Граф Суворов. Том 4

Глава 15

Стоило канонерке убраться от академии, как сигнал начал проходить, и мы выяснили, что помощь уже идет. Хотя почти полчаса мы все еще были предоставлены сами себе, но после пропажи лже-баронессы и отступления оставшихся количество дел у нас не уменьшилось, наоборот, получив свободу мы занялись ранеными, разбором завалов, помощью пострадавшим, как с нашей, так и с той стороны.

Но выяснилось, что свобода у нас была временная.

Эскадра гвардии его величества Петра Николаевича ворвалась в воздушное пространство академии как-то внезапно. Вот только что не было на небе ни точки, а вот уже десяток судов разного тоннажа висит над нашими головами, гудя турбинами и держа под прицелом гигантских прожекторов все живое.

— Внимание! Сложите оружие и оставайтесь на своих местах! Сложите оружие, и оставайтесь на местах. Не оказывайте сопротивления, не проявляйте агрессию, не провоцируйте ответные действия. — гремело из динамиков опускающихся с неба десантных шлюпов. — Внимание…

Я как раз руководил группой добровольцев, зачищавших позиции нападавших, выискивая раненных среди тел. И став свидетелем приземления почти круглых, больше метра в ширину, доспехов «снеговик» решил, что больше я такой радости получить не хочу. Разве что сам буду в резонансном доспехе.

Раздувшийся из-за спрятанных под пластинами турбин, доспех казался излишне неповоротливым, но почти сразу выяснилось, что я не прав. Пилотировавшие их бойцы оказались суперпрофи. К нам не приближались, держась на почтительном расстоянии, оружием не угрожали, но и рук от него не отводили. А кроме внешних, обычных для таких костюмов автопушек в руках, я заметил встроенное вооружение.

— Прошу оставаться на своих местах, не проявляйте агрессию, не наводите оружие в сторону военнослужащих, и все останутся невредимы. — донесся голос из динамиков одного из костюмов, с капитанскими лычками, выгравированными прямо на броне. Удобно, особенно для снайперов врага.

— Вы несколько припозднились. — ответил я, положив тело с прострелянным плечом прямо на землю. Этому парню уже ничем было не помочь, так что глупо рисковать из-за него.

— Могу узнать, с кем имею честь? — донеслось из той же брони.

— Безусловно. — ответил я, поднимая забрало. — Александр Брониславович Суворов, наследный дворянин.

— Прошу прощения, не мог знать, ваше сиятельство. — тут же ответил мужчина, но шлема не снял, хотя, учитывая, что тут не шлем а получфера с камерами по кругу, вмонтированная в еще одну сферу грудного блока, которая переходит в… в общем снеговик он и есть снеговик. Словно комья слепили вместе. Зато ни каких ослабленных зон и переходов. Хоть за это и приходится платить габаритами, но доспех все еще может протиснуться в стандартную дверь и находится даже в комнате с низкими, под два-сорок, потолками. Но двигаться в нем не слишком удобно. Наверное.

— Капитан Новиков, шестая рота подчиненная его светлости князю Льву Юдашкину. — представился мужчина, едва заметно поклонившись. Казалось, что доспех просто качнулся из-за ветра, хотя какой должен быть ураган чтобы покачнуть ЭТО я не знал. — Прошу оставаться на своем месте, до прибытия следователей тайной канцелярии. Вынужден настаивать, в случае неподчинения, буду действовать по инструкции.

— Что есть служба, если не жизнь по инструкции. — усмехнулся я, глядя как другие группки добровольцев так же окружают приземлившиеся снеговики. — Могу я сесть или продолжить осмотр на предмет раненых?

— Это… допустимо, если вы не будете направлять их оружие в сторону моих бойцов. — спустя пару секунд ответил командир.

— Хорошо, а то эти бедолаги в большинстве случаев даже не понимали, скорее всего, за что их сюда гонят. — заметил я, подходя к следующему телу. — Да, и для протокола, я сомневаюсь, что у оставшихся здесь есть хоть что-то, способное повредить бронекостюму вашего класса. Они все же рассчитывали взять академию с богатыми детками, а нарвались… на нас.

