Граф Суворов. Том 13

Глава 4

Когда работаешь с утра до вечера, выполняя одни и те же, а иногда лишь немногим отличающиеся действия, дни могут превратиться в одну сплошную серую муть, в которой невозможно выделить один момент. Именно на этом я поймал себя, когда спустя неделю заставил себя остановиться и посмотреть на кучу заново инициированных камней.

При этом куча — не фигура речи и не субъективный образ, а реально небольшая горка, в которой при проверке насчитали чуть больше пяти тысяч алмазов. Надо ли говорить, что к концу недели я всё же понял, как нужно менять активные кристаллы для того, чтобы вновь сделать их инициированными?

Взять в руки, раскрыть энергетический контур, высвободить верхние и нижние решетки для потоков праны, сформировать дополнительный внутренний контур который будет разрушен при сведении основного… следующий. Одна проблема — массово я делать так и не научился, хоть делать из активных камней инициированные теперь мог даже не глядя, одной рукой и на автомате. Но когда решили провести тестовую партию нервничал как мальчишка перед первым свиданием.

— Долбанет. — проговорил я, глядя на то, как в аппарат для инициации сел парень доброволец, из простых.

— Не должно. — успокоила меня Ангелина. — В крайнем случае ты его вылечишь.

— В крайнем случае лечить будет некого, и мы еще и аппарата лишимся. — возразил я, с трудом сдерживаясь чтобы не вытащить парня назад. Но вот загорелась лампочка закрытия сферы, началась процедура активации, и через пару минут дверь с тихим шипением отворилась. Я задержал дыхание, но в тот же миг из аппарата вышел здоровый и довольный парень.

— У меня получилось! — довольно сказал он, показывая чуть светящийся амулет. Мельком взглянув на добровольца, со здоровьем у него все так же было в порядке, я сконцентрировался на камне. Да, мой, без всяких сомнений. Значит вышло?

— КИ-89556. — сверившись с документами проговорила ассистент. — Ваше высочество, это настоящий прорыв! Достижение мирового уровня!

— Погодите радоваться. — оборвал я всех присутствовавших. — Пусть парень в начале освоит базовые конструкты, а потом уже будем кричать о прорыве. Всех, кто будет проходить инициацию с камнями, прошедшими восстановление — под строгий учет и в спецгруппу. Лучших учителей им, пусть освоят материал поскорее.

— Хорошо, ваше высочество, всё сделаем. — ответила воодушевленная ассистентка. Я всё равно не стал пускать процесс на самотек, и лично следил за тем, как проходят инициацию студенты Суворовского училища. В начале это было продиктовано исключительно количеством добровольцев, но ближе к середине я решил, что за всё что им пришлось вытерпеть, эти ребята заслужили получить сильные камни.

Восстановленные же алмазы в основном имели большую емкость, а за счет расширения энергетического контура и пиковая загрузка у них оказалась выше. Повезло? Возможно, хотя тут скорее сказалась цена и общая доступность камней в императорской сокровищнице, ведь считалось что использовать их повторно невозможно.

В процессе я не бездельничал, и вместо того чтобы нервничать глядя на каждого претендента тщательно изучал их изменения. И у кадетов, и у резонаторов. К сожалению, понять как именно работает устройство у меня не вышло, слишком много помех, и с экранированием проводящим металлом была проблема, но несколько вещей удалось выделить из общей массы.

Во-первых, менялся как камень, так и человек. Тут вопросов не возникало, я отчетливо видел новообразованные энергетические каналы, идущие из большого круговорота через чакру огня к висящим на шеях амулетам-резонаторам. Примерно в том же месте, где у меня была чакра Звука. К слову, заодно стало очевидно почему резонаторы делают именно в виде медальонов, так было проще с ними работать на старте.

Во-вторых, интенсивность поля в котором оказывался инициируемый, достигала в определенные моменты такой мощности, что становилось совершенно непонятно, как они вообще выживали. Будь это чистый ненаправленный диссонанс, выходили бы инициированные уже с щупальцами и клешнями.

В-третьих — это совершенно точно было диссонансное воздействие, я не раз ощущал его на себе, а благодаря истинному зрению еще и рассмотрел эти радужные всполохи во всех мелочах. А значит, по крайней мере теоретически, Филарет, называвший нас всех искаженными, был абсолютно прав.

