Границы сред

Глава 12, В которой живописуются весьма разнообразные эффекты включенного наблюдения, а также несколько раз разными способами выражается сожаление.

Бряк!

Только тем фактом, что алкоголь уже очень, очень давно перестали разливать в бьющуюся тару, можно объяснить то, что бутылка не разбилась. В пабе еще несколько секунд стоял шум, но постепенно свидетели осознали, насколько редкостную картину им довелось наблюдать и примолкли — как вслух, так и в групповых чатах.Так что вискарь, вытекавший из бутылки, хлюпал ну прям очень громко. Человек, выронивший бухло, наклоняться не спешил, а белел на глазах — и веснушки на вдруг заострившемся носу сталигораздо, гораздо контрастнее.

— Димка, с тобой все хорошо? — совершенно всерьез стпросили и вслух и в личку сразу несколько человек. Ну, реально, хрен бы с ним с бухлом. Но качегары, если содержание бухла у них внутри не превышает смертельных доз, вообще никогда ничего не роняют.Тем более бутылку, уже занесенную в позу горниста.

Димка продолжал стоять неподвижно, только щеки вдруг начали обратно краснеть, и вдруг явным для всех,зарегистрированных хоть в одном из местных рабочих чатов,образом сингулярность объявила о записи всех желающих на шанти через плюс-минус полчаса, где-то плюс-минус на этом этаже, но варьирует в зависимости от количества записавшихся.

Коппер не выдержал, подскочил и поднял бутылку. Хоть треть-то осталась, чего добру пропадать.

Шанти! — Йоха, будет шанти? Откуда? Кто сказал? —Глаза-то разуй!Ну! Ты еще трезвый? Жена, жена, тыващеслышала? — Да бросай ты, Лима допечет, давай, давай, адрес видишь.Реально, я этого шеннахи знаю! — Мама, мама, посмотри, что там объявили, да оставь ты потом уже это всё!

Вся динамика чатов в верхних, портовых этажах полетела кувырком. Люди, спокойно ехавшие со смены домой, выскакивали из лифтов, чтобы идти на пересадку в обратную сторону, другие сворачивали предоставление услуг, третьих будили, стуча в дверь комнаты разгрузки, кого-то слезно просили перехватить оставшуюся треть смены, потому что такой случай бывает раз в полгода. До чатов и этажей пассажирского транзита шум почти не долетал — разве только кто смотрел сознательно. Цифры записавшихся на участие в чате события перевалили за три десятка в течение минуты.Шанти — штука быстрая. Минут двадцать-тридцать шеннахи будет сортировать голоса и расставлять их по залу, потом минуты три-четырепесня, и всё кончится. Но пропустишь и уже не вернешь.

— Вон она куда пошла, — ткнула мужу ссылку Стефания,даже не привстав с бревна.

— Я должен это видеть, — жадно отозвался Камю.

— Ну, спроси.

Майя, дорогая, а можно нам присутствовать? — льстиво пощекотало у нее за ухом. Она стояла на перекрестке и оглядывалась. Локация гуляла, как пьяный варпер, то провалилась вниз на четыре этажа, то опять поднялась на семь и передвинулась куда-то уже в грузовые зоны. Что блин происходит?Ах да. Камю.

— Если самостоятельно — то почему бы нет.

— Она отказывается от компании, но не возражает против наблюдателей, — резюмировал Камю женев личку.

—Мальчишкам там делать нечего, — предупредила Стефания.

— Так, коллеги, мы со Стефанией идем подсматривать за Майей, наши мальчишки будут играть, какой концерт кто выбирает?

— Я останусь, — сказал Фу И, — у меня после заморозки еще голова в шею не вросла.

Остальная группа также не выразила большого желания переться на местные достопримечательности от такого хорошего костра, немножко погрустневшие было Остап с Тарасом распаковали второй инструмент (это был аккордеон) и с пониманием переглянулись, а Камю с женой улизнули в сторону лифта. Куда ехать, толком было до сих пор неясно, но подберемся поближе, а тамразберемся...

