Граф Рысев – 9

Глава 24

Я сидел в коридоре, обхватив руками голову. Сколько это может продолжаться⁈

— Ну что? — рядом присел Мамбов. Посмотрев на него, я встретился с сочувствующим взглядом.

— Это просто кошмар какой-то! — выпрямившись, легонько стукнулся затылком о стену. — Почему так долго?

— Женя, всё нормально будет, не переживай, — постарался утешить меня Олег.

— Вот когда сам окажешься на моём месте, посмотрю тебя, — поднявшись со стула, я прошёлся по коридору, поглядывая на дверь спальни. Там сейчас Маша рожала нашего сына, и я ничем не мог ей помочь.

— Женя, успокойся, — Мамбов поднялся следом за мной. — Никому не станет легче оттого, что ты сейчас сорвёшься. Тебе напомнить, к чему твой срыв в прошлый раз привёл?

— Не надо, — я поднял руки, признавая его правоту. — Но это ожидание просто убивает.

Снова сел на стул и сложил руки на груди. Из спальни не раздавалось ни звука, но это и понятно, Лебедев поставил заглушающие чары сразу же, как только вышвырнул меня в коридор. И о том, что там сейчас происходило, я мог только догадываться. Откинув голову на стену, я закрыл глаза и, пытаясь отвлечься, начал обдумывать всё то, что произошло за последние месяцы.

Так получилось, что расследование затянулось почти до середины сентября, хотя я, хоть убей, не понимал, что там можно такое расследовать. Внутренняя Безопасность прислала самого нудного следователя из всех возможных по фамилии Ленивцев. Я когда услышал это, то сразу понял, мы застряли в Ямске надолго.

— Тебе не кажется, что нас решили примерно наказать и проучить, чтобы в следующий раз думали и не поддавались эмоциям? — сказал тогда Мамбов, разглядывая медлительного мужчину средних лет, который к тому времени уже полчаса раскладывал бумаги на столе.

— Нет, Олег, мне не кажется, — я смотрел на Тимофея Карловича Ленивцева, не отрывая взгляда, — практически уверен в этом.

Допросы, тщательное протоколирование, разбор на месте… Через два месяца я реально взвыл. Все это время слилось в один сплошной день сурка. Встал, позавтракал и к Ленивцеву. Вернулся поздним вечером, упал на постель мордой в подушку, часто не раздеваясь, и так до следующего утра.

Ещё через две недели мы с Мамбовым не выдержали. Отпросились на обед, а сами закрылись в библиотеке моего дома, и я вытащил мобилет. Набрал номер и сразу же поставил на громкую связь.

— Медведев, — по библиотеке разнёсся недовольный голос. Похоже, мы его от чего-то настолько важного оторвали, что он даже на номер звонящего не посмотрел.

— Дмитрий Фёдорович, вас Рысев беспокоит. Я звоню, чтобы сказать всего несколько слов, — начал я, решив немного поунижаться для приличия.

— И какие же ты мне слова хочешь сообщить, Женя? — Медведев меня опознал и теперь говорил так ласково, что мне сразу захотелось кнопку отбоя нажать.

— Уберите Ленивцева, я вас умоляю! Мы всё поняли, осознали и полностью раскаиваемся, — я даже руки в молитвенном жесте сложил, словно он меня мог видеть.

— А чем вас Тимофей Карлович не устраивает? — ещё мягче спросил Медведев. — И кто там у тебя в сторонке пыхтит? Мамбов?

— Здравствуйте, Дмитрий Фёдорович, — уныло проговорил Олег.

— Так чем вас следователь Ленивцев не устраивает? Он истинный профессионал своего дела. Я читал его рапорты, работа уже перевалила за середину…

— Да вы издеваетесь над нами, Дмитрий Фёдорович! — я тут же прикусил язык, но слова уже вырвались, и Медведев их услышал. — Ну всё, мы теперь сдохнем на этом расследовании, — прошептал я, а Мамбов показал мне кулак, состроив жуткую гримасу.

— Так, ладно, — на этот раз голос Медведева звучал нормально. — Вижу, что вы всё осознали и впредь станете думать, прежде чем действовать. Женя, я знаю, что это была самооборона в большей степени, а также предполагаю, что ты находился на взводе из-за произошедшего с твоей женой. Я всё это прекрасно понимаю, но если бы ты задумался хоть немного, то мог бы предположить подобный исход и подстраховаться. Из-за гибели этого опарыша я имел весьма бледный вид перед императором и очень много геморроя. Завтра Ленивцев уедет. Его величество даёт тебе карт-бланш с Зубровыми, а я даю тебе месяц сроку. Через месяц приступаю к арестам. Не успеешь чего-нибудь доделать, это твои проблемы. Олег, можешь ехать с женой проведать отца, я уже слышать не могу его брюзжание.

