Гремлины

ГЛАВА 8

Несколько дней, оставшихся до Рождества, пролетели быстро для всех, кроме учеников средней школы Кингстон Фоллз. Из-за сильного раннего снегопада в ноябре, когда занятия были отменены почти на неделю, предрождественские каникулы сократили на два дня, и поэтому уроки казались бесконечными. Если детям не нравилось такое положение дел, Рою Хэнсону это нравилось еще меньше. Завладеть их вниманием было трудно даже в самых благоприятных условиях; пробиться через стену летаргического сна накануне Рождества было невозможно.

Но надо было пытаться. Это было одной из трудностей в работе учителя, а Рою Хэнсону нравилось преодолевать трудности. Он был первым в округе учителем-негром привилегированной частной школы, но ушел оттуда три года назад и стал всего лишь вторым учителем-негром в Кингстон Фоллз. Теперь, в возрасте тридцати четырех лет, он был признан одним из лучших учителей биологии и естественных наук. Высокий и крепко сложенный, он был учителем, с которым лишь немногие ученики решались спорить. Телесные наказания в общественных школах были, разумеется, в прошлом, но иногда Хэнсона так выводил из себя какой-нибудь непослушный ученик, что некоторые опасались их возрождения. Держать учеников в несколько нервозном состоянии — особенно потенциальных нарушителей — входило в планы Хэнсона, и обычно это срабатывало. Вскоре ему уже не приходилось говорить на фоне чьей-то болтовни и уж, конечно, никто не пытался умничать и острить. Именно этого он и добивался.

Конечно, всему были пределы. Он мог завладеть их вниманием, но не обязательно их интересом. Осознав это, он решил отложить изучение кровеносной системы лягушки и провести иллюстрированную беседу, которую он спланировал и которая была посвящена «новым» животным. Это была его любимая тема, и он проводил по ней собственные исследования. Он надеялся когда-нибудь продать результаты своих трудов в виде статьи или монографии в научный журнал. Он понимал: если эта тема могла пробудить его учеников от летаргии, значит, в ней что-то было.

— Мы много слышим об исчезновении видов животных, — начал он, — но мы редко слышим о том, что совсем недавно были открыты новые виды. В 1812 году ученый по имени Жорж Кювье объявил, что все виды, существующие на Земле, уже открыты. Но он ошибался.

Нажав на кнопку для смены слайдов, он показал фотографию животного, похожего на оленя, с длинными витыми рогами.

— Кто-нибудь знает, как называется это существо? — спросил он.

Никто не знал.

— Оно называется окапи, и это — близкий родственник жирафа. Человек впервые увидел живого окапи в 1900 году.

Он поменял слайд.

— Кто-нибудь знает, как называется это животное? — спросил он.

Никто не знал.

Он рассказал им про горного ньяла, гиппопотама-пигмея, дракона Комодо, андского волка, конголезского павлина, длинноносого пекари, которые все были открыты — или заново открыты — в двадцатом веке. Никто ничего не знал, и никто не задавал никаких вопросов.

Кроме Пита Фаунтейна.

— Мистер Хэнсон, — сказал он.

Хэнсон кивнул, втайне благодарный за то, что кто-то извлек из его лекции нечто большее, чем двадцать минут сна наяву.

— Да?

— А если открыть новое животное, что-нибудь платят?

Рой Хэнсон подумал, что это на удивление хороший вопрос. К своему смущению, он не знал ответа.

— Я думаю, что по-разному, — ответил он. — Я думаю, что если найти животное, которое окажется полезным правительству или будет очень нужно какому-нибудь зоопарку, то его можно продать за хорошие деньги. Но большинство ученых больше интересует слава, связанная с таким открытием.

— Но это означает деньги, да? — настаивал Пит. — То есть они могут выступать на телевидении и рекомендовать пищу для домашних животных и все такое.

Класс захихикал. Рой Хэнсон улыбнулся, и Пит просиял, потому что пошутил, не вызвав при этом гнева учителя.

Вопрос Пита был началом цепной реакции. Один ученик спросил, куда можно податься в надежде найти новый вид; другой спросил, как можно узнать, «новое» ли это животное или же просто что-то незнакомое, чего сам раньше никогда не видел. Все это было, конечно, чисто теоретической дискуссией, потому что практически не было никакого шанса встретить новый вид. Живой интерес к теме был такой редкостью, что Рой Хэнсон поддерживал дискуссию, пока звонок не возвестил об окончании урока.

