Граф Суворов. Том 4

Глава 8

Три деловых встречи, при том, что я не готовился ни к одной из них? При этом из всех трех я знал только Михаила Долгорукого. Хуже оказалось только то, что и Василий оказался не в курсе, а ведь это входит в круг его прямых обязанностей. Единственный плюс — встречи оказались намечены, а не назначены. То есть выбор места и времени оставался за нами.

— Ваши костюмы, господин. — вежливо улыбнулась Надежда, ровно через пять минут доставив вещи в мою комнату.

— Благодарю. Подскажите, какие места мы можем забронировать для встреч? — уточнил я, забирая одежду.

— Интересуют публичные, или закрытые локации? — тут же спросила девушка.

— Хмм… сложный вопрос. — проговорил я, прикинув варианты в уме. — Пожалуй звать князя Долгорукого в мои апартаменты будет излишним, хоть они и шикарны. Так что — закрытого типа, но в публичном месте. Все же встреча официальная. А на счет двух других, даже не знаю. Я с ними пока не знаком.

— В таком случае, во избежание конфликтных ситуация я бы посоветовала все три встречи провести на втором этаже, в оранжерее. Там есть полузакрытая локация, за искусственным водопадом. — воодушевленная тем, что с ней советуются предложила девушка. — Шум воды заглушит любую речь, но при этом локация достаточно открытая, что не позволит начать драку или покушение.

— Учитывая, что госпожа Шайтанская пообещала отсутствие конфликтов и провокаций, в стенах ее заведения, надеюсь предосторожность окажется лишней. — проговорил я, внутренне поморщившись. — Но за фонтаном, так за фонтаном. Верно ли я понимаю, что встречи организуются через вас?

— Да, господин. — улыбка девушки вновь стала деловой и нейтральной.

— В таком случае прошу согласовать встречи с промежутком в два часа, просто на всякий случай. — проговорил я, прикидывая варианты в уме. Если все пройдет гладко — закончим куда быстрее и останется время на поздний завтрак и обед, если возникнут сложности — ничего не поделать. — Прием пищи тут регламентирован или есть места со свободным доступом?

— В оранжерее как раз кафе, организованное девушками из третьей группы. — ответила Надежда, и меня по сознанию царапнуло то с какой небрежностью она это произнесла. — В основном там сладкое, но можно заказать и богатую белком пищу.

— Спасибо. Тогда прошу связаться со всеми интересантами. Первого, пожалуй — князя Долгорукого. Но если он не может в ближайшее время, тогда с любым другим. — вежливо улыбнувшись сказал я. — Благодарю.

— Не за что! Это моя обязанность! — довольная проделанной работой сказала Надежда, и тут же удалилась из комнаты, а я отправился в душ и переодеваться. Учитывая сжатые сроки Шнипельсон сделал просто невозможное. Костюм сидел как влитой, нигде не жал, ни каким движениям не мешался, казался приталенным и при этом скрывал кобуры на поясе, оставляя для вида только свисающий чуть ниже резонансный кортик.

Выйдя на балкон, я на всякий случай активировал оружие, влив в него прану через чакру «звука». Результат вышел неожиданным. Видно, я привык к тренировочным саблям, чье лезвие шире и значительно длинней. Тут же плоскость буквально вырвалась из кончика клинка еще на двадцать сантиметров, а под гонец стала нестабильной и чуть расплывчатой даже в моем виденье.

— Это можно использовать. — хмыкнул я, пару раз взмахнув оружием в воздухе, чтобы ощутить вес клинка. Непривычно легкий, он двигался куда быстрей чем сабля, а учитывая длину, на это могут попасться все, кто не видит его реального размера. Тут же почему-то вспомнился «лом» или «дубина» которым меня в свое время огрела Мария. Вот уж в самом деле дрын от которого не увернуться.

— Чем заняты, ваше благородие? — услышал я за спиной голос и не сумев сдержаться поморщился. Какая к черту это моя комната если тот же Василий спокойно в нее входит, даже не спрашивая разрешения. И никакие оправдания, вроде того, что он мой слуга и денщик, а по сути, адъютант, не могли сгладить негативной окраски.

