Грабитель

Глава 9

В отличие от детективов, которые сами планируют свой рабочий график, патрульные действуют в установленных рамках системы восьмичасовых смен. Они начинают с пяти последовательных дежурств с 8:00 до 16:00, а затем отдыхают 56 часов. Вернувшись к работе, выходят еще в пять смен с полуночи до восьми часов утра, после чего начинается следующий перерыв на 56 часов. Следующие пять смен длятся с четырех часов дня до полуночи. После очередного перерыва продолжительностью 56 часов цикл возобновляется.

В системе смен не учитываются ни субботы, ни воскресенья, ни праздники. Полицейский может отдыхать на Рождество, но может случиться так, что в праздник ему придется обходить свой участок. Или он может поменяться с полицейским-евреем, который хочет отдыхать в праздник Рош Хашана. Такая система напоминает работу на авиационном заводе в военное время. Единственное отличие заключается в том, что полицейскому немного труднее застраховать жизнь.

В понедельник Берт Клинг приступил к работе в 7:45 — это было начало цикла дежурств. Его сменили на посту в 15:40. Он вернулся в участок, переоделся, убрав форму в свой шкафчик, находящийся в другом конце коридора по отношению к комнате детективного отдела, и вышел под послеполуденное солнце.

Обычно Клинг еще какое-то время обходил маршрут в гражданской одежде. В заднем кармане у него лежал маленький отрывной блокнот, в который он заносил информацию из циркуляров «Разыскивается полицией» и объявлений, вывешенных в участке. Он знал, например, что в доме 3112 по Северной Одиннадцатой улице продавали наркотики. Он знал, что подозреваемый толкач ездит на зеленовато-голубом «кадиллаке» с номерным знаком RX 42–10. Он знал, что прошлой ночью в средней части города ограбили фирменный магазин, и знал, кого подозревают в этом преступлении. А еще он знал, что несколько удачных арестов приблизят его к должности детектива 3-го класса, к которой он, конечно, стремился.

Поэтому обычно каждый день, не стесняемый заметной синей формой, он тратил несколько часов свободного времени на обход территории участка, наблюдая и выслеживая и постоянно удивляясь, как много людей не узнают его в гражданской одежде.

Сегодня ему нужно было заняться другим делом, поэтому он не стал обходить участок, а сел на поезд и направился в Риверхед.

Для Клинга не составило труда найти клуб «Темп». Он просто зашел в один из тех клубов, в которых бывал еще мальчишкой, спросил, где находится «Темп», и получил нужный адрес.

Клуб «Темп» занимал весь полуподвальный этаж трехэтажного кирпичного дома на Клаузнер-стрит в стороне от Питерсон-авеню. Поднявшись по бетонной подъездной дорожке к гаражу на две машины, он повернул налево и оказался с задней стороны здания, перед входом в клуб и вывеской, украшенной вытянутой четвертной нотой с длинным черным хвостиком. На вывеске значилось: «Клуб „Темп“».

Клинг подергал ручку. Дверь была заперта. Где-то внутри клуба на проигрывателе крутили песню с текстом в сонетной форме, сопровождаемую звуками «ш-бум». Берт поднял руку и постучал в дверь. Продолжая стучать, он понял, что все эти «ш-бум» заглушают его стук. Тогда он дождался, пока закончится эта безмятежная, напоминающая мадригал мелодия, и постучал снова.

— Да? — раздался голос, принадлежащий молодому человеку.

— Откройте, — сказал Клинг.

— Кто там?

Он услышал приближавшиеся шаги, и уже рядом с дверью тот же голос повторил:

— Кто там?

Клинг не думал представляться полицейским. Собираясь задавать вопросы, он не хотел, чтобы находящиеся в клубе юнцы сразу же перешли к обороне.

— Берт Клинг, — ответил он.

— Вот как? — отозвался голос. — А кто такой Берт Клинг?

— Я хочу арендовать клуб, — ответил Клинг.

— Вот как?

— Да.

— Зачем?

— Если откроешь дверь, мы сможем об этом поговорить.

— Эй, Томми, — крикнул голос. — Какой-то парень хочет арендовать клуб.

Клинг услышал неразборчивый ответ, после чего замок щелкнул, дверь распахнулась, и Берт увидел перед собой худого светловолосого юношу лет восемнадцати.