— Завтра мы вернемся к лягушке, — сказал он, улыбнувшись, когда класс испустил стон, которого следовало ожидать.

Вернувшись к бумагам на своем столе, краем глаза он увидел, как собирается уходить Пит Фаунтейн, улыбнулся и слегка махнул ему.

Пит слегка улыбнулся в ответ, это было самое большее, что он мог сделать без риска быть обвиненным в подхалимаже. На улице у него сохранялось хорошее настроение, поскольку он привлек внимание и вызвал обсуждение. У него было такое хорошее настроение, что он решил пойти к Билли Пельтцеру уже после того, как побудет несколько часов рождественской елкой.

Несколько последних дней Билли вставал рано и возвращался домой, как только заканчивал работу в банке. Причиной тому был, конечно, Подарок. Это было такое замечательное существо, что Билли хотел постоянно быть с ним. Оно было очень ранимо. Однажды, бреясь (а Подарок с удовальствием наблюдал за ним), Билли случайно повернул зеркало так, что в нем отразился свет из коридора. Громко закричав, когда яркий луч ослепил его, Подарок свалился вниз головой со стола Билли в мусорное ведро.

Когда Билли подбежал к нему, маленький зверек был весь в синяках, у него шла кровь, и он дрожал от страха. Ему было так плохо, что даже Барни, который все еще дулся от ревности, завыл из солидарности. Билли перевязал рану, долго его успокаивал и убаюкивал, пока он не уснул.

На следующий день Подарку стало намного лучше, и Билли был рад тому, что не надо нести его к ветеринару, который не знал бы, что это за зверь.

— Мама, присмотри за Подарком, ладно? — крикнул Билли, уходя из дома на работу.

— А что? — спросила она. — Он же в клетке.

— Да, но с этой раной на голове и вообще…

— Хорошо, я буду заходить время от времени взглянуть, как он там, — пообещала она.

— Спасибо, мама.

Он рано пришел на работу, такая привычка у него появилась после случая с миссис Дигл. Дверь в кабинет Роланда Корбена была открыта, но казалось, что в банке никого нет. Услышав шорох бумаги, он повесил пальто и осмотрелся в поисках источника звука.

— Билли? — услышал он шепот Кейт.

Она была в кабинете Корбена. На столе была большая карта Кингстон фоллз, достаточно подробная, содержащая каждую улицу, дом и учреждение. Некоторые здания были отмечены красным, они все попали в участок, обведенный черной пунктирной линией. Кейт смотрела на карту, губы ее были сжаты, глаза горели.

— Ты видел? — спросила она.

Билли пожал плечами.

— Кингстон Фоллз, — пробормотал он. — Да, я там бывал.

Она не оценила его юмор.

— Посмотри на то, что отмечено красным, — сказала она.

— Что это значит? — спросил он.

— Это дома тех, кто платит ренту миссис Дигл или арендует у нее что-нибудь. Большинство из них — люди без работы, те, кто бедствует или просто не может платить. А миссис Дигл этим пользуется.

— Как? Она не может выгнать сразу их всех.

— Ну да, не может.

— Но кто же тоща будет платить ренту?

— Ей не нужны деньги. Похоже, ей нужно все прибрать к рукам. Вот. — Кейт указала пальцем на одну из площадей. — Твой дом отмечен красным, и мой тоже.

— Да. Но папа не так много задолжал. За пару месяцев всего лишь.

— Моя семья тоже. Мы вообще в лучшем положении.

— Тогда что же означает красный цвет?

— Я думаю, он означает собственность, которой она может распорядиться немедленно, если захочет. Это как-то связано с опционами.

— Но что она будет делать со всем этим?

— Она хочет завладеть всем…

— Зачем? Для чего?

— Я слышала, как они разговаривали в кабинете несколько дней назад, — прошептала Кейт. — Миссис Дигл встречалась с президентом «Хайтокс Кемикал». Она хочет продать им землю.

— И тогда они смогут построить здесь завод? — пробормотал Билли, ошеломленный.

Кейт кивнула.

— Это для нее — как большая игра в монополию, — сказал он. — Мы — просто листочки бумаги, которые продаются и покупаются.

— Ты понял, — ответила Кейт. — Мы должны остановить ее, Билли.

— Мы с тобой?

— Хотя бы. Кто-то должен что-нибудь сделать.

— Да, но что?

— Вот и я говорю — что? — спросил знакомый голос.

