Греховный соблазн ночи

Глава 13. Это временно

— Кто он?

— Твой соплеменник, — скривила лицо Анна, как будто ненавистную букашку на язык поймала.

Селим замер, усваивая новость, поднял взгляд на жену, ища более точный ответ.

— Мой брат?! Да как он посмел?! — разгневался Селим.

— Нееет…, как ты подумал на него? — удивленно возмутилась Анна.

— Тогда не понимаю.

Селим выпрямился, глядя то на одну, то на другую сестру.

— Джафар, — простонала наконец имя виновника своего состояния Анна.

— Колдун?! Вот ты же! Когда успел-то злой волшебник?! — удивлению Селима не было предела. — Такой серьезный, уважительный. Никогда бы не подумал, что он может соблазнить девчонку. Да еще мою родственницу. Вот хамелеон, оборотень.

Селим продолжал сыпать нелестные эпитеты на соотечественника.

Люция, склонилась к сестре, до конца не понимая, как вообще подобное могло произойти с сестрой. При ее недоверии к мужскому полу, игнорировании его, отсутствия всяческих свиданий и бац — уже беременна.

— Но, Анна, ты же не глупая, ты почти что врач. Даже если допустить мысль, что ты провела ночь с ним, ты что не осознавала о последствиях и методах предохранения?

— Мне было не до этого и вообще не должно было случиться, — глазки сестры сделались грустными, умоляющими о прощении ее фортеля.

— И что делать теперь? — ни к кому конкретно не обращаясь, сказала Люция.

— Сделаю аборт, — кое-как выдавила болящая.

Видно, как трудно далось ей это решение.

— Ни в коем случае! — запретил Селим. — Джафар должен знать. И вы оба решите. Аллах вам послал новую жизнь, я не позволю ее сгубить. Анна, — тут он склонился к лежащей девушке. — Только попробуй что-нибудь сотворить! Закрою в квартире до тех пор, пока будет поздно для медицинских вмешательств. Ясно выразился?

Селим впервые показал себя таким жестким и бескомпромиссным. Люция знала каким он мог бывать. Анна испуганно захлопала глазами, села на кровать. Один миг гляделок: карие жгучие глаза и зеленые огромные озера. И она поверила в его угрозу.

— Я позвоню Тариеву, спрошу, когда умудрился окунуть в Анну свою волшебную палочку, — исчезая из спальни Анны произнес Селим.

— Люценька, что мне делать? — захныкала младшая, осознав наконец свое бедственное положение. — Я не хочу замуж за мусульманина. Меня посадят под замок, наденут паранджу и прощай моя свобода.

Зеленые глаза наполнились влагой, ужасом, неверием происходящего.

— Ань, об этом надо было думать, когда ты к нему в койку прыгнула. Ведь это ты инициатором секса была? Признайся!

Анна стыдливо спрятала взгляд. Обычно дерзкая, сегодня ее как подменили. Крутила пальцы, тасовала мысли в буйной головушке словно пасьянс, пытаясь найти выход.

— Сестра, — погладила Люция младшую по плечу, — не бойся. Мы с тобой, всегда поддержим. У тебя есть работа. Родители будут безумно рады внукам, пусть и от иностранца. Ребенок это не беда. Да, они не всегда ожидаемы, но такова наша не идеальная жизнь.

— Этот ребенок должен быть вашим, — констатировала Анна.

Люция улыбнулась.

— У нас будут свои в свое время. Да, по статусу и возрасту ты права. Но похоже ты опередила, — Люция засветилась счастьем. — Все, бери себя в руки. Встань на учет, обследование пройди. Позже сообщим родителям, ну и счастливому папаше.

— Джафар меня возненавидит, — понурила голову Анна. — Мы переспали в ночь вашей свадьбы. И да, были слегка пьяны и безумны. Он такой красивый и неприступный. Все время так со мною держался, как с глупой малолеткой, как со своей студенткой. А я хотела доказать, что взрослая женщина.

— Ну-ну, доказала?

Анна лишь кивнула головой.

— Люц, я правда его боюсь. И Селима тоже. Он никогда так не говорил со мною.

— Ты же знаешь насколько он религиозен и его отношение к детям.

— Вы что же будете всех рожать, кого зачнете? — выпучила свои лягушачьи глаза Анна.

— Посмотрим. Пока еще ни одного нет. Но мы и не стараемся. Нам нужно сначала разобраться с работой.

***

— Джафар, салам, есть разговор, — Селим решил не откладывать в долгий ящик семейную новость.

Они перешли на тюркский язык.

— Салам, дружище. Как семейная жизнь? — радостно приветствовал друг, не помышляя о предстоящем изменении в его личной жизни.

— В моей все прекрасно. Притираемся, пытаемся найти решение с трудовой деятельностью. Мне надо либо начинать в России открывать свое дело, либо возвращаться на Родину. Но Люция не особо жаждет переезд, да и мне здесь нравится. Но разговор сейчас не о нас.

Пауза. Джафар напрягся.

— Что-то случилось?

— Можно сказать и так. Скажи-ка, Джафар, ты переспал с сестрой Люции?

— Селим, ты, конечно, мне друг, но такие личные вещи я обсуждать с тобою не намерен.

— Тариев, не зли меня. Если бы я был в Сумгаите, дал бы тебе в нос.

Тишина на том конце. Потом Джафар заговорил.

— Все произошло по согласию. Анна совершеннолетняя.

Он, естественно умолчал, что девушка сама пришла к нему ночью, когда он крепко спал. Но отказаться не смог. И жалеть не жалел. И подступится к ней после не получилось, так и отпустил Анну, не поговорив о произошедшем. А теперь о той ночи узнали ее родственники. Может и к лучшему, наконец они обсудят произошедшее и что им делать дальше. Но то, что звонил Селим вдруг напрягло. С чего вдруг?

— Селим, с Анной что-то случилось? — тут он перепугался не на шутку.

— Ага. Ребенок с ней случился, — Селим даже хохотнул.

Расслабился, что не брат тому причина, что никто смертельно не болен и вопрос наконец-то найдет свое решение.

— Анна беременна!?

— А ты чему удивлен? Не знал, что от секса дети берутся?

— Глупости не говори. Знаю, конечно, просто все, что у меня было до Анны так эпизодично, одноразово и давно. И уж тем более на трезвую голову и с презервативом.

— Ну, значит вам дар небес. Короче, я тебе сообщил, миссия моя выполнена. Теперь мозгуй.

— Постой, как она?

— Как, как? Мечется. Про аборт заговорила.

— Что?!

— Не переживай, Джафар, я держу все под контролем. Анна родит вашего малыша. Я не знаю, брат как тебе такая новость, но ты как отец обязан знать.

— Спасибо, Селим, что сообщил. Я должен срочно с ней поговорить. Вышли номер Анны.

— Вышлю. Удачи тебе, брат.

На том и распрощались.

Джафар сел и уставился в окно. Не сказать что он удивлен новости. После той ночи мысли об Анни не отпускали. Ее побег тоже был ожидаем и неприятен, а поехать в дом Мансуровых все равно, что признаться всей семье о совместной ночи. Стыд, злость и неприятие строптивости девушки так и не подтолкнули переступить порог их дома. А потом она улетела домой, отрекаясь от него.