— И аристократы, которые поколениями культивировали силу выбирая самых одаренных супругов для своих детей, выходит просто искаженные с удачным изменением, не допустившим бесплодия? — услышав мои аргументы проговорила Ангелина. — Но это же… чудовищно! Получается, что все наши дети, или внуки, превратятся в монстров!

— Нет, если они будут осваивать духовные практики. — ответил я. — Так можно контролировать не только изменения тела, но и эффективность резонанса.

— Остается только вопрос, а что было бы с остальными? — задумчиво спросила Мария. — Те кто не изучает техники, обречены на бесплодие?

— Не обязательно. — покачал я головой. — Помнишь выводок кабанчиков возле Вилюйска? Фертильные особи остались бы, вот только не факт, что они являлись бы людьми, и по поведению, и по образу мысли. А учитывая, что с каждым поколением одаренные все сильнее, то рано или поздно все станут такими как моя мать.

— Ты же сейчас просто хочешь нас напугать? — на всякий случай переспросила Ангелина. — Нет? Но это же…

— Да, это конец. Представь себе ребенка, который во время истерики, без всякого амулета, создает разрыв врат, из которого немедля лезут твари. — проговорил я, в наступившей тишине. — Или молодого парня, что в порыве бессильной ревности и ненависти проклинает весь мир желая ему поскорее сгинуть и тем самым…

— Мы поняли. — подняв ладони проговорила Инга. — Все умерли.

— Не все. — снова возразил я. — Твари останутся. И те, кто сумеет научится полностью управлять своими телами и резонансом в них. А еще те, кто превратит диссонанс из искусства и навыка в науку и технологию. Например, научится закрывать врата и блокировать эффект зоны.

— Если кто-то и может это сделать, так это Тесловцы. — поморщившись проговорила Мария. — Но идти к ним на поклон нельзя.

— Не то, чтобы нельзя — бесполезно. — ответил я. — Даже если они закроют одни врата, ограничат по распространению Польскую зону, это не решит проблему, а технологиями они делиться не собираются. Иначе во всем мире бы давно шла просветительская работа.

— Дорогой, ну вот как ты себе это представляешь? — удивленно посмотрела на меня первая супруга. — Признать, что между одаренными и искаженными нет никакой разницы, это всё равно что называть самых богатых, сильных и влиятельных людей уродами. Но даже не это главное, ты представляешь, что будет, если придется отказаться от использования резонанса в быту?

— Да, вполне. — усмехнулся я. — Это будет означать потерю дармовой и практически бесконечной энергии, а значит и крах всех экономик мира. Никаких больше летающих кораблей, только плавающие, как в начале прошлого века. Никакого дармового электричества, и гигантское количество угольных электростанций, от которых небо чернеет в безветренную погоду. Миллионы автомобилей, которые работают на газу и бензине, выбрасывая тонны углекислоты. Да, я всё это прекрасно представляю.

— Не дай бог жить в таком кошмаре. — проговорила Ангелина, поежившись.

— С другой стороны, для нас это было бы очень выгодно. — заметила Инга. — Ведь большая часть месторождений нефти и газа у нас в княжестве.

— Всё это вопросы чисто теоретические, но они требуют нормального обсуждения. — сказал я, решив вернуть беседу в практическое русло. — Если мои догадки подтвердятся теоретической базой собранной Екатериной, нам придется с этим что-то делать. Больше некому. И в первую очередь, договариваться с Филаретом и Морозовым, чтобы курсы по контролю стали обязательными.

— Разве договоренностей с Игнатовым недостаточно? — уточнила Мария.

— Нет, они касаются лишь ордена и добровольцев, а нам нужна всеобщая программа… пусть и на базовом уровне, но её должны пройти все одаренные. — ответил я. — Так что это именно политический курс страны, а не личные инициативы.

— Не боишься, что, если научить твоим навыкам всех, страну переполнят… скажем так, амбициозные юноши и девушки, которые ни во что не ставят власть и аристократию? — едко усмехнувшись спросила Мария. — Сейчас всякие народовольцы, меньшевики и прочие революционеры чуть головы вжали, но это потому, что мы боремся против понятного жуткого врага, информирование идет почти круглосуточное. Но стоит нам хоть немного избавиться от угрозы, и вновь начнутся выступления.