— Да, с информированием у них было очевидно не все ладно. — проговорил капитан, и я услышал в его словах долю иронии. Несмотря на то что нам, очевидно, не помешала бы помощь с ранеными, никто из гвардейцев даже не шелохнулся в нашу сторону, пока рядом с академией не приземлилось сразу несколько шлюпов без гербов.

Даже с активным третьим глазом и усиленным восприятием я не сумел вычленить их на небе, пока они не попали в свет прожектора. А за тем, во все стороны от шлюпов, словно муравьи-разведчики, побежали люди в характерной черной униформе, которых в таком количестве было просто невозможно не опознать.

— Дамы, господа, ответственный за этот сектор, старший канцелярский советник, Всеволод Владимирович Еремушкин. — прямо с ходу представился конторский. — Прошу всячески содействовать расследованию произошедшего.

— Можете просить. — кивнул я, поднимаясь и вновь выступая вперед. — Но прежде советую получить разрешение от родителей присутствующих, или старших в роду. Думаю, так будет правильней. Что же до наших противников, то вот они, кого сможете спасти — все ваши.

— Александр Брониславович, я полагаю? — спросил, улыбаясь лишь уголками губ, конторский. — Сожалею, что с вашими радетелями мне переговорить не удастся…

— Я тоже, но в род я принят, и фамилию Суворовых ношу по праву. — легко поняв намек оборвал я конторского. — Так что, в самом деле, давайте прекратим этот балаган и каждый займется своей работой. Вы — опросом свидетелей, я докладом главе рода. А он уже доложит обо всем, что мы выяснили его величеству лично.

— Вам есть что скрывать от тайной канцелярии? — прищурившись спросил мужчина, подавшийся вперед.

— Учитывая, что мы почти четыре часа отбивали артиллерийский обстрел из канонерки, сражались с десантом и целой ротой штурмовиков в резонансной броне, у меня лично возникает очень много вопросов и к вам, и ко всей вашей службе. — ответил я, взглянув прямо в глаза следователю и активировав прану. — Вы не справляетесь! И только в результате предательства в вашем ведомстве возможен весь этот бардак.

— Вы готовы обвинить кого-то конкретного? — сделал еще шаг вперед СИБовец.

— Вы об этом узнаете только если вам дадут допуск к такой информации. А до тех пор, это не вашего ума дело. — отрезал я. — Для протокола, можете записать, Суворов А.Б. в связи с подозрением в передаче следствием информации вероятному противнику, отказался сотрудничать со следствием.

— Об этом узнают. — вновь сделал полшага мужчина, нависнув надо мной. Ну да, давай, издевайся над маленьким мной. Я и так вытянулся больше чем на десять сантиметров за полгода, но все еще был ниже взрослого. Ну так у меня еще два года до восемнадцати, успею. А пока…

Мужчина стоял на границе воронки, почти по щиколотку погрузившись сапогами в рыхлую землю, так что мне оставалось лишь чуть примять ее. Пресс прошел аккуратно, вызвав небольшой обвал, и погрузившийся в землю по колено конторский замахал руками, в попытке удержать равновесие.

— Об этом узнают, уж я позабочусь. — сказал я, уже находясь чуть выше СИБовца. — И поверьте, вам такого провала в разведке и охране безопасности империи, и важнейших аристократических родов не простят. А теперь прошу прощения, раненых мы подготовили, нам пора. Дамы, господа — уходим в здание академии. Пора дать наши показания по этому делу командованию.

— Стойте! Я приказываю! — выкрикнул конторский, и если бы гвардейцы решили вмешаться, у меня не осталось бы выбора. Вот только он либо не догадался, либо наоборот прекрасно знал ограничения в собственных полномочиях. А мы, хоть и принесли присягу государству, во время инициации, на действительную службу не поступали. Ни в армию, ни в полицию. Это нам все предстояло по выпуску из училища.