— Входи, — сказал юноша. Правой рукой он придерживал стопку пластинок, крепко прижимая их к груди. На нем был зеленый свитер и рабочие хлопчатобумажные брюки. В вырезе свитера виднелась белая рубашка с расстегнутым воротничком. — Меня зовут Хад. Это краткий вариант для имени Хадсон. Хадсон Патт. С двумя «т». Входи.

Клинг вошел в комнату. Хад его рассматривал.

— Ты вроде староват, — произнес наконец Хад.

— Практически я дряхлый старик, — произнес в ответ Клинг и огляделся.

Те, кто украсил эту комнату, выполнили огромную работу. Трубы на потолке закрывала штукатурная плитка, покрашенная белой краской. Стены до середины человеческого роста были обшиты сосновыми досками, а выше оштукатурены. Грампластинки, покрытые лаком и прикрепленные к белым стенам и потолку, создавали впечатление необычных двухмерных шариков, сорвавшихся с ниток из рук продавца. В комнате стояли мягкие кресла и длинный диван. Рядом с аркой, через которую было видно вторую комнату, находился проигрыватель, покрашенный белой краской и разрисованный черными значками нот, скрипичного ключа и нотного стана. В обеих комнатах не было никого, кроме Хада и Клинга. Томми, чье имя произнес Хад, видимо, просто испарился.

— Нравится? — спросил, улыбаясь, Хад.

— Красиво, — признал Клинг.

— Все это мы сделали своими руками. Купили пластинки, которые ты видишь на стенах и потолке, по два цента за штуку. Это настоящая удача — парень хотел от них избавиться. Одну из них мы попытались проиграть. Но услышали одни скрипы. Будто попали в Лондон во время воздушного налета.

— Звуки которого ты, без сомнения, помнишь отчетливо, — съязвил Клинг.

— Чего? — спросил Хад.

— Ты член этого клуба? — задал встречный вопрос Клинг.

— Само собой. Только члены могут входить сюда днем. На самом деле посторонних сюда пускают лишь вечером по пятницам и воскресеньям. Когда у нас вечеринки. — Он посмотрел на Клинга большими синими глазами. — Танцы, понимаешь?

— Да, ясно, — кивнул Клинг.

— Иногда еще немного пива. Это здоровые развлечения. — Хад усмехнулся. — Здоровые развлечения — вот что требуется сильным и энергичным американским подросткам, я прав?

— Абсолютно.

— Так считает доктор Мортесон.

— Кто?

— Доктор Мортесон. Автор ежедневной колонки в одной из газет. Здоровые развлечения. — Хад продолжал ухмыляться. — Так для чего тебе нужно арендовать клуб? — спросил он.

— Я принадлежу к группе ветеранов войны, — сказал Клинг.

— Правда?

— Да. Нам… гм… нужно встречаться. Всем вместе, с женами, подружками, понимаешь?

— Да, конечно, — ответил Хад.

— И нам нужно место для встреч.

— Почему не использовать зал Американского легиона?

— Он слишком большой.

— Ага.

— Поэтому я подумал о каком-нибудь клубе в подвале. А в вашем клубе необычно уютно.

— Верно, — согласился Хад. — Мы все сделали своими руками. — Он подошел к проигрывателю, казалось собираясь поставить пластинку, но, передумав, повернулся к Клингу. — Слушай, а когда это будет?

— В субботу, — сказал Клинг.

— Это хорошо, ведь по пятницам и воскресеньям мы проводим свои вечеринки.

— Да, я знаю.

— Сколько ты хочешь платить?

— Смотря по обстоятельствам. Ты уверен, что хозяин не будет возражать, если мы станем приводить сюда девушек? Мы, конечно, не собираемся устраивать ничего неприличного. Половина наших ребят женаты.

— О, естественно, — сказал Хад, вдруг оказавшись посвящен в проблемы братства взрослых. — Все понятно, я и не думал ничего другого.

— Но девушки все-таки придут.

— Все будет нормально.

— Ты уверен?

— Да. У нас всегда бывают девушки. В наш клуб входят и парни, и девушки.

— Это точно?

— Факт! В клубе состоят двенадцать девушек.

— Они из этого района? — спросил Клинг.

— В основном. Из окрестных мест. Отсюда, оттуда. Но никто не ездит издалека.