— Я мог бы побыть идеалистом, и сказать, что в сытом государстве люди на улицы не выходят, а предыдущие пятнадцать лет оказались не самыми легкими для страны, но правда в том, что никто не сможет подняться до нашего уровня, если мы не прекратим собственное развитие. — улыбнувшись сообщил я девушкам.

— Даже на раскрытие чакры земли у обычного человека уйдет несколько лет. Это существенно улучшит его уровень жизни, но не сделает суперсолдатом или великим мыслителем. Для этого нужно прилагать массу усилий. — продолжил я. — На то, чтобы использовать истинное зрение, без постоянной подкачки праной со стороны наставника, как делали вы, уйдет лет пятнадцать-двадцать.

— Ничего себе. — проговорила Ангелина. — А мы за год освоили…

— Потому что я кормил вас с ложечки, буквально запихивая энергию и заставляя ваши меридианы развиваться куда быстрее чем это возможно в нормальной ситуации. — ответил я. — Ну и ваша одаренность тоже оказала существенное влияние. Наши тела куда лучше приспособлены к использованию энергии чем у обычных людей.

— К тому же ещё не все могут свободно использовать истинное зрение. — не слишком довольно напомнила Инга. — Мне до сих пор это дается с трудом, хотя начала я занятия всего на полгода позже.

— У каждого свои слабые и сильные стороны. Я, например, до сих пор не сумел освоить собственную стихию. — пожал я плечами, девушки переглянулись, но ничего не сказали, они, конечно, были в курсе моей проблемы, но сделать с этим ничего не могли. Ни они, ни все наставники, которых я приглашал.

Даже синее пламя, которое я беззастенчиво присвоил и использовал в конструктах — не было моим до конца. Я просто сумел его изолировать и использовать ен только в форме клинка. Конструкт получался не сильно сложнее, но в разы эффективней. Я даже ради шутки сходил на сдачу экзамена в высшую военную академию. Результат превзошел все ожидания — мне зачли третий ранг по всем параметрам.

Это стало поводом для дополнительной гордости сослуживцев и товарищей. Ещё бы, третий великокняжеский ранг в неполные восемнадцать. Полное подтверждение статуса. Наконец я стал сильнейшим в своем возрасте, и одним из десятка сильнейших одаренных в стране. Официально.

И только самые близкие, мои супруги да пятерка с которыми мы начинали ещё в Суворовском училище, знала мои терзания. Инга уже с легкостью возводила неприступные стены. Ангелина выжигала своими конструктами целые площади. Мария могла до смерти заморозить человека в легком доспехе. И главное — это были их собственные стихийные силы, а не заемные.

И только я, как последний вор, использовал полученный от ведьмы клинок, преобразуя его в нужную форму. Да, это была чуть ли не самая сильная из известных всем форм, синее пламя, уникальная стихия что горячее обыкновенной в несколько раз. И всё же не моя, заемная. Так что каждую свободную минуту я продолжал анализировать конструкты в попытке создать что-то своё.

— На полигон? — спросила Ангелина, поднимаясь. — Сегодня чур парами!

— Тогда я с Александром. — тут же сказала Инга. — А то всё вы и вы.

— Хорошо, младшим надо уступать. — усмехнувшись произнесла Мария, бессовестно намекая на то, что была первой супругой.

— Конечно, особенно место в склепе, уж раньше тебя я его точно не займу. — не стала лезть за словом в карман Ангелина.

— Ах ты лиса драная. — надменно улыбнувшись проговорила Мария, но затем перевела взгляд на молчавшую Ингу. — Между прочим она специально пытается нас рассорить, это, не говоря уже о противоположных стихиях.

— А лисой ты называешь меня. — фыркнула Ангелина. — Ничего, у нас тоже найдется чем ответить. В полном обмундировании?

— Да, какой смысл тренироваться в четверть силы. — тут же ответила Мальвина, и мне лишь оставалось покачать головой. Меньше, чем через двадцать минут, в полном боевом облачении мы стояли на закрытом полигоне Зимнего дворца. И когда я говорю полном, то это так и есть.

Настоящие бронебойные снаряды в автоматических пушках, многослойная броня, проводящие клинки и щиты на дополнительных манипуляторах. На нашем уровне биться тупыми мечами без доспехов — только тратить время. И дело не в том, что мы такие крутые, просто враги нас жалеть не станут и нельзя расслабляться.

— Третья формация, зимний парк в центре города. — сказал я, заставляя девушек немного поработать.