Не знаю, вот есть у меня такое мелкое поганенькое чувство собственности. Делить комнату и кровать с Ангелиной — никаких проблем. Она тоже «моя». Делить палатку с еще сорока парнями, где даже в душе и в туалете одному не побыть — тоже норма, все в таких условиях. А вот когда говорят — ваше, а потом начинают шастать толпами… хорошо хоть не по одеялу, в грязных ботинках, и в окно…

— Что выяснилось про наших будущих собеседников? — вместо ответа поинтересовался я, развеивая конструкт и пряча оружие в ножны.

— Про Долгорукого думаю смысла говорить нет? — уточнил денщик. — Второй на очереди — его сиятельство князь Константин Леонидович Багратион. Никаких общих дел у рода Суворовых с родом Багратионов нет, но возможно там дело в его личности, парень состоит в молодежной сборной по единоборствам.

— Возможно хочет личную встречу с Коловратом или автограф. — пожал я плечами. — Или просто поздороваться решил. Хотя зачем для этого назначать встречу, непонятно. Ладно, а кто третий?

— А вот тут странность. Формально так же особа с княжеским титулом, Хельга Праурд, вот только рода такого ни у нас, ни за рубежом нет. И узнать кто это я не смог, лишь уточнил что она есть в списках — возможно инкогнито кто-то из высших титулов России. — развел руками Василий. — Тут только при личной встрече будет ясно.

— Понятно, что ничего не понятно. Есть догадки зачем Михаилу понадобилась личная встреча? Он же мог просто подойти и поговорить, ну или не поговорить… — я в задумчивости пощелкал предохранителем на пистолете, заодно проверив правильно ли расположена кобура. — Ладно, чего гадать. Готовимся к самому худшему, и тогда не будем разочарованы.

— А самое худшее у нас? — на всякий случай уточнил Василий.

— Официальный вызов на дуэль, полагаю. — легко ответил я, не став одевать пиджак, и рухнув в кресло. — Дядька меня сильно подставил, своим беспокойством после покушения на императора. Но это дела рода, так что за них в любом случае придется отвечать. Осталось только понять график.

Как я блин был рад, когда, прежде чем войти, Надежда постучалась. Это же блин какая красота… была бы если бы все соблюдали границы и приличия. Хотя, с другой стороны, не мне, нарушающему не только нормы, но и правила, о подобном заботится. Но приятно же…

— Господин, нам удалось согласовать все три встречи. Они пройдут в обозначенном месте. Первая — через полчаса, с ее сиятельством княжной Прауд. — отчиталась девушка, держа на лице дежурную улыбку. Хм, вот вроде довольно невзрачная девушка, с минимумом косметики и в довольно консервативном платье, но при этом по-своему она хороша. Хотя до Ангелины ей в плане фигуры, как да луны раком.

— К сожалению мне не удалось узнать подробности о княжне или ее роде. Она здесь инкогнито, или это моя недоработка? — спросил Василий у девушки, и та аж зарделась от чувства собственной важности.

— Княжна Хельга, официальный наблюдатель за соревнованием от Германии, и наша наставница. Хотя она и проживает в России, у княжны выдающаяся родословная. К сожалению, я не в праве раскрывать ее истинную личность. — ответила Наденька. — Вторым, на двенадцать часов, на встречу согласился князь Михаил Илларионович Долгорукий. С его стороны было предложено другое место, но учитывая вашу занятость мне удалось согласовать оранжерею. Князь Багратион согласился на любое время, поэтому я сочла возможным пригласить его на два часа дня.

— Превосходно. — улыбнулся я, значит с Багратионом мы угадали, он во встрече заинтересован больше, чем я. Может хочет что-то предложить или наоборот, попросить. А вот Михаил… впрочем увидимся — узнаем.

— Еще, узнав, что вы уже приехали, интересовались вашим графиком княжна Лугай, и ее благородие Холодец. — сверившись с планшетом произнесла Надежда. — Последняя, на сколько я могу судить — носит чужую фамилию.

— Странно. — я нахмурился, пытаясь сообразить, что понадобилось от меня Мальвине здесь. Вот уж… какого рожна? Наша тихая вражда закончилась еще в тот период времени, когда я ушел от таракана, полностью переключившись на индивидуальные занятия с Коловратом. Да и вообще девушка была не из общительных…

— Мне им отказать? — чуть резче чем следовало спросила Надежда.