Аристократы, оказавшиеся со мной в одной группе увидев живой пример, тоже решили приказу конторского не подчинятся, и вскоре я услышал, как мужчина что-то бубнит в телефон. Судя по его вытянувшемуся лицу, и обреченному взгляду, направленному на раненых, команду он получил вполне конкретную.

Препятствовать, или задерживать нас, не собирающихся покидать территорию академии, никто не имел права. Рангом не вышли. Но когда мы очутились в стенах академии, где восстановили подачу электроэнергии и наконец убрали тела, ситуация в корне поменялась, у этих ребят и чины и титулы явно позволяли почти все.

Стоило нам войти, как группу окружили люди в черных плащах, с зажатыми в руках короткоствольными автоматами. Возглавлял их моложавый и чересчур мускулистый старик, с немногими оставшимися черными волосами в бороде и полностью выбритой и круглой, как блестящий шар, головой.

— Ваши сиятельства, граф. Имея честь представиться, князь Юдашкин, Лев Николаевич. Командующий отдельного гвардейского полка. По поручению его императорского величества и от его имени, действую согласно интересам империи. — произнес, чуть усталым голосом, князь. — Ваше сотрудничество желательно, но не обязательно. Однако из уважения к вашему деду, я приму ваши показания лично.

— Приятно познакомится, ваше сиятельство. — поприветствовал я командующего. — Рад служить империи, однако прошу участия в допросе как минимум секретаря рода, для протокола. Информация должна быть доведена до всех компетентных и заинтересованных лиц. Включая моего деда.

— В интересах империи? — понимающе хмыкнул Юдашкин.

— Безусловно. — тут же кивнул я.

— Что же, в таком случае мне остается только порадоваться что среди молодого поколения есть столь разумные и сознательные молодые люди. Прошу за мной, вашего адьютанта доставят во временную допросную. Родственников уже ввели в курс дела. — проговорил князь, которому скорее всего совершенно не хотелось возиться со мной лично, однако статус и приближенность рода к императору обязывали.

Спустя всего несколько минут, в удобной комнате, еще недавно бывшей чьим-то рабочим кабинетом, разместились мы с Юдашкиным, два секретаря, адъютант князя и Строганов, состоящий при мне в качестве денщика и личного распорядителя. Перекинувшись с Василием парой слов, и получив от него подтверждение что Мирослав в курсе и настаивает на сотрудничестве, я выложил все что было с начала штурма, лишь немного упустив подробности и не рассказывая о своих силах.

— Вы уверены, на счет баронессы Шайтанской? — сильно помрачнев под финал моего повествования спросил Юдашкин.

— Я на сто процентов уверен, что это была не баронесса. Очень жаль, но с большой долей вероятности она уже мертва. — ответил я, переглянувшись с Василием.

— Что же, если это все, то я вынужден попросить вас задержаться в академии, пока не будут закончены допросы остальных лиц. — проговорил князь. — Комнат для прислуги нет, но для проживания высочайших персон и учащихся — хватит. Естественно, с главой рода Суворовых этот вопрос согласован. Вы сделали все что могли, для победы в данном бою, так что отдыхайте, ваше сиятельство. Переговорим утром.

— Благодарю. Есть ли у меня ограничения по передвижению по территории академии? — уточнил я.

— Если вы имеете ввиду помощь раненым — не стоит. Орден уже прислал достаточное количество врачей и медсестер. — ответил Юдашкин, поднимаясь и поправляя китель. — Что же до вашего общения с остальными, прошу воздержаться от него, по крайней мере до окончания цикла допросов. Чтобы не портить их картину восприятия вашими словами и уточнениями.

— Ища врага в отечестве, главное не выйти на самого себя. — заметил я, и князь ощутимо нахмурился, а затем позволил себе улыбку.

— Уверен, вы так шутите. Доброй ночи, граф. Вас и вашего денщика проводят. — кивнул князь, и дверь из кабинета распахнулась. Что могу сказать, нас и в самом деле ждали. Целое звено штурмовиков, один снеговик и четверо солдат поддержки. Как раз та конфигурация, к которой я хочу прийти в своей роте. Когда же нас довели до предназначавшегося для сна помещения я без труда узнал девичью комнату.