Сингулярность прикинула динамику записиучастников на событие и в конечном итоге остановилась на удачно пустующем холодном кислородном трюме. Ну, то есть он конечно, не был совсем холодный, относительно космоса его подогревать приходилось,чтобы работать граждане в нем могли без спецкостюмов. Но обычноименно в этих трюмаххранили объекты, требующие температуры ниже нуля по Цельсию,вот, один оказался пустой, удача!Сингулярность торопливо сворачивала, подтягивая к высокому потолку, направляющие держателей паллет, сами паллеты уже разбежались к стенам и выстроились там подобием амфитеатра, четыре паллеты в центре холодильника, погромыхивая, лезли одна на другую. Погреть толком не успеть, только по полу уже дул горячий воздух, для такого горизонта планирования радуйтесь что хоть так.В коридорах этажа началась толкучка — кто-то заглядывал и выходил, кто-то торопился занять место на какой-нибудь из уже успокоившихся паллет, кто-то просто топтался у входа. Жозеф, Равуни, Коппер и еще человек десять из паба выстроились цепочкой и трусцой втянулись в двери холодильника. Занимать какие-то места ни Жозеф, ни его спутники и не думали, — толку,шеннахивсёравно всех еще сто раз перетасует. Димка ласточкой, презрев всякую гравитацию, вращательную там или нет, махнул на стопку паллет в центре и медленно — еще медленно — кружился, ощупывая всеми доступными ему методами предоставленное помещениеи тестируя одновременно технические возможности голосов участников, их способность самостоятельно вести мелодию, гармоники их голосов на совместимость и объем помещения на акустические свойства.

Жозеф гулко загудел, кивнул. В дальнем углу одну звонкую ноту протянул молодой тенор. Люди заходили, смеялись, чат трещал, все поочередно останавливались и затягивали — кто ноту, кто две, и расходились, кто группками, кто поодиночке в разные углы помещения,перемещались, сгруппировывались заново,приветствовали друг друга и непроизвольно кивали при личном обращении шеннахи.

Да. Хорошо. Сейчас. Ок. А так? Да, понимаю, да. Да. Скоро? Так? Хорошо.

Камю со Стефанией вдруг наскочили на Майю, спокойно сидящую со стаканчиком шипучки на лавочке.

Они даже переглянуться не успели, но недоумение, видимо, было написано на лицах. Майя прыснула и помахала им рукой.

Камю развел руки и поднял брови. Что происходит?

— Он попросил подождать, пока он там все настраивает, — пояснила Майя, — на этих штукахизнаблюдателей же обычно одни сингулярности, протокол наблюдателя не прописан.

— М? — заинтересовалась Стефания.

— Людям больше нравится участвовать, — пожала Майя плечами и оглянулась, — говорит, минут через шесть можно приходить.

— Придем через шесть, — кивнул Камю, — мы немножко отстанем, тип сами по себе, да?

Майя глянула на него с улыбкой.Стефания покачала головой и тоже улыбнулась.

— Коппер, а ты-то что туда поперся, — спросила в рабочем чате Эрманита Оса, почесав кончик носа об изнанку шлема, — ты ж сроду на димкины перформансы эти не ходил?

— У меня теория есть, — хищно отозвался Коппер и встал на шаг назад и повыше, чтобы смотреть над толпой.

— И участвовать не будешь?

— Ну нет, разу уж я тут, как можно не участвовать-то.

— Да кто ж запретит.

— Я точно не запрещаю, — подал голос Товарищ Пак, сидя в одних трусах перед включенным на всю стену в каюте информаторием по ТТХ планируемой варп-базы.

—Но кстати может и воздержусь. А то я знаю эти штуки, там внимания вообще же не останется, а я главный цирк пропустить не хочу.

— Тогда хоть поснимай нам, —сообразила Эрманита Оса и аккуратно перестегнулась правее на метр по обшивке.

— Давно пора, кстати, — вдруг буркнул Жозеф, который вслух при этом гудел во всю мощность диафрагмы, то пониже по повыше, — а, понял... Тьфу, не в этот чат, — и перешел на другое место, и снова загудел уже оттуда.

—Слушай, он не порвется, тут уже человек полтораста, — встревоженно спросил Равуни из какого-то дальнего угла холодильника.