— Могу я кого-нибудь из них знать?

Хад оценил возраст Клинга, окинув его быстрым взглядом.

— Сомневаюсь, мистер, — сказал он, в один миг разорвав узы, связавшие его с братством взрослых.

— Когда-то я жил в этом районе, — соврал Клинг. — Встречался со многими девушками отсюда. Если в твоем клубе окажутся их младшие сестры, разве это не будет удивительно?

— Да, такая возможность есть, — признал Хад.

— Назови какие-нибудь имена.

— Зачем они тебе, приятель? — поинтересовался голос со стороны арки.

Клинг резко повернулся. Через арку в комнату входил высокий парень, на ходу застегивая «молнию» на джинсах. Он обладал замечательным сложением, широкими плечами, которым было тесно в тенниске, и торсом, сужающимся к тонкой талии. Волосы у него были каштановые, а глаза — глубокого шоколадного цвета. В походке этого исключительно красивого юноши чувствовалось самоуверенное понимание собственной привлекательности.

— Ты Томми? — спросил Клинг.

— Да, это мое имя, — ответил Томми. — А твоего я не знаю.

— Берт Клинг.

— Рад познакомиться. — Томми внимательно посмотрел на Клинга.

— Томми — президент клуба «Темп», — сообщил Хад. — Он согласен сдать тебе помещение. Если, конечно, цена будет подходящая.

— Я был в соседней комнате, — сказал Томми, — и слышал все, что ты говорил. Почему тебя интересуют наши цыпочки?

— Они меня не интересуют. Мне просто любопытно.

— Твое любопытство, приятель, должно ограничиваться арендой клуба. Я прав, Хад?

— Само собой, — ответил Хад.

— Сколько будешь платить, приятель?

— Скажи, приятель, как часто приходила сюда Джинни Пейдж? — спросил Клинг. Он следил за лицом Томми, но его выражение абсолютно не изменилось. Из пачки в руках Хада выскользнула одна пластинка и ударилась об пол.

— Кто такая Джинни Пейдж? — спросил Томми.

— Это та девушка, которую убили в четверг вечером.

— Никогда о ней не слышал.

— Подумай, — сказал ему Клинг.

— Я думаю. — Томми помолчал. — Ты коп?

— А какая разница?

— Это чистый клуб, — заметил Томми. — У нас никогда не было неприятностей с полицией, и нам они ни к чему. У нас никогда не было никаких проблем даже с хозяином, а он старый сукин сын.

— Проблемы никому не нужны, — согласился Клинг. — Я тебя спросил, как часто сюда приходила Джинни Пейдж.

— Ни разу, — ответил Томми. — Я прав, Хад?

Хад, собиравший с пола куски разбившейся пластинки, поднял глаза:

— Да, ты прав, Томми.

— А если я полицейский? — предположил Клинг.

— У полицейских есть значки.

Клинг залез в задний карман и открыл бумажник. Томми посмотрел на бляху.

— Коп ты или не коп, все равно это чистый клуб.

— Никто не называл его грязным. Кончай играть своими мускулами и прямо отвечай на мои вопросы. Когда Джинни Пейдж была здесь в последний раз?

Томми не решался ответить довольно долго.

— Никто из наших не имеет к ее убийству никакого отношения, — наконец сказал он.

— Значит, она сюда заходила?

— Да.

— Как часто?

— Время от времени.

— Как часто?!

— Она приходила, когда бывали вечеринки. Иногда заходила на неделе. Мы ее впускали, поскольку одна из девушек… — Томми замолчал.

— Продолжай.

— …Одна из девушек ее знала. Без этого мы не стали бы ее впускать — только на вечеринки для всех. Вот и все, что я могу сказать.

— Да, — произнес Хад, кладя кусочки разбитой пластинки на шкафчик с проигрывателем. — Я думаю, она собиралась вступить в клуб.

— В этот четверг она была здесь? — спросил Клинг.

— Нет, — быстро ответил Томми.

— Попробуй еще раз.

— Нет, ее здесь не было. В четверг у нас рабочий вечер. Каждую неделю шесть ребят из клуба выполняют эти обязанности — разные ребята, ты понимаешь. Три парня и три девушки. Парни заняты тяжелой работой, а девушки — занавесками, стаканами и другими вещами. Посторонние на рабочие вечера не допускаются. На самом деле не допускается никто, кроме шестерых, занятых работой. Вот почему я знаю, что Джинни Пейдж здесь не было.