Ответ на вопрос Билли пришел не от Кейт, а от Джеральда Хопкинса, который тихо вошел, пока парочка стояла, склонившись над картой. Когда они повернулись и посмотрели на него с удивлением и замешательством, он торжествовал. Хотя бы на мгновение они были в его власти.

— Шпионите, да? — он улыбнулся.

Кейт и Билли просто смотрели на него, поскольку не было никакой возможности отрицать очевидное.

— Мистер Корбен не любит служащих, которые шпионят, — сказал Джеральд, медленно снимая пальто и вешая его в шкаф. Наслаждаясь игрой в кошки-мышки, он посмотрел на Кейт, прищурившись. — Но может быть, мне не говорить ему об этом, — добавил он со значением.

Кейт не ответила.

— Вы заняты сегодня вечером? — спросил Джеральд.

— Я занята каждый вечер, — ответила она. Взмахнув головой, она выскочила из кабинета.

Джеральд посмотрел ей вслед. Потом, повернувшись к Билли, он выдавил улыбку.

— Она мне нравится, — сказал он. — Она крутая. Совсем как я.

— Совсем как Вы, Джер, — ответил Билли насмешливо.

— Я тебя просил не называть меня так.

— Извините, Джер. Я все время забываю. — Билли улыбнулся и вышел из кабинета.

Хотя Билли много думал об этом в течение дня, у него не было возможности обсудить возникшую проблему с Кейт. Неужели его семью выбросят на улицу? Если да, то где же они найдут такое хорошее место, как их нынешний дом? В конце рабочего дня Билли пошел прямо домой, надеясь найти утешение в общении с Подарком или в новом комиксе, над которым он работал.

Придя домой, он поднялся наверх, чтобы проведать Подарка, который спокойно спал со счастливой улыбкой на лице. Почувствовав себя немного лучше, он вернулся в кухню, чтобы найти что-нибудь вкусненькое.

В холодильнике не было ничего интересного. Он вздохнул.

— Возьми апельсин, — предложила ему мать.

Билли пожал плечами, взял из холодильника апельсин и осторожно подошел к необычного вида приспособлению, стоявшему на столе.

— Наверное, ты сейчас можешь им воспользоваться, — улыбнулась Линн, явно почувствовав его нервозность. — Отец повозился с ним вчера вечером, и оно замечательно очистило апельсин.

— Один апельсин, — сказал Билли с улыбкой. — Из скольких?

— Не спрашивай, — сказала она.

Снова пожав плечами, он открыл крышку устройства, на боку которого было написано «Очиститель-соковыжималка Пельтцера», поставил переключатель на «ОЧИСТИТЬ» и положил апельсин в специальную мисочку из нержавеющей стали. Закрыв крышку, он нажал на кнопку «ПУСК».

Прибор сразу начал дрожать и издавать булькающие звуки. Билли отошел на несколько шагов, по опыту зная, что папины машины могли внезапно окатить чем-нибудь. Из прибора медленно выползла совершенно сухая спираль кожуры.

— Ого, — воскликнул Билли. — Оно прекрасно очистило его.

Машина выключилась, и Билли открыл крышку.

Внутри ничего не было.

— Где апельсин? — спросил он, поворачивая машину набок, тряся ее, стуча по бокам.

— Он должен быть в крышке, — сказала мать.

— Нет, — ответил он. — Его там нет. Эта чертова штука очистила апельсин, а потом сама его съела.

— Возможно, так и должно быть, — засмеялась Линн. — Это автоматическое устройство для поедания апельсинов.

Они все еще смеялись, когда через минуту раздался стук в парадную дверь.

— Кто-нибудь есть дома? — спросил Пит Фаунтейн, просунув голову вовнутрь.

— Конечно, заходи. Пит, — сказал Билли.

— Я принес вам то дерево, которое понравилось твоей маме на днях, — сказал он, втаскивая шотландскую сосну.

Поставив на место упавший меч, они установили дерево и рассмотрели его.

— Наверное, мне надо успеть украсить его до того, как отец вернется домой, — сказала Линн. — Мне кажется, он возился с чем-то, что может автоматически вешать украшения, и мне бы не хотелось участвовать в испытаниях.

— Хотите, мы Вам поможем? — спросил вежливо Пит.

— Не обязательно. Но спасибо, — сказала она. — Идите лучше наверх посмотреть на Подарка.

— Точно, — улыбнулся Билли и щелкнул пальцами. — У меня новый зверек.

— Да? — сказал Пит. — Какой?

— Не знаю. Никто не знает.

— Да брось, — сказал скептически Пит.