— Когда вы уже освоите что-нибудь созидающее, чтобы не только мы страдали? — спросила Мария, но даже по голосу в рации было слышно, что она довольна возможностью показать свои навыки во всей красе. Тем более что Инга устанет больше, и это несколько сравняет наши шансы.

Наш полигон практически ничем не отличался от любой бетонированной площадки для тренировки одаренных. Высокий потолок, толстые стены и пол, всё как у всех. Именно возможности моих супруг позволяли превращать скучную бетонную площадку в любой понравившийся пейзаж. По велению руки из земли поднимались здания, искрящийся от изморози воздух концентрировался и превращался в ледяные фигуры в виде деревьев и статуй.

— Хватит. — сказал я, оценивая результат. — А то у нас не парк будет, а лесная чащоба. Я и так дал вам достаточно форы, или думаете я не вижу, как вы прямо на будущем поле боя делаете для себя удобные заготовки?

— Ой ну не та уж мы много их и сделали. — возразила Мария, хотя я даже сквозь броню видел, что ей пришлось не легко. Они с Ингой воссоздали настоящий парк во Львове, там, где мы сражались с искажёнными тварями, пытаясь выиграть беженцам хоть немного времени на эвакуацию.

— Пять минут на восстановительную медитацию, а потом начинаем. — сжалился я над девушками, и они обе тут же замерли стальными статуями. Наши новые доспехи класса Воевода, были неотличимы с точки зрения конструкции. И уж тем более невозможно определить мужчина или женщина пилотирует громадину, достигающую двух с половиной метров в высоту. Если с наплечной пушкой, конечно.

Пары у нас подобрались почти равноценные, тем более что я не собирался бить по девушкам в полную силу. Один атакующий и один защитник. Если бы мы сражались в группах, можно было бы отрабатывать общую тактику, или какие-то цели, но сейчас у нас шла речь скорее об элементарном выживании и прикрытии напарника.

— Всё, я готова. — сказала, отмирая Мария.

— Я тоже! — тут же проговорила Инга, не желавшая отставать от подруги, хотя я прекрасно видел, что ей не удалось восстановить силы до конца. Ну ничего, так будет даже честнее по отношению к противникам.

— Видите, что есть проблемы с доспехом или защитой — падаете. — напомнил я.

— Да-да. — насмешливо ответила Ангелина. — Сегодня мы точно будем первыми.

— Начали. — скомандовал я, и в то же мгновение почти треть ледяных деревьев взорвалась, закрывая полигон мелкой изморозью и плотным белым туманом, через который было невозможно что-либо разглядеть. — А, так вот зачем было напитывать скульптуры силой, чтобы я не мог через неё видеть ваши конструкты.

— Там. — сказала по внутреннему каналу Инга, показав пальцем в сторону, где мог быть противник. В то же мгновение в нас прилетела гигантская сосулька, которую я отбил в сторону прессом, сметя почти весь туман. Но это оказалось ловушкой. Инга подняла перед собой каменный щит, который почти мгновенно разнесли по камушкам две затараторившие автопушки.

Рывок! Я выдернул супругу из-под пуль, отбросил нас в сторону ближайшего здания и чуть не поймал вылетевший из окна снаряд. Как? Я секунду назад сам не знал, что прыгну в эту сторону!

На чистых рефлексах я отбил и эту атаку, заслонился прессом от очереди почти в упор и найдя противницу ударил сам. Несколько вложенных одно в другое ядер влетели в наспех возведенную стену, пробили её насквозь, затем пробили ледяную баррикаду за ней и наконец вгрызлись в морозный вихрь.

Слой за слоем ядро лишалось своих оболочек, но ввинтившись в защиту Марии сумело прошить её насквозь. Только девушки там уже не было. Почувствовав опасность, она тут же прыгнула в сторону, а снежный вихрь служил только для того, чтобы выиграть её пару секунд времени. Времени!

Лёд, снаряды пушки, и ни одного языка пламени! Мария как могла выигрывала время для Ангелины, и стоило мне понять это как я тут же ощутил приближающуюся опасность. А через секунду на нас обрушился столб огня, бьющий с потолка сплошным потоком, расплавленного до состояния лавы бетона.

Моя защитная сфера лопнула через мгновение после того, как на неё обрушился огонь. Выставленный над головой стихийный щит не спасал от лавы, а волна синего пламени лишь оттолкнула поток, заставив его на мгновение разойтись в стороны и разлететься шипящими на воздухе каплями.

