Гости Голоадии

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Гакс будет меня пытать. Мне суждено погибнуть трудной, мучительной, ужасной смертью вдали от родины, не выполнив своего долга перед учителем и перед всем миром. Я честно попытался найти в сложившейся ситуации хоть что-то положительное, но тщетно.

– Мы отнесем тебя в тюрьму, – хором сказали Сборщики Ужаса.

– Да уж! – отозвался я, надеясь разговорить этих уродов. Вдруг удастся выведать у них какой-нибудь секрет? – Там мы встретимся с Гаксом?

– Подождешь в тюрьме, пока Гакс не освободится! – ответствовали все три чудовища. – А потом он помучает тебя на досуге!

Итак, я не попаду в лапы Гакса немедленно. Странно, но это известие принесло мне некоторое облегчение. Я найду способ бежать и выполню свою миссию. Они еще не знают Вунтвора Ученика!

– Да уж. – Я изо всех сил поддерживал беседу. – А вы что будете делать?

– Мы? – хором удивились чудища. – Мы – Сборщики. Наша работа – собирать!

Пока эти твари не сказали ничего такого, чего я бы не знал. Надо бы приступить к ним как следует.

– А вы всегда несете то, что собрали, в тюрьму? – осторожно поинтересовался я.

– Нет, не всегда! – Сборщики как по команде свернули, намереваясь, видимо, сократить путь.

У меня учащенно забилось сердце. Вспомнил! Учитель как-то говорил мне, что у волшебных существ иногда бывают скрытые слабости. А вдруг существует какой-нибудь секрет: например, волшебное слово, которое вынудит монстров освободить меня?

– Да уж, – задумчиво заметил я. Может, будь я поумнее, я бы нащупал их слабое место и сбежал, так и не увидев страшной тюрьмы.

– А как же с теми, кого вы не относите в тюрьму? – поинтересовался я.

– А-а, эти? Мы разрываем их на мелкие кусочки, – доверительно сообщили Сборщики.

– Да уж. – Энтузиазма у меня заметно поубавилось. Но, может быть, я пошел по неверному пути? Что бы еще такое спросить? Не поинтересоваться ли их частной жизнью?

– Мы уже пришли. Это здесь, – с непонятной мне гордостью сказали Сборщики Ужаса.

– Где это здесь? – недоверчиво спросил я. Меня бесцеремонно бросили в грязь.

– Дома! – сказали Сборщики. – Это будет твой дом до конца жизни.

За спинами трех ужасных чудовищ я увидел зеленовато-серую стену, утыканную острыми шипами. Вдоль стены бродили, разевая кроваво-красные пасти, свирепые овчарки. Я уперся взглядом в ворота, которые, казалось, состояли из одних шипов. Над воротами красовалась надпись, высеченная в камне буквами высотой не менее десяти футов:

УЖАСНЕЙШАЯ ГОЛОАДСКАЯ ТЮРЬМА № 4 МЛАДШАЯ ГРУППА

Под этой надписью имелась другая – буквами помельче, фута в два высотой:

Оставь надежду всяк сюда входящий.

– До конца жизни… – прошептал я. Ворота, как мне показалось, сами собою распахнулись, и к нам вышел самый жирный демон из всех, каких я когда-либо видел. Он был пурпурного цвета и напоминал роскошную гроздь темного винограда на ножках.

– Не волнуйся, – утешило меня это разъевшееся существо. – Жить тебе осталось не так уж долго! А вы хорошо поработали, – махнул он рукой Сборщикам. – Еще одна душа поступила в мое распоряжение. Вы свободны.

– Мы – Сборщики Ужаса. Мы отправляемся собирать дальше! – хором отрапортовали трое монстров и заковыляли по дороге прочь от башни.

– Меня зовут Урф, – произнес раскормленный демон с гнусной ухмылкой. – Я твой хозяин, по крайней мере, пока ты жив. – И он захихикал, как будто сказал что-то смешное. – А теперь познакомлю тебя со своими малютками. Идите-ка сюда, мои крошки!

И они хлынули изо всех щелей с громкими криками:

– Слюнки! Слюнки! Слюнки текут!

