Граф Суворов. Том 4

Глава 3

— Приветствую вас, ваше сиятельство, чем обязан? — удивленно спросил я, прижимая трубку плечом к уху и одновременно запихивая последние купюры во внутренний карман кадетского кителя.

Меня буквально разрывало на части. С одной стороны, я внезапно стал богаче на две тысячи рублей и эти деньги надо срочно отнести в банк, от греха по дальше. С другой — я должен вытащить из доспеха друга, и остановить перегрузку его организма. С третьей, если меня, верно, информировали — у княжны может быть выход на оппозицию, которая сейчас, после свадьбы с Гавриилом станет куда активней.

Выбрал я, естественно, друга, но и деньги распихать успел и трубку не выпускал.

— Вы меня узнали? Приятно, когда молодой человек выполняет обещания, даже данные мимоходом. — ответила Инга, и я почувствовал, как потеплел ее голос. Прекрасно, значит это не проделки моего своевольного телефона и не обычное дело с определителем номера, нужно будет поблагодарить кого-то очень предусмотрительного в службе безопасности Суворовых.

— Как я могу забыть Вас. — произнес я, отодвигая медика из ордена Асклепия, уже склонившегося над Тараном.

— Что вы себе позволяете! Вы мешаете проведению… — проговорил врач, но я не обращая на него внимания схватил Тарана за шкирку и повернул к себе лицом.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, одну секунду. — проговорил я, отложив трубку. Пройдя кончиками пальцев по меридианам я вывел паразитические токи, остатки от меой праны в теле Тарана прочь, и не сдерживаясь влепил ему пощечину. — На меня смотреть, боец! Сколько пальцев показываю?!

— Д…два. — не слишком уверенно ответил он, пытаясь сосредоточится на моей ладони глазами.

— Музыку видишь? Цвета лишние есть? — спросил я, активировав пробойник на правой руке.

— Нет… — пробормотал Таран, отрубившись.

— Отлично, можете забирать, теперь он ваш. Если с ним что-то случится в лазарете будете отвечать лично. — сказал я, ткнув медика пальцем и поднимая трубку. — Прошу прощения, ваше сиятельство, я уже вернулся.

— У вас все в порядке? — проговорила чуть удивленным, но достаточно спокойным голосом Инга. — А то опять лазарет… можно подумать вы подались в последователи Асклепия.

— Разве в них берут дарников? — удивился уже я. — Или там как с духовенством, отрекись от мирского и можешь вступить в братство?

— А куда вы думаете идут лишившиеся своих резонаторов или способностей к созданию конструктов дворяне? — едва слышно усмехнувшись проговорила княжна.

— Боюсь я пока не задумывался над этим вопросом. Уж слишком меня занимает вопрос как этим самым дарникам присоединиться. — шутливо ответил я, наблюдая за тем как медленно приходящего в себя Тарана утаскивают на носилках.

— Сама скромность. К слову, раз уж вы выиграли в отборочном туре своего училища и отправляетесь в нашу академию, я хотела пригласить вас в среду, на следующей неделе, посетить небольшой закрытый вечер. — проговорила Инга, и ее голос стал совершенно серьезным, почти официальным. — Будет лишь малый круг аристократов из союзных родов, так что можете не бояться провокаций или серьезных разговоров о политике.

— Благодарю, если вы составите мне пару на данном вечере — с удовольствием буду. — ответил я, внутренне посмеявшись. Ну да, двое подростков разговаривают о политике. Наверное, со стороны это могло бы смотреться смешно, если бы Инга не была княжной и наследницей своего рода, а я — не был собой. — Ради этого я даже постараюсь выиграть завтрашний отборочный финал чисто.

— Разве вы еще не победили? — удивленно проговорила Инга. — Но мне сказали…

— Возможно тот, кто донес до вас информацию — выдавал желаемое за действительное или же пытался связать нас невыполнимыми обязательствами. К счастью, я точно одержу завтра победу. — подбодрил я девушку. — Не стоит беспокоиться.

