Госпожа Удача

Глава 21 Он принял и это

Tай

Тай стоял, прислонившись бедром к кухонному столу, ел овсянку и смотрел, как жена бродит по кухне, готовя порцию овсянки себе и дорожную кружку кофе для него.

Чуть повернувшись, он скользнул взглядом от нее к последнему дополнению в их доме.

Рядом с камином, в черной рамке меж двух стеклышек, были вставлены два листочка бумаги с логотипом отеля в Вегасе, где они останавливались, когда поженились. Первой была ее записка ему, а второй — его записка ей, написанная на следующий день.

По причинам, о которых он не знал и не старался объяснить, главным образом потому, что они были очевидны и не нуждались в объяснении, Тай каждый день носил ее записку с собой, утром засовывал в карман вместе с бумажником и телефоном, так что она выглядела потрепанной и истертой. Лекси обнаружила ее чуть больше недели назад. Он принимал душ после возвращения из спортзала; она разбирала его спортивную сумку после того, как поставила протеиновый коктейль на туалетный столик.

Вероятно, она сталкивалась с этим много раз, но его женщина давала ему уединение, — одно из множества качеств, которые он в ней любил. Когда он был готов поделиться, она была рядом. До этого времени она давала ему пространство.

Зачем она развернула записку в тот вечер, он не знал и не спрашивал. Но когда он вышел из душа с полотенцем на бедрах, она сидела на кровати. Без промедления и слов она подняла развернутую записку и показала ему.

Потом подняла другую руку и показала точно такой же листок бумаги со следами от перегиба, но почти как новенький, с гораздо более коротким сообщением Тая.

Лекси тоже сохранила его записку. Там было только одно слово и две буквы, но она сохранила ее.

Он почувствовал, как корни того самого чувства внутри него зарываются все глубже. Оно настолько глубоко проникло в его суть, что никогда не исчезнет, но не значит, что довольно часто оно не проникало глубже, ширясь и множась.

Тай перевел взгляд с записок на жену.

— Я ношу свою в бумажнике, — прошептала она, запрокинув голову, ее лицо излучало нежность, и он знал, что через пять секунд начнутся рыдания.

Поэтому он подошел к ней, осторожно вынул из ее руки листочки, положил их на тумбочку, наклонился, обнял жену, поднял ее, уложил на постель и стянул с себя полотенце.

Потом принялся неспешно трахать ее.

Таков был его способ остановить слезы своей женщины. К тому же, как обычно, это было чертовски великолепно.

Она не сказала ему, что поедет с ними в магазин, но вернувшись накануне вечером домой, Тай увидел их на стене. Взглянув на записки, никто не поймет их значения, и большинство, вероятно, подумают, что он чокнутый.

Но Таю было плевать.

Когда она написала ему записку, то уже влюбилась в него. Когда он написал ей записку, то уже пропал. Они были знакомы несколько дней, но, выписывая буквы на бумаге, уже знали правду. И эта рамка была напоминанием того, что они знали и когда это случилось.

Таю она чертовски нравилась.

Он не выразил ей этого словами, потому что в этом не было необходимости. При виде рамки Тай замер, и когда вновь обрел власть над своим телом, отыскал взглядом жену. Он ничего не говорил, только смотрел ей в глаза, пока она не улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Потом поднялся наверх, чтобы принять душ, а она направилась делать коктейль.

— Итак, — сказала Лекси, и он обернулся, увидев, как она завинчивает крышку дорожной кружки. — Твое задание на сегодня — подумать кое о чем.

Тай ничего не ответил, просто зачерпнул еще овсянки.

Схватив его кружку и свою миску, она подошла к нему, встала, как всегда, близко, поставила его кружку рядом, как обычно, и принялась за овсянку, что был чем-то новеньким. Тай не знал, то ли его ребенок внутри нее изменил ее привычки, то ли сказывалось наступление зимы. Лекси стала есть больше. Почти каждый вечер ложилась рядом с ним посмотреть телевизор, и через несколько минут, то есть около половины восьмого, отключалась. Вместо того, чтобы просто натянуть трусики, после того как приведет себя в порядок после их вечерних утех, она надевала шорты с завязками и футболку или ночную рубашку и забиралась к нему. Сейчас на ней была ночнушка и очень толстые носки. Стоял ноябрь, и снег уже не таял. Лекси жила в Далласе. В Далласе не было снега, и температура редко опускалась ниже нуля. Ни капли горячей крови. Она не привыкла к такому климату. Но Лекси не жаловалась. Она знала, что привыкнет.

— В спа Доминика предложение превышает спрос, — продолжила она. — Помещения в задней части здания он сдает массажистке и косметологу. Массажистка работает неполный рабочий день, и последняя запись к ней теперь только через шесть недель. Косметолог немного несобранная, и это неслыханно, она пропускает приемы, а когда приходит, обычно опаздывает, поэтому ее клиенты не очень довольны. Это отражается на Нике, а не на ней, а он не большой поклонник такой ситуации.

Она замолчала. Тай проглотил последнюю ложку овсянки и поставил миску на кухонную стойку.

— И ты говоришь мне все это, потому что...?

— Думаю, я хочу выучиться на массажистку или косметолога, или, может, даже и на то, и на другое. Они зарабатывают в три раза больше, чем я, и я бы никогда не подвела Доминика, как они. Это лучшая работа в мире. Женщины с нетерпением ожидают массажа или ухода за лицом; это кульминация их дня, поэтому, давая им это, в некотором смысле, это становится и твоей кульминацией дня. Было бы здорово получать деньги за то, чего люди ждут с нетерпением, быть звездой их дня, чтобы, уходя от тебя, они испытывали расслабленность и умиротворение. Мне кажется, это было бы потрясающе.

— Сделай это, — ответил Тай, и Лекси моргнула.

— Э-э... может, тебе стоит подумать? Во-первых, учеба стоит денег. Во-вторых, это будет означать, что меня не будет по вечерам, в-третьих…

— Детка, сделай это, — прервал ее Тай.