Мне не нужно было представлять эту нечисть. С троллями я уже встречался: мускулистые твари, кажется, состоящие лишь из огромной слюнявой пасти и желудка. Ходячие полные комплекты острых зубов. Один из них сразу нацелился откусить мне голову.

– Нет, нет! – закричал Урф. – Не есть! Мучить!

– А слюнки? – разочарованно заныл тролль.

– Пойдем! – вежливо пригласил меня демон. – Позволь пригласить тебя внутрь!

Мы вошли за ограду. Всюду был зеленый светящийся мох, к которому я уже привык за время нашего путешествия под землей. Все это очень напоминало луг или поле. Здесь могло бы быть даже приятно, если бы не вопли, доносившиеся откуда-то издалека.

– А-а, это! – сказал Урф, заметив, что я вздрогнул, услышав крики. – Со временем привыкнешь.

Урф и его тролли повели меня к низеньким строениям, сгрудившимся на краю поля. Утыканная шипами дверь при нашем приближении распахнулась.

– Это мой офис, – сказал Урф, пропуская меня вперед. – Добро пожаловать в любое время. В тюрьме номер четыре гуманные порядки. Когда твои мучения станут нестерпимыми, можешь прийти сюда и поползать на коленях или на брюхе и поумолять о пощаде. Конечно, это не поможет, но все-таки…

Я огляделся. Комната показалась мне совершенно безликой. Все вокруг было сделано из камня. Стены, пол, потолок – все состояло из серых каменных плит. Даже стол, казалось, высекли из огромной глыбы.

– Вижу, ты заметил, что я тут все отделал в самом современном стиле! – сказал демон с нескрываемой гордостью.

Он присел на краешек каменного стола и продолжил:

– Я очень горжусь своей тюрьмой. Можно сказать, я создал ее из ничего! Видал слова, высеченные над входом? Знаешь, чего мне стоило добиться такой отточенной формулировки? А они еще называют мою тюрьму «младшей группой»!

Демон указал на стену своего пещерообразного офиса:

– Смотри! Вон они – надписи, которые сменяли друг друга над входом. Я храню их, как напоминание о том, сколь многого мы добились.

Я увидел на стене три надписи двухфутовыми буквами. Верхняя гласила:

«Входя сюда, попрощайся с надеждой»

Чуть ниже я прочитал:

«Простись с надеждой всяк сюда…»

Я даже дочитывать не стал, а обратился к третьей, самой нижней надписи:

«Можешь проститься с надеждой, войдя…»

Да, я понял, в чем тут суть!

– То-то! – кивнул демон. – Каждый новый вариант давался мне с боем, уверяю тебя! Щипцы для пыток должны быть до блеска начищены, кипящее масло – кипеть! Надо все время держать форму. Предприятие – оно и есть предприятие. За землю в Голоадии сейчас глаза выцарапают. Только зазевайся – и у тебя отнимут твою хорошенькую тюрьму и построят на этом месте какой-нибудь очередной небоскреб «Слизь О'Рама». Представь себе: вот ты – старый рабочий демон, всю свою жизнь посвятивший делу терзаний и мучений… Один неверный шаг – и прощай, тюрьма, привет, слизьбургеры!

– Да уж, – кивнул я, поняв, что от меня ждут сочувствия. – Это ведь называется прогрессом, верно?

– Прогрессом? – Урф скорчил болезненную гримасу. – А ты когда-нибудь пробовал слизьбургер? Впрочем, я и забыл! – Он захохотал дьявольским смехом. – Ты же у нас в гостях. Скоро только ими и будешь питаться!

Питаться слизьбургерами? Смех Урфа нравился мне все меньше и меньше. Вероятно, он привел меня сюда, чтобы бесконечно запугивать. Что ж, я покажу ему, что Вунтвор Ученик Волшебника – не робкого десятка!

– Так пытай же меня! – воскликнул я. – Старайся изо всех сил! Тем скорее ты со мной покончишь!

– Э-э, нет! – злобно засмеялся этот мерзавец. – Мы тебя будем долги мучить! Мы насладимся твоей агонией!