— В таких делах никогда нельзя быть уверенной на сто процентов. Я постараюсь разузнать подробности. — проговорила Инга. — Раз вы еще не победили, я пожелаю вам удачи, и… конечно стану вашей дамой на званом вечере.

— Благодарю, и вам всего хорошего, ваше сиятельство. — попрощался я, кладя трубку. За время разговора я как раз успел добраться до административного корпуса, где с облегчением избавился от денег положив их на личный счет.

После истории с Лехой, я решил завести три разных счета — текущий, с доступом ограниченному кругу лиц с возможностью снятия средств по резерву. Накопительный — без возможности снятия вообще, и личный. Первый — для ежедневных трат и расчета с взводными. Второй — на экстренный случай, конечно, деньги можно снять при разрыве договора, но тогда я потеряю проценты за два месяца. Ну и личный… себе.

Общак тоже остался, я вернул в него деньги прокрутив на ставках, получилось что-то вроде двухсот рублей, которые собрал со всех Шебутнов перед началом турнира. Только теперь я от этой суммы совершенно ен зависел. Это стало необходимостью, когда я активировал выздоровление Мирослава и начал подыскивать других кандидатов.

Михаил, ставшим моим официальным представителем за пределами училища, избавился от алкоголя, но круг общения не сменил. И сейчас ему требовались не малые финансы, чтобы подняться в обществе, вернуться в те круги, где вращались его более успешные бывшие одногруппники из высшей военной академии, и другие аристократы, ставшие на войне инвалидами или получившие серьезные ранения. Не все они были бедняками, баронам и графам тоже не всегда везло.

А значит я могу предложить им избавление от боли и даже частичное выздоровление. Потерянные конечности и даже пальцы это конечно не вернет, но благодаря внутренним резервам их организмов я могу совершить то, на что не способна современная медицина. Да что там, даже гипнотизеры с плацебо иногда творят чудеса.

— Вот ты где. — поймал меня у общежития Строганов.

— У меня теперь телефон есть, мне можно звонить. — улыбнулся я, показывая коммуникатор.

— Отлично, только приучайся важные вещи не только в него, но и рядом с ним не говорить. — отметил Василий, беря меня под локоть. — Ты что с Ивлем сделал?

— Ничего такого, помог раскрыть его внутренние резервы. — ответил я пожав плечами. — Он, конечно, вымотался, но уже должен приходить в норму.

— Медики отстранили его от дальнейшего прохождения турнира. Подозревают прием допинга. — жестко произнес Строганов. — Твоих рук дело?

— Любая экспертиза покажет, что в нем нет ни капли наркотиков. Нет и не было. — ответил я, повернувшись к наставнику. — Прежде чем его снимать — пусть докажут, что он что-то принимал!

— Поздно, судьи уже ознакомились с видеозаписью, где он выползает из доспеха и признали его неспособным участвовать в соревнованиях. Пока не пройдет все анализы, по крайней мере. — укоризненно качая головой произнес Василий.

— Так он выиграл, или проиграл? — с нетерпением уточнил я. Возвращать выигрыш совсем не хотелось, а если судьи признают поражение Тарана, ровно как использование им запрещенных препаратов и мою вовлеченность — придется расставаться с деньгами.

— Пока, по всем правилам, выиграл. — нехотя ответил Строганов и я с облегчением вздохнул. — Но это не повод радоваться. Сейчас решается, будет ли завтра заменять его Геннадий, в бою с тобой, или отборочный тур вообще отложат из-за нарушения правил проведения турнира.

— Не хотелось бы. — поморщился я. — А что, если мне самому вызвать Герба?

— Дуэль? Нет, ее вряд ли засчитают. Разве что ты во время поединка покалечишь своего соперника так что он не сможет продолжать участие. — задумчиво проговорил Василий. — Хочешь рассмотреть такой вариант?

— Мне любой подойдет, в своих силах против Герба я уверен. — ответил я, взяв тело под полный контроль и с облегчением выдохнув.

