Граф Рысев – 9

Глава 8

Машина Сергея Ильича остановилась возле ворот дома, стоящего в глубине парка. Парк был не слишком большой, но его наличие указывало на высокое положение владельца в обществе и на то, что тот был неплохо обеспечен.

Ворота открылись, и машина въехала на территорию. Проехав по подъездной дорожке, она остановилась перед крыльцом, на которое в это время вышел молодой темноволосый мужчина.

— Сергей Ильич, — мужчина улыбнулся и протянул руку вышедшему из машины графу. — Рад вас видеть.

— Я тоже, Толя, — Рысев пожал Дроздову руку и похлопал по плечу. — Я не просто так приехал, а по делам.

— И я даже догадываюсь, по каким, — Анатолий нахмурился, когда это говорил. — Женя мне звонил не так давно. Беспокоился моим душевным здоровьем. Поверьте, мне в голову не могло прийти, чтобы попытаться захватить серебряную шахту, да ещё фактически принадлежащую моему другу.

— Да я в этом и не сомневался, — задумчиво проговорил Рысев. — Вопрос в том, почему эти ублюдки назвали Петровичу твоё имя? Наш старший егерь как раз не знает, какие вас с Женей отношения связывают, поэтому не стал переспрашивать.

— Как вариант, эти наёмники не знают настоящего имени нанимателя, а тот представился так, чтобы нас рассорить. — Предположил Дроздов.

— Ты знаешь, эта версия вполне правдоподобна, — граф всё ещё обдумывал сложившееся положение. Он не собирался пускать это дело на самотёк и намеривался примерно наказать ту тварь, что не просто хотела его обворовать, причинить вред баронессе Камневой, но и навести тень на Дроздова.

— А может быть, наоборот, — Толя потёр подбородок. — Может быть, это кто-то меня невзлюбил за такое быстрое возвышение. И захотел таким образом подставить Дроздовых под клан Рысевых. То есть, это кто-то, кто не знает о наших дружеских отношениях с Женей.

— И это тоже возможно, — протянул Сергей Ильич. — А ты знаешь, Толя, Антип упаковал тех негодяев в поезд и отправил в Москву. Со дня на день они должны прибыть. Как насчёт того, чтобы встретить их и побеседовать на эту весьма волнующую тему?

— Вот это очень хорошая новость, — Дроздов улыбнулся. — И прекрасный повод подтащить одного из них ко мне поближе и спросить: а не этот ли Дроздов вас нанял? И снимутся все подозрения, если они ещё остались.

— У меня их и не было, — Сергей Ильич улыбнулся. — Если бы я подумал хоть на мгновение, что это ты умом тронулся и вообще оказался неблагодарной свиньёй, то уже давно был здесь и не один с моими егерями. Но я понимаю твои опасения, правда, понимаю. Поэтому позволю тебе задать этот вопрос кому-то из них. Чтобы тебе самому уже успокоиться.

— А почему мы всё ещё на крыльце стоим? — Дроздов хлопнул себя по лбу. — Пройдёмте в дом, Сергей Ильич. Я уже приказал подать чай, как только мне охрана сообщила о вашем визите. К тому же я не сидел сложа руки в ожидании, что кто-то обелит моё имя.

— Тебе удалось что-то выяснить? — спросил Рысев, проходя за Анатолием в дом.

— Да, удалось. У меня есть приятель, бывший сослуживец, проживающий здесь в Москве. — Дроздов открыл дверь гостиной и пригласил графа пройти первым. Сам же он продолжал говорить. — Он оставил службу, приняв титул… — Толя замолчал, а потом, вздохнув, продолжил, — но это к нашему делу никаким образом не относится. У его клана есть прииск, и он знает о регистрации шахт всё, что только можно знать.

— Я тоже уже многое знаю о подобных регистрациях, — Сергей Ильич поморщился. — Та ещё морока.

— Тогда вы должны знать, что если бы кто-то уже получил разрешение на разработку прииска, то вам это разрешение не выдали бы. Учёт идёт очень жёсткий. Фиксируется абсолютно всё, включая координаты для создания портального свитка. Даже образцы серебра вы обязаны были предоставить, чтобы их поместили в базу данных. — Анатолий говорил, наблюдая, как хорошенькая горничная разливает им чай. Она посмотрела на него и очень соблазнительно улыбнулась. После чего вышла из гостиной.

Рысев проводил девушку одобрительным взглядом.

— Такие красавицы радуют глаз и могут принести не только эстетическое удовольствие. Особенно когда бросают такие откровенные взгляды на хозяина. Что, кстати, характеризует тебя, Толя, с весьма интересной стороны. — Сказал Сергей Ильич, беря чашку.

