Граф Рысев – 9

Глава 21

— Ваше величество, — Медведев остановился на пороге кабинета и склонился в поклоне.

Кречет поднял голову от бумаги, которую изучал до прибытия главы Службы Безопасности, и посмотрел на Дмитрия Фёдоровича. Тёмные глаза, казалось, прожигали насквозь. А немигающий взгляд, так похожий на взгляд его прародителя, заставлял испытывать странные желания, например, спрятаться там, где тебя не настигнет падающий на добычу с огромной высоты кречет.

Медведев однажды видел, как охотящийся кречет делал «ставку» на добычу в несколько раз крупнее и тяжелее, чем он сам. Скорость пикирования при этом достигала настолько огромной величины, что Дмитрий Фёдорович даже не заметил момента самого удара. Это была самочка, довольно крупная, как ему потом сказал местный егерь. Почти два с половиной килограмма. Взяла она тогда семикилограммового зайца-русака с одной «ставки», во время которой кречет взмывает высоко вверх, а затем падает на добычу.

Глава Службы Безопасности нередко ощущал себя тем самым зайцем, когда оставался с императором наедине, особенно когда тот был не в духе, как, например, сейчас. Повинуясь жесту императора, он подошёл к столу и сел в кресло для посетителей.

— Объясни мне, Дмитрий Фёдорович, почему я получаю сведения о назревающем заговоре не от тебя, а от князя Мышкина? — Пётр Алексеевич подвинул ему бумагу, ту самую, которую изучал перед его приходом.

— У нас не самое лучшее взаимодействие с ведомством князя, — сказал Медведев и придвинул бумагу к себе поближе.

Это оказался доклад про странное шевеление, выявленное в связи с расследованием ограбления барона Коростелёва. У барона похитили новейшую винтовку, заказанную Галкину по личному проекту барона, и расследование привело полицейских прямиком к Зубровым. Арестовывать никого не стали из-за выявленных непонятных моментов, а доложили непосредственному начальству. Князь Мышкин почесал голову, всё-таки различные заговоры находятся не в его компетенции. Подумав, он написал доклад императору, предоставляя право Петру Алексеевичу решать, что же делать.

— И это очень плохо, Дмитрий Фёдорович. Я что вас, как детей малых должен вместе собирать и водить за ручку? Что с Зубровыми? — резко сменил тему Кречет.

— Я подготовил доклад, но ещё не представил его вам, ваше величество, — ответил Медведев, отодвигая бумаги в сторону. — Мне кое-что было непонятно, но теперь Лев Николаевич своим, хм, поспешным решением, расставил всё на свои места.

— Что же тебе было непонятно? — Кречет побарабанил пальцами по столу, снова глядя на Медведева немигающим взглядом.

— Зачем покойный барон Зубров вообще приехал на подпольный аукцион в Ямске. Если судить по докладу Рысева, он не участвовал в торгах: ни разу не повысил цену, да и вообще не проявил никакого интереса к предмету торга. А сейчас мне понятно, что он просто хотел выяснить, кому же достанется оружие, чтобы потом его украсть. Просто и гораздо выгоднее в денежном плане.

— Эти обмылки посмели предъявить претензию офицеру Службы Безопасности, находящемуся при исполнении, тогда как вся семейка вовлечена в заговор чуть больше, чем полностью, — Кречет брезгливо поморщился. — Закрывай дело, дай уже Рысеву вздохнуть свободно.

— Я бы не стал этого делать, ваше величество, — покачал головой Медведев. — Женя иногда излишне самоуверен, к тому же я всё ещё вижу именно его главой Сибирского отделения Государственной Службы Безопасности. А для этого необходимо, чтобы он не только полевого опыта набрался, но и прошёл все стадии внутреннего разбирательства. Опыт — это всегда опыт, и на чужом обычно люди учиться не в состоянии. Так что лучше уж пусть вот так, когда мы заранее знаем результат.

