Граф Воронцов. Книга II

Глава 14

— Что, простите? — мое удивление поняли многие.

Даже та же Алевтина, женщина в шляпе мигом замолкла. Правда, заговорила звонким голоском другая, показавшаяся в свете потолочного светильника:

— Я так понимаю, у нас появился холостой симпатичный мальчик?

Молчание, воцарившееся после ее слов, было нарушено хрипящим смехом Аркадия. Он то и дело постукивал по столу ладонью, словно не мог справиться с эмоциями, но так же, как резко засмеялся, также резко прекратил.

— Это, конечно, все весело, но, — все взгляды были обращены на Укупника, — Олег, ты ручаешься за свои слова? Хоть понимаешь, что они значат?

— Понимаю.

— Тогда, Мария!

На крик старика в наше помещение вернулась та самая молодая служанка.

— Мари, девочка моя, пожалуйста, принеси талмуд и чистый бланк.

— Два бланка, — звонко сказала женщина…

Нет, слишком молода для женщины, девушка, с ярко-красными волосами и весьма вульгарной родинкой над губой.

— Я тоже имею свои виды.

Я ничего не понимал, но вскоре… начало проясняться.

Талмуд представлял собой действительно большую книгу, формата А2, скорее всего. К нему прилагалась перьевая ручка и странная коробка. Небольшая, я бы сказал. Старик раскрыл ее где-то на середине, медленно что-то вычеркнул и поднял голову к нам.

— Дмитрий, скажи мне, пожалуйста. Готов ли ты вступить в ряды нашей общины? Если нет, то нам придется…

Я и так понимал, что минимум —подчистить память. И не сомневался, что они вполне это могут сделать. Но я же, перебивая его, ответил:

— Готов. Где расписаться?

Довольная ухмылка была обращена именно ко мне, одобряющая, я бы сказал. Но все было не так просто.

— Объявляю голосование. На данный момент рассматриваем кандидатуру Дмитрия Воронцова как члена общества «Центр». В случае одобрения — ему присваивается номер семь, который принадлежал, уже, увы, почти покойному Ивану Воронцову, а до этого — Юрию Воронцову.

Сразу же — были подняты две руки. Воробьева и Вертихвостикова. Далее, подняла руку мадам с красными волосами и сразу следом — Бориса.

Алевтина, глядя на меня из-под шляпы, сделала многообещающий жест языком. Его я не понял… совсем.

— Пять голосов есть, — улыбнулся старик и сам же — поднял руку, — Не единогласно, конечно, но большинство.

Я лишь заметил, что мужчина в белом костюме и сидящий рядом с ним, грузин, вроде, только собирались поднять руки, но после слов старика лишь улыбнулись.

Старик принялся вписывать, очевидно, мое имя, а после, подозвал меня к себе. Медленно и расторопно встал, подошел, взял холодную ручку, только вот, в чернила мне макнуть перо не дали.

— Так пиши, — улыбнулся Аркадий.

Ну, раз без чернил, так без чернил… попытался было, ровно подписаться в том месте, где было написано мое имя, фамилия, отчество, но при первой же закорючке, появилось жжение в локте.

И с каждой линией это жжение только усиливалось, а сам цвет моей росписи из невидимого, становился красным. Тут и следаком не надо было быть, чтобы отчетливо для себя понять — пишу своей кровью.

Дело сделано, десятка «авторитетов» захлопала, и старик, первым закончив хлопать в ладонь, протянул мне коробку со словами:

— Носи наш символ, но не вздумай, опозорить его.

Медленно отворил коробку, приуныл, глядя на тот самый перстень, который и стал причиной моей первой смерти.

— Однако, — продолжил старик, — Ты можешь носить его хоть на шее, только пожелай это.

Этот вариант меня больше устраивал. Как-то не хотелось светиться с ним при знающих людях… пожалуй.

Все оказалось весьма просто. Взял его в ладонь, закрыл ее и представил на его месте цепочку с этим самым символом. Ладонь обожгло, но когда я открыл ее, внутри было то, что я и представил.

Застегнул цепочку и сел на свое место.

Меня одобрительно похлопали по плечам, жали руку, ну и в конце концов…

— А теперь Олег Викторович, — старик прервал гул, — Повторите свои слова. Перо — задокументирует.

