Грех и невинность

Глава 8

Бархат и шелк. Розы и ваниль.

Кристиан упивался леди Шеррингем, когда она неуклюже накрыла его губы своими. Его словно… парализовало. Обычно он целовал женщину первым, увлекал ее, призывая присоединиться к игре, и распалял ее до тех пор, пока оба не начинали пылать страстью.

Но в случае с леди Шеррингем это не сработало бы.

Кристиан стоял не двигаясь и наблюдал за поцелуем из-под полуопущенных век. Губы леди Шеррингем постепенно становились мягче и податливее. Потом слегка приоткрылись, и Кристиан услышал тихий стон.

И все же он не решался даже положить руку на ее изящную спину, позволив ей делать то, чего хочет она. Впервые в жизни Кристиан стоял как истукан, с напряженно прижатыми к телу руками, и покорно подставлял свои губы для поцелуя. Соприкасались только их с леди Шеррингем губы.

Она наклонялась вперед до тех пор, пока ее груди не прижались к его груди. Она несмело подняла сжатые в кулаки руки и положила их на плечи Кристиана. Поцелуй был таким легким и поверхностным, что Кристиан смог бы разговаривать с Джейн, пока она изучала его губы своими так нерешительно и несмело, словно опасалась какого-то подвоха.

— Да, — пробормотал Кристиан. — Обнимите меня.

Ему необходимо было знать, что она сможет это сделать.

Что она смогла пережить и выстрадать все, что выпало на ее долю, и не сломаться в душе.

Джейн провела кулаками по его плечам и обвила шею. Ее губы приоткрылись, и когда Кристиан хотел уже ответить на призыв со всей страстью, леди Шеррингем отстранилась.

Она ошеломленно смотрела на стоящего перед ней Кристиана.

— Я смогла, — прошептала она.

Наклонившись, Кристиан уткнулся лицом в ее шею, коснулся губами отчаянно пульсирующей на ней жилки и ощутил восхитительный вкус кожи.

— Вы это смогли.

Джейн отстранилась.

— Для вас это был не настоящий поцелуй. Простите.

И действительно, этот поцелуй никак нельзя было назвать страстным и чувственным. Он был для Кристиана чем-то совершенно новым и неожиданным. С помощью этого поцелуя Джейн делилась своими страхами и неуверенностью, а то, как она осторожно обвила руками его шею, сразило его наповал и затронуло самые чувствительные струны его души.

Леди Шеррингем обхватила себя руками.

— Я могу это повторить. Неужели вы не видите? Я могу вернуться в клуб, если вы будете рядом.

— Стало быть, этот поцелуй послужил своеобразной проверкой?

Залившись краской, Джейн кивнула.

— И я не думала в этот момент о своем покойном муже. Целуя вас, я думала только о вас.

Сердце Кристиана продолжало бешено колотиться о грудную клетку.

— Когда я обнял вас и поцеловал в театре, вы вспомнили своего мужа? Вас напугало это?

— Да, но сейчас…

Джейн прервал осторожный стук в дверь. Дьявол! Обернувшись, Кристиан увидел стоящего на пороге дворецкого своего отца. Пожилой Уилкинс был настолько чопорным и правильным, что, казалось, скрипит на каждом вздохе.

— Прибыла некая миссис Смол, милорд. Заявляет, будто вы назначили ей встречу.

— Так и есть, — не слишком любезно бросил Кристиан.

— Я отправил ее в… — Уилкинс откашлялся, — в западную гостиную.

В комнату, в которой отец подначивал сына до тех пор, пока ярость не переливалась через край, и он окончательно не терял над собой контроль. Кристиану не хотелось снова заходить в комнату, где он одним лишь ударом отшвырнул отца к стене, а потом сжал пальцы на его тощей шее.

Однако леди Шеррингем уже спешила к дверям.

— Идемте же, Уикем, — бросила она через плечо. — Нам необходимо с ней поговорить.

Она окончательно его запутала. Только что она была ранимой и беззащитной, а в следующее мгновение — деловитой и бесстрашной. Неужели она явилась в его дом именно за этим? Расспросить кухарку, хотя Кристиан и просил ее не делать этого.

Дьявол!..

Миссис Смол присела в глубоком реверансе, когда лорд Уикем вошел в комнату. Леди Шеррингем последовала за ним. Она вышла из гостиной первой, но в коридоре хозяин дома обогнал ее. Это лишний раз доказывало, что рана на его ноге оказалась не слишком серьезной.