— Но мы должны…

Он обхватил ее за шею и спросил:

— Ты хочешь этого?

Она кивнула.

— Тогда сделай.

Его женщина выдержала его взгляд. Потом усмехнулась.

Затем она сказала:

— Хорошо, я сделаю.

Он сжал ее шею, прежде чем отпустить, но только для того, чтобы обвить рукой ее талию и притянуть ближе, бормоча:

— Расплатой мне будет массаж от жены по возвращении из спортзала.

Она поставила миску, положила руки ему на грудь, возвела к глаза потолку и заявила:

— Я еще даже не записалась на занятия, а он уже ждет халявы.

— Богу все равно, что я жду халявы.

Она закатила глаза и ответила:

— Богу все важно.

К счастью, это была чистая правда.

— Ладно, — сменил тему Тай, — сегодня тебе есть о чем подумать.

Лекси склонила голову набок и спросила:

— О чем?

— Мы ждем ребенка, у нас куча денег в банке и еще немалая сумма наличными в сейфе. После рождения первого, мы лишимся комнаты для гостей. После второго, ты лишишься своей мастерской. Дойдет до того, что моя женщина не позволит мне трахать ее так, как мне нравится, где угодно, кроме ванной. Такое мне не подходит. Нам нужен новый дом.

Ее глаза расширились, а губы приоткрылись, прежде чем она прошептала:

— Но мне нравится наш дом.

— Мне тоже, но он не подходит для четырех детей, нас и нашей сексуальной жизни.

Именно тогда ее глаза скользнули в сторону, и она пробормотала:

— Ты прав.

Тай притянул жену ближе, ее глаза вернулись к нему, а руки скользнули вверх, обхватывая его шею.

— Не обязательно сейчас, но, в конце концов, мы должны это сделать. Подумай о том, чего ты хочешь. Если мы делаем это, то делаем, как следует. Нам не нужны постоянные переезды по всему Карнэлу по мере того, как наша семья будет расти, так что найди то, что тебе приглянется на очень долгое время.

— А как насчет того, что нравится тебе? — спросила Лекси.

— У меня есть только одно условие: чтобы ты каждую ночь лежала в моей постели. Если это условие будет соблюдаться, на все остальное мне плевать.

Именно тогда он увидел нежность в ее лице, тепло в глазах, и услышал милое, тихое:

— Тай.

— Мы сделаем это до рождения первенца, а значит очень скоро. Я хочу, чтобы ты не беспокоилась о том, что нам придется переезжать с ребенком на руках. Хорошо?

— Да, — прошептала она, крепче обнимая его за шею, ее тело напряглось, потому что она приподнялась на цыпочки.

— А теперь мне пора на работу, — тихо сказал он.

Она кивнула и, продолжая шептать, ответила:

— Хорошо, милый.

Он наклонился и коснулся губами ее губ, потом лба. Затем отпустил жену, взял дорожную кружку, но обхватил Лекси за бедро и крепко сжал, прежде чем снова отпустить и двинуться к выходу.

— До вечера, мамочка, — сказал он задней двери и услышал в ответ:

— Пока, малыш.

Потом Тай вышел через заднюю дверь, спустился по лестнице, сел в машину и отправился на работу.

*****

Три с половиной часа спустя…

У Тая зазвонил сотовый, он посмотрел на экран, нажал «ответить» и приложил телефон к уху.

— Чемпион, — поприветствовал он.

— Ты где? — быстро спросил Джулиус, его голос звучал странно настойчиво, и Тай почувствовал, как по спине пробежал холодок страха.

— На работе, — ответил он.

— Ты не слышал, — заявил Джулиус.

— О чем?

Джулиус втянул в себя воздух, затем выпалил:

— Позавчера, на предварительном слушании за Шифта внесли залог. — Пауза, затем: — Приятель, говорить тебе такое дерьмо, для меня как удар по яйцам, потому что я в курсе, что вы с тем копом в хороших отношениях, но Пенья был там, в здании суда. Когда слушание отменили, и он вышел из здания, то угодил под обстрел из мимо проезжающей тачки. Он словил четыре пули. Пока жив, но прогнозы неутешительные, и под этим я имею в виду, что он уже получил последнее причастие. Чудо, что он еще дышит, но этому чуду помогает аппаратура.

Тай уже шел через гараж в офис, где Вуд сидел со Стеллой и Папой.

— А Шифт? — рявкнул он в трубку.

— Кругом разразился хаос, стрелок убил еще троих, двое выжили, один получил пулю прямо в шею, истек кровью до прибытия «скорой». Прохожие испугались, все произошло быстро, но они сказали, что стрелял черный мужчина, хотя дальнейшие описания расплывчаты. Думаю, у Пеньи есть и другие враги, кроме Шифта. Но ты должен быть начеку.

— Понял, — пробормотал Тай, поднимаясь по лестнице в офис.

— Извини, брат, жаль, что у вас с Лекси было слишком мало времени без дерьмовых новостей, — тихо сказал Джулиус.

— Мне тоже. Спасибо за звонок, брат, — ответил Тай, открывая дверь офиса.

— Я позвоню, если узнаю еще что-нибудь, — сказал Джулиус. — На связи.

— На связи, — подтвердил Тай, выключил телефон, оглядел офис, увидев, что все смотрят на него, он собирался предупредить, что должен заглянуть в салон и доставить дерьмовые новости жене. Лекси взбесится, если он будет ждать до вечера. Пенья значительно вырос в глазах Лекси, сделав все возможное для Тая, а значит, Лекси захотела бы всунуть их задницы в самолет, так что медлить было нельзя.

Но прежде чем он успел открыть рот, в его руке зазвонил телефон. Посмотрев на экран, он нахмурился при виде незнакомого местного номера.

Его взгляд прошелся по присутствующим в офисе, и Тай пробормотал:

— Кое-что стряслось, но подождите. — Он нажал «ответить», поднес телефон к уху и поздоровался:— Йоу.