Если бы я знал, что это все значило, пожалуй, бы… попросил не писать.

— Я, Олег Викторович Вертихвостиков, будучи в трезвом уме и при своей памяти, обязуюсь выдать свою дочь, Маргариту Олеговну Вертихвостикову замуж, за Дмитрия Юрьевича Воронцова. В знак уважения и почета этому юному магу. А также, обязуюсь всячески поддерживать его начинания и способствовать его магическому развитию.

Я ахнул, когда старик передал заполненный лист под роспись Олега. Следом захотелось грязно выругаться, когда…

— И мой бланк заполните, пожалуйста, — улыбнулась женщина-девушка с красными волосами, — Я, Наталья Борисовна Кравц, будучи в трезвом уме и при своей памяти, обязуюсь выйти замуж за Дмитрия Юрьевича Воронцова. В знак уважения и почета этому юному магу. А также, обязуюсь всячески поддерживать его начинания и способствовать его магическому развитию.

— Наталья, какого хрена? — не выдержал Воробьев, — Ты куда лезешь?

— А что, дочь свою не попытаешься под него подложить? Маг-то, с потенциалом семь.

И откуда это они знали мой потенциал⁈

— Если не учитывать его вторую магическую способность. Четвёрка, конечно, да, но дар редкий.

Борис, мужчина в белом костюме и Аркадий, удивленно посмотрели на меня. И последний, спустя несколько секунд потребовал сказать, правда это, или нет.

Я же, искренне не понимал, в чем дело и откуда она все это знает.

— Да. У меня есть родовой бог и сила его… его родственника. Прямого.

— Ты хоть понимаешь, Дима, — Аркадий улыбнулся, обнажая часть золотых зубов, — Какое будущее тебе светит с таким потенциалом? Ты представляешь, какой ты будешь угрозой обществу, если разовьешь свой потенциал до максимума? Ты можешь попасть не только на мое место… а, еще выше! Попасть в действительных правителей нашей империи!

— А как же император?

Толпа засмеялась, вполне искренне.

— Император — это одна малина. А другая, это наше общество. Понимай — как хочешь, но я бы тебе рекомендовал особо не распространяться об этом. Здесь, среди нас — это будет держаться в секрете. Но… видишь ли, Наташа у нас природный сканер. Юное дарование, которое пережила всех своих родственников, получила переизбыток силы и стала главой рода. Четверка из семи, причем, в таком юном возрасте. Наташа?

Это был «знак», чтобы продолжила она:

— Если ты научишься скрывать нутро, а это тебе, очевидно, нужно, то никакой сканер не прознает про твою особенность. Я же, могу помочь тебе в этом.

В ответ я лишь кивнул.

— А теперь, вернемся к повестке дня. На данный момент Виктор Вольфович находится под заключением в подвластном суде, полицейском участке центрального микрорайона нашего города. За него уже попытались внести залог, однако, судья, не без моей помощи, смогла найти причину для отказа.

Я не удержался и присвистнул. Правда, это было как-то по ребячески. Но аркадий Семенович оценил этот жест, как восхищение над его способностями.

— Поспокойнее, седьмой, — улыбнулся он, — Я и не такое могу.

Все молчали, я извинился, и старик продолжил:

— До меня дошли слухи, что к выходным на нашу территорию приедет три представителя этого рода. Скорее всего, конечно, два, потому что третьего на данный момент, должны были утопить в Москва-реке, но с учетом того, что маги среди них есть действительно сильные, то…

Все понимали, к чему он вел.

— В общем, нужно решить, как от них избавиться. Увы, давление с их стороны может оказаться весомым. И судья примет решение ненужное никому.

Тут, до меня, кажется, дошло… что меня смущало во всем этом…

«А, с чего бы, вдруг, им убивать других криминальных авторитетов? Ну, хрен с ним, они приехали на „нашу“ землю, но…»

— Могу задать вопрос, — я поднял руку, решив, что я должен знать больше.

— Задавай.

— А чем вам всем не угодил этот род? Ну… в моем случае — они пытались меня подставить, в случае Николая, — кивнул в сторону Воробьева, — Я тоже — понимаю. Но насчет остальных?