Агонией? Какое неприятное слово! Даже противнее, чем «пытка»!

– Пойдем! Я покажу тебе твою камеру.

– Слюнки, слюнки текут! – оживились притихшие тролли. Эти вонючие твари снова окружили меня. Нет, от них не убежишь. Что ждет меня? Пытки? Агония? А может, лучше самому прыгнуть в пасть к одному из троллей? По крайней мере, так быстрее.

Потом я подумал о Нори. Где в этой дикой стране затерялись ее следы? А вдруг она в той же тюрьме, что и я? По правде говоря, я пришел в Голоадию, где за каждым поворотом подстерегает опасность, не столько ради спасения Вушты, сколько ради Нори. Теперь, когда смерть моя была так близка, я мог признаться себе в этом. Позволить троллям съесть себя – значит, поступить малодушно! Если существует хотя бы один шанс из сотни, что удастся бежать, да хотя бы один шанс из тысячи, я должен им воспользоваться ради Нори! Я обязан держаться даже не ради себя, а ради своей возлюбленной.

– Делайте свое дело, – процедил я сквозь зубы, входя в следующий домик.

– Не волнуйся! За нами не заржавеет! – заверил Урф.

Тролли схватили меня за руки и поволокли вверх по винтовой лестнице.

– О нет! – раздался жалобный вопль откуда-то снизу. – Не надо! Неужели у вас нет ни капли жалости?

– Стоп, крошки! – велел Урф троллям. – Я хочу, чтобы наш гость посмотрел на это. Очень поучительно, если кто желает побольше узнать о наших методах.

Тролли толкнули меня вперед с такой силой, что прямо припечатали к решетке, за которой была большая ярко освещенная комната. Судя по рядам длинных скамеек, комната использовалась для собраний и заседаний. Однако сейчас в ней находился всего лишь один человек, прикрученный к скамье толстыми цепями. Его когда-то богатая и добротная одежда была изодрана в лохмотья, и спутанные волосы падали на умное, благородное лицо. Человек сидел лицом к сцене, над которой то и дело зажигалась красочная надпись: «Представление начнется через две минуты!»

– Нет! – вопил он, как будто кто его резал. – Я не выдержу!

– Этот человек когда-то был драматургом, – прошептал мне на ухо Урф. – Очень знаменитым драматургом! Он сочинял и веселые комедии, и ужасные трагедии. По неосторожности подписал контракт с демонами. И вот он наш!

– И вы заставляете его смотреть пьесы? – догадался я и почувствовал некоторое облегчение. – Не самая ужасная пытка!

– Ха! На этой сцене не играют обычных пьес! – рассмеялся Урф. – Мы заставляем его смотреть водевили. И уж будь уверен, хуже водевилей не найдешь!

Над сценой тем временем зажглась новая надпись – желтые буквы по синему полю: «Представление начнется через одну минуту!».

– Не надо! – умолял драматург. – Пожалуйста! Я больше не выдержу!

– Славная получается агония! – удовлетворенно улыбнулся Урф, – Мы очень тщательно планируем агонии! Это дело тонкое, требующее особой изобретательности. До недавнего времени мы не только держали труппу актеров-демонов, но и штат демонов-писателей! Они стряпали самые бездарные водевили, какие только можно себе представить!

– До недавнего времени? – насторожился я.

– Да, – усмехнулся Урф. – Мы, подвижники голоадского тюремного бизнеса, склонны соблюдать режим экономии. Наши разведчики нашли в наземном мире водевили гораздо худшего качества, чем выходили у местных авторов. Мы просто украли текст, и теперь наш друг-драматург испытывает такие мучения, какие ему и не снились. – Урф снова осчастливил меня своим смехом. На сей раз, это было нечто среднее между рвотой и бульканьем воды в водосточном желобе.

У несчастного драматурга вырвался самый душераздирающий вопль, какой мне когда-либо приходилось слышать. Он дернулся в отчаянной надежде порвать или хотя бы так перекрутить свои цепи, чтобы отвернуться от сцены. Там загорелась новая надпись – огромные черные буквы на бледно-зеленом фоне: «ПРЕДСТАВЛЕНИЕ НАЧИНАЕТСЯ!».