— Нет. Ни в коем случае. — ответил я, улыбнувшись девушке. — Ин… княжну Лугай-Ляпицкую на семь часов. Госпожу Холодец — на шесть. Думаю, нам и полчаса хватит, чтобы пообщаться, но с нее станется.

— У вас натянутые отношения? — тут же заинтересовавшись спросила Надежда.

— Нет, но довольно ровные. — ответил я, чуть пожав плечами. — Не могу сказать, что она входит в круг моих хороших знакомых, но и в плохих не состоит.

— Я смогу присутствовать на встречах? — заинтересованно спросила девушка. — В качестве обслуги, конечно.

— Нет. Боюсь все встречи будут закрытыми. — ответил вместо меня Строганов. — Если формат изменится, мы непременно вас позовем.

— Как вам будет удобно. — ответила Надежда, едва заметно погрустнев. Интересно, она себе так пытается набить очки для будущего работодателя, или просто решила на все сто выложиться? Мы здесь всего на несколько дней, но объем задач у местных горничных явно в разы больше, чем при нормальных обстоятельствах.

— Прошу за мной, первая встреча через пятнадцать минут, а нам еще нужно спуститься. — проговорила Надежда, вновь натянув на лицо дежурную улыбку.

— Секунду, возьму комплект номер два. — едва заметно усмехнулся Василий, и раскрыв футляр достал из него тонкую жилетку-разгрузку, с пристегнутыми длинными изогнутыми магазинами. Под мышкой у него висел стандартный для тайной полиции ПП стриж, предназначенный для скрытного ношения.

— Мы точно не на войну собирались? — удивленно проговорил я, успев заметить, что в футляре еще лежит винтовка в компоновке булл-пап, калибра не меньше, чем двадцать миллиметров.

— Меня, ваше благородие, ваш дед линчует, если с вашей головы хоть волос упадет. — проговорил Строганов.

Ну да, надо только уточнять «до тех пор, пока я не вылечу графа Мирослава». Нет, старик и вправду начал относится ко мне лучше. Внучком не называл, но рассматривал в своих планах уже не как просто разменную монету, а скорее, как мелкую, но фигуру. Которую и женить удачно можно, и использовать при необходимости.

Если что, я ему отвечал полной взаимностью, никаких «сыновьих» чувств, не испытывая и относясь как ко временному опекуну, с которым можно взаимовыгодно сотрудничать. По крайней мере на данном этапе. Ну и за определенность с моим положением благодаря словам Романа и документам — тоже был благодарен. Понятно, что полиция тайная, но могу поспорить вскоре весь высший свет будет в курсе что я — истинный, пусть и незаконнорожденный, сын Бронислава.

Спускались мы в холл тем же путем которым пришли. Лифт, открывающийся только по карточке, приемная зона, в которой народа стало в разы меньше, но теперь свернули вглубь территории, и я в очередной раз поразился контрасту между основательностью постройки женской академии и ее внешним антуражем.

Веселенькие светлые обои, картины на стенах, и в то же время толщина этих самых стен, словно у бункера. Гигантские окна, но большая часть либо очень узкие с расстоянием минимум полметра между стоящими рядом, либо на потолке над ними висит плита, почти не отличающаяся по цвету от остального убранства.

В общем и целом — странное ощущение, которое только усилилось, когда мы вышли в оранжерею. Гигантская теплица, край которой терялся за живой зеленой изгородью, была отделена от остальной академии стальной плитой, висящей над переходом. Такой, что я уверен — упадет эта махина и даже в землю уйдет под собственным весом. И одновременно — стеклянный ажурные конструкции, цветущая зелень, работающие фонтаны.

— Оранжерея — гордость нашей академии! — проговорила Надежда, ведущая нас по лабиринту между кустарниками. — Каждой группе выделяется небольшая площадь, за которой они должны ухаживать. Композиция с фонтанами осталась нам от самой императрицы Екатерины!

— Впечатляет. — честно сказал я. — А что за история с кафе? Разве на его территории не должны расти какие-то декоративные цветы или…

— Должны, но несколько лет назад среди выпускниц произошла ссора. Нам не рассказывали о причинах, хотя вероятно дело было в парне. — чуть порозовев произнесла Надежда. — В результате девушки разнесли ту часть посадок, и хотя их рода полностью восстановили и даже улучшили конструкцию оранжереи, восстановить посадку было невозможно. Так что новая ответственная группа решила пойти иным путем, и всем это пришлось по вкусу. В конце концов — готовка, не худшее увлечение для леди.

