Грешная и святая

Глава 16

Крессида обошла вокруг него и стянула его рубашку через голову. Она делала все осторожно, как будто он был ребенком.

Теперь в ее распоряжении оказалась его спина. Он целиком принадлежит ей! Девушка медленно гладила широкие плечи и затылок. Ее голова гудела, как будто ее все еще сводило с ума адское зелье, но это пьянила близость Триса. Ее сердце билось в бешеном ритме. Потрясенная, она схватила его за плечи.

– Я падаю…

Он медленно поднялся, повернулся к ней и поцеловал.

– Мое имя?

– Трис. Тристан Трегеллоус.

Он