— Тай? — услышал он знакомый голос, от которого кровь застыла в жилах. — Извини, что беспокою, но я звонил Лекси на сотовый и домой, никто не отвечает. Она не пришла на работу. Опаздывает на полчаса. Это на нее не похоже. Что-то случилось? Ей нездоровится?

Доминик.

Лекси не пришла на работу.

Шифта выпустили под залог.

Пенья получил последнее причастие.

Весь воздух из легких Тая улетучился, оставив тело без кислорода.

Не ответив и не сказав ни слова, он отключил телефон, и широкими шагами понесся через офис к выходу. Бегом спустился по ступенькам и направился к «Крузеру», на ходу вытаскивая ключи и отпирая замки. Распахнув дверцу, Тай запрыгнул в салон, завел двигатель и, взвизгнув шинами, рванул со своего парковочного места, через двор и на дорогу.

Он оказался дома в два раза быстрее, чем обычно, и помчался вверх по наружной лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Его сердце сжалось, когда он увидел открытую заднюю дверь, но не колеблясь вбежал в нее. Сердце сжалось еще сильнее от вида того, что творилось в доме. Повсюду следы борьбы: овсянка на стене, разбитая миска на полу, разбитый стакан, опрокинутый стул. Он не стал присматриваться, тратить драгоценное время, а уже мчался через весь дом вверх по лестнице в спальню.

Постель не застелена.

Одежда на полу.

Ничего необычного.

Но ночнушки нигде не было.

И никакой Лекси.

Ноги сами понесли его к гардеробной, где горел свет. Посмотрев вниз, он увидел.

Сейф открыт, пустой. Коробки с драгоценностями исчезли, деньги тоже.

Как и пистолет, обоймы и патроны.

Тай развернулся и побежал вниз, через гостиную, по лестнице в подсобку, и открыл дверь.

«Вайпер» и «Чарджер» стояли на месте.

Он не имел ни малейшего понятия, что за машина у Шифта.

Только знал, что в его руках деньги Тая, драгоценности, пистолет и его чертова жена.

— Этого не может быть, — прошептал он машинам, его грудь поднималась и опускалась с такой силой, что было больно, эта боль обжигала живот и горло. — Этого не может быть, — повторил он.

Затем нажал кнопку на стене, чтобы открыть гараж , и побежал, пригнувшись, потому что ворота открылись не полностью, поднырнув под них, Тай помчался к «Крузеру». Рывком распахнул дверцу, наклонился и схватил телефон, который бросил на пассажирское сиденье.

Включив его, отыскал Джулиуса и нажал дозвон.

Раздался один гудок, когда Тай поднес его к уху.

— Дружище, ты в порядке? — ответил Джулиус.

— Моя жена у Шифта. Какая у него тачка и был ли с ним кто-нибудь?

Тишина.

— Джулиус! — взревел Тай. — Этот кусок дерьма похитил мою жену! Какая, сука, у него тачка и был ли с ним кто-нибудь?

— Он был один, Уок. Про тачку я не знаю, — ответил Джулиус, когда Тай повернулся и увидел грузовик Вуда, мчащийся к дому на огромной скорости. — Но я выясню.

— Действуй быстро, — приказал Тай.

— Ты же знаешь, так и будет, — ответил Джулиус, и тут же наступила тишина.

Вуд затормозил и выпрыгнул из грузовика, не сводя глаз с Тая.

— Говори.

— Лекси пропала. Человек, к которому мы с Тейтом наведывались в Далласе, подстрелил Анхеля Пенью, а потом направился сюда. Он забрал мою жену.

Вуд остановился рядом и, вытащив телефон, сказал:

— Звони Тейту. Я звоню в полицию.

— Тейт сейчас на деле, — сказал Тай, и Вуд перевел взгляд с телефона на Тая.

— Думаю, он вернется. — Затем поднес телефон к уху.

Тай позвонил Тейту, и его перекинуло на голосовую почту.

— Тейт, Дуэйн Мартинес вышел под залог. Он натворил дел в Далласе, подстрелил Пенью. Теперь приехал на разборки в Колорадо, Лекси у него. Бл*ть, бл*ть, бл*ть... — он потерял самообладание, затем взял себя в руки и прошептал: — Ты мне снова нужен, мужик.

Затем отключился.

Пока Вуд бормотал что-то в телефон, его осенило.

Погода.

Он огляделся.

Небо было ярко-голубым. Солнце светило.

Но снег не таял.

Температура — ниже нуля.

Тай повернулся и побежал вверх по ступенькам, проверяя крючки за дверью, на которые они вешали верхнюю одежду. Он уставился на них, прошлым вечером он не обратил особого внимания, повесила ли Лекси там свою куртку, но обычно она так и делала, и куртка была там. На самом деле, все три. Две объемные, но стильные, и новое зимнее пальто.

Сердце снова сжалось, и, черт возьми, невыносимо больно.

Вошел Вуд, не сводя глаз с Тая.

— Полиция уже в пути, что тебя так напугало?

Тай посмотрел на Вуда.

— Она в одной ночной рубашке.

Вуд выдержал взгляд Тая и осторожно начал:

— Тай…

Тай подался к нему и прогремел:

— Моя жена с бл*дским куском е*аного дерьма. На улице холод собачий, она, бл*ть, носит моего ребенка, и она в одной, сука, гребаной ночнушке, и все, что я, нах*й, могу сделать, это стоять здесь и ждать долбаного телефонного звонка, чтобы узнать, какого хрена мне искать.

Вуд приблизился на шаг и тихо сказал:

— Мужик, ты должен успокоиться.

— Если бы беременную Мэгги похитил сутенер-наркоторговец, у которого на уме лишь одна месть, а на ней была только гребаная ночнушка и носки, когда на земле лежит снег, ты бы вел себя спокойно? — отрезал Тай.