– Ах, какой это плохой водевиль! – булькал Урф, радостно потирая пухлые ручки.

На сцене появилась парочка демонов. Один демон был в платьице, а другой натянул на себя кожу какого-то крупного ящера. Они запели дуэтом:

– Ну, хватит, – сказал Урф. – Достаточно. Пора тебе заняться своей собственной агонией!

Тролли поволокли меня по коридору прочь от обреченного драматурга.

– Слюнки текут! – бесновались мои волосатые тюремщики, отпирая дверцу в конце коридора.

– Слюнки текут! – орали они, впихивая меня в камеру.

– Слюнки… Слюнки… – еще долго слышалось вдали, когда они, захлопнув дверь с той стороны, оставили меня одного.

– Счастливо помучиться! – пожелал Урф и был таков.

Лежал я на чем-то мягком. Когда тюремщики ушли, я решил поближе познакомиться с тюрьмой. Но что это? Оказалось, что я сижу в лесу на поляне и послеполуденное солнце золотит верхушки деревьев. Усилием воли я заставил свое сердце биться ровнее и медленнее. Пока – ничего ужасного. Может, Урф и его приспешники допустили какую-нибудь ошибку?

– Вунтвор! – позвал женский голос. «Неужели?» – мелькнула радостная догадка.

Из леса действительно вышла женщина, но это была не Нори. Незнакомка оказалась довольно привлекательной: длинные косы цвета воронова крыла и жгучие черные глаза. И все же я не смог скрыть своего разочарования. Откуда-то издалека доносилась негромкая музыка.

– Вунтвор! Наконец-то ты явился. Ты не рад меня видеть? – недовольно сказала женщина.

– Простите, но разве мы с вами знакомы? – несколько рассеянно спросил я.

Она засмеялась, как будто серебряные колокольчики зазвенели:

– Ах, вот оно что! Ты склонен пошутить? – Она шла ко мне по мягкой земле, усыпанной сосновыми иголками. – Значит, ты меня не знаешь и тем не менее пришел на наше любимое место, на наше лесное ложе?

Лесное ложе? О чем это она? Может, эту женщину послали соблазнить меня? Конечно, она красивая, но я люблю Нори и останусь ей верен. Не поддамся на голоадские штучки! Мне показалось, что странная музыка зазвучала громче.

– О Вунтвор! – ворковала красавица. – Почему ты так напряжен? Успокойся. Позволь, я помогу тебе! – Она положила мне на плечи свои прекрасные руки с длинными пальцами и пристально посмотрела мне в глаза. Пожалуй, это меня не успокоило. Что это во рту так пересохло? И музыка, кажется, стала еще громче.

– Вунтвор! Если бы ты знал, как долго я тебя ждала, как давно я мечтала об этой минуте! – шептала черноволосая красавица. – Как я жажду твоего поцелуя!

Определенно музыка стала громче. Она как будто окутывала нас обоих и мешала мне соображать. Что происходит? Опять приступ голоадской приобретательской лихорадки? Но ведь приобретать-то нечего! Боже мой, какие огромные у нее глаза! И губы такие соблазнительные! К тому же все труднее дышать…

– Ах, Вунтвор! – вздохнула женщина, и мое имя в ее устах звучало, как волшебная музыка. – О Вунтвор! – простонала она. – Иди ко мне скорей!

Да! Конечно! Я сделаю все, что она пожелает! Ее руки мягко, но властно притянули меня за плечи. Да! Наши губы были уже совсем близко! Да! Да! Да!

– Дочка! – позвал чей-то голос. Он был даже грубее, чем голоса троллей.

Я чмокнул воздух. Моя чернокудрая красавица ускользнула.

– О горе! – застонала она. – Это мой отец! Он поклялся убить любого, кто полюбит меня. О, какой ты храбрый, Вунтвор! Зная, что отец лучше всех в королевстве владеет мечом, ты все-таки осмеливаешься любить меня! Слышишь? Он идет сюда!

