Граф Рысев

Глава 7

Я посмотрел на деда и вздохнул, тяжко так, с придыханием.

— Я даже саму Академию не помню, а уж чему меня в ней учат и подавно. Мне с преподавателями и одногруппниками заново знакомиться придётся. — Я прижал к себе покрепче завозившуюся кошечку и пошёл в дом быстрым шагом, даже не глядя, успевает за мной граф, или нет.

— Женя, подожди. Куда ты так разогнался? — я притормозил, и дед пошёл рядом, заложив руки за спину. — Собственно, я и не ждал ответа. Аристарх посоветовал разные вопросы неожиданно задавать. Так есть вероятность того, что память отреагирует и ты начнёшь вспоминать.

— Я так и подумал, — скептически хмыкнув, я покосился на идущего рядом графа. — У меня складывается ощущение, что вы все периодически забываете о моей проблеме. Вам постоянно нужно напоминать о моих проблемах с памятью. — Говоря об этом, я нахмурился.

— Наверное, ты прав, — граф шёл, держа спину очень прямо. — Проблема в том, что ты не выглядишь больным. Это вводит в заблуждение. Хотя, вопрос о том, где ты научился стрелять остаётся открытым.

— Да в Академии, где же ещё? — я задумался. Не помню ничего про учёбу, но вот принципы обучения в подобных заведениях знаю. — Это же Академия изящных искусств, там не только художники учатся, но и актёры. Я так думаю, во всяком случае. А актёр должен по итогу суметь сыграть, кого угодно, и стрелка, и императора. Поэтому и стрелять учат, и фехтовать, и из седла не выпадать при скачке. Ну и другому должны обучать, — добавил я, всё больше раздумывая над тем, что если то, о чём я сейчас говорю, соответствует действительности, то такое обучение — это отнюдь не самое худшее, что могло произойти со мной.

— Никогда не думал о твоей учебе в таком ключе, — граф остановился, я был вынужден встать рядом. — Ступай в дом, Женя. Тебе сейчас не нужно долго на морозе находиться. А я отъеду с Ямск. Как бы то ни было, но дела клана ждать не могут. Обедай без меня, я поем в городе.

Он повернулся и направился к ожидающему его довольно вонючему автомобилю. Чем-то этот монстр Роллс-Ройс напоминает, такой же неповоротливый, солидный и статусный. Наверное, не слишком на нём погоняешь. С такой машиной иногда действительно лучше на лошадях передвигаться, быстрее будет. Как вспышка промелькнули в голове эти мысли, оставив после себя боль. Да сколько же это будет ещё продолжаться?

Словно почувствовав моё состояние завозился котёнок.

— Тише, маленькая, всё нормально, — я погладил её по шелковистой шерстке, уговаривая при этом вовсе не рысь, а себя. Хотя я абсолютно точно осознавал, что то, что со мной происходит, очень далеко от понятия «нормально». — Пошли жрать. На пустой желудок какие только мысли в голове не появляются.

Прежде, чем обедать, я решил покормить котёнка. Благо, свежее молоко привозил веселый молочник, изрядно обогатившийся на продаже телеги с лошадкой.

Моя мелкая рысь была не голодна, к тому же лакать она всё ещё не умела. Ела с пальца, но не так жадно, как в тот первый раз, когда мне пришлось ей молоко добывать из кобылы.

— Так, похоже, ты не голодна, дорогая моя, — я уже хотел убрать миску, но тут эта пушистая зараза оттолкнула лбом мою руку, окунула мордочку в молоко и громко фыркнула.

Брызги молока полетели во все стороны, в основном на меня. Я крякнуть не успел, как снова раздалось:

— Фр-р-р, — я в это время слегка наклонился, потому что мне показалось, что кошка надувает из молока пузыри.

— Так, в этом доме есть соска или нет? — медленно приговорил я, вытирая молоко с лица и рассматривая молочные пятна на рубашке.

Я убрал миску с молоком, оттащив от неё сопротивляющегося котенка. Это пушистое недоразумение пыталось цепляться ещё некрепкими, тонкими, но довольно острыми коготками в пол, а когда я поставил миску на стол, заныла так жалобно, что у поварихи сердце кровью начало обливаться. При этом она весьма недобро посмотрела на меня, сжимая в руках половник.