— Тай, ты уже выпустил пар, теперь ты должен взять себя в руки. Если потеряешь голову, это не поможет Лекси.

Проклятье, он чертовски прав.

В руке Тая зазвонил телефон, он даже не взглянул на экран, сразу принял звонок и поднес трубку к уху.

— Говори, — рявкнул он.

— Брат, я сейчас еду домой. Недалеко от Денвера, должен быть у вас через два часа.

Это был Тейт.

— Ясно, — ответил Тай.

— Не теряй головы. Ты звонил в полицию? — спросил Тейт.

— Здесь Вуд. Он позвонил. Они уже в пути.

— Пенья?

— Получил последнее причастие.

Тишина, затем:

— Пи*дец.

— Вот именно. Пи*дец, — отрезал Тай.

— Тай, не теряй головы.

— Ты выбил все дерьмо из мужика, который похитил и порезал твою женщину, Тейт. Ты знаешь, что со мной сейчас.

Тишина, затем:

— Ладно. Нужно добраться до дома.

— И быстро, — буркнул Тай.

— С ней все будет в порядке, брат, — мягко сказал Тейт.

— Какое-то время мы выигрывали, Тейт. Госпожа Удача любит меня не настолько сильно, а с Лекси играет с самого рождения. Пришла пора ей напомнить нам с женой, как это всегда и происходило, что плохое следует за хорошим.

— Не теряй головы, брат.

Невозможно.

— Хорошо, — прошептал он.

— Скоро приеду.

Тай отключился.

Потом услышал вой сирен.

Телефон зазвонил снова.

Тай выслушал рассказ Джулиуса о том, что нападение совершил чернокожий мужчина с автоматическим оружием в синем «Ниссан Патфайндере» 2010 года выпуска.

*****

Чейз

Чейз Китон подошел к Таю Уокеру, который стоял на кухне с видом человека, готового совершить убийство.

Оправданное убийство.

Впервые в жизни в голову Чейза закралась подобная мысль. Потому что он дважды обедал с Лекси Уокер. Первый раз, когда она сломала толстый, непроницаемый слой льда между ними, который, он даже не думал, что способен дать трещину, и она сделала это честно, дружелюбно, чертовски забавно и очень мило, возможно, потому, что была немного чудачкой. Второй раз, неделю спустя, вновь наткнувшись на него в закусочной, она сразу без приглашения села напротив него и заказала себе обед. И принялась болтать.

Он работал и делал вид, что не замечает ее. Потом, когда она полезла за бумажником, он ей сказал, что если она попытается заплатить за обед, то он отправится прямиком в гараж к ее мужу и скажет, что у них роман.

Она смеялась долго и громко. Затем коснулась его руки и прошептала:

— До следующей встречи, Чейз, — и он смотрел, как она уходит в туфлях на высоких каблуках, зная, что она очень замужем, беременна и все же желая, чтобы она такой не была.

Он остановился в трех футах от Уокера.

— У нас есть ориентировка на машину. Сейчас ты должен понимать, что никаких следов крови нет. На кухне лишь следы борьбы, поэтому мы полагаем, что Лекси поняла, что умнее всего делать то, что ей скажут, и она приняла правильное решение. Твое объяснение его мотивов — еще одна вещь, которую мы должны учитывать. Если бы он хотел отомстить, убив ее, он бы ее не увез. Сделал бы то, что намеревался, как только ее нашел. А значит, у нас есть надежда, Уокер.

Тай Уокер смотрел ему прямо в глаза и не издавал ни звука.

— Насколько хорошо ты знаешь этого парня?

— Один раз играл с ним в покер. Дважды выбил из него дерьмо. Он торгует наркотиками и женщинами. Со своими девочками не нежничает. Он лжец. Приказал убить лучшего друга. Подстрелил полицейского в Далласе. Это все, что я знаю, — пророкотал Уокер.

— И он зол на тебя, потому что ты надрал ему задницу, да?

Уокер кивнул и продолжил:

— Этот человек не любит, когда его обыгрывают. Он мелкий, но не телом, а умом. Глупый и жадный. Злой. Человечность покинула его давным-давно. Он думает только об одном — о себе.

— Значит, ты понятия не имеешь, куда он направляется?

— Ни единой хреновой идеи, — ответил Уокер так, что слова прозвучали быстро, но через силу. Ему не хотелось их произносить. Не нравилось то, как они звучали. Не нравились чувства, которые он испытывал. И ему не нравилось, что он снова был бессилен, снова кто-то другой загонял его в это состояние, хотя он не сделал ничего, чтобы заслужить такое.

Внезапно Тай дернулся и вытащил телефон.

— Что? — встрепенулся Чейз.

— Элла, — пробормотал Уокер.

— Кто?

Уокер перевел взгляд на него.

— Элла. Женщина, которая приютила Лекси, когда той было тринадцать. Она знает Шифта с детства. Может, у нее есть какие мысли.

— Хорошо, — пробормотал Чейз. — Позвони ей, мне нужно с ней поговорить.

— Плохо, что я ей позвоню, — спокойно ответил Уокер. — Лекси ей как родная дочь. Я не хотел, чтобы она узнала о случившемся, пока я бы не удостоверился, что другого выхода нет.

Чейз не сводил глаз с Уокера, когда тот подносил трубку к уху, нисколечки ни завидуя тому, что Уокеру приходится делать этот звонок.

— Элла? Это Тай. Ты где? — Тай выслушал, а затем сказал: — Сядь, милая.

Еще одна пауза, затем:

— Нет, сделай это для меня. Сядь и не медли. Я должен поговорить с тобой минутку, а потом передать трубку кое-кому, с кем ты должна поговорить. Ты села? — Пауза, затем: — Да, дорогая, это Лекси. Шифта выпустили под залог, сегодня утром он заявился к нам и похитил ее из дома. Копы их ищут, но понятия не имеют об этом парне, а человеку из Далласа, который знает его лучше всех, не слишком хорошо, и он не в состоянии говорить. Итак, мне нужно, чтобы ты рассказала полиции все, что знаешь о Шифте, куда он может поехать, что может сделать. Ты готова?