Ветки трещали так, как будто сквозь чащу продирался не один вооруженный мечом человек, а целая армия.

– Беги, мой возлюбленный, не то он разрежет тебя на кусочки! – Моя красавица хотела было поцеловать меня на прощание, но передумала, толкнула меня в лес и велела уносить ноги. Я бежал до следующей поляны. Там я остановился отдышаться, чтобы, если нужно будет, продолжить бегство, но, прислушавшись, не заметил никаких признаков погони. Наконец-то у меня появилось время подумать о том, что происходит.

Кто, в конце концов, та чернокудрая красавица? Что ей от меня нужно? Мои губы все еще жаждали ее поцелуя, а руки – объятия. А ведь мы только что познакомились. Я одернул себя: не пора ли вспомнить о Нори? И тут мне на ум пришла та музыка, что обволакивала меня и черноволосую красавицу, увлекая нас на вершину блаженства. Еще одна голоадская хитрость! Хорошо же! Теперь, когда я разгадал их подлый план, меня уже не застать врасплох. Больше не попадусь на эту удочку!

Чьи-то теплые руки закрыли мне глаза.

– Угадай кто, Вунтвор? – лукаво спросил женский голос. Руки упорхнули, и, обернувшись, я увидел девушку с роскошными светлыми волосами, еще светлее, чем у Эли.

– Мы знакомы? – спросил я. Опять что ли эта музыка или мне только кажется?

– А–al Хочешь поиграть со мной? – засмеялась блондинка. – Что ж, поиграем! Я даже знаю, в какую игру…

Значит, они опять за свое. Ну, уж на этот раз не попадусь. Я должен выбраться из ловушки и найти Нори, мою истинную любовь.

– Почему ты не отвечаешь мне, милый? – надулась красавица, когда я отвернулся. Она удивительно цепко для столь хрупкого создания схватила меня за руку. Пришлось оглянуться и посмотреть в ее бездонные голубые глаза.

Нет! Надо помнить о Нори! Блондинка взяла меня за подбородок большим и указательным пальцем. Да, я снова слышал музыку! Даже мелодию мог разобрать!

– Вот так-то лучше! – улыбнулась красавица. Свободной рукой она погладила меня по голове и шее, и я весь затрепетал. Кажется, мне нужно было помнить о ком-то… Или о чем-то… Да какая разница! Единственное, чего мне хотелось – смотреть в эти глаза, целовать эти губы, гладить эти волосы! Я подался вперед и…

– Жена! Где ты?

– Ну вот! – воскликнула блондинка, отскочив от меня. – Мы разоблачены! Я знала, что этим все кончится. Ты был так настойчив! Ведь ты же знаешь, что мой муж – лучший лучник в королевстве! Но как я могла устоять!

Стрела воткнулась в ствол дерева прямо над моим левым ухом.

– Он нас застал! – содрогнулась женщина. – О Вунтвор, мой муж такой жестокий! Сначала он проткнет тебя стрелой, а потом четвертует. Беги, Вунтвор! Беги, иначе – смерть!

Еще одна стрела просвистела мимо моего правого уха. Я поспешил последовать совету моей новой знакомой, хотя это и означало, что наша любовь никогда не осуществится…

Очень скоро, однако, я остановился. О чем это я? Какая такая любовь? Нори! Вот о ком мне нужно было помнить. Но это так трудно, когда играет музыка!

– Вунтвор! – позвал женский голос из чащи. – Какая приятная неожиданность!

Нет уж! Хватит с меня. Лучше уж бежать и бежать, куда-нибудь, где не будет всех этих женщин, вешающихся мне на шею. Но из леса уже вышла третья красавица, на сей раз рыжеволосая, как Нори. Но волосы у Нори более приглушенного цвета. А у этой – точно пламя!

– Вунтвор! Не отвергай меня! – сразу же взялась она за дело.

Сзади уже подкрадывалась музыка. Если не принять меры сейчас, будет поздно!

– Извините, – сказал я не очень убедительно. – Но у меня дела… тут неподалеку…

Рыжеволосая красавица, не тратя времени даром, подбежала и повалила меня на землю.