— Рысевы подали ответный иск. До окончания разбирательства ему ход, естественно никто не даст… — Кречет посмотрел на Медведева и усмехнулся. — Вот что, Дмитрий Фёдорович, после расследования притормози слегка, дай Рысеву насладиться моментом. Пусть стрясёт с Зубровых всё, что сможет в качестве компенсации, всё равно на время тяжб им станет не до заговоров, а потом уже начинай аресты и дознания.

— Балуете вы Рысева, ваше величество, — хмыкнул Медведев.

— Я в корыстных целях, Дмитрий Фёдорович. Вдруг Женя однажды проникнется и напишет мой портрет наподобие той картины, от которой сердце быстрее биться начинает? Могу же я помечтать, — и Пётр Алексеевич взял со стола очередную бумагу, тем самым показывая Медведеву, что аудиенция закончена.

Дмитрий Фёдорович встал, снова коротко поклонился и вышел из кабинета императора. Уже в коридоре он достал мобилет и быстро набрал номер своего помощника.

— Слава, отзывай группы от домов Зубровых, — сказал он с недовольством в голосе. — Пускай все пребывают в готовности, но ждут дополнительного приказа о начале операции по одновременному аресту.

— Остальных господ, из тех, кто прибыл на аукцион, это распоряжение тоже касается? — деловито уточнил помощник.

— Нет, только Зубровых. Остальных берём и начинаем дознание, — ответил ему Медведев, подходя к окну.

В коридоре никого не было, только двое гвардейцев охраняли двери в кабинет императора. Их задача даже не защитить императора в случае нападения, а дать время магу восьмого уровня развернуть свой дар и ударить. Иногда эти секунды значили очень много, и обычно это понимали все, почему-то кроме самих нападающих. У них словно блок на мозги кто-то ставил в такие моменты.

Медведев повернулся к окну. Он остановился достаточно далеко от гвардейцев, чтобы они не расслышали, что глава Службы Безопасности говорит своему собеседнику.

— Я могу поинтересоваться, почему Зубровым обеспечена такая поблажка? — осторожно спросил Слава.

— Его величество решил подарить их Рысеву в качестве компенсации того стресса, который мальчик получит, общаясь с Собственной Службой Безопасности, — ядовито ответил Медведев. — Так что приказ поступит, когда граф наиграется.

— А до этого пока наиграется Собственная Служба Безопасности, — в голосе помощника послышалась ирония. — Я всё понял, Дмитрий Фёдорович, приступаю к отзыву групп и отдаю приказ тем группам, которые занимаются другими участниками аукциона.

Слава отключился, а Медведев ещё раз посмотрел на гвардейцев, не пошевелившихся ни разу с тех пор, пока он здесь стоял, и пошёл по коридору к выходу из дворцовой зоны. Может, и правда отозвать внутреннее расследование против Рысева? — промелькнуло у него в голове. Но Дмитрий Фёдорович тут же отбросил эти мысли, переключившись на предстоящие дознания. А ведь ещё нужно результатами с графом Орловым поделиться. Обещал, что поделать…

Сергей Ильич вошёл в холл и раздражённо взял со столика письма. Перебрав их и не обнаружив ничего достойного немедленного внимания, он бросил их обратно на серебряный поднос.

— Серёжа, что-то случилось? — к нему подошла Ольга и обняла сзади за талию, прижавшись грудью к спине графа.

— Не то чтобы случилось… — он развернулся, просто вывернувшись в её руках, как самый настоящий кот, обхватил её за талию и прижал к себе. — Я не могу начать отчуждение собственности Ондатровых, потому что этот кусок дерьма всё ещё где-то бегает. В канцелярии мне прямо сказали или Ондатрова в наручниках им предоставить, или его труп!

— Но его осудили? — Ольга нахмурилась. Её тревожило, что Ондатров сбежал, да ещё в тот момент, когда шло разбирательство с Женей, и Маша ждала ребёнка.

— Нет, конечно, суд — это очень долгий процесс. И им нужен или сам Ондатров, или его труп. И, Оленька, мне нужно то же самое!

В дверь позвонили, и мимо графа и его пока ещё любовницы прошёл с невозмутимым видом дворецкий. Открыв дверь, он принял пакет у курьера, расписался в получении и закрыл дверь. Всё это время Сергей Ильич молча наблюдал за ним. Когда дверь закрылась, дворецкий повернулся к графу.