Если бы галдящая толпа говорила по одному, я бы сразу все понял. Но нет же, они перебивали другу друга, при этом — умудряясь между собой чуть ли ни драться. Бабы, кстати, вели себя активнее всех, то и дело подначивая Бориса на конфликт с остальными, причем…

«Да они даже не по делу говорят…»

—… как ты так можешь про Бориса? — крикнула Наталья, улыбаясь белоснежной улыбкой.

Причем она это говорила тому самому грузину, который в этот момент спорил даже не с Борисом, а с Олегом…

«Детский сад…»

— Ша! — взревел старик.

«Дети», потупив взгляды, вмиг умолкли.

— Объясняю, специально для седьмого. Вольфовичи — достаточно крупный род. Сколько их на самом деле в семье — одному богу известно. Они — бывшие официальные смотрители города Москвы и Великого Новгорода. То бишь, были наемно-боевой силой местных обществ. Таких, как мы. У нас тоже есть такой род за пазухой, правда, не такой масштабный, как они.

— Ничего не понимаю, — ответил я, — И что им здесь нужно?

— Их выперли из родных стен за череду странных убийств. Точнее, они пытались подвинуться не в ту степь и перешли дорогу своему обществу. В Новгороде их истребили, из Москвы — выперли. Дали им год на завершение своих контрактов, а поверь, у семьи наемников они масштабные, и эти выродки позарились проломить под себя Петербург. Увы, я этого не могу допустить.

Гробовая тишина затянулась. Старик позвал Марию, потребовал стакан воды и только после того, как смочил глотку, продолжил:

— Это привлечет ненужное внимание к нам. Хрен с ним, если мы устроим свои разборки, но они делают иначе… знаешь, на что способен гнев императора?

— Нет.

— Лучше и не знать. Если они, смогут, здесь обосноваться и поймут, что наше подполье им не искоренить, уж поверь, они сделают все, чтобы этим заинтересовался император.

— Тогда, почему Иван с ним работал?

— А Ивана осталось жить недолго, — улыбнулся Борис, — Он думал, что мы не узнаем о его связях и о том, что это именно Ванечка и Витя — дали приют троим из семьи нашего, на сей раз, общего врага.

— Третьего? — я удивленно нахмурил брови.

— Не стоит думать о нем. — усмехнулся грузин, — Он уже рыб кормит.

История оказалась занятной. По факту — я только вступил в общество мясных бандитов, как уже был ввязан в настоящую войну преступных кланов. Благо конечно, что не в открытую… а теневую, но еще не вечер.

Но общее решение вынесенное на голосование — мне не понравилось. Со всех точек зрения. И молчать я не стал.

Опять же, поднял руку.

— Ну? — старик, казалось, был раздражен.

— Принимать их на вокзале, даже не лично, а с помощью наемников — будет плевком в сторону закона. После событий с разломом, думаю, за вокзалами будет больше присмотра, чем группа обычной охраны.

Послышались поддакивания. Старик глубоко вздохнул и потребовал от меня новое предложение. Кажется, он и сам понимал, насколько я был прав.

— Предлагаю следующее, — я на пару секунд замолк, прикусываю губу, хрустнул пальцами, сбрасывая «псевдо-стресс», — Нужно уничтожить их еще в поезде.

— Бред! — Борису не понравилась идея. — Ты не понимаешь, что просто так — их не возьмешь? Они маги, и, повторюсь, сильные. Обычной пулей их не убьешь, а гранатой…

— Я понимаю, что даже мощную гранату, допустим, начиненную осколками и подобию фитиля-макра, — я сказал наугад, догадываясь, что и такое вооружение должно, было здесь быть, — Взрывать нельзя, хотя — это верный способ избавиться сразу от троих. Или сколько их там будет. Все же, в вагоне будут и другие пассажиры.

— И что ты предлагаешь?

— Убить поодиночке. Выманить по одному и убить.

— Как?

— А вот это, пожалуй, решать уже вам. Просто такой вариант более… безопасен, что ли…

Дальше, было множественное перечисление способов устранить противника. В конечном итоге на размышления Аркадий Семенович дал лишь один день.

Возвращался домой уже ближе к десяти часам. Вымотанный и выжатый как лимон.