Он отключился, а мы с Мамбовым несколько минут молча смотрели друг на друга. Через день я вылетел в Москву, чтобы забрать у Зубровых то, что они ещё не успели распродать.

— Ваша светлость, — я поднял взгляд на подошедшего ко мне Сергея. Новое обращение ещё никак не хотело восприниматься, но пора привыкать. — Мила решила остаться здесь, помочь её светлости и получить кое-какой опыт. Вы не против?

— Нет, не против, — я смотрел на него, теперь уже окончательно убедившись, что перстень значит на самом деле очень много.

Сергей теперь учился в Новосибирской Академии магии. И сейчас его, по крайней мере, можно хотя бы в дом запускать, не думая о том, что он может всех нас сжечь. Вот когда он подпалил ковёр в коридоре, я понял Машу, выгнавшую меня из дома, когда моя магия проявляла нестабильность. Его связь с Рысью заметна очень отчётливо, и это заставило меня задуматься о том, что нужно ускорить получение перстней командирами егерей.

А вообще Сергей хорош, нечего сказать. Всего два месяца назад женился, а они с Милой уже ждут первенца. Хотя, сдаётся мне, что у них всё получилось в ту ночь, когда их застукали. Вряд ли они задумывались о последствиях, когда по подвалам прятались.

— Вы действительно хотите, чтобы моей вотчиной стали земли, раньше принадлежавшие Свинцовым? — тихо спросил он, покосившись на дверь спальни.

— Да. Мы посоветовались с князем Сергеем Ильичом и пришли к выводу, что армейские подразделения переведут к тебе. У Свинцовых неплохие казармы остались, да и так удобнее войска перебрасывать в нужную нам точку, а то они слишком далеко от Ямска, — я слегка наклонился, чтобы посмотреть на рысь-подростка, несущуюся на Сергея.

Он заметил мой взгляд и вовремя повернулся, буквально за секунду до того момента, как хулиганка прыгнула ему на спину. В итоге она оказалась на руках у хозяина и принялась деловито вылизывать ему лицо, будто не хотела только что опрокинуть его на пол.

С рысятами вообще забавно получилось. Они снова начали таскать макры, в том числе и у матери. Но Фыру уже было не провести, поэтому она частенько переворачивала злополучную вазу, проверяя, не сделали ли детки снова в ней склад. В общем, котятам понадобилось новое место, чтобы прятать честно утащенное. Пока они его искали, похоже, переругались и разбрелись в разные стороны. Благо они уже выросли достаточно большими, чтобы не помогать друг другу на поворотах.

В итоге они выбрали в качестве складов постели двух егерей. И Ефим, и Сергей просто охренели, когда проснулись от звука открывающейся двери в своих комнатушках и увидели котят, целенаправленно лезущих к ним под одеяло. Вот так и получилось, что котята сами выбрали себе хозяев. Кошка пришла к Сергею, а кот обосновался у Ефима.

Фыра пару раз попыталась их призвать к порядку, но в итоге плюнула на это дело. Собирала котят днём, чему-то обучая, а вечером они вновь расползались по комнатам. В феврале мы поедем к Игнату, чтобы посмотреть, как он наладил добычу макров, да и в целом обстановку оценить, так что Фыра там со своим котом встретится. Это его территория, и всё у них должно получиться, а нам потом снова забота в виде хулиганистых котят достанется.

— Женя, — ко мне подошла княгиня Рысева. В этой элегантной женщине сейчас мало кто сумел бы узнать бывшую певичку кабаре Жу-Жу. — Ну что?

— Пока ничего, — и я в который раз прислонился затылком к стене. — Почему так долго?

— Роды — долгий процесс, — она сжала мою руку. — К тому же Маша намного меньше тебя…

— Вот ты меня сейчас вообще не успокаиваешь! — я резко выпрямился, распахнув глаза.

— Прости, мы все как на иголках, — Ольга снова пожала мне руку и села на соседний стул. — Сергею наконец доставили разрешение на установку мачт для дирижаблей, и он заключил контракт на постройку двух летающих машин.

— Это логично. Княжество большое, точнее, растянутое, — рассеянно подтвердил я. — Да и то, что отошло нам после Ондатровых, в стороне находится. Камневы — вассалы, это не наша земля. Возможно, Петрович найдёт лазейку, потому что держать там две сотни егерей и армейский полк слишком невыгодно.

— Я знаю эту лазейку, — пожала плечами Ольга. — Если Петрович наконец перестанет мучить Елену, женится на ней, и она родит ему сына, то вот этот сын в итоге сможет унаследовать и земли Камневых, и бывшие земли Ондатровых. А ещё он сможет от матери унаследовать титул. Так что появится у нас в клане среди младших ветвей барон Рысев. По-моему, прекрасный вариант.