Две кровати, постеры с накаченными мальчиками с голыми торсами, неизвестные мне певцы ртом и прочая атрибутика, включая раскиданные нижние вещи, прилагалась. И даже не знаю, хорошо, что без самих обладательниц этих вещей или плохо.

— У нас есть связь с командованием? — спросил я, рухнув в одно из двух кресел. Василий тут же сел на второе, повернув его лицом ко мне.

— Нет, теперь нас глушат канцелярские. Но врата и прорыв Плоти, это не та вещь, которую можно оставить без внимания. Больше скажу — скорее всего гвардия выдвинулась совсем не к нам на выручку, а поднятая по тревоге из-за открытия врат. — ответил уставший как вол Строганов, потирая, выбитое конской отдачей противотанкового ружья, плечо.

— Что это вообще за дрянь такая? — спросил я, морщась от одного воспоминания.

— Никто точно не знает. — пожал плечами Василий, и снова поморщился от боли. Не выдержав его гримасы, я поднялся и несколькими уверенными движениями вправил повреждения, перенаправив потоки праны. — Ого… где вы этому научились, ваше сиятельство?

— …расскажи лучше про Плоть. — ответил я, рухнув обратно в кресло и встряхнув кисти. Чуть было не ввернул про «меньше знаешь, крепче спишь», но под таким предлогом и он мне ничего может не рассказывать. — Я с этими тварями уже третий раз сталкиваюсь, а никто ничего толком рассказать не хочет.

— Есть такое дело, государственная тайна. — помрачнев проговорил Василий. — И тут уж хочешь, не хочешь… не могу я, ваше сиятельство. Очень хочу, но не могу.

— Это какой-то конструкт, не позволяющий тебе говорить? — удивился я.

— Что? какой еще конструкт? — не меньше моего удивился Строганов, а потом, когда до него дошел вопрос, рассмеялся качая головой. — Нет… нет ваше сиятельство. Только честь, порядочность и верность. Никаких других причин скрывать от вас правду у меня нет. Впрочем, после сегодняшнего удивлюсь если вам в ближайшее время не предоставят допуск к этой информации. Да и клятву о неразглашении точно возьмут.

— А у деда и дяди такие же ограничения? — на всякий случай уточнил я. — А то, сам понимаешь, империя превыше всего.

— Понимаю. Хорошо бы и остальные это знали. — вздохнул Василий. — Давайте спать, ваше сиятельство, уж больно длинный день был.

— Ложись, я еще посижу… подумаю. — сказал я, пытаясь осознать все произошедшее, и перестроить планы на будущее.

Зимний императорский дворец. Рабочий кабинет государя.

Девять министров, включая сильно исхудавшего и осунувшегося Суворова, сидели за круглым столом, наблюдая на голограмме в центре как происходит захват одинокого судна эскадрой перехватчиков. Канонерка отчаянно отбивалась, и даже потеряв орудия главной батареи продолжала отстреливаться, пока на ее палубы не начали падать штурмовые капсулы.

Один из фрегатов поддержки вышел слишком далеко вперед, отвлекая внимание на себя, и Мирослав сжал трость до скрипа кожи на костяной рукояти. Мальчишка… каким Роман был еще десять лет назад, таким и остался, все время доказывая, что он справится со всем не хуже брата, и излишне рискуя.

Вот и сейчас, одна из шаровых башен ПСО развернулась и дала длинную очередь прямо в борт фрегата. К счастью тяжело бронированный борт выдержал, а ответный залп вывел из строя сразу несколько турелей. Фрегат пошел на сближение, и в это время канонерка вспыхнула, а затем превратилась в огненный шар. Изображение задергалось, пошло рябью, но уже через несколько секунд полностью восстановилось.

— Они пошли на самоуничтожение. Чертовы фанатики. — выдохнул граф Юсупов. — В таком аду никто не выжил…

— Скорее всего. Но мне, кажется, стоит подождать отчета. — проговорил Василий Долгорукий, сменивший на посту министра жандармерии раненного сына. Он старался держатся и молодиться, но делить стол с выскочками ему было неприятно.