Оказавшись в западной гостиной, Джейн с трудом удержалась, чтобы не поежиться. Если атмосфера в предыдущей комнате была просто мрачной, то здесь дело обстояло гораздо хуже. Гостиная была заставлена массивной уродливой мебелью, а кресла накрывали похожие на привидения чехлы.

Одетая в коричневое шерстяное платье и видавшую виды соломенную шляпу, едва удерживающуюся на седых буклях, миссис Смол нервно поводила плечами.

Да и неудивительно. Эта комната нагнала бы страху на кого угодно.

Проскользнув мимо Уикема, Джейн подбежала к кухарке и сжала ее руки в своих. Она спиной чувствовала, как взгляд лорда Уикема прожигает ее насквозь.

Однако единственного взгляда на растянувшиеся в улыбке губы миссис Смол было достаточно, чтобы понять: Джейн поступила правильно, придя в эту комнату, хотел того лорд Уикем или нет.

— Я так рада, что и вы тоже тут, миледи, — сказала миссис Смол. — Наша госпожа все подмечает, и я очень боялась, что она узнает, куда я сегодня направилась.

Ну, разве могла Джейн отступиться от этого дела, когда эта несчастная кухарка так на нее рассчитывала?

Обернувшись, Джейн заметила поджатые губы лорда Уикема.

— Ну, конечно же, я ждала вас. Вам вовсе не нужно возвращаться к миссис Броуэм. Лорд Уикем, проследит, чтобы о вас позаботились.

— Так и есть, — холодно кивнул Уикем. — Лорд Уикем, позаботится.

По спине Джейн пробежал холодок. Уикем наверняка возненавидит ее за то, что она говорит от его имени, ибо считает, что только он вправе диктовать условия, но ведь она делает это ради Дел.

Внезапно на ее талию легла большая рука лорда Уикема. Легонько отстранив Джейн, он прошел вперед.

— Насколько я понимаю, вам был обещан дом с меблированными комнатами для сдачи внаем, — протянул он и подвел миссис Смол к дивану. Потому что только он да ужасное кресло с широкой спинкой не были накрыты чехлами. — Вы получите все, что вам было обещано, если расскажете мне правду, миссис Смол. Вы готовы говорить?

Простодушные голубые глаза взглянули на Уикема, а затем перекочевали на Джейн.

— Да, милорд. Именно за этим я здесь. Уж больно хочется мне иметь собственный доход.

Лицо миссис Смол просияло, окутав теплом сердце Джейн. Она тоже опустилась на диван, чтобы подбодрить кухарку. Уикем устроился в кресле.

— В таком случае перейдем прямо к делу, — сказал он. — Вы сказали, что положение дел в клубе миссис Броуэм вас очень беспокоит.

Миссис Смол подалась вперед:

— Господа сами знают, как лучше. Поэтому я всегда держала рот на замке и делала вид, будто ничего не замечаю.

— Не нужно убеждать меня в том, что на вас можно положиться, — улыбнулся кухарке Уикем. — Думаю, миссис Броуэм была уверена в благонадежности работающих у нее людей.

Щеки кухарки окрасились румянцем. Ей очень польстила похвала лорда Уикема.

И неудивительно. Уикем мог очаровать кого угодно.

Джейн почувствовала, как ее лицо тоже обожгла краска. Она не сказала Уикему всей правды. Она поцеловала его вовсе не для того, чтобы проверить. Просто он так посмотрел на нее, когда она выпалила что-то о его геройском поведении, что ей вдруг ужасно захотелось коснуться его губ своими.

Но поцелуй был ужасен. Совсем не похож на тот, каким они обменялись в театре. И Кристиан даже не ответил на него. Он позволил Джейн поцеловать себя, но она чувствовала, что его отстраненность разделяет их, подобно стене.

Джейн испытывала огромное смущение от того, что вообще поцеловала его.

Поэтому лучше забыть об этом. Сейчас самое главное — думать о Дел.

— А что насчет пропавших… — начала Джейн, но Уикем перебил ее:

— Мы беспокоимся о пропавших в клубе женщинах, миссис Смол. И о моей сестре леди Тревор, оказавшейся в клубе помимо воли. Поэтому я должен спросить: что вас так напугало в клубе?

— Там творится разврат. Но у меня спину сводило от страха при виде мужчин в плащах. Они всегда проходили в заведение через черный ход. Всего их было четверо. По крайней мере, мне так показалось.

— Мужчины в плащах? — эхом откликнулась Джейн.

— Да, в плащах с капюшонами. А еще на них всегда были надеты маски.