— Так, может, ты намекнёшь деду, чтобы он на Петровича уже надавил? А то выскочит Елена замуж за очередного Адриана Василькова, что он тогда делать будет? — зя говорил немного раздражённо. — А вообще хватит пока земель, нам бы это переварить.

— Ты поэтому всё, что у Зубровых отнял, с молотка пустил? — спросила Ольга, глядя на меня сочувственно.

— Их земли на западе лежат, почти на границе нашей империи. Зачем они нам? Мы с землями Ондатровых не знаем пока, что делать. Ну ничего, как только барон Соколов окончательно войдёт в клан Рысевых, у нас хотя бы общая граница появится, — я старался думать о чём угодно, лишь бы отогнать от себя жуткие видения, в которых Маша обязательно погибает. — Да когда же это закончится⁈

Мои слова словно послужили своеобразным сигналом, потому что дверь распахнулась, и из спальни вышел Лебедев, держащий в руках свёрток, из которого слышалось кряхтение, а потом раздался крик новорождённого ребёнка.

— Как они? — я тут же вскочил на ноги и подбежал к целителю.

— Прекрасно. Её светлость отдыхает. А вот сын хочет познакомиться с отцом, ваша светлость, — и Лебедев протянул мне свёрток, показавшийся мне практически невесомым.

Я взял его очень осторожно, боясь сжать, чтобы, ни дай Рысь, не причинить боли. Мой сын заворочался интенсивнее, и я беспомощно посмотрел на Ольгу.

— Женя, да прижми ты его уже к себе посильнее, — раздался сбоку голос деда. — Что ты сына как над пропастью держишь? Даже мне страшно становится, — он подошёл ко мне и с любопытством заглянул в одеяло. — Сразу видно, что Рысев. Как ты его назовёшь?

— Мы с твоей матерью до хрипоты спорили и решили, что назовём тебя Игорем. Ну а что, Игорь Евгеньевич, князь Игорь, по-моему, звучит, — ответил я на вопрос деда, обращаясь при этом к сыну.

— Дай мне правнука, — дед протянул руки, и я с неохотой отдал ему ребёнка.

Дед о чём-то говорил, я же склонился над сыном, так сильно вглядываясь в маленькое личико, что картинка внезапно зарябила, и перед глазами начали мелькать разрозненные кадры.

Я стою перед столом с наброшенной на плечи курткой и говорю с кем-то по телефону.

— Лейтенант Рысев, Росгвардия. Сигнал поступил, что на территории охотугодий вооружённые люди. Возможно, браконьеры, — отрапортовал я заспанному сержанту, который пару минут врубался, что к чему.

— Ну так съезди, проверь, — недовольно пробурчал он.

— Без участкового?

— Может, тебе ещё прокурора разбудить? — ехидно предложил сержант. — Ну а что, она баба молодая, местами даже красивая. Одинокая опять же. Совместишь охоту на браконьеров с романтическим свиданием.

Картинка уплыла, а вместо неё пришла другая.

УАЗик в тёплом гараже решил сегодня не выделываться и даже почти сразу завёлся. Я ехал по заснеженной дороге до затона. Вышел из машины и практически сразу услышал крик, словно ребёнок заплакал. Темнота, выстрелы, в голове всё перепуталось, хотя точно знал, что многие звери такие звуки издают. И ведь никакого оружия с собой нет, но всё равно ломанулся, как тот лось, ориентируясь на звук.

Непонятно, кто это был, я их не разглядел, лишь потом лица сами собой всплыли в памяти. Раздался выстрел. Мне даже не больно, просто ноги почему-то перестали держать. Я упал и встретился глазами с затухающим взглядом убитой этими уродами рыси. Жёлтые пронзительные глаза уже начали терять свою прозрачность, а меркнущее сознание с удивлением отметило, как две дорожки крови, моя и убитого хищника, начали сливаться в одну, перемешиваясь.

Последнее, что услышал перед тем, как меня накрыла темнота, крик, переходящий в визг: — Ты что наделал, идиота кусок⁈ Ты мента завалил! Валим отсюда!

— Женя, — я встрепенулся и помотал головой, приходя в себя и сталкиваясь с обеспокоенным взглядом деда. — Что с тобой?

— Голова немного закружилась, но теперь всё нормально. Дай мне Игоря, мы пойдём уже к нашей маме, — и, забрав свёрток с сыном у деда, я вошёл в спальню.

Сел на кровать рядом с измученной, но улыбающейся Машей, окончательно выбросив из головы странные виденья. Просто я художник, и у меня богатое воображение. Самая настырная моя муза зевнула и пробурчала: — Я старалась, но он не хочет ничего вспоминать, значит, ему это и не нужно.

И она снова уснула до тех времён, пока мне не понадобится её совет, или же пока сама не решит высказаться.