— А ты был?

— Да, — ответил Томми.

— Кто еще был здесь?

— Какая разница? Джинни не было.

— А ее подруга? Та, которая ее знала.

— Да, она была.

— Как ее имя?

Томми помолчал. Однако, когда он заговорил, это не имело никакого отношения к вопросу Клинга.

— Эта малышка Джинни, она была странная. Она никогда ни с кем не танцевала. Настоящая зомби. Чертовски хорошенькая, но настоящий айсберг. Десять градусов мороза, без шуток.

— Зачем же она приходила?

— Спроси о чем полегче. Знаешь, даже когда она приходила, надолго никогда не оставалась. Просто сидела в сторонке и смотрела. В клубе не было парня, который не хотел бы затащить ее в койку, но, черт, какая же это была ужасная зануда. — Томми помолчал, потом спросил: — Я прав, Хад?

Хад кивнул:

— Это точно. Я бы сказал безжизненная какая-то. Она была просто сосулька. Настоящее привидение. Через какое-то время никто из парней больше не приглашал ее танцевать. Мы просто оставили ее сидеть на месте.

— Она жила в другом мире, — сказал Томми. — Сначала я подумал, что она наркоманка. Мы же все время читаем о них в газетах. — Он пожал плечами. — Но это было не так. Просто она была марсианкой, вот и все. — Томми печально покачал головой. — Такая вот девчонка.

— Жуткая зануда, — поддержал Хад.

— Как зовут ее подругу? — снова спросил Клинг.

Безмолвный обмен взглядами между Томми и Хадом не остался незамеченным Клингом, но он продолжил ждать подходящего момента.

— Встречаешь такую симпатичную девчонку, как Джинни, — сказал Томми, — и думаешь: «Здесь что-то есть». Ты ее когда-нибудь видел, приятель? Я хочу сказать, что они не ведут себя так…

— Как зовут ее подругу? — повторил Клинг, на этот раз немного громче.

— Она постарше, — очень тихо проговорил Томми.

— Постарше — это сколько?

— Двадцать, — ответил Томми.

— То есть особа почти среднего возраста, как я, — сказал Клинг.

— Да, — серьезно подтвердил Хад.

— Какое значение имеет возраст?

— Ну… — Томми колебался.

— Господи, ну в чем дело? — взорвался Клинг.

— Она опытная, — сказал Томми.

— И что?

— А то… а то, что мы не хотим никаких неприятностей для клуба. Это чистый клуб. Нет, правда, я ничего от тебя не скрываю. Если мы изредка и забавляемся с Клер…

— Клер, а дальше? — оборвал его Клинг.

— Клер… — Томми замолчал.

— Слушай, — отрывисто произнес Клинг. — Давай заканчивать с этой ерундой, ладно? Семнадцатилетней девчонке разбили голову, и мне не до шуток! Так как, черт побери, зовут эту девушку, отвечай быстро!

— Клер Таунсенд. — Томми облизал губы. — Слушай, если наши матери узнают, что мы… ну, понимаешь… забавлялись здесь с Клер, тогда, черт… Слушай, нельзя ли оставить ее в стороне? Чего ты добьешься? Черт, что плохого в том, чтобы немного повеселиться?

— Ничего, — сказал Клинг. — Вы считаете убийство веселым делом? Может быть, комичным, вы, жуткие зануды?

— Нет, но…

— Где она живет?

— Клер?

— Да.

— Прямо на Питерсон. Какой дом, Хад?

— 728, кажется.

— Да, похоже на то. Но послушай, офицер, не впутывай нас в это, хорошо?

— Сколько членов клуба я должен защитить? — сухо спросил Клинг.

— Ну… вообще-то только Хада и меня, — сказал Томми.

— Близнецов Бобси.[9]

— Чего?

— Ничего. — Клинг направился к двери. — Держитесь подальше от взрослых девочек, — сказал он. — Лучше поднимайте гири.

— Ты не будешь нас в это впутывать? — крикнул Томми.

— Может быть, я вернусь, — сказал Клинг и вышел, оставив их стоять рядом с проигрывателем.