— Уверен ты или нет, тренировок это не отменяет. — хмыкнул Строганов. — Или ты уже собрался на боковую?

— Не плохо было бы… — мечтательно проговорил я, потянувшись. Но выбора мне естественно не оставили. Бег и отражение конструктов щедро приправили стрельбой, заставив использовать гранатомет в правой руке, проводящую саблю в левой и активный пробойник — одновременно.

Еще пару месяцев я бы только посмеялся, скажи мне кто-нибудь что придется фехтовать саблей, да еще и в левой руке. Но выбора не оставалось, либо так — либо отражать вражеские конструкты собственными, и тут начинались проблемы.

Пресс я использовал на интуитивном уровне. И с камнем, и с заменителем, и даже голыми руками. Хотя не уверен, что наличие у меня чакры «звука» подпадает под это определение. В любом случае — я мог, умел и практиковал. Но только пресс.

Уже со стеной возникала проблема. Нет, после многочасовой медитации и скрупулёзного отслеживания процесса и факта создания «стены» я умудрился повторить конструкт и даже мог его поддерживать, пока не собьётся концентрация, или пока сам не пожелаю его развеять. Но это было довольно непрактично.

Во-первых, щит получался хоть и долговременный, но куда тоньше чем пресс. Мог двигаться только вместе со мной, или с привязанной к нему конечностью. А еще он требовал поддержания и концентрации. Мелочь, но в бою немаловажная. При этом ровно такие же проблемы я наблюдал у одноклассников, все же добравшихся до конструктов. То есть мой случай был не уникален и эту дорогу просто нужно пройти.

Во-вторых, даже на пиковом, выжирающем меня досуха, потреблении праны, остановить что-то существенней пистолетной пули он не мог. Тут по всей видимости сказывалась необходимость применения камня резонанса, а во время схваток я использовал добытый с бомбиста амулет.

В общем щит по всем параметрам проигрывал прессу в моем исполнении. Кроме, разве что, затрат на поддержание к времени. Без вариантов, в этом щит выигрывал полностью. Если пресс я создавал всего на пару секунд, и мог повторить конструкт раз пять подряд, то щит я максимум удерживал десять минут.

А был еще диск, который некоторые называли серпом или звездочкой. Правда я бы сравнил больше с канализационным люком. Тупой, достаточно толстый, и при этом способный не плохо навредить незащищенному противнику. Срезонировавшая с амулетом божественная материя, появлявшаяся на долю секунды в нашем мире, но так на него и не воплотившаяся полностью.

Сколько я не наблюдал за сражениями старшекурсников или упражнениями показанными преподавателями — никак не мог взять в толк, почему они не могут просто сделать этот конструкт тоньше? Если в тебя прилетает такая полутораметровая байда, толщиной в двадцать сантиметров — тебе будет плохо, но ты выживешь. Если прилетит та же масса, но толщиной в сантиметр, оперировать будет нечего — с большой долей вероятности тебя просто разрежет напополам.

А мотом мне дали их пощупать. Нет, пресс я и так регулярно на себе ощущал, от того же Симеона. Но как-то не понимал в чем разница. Ну щит, ну пресс, и?

Выяснилось, что все просто и сложно одновременно. Первый этап освоения резонансных конструктов потому и назывался плоскостным, что дарник взаимодействовал с неопределенной поверхностью. На сколько большой будет щит или пресс — мы не выбирали. Пока, по крайней мере. И эти конструкты «обрастали» плотностью, в обе стороны от плоскости, будто растворяясь в нашей реальности.

Чем контроль выше — тем плотнее конструкт. В начале — как приклеенная к стене вата, а в конце — заточенный клинок. И как раз в этот момент плоскостная форма переходит в объемную. По сути, все проявления резонанса вплоть до стихийного — это лишь получившая разную степень воплощения божественная материя.

Дальше должно было стать куда веселее, но применительно к жизни я стихийные конструкты видел лишь один раз, у ведьмы Романа. Да и то, не то, чтобы что-то впечатляющее. С другой стороны — чем дальше в лес, тем больше я понимал, что развитие резонанса не имеет пределов. Прямо как человеческая глупость.

