. Ты готов пережить ещё один... м-м... маскарадный экспромт?

Тэймин прижал меня к своему телу чуть крепче и, не раздумывая, ответил:

– С тобой я готов на любые экспромты. Особенно если ты сама этого хочешь.

Внезапно я почувствовала такое облегчение, что закружилась голова. К горлу подкатил булькающий смех.

– Нет, забавы со страпоном определенно не являются пределом моих желаний! Но твоё тело я бы потискала с удовольствием, – я обняла его за шею и прижалась щекой к широкому плечу.

Грубая ткань рабской безрукавки царапала чувствительную кожу, но мне было все равно. Уютное блаженство наполнило всё мое существо. Я чувствовала, как мерно вздымается и опускается грудь Тэймина, ощущала мягкое дыхание на своем лице и понимала, что до безумия хочу его поцеловать. Куда угодно, лишь бы ощутить своими губами тепло его жизни.

Повернув голову, я прижалась к основанию его шеи, где подрагивала быстрым горячим пульсом тонкая жилка. Руки Тэймина медленно поползли с изгиба моей талии вниз, в бедро толкнулась набирающая силу плоть...

Кто-то ойкнул и споткнулся. Я резко выпрямилась.

– Простите, что помешала, – пробормотала Улла, смущенно улыбаясь. На меня она смотрела новыми счастливыми глазами и была откровенно рада видеть с собственным братом.

Она хотела сообщить новости телепатически, но застеснялась касаться наших взбудораженных ментальных полей.

Тэймин прочистил горло, выпуская меня из объятий, и спросил:

– Что случилось, Улла?

– Отца снова вызвают на экстренное заседание Совета ЗССР. Наверное, будут обсуждать политический курс из-за смены власти у космозонгов. Он не смог до тебя дотянуться, просил передать, чтобы ты не конфликтовал с мастером Ренном и больше времени уделял медитации. Для укрепления самоконтроля.

– А мастер Фьолл тоже улетел? – спохватилась я.

– Да, улетел сразу после обеда, – подтвердила Улла. – Сказал, что ему нужно завершить курс лечения. Он очень хотел попрощаться, но решил не мешать здоровому сну.

Известие с одной стороны меня расстроило, а с другой – вызвало толику облегчения. Они не увидят кошмарную свадьбу по-космозонгски.

– Тэймин, ты хорошо себя чувствуешь? – вдруг поинтересовалась Улла. – Ты был странный, когда вернулся из пещеры. Прошел мимо, как чужой.

– Это был не совсем я, – неохотно пояснил ей брат. – Со мной в контакт вступил местный планетарн. Совсем молодой, но Саолл уже обратила на него внимание и взяла под надзор. Отец подтвердил... Придется сотрудничать.

Девочка просияла.

– Ты вошёл в силу мастера инфомерности! Поздравляю!..

– Что значит планетарн? – полюбопытствовала я, дождавшись, когда восторги Уллы утихнут.

– Настоящий живой организм, который выглядит как планета, – пояснил Тэймин. – С ментальным полем, аурой и способностью эволюционировать. Такой же, как наша родная планета Саолл. Только очень юный. По меркам планетарнов – почти ребенок.

– И что, он теперь всегда и везде сможет влезать в твою голову, пользоваться твоим телом и вводить всех в заблуждение? Я даже не сразу поняла, что говорю не с тобой, когда проснулась!

Тэймин ответил с отчётливой улыбкой в голосе.

– Ориентируйся на цвет ауры. Когда планетарн переходит на уровень материального симбионта, на ауру мастера инфомерности накладывается оттенок другого цвета. У Ти он светло-сиреневый.

– Я не присматривалась...

– А «влезать» в мое тело и голову он может только с моего разрешения, об этом не беспокойся.

– К слову о разрешении... – я помялась и осторожно спросила: – Ты не против, если завтра на свадебном испытании космозонок я воспользуюсь своим даром оператора грёз?

– Делай то, что считаешь нужным, если это избавит меня от статуса раба.

– Ой, у вас завтра свадьба? – поразилась Улла. – А можно мне посмотреть на испытания?

Мы с Тэймином синхронно развернулись к ней и хором ответили:

– Нет!