— Не в этот раз, — уверенно ответил Коппер, — поверь старому сукину сыну...

Шум менялся, пробы голосов становились реже но звонче и мощнее, акустика зала постепенно входила в резонанс с размещением людей.Парень на стопке паллет посередине забитого до отказа помещениявертелся, притоптывал, играл пальцами, локтями, плечами, коленями — и хотя этот вихрь был только следовой формой, привычным отражением в движение того, что происходило в его голове (ну, представьте себе, как вы барабаните пальцами по столу в задумчивости, а теперь запустите то же самое в почти двести потоков одновременно), смотреть на него было и весело и страшно одновременно.Весь зал единым движением вдохнул.Шеннахина мгновение остановился.

Повисла тишина.

— Вот она! — заорал в чате Коппер и запустил видеопоток.

Всего за несколько секунд до начала песни в зал вошла девушка и молча прислонилась к невыгодной акустически, а поэтому пустой стенке под сжавшимися в пучок гигантских бамбучин, чтобы не мешать, держателями.

— Думаешь?

— Ты посмотри на нее!Эрманита Оса грустно вздохнула.

— То-то его колбасило, как неродного,целый год, — согласился с увиденным Бобур, — если б мне такая дала, я бы тоже голову где-нибудь забыл.

— Что там... Охх, — сказал Товарищ Пак и мгновенно исчез из чата, как задраился.

—Жозеф, прикрой эмоционалку, а то я уплыву щас, — проворчала Эрманита Оса.

Тот молча приглушил трансляцию фона. Молча, ну в смысле — в чате молча. Физически Коппер хорошо разбирал голос Жозефа, ведущий партию баритона не так далеко от него.

— Товарищ Пак, ты чего? — вдруг спросил Сука Пура.Товарищ Пак не ответил.Потом, когда ему в личку свалились сразу десяток запросов наты в порядке там, отмел их все и коротко сообщил:

— Напомнила кое-кого.

— Кого?

— Какая нахрен разница, — более злобно, чем собирался, ответил Товарищ Пак и снова вывалился из чата, чтобы отдышаться.Когда человек из пострадавшей локации битых полтора месяца не отвечает на пинг... Это может еще ничего не означать. Но такая вероятность с каждым днем становится меньше.Товарищ Пак перевелсебечат обратно в только аудиальный поток и невидящими глазами уставился в геометрию базы, назначенной держать баланс в варпе без электроники и без качегаров.

— А вон, смотрите, родаки ее стоят! — добавил Коппер, — и короче, они чот охуевают.

— Не, — спустя несколько секунд отмела версию Эрманита Оса, — не родители. Разве что приемные. Фенотип вообще не тот.

— Но блин, видно же, что такие же пассажиры.

— Ну, пассажиры. Мало ли, что за пассажиры.Вообще не тотфенотип,у обоих.Но... Знаешь, они с ней, да.

— А я что говорю?

Песня закончилась. Димка и залетная царевна упали друг в друга ровно посередине тех двадцати метров, что разделяли стопку паллет и угол под держателями и ушли из зала, явно не видя никого вокруг.

— Ставлю вставной зуб против горелого чипа, что они начнут раздеваться прямо в коридоре, — хихикнул Коппер.

— Я бы на ее месте и из зала не уходила, — заметила Эрманита Оса, — эти дети вечно теряют время на всякую ерунду.

—Ну нет, ты чего, тут на полу иней,нафиг жопу морозить, — возразил Жозеф.

—Это предрассудки! —хором сказали Коппер и Эрманита и весь чат слег от смеха. Чтобы Сестрица Медведица и Коппер мало того, чтобы сошлись во мнениях, да еще и совпали в терминологии?

—Слушай, ядумал, он мне сердце вырвет, — пожаловался Равуни.

—Ты записал? — спросил Коппера Жозеф.

— Конечно.

Согласно данным, что хранятся на сайхабе, по численности исполнителей эту шанти перекрыли только восемь лет спустя, а количество бионаблюдателей, то есть людей, которые присутствовали, но просто смотрели, не было превышено никогда.Люди, которымнравится шанти,ходят петь.А те, которым не нравится — на него не ходят.