Пока же, мы все могли лишь пихаться «одеялками» способными подбросить человека на пять метров в воздух. Кидались «подушечками», сносящими на пару метров двухсоткилограммовые резонансные доспехи. И ставили «матрасики», удерживающие пулю из противотанкового ружья. А у меня плохо выходило даже это.

— Так… достаточно. — недовольно проговорил Коловрат, когда у меня в очередной раз вышел пресс вместо диска. — Ну ка, напомни мне, чем отличаются конструкты серп от пресса?

— Формой и точкой приложения усилия. — мгновенно восстанавливая дыхание ответил я, чем вызвал недовольную гримасу у запыхавшегося тренера.

— И какая форма побеждает при прямом столкновении? — снова спросил Симеон.

— Та, чья плотность энергии на точку соприкосновения больше. Если создать пресс такой же толщины что окружность диска, его можно полностью погасить… — ответил я, глядя на удивленно-недовольное лицо Коловрата.

— В принципе ты, конечно, прав, но извращать слова преподавателей смысла нет. — хмыкнул наблюдавший за нашей тренировкой Василий. — В чем причина рассеивания конструктов? Напомнить?

— Диссонанс, опустошение резервов одного из дарников. — ответил я, прекрасно понимая к чему клонит преподаватель. — Если энергетическая плотность одного из конструктов существенно больше плотности второго — он просто развеется. Если они равны — возникнет локальный диссонанс уничтожая оба конструкта.

— Именно. И потому базовый щит всегда менее плотный чем базовый же диск. Но при этом, из-за повышенной емкости… да что я тебе по десятому разу объясняю?! — возмущенно проговорил Коловрат. — Раз у тебя получается пресс, значит и диск со щитом должны выйти. Продолжаем!

Где логика тренера ломалась — я совершенно не понимал. Все слова, которые он говорил — верны. Это и так ясно. И все же у меня никак не получалось создать правильный и достаточно емкий диск. А без него — оставалось только надеяться на ловкость и скорость, отбивая атаки противника мечом и пробойником. Ну и фехтуя левой рукой…

— И вот с такими навыками мы должны его пустить на турнир? Да он же меня опозорит перед учениками и коллегами! — возмущенно приговорил Симеон, после очередного безрезультатного тренировочного раунда.

— Ну, если считать, что он выдержал почти минуту против тебя, а ты пользовался и когтями, и всеми плоскостными конструктами — более чем впечатляет. — заметил Василий, по-дружески похлопав его по плечу. — Но поводов ликовать я тоже не вижу. Уровень владения прессом у тебя на второй-третий курс высшей военной академии. С остальным — полный швах и ситуацию надо править.

— Может попробовать по-другому? — вдруг поднял на меня усталые глаза Симеон. — Ты когда пресс освоил?

— Эм. — я в задумчивости прикрыл глаза. — Сразу после инициации, когда на меня напала искаженная тварь.

— Ясно, значит сильное душевное потрясение вместе с жизненной необходимостью. — задумчиво проговорил Коловрат, и если с первым утверждением я еще мог поспорить, то вот второе попало в самую точку. Не сумей я тогда каким-то чудом вызвать пресс, остались бы от меня только ножки да рожки.

— А что, если расстрелять его из пулемета?! — неожиданно предложил наставник.

— Боюсь его сиятельство такого самоуправства не оценит, и тебя даже полиции передавать не будут, на месте казнят. — ответил Василий, удивленно посмотрев на старого товарища. — Хотя меня это от головной боли избавит. Даже от двух разом, так что я можно сказать этого предложения не слышал. И вообще, когда ты подобное затеял — я находился на другом конце Петрограда.

— Значит в принципе одобряешь? — довольно потирая ладони проговорил Симеон. — Ничего, кадет, я тебя еще научу родину любить. Пойдем!