— С какой же? — Дроздов посмотрел на него с любопытством.

— Ты с ней не спишь. И вообще, похоже, не спишь с горничными. Даже Женя себе иногда позволял нечто подобное. Пока с Машей не встретился.

— Это может принести множество совершенно ненужных осложнений, — Дроздов пожал плечами. — Что вы думаете о том, что я вам сказал?

— Почему-то я не придал этому значение, хотя образцы грунта и добытого серебра лично вручал моему юристу, приехавшему за ними. — Рысев поставил чашку на стол. — И это значит, что нам будет чрезвычайно сложно найти заказчика. Одна надежда на исполнителей. Возможно, они сумеют натолкнуть нас на след.

— Ну что же, тогда обсудим план «встречи», — сказал Дроздов решительно. — Куда мы их повезём?

— О, об этом не беспокойся, — махнул рукой Рысев и весьма неприятно улыбнулся. — Наш столичный дом принадлежал раньше крупной учёной. Эта дама подходила к делу весьма ответственно. Да она даже охрану в виде весьма неприятной твари оставила. А ещё у неё в подвале была оборудована прекрасная лаборатория, с весьма интересной камерой, в которой содержались подопытные образцы. Камера просторная, четверо человек не будут в ней тесниться. А ещё она звукоизолированная.

— О, — только и сказал в ответ Дроздов и поднял чашку со стола. При этом у него на губах появилась мечтательная улыбка.

За окном с неба продолжала литься вода. Это уже не был ливень, сопровождающийся раскатами грома и молниями, но и под этот непрекращающийся дождь попадать не хотелось.

— Кто-нибудь мне объяснит, почему я поехал сюда на лошади, а не на машине? — спросил Куницын, глядя при этом в окно на бегущий по двору ручеёк.

— Чтобы подольше не возвращаться домой? — спросил его в ответ Сергей с усмешкой.

Аркадий посмотрел на него предостерегающе и снова повернулся к окну. Небо было затянуто тяжёлыми, низкими тучами. Всё было серое и навевало тоску.

— Чем бы заняться, чтобы не сидеть и не предаваться меланхолии, плавно перетекающей в жалость к самому себе? — пробормотал Куницын, а затем повернулся к Анне, сидящей на диване с книгой. — Скажите, у вас, случайно, нет больше ничего, что можно было починить, как защитный купол? Или я дойду до пределов отчаяния и предложу играть в фанты. При этом не обещаю, что буду придумывать исключительно пристойные задания. — Пригрозил он.

— Нет, — девушка невольно нахмурилась и посмотрела на сестру, сидящую за столом и раскладывающую пасьянс. — Мила, у нас же нет ничего такого, что нуждалось бы в срочной починке?

— Нет, не припомню, — Мила внимательно посмотрела на сестру. Анна даже не пыталась как-то привлечь внимание Куницына. Они обе прекрасно понимали, что сейчас между ними и аристократией лежит пропасть, и не пытались привлекать их внимание. Потому что быть просто любовницами, их не прельщало. Но, это означало, что сестра не оставит попыток сблизиться с Сергеем ПроРысевым, и Миле подобное положение дел сильно не нравилось.

— Ну что же, Аркадий, придётся вам всё-таки придумать не слишком непристойные задания для фантов, — и Анна улыбнулась.

— Аня, а та штуковина, что стоит в подвале за силовым полем, она же всё ещё здесь? — прервала сестру Мила. — Может быть, попросим господина барона взглянуть на неё. Если он разбирается во всех этих механизмах, то, может, сумеет хотя бы сказать, опасная она или нет.

— Мила, эта штуковина стояла там много лет, под жуткой защитой, и простоит ещё столько же, — возразила Анна.

— После того, что произошло с куполом, мы должны как минимум соблюдать настороженность, — возразила Мила.

— О чём идёт речь? — спросил Куницын, отходя от окна.

— В подвале под двойным слоем защиты что-то хранится, — терпеливо ответила Мила. — Рысевы здесь бывают редко и в подвал ни разу не спускались. А мне как-то не по себе становится, когда я вспоминаю про это… Я даже не знаю, что это такое.

— А почему вы мне ничего не сказали? — нахмурился Сергей и начал подниматься из кресла, в котором до этого момента сидел. — Или я к Рысевым никакого отношения не имею? И это я не говорю про Игната. Сколько они здесь со Светланой прожили, прежде чем все документы были готовы и одно из поместий стало их вотчиной?

— Нас здесь в то время не было, — Мила пристально смотрела на молодого человека, не отводя взгляда. — Мы жили в Ямске. А почему Светка ничего не сказала, лично я не в курсе.