Чейз наблюдал, как Тай слушает, закрывает глаза, потом открывает.

— Хорошо, я передаю ему трубку. Его зовут детектив Китон. Расскажи ему все, что знаешь, если я тебе понадоблюсь, я рядом.

Уокер протянул ему телефон.

Чейз взял трубку и приложил к уху.

— Это детектив Китон. Я разговариваю с Эллой?

Тишина.

Он прикрыл трубку рукой и спросил Уокера:

— Какая у нее фамилия?

— Родригес.

Чейз кивнул, убрал руку и сказал:

— Миз Родригес, мне нужно с вами поговорить.

— Не своими руками, — услышал он тревожно безжизненный голос.

— Простите?

— В этом мальчике этого нет. В нем нет ничего: ни мозгов, ни чувств, ни мужества. Сам он ничего ей не сделает. Но отвезет к тому, кто это сможет.

От ее слов и тона внутри у Чейза все сжалось. Для нее все уже почти случилось. Она уже готовилась горевать.

И из-за этого и по другим причинам он не сказал ей, что от рук Дуэйна Мартинеса уже пострадало четверо: трое лежат в больнице, один мертв.

— У него есть какие-нибудь связи в Колорадо?

— Насколько я знаю, нет, — ответила она.

— Значит, он повезет ее в Даллас?

— Мое предположение? Да.

— Тогда у нас есть время, — осторожно заверил он ее.

Тишина.

— Я должен завершить разговор, миз Родригес. Хотите еще раз поговорить с Таем?

— Нет, передайте ему, что мы молимся, но у него есть дела поважнее, чем пытаться утешить меня.

— Хорошо. Спасибо, что уделили мне время.

— Я буду на связи, — ответила она.

— Хорошо. До свидания, миз Родригес.

— До свидания, детектив Китон.

Чейз услышал, как она отключилась, его взгляд переместился с кухонной столешницы обратно к Уокеру, который прижимал к уху домашний телефон.

— Тейт? — спросил Уокер. — Элла думает, он везет ее в Даллас. Примерно через три секунды я буду в «Вайпере».

Он нажал кнопку на телефоне, бросил его на стойку, забрал сотовый из руки Чейза и направился к лестнице в гараж.

— Уокер, пусть этим займется полиция, — крикнул ему вслед Чейз.

— Передай своим братьям, если они найдут меня, включат сирены, я все равно не остановлюсь, — сказал Уокер лестнице и побежал вниз.

— Зараза, — прошептал Чейз, достал телефон, позвонил в участок и велел сообщить местным отделам и дорожной полиции, что если они поймают на радаре черный «Додж Вайпер» с серебристыми гоночными полосами, который, скорее всего, значительно превысит скорость, то пусть следуют за ним, но не останавливают.

Он перевел взгляд на Фрэнка, который стоял у подножья лестницы, и окликнул его.

— Парень направляется в Даллас. Тейт Джексон и Тай Уокер едут в Даллас, и я тоже, — сообщил он Фрэнку, и тот кивнул.

Чейз Китон быстро направился к задней двери, но не настолько, чтобы не заметить на подоконнике фотографию: Уокер и Лекси, обнявшись, стояли рядом на фоне красивого пейзажа, Лекси Уокер ослепительно и счастливо улыбалась в камеру, явно находясь именно там, где ей хотелось быть, и красивой пейзаж здесь был ни при чем.

С этим образом, выжженным в его мозгу, Чейз вышел через дверь, подбежал к своему внедорожнику, заскочил в него и направился к городу.

*****

Тейт

Рядом зазвонил сотовый, Тейт схватил его, посмотрел на экран и нажал «ответить».

— Китон, — поздоровался он.

— Тейт, только что пришли новости. Дуэйна Мартинеса взяли вчера в Оклахоме.

Тейт моргнул, глядя на лобовое стекло, потом спросил:

— Что?

— Дорожный патруль засек его за превышение скорости. Он проигнорировал требование остановиться. Спустя пятнадцать минут скоростной погони, он не справился с управлением, но остался невредим, шел своими ногами, когда полицейские его вытащили. Испугавшись, он, к счастью, оставил оружие, которым стрелял в Пенью, в своем внедорожнике, а воспользоваться им снова не представилось возможности. Потребовалось некоторое время, чтобы его оформить, проверить отпечатки, предъявить обвинение, выяснить, что его разыскивают в Далласе и сообщить туда, чтобы из Далласа за ним послали парней. До нас новость дошла только что. Он так и не добрался до Колорадо.

— Тогда, кто же увез Лекси? — спросил Тейт.

Китон помолчал мгновение, затем более глубоким, раздраженным, но сдержанным голосом ответил:

— Первый вариант — Роуди Крэбтри. Второй — Арни Фуллер. И третий — мой отец.

Гребаный ад.

— Давай по порядку, Чейз, — приказал Тейт, высматривая знак, чтобы развернуться к чертям собачьим.

— Роуди психует и в полной жопе. Арни пропал. И я знаю, что Ньюкомб подсунул то видео Уокеру и Лекси, так что вполне логично, что мой отец тоже об этом знает. Может, хочет, чтобы Уокер собрал все копии и вернул их ему, и чтобы Уокер и Лекси молчали. И он сделает все, что в его силах, чтобы это произошло.

— Ты разговаривал с отцом? — уточнил Тейт.

— Звонил четыре раза. Он не отвечает. Позвонил маме, она говорит, что он на работе. Я не хочу ее волновать, поэтому больше ничего ей не сказал.

— Он обычно отвечает на твои звонки?”

— Конечно, нет. С другой стороны, мне нечего сказать этому человеку, поэтому я обычно ему не звоню.

Тейт подумал, что, скорее всего, это была чертова правда.

— Но почему Арни? Если это он, то он окончательно е*анулся.