— Я не шучу, — настаивал Билли. — Пошли наверх, сам увидишь.

По дороге наверх Пит сказал тоном заговорщика:

— Я вчера звонил Мэри Энн Фабрицио. Назначил ей свидание.

— Да? Ну и как? — спросил Билли.

— Ну, я старался, чтобы мой голос звучал уверенно и четко, прямо как ты говорил. Но когда она ответила, я не мог вспомнить, как меня зовут.

Билли засмеялся.

— Поэтому я сказал тоненьким голосом: «Ошибся номером», — и повесил трубку, — продолжил Пит. — Может быть, я попробую еще раз через пару дней. Пусть у нее будет время, чтобы забыть мой голос.

— Ну, удачи тебе, — сказал Билли. — Главное — помни, что ты делаешь ей одолжение.

— Да. Если смогу вспомнить, как меня зовут.

Они вошли в затемненную комнату и подошли к столику около кровати, на котором стояла клетка с Подарком. Пит, который жил в одной комнате с двумя братьями, был потрясен возможностью Билли уединиться. Кроме того, там была двуспальная кровать, для него одного. И Билли мог ставить все так, как захочет. Медленно проходя, вбирая все это. Пит был поглощен рассматриванием стен, покрытых комиксами, рисунками воинов, средневековыми сюжетами. На комоде была миниатюрная кольчуга, поодаль стоял большой стол для рисования, усыпанный ручками, карандашами, резинками. На нем также были большой зеленый нож для разрезания бумаги, кисточки для рисования, замоченные в банках, и стопка рисунков с красивым титульным листом, надпись на котором гласила «Тайна логова дракона». Ниже Билли написал свое имя. Пит раскрыл рот.

— Здорово, — сказал он. — Ты правда хорошо рисуешь.

Билли улыбнулся.

— Спасибо. Это будет смотреться еще лучше, когда я положу цвета.

Несколько смущенный похвалой, Билли был рад, когда Подарок издал высокий, похожий на щебет звук, привлекая внимание его и Пита. Телевизор рядом с кроватью был включен, показывали старый фильм с Кларком Гейблом в роли автогонщика, и Подарок смотрел его с большим интересом, почти как человек.

— Боже мой, кто это? — прошептал Пит.

— Это мой новый зверек. Мы зовем его Подарок.

— Где ты его взял?

— Папа привез его из Чайнатауна.

Мальчики подошли к краю кровати, и Пит встал на колени, чтобы лучше рассмотреть пушистого зверька.

— Он у тебя все время сидит в клетке? — спросил он.

— Нет. Только когда я на работе. Мы боимся, что он куда-нибудь залезет. Понимаешь, он очень нежный, не переносит света и…

Зазвенел телефон. Билли взял трубку и обрадовался, услышав голос Кейт. Пока она пересказывала ему новые слухи относительно плана миссис Дигл, ходившие в Кабачке Дорри, Билли осторожно вынул Подарка из ящика и посадил его к себе на колени. Пит подошел ближе, чтобы погладить зверька и послушать его довольное урчание.

— Что произошло у вас с Джеральдом, когда я ушла? — спросила Кейт напоследок.

— Ничего особенного. Я назвал его Джером несколько раз, и все.

Он передал Подарка Питу и откинулся на подушке, наслаждаясь разговором с Кейт. Ему нравилось быть ее тайным сообщником в войне против миссис Дигл, хоть он и понятия не имел, как расстроить план захвата собственности. Но у Кейт была масса идей, связанных в основном с петициями и привлечения журналистов из газет и с телевидения. Слушая ее, Билли одним глазом следил за Питом и Подарком. Чтобы зверьку было уютнее, Пит отошел к окну за мольберт, но поскольку на улице было темно, Билли не видел основания для беспокойства.

— Может, ты зайдешь в кабачок, когда я там буду, и мы еще поговорим об этом? — спросила Кейт.

— Ну… — заколебался Билли, вдруг осознав, что она почти назначает ему свидание. — Во сколько?

— Я заканчиваю работу в одиннадцать, — сказала она.

— Да, конечно, — пробормотал он.

— Если это слишком поздно, дело может подождать, — добавила она. — Мне кажется, ты без энтузиазма относишься к этому.

— Да нет, — ответил он. — Я просто удивился.

— Чему?

— Да так. Поговорим об этом потом.

— Хорошо, — сказала она. — Если ты не можешь, ничего страшного.