К счастью Мария, была не единственной кто оставлял энергию в конструктах. Ближайшая к нам стена здания изогнулась словно бумажный лист и закрыла от огня. Я же изменил сферу, перекрывая зону обстрела из пушки. Не говоря ни слова Инга продолжила усиливать конструкцию, пока мы не оказались в каменном коконе.

— Бесконечно его держать не выйдет. — сдержанно сообщила девушка, когда верхняя часть кокона начала раскаляться и плыть.

— А нам бесконечно и ненужно. — ответил я. — Идем.

— Куда? — не сумела скрыть удивления Инга, но затем проследила за тем куда я показываю. — Это же безумие… хотя если мы на войне.

— Эй, вы там, сдаетесь? — раздался в наушниках озорной голос Ангелины. — Вы сами себя в могилу загнали, и теперь до конца тренировки не вылезете!

— Да ну? — ехидно спросил я, и в тот же миг ударил волной пламени по ничего не подозревающей супруге. Она почувствовала опасность лишь в самый последний момент, хоть и использовала третий глаз, а затем её накрыло с ног до головы.

— Держись! — выкрикнула Мария, забыв, что находится на общем канале, вероятно дожидаясь пока мы сдадимся, и почти сразу накрыла Ангелину вьюгой. Лед и синее пламя столкнулись, и боролись несколько долгих секунд, но в результате лед победил. Хотя в отличие от первой супруги я конструкт и не подпитывал.

— Это было не честно. — с ледяной яростью проговорила Мальвина, и её можно было понять. На месте кокона, из которого мы выбрались, прокопав подкоп с помощью способностей Инги, красовался айсберг, занимавший добрую треть полигона и состоявший из элементарного льда, который не так-то просто растопить.

— Что не запрещено… — сказал я, убедившись, что с Ангелиной всё в порядке.

Договорить мне не дали. Ледник треснул и из него вылетел град из сосулек длиной в полметра. И опять, если бы не их происхождение, я бы просто прикрылся щитом и пережил бомбардировку, но стихийные объёмные конструкты с легкостью прошивали обычную сталь.

С холодной яростью, несвойственной Марии в обычной жизни, нашу позицию засыпало осколками, лезвиями и ядрами из льда, не давая и шанса вырваться из зоны обстрела. Несмотря на двукратное преимущество в силе я едва успевал выжигать вражеские конструкты.

— Сверху! — предупредила Инга, спокойно, будто о чем-то само собой разумеющемся, но я уже знал, что нас ждет очередной огненный душ, и предпочел убраться как можно дальше. Только чуть усложнить любимым супругам задачу. Огненный щит, маскировочная сфера. Рывок!

Десяток покрытых синим пламенем шаров разлетелось в стороны, и девушки не сговариваясь начали атаковать их, ища ту в которой мы спрятались. Вливать большое количество сил в отдаленные конструкты я не желал, тем более что надо держать защиту для настоящих сфер.

— Есть! Нашла! — в азарте крикнула Ангелина. — Да вы издеваетесь! Опять прятаться в коконе будете? Так не интересно!

— Им же хуже. — холодно проговорила Мальвина, обрушивая на каменную сферу поток льда, но в ту же секунду я сам ударил в ответ, совершенно с другой стороны.

Плечевая пушка Марии сработала раньше чем среагировала девушка, автоматический ствол повернулся в сторону приближающегося комка синего пламени, и выдала длинную очередь, пытаясь сбить приближающийся снаряд. А в следующий миг на месте пушки болтался оплавленный остов.

— Эй! — удивленно крикнула Ангелина, поворачиваясь в мою сторону. — Попался!

Она ударила с двух рук. Под левой загрохотала двадцати миллиметровая пушка, а с правой один за другим срывались пылающие диски, но на сей раз я не стал уворачиваться, влив в огненный щит всю энергию из чакры Звука я перекрыл поток вражеского пламени.

— Фиксируй! — приказал я, и скрывавшаяся под коконом Инга, всё это время готовившая удар, активировала конструкты. Бетон под ногами Ангелины на мгновение стал мягким, и девушка провалилась по пояс, после чего разразилась тирадой совершенно не подходящих для благородной девицы слов.

— Стоп. — скомандовал я, подняв руку. — Закончили.