— И в самом деле. Как и выполнение секретарских обязанностей и контроль порядка в доме. — согласился я, внимательно отслеживая реакцию «горничной».

— Совершенно верно, нас учат всему что может пригодится в… прошу прощения. Вот, мы пришли. — девушка сбилась на полуслове, когда мы остановились у сплошной стены журчащей воды, за которой угадывалось очертание стола и нескольких стульев. Вот только… как сквозь эту воду проходить?

— Прошу за мной. — видя мое замешательство улыбнулась Надежда, и поставила над собой косой щит, с которого вода ручейками стекала по сторонам. И судя по чуть вздрогнувшим плечам девушки далось ей это ой как не просто. — Я буду снаружи, встречу ваших гостей, если что-то понадобится — зовите.

— Благодарю. Василий, помоги девушке. — кивнул я, занимая кресло чуть в стороне от входа. Так чтобы видеть и арку с водой, и кустарник по сторонам. Единственное — пришлось оставить за спиной стену оранжереи, но в этом месте она была непрозрачная и состояла из тройного стеклопакета — подслушать можно, но, если не орать — все будет в порядке.

— Княжна Хельга Прауд. — раздался через несколько минут голос Надежды, водяной полог приоткрылся и в беседку вошла женщина в подчеркнуто деловом черном костюме. Светлые волосы, голубые глаза, чуть припухлые розовые губы, да и с фигурой у нее было все в полном порядке. Но весь образ портила одна деталь — вышитый красный значок Асклепия на лацкане пиджака.

— Ваше сиятельство. — поклонился я, ровно столько, сколько этого требовал этикет. — Рад нашей встрече.

— Я тоже, ваше сиятельство. — просияв белозубой голливудской улыбкой ответила женщина, сев в предложенное кресло. — Надеюсь вы хорошо добрались?

— Без происшествий. — улыбнулся я, поддерживая разговор. Несколько минут пришлось перебрасываться ничего не значащими фразами о погоде и турнире, и мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы соблюсти этикет и не спросить у нее прямо — какого черта ей от меня надо.

— Мне хотелось бы поговорить о произошедшем на днях инциденте. — продолжая улыбаться сказала Хельга, но взгляд ее холодных голубых глаз выдавал истинное настроение. — В училище Суворовых погиб мой коллега и друг, сын барона Хеннеси. Мы были знакомы с детства, а сейчас не можем получить даже тела… к тому же, говорят в тот же день скончался один из его пациентов, очень перспективный юноша.

— К сожалению вы правы, по неизвестной мне причине мы лишились в один день и доктора-заведующего медицинской частью, и одного из моих хороших знакомых. Увы, я не знал барона Хеннеси так хорошо, как вы, но уверен, он был фанатично преданным своему делу человеком. — произнес я, так же стараясь не убирать с лица вежливой улыбки. — Уверен, его сиятельство Мирослав Васильевич Суворов уже связался с главой ордена в регионе, чтобы исключить возможное недопонимание.

— Вот как? Что же, это полностью меняет дело. — шире улыбнулась княжна. — Я благодарна вам за содействие, и искренне желаю, чтобы во время турнира вам не понадобилась моя помощь, как и помощь моих коллег.

— О, я тоже на это очень надеюсь и сделаю все возможное чтобы к вам не попасть. — честно ответил я. — Если вы не спешите, у нас еще есть время. Не против обсудить, ка именно будет происходить медицинское обеспечение на турнире и вообще в академии в это беспокойное время?

— Вы правы, время и в самом деле беспокойное. Да к тому же столько высоких гостей собралось в академии. Это не учитывая количество княжон, обучающихся здесь на постоянной основе. — всплеснула руками Хельга. — К счастью, у ордена есть особый договор, требующий всестороннего сотрудничества между дворянскими родами и служителями Асклепия…

Ничего нового мне женщина не рассказала, тем более что скорее всего оставались тайные вещи. Но почти час мы с ней обсуждали особенности обучения девушек первой помощи, хоть и не позволяющие им стать сестрами милосердия, но помогающие дотянуть до нормальных врачей. А еще коснулись темы организации полевых госпиталей ордена и взаимодействия с враждующими сторонами. И тут все было как у Красного Креста в моем мире — полная нейтральность. Только за деньги.