— Не делай так, — я прислонил палец ко лбу этой маленькой шантажистке. В ответ она попыталась оскалить зубы, прижала огромные уши с забавными кисточками и зафырчала. — Вот же Фыра какая, — я усмехнулся. — Так и буду тебя называть, Фыра. — Я поднял её и попытался засунуть в корзинку, но тут мелкая совсем выпряглась. — Ай, какая же ты царапучая. — Я отпустил Фыру, и принялся разглядывать длинные узкие царапины на руках. — М-да.

— Оставьте её, ваша сиятельство, — кухарка положила половник на стол. — Пускай ползает. Ей ведь надобно этот мир познавать. А что познаешь из корзинки? Я присмотрю, чтобы не залезла никуда, нос не засунула, или хвост. Как вы назвали эту кроху, ваше сиятельство?

— Фыра, — машинально отметил я, наблюдая, как кошечка ковыляет к кухарке.

— Почему же Фыра? — женщина, глядя туда же, куда и я.

— Потому что фырчит много. Был бы парень, назвал бы Фырк. — Я снова взглянул на рубаху. — Ладно, развлекайтесь, а я пойду помоюсь, да пообедаю.

Помылся я довольно быстро и так же быстро поел. Мои музы вели себя прилично, и головная боль была умеренной, довольно терпимой. Обезболивающий состав я не стал пить, не известно, что меня ждёт дальше. Может боль станет нестерпимой, отчего я вылакаю сразу два флакона подряд. Пока можно терпеть, буду терпеть, что мне ещё остаётся?

— Ну что, ваше сиятельство, не передумали в малой гостиной следопытов встречать, да о делах наших скорбных порасспрашивать? — спросил Тихон, останавливаясь в нескольких шагах от стула, на котором я сидел в здоровенной столовой в гордом одиночестве. Лучше бы уж больным сказался, да в своей комнате поел под взглядом нарисованной Марии Соколовой. С портрета-то она смотрела на меня куда ласковее, нежели оригинал.

— А пошли в гостиную. — Кивнув, я вылез из-за стола. — Во-первых, мне там всё уже известно, и незнакомые вещи, которых я попросту не помню, не будут меня отвлекать от беседы со следопытами. Во-вторых, я даже не знаю, есть ли у меня кабинет, и могу ли я воспользоваться кабинетом графа, если такового у меня нет. Так что, не будем экспериментировать. Как решили изначально поговорить в малой гостиной, так и будет.

— И то дело, — кивнул Тихон. — Тогда пойдёмте, ваше сиятельство, чего время зря тянуть?

— А дед разговаривал с ними? — догадался я спросить, когда мы уже подходили к гостиной.

— Дык, сразу же расспросил, как только они вернулись. А потом в город начал собираться, да почти бегом. Только и выделил минутку, чтобы на стрельбище с вами побывать. — Ответил Тихон.

— Значит, что-то важное они ему рассказали. — Я вошёл в гостиную. — И где они?

— Сейчас кликну. Не здесь же ожидать они вас должны. Ещё натащат грязищи ножищими своими, — проворчал денщик и скрылся за дверью. Я же только и мог, что головой покачать. А что тут сказать: простые люди, простые нравы.

Следопыты вошли буквально через минуту. Неподалёку, видимо, ждали. Их было восемь человек, и они даже представились, но я запомнил только старшего егеря Захара. Он и говорил за всех, да и представил своих подчиненных скороговоркой. Все восемь крепких мужиков были как раз таки егерями. А следопыты — это потому, что из всех остальных егерей, коих в клане рыси около тридцати человек было, могли лучше всех следы читать.

Сначала я недоумевал, почему Захар всех с собой притащил, мог бы и один прийти, всё равно слово один держал. Но это поначалу. Потом же все егеря начали переглядываться и по очереди добавлять детали, которые старший упустил, забыл или не посчитал важными, потому не упомянул.

— Пятнадцать их изначально было. — Начал Захар. — Десять егерей и пять охотников. Шли сволочи целенаправленно по следу. Кошка с котенком же уходила, а вокруг как назло деревьев не было, где схорониться красавица-наша-благодетельница сумела бы.

Перед глазами встала картина с мёртвой рысью, и руки сами собой сжались в кулаки. Убью тварей. Захар же продолжал доклад.