— Я ещё полна сил! — отчаянно дергаясь во вновь застывшем бетоне выкрикнула Ангелина, но Инга и Мария мою команду восприняли вполне нормально. Хотя Мальвина и хотела что-то сказать по поводу наших военных хитростей, но вовремя взяла себя в руки. Воспитание, великая вещь, которая позволяет справится даже с её стервозным характером, когда это необходимо.

— Вот я дурак. — ударил я себя стальной перчаткой по шлему, когда на меня напало озарение.

— Я в этом даже не сомневалась, дорогой. — тут же поддела меня Мария. — А теперь расскажешь нам, умным, в чем дело?

— Всё же элементарно. — усмехнулся я. — Только надо меньше слушать ученых людей и больше думать головой. Ну или слушать разные мнения.

— Слушать разные точки зрения чтобы сформировать собственную — это основа философии. — прокомментировала Инга. — Мы это на втором курсе проходили.

— Даже не сомневался. — усмехнувшись сказал я. — Если коротко, то все наставники нам в голос твердили что нужно почувствовать свою стихию. Что стоит выпустить наружу свой характер, и она проявится…

— Но так и есть. — окончательно придя в себя прокомментировала Мария. — По крайней мере у меня это именно так и работает.

— О да, я прямо чувствую. Ангелина с применением стихийных конструктов разгорячается, ты становишься холодна ка лед, а Инга чуть ен теряет эмоции. — причислил я. — Во время схватки и тренировок вы проявляете свои эмоции куда сильнее, чем в обычной жизни. Вот только кто сказал, что это прямая зависимость начинается с характера? Нужно проверить, чью стихию перенимает ребенок двух одаренных, если стихии разные.

— Это всё отлично, но может в начале вы вытащите меня отсюда? — не выдержав крикнула Ангелина. — К слову, как будем пробовать? На практике?

— Нет, девять месяцев мы ждать не можем. — усмехнувшись ответил я, помогая любимой супруге выбраться наружу. — Просто прошерстим все родословные.

— М-м, возня с бумагами, мое любимое дело. — недовольно проговорила Ангелина, постепенно успокаиваясь.

— Этим могу заняться я. — прокомментировала Инга. — К слову, оба моих родителя имели склонность к камню, хоть и были слабее чем я сейчас.

— Я выясню какой была мама. — задумавшись проговорила Мария.

— Ну да, ты то хоть можешь спросить. — помрачнела Ангелина.

— Стихия Меньшиковых — огонь. — напомнил я, не став пояснять, что ведьма была именно из этого рода. — Так что тут всё совпадает.

— В таком случае нужно собирать статистику. — вздохнула Ангела, и мы отправились в душевые, а затем по рабочим кабинетам.

Меня уже заждалась комиссия по инновациям, на которой должны были быть представлены варианты проектов, которые делали пять независимых инженерных групп. Эскизы дирижабля я сразу отложил на финал, всё же бомбардировщик самый простой и реализуемый из всех проектов, и его на до рассматривать отдельно. Но и остальные были скорее практическими, чем фантастическими.

Но стоило мне дойти дизайна высотного корабля, как я замер, не веря тому, что видел. Отложив все остальные дела в сторону, я вывел чертеж на большой экран и ещё раз посмотрел на конструкцию, напоминавшую… да нет, какого черта напоминавшую?

— Кто это прислал? — севшим голосом спросил я у секретаря.

— Это чертеж третьей группы. — тут же ответил ассистент. — В её состав входят главный инженер Кубиков, конструкторы Точмаша Новосельцев и Радузов. Ещё лаборанты и несколько техников, вот полный список.

— Краснов… — только взглянув на длинную вереницу имен выдернул я единственно важное. — Ох Макс… что же с тобой стало…

Зажмурившись на секунду, я откинулся на спинку кресла и еще раз посмотрел на чертеж, на котором красовалась знаменитая Семерка. Никто в этом мире не мог знать конструкцию этой чудо ракеты. Тут не было гонки космических вооружений. Не было Фау-1 и 2. Не было Королева и… главное тут не было даже условий для развития ракетостроения, технологическое развитие пошло по другому пути.

А эту ракету было невозможно спутать с чем-то ещё. И Максим её сделать никак не мог.

— Выяснить местоположение Краснова. — беря себя в руки сказал я. — Первая штурмовая рота на выход.