— Вы никогда не видели их лиц? — спросил Уикем. — И не знаете, кто они?

Миссис Смол покачала головой:

— Даже хозяйка никогда не называла их по имени. Она говорила, что это особые гости, и требовала подавать для них только лучший бренди.

— И вам ни разу не удалось разглядеть цвет их волос или одежду?

— Все они джентльмены. Это я знаю наверняка. Плащи из черной шерстяной ткани. Ничем не примечательные. Черные маски полностью скрывали лицо, а капюшоны были надвинуты так низко, что и глаз было не видать. Да я и не осмеивалась глядеть на них. — Кухарка передернулась.

— А рост этих джентльменов?

— Не такие высокие, как вы, милорд. Двое были приземистые и широкие в плечах. А двое других — худощавые, трудно сказать подробнее — плащи-то широкие. Но двое из этих джентльменов показались мне довольно крупными. Занимали почти весь дверной проход.

— И куда они направлялись по приезде в клуб?

— Есть дверь, ведущая в темницу. Она всегда заперта, но эти джентльмены всегда открывали ее своими ключами.

— Они приезжали каждую ночь? На протяжении какого времени?

— Приезжали по четвергам и пятницам. В полночь, милорд. Целых полтора года. — Миссис Смол неожиданно занервничала. — Да… забыла сказать. У одного из них есть трость. Как-то раз одна из судомоек заперла дверь черного хода на ключ, и тому джентльмену пришлось стучать. Я чуть с ума не сошла от страха. Нам ведь было велено всегда держать дверь во двор открытой. Когда я впустила его, он едва не проткнул меня насквозь своей тростью, потому что как раз собирался постучать ею в дверь еще раз. А я-то решила, что он хочет ударить меня. Уж больно он был разгневан, милорд.

Лорд Уикем сочувственно покачал головой, и Джейн увидела, как просияли благодарностью глаза миссис Смол.

— Вы можете описать трость?

— Серебряная, милорд. А вместо набалдашника конская голова с развевающейся гривой. И глаза из алых рубинов.

Уикем откинулся на кресле и вытянул ноги.

— Слишком приметная вещица для джентльмена, желающего сохранить инкогнито.

Джейн тоже так считала. У нее не хватило бы дерзости высказать свое мнение, но самонадеянные джентльмены зачастую считали себя такими умными и неприкосновенными, что беззастенчиво выставляли напоказ свои грехи.

Столь примечательную трость наверняка кто-нибудь сможет опознать. И наверняка эти четверо были причастны к исчезновению женщин. А иначе, зачем им было так тщательно скрываться, когда остальные члены клуба разгуливали по нему открыто? Только вот имели ли они какое-то отношение к Дел?

Сцепив пальцы на коленях, миссис Смол с надеждой смотрела на лорда, Уикема.

— Больше я ничего не могу вам рассказать, милорд. Этого достаточно?

Ответная улыбка Уикема могла бы растопить кусок льда. И она растопила сердце миссис Смол.

— Сообщенная вами информация, безусловно, очень нам помогла. А не могли бы вы припомнить что-нибудь о пропавших девушках? Наносили ли им когда-либо серьезные раны?

Кухарка зарделась от похвалы. Ослепительные взгляды Уикема и его природное обаяние сыграли свою роль. Кроме того, кухарке было обещано весьма щедрое вознаграждение. Ну, какая женщина смогла бы устоять перед таким мужчиной?

— Пропавших девушек звали Молли Темплтон и Китти Уилсон. Обе они были танцовщицами. Работали в театре. — Кухарка помахала пальцем. — Но с девушками запрещалось обращаться грубо. Что верно, то верно. Правда, у них на руках оставались синяки после игрищ с веревками и кнутами. Но девушек не заставляли делать ничего такого, что они не смогли бы вынести. Некоторые из них работали раньше в гораздо более ужасных местах и благодарили Господа за то, что госпожа взяла их к себе.

Джейн ушам своим не верила.

— И они не возражали, чтобы их хлестали кнутом?

Миссис Смол криво усмехнулась:

— Уверена, его светлость все вам объяснит.

Сдвинув брови, Джейн бросила взгляд на Уикема, на лице которого возникло какое-то странное выражение.

— Так уж повелось, миледи, — продолжала миссис Смол, — что джентльменам хочется того, чего они не могут позволить себе дома.