– Вунтвор! Не отвергай меня! – твердила она.

Ну как я мог отвергнуть ее, когда увидел вблизи? Эти губы совершенной формы! Эти глаза, глубокие, как море! Неужели я собирался бежать от нее? Мы обнялись, и музыка опутала, связала нас друг с другом. Мы теперь – одно целое! Она нужна мне… В мой кабинет…

– Перерыв на обед! – раздался голос за моей спиной. Заскрипели дверные петли. Открыли мою камеру. А я и забыл, что я в камере!

– Любимая! – пробормотал я. Ее губы были так близко!

Вдали послышался рев.

– О нет! – воскликнула она. – Это мой суженый, которого заколдовали и превратили в самого страшного огнедышащего дракона во всем королевстве! Он поклялся, что если я поцелую кого-нибудь до…

– Слюнки текут! – рявкнул тролль, схватил меня за руку и оторвал от любимой.

– Ч-чего? Где? – бессвязно пробормотал я, когда передо мной появилась безобразная рожа Урфа. Кажется, я никак не мог проснуться. И почему они не выключат эту громкую музыку? – Где я?

– Очень сожалею, что вырвал тебя из объятий прекрасной дамы! – издевательски усмехнулся демон Урф. – Ничего, у тебя еще много будет таких возможностей, поверь мне! А пока пора перекусить. Надо, знаешь ли, поддерживать силы!

Тролли подтащили меня к столу, накрытому на одного. Передо мной на тарелке лежали два кусочка черствого хлеба и между ними – щедрая порция навоза.

– Вот и твой первый слизьбургер! – провозгласил Урф. – Точнее сказать, навозбургер!

Они полагают, что я буду это есть? Ну, это уж слишком! Никакая Голоадия не заставит Вунтвора Ученика Волшебника есть… В общем, я изо всех сил старался вырваться из лап тролля. Тот равнодушно взвалил меня к себе на плечо и понес к отвратительному блюду. У меня из кармана вывалились клочок пергамента и маленькая красная карточка, которую тролль тут же подобрал.

– Слюнки не текут! – вдруг завопил он в ужасе.

– Дай-ка сюда! – велел Урф, и тролль сразу же кинул ему карточку, как будто она жгла ему пальцы.

– Как ты… – От гнева Урф не мог подобрать слов. – Где ты взял… – Он замолчал, несколько секунд стоял, вперившись в карточку, потом перевел злобный взгляд на меня и заорал: – Убирайся вон!

Конечно! Это же очевидно! Как же я раньше не подумал! Ведь на ней же написано большими буквами: «ОСВОБОЖДЕНИЕ ИЗ ТЮРЬМЫ». Дверь камеры сама открылась. Они меня отпускают. Я не стал выяснять, что да как, и не заставил долго себя упрашивать. В коридоре все еще слышались крики несчастного драматурга:

– Не надо на бис! Только не на бис!

Сердце мое сжалось от сострадания, но через несколько мгновений я уже забыл о бедной измученной душе. То ли волею случая, то ли благодаря предусмотрительности учителя я спасся от верного безумия. Мне дали еще один шанс найти Нори и спасти Вушту!

– Слюнки текут! – вопили мне вслед тролли. Они что, преследуют меня? Совсем близко раздался мерзопакостный голос Урфа:

– Разумеется, ничто не помешает нам посадить тебя снова! – И он захохотал дьявольским смехом. – Только на карточку больше не надейся! – Явственно раздался звук разрываемого картона. Значит, он разорвал спасительную красную карточку. Огромные псы бешено лаяли мне вслед. Ворота приоткрылись ровно настолько, чтобы я мог проскользнуть между створками.

– Слюнки текут! – бесновались тролли, следуя за мной по пятам.

Итак, свобода! Но в спину мне дышали мерзкие тролли. И, собрав остаток сил, я побежал по губчатому зеленому мху.

– Слюнки текут, – шепнул тролль в самое ухо. Свобода! Но долго ли она продлится? Я должен бежать – ради учителя, ради Вушты, ради моей возлюбленной. Я бежал и кричал:

– Нори!

И мне ответили.