— Котёнка она защищала. Как окружили её, так она его бросила на землю и собой закрыла. — Он замолчал, словно у него горло перехватило, а потом продолжил, откашлявшись. — четверых порвала. Двух охотников и двух егерей. Остальные достали её, сволочи. А после вы появились. Если по следам судить, то над телом их застали. Уж не знаю, кто, что делал, но к вам сзади егерь один с дубьём подкрался. На цыпочках шёл, гад. Да как… — и тут он сделал жест, будто бьет кого-то, размахнувшись тем самым дубьём.

— Почему они ушли? Не обобрали меня, котёнка не забрали, трофей с собой не унесли? — сухо спросил я.

— Не можем знать, ваше сиятельство. — Захар пожал плечами. — Ушли быстро. Может быть, приняли вас за труп, да испугались того, что натворили.

— Тут ещё одно есть обстоятельство, ваше сиятельство, — выступил вперёд старый уже дед. Но крепкий, ещё может и ружьё в руках держать и по тайге шастать.

— Говори, чего замолчал? — поторопил я деда, который довольно долго с мыслями собирался.

— Почти такой же случай случился почти четыре десятка лет назад, — проговорил он задумчиво. — Тогда его сиятельству, деду вашему, почти столько же лет было, сколько и вам сейчас. Хотя, нет, меньше было на годик. Только-только он в Новосибирскую военную поступать собирался. Ещё даже перстень ему не дал отец его. Зайцев мы тогда в угодьях наших гоняли, когда звуки охоты услыхали. Охоту отец Сергея Ильича не санкционировал, и молодой граф погнал коня в ту сторону, чтобы разобраться, что за браконьеры завелись на наших землях.

Старик замолчал, я же сверлил его мрачным взглядом, мысленно требуя продолжить. Наверное, он мысли мои прочитал, а может быть, вспомнил, наконец, детали, потому что продолжил.

— Почти столько же их было: десять егерей и двое охотников. Рысь они, как и в этот раз, окружили. Но тогда мы успели, не дали крови покровительницы нашей пролиться. Граф-то не один был. Мы быстро тем егерям укорот нашли, не подпустили близко к Сергею Ильичу. А уж он-то расстарался разбил всмятку свиное рыло барона этого захудалого. Так он его бил, что оттаскивать пришлось, а то забил бы до смерти.

— Кого забил бы? Ну не тяни, — я сложил пальцы в замок и посмотрел на Захара. Тот в очередной раз пожал плечами. Мол, слышал, но сам ещё молод и участия в той разборке не принимал. Потому ничего сказать не могу, надо старика дослушать, старость уважить, да информацию из первых уст получить. И понимаю я всё, но не терпится мне услышать имя того, кто меня едва жизни не лишил. Ведь знает старик, кто был тот браконьер, знает, но почему-то медлит с ответом.

— Ну так, барон Свинцов это был. С гостем своим решил поохотиться. Да только свои угодья худые, вот и сунулся на наши земли, да ещё и на рысь, свинья такая вздумал охотиться. Его светлость Илья Никитич тогда жестко прижал Свинцовых. Визг стоял такой, до Тигровых дошло. Сам Медведев тогда в Ямск пожаловал. Но правда на стороне Рысевых была. Тогда и от земель Свинцовских почти треть оттяпали в пользу графа. — Старик снова замолчал.

— Почему ты думаешь, что сейчас снова Свинцов за старое взялся? Если в прошлый раз по суслам хорошо так получил, с оттяжечкой? — я расцепил пальцы и сложил руки на груди.

Картина вырисовывалась не очень приглядная, особенно в свете того, что одна девушка с портрета вместе с дядей как раз у Свинцовых сейчас гостила. Знала Мария про нападение и про эту стремную охоту, или же их с дядькой специально за разрешением отправили к графу, чтобы под ногами не путались. Потому что мне барон Соколов не показался гнусной тварью, наоборот, произвёл впечатление честного вояки.

— Повадки егерей те же, — начал перечислять старик после очередной паузы, во время которой я терпеливо ждал, и даже ни разу не поторопил его с ответом. — Свинцовские егеря всегда так охоту организуют. Да по слухам нынешний барон, внучок того, с кем Сергей Ильич силушкой мерился на кулаках, часто вслух говорил, что отомстит Рысевым за унижение своего клана. Что хоть на покровительнице нашей, но отыграется. Опять же рысь не просто подстрелили, а в кольцо взяли, поглумиться, видать, захотели. — У меня снова сжались кулаки, при этих словах, а зрение внезапно потеряло краски. Силуэты стали нечёткими, расплывчатыми, и серыми на сером фоне. Я моргнул и все краски вернулись на свои места, только вот егеря смотрели на меня, чуть ли не с восторгом.