— Арни ненавидит Тая Уокера.

— Думаю, это уже установлено, Чейз, но этот человек не дурак. Повторяю, Если это он, то он окончательно е*анулся. Он и так пария национального масштаба и выгнанный с позором полицейский. Он хочет сделать все возможное, чтобы избежать тюремного заключения, а не наматывать себе срок.

— Арни ненавидит Тая Уокера, Тейт, но еще больше он ненавидит Ирвинга Уокера.

В миле впереди Тейт заметил знак поворота, но его мысли были заняты разговором.

— Что?

— По мнению Арни, черные никогда не должен иметь что-то общее с белыми. И для Арни, черный, определенно, не мог быть в отношениях с Рис Рейнер, женщиной, на которую он положил глаз, женщиной, в чьи трусики он хотел залезть до или после того, как наденет кольцо ей на палец, женщиной, отказавшей ему несколько раз, и женщиной, которая, в конечном итоге, залетела от черного парня и вышла за него замуж.

Уставившись на дорогу, Тейт прошептал:

— Да ты, мать твою, прикалываешься.

— Нет, — ответил Китон. — Тай Уокер, насколько я знаю, никогда не совершал преступлений ни в Карнэле, ни где-либо еще, но у Арни в кабинете, в столе, лежала толстое досье на Тая, и со временем оно становилось все толще. Арни не спускал с него глаз, выжидая и лелея свою месть. Он хотел поиметь и отца, и сына, поставить обоих на место и одновременно напомнить Рис о ее ошибке.

То, что случилось с Уокером, не было случайностью. Даже и близко нет.

Тейт понимал, что это значит. И какой катастрофой это может обернуться.

— И теперь, когда Тай обыграл его, публично унизил, сломал, то от Фуллера можно ждать чего угодно, — заключил Тейт.

— Думаю, да. Я не поручусь за своего отца, но обычно он решает свои проблемы деньгами, так что, это не в его стиле. Если у Роуди Крэбтри работает хоть одна извилина, сейчас он уже в Бразилии. Арни Фуллер в полном дерьме, как и его брат, оба идут ко дну, и оба окажутся там, где не хотят оказаться, и вполне могут оттуда не вернуться. Ему терять нечего.

Арнольду Фуллеру терять было нечего, но Алексе Берри Уокер и ее мужу Тайреллу было.

Включая ребенка, пару дней назад Тай рассказал, что его жена беременна.

Бл*ть.

— Тейт, я говорю это тебе, а не Уокеру, — прошептал ему в ухо Чейз, — потому что он на пути в Даллас. По моему мнению, с тем, что Фуллер уже с ним сделал, вкупе с этим, возможно, будет лучше, если мы возьмемся за Фуллера и заберем Лекси. Дадим Таю время остыть, пока он не вернется из Далласа. Не важно, Фуллер это или кто-то другой, это даст ему время выпустить пар. Но это не у меня пропала беременная жена, а у тебя есть в этом опыт, так что я оставляю за тобой выбор: звонить Таю или нет. Что бы ты ни решил, ты прикроешь ему спину, и я сделаю все, что смогу, чтобы тоже ее прикрыть, если он поставит весь Карнэл на уши, а он будет близок к этому, когда мы вернем ему жену и поймаем ублюдка, который ее похитил.

— Я позвоню ему, Чейз. Я ни за что не буду утаивать от него такое. Если бы кто-то причинил боль мне, Лори или Джонасу, он бы получил от меня то, чего заслуживает.

— Как я уже сказал: выбор за тобой. А теперь, мне пора заняться делом.

Тейт притормозил у съезда, остановился и сказал:

— Мне тоже.

— Я найду ее, Тейт.

— Сделай это, пока она дышит, а ребенок в безопасности.

— Понял.

Связь оборвалась.

Тейт выключил телефон и, маневрируя по эстакаде и выезжая на шоссе, ведущее в другую сторону, снова включил.

Потом он позвонил Таю.

*****

Лекси

— Любишь черные члены, да?

Я уставилась на него.

Мне было холодно. Так чертовски холодно.

Промелькнула рука, он ударил меня прикладом пистолета Тая, и я отлетела в сторону.

— Любишь черные члены? — заорал он.

Я приподнялась на руке, чувствуя, как кровь заливает глаза; повернула голову и посмотрела сквозь красную пелену на Арнольда Фуллера.

А потом прошептала:

— Обожаю.

После чего увидела, как он поднял пистолет и прицелился.

*****

Ирвинг

— Любишь черные члены? — услышал Ирв.

Сволочь. Гребаный ублюдок.

Е*анутый на всю голову гребаный ублюдок.

Ирв ворвался в дверь, Арни Фуллер повернулся к нему с пистолетом в руке и, не колеблясь, выстрелил.

Ирвинг принял пулю, но не остановился. Всеми своими шестью футами шестью дюймами роста и двумястами двадцатью фунтами веса он набросился на Фуллера, тот отлетел назад, врезался боком в стену охотничьей хижины, и Ирв услышал, как пистолет отлетел в сторону.

Он схватился с Фуллером, но его взгляд упал на истекающую кровью невестку.

— Уходи, — приказал он.

Не сводя с него глаз, она вскочила на ноги.

— Ирв…

— Забирай пистолет и уходи! — крикнул он.

Она бросилась к оружию.

Он дрался с Фуллером до тех пор, пока из-за обильной потери крови больше не мог сражаться.

Но прежде чем рухнуть на пол и получить от гребаного ублюдка пять ударов ногами и потерять сознание, он понял, что Лекси ушла.

*****

Лекси

Ключей в машине Фуллера не было, так что мне ничего не оставалось, как бежать.

И я побежала.

Я устремилась по дороге, но потом подумала: Ирв ранен, если Фуллер уйдет, то может уехать на грузовике, и быстро доберется до меня, даже по этой узкой, замерзшей, грязной дороге. Так что мне лучше передвигаться лесом.