— Но зачем им…

— Миссис Смол, — перебил ее Уикем, — еще несколько вопросов о клубе… — На протяжении нескольких минут он продолжал расспрашивать кухарку о заведении. Как проходили вечера в клубе, готовила ли миссис Смол для девушек, и где жили эти самые девушки? Лорд Уикем расспрашивал кухарку о ее кулинарных успехах и упрашивал выдать секрет приготовления молока с вином и сахаром.

Миссис Смол призналась, что она редко поднималась наверх, а посему ничего не могла поведать о гостях. Из разговоров служанок она знала лишь, что клуб посещали представители элиты. Например, два герцога, дюжина графов и даже разорившийся принц из рода Габсбургов.

— Если вы еще что-то утаили от меня, расскажите за вознаграждение. Скажем, я заплачу вам за это тысячу фунтов.

Миссис Смол принялась беззвучно ловить ртом воздух.

Уикем наградил ее самой очаровательной из своих улыбок, и кухарка сдалась.

— Мне кажется, для тех четырех мужчин госпожа воровала каких-то особенных девушек, — прошептала она, нервно теребя подол платья.

Джейн с отчаянно бьющимся сердцем придвинулась к миссис Смол.

— Что за особенные девушки?

Кухарка отерла глаз кончиком рукава.

— Совсем юные. Я случайно увидела одну из них. Совсем ребенок — не старше четырнадцати лет. Бедняжка казалась перепуганной до смерти. Моя госпожа была добра к работающим на нее людям, но боюсь, что… она поставляла тем джентльменам девственниц.

Поднявшись с кресла, Уикем отвесил поклон, и у миссис Смол от удивления едва не выскочили из орбит глаза.

— Благодарю вас.

Более сердечной благодарности Джейн еще не приходилось слышать. Лорд Уикем умел говорить и вести себя так, что женщина начинала чувствовать, будто он у нее в неоплатном долгу. Залившись румянцем, миссис Смол обернулась к Джейн:

— О, миледи, огромное вам спасибо за то, что познакомили меня с его светлостью!

Джейн вздохнула. Что бы она смогла сделать в одиночку? Откуда ей взять тысячу фунтов, чтобы выплатить кухарке вознаграждение? Да и купить дом с меблированными комнатами ей было не по средствам.

— Я поручу своему секретарю оформить все необходимые документы, миссис Смол, — сказал Уикем.

Кухарка порывисто встала с дивана и присела в реверансе.

— Ох, спасибо вам, милорд.

Уикем наклонился к уху Джейн.

— Не выйдете со мной ненадолго, миледи?

Джейн последовала за ним, и как только лорд Уикем отослал в кабинет седовласого дворецкого в очках и закрыл за собой дверь, она заглянула ему в глаза, желая быть… полезной. Готовой к действиям.

— Вы знаете, кому может принадлежать трость?

— Я вернулся в Англию недавно, поэтому не знаю. Но приложу все силы, чтобы узнать.

— Салаберри. Питерсборо. Дартмур или Тревор. Под маской мог скрываться кто угодно. — Джейн едва не сорвалась на крик. — А вдруг Дел узнала, что ее муж совращает невинных девушек? Сегодня четверг. Мы должны отправиться в клуб.

Уикем приложил палец к ее губам, а потом потянул за собой. Секретарь как раз провожал миссис Смол до дверей.

— Я приставил одного из своих людей наблюдать за ней, — прошептал Уикем на ухо Джейн.

— Так же, как поступили в случае со мной. Вы опасаетесь за ее жизнь. Как опасались за мою.

— Так и есть. — Уикем схватил Джейн за плечи, словно хотел с силой встряхнуть. Но не сделал этого. — Вы должны вернуться домой, моя дорогая. Мои люди проследят, чтобы вы поехали именно туда, а не куда-то еще. Я во что бы то ни стало обеспечу вам безопасность.

Джейн покачала головой:

— Вы заедете за мной сегодня вечером, чтобы отвезти в клуб? — Однако прежде, чем Уикем успел дать отрицательный ответ, Джейн ударила его по рукам, все еще лежащим у нее на плечах. — Вы знаете, что я все равно туда поеду.

— Хорошо. Я возьму вас. Но при одном условии. Если Вас что-то испугает или расстроит, или же вы почувствуете необходимость вмешаться, обязательно предупредите меня. Я не прикоснусь к вам без необходимости. И никому не позволю к вам прикоснуться.

«Я не прикоснусь к вам». Что-то сломалось в душе Джейн, даже несмотря на то, что она ответила:

— Спасибо.

— Будьте готовы к девяти часам.

— Нет, — возразила Джейн. — Я сама приеду к вам к девяти.