— Это верно. Стоит быть сдержанными. — кивнул император, из кона смотревший на ночной Петроград, горящий тысячами огней. — Особенно в столь непростое время. Покуда расследование не будет окончено, я прошу всех вас быть гостями. Вам выделят достойные апартаменты.

— Но ваше величество, как же наша работа? — удивленно спросил граф Юсупов.

— Отложите. Один звонок у вас будет. — посчитал нужным ответить император. — Не заставляйте меня сменить тон. Все свободны, как будет информация, ваши секретари ее получат. Мирослав Васильевич, останьтесь.

— Слушаюсь, государь. — поднявшийся было граф тут же опустился обратно в кресло, и стал ждать пока остальные покинут кабинет.

— Ваш внук жив. — сообщил император, и уловив явный вздох облегчения едва заметно улыбнулся. Придворные поговаривали, а иногда он и сам замечал, что Суворов словно сделан из стали, пережив и потерю сына, и гибель невестки, и даже недавнее покушение «на ногах», не сдав ни на день, и продолжив держать армию в ежовых рукавицах. — Роман, судя по отчету, тоже.

— Слава богу. — выдохнул Мирослав, прикрыв глаза. — Благодарю за добрую весть, ваше величество.

— Я рад что могу ее принести одному из самых верных соратников. Однако то что сегодня произошло… это даже не предательство, это гораздо, гораздо хуже. — проговорил государь, сев на свое место. — Канонерка, попавшая в руки меньшевикам, из тех кораблей, которые сдались нам по вашему приказу.

— Прошу прощения, государь, но неужели вы хотите сказать, что предатель — я. — даже удивился от такой возможности Мирослав.

— Нет, не после того, что вы сделали. Не рискуя собственными детьми каждую секунду. — покачал головой Петр. — Однако, предатели и в самом деле ближе, чем мы думали. Слишком близко. Вполне допускаю, что это один из малого совета. А возможно и не один.

— Я выполню любой приказ, что идет во благо империи. — тут же отчеканил Мирослав. — Только скажите.

— Я знаю, я знаю… — успокаивающе проговорил государь, сделав характерный взмах руками. — Но в войсках, а главное среди офицеров, начались брожения, которые могут привести к катастрофе. И если вы их не приструните, придется начать чистки. Как в начале прошлого века.

— История циклична, вот только сейчас не та ситуация. — покачал головой Мирослав. — Государь, прошу прощения, если мои слова покажутся вам слишком резкими, но возможно вам пора прекратить жалеть свою сестру и ее сторонников. Империя превыше всего, мы все служим ее интересам, и вы, государь, в первую очередь.

— И что ты предлагаешь? Массовые казни? Расстрелы и лагеря? — грустно усмехнувшись спросил Петр.

— Нет, государь. Куда хуже. Скажите людям правду. Всю правду. — ответил генерал. — То, что нашли наши слуги, те ужасы что они обнаружили во время чисток и борьбы с Детьми господа. Передайте это князьям, остающимся на стороне вашей сестры, и у нее не останется союзников.

— …ты хоть представляешь, о чем просишь? — гневно спросил император. — Пошел прочь!

— Как прикажете, ваше величество. — склонился в глубоком поклоне Суворов, и опираясь на трость вышел из кабинета, оставив государя одного, со своими мыслями.

…они же ее просто линчуют… — подумал Петр, снова глядя на ночной город. Но старик прав. Если это продолжится, никакое вторжение со стороны не нужно будет. Еще пара таких инцидентов, и страной заинтересуется общество Теслы. А там и до силового умиротворения не далеко.

Нет, отдавать документы слугам сестры нельзя. По крайней мере не всем. Но вот некоторым, особо приближенным, так чтобы они пришли к ней с вопросами, а главное — пришили к Гавриилу… может получиться. В идеале, чтобы они эту информацию «добыли» сами. С огромным трудом и потерями… что же, у него есть человек, которому можно подобное поручить.