— А может завтра? После того как результаты отборочных матчей станут известны? — предложил я.

— Ну да… забыл совсем. — поморщился Коловрат, откладывая гениальную идею на потом. — Ладно, со щитом все более-менее понятно. Осталось придумать как заставить тебя использовать диск… Тяжелая задача… так чтобы тебе пришлось использовать узкое, но достаточно протяженное пространство.

— Если что, я этого не предлагал, но как на счет медленно опускающейся гружёной платформы. Так чтобы он ее поднимать мог только попадая по какому-нибудь рычагу, за стеллажами. И пресс не пройдет и конструкты придется использовать. — в задумчивости проговорил Строганов.

— Вы точно мои преподаватели, а не группа убийц-садистов, придумывающая как бы меня по эффектней лишить жизни? — настороженно спросил я, глядя на Симеона и Василия.

— Это все — исключительно для твоей пользы. — почти хором ответили они, и Коловрат тут же предложил: — Может закрытая яма с водой, которую надо через щель выплескивать? Можно туда щук запустить…

Высокая Петроградская академия благородных девиц.

— В связи с скорым прохождением у нас первой фазы Императорского молодёжного турнира вы должны усвоить несколько главных правил. Первое — никаких простолюдинов! — строго произнесла настоятельница, ходя между стройными рядами девушек, заложивших руки за спины. — Вы — не только лучшие невесты империи, но и благородные леди. Так что ваши грелки выставьте на мороз.

— Спать с победителями и проигравшими только выше вас титулом. Если видите их в вас заинтересованность — подсекайте, и не продешевите. — продолжала женщина, внимательно глядя на воспитанниц. — Если видите свой шанс, не упустите его, но, чтобы никакой вульгарщины. И главное, к княжнам все сказанное не относится. Кроме того, что «грелок» в академии во время турнира быть не должно. Ваши альфонсы и ручные зверушки — ваше дело, но вы в первую очередь леди, а уже потом — женщины.

— Три дня на прохождение медицинского осмотра, необходимое лечение и купирование проблем. Собрались, девочки! — захлопала в ладоши настоятельница. — помните, что вы все неприступные крепости, так что найдите своего рыцаря, перед которым вам удастся лучше всего пасть.

Суворовское военное училище. Медицинская часть.

— Я очень сожалею о произошедшем, но вы должны понять. Все что вам говорили, что вам обещали Суворовы и Меньшиковы — оказалось ложью. — проговорил врач, сменивший на посту своего брата в Асклепии. — Не будет ни графства, ни усыновления. Вас уже вычеркнули из будущего империи.

— И что мне делать? Я шел к этому восемь лет. — хрипло ответил парень, глядя тупым, не видящим взором на врача. — Ради этого рвал жилы. Тренировался ночами, пока никто не видит. Я… Я должен был стать их фаворитом!

— Вы совершенно правы. Но боюсь ситуация изменилась. Вас подставили, даже судьи оказались на их стороне. — сокрушенно покачал головой врач. — Даже если вы вызовите этого наглеца на дуэль, ничего не выйдет. Вы же все сами видели, и он, и все его дружки плотно сидят на препаратах. Невероятный рост мышечной массы, просто невозможная скорость и реакция. Светящиеся глаза…

— Ненавижу. — тяжело выдохнул парень, сжав кулаки. — Мрази. Обманщики!

— Боюсь с ними ничего не сделать. — снова вздохнул доктор. — Они играют не честно, так что ни вам, ни вашим сверстника его не победить. Можно было бы попробовать пойти другим путем…

— Каким? — почти сразу спросил парень, не выдержав затянувшейся паузы.

— Боюсь это слишком опасно. Нет, нет — забудьте. — отмахнулся врач.

— Что нужно сделать? Говорите! — вскочил со стула парень. — Я сделаю все, чтобы заставить их заплатить по заслугам!

— С жуликами нельзя играть честно. Тем более в их игры. — со вздохом сказал брат в Асклепии. — Но если вы твердо уверены в своих целях… я вам помогу.