Но Ирв должен был как-то сюда добраться, а значит, где-то неподалеку должна стоять машина или хоть какое-то средство передвижение.

Просто я его не видела.

Так что я держалась дороги, пока не услышала за спиной шум грузовика. Затем свернула в лес.

Мы были далеко от дома. Далеко. Очень далеко. Два часа езды. Вот как далеко. На мне была ночная рубашка и носки. Мы забрались еще на большую высоту, чем та, на которой располагался Карнэл. Было очень холодно. Я понятия не имела, где мы и что есть поблизости.

Поэтому просто бежала.

Потом я услышала, как он преследует меня.

О, Боже. О, Боже.

Я должна уйти.

Ноги скользили по льду и проваливались в снег, хорошо, что на мне были толстые шерстяные носки. Никакого сцепления, но хорошая амортизация.

Я продолжала бежать.

Затем резко остановилась, потому что лес внезапно кончился. Я заскользила по ледяной вершине огромного красного утеса Колорадо, ведущего прямо к обрыву.

Тяжело дыша, я посмотрела вниз.

Дерьмо. Дерьмо. Гребаное дерьмо.

Я понятия не имела, как высоко отсюда было, просто знала, что очень высоко.

Я посмотрела налево. Посмотрела направо. Я мешкала слишком долго, чтобы принять решение.

Из леса с грохотом выскочил Фуллер, я развернулась и подняла пистолет.

Он не остановился, пошел прямо на меня.

Отступать мне было некуда, кроме края утеса. Бежать — и того подавно.

А мне нужно было спасти две жизни.

За наносекунду у меня в голове пронеслась история Туку.

И я осознала, что, на самом деле, мне нужно спасти три жизни.

И чтобы спасти эти три жизни, я приняла решение забрать одну.

С широко распахнутыми глазами я нажала на курок, взор затуманили отвратительно красные брызги, но я продолжала, пока мужчина не упал.

Тяжело дыша, я с отмороженной задницей стояла на утесе посреди гребаного нигде, и пялилась на мертвеца.

Потом метнулась к нему и проверила карманы.

Никакого, мать его, телефона. Никаких, мать их, ключей.

Дерьмо, дерьмо, гребаное дерьмо!

Не отрывая глаз от земли, я возвращалась по своим следам на снегу обратно к дороге, вынуждая себя двигаться быстро, чтобы сердце билось, а кровь бежала по венам, согревая тело, сохраняя моего ребенка в безопасности. Когда я выбралась на дорогу, услышала звон, дверь грузовика была открыта.

Ключи были там.

Забравшись в салон, я заставила замерзшие, дрожащие пальцы и такие же замерзшие, дрожащие ноги повиноваться сигналам мозга, но они действительно чертовски замерзли и сильно дрожали. Разворот в три приема превратился в семь. Но я развернулась, помчалась по дороге и остановилась перед крошечной хижиной, выбралась из грузовика и помчалась внутрь.

Ирв не двигался. Я подбежала к нему, встала возле него на колени и пощупала пульс.

Из его груди сочилась кровь, растекаясь вокруг тела.

— Держись, Ирв, — прошептала я, проверяя его карманы. — Пожалуйста, милый, оставайся со мной.

Телефон в заднем кармане. Как и у его сына.

Я включила его и провела по экрану большим пальцем.

Машинально позвонила Таю.

Раздался один гудок, затем:

— Папа, я не…

Желудок сжался, сердце ухнуло вниз, и я прервала его:

— Малыш.

Тишина, затем бормотание:

— Спасибо, бл*ть, спасибо, бл*ть. — Пауза, затем: — Ты в безопасности?

— Вро… вро... вроде.

— Хорошо, — отрезал он. — Мамочка, где ты?

— В дву... двух... часах от Карнэла. На север. Охотничий домик. В горах. Тай, я не знаю. Мы высоко. Я пыталась следить за всеми поворотами, но не могла. Их было слишком много. Мы где-то у черта на куличках. Но твой отец нашел нас и взял на себя Фуллера, чтобы я могла уйти. Он выстрелил в него, и, дорогой, у него сильное кровотечение. Я очень замерзла, а мне нужно перетащить твоего отца в грузовик Фуллера, но я не знаю, смогу ли, но если не сделать этого…

— Садись в машину, езжай куда-нибудь, отца оставь, — приказал он.

Моя рука обвилась вокруг шеи Ирва, и я прошептала:

— Я не могу его оставить. Он спас...

— Да, детка, спас. Не расплачивайся с ним отмороженными пальцами или нашим ребенком. Садись в чертов грузовик и доберись до безопасного места. Быстро.

Ладно, кто-то был напуган, а паника делала его властным и нетерпеливым.

Я понимала, поэтому прошептала:

— Хорошо.

— Заканчиваем разговор. Я вызову ему помощь, но хочу, чтобы ты звонила мне часто, даже если просто ведешь машину. Поняла?

— Да, малыш.

— Хорошо. Садись в грузовик, мамочка.

— Тай, — позвала я.

— Детка, в грузовик.

Я проигнорировала его и прошептала:

— Я убила Фуллера.

— Мамочка, пожалуйста, садись, нахрен, в грузовик.

— Ладно. — Я все еще шептала.

— Хорошо, — прошептал в ответ муж.

А потом исчез.

Я подошла к работавшему на холостом ходу грузовику, включила обогреватель и обыскала салон. Нашла аптечку и два одеяла. Порывшись в аптечке, не обнаружила ничего, что могло бы помочь при кровоточащей огнестрельной ране.

Схватив одеяла, я побежала обратно к Ирву и сделала все возможное, чтобы завернуть его как можно плотнее одним одеялом, накрыв вторым сверху и подоткнув со всех сторон. Пока я это делала, он пару раз застонал, но в сознание не пришел. И все же, стоны — это хорошо. Стоны означали жизнь. Я была согласна на стоны.

Я наклонилась, быстро поцеловала его в щеку и прошептала на ухо:

— Спасибо, держись крепче, останься в живых, мы поможем тебе, как только сможем.