— Да нет…

Он увидел развитие событий, как при замедленном показе, когда повторяют моменты футбольных и баскетбольных матчей: Подарка посадили на столик для рисования… Пит гладит его… рукав куртки Пита задевает баночку из-под краски, где замочены кисти… баночка переворачивается… вода переливается через край…

На спину Подарка!

— Нет! — услышал он свой крик.

Было уже поздно. Как только вода коснулась спины зверька, Билли закричал в телефон: «Авария!», бросил трубку и, перебежав через комнату, попытался вытереть капли воды с тела Подарка.

Тонкий визг свидетельствовал о том, что произошло непоправимое. Раскрыв глаза широко-широко, выгнув спину и открыв рот, задыхаясь. Подарок катался по столику для рисования. Треск, как от лесного пожара, исходил от его тела, создавая вместе с его жалобными криками ужасную какофонию.

— Что я сделал? — закричал Пит, чуть не плача.

— Это вода, — прокричал Билли в ответ. — Ты не виноват. Он не выносит воды.

Действительно, Подарок, казалось. вот-вот лопнет. У него на спине там, куда попала вода, образовались пять огромных пятен, и теперь они росли, вздуваясь, как миниатюрные вулканы, становились кроваво-красными с желтым, как огромные волдыри. Кожа на них становилась все тоньше, пока, наконец, один из них не лопнул. Оттуда выскочил маленький пушистый комочек и упал на стол. Пит и Билли отпрянули в изумлении и ужасе. Еще один шарик выскочил из другого волдыря, потом третий, четвертый и пятый. Тогда треск уменьшился, затихли и крики Подарка. Билли подумал, не умирает ли он.

Еще через минуту все было кончено. Подарок спокойно лежал, постепенно восстанавливая дыхание, ранки у него на спине затягивались и начинали исчезать, это напоминало замедленную съемку.

— Слава Богу, — вздохнул Билли. — Наверное, с ним все в порядке.

— Но что это такое? — спросил Пит.

Пять шариков уже начали расти и формироваться в нечто, похожее на Подарка. Вскоре стало ясно, что появились новые Могваи.

Мальчики в изумлении смотрели, как зверьки росли.

— Это лучше, чем «Зона сумерек», — прошептал Пит.

— Интересно, что скажут родители, — пробормотал Билли мрачно.

— Может быть, они годятся в пищу, — предположил Пит.

Теперь пятеро новеньких были вдвое меньше Подарка, который сидел и смотрел на них большими глазами полными слез. Раз или два он взглянул на Билли с упреком, потом с грустью отвернулся. Билли подумал о том, удивился Подарок происшедшему, или же он знал или чувствовал, что это может произойти. Может быть, это уже случалось раньше.

Еще когда они росли. Билли понял, что что-то не так. Новые Могваи были несколько другого цвета, чем Подарок, но дело было не только в этом. В выражении их лиц было что-то странное. Хотя они были моложе Подарка, они казались менее невинными. В них было коварство, которого Билли никогда не замечал в карих глазах Подарка.

— Можно мне взять одного? — спросил Пит, прерывая мысли Билли.

Вначале он хотел сказать «да». Почему бы и нет? Если одного Подарка было достаточно, шесть явно было слишком. И все же Билли не имел никакого желания усугублять свою ошибку. Схватив баночку из-под краски и вытирая каждую каплю воды, он смотрел, как пять новых Могваев постепенно приобретали размеры Подарка.

— Наверное, нет, — сказал он наконец. — Ты знаешь, это может быть кошмар. Пока мы все не выясним, я думаю, лучше держать из всех здесь.

Пит задумчиво кивнул.

— Может быть, стоит отнести одного из них мистеру Хэнсону и выяснить, новый это вид или нет.

— Хорошая мысль, — ответил Билли.

— Мы могли бы стать богатыми и знаменитыми.

Билли не знал, что делать. Все произошло так быстро. А что если мгновенное размножение повторится? Он вспомнил эпизод из «Звездного путешествия», когда ласковые зверьки, называемые триббли, на глазах захватили корабль. Он быстро представил себе, как Могваи закупоривают трубы у него в доме, лежат от стены до стены в каждой комнате и проходе, как одеяло из скулящих животных просит есть, и при этом они продолжают размножаться. А что если в большом количестве они становятся опасными? Если они захватят дома соседей, арестует ли полиция Билли за то, что от него все это пошло? А сейчас — что он скажет маме и папе? Он был неосторожен и нарушил правило, о котором предостерегал мальчик-китаец. Для Пита новые зверьки знаменовали богатство и славу. Билли они сулили лишь неприятности.