— Молодожёнов можно было понять, — усмехнулся Аркадий, заметив отчаянный взгляд Милы. Она так смотрела на молодого егеря, что Куницын даже почувствовал лёгкий укол зависти. — У Игната и Светланы в то время медовый месяц был в самом разгаре. Не думаю, что им было до каких-то странных вещей в подвале, о которых даже вы, милые девушки, периодически забываете. Но мне внезапно стало любопытно.

— Мила, ты же проводишь господина барона к предмету своего беспокойства, — ласково проговорила Анна.

Вот же стервочка, промелькнуло в голове у Аркадия. Он снова посмотрел на Милу и внезапно решил помочь девчонке. Вряд ли в подвале есть что-то опасное. Но он вполне может увести отсюда сестрицу, и всё будет в руках Милы.

— Анечка, — Аркадий подошёл к дивану и протянул Анне руку. — Я был бы счастлив, если бы меня проводили именно вы. В вас много здорового скепсиса, и мы вместе сможем убедиться, что ничего страшного нет. Вдвоём мы, конечно же, сумеем переубедить Милу.

— Да, но, — Анна бросила яростный взгляд на сестру.

— А потом мы вернёмся, и я нарисую ваши портреты, — улыбнулся Куницын. — И не придётся придумывать задания для фантов, и время быстро пролетит.

— Правда? Вы напишете наши портреты? — Глаза у Анны засияли.

— Да. Я, правда, не такой хороший портретист как Женя Рысев. И карандашом не так рисую, как он, но всё же… Да и всегда есть возможность сравнить художников, не так ли? — Аркадий улыбнулся.

— Хорошо, пойдёмте, — Анна отложила книгу и подошла к Куницыну. Он в который раз удивился, насколько она невысокая и хрупкая. Они с сестрой напоминали статуэтки. Аркадий галантно подставил ей локоть, на который девушка положила пальчики, и они вышли из гостиной, оставив Сергея с Милой наедине.

До подвала дошли быстро. Но пока они шли, раздался раскат грома. Снова началась гроза, да ещё практически над поместьем. У двери, за которой начиналась лестница, ведущая в подвал, Анна, отпустив руку Куницына, пошла впереди, показывая дорогу. Они прошли хозяйственные помещения и остановились перед тяжёлой металлической дверью.

— Это здесь, — Анна достала ключ и первой вошла в небольшую комнату.

Свет не загорелся, да и не нужен он был, потому что в центре комнаты стояла светящаяся клетка. Точнее, клетка была словно создана из магических жгутов, переплетённых друг с другом, мерцающих синевато-белым светом. А ещё эта клетка была двойная. Жгуты были настолько плотно переплетены, что невозможно было разглядеть, находится ли что-нибудь внутри.

Куницын, как только разглядел клетку, почувствовал, как приподнимаются на затылке короткие волосы. Потому что в отличие от девушек, он точно знал, что, точнее, кто может находиться внутри. Аркаша попятился в сторону двери, схватив за руку удивлённую его поведением девушку.

— Твои родственники совсем ненормальные? — прошипел он, лихорадочно соображая, что же делать. — Сколько лет уже эта штука здесь стоит? И откуда они её притащили?

Его прервал раскат грома, настолько сильный, что они услышали его здесь, в подвале. Послышался треск, и внутренний круг клетки заметно потускнел. Послышалось рычание, и Анна с ужасом увидела, как пол словно вздыбился, и в центре клетки начало подниматься существо, чем-то напоминающее льва. Только грива у него словно состояла из искрящихся магических нитей, а с кончика хвоста били миниатюрные молнии. С тела твари посыпались камни, словно он был всё это время в виде каменной глыбы, а теперь, проснулся, и каменная оболочка начала отваливаться.

— Что это, — пролепетала Анна.

— Я не знаю, как она называется, — сквозь зубы процедил Аркадий. — Похоже, молния попала в питающий контур и разбудила тварь. Где макр, который клетку запитывает? Если мы успеем его снова зарядить и найти обрыв, то всё может обойтись.

— Там, — и Анна показала рукой на стену, за клеткой.

— Уходи, — прошипел Куницын, — уходи и запри дверь. Если у меня получится, то я постучусь, и ты откроешь. — Если нет… Ты сама поймёшь. Тогда у тебя будет время собрать людей и бежать отсюда, чтобы позвать на помощь Рысева. У Женьки восьмой уровень. Он сможет с ней справиться.

Куницын выхватил кинжал, призвал дар и пустил его по лезвию. После чего укутался в щиты и пошёл к механизму, питающему клетку. Он старался не думать о законе всемирного невезения, преследующего его. Сейчас главное — восстановить второй слой защиты. Всё остальное — потом.