Вторым, с заметным опозданием в полчаса, на встречу пришел Михаил. Я даже успел перекусить и обдумать свое отношение к ордену, после недавнего разговора, но тут водяной полог вновь поднялся и в беседку вошел княжич Долгорукий, чуть вздернув подбородок он огляделся, будто рассчитывал увидеть кого-то еще, но Василий ждал снаружи, и судя по темным силуэтам, не он один.

— Чем обязан сиятельному визиту? — улыбнувшись спросил я, чуть кивнув и показав на место напротив себя.

— Вы забываетесь, ваше благородие. — гневно сверкнув глазами проговорил Михаил. — Мне точно известен ваш статус, и я не позволю вам думать, что мы равны. Впрочем, даже если бы вас немедля признали графом, и даже князем — ничего бы ровным счетом не поменялось.

— А, понятно. — вздохнул я, поднимаясь, раз уж он решил стоять надо мной. Удивительно, хоть Долгорукий и старше меня на три, а может и четыре года, но с момента, когда мы встречались на военных игрищах, я с ним почти сравнялся ростом. Чуть-чуть не достаю, но и смотреть на меня свысока уже не выйдет.

— Итак, у вас, ваше сиятельство, ко мне претензии? — спокойно, с вежливой улыбкой спросил я. — Кстати — можете садится, я не возражаю.

— Да кто бы еще спрашивал… — на секунду нахмурившись проговорил парень, взглянув на стул и стоящие на нем вазочки с печеньем и конфетами. — Вы, говорят, угробили одного из лучших студентов училища! Опозорили весь свой род и учебное заведение приемом наркотиков, и даже не стесняетесь при этом участвовать дальше в турнире. Немедленно снимите свою кандидатуру!

— А то что? — с легким прищуром спросил я, и юноша, вздрогнув, положил руку на рукоять кортика. — Ты только что, обвинил меня в том, чего я не совершал. При этом обвинил не только меня, но и весь род Суворовых. В иной ситуации я просто был бы вынужден вызвать тебя на дуэль. Но учитывая, что ты трус и подлец — боюсь ты просто на нее не явишься.

— Что? Да как ты смеешь?! — взревел Михаил.

— Как? Стоило тебе узнать, что придется сражаться в училище с Геной, как ты сбежал, пожав хвост. Потому что понимал, что у тебя нет ни шанса. Что это, как не поступок труса? — улыбнувшись спросил я. — Но этого мало, верно? Ты решил, что твой очевидный проигрыш — должен быть оправдан, а потому решил обвинить соперников в нечестной игре. Заранее. Это уже подлость.

— Ах ты… мерзавец. — побагровев проговорил Долгорукий, сжимая и разжимая руку на кортике. Однако, к чести княжича, ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя. — Я не сбегал с вашего никчемного турнира, просто посчитал что из вашей шайки должен выйти хоть один победитель. Но этого с вас довольно. Жаль, что мы не встретимся на турнире, иначе бы я с удовольствием вбил тебя в грязь лицом.

— Говорят тут отличный бетонный полигон. Но мне тоже жаль, что ты не пройдешь отборочные, иначе могли бы встретиться в финале. В следующий раз, княжич, прежде чем говорить, уточняй информацию или перепроверяй свои источники. — усмехнувшись ответил я. — А теперь, думаю тебе пора. Трусам рядом со мной делать нечего, а подлецам — тем более.

— Свита делает короля, но в твоем случае даже те нищие сироты не могут поднять тебя на свой уровень. — фыркнул Михаил, развернувшись на каблуках и резко двинувшись к арке входа. Кто-то тут же создал щит, чтобы открыть проход, но я не сдержался от мелкой пакости и когда Долгорукий оказался в центре искусственного водопада, своим прессом разрушил подпорку.

Вода тут же рухнула на голову выскочившего наружу парня, и с той стороны раздался отборный мат, вперемешку с явными заимствованиями из французского и английского языков. Я же, довольно улыбаясь ждал пока княжич вернется чтобы вызвать меня на дуэль, но, когда этого так и не произошло, долил себе в кружку чая.

— Значит встретимся на турнире… если он, конечно, выйдет из своей группы. — усмехнулся я, вдыхая цветочный аромат.