Не все то, что я рассказал дома, пришлось по душе обитателем дома. А говорил я в присутствии Лены и Жанны. Перед этим предупредив обеих, что с ними может стать, если из-за них, кто-либо узнает о том, кем теперь я являюсь.

Но дед сразу пошел на защиту, причем обеих.

— Зря ты так, Дим. Несмотря на твое прошлое, они обе — всегда поддержат тебя, какими бы глупыми твои решения не были.

— Я это и так понимаю. Просто посчитал нужным на всякий случай напомнить.

Не сказать, что девушек это как-то оскорбило, но старик все равно продолжил выставлять их передо мной. Не знаю, правда, для чего. И закончилось эта «защита», откровенными подколками.

Началось все с дочери Вертихвостиковых, после слов о которой, Альбина явно задергалась, и закончилось Наталией. Вот здесь, был самый смак.

— Даже не думай, — старик явно был настроен агрессивно, — Ты не представляешь, что это за семья! Не представляешь! Даже не думай ходить к ней на занятия или работать вместе с ней! Она — сканер, причем, работает на два фронта. И общество ваше, прекрасно это знает. Ее — прикроют, в случае чего, а тебя — бросят как балласт.

— Ну и пускай себе работает, мне то, что?

— Она почувствует чужую душу, Дима! — мое имя старик было, начал по слогам произносить, но вовремя остановился, увидев мой осуждающий взгляд, — А когда найдёт, считай, ты в ее власти. Понимаешь, чем это может закончиться? Ты сделаешь все ради того, чтобы она молчала. И, поверь мне, ты не отделаешься просто угрозами или попыткой ее убрать. Поверь, она хоть и молодая… сколько ей там?

Он обернулся к Елене, и та ответила:

— Двадцать четыре.

— Вот, хоть и молодая, но до безумия умная. До безумия. Понимаешь⁈

— Понимаю, — я театрально вздохнул, показывая, как устал от этой темы.

— А вот зря ты так выкобениваться начал! Зря!

Наступила тишина, которую опять же, разрядил старик. Опять же, про эту Наталью и про ее «договор». Хотя я и без того понял, что нужно ее сторониться.

— Все, хватит! — рявкнул я, — Сколько можно одно и то же говорить⁈ Я понял, что вы все за меня волнуетесь, но увы, я не тот, кем был раньше. И голова у меня на плечах, ясно⁈

Такого от меня не ожидали. Но покорно кивнули и разговор пошел в другое русло.

— У меня есть пару идей, как уничтожить ваших врагов, — начал дед, с некоторой грустью поглядывая на меня, — Твой же порошок.

— Я не занимаюсь больше им.

— Однако, у тебя есть его состав. А что будет, если, ну… например, распылить его в вентиляции вагона?

— Все то же самое… что и при обычном употреблении. Правда, объёмов нужно будет побольше, однако…

— Вентиляция же общая, — подытожил старик, — А если раздать маски остальным пассажирам?

— Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть со стороны? Ладно, дай бог, если они поедут в купе, а если на общих сидячих местах? Как на электричке, например?

— Тоже верно, — старик хмыкнул, почесывая нос о чем-то думая.

— А если с тем же успехом просто подсесть к ним, допустим, — заговорила Альбина, — С чемоданом, в котором будет тот же объем вещества, но…

Я уловил ход ее мыслей, правда, не совсем так, как она хотела.

— Распылить внаглую при них и улизнуть на изнанку?

Моя идея тут же была поддержана Жанной, но Альбина предложила вариант поинтереснее.

— Да, но тогда они могут просто выскочить на свежий воздух. Тебе же — нужно будет нырнуть на изнанку и там, как облачиться в костюм, или противогаз одеть. Вернешься, и в этой панике, просто добьешь их.

Вариант ее мне пришелся по душе. Причем не обязательно было иметь при себе порошок, можно было распылить, точнее — растрясти все — что угодно.

А можно было просто выйти в туалет, оставив чемодан под сидением… далее — механизм и «распыление». Но, опять же, этот вариант подойдет только в том случае, если они будут ехать в купе и там не будет никого больше.

— Убивать-то других не обязательно. Пускай там будет хоть слезоточивый газ.

На этом и порешали. У меня будет идея на завтра.