Я сидел на диване с книгой в руке и уже пятнадцатый раз перечитывал первую строчку. Погода решила меня убить, не иначе. Мамбов застрял у Соколовых, и было не известно, когда сумеет вернуться в Ямск. Петрович пережидал непогоду в охотничьем домике баронессы Камневой. Вместе с баронессой. Послать отряд на помощь Сергею и Куницыну, он не мог, но хотя бы приятно проводил время. В последнем я был абсолютно уверен. Потому что Петрович не пропустил бы звонок, будь штаны в этот момент на нём.

— У меня только один вопрос, куда девать Адриана? — спросил я вслух, переворачивая книгу, чтобы хотя бы узнать, что же я схватил в библиотеке. — Что-то я очень сомневаюсь, что Петрович будет с кем-то делить свою женщину. А Адриан хоть и Васильков, но муж со всеми вытекающими последствиями. Да заварили они кашу, как теперь расхлёбывать? И ладно бы Петрович мальчишкой был, у которого гормон из ушей брызжет. Неужели не мог сдержаться?

С обложки книги на меня смотрела полуобнажённая красавица. Я что же умудрился какой-то дамский роман схватить не глядя? Найдя аннотацию, я прочитал, что это справочник об устройстве защиты форта на уровнях от четвёртого до шестого. Ниже никто форты не строит — идиотов пока не нашлось. Я снова посмотрел на обложку и почесал макушку. Почему-то сексапильная красотка плохо ассоциировалась у меня с защитой такого высокого уровня. От размышлений меня оторвал вошедший дворецкий.

— Евгений Фёдорович, к вам посетитель, — чопорно произнёс он.

— Кто? — я невольно нахмурился.

— Он представился Кириллом Овсянниковым, — ответил дворецкий. — И сказал, что прибыл по поручению Медведева Дмитрия Фёдоровича.

— О, как, — я внимательно посмотрел на дворецкого. — Ну что же, пригласи его сюда.

Кирилл Овсянников оказался высоким, подтянутым, довольно молодым человеком лет двадцати пяти-тридцати на вид. Он вошёл в гостиную и удивлённо посмотрел на меня. Я же вставать с дивана не собирался, но пощадил нежные чувства посланника и сел, бросив книгу на стол. Овсянников покосился на обложку и кашлянул.

— Что с вами? Вы не простудились? Шутка ли, в грозу спешить доставить мне послание от Дмитрия Фёдоровича, — сказал я, указывая ему на кресло.

Овсянников подошёл ко мне и протянул конверт. Только после этого воспользовался приглашением и сел.

— Почему вы удивились, увидев меня? — спросил он, пока я крутил в руке конверт, разглядывая его.

— Потому что в грозу в наших местах выезжают из дома только в исключительных случаях, например, если речь идёт о жизни и смерти. — Ответил я, довольно любезно. — Дмитрий Фёдорович что-то передавал вам на словах?

— Нет, — он покачал головой. — А почему вы в грозу никуда стараетесь не уезжать?

— В грозу часто происходят прорывы. И их не слышно, — ответил я, продолжая его разглядывать. — Где вы остановились, господин Овсянников?

— Кирилл, если можно, Евгений Фёдорович, — попросил он. — Я остановился в гостинице. Пробуду здесь ещё неделю. И да, Дмитрий Фёдорович всё-таки кое-что передал на словах, — он вздохнул. — Я обязан оказывать вам всестороннюю поддержку и предоставить любую помощь. Разумеется, ту, что я вообще способен оказать.

— Да? Интересно, — проговорил я задумчиво. — Я запомню, Кирилл. И не буду вас задерживать. Вы устали, вам нужно отдохнуть. А я пока ознакомлюсь с посланием Медведева. Если завтра дождь прекратится, то приходите к ужину. Должен будет вернуться граф Мамбов и мы обсудим все детали предстоящего дела.

— Да, но… — Овсянников попытался возразить, но я удивлённо посмотрел на него. Не думает же он, что я поселю его в своём доме. — Конечно, завтра я приду на ужин. — Он бросил быстрый взгляд на письмо, которое я всё ещё вертел в руках, не собираясь открывать. Поднявшись, Кирилл направился к выходу.

— До завтра, — попрощался я, заваливаясь на диван, даже не пошевелившись, чтобы проводить его.

— До свидания, Евгений Фёдорович, — вот сейчас в его голосе прозвучал сарказм. Он вышел, и я начал вскрывать письмо. Ну что же, посмотрим, о чём нам пишет Медведев.