— Вам пакет, ваше сиятельство. Из Имперской канцелярии.

— Что там? — Сергей Ильич очень неохотно отпустил Ольгу и принял пакет. Вытащив толстую пачку бумаг, он заметил лист сопровождения. Прочитав его, на секунду замер, а потом поднёс руку ко лбу. — Ну что же, это не может не радовать.

— Серёжа? — Ольга внимательно на него посмотрела.

— Моё прошение удовлетворено в полной мере. У меня есть два месяца, чтобы заказать гербовую печать нового княжества и зарегистрировать в Канцелярии все необходимые регалии. Да, и мне нужно сшить новый костюм, а тебе платье, потому что через два месяца я приму бумаги, подтверждающие титул, из рук императора, — на одном дыхании выпалил Рысев и негромко засмеялся.

— О, Серёжа! — и Ольга повисла у него на шее. — Я так рада за вас!

— Оля, если ты хочешь побыть хоть немного графиней, то давай просто поженимся. Только ты, я и служитель Храма. У тебя нет покровителя, так что это в любом случае будет упрощённая церемония. — совершенно серьёзно сказал Рысев.

— Сергей, ты не оставил эту идею жениться на мне? — Ольга нахмурилась.

— Нет, конечно, — Рысев с удивлением посмотрел на неё. — У тебя нет других возражений, кроме самоуничижения? Если нет, то собирайся, поедем и оформим уже всё, как надо.

— Прямо сейчас? — она растерянно посмотрела на него.

— Да, а чего тянуть? Я тебя здесь подожду, — и Рысев развернул бумаги, доставленные курьером.

Из бокового коридора в холл выбежал поверенный графа.

— Ваше сиятельство, только что позвонили из канцелярии…

— Отдышись, Саша, — спокойно посоветовал ему Сергей Ильич. — Если ты имеешь в виду вот это, то я уже в курсе, — и он протянул ему стопку бумаг вместе с конвертом.

— Да, это тоже, но я по другому вопросу. Дело касается Зубровых.

Когда Александр закончил говорить, Рысев, нахмурившись, переспросил: — Что с Зубровыми?

Он бы лично прикопал Кирилла Зуброва, ставшего бароном, но Женя просил оставить его. Мол, ему тоже нужно тренироваться решать дела не только с помощью мечей и магии.

— Они начали отчуждение части собственности. Всё, что не входит в майорат, продаётся в спешном порядке с молотка. Младших членов клана срочно вывозят за границу, — выпалил Саша.

— Драпать собрались, — Сергей Ильич задумчиво провёл пальцем по губам. — И у меня до конца разбирательства по Жениному делу руки связаны. Вот что. Через подставных лиц начинайте скупать всё, что они продают. Зубровы не хотят, чтобы их поместья со всем их содержимым попали нам в руки? Но меня их хотелки не волнуют. Они надеются продать их быстро, а значит, дёшево. Постарайся ещё больше сбить цену. Остальное Женька у Кирилла отсудит. А это я подарю Маше на рождения моего правнука. Должно же у молодой княгини быть собственное имущество.

— Я всё сделаю, ваше сиятельство. Разрешите задействовать всех свободных юристов клана? — спросил Саша и улыбнулся.

— Бери всех, кого посчитаешь нужным, — Рысев подумал и добавил. — И найдите мне эту падлу, Ондатрова, или я начну зверствовать, и кто-то может пострадать.

Ко мне прибежал один из егерей, когда я собрал всех гостей в гостиной, чтобы они никуда не разбредались, и устроил игру в шарады. Я как раз показывал, как мне император дарил пилку для ногтей, демонстрируя, что чуть в обморок не упал.

— Пилка, бал! Точно бал! — начали выкрикивать гости, включившись в забаву с небывалым энтузиазмом. — Бал большой, огромный… Императорский бал! — я кивнул, подтверждая, что баронесса Куницына совершенно правильно поняла масштаб событий. И тут как раз зашёл прибывший совсем недавно Ефим. Я невольно нахмурился и на автомате прижал футляр с пилкой к груди.