— Правду бают, перед гибелью рысь-богиня наша благословила вас, ваше сиятельство, — пробормотал Захар. Интересно, что во мне изменилось, раз он пришёл к таким выводам? И тут я заметил своё отражение в оконном стекле, особенно затухающий блеск ярко-желтых светящихся глаз. Не знаю, как кому, а вот мне подобные фокусы организма не очень понравились. Если ночью такое зрение неплохо выручало, то днём только мешало. С другой стороны, кто я такой, чтобы отвергать дары рыси, или как там называется то, что со мной происходит.

— Это ничего, не впервые, — я отвернулся от окна и посмотрел на старика-егеря. — Ещё есть какие-нибудь причины обвинять Свинцовых?

— Да все, вроде, назвал. — Старик смотрел в мои глаза, как завороженный. Потом тряхнул головой. — Только его сиятельство граф, как и вы в сомнениях пребывает. Говорит, что верит моим доводом, шутка ли, сам же при подобном присутствовал. Но, на этот раз доказательств мало. Вот его сиятельство договор с управой и заключил, чтобы никаких нападок на Рысевых не было, ежели что. — Он замолчал и в гостиной воцарилась тишина.

— Это всё? — спросил я, оглядывая всех егерей по очереди. Мой взгляд остановился на молодом мальчишке, наверное, помладше меня. Он мялся и явно хотел что-то сказать, но в последний момент передумывал. — Говори, — я решил его сомнения, отдав приказ.

— Я не знаю, ваше сиятельство, как и сказать, — он вздохнул и затараторил. — Мы тела монстров дохлых убирали. Срезали с них всё ценное, не без этого, вот только их возле охотничьего домика было меньше, чем нам Тихон на словах передал. На две особи меньше. Может быть, это пустяк, но, кто знает? И по следам ничего нельзя было прочесть, там так всё истоптано было, свои следы с трудом различали.

Он замолчал, а я задумался. Мог ли Тихон ошибиться, считая туши? Да запросто, мы в спешке драпали оттуда, почти в темноте, мало ли что кому показалось. А если не показалось? Если тела монстров и правда кто-то упёр? Сдаётся мне, что этот наглый тип имеет отношение к напавшим на меня. От всех вопросов, которые заполняли мою многострадальную головушку, она опять заболела, да так, что я глаза закрыл и зубы стиснул. Пора идти и хлебать чудо-зелье, потому что терпеть боль уже было невозможно.

— Спасибо вам, вы все превосходно потрудились, рысь гордится вами, — произнеся эту высокопарную речь, махнул рукой, намекая таким образом, что аудиенция окончена и теперь мне нужно в одиночестве переварить услышанное.

Тихон тонко почувствовал моё состояние и чуть ли ни пинками выпроводил егерей из гостиной. А потом бросился ко мне и помог сесть в кресло.

— Вот, ваше сиятельство, выпейте это, — к моим губам прижался уже знакомый флакон. Зелья что, по форме различаются? Потому что до меня только что дошло — флаконы не были подписаны.

Отогнав странную мысль, послушно выпил содержимое. Легче стало практически сразу. Посидев немного, привыкая к тому, что ничего не болит, я решил всё-таки обдумать то, что рассказали мне егеря.

Так, примем пока за рабочую версию, что меня пытался прикончить барон Свинцов, точнее, его люди. Мне не слишком понятна роль Соколовых. У Свинцова какой-то праздник, раз собралась толпа гостей? Соседи не поддерживают друг с другом отношений, поэтому никто из Рысевых понятия не имеет, что там происходит. И это значит что? Правильно, нужно самому поехать и посмотреть. Я ж не помню ни хрена. И кто сказал, что у нас ещё жив тот самый егерь-следопыт, который давнее происшествие сумеет связать с этим. Поэтому можно нанести визит барону, чисто по-соседски. Ну а что такого? И повод у меня имеется, портрет девице Соколовой преподнести. Она как раз гостит у соседа, да и портрет жалко, хорошо же получился, не выбрасывать же.

Всё, решено. Как только дед вернётся, поговорю с ним, и, если он подтвердит опасения егеря, то я тут же ему про свой план расскажу. Ну, а пока пойду, пожалуй, закончу портрет, а то неловко дарить неоконченным.