Задержавшись на мгновение, хотя я никогда, за миллион гребаных лет не признаюсь в этом Таю, я рванула к грузовику, запрыгнула внутрь, захлопнула дверцу, щелкнула замками, переключила передачу и помчалась прочь.

*****

Тай

Телефон в его руке зазвонил, жена не отмечалась уже двадцать гребаных минут, поэтому он нажал «ответить», не глядя на экран, и приказал:

— Говори.

— Тейт, — услышал он. — Больница Аспен-Вэлли. И твой отец, и Лекси здесь. Он в операционной, ее осматривают.

— Хорошо, — сказал Тай, его сердце, легкие и желудок не расслабились ни на йоту.

— Ты далеко? — спросил Тейт.

Он посмотрел на спидометр. Потом в зеркало заднего вида и увидел патрульную машину, висевшую у него на хвосте последние полтора часа, но державшуюся на расстоянии.

Затем он обратился к Тейту:

— Еще полчаса.

— Хорошо, брат, — тихо сказал Тейт. — Быстро введу в курс дела. Тебе нужно это знать, и пока я буду рассказывать, ты должен держать себя в руках и спокойно вести гребаную машину. Потом тебе нужно переварить это. После чего забыть, потому что, приехав сюда, тебе нужно мыслить здраво. Ты всегда отвечал сам за себя, но теперь все изменилось. Теперь ты должен заботиться о жене.

— Тейт… — рявкнул Тай.

Тейт не стал медлить.

— Я видел Лекси. Она чертовски замерзла, у нее синяки и царапины от беготни по лесу, и Фуллер ударил ее прикладом пистолета, так что, похоже, у вас обоих будут одинаковые шрамы.

Бл*ть, сука, гребаный мудак.

— Врачи боятся, что у нее будет шок, — продолжал Тейт. — Она убила этого ублюдка, и, неважно, что у нее не было выбора, это сводит ее с ума. Пережитая ею драма, по всей видимости, не помогает. То, что она видела твоего отца в таком состоянии, — тоже. Она в гребаном беспорядке. Я поручил Лори добраться до твоего дома и взять ей какую-нибудь одежду.

— Хорошо, — отрезал Тай.

Наступила тишина, затем прозвучало осторожное:

— Ладно, теперь о твоем отце… он пережил клиническую смерть.

Тай уставился на дорогу, но его рука на руле напряглась.

— Его реанимировали, — продолжал Тейт, — сердцебиение появилось, но слабое, и его срочно отправили в операционную. Но, брат, все выглядит не очень хорошо.

— Понятно, — прошептал Тай.

— Пока мы разговариваем, Мэгги едет к Рис.

— Понятно, — повторил Тай шепотом.

— Китон разыскивает твоего брата.

Тай не ответил.

Тишина, затем тихо:

— Где твоя голова?

— Я в порядке.

Снова тихое:

— Хорошо. Увидимся через полчаса.

— Да.

Затем Тай отключил телефон и за полчаса преодолел расстояние, на которое обычно уходил час.

*****

Анхель

Анхель Пенья открыл глаза и ощутил в комнате чье-то присутствие.

Он не повернул головы, потому что, несмотря на чертовы болеутоляющие, которые ему кололи, он знал, что двигаться — не слишком приятно.

Поэтому скосил глаза и увидел стоящего в трех футах от него Тая Уокера.

Да, мать его за ногу.

Он перевел взгляд дальше и увидел Лекси, она спала в кресле, прижав колени к груди, рука, обнимавшая их, соскользнула и теперь лежала на лодыжке, голова была повернута, подбородок опущен, щека прижималась к спинке кресла.

Но вокруг глаза у нее виднелся синяк, а узкая белая полоска, закрывала красно-фиолетовую рану.

Его взгляд вернулся к Таю, подошедшему к краю кровати.

— Шифт? — спросил Пенья. Голос звучал хрипло, главным образом потому, что он мало разговаривал. А еще потому, что накануне у него удалили трубку, четыре дня торчавшую из горла.

Тай покачал головой и ответил:

— Фуллер.

Он забыл, что не должен двигаться, и его брови взлетели вверх.

Хорошие новости. Это не больно. Может, ему становится лучше.

— Фуллер?

— По причинам, о которых мы никогда не узнаем, он слетел с катушек, похитил мою жену, отвез ее в охотничью хижину, и прежде чем туда ворвался мой отец, успел ударить ее прикладом моего пистолета. Лекси сбежала, но перед этим забрала оружие. Папа получил пулю в грудь. Он дважды умирал, но сейчас в лучшей форме, чем ты. Фуллер последовал за ней. Стоя на краю утеса в одной ночнушке Лекси всадила в него шесть пуль. Он мертвее мертвого. А она очень даже живая. — Тай выдержал паузу, посмотрел Анхелю в глаза и прошептал: — Сейчас солнечный свет вернулся.

Анхель попробовал сделать еще одно движение и обнаружил, что улыбаться не больно.

Затем он услышал:

— Анхель?

Он снова перевел взгляд на Лекси, та поднималась с кресла.

Проклятье, только у Лекси Уокер мог быть синяк вокруг глаза и серьезная рана на брови, но она все равно выглядела красоткой.

Она приблизилась к кровати, и Тай слегка подвинулся, чтобы Лекси могла встать возле Анхеля, что она и сделала, тут же обвив пальцами его руку.

Ее серо-голубые глаза не отрывались от его.

— Как дела, милый?

Он смотрел в ее серо-голубые глаза, излучающие тепло и беспокойство, и почувствовал, как она слегка сжала его руку.

Это все, что он когда-либо получит. Все, что когда-либо получит от Лекси Уокер.

И он примет это.

— Теперь лучше, — ответил он, и она доказала, что он ошибается.

Она одарила его умопомрачительной улыбкой, и ее яркий, ослепительный, прекрасный свет коснулся его.

Он принял и это.