— Его величество вручил вам пилку, Евгений Фёдорович! — воскликнула молоденькая баронесса Мелисова. Я пару раз хлопнул в ладоши и поклонился. Все зашумели и принялись поздравлять зардевшуюся Катеньку.

— Вы правы, Екатерина Севастьяновна, — ещё раз поклонился я девчонке, той самой, что не так давно затеяла весьма опасную игру с моими парнями. Вручив ей какую-то безделушку в качестве приза, я обратился к гостям: — Господа и прелестные дамы! Я вынужден вас ненадолго покинуть. Ответственным за продолжение назначаю барона Куницына. Аркадий, вот призы, надеюсь, игра будет проходить честно. Как только разберусь с делами, то сразу же вернусь.

Ефим, видя, что я направляюсь к выходу, вышел из гостиной. Я последовал за ним и прикрыл за собой дверь.

— Петрович не звонил? — первое, что спросил у него. Бывший старший егерь и Сергей задерживались, и я от этого уже готов был на стенки лезть. Как-то у Сергея инициация, или как это правильно называется, прошла слишком бурно, и оба вынужденно остались под присмотром опытного мага, которого нашёл для них Артём.

— Звонил, — кивнул Ефим. — Серёга уже окончательно пришёл в себя и довольно уверенно справляется с огнём. Они ещё пару дней пробудут в Новосибирске и приедут. Я не за этим вас выдернул. Опять с куполом защиты что-то происходит, и на этот раз всё гораздо серьёзней, чем тогда.

— Твою мать! — выругался я и сразу же направился к макру, питающему защитный купол. — Только этого нам не хватало!

Мы так и не выяснили, кто из оставшихся здесь слуг помогал Ондатрову. Остальные покрывали друг друга с такой отчаянной решимостью, что даже не по себе становилось.

И вот теперь я стоял перед макром, питающим защитный купол, и мрачно смотрел на обрывы контура. Рядом со мной переминался с ноги на ногу старший конюх. Он поглядывал на потускневший макр и только тяжело вздыхал.

— Кто сюда заходил? — я повернулся к егерю, подпиравшему дверь в это, условно говоря, техническое помещение.

— Не знаю, — ответил он. — Этот сектор считается относительно безопасным, и наблюдение за ним ведётся не постоянно. Мы поняли, что что-то не так, когда купол начал мерцать. Серёга уехал, а среди нас артефакторов нет. Хорошо, что вы здесь, Евгений Фёдорович.

— Да, просто отлично, особенно, учитывая, что я не артефактор, — задумчиво проговорил, подходя к макру. — К счастью, я слишком много времени провёл в месте, в котором сохранение защитных контуров жизненно необходимо. Тут волей-неволей изучишь все связи купола с макром.

— Вы его почините, ваше сиятельство? — тихо проговорил старший конюх, нервно вытирая лоб.

— Нет, так оставлю! Сегодня же соберу всех гостей, и вместе с ребятами двинемся в наше родовое поместье, благо здесь недалеко. А вы крутитесь, как хотите, — ответил я, с мрачным удовольствием наблюдая, как перекосилось его лицо.

— Но как же, ваше сиятельство! — запричитал конюх. — Здесь же и девки молодые есть, и кухарки с прачками. Не только мужики же останутся.

— А вот об этом раньше надо было думать, например, когда козла этого покрывали, — жёстко сказал я, тем не менее подходя к макру. — Кто это сделал, Сеня? — спросил я, активируя дар и начиная разбирать разорванные нити. — Я ведь всё равно узнаю. А знаешь, как я это узнаю?

— Откуда же мне знать, ваше сиятельство, — конюх мял в руках шапку, которую носил даже летом.

— Так я тебе покажу. Говорить, рассказывать что-то бесполезно ведь, а вот когда человек сам всё на своей шкуре прочувствует, вот тогда сразу становится многое понятно.

Отпустил ещё одну нить. Распутанные нити проворно сокращались и цеплялись к макру в положенном им месте, я лишь совсем чуть-чуть подталкивал их в нужном направлении. Немного повернув голову в сторону конюха, кивком подозвал его к себе.

— Подойди.

— Зачем? — он вновь принялся мять в руках шапку.

— Как это «зачем»? Чтобы показать, как быстро я эту гниду найду, которая всех вас на растерзание тварей оставила. Ещё раз для непонятливых: я уйду, и гостей с собой уведу и даже по дороге смогу отбиться, если вдруг прорыв. А вот что вы будете делать, если я не уберу разрыв? — Конюх только губы облизал, и тогда я рявкнул: — Подошёл сюда, живо!

Он аж подпрыгнул и приблизился на негнущихся ногах. Я в это время отделил ещё одну нить и протянул её конюху.

— Что это, ваше сиятельство, зачем это? — он попятился, но я ласково произнёс.

— Держи, быстро. Я не собираюсь над тобой стоять вечно, — и сунул ему в руку нить.

Тряхнуло Сеню знатно. Вскрикнув, он отлетел почти к самому входу и теперь смотрел снизу вверх на возвышающегося над ним егеря.

— Ну что, понял, как мы тварь эту разыщем? — насмешливо спросил его егерь. Сеня только помотал головой. — М-да, тяжёлый случай, — егерь покачал головой. — Он одарённый, ясно? Если бы сунулся, не призвав дар, то убился бы об эту стену. Зато у нас меньше головной боли было бы. Теперь понятно?

— Теперь, понятно, — и Сеня принялся вставать на ноги. — Только я не знаю, кто у нас одарённый. Перстней точно нет ни у кого. Да и не бывает их у слуг. А при мне никто свои фокусы не показывал.

— Я тебе практически верю, Сеня, — проговорил я, приступая к самому сложному этапу, подзарядке макра и запуску энергии по восстановленным связям.

Восстановленные нити загудели, начали наполняться энергией. Теперь мне нельзя отвлекаться от этого процесса ни на секунду. На улице началась какая-то возня, и я коротко приказал егерю.

— Проверь, — после чего сосредоточился на макре.

Хлопнула дверь, и почти сразу же Сеня бросился на меня с каким-то поленом. Одна секунда, две, три… Готово! Я успел развернуться к нему, размыкая связку с макром. В руке уже материализовался меч, и я рубанул по полену, одновременно пиная Сеню в живот.

— Да что же ты никак не сдохнешь⁈ — завопил старший конюх, вскакивая на ноги.

— У меня девять жизней, я же кот, — прошипел, убирая клинок и отправляя его опять на землю классическим апперкотом.

Дверь открылась, и в тесное помещение ворвались Ефим и тот самый егерь, что заходил со мной.

— Забирай этого, — я кивнул на стонущего Сеню. — Кто ещё?

— Все конюхи и кухонный слуга, — Ефим сплюнул.

— Проверьте всех, — распорядился я, выходя на улицу вместе с Ефимом, уже успевшим отдать нужные приказы. — Похоже, я всё-таки не зря приехал. Именно я для этих молодчиков как красная тряпка для быков. Видимо, очень они Борюсика любили, только ради мести и остались. Нам есть, кем их заменить?

— Есть, — кивнул Ефим. — Знаете, почему так произошло?

— Сейчас узнаю, если ты мне соизволишь рассказать, — я повернулся к нему.

— У них забыли взять клятвы, как-то это прошло мимо вас и Сергея Ильича. В поместье вы всегда наездами, и каждый из вас, поди, думал, что клятвы принесены, только не ему, — ответил Ефим.

— Вот чёрт! — я сжал и разжал кулаки. Спокойно, Женя, зато теперь будешь умнее. — Проверьте вообще всех, кто из клана Свинцовых решил перейти к нам.

— Я уже инициировал проверку, — кивнул Ефим.

— Хорошо, продолжайте. Этих в тюрьму. Пусть Сергей Ильич их судьбу решает, а я к гостям вернусь. И принесли же их черти! — и, натянув на лицо самую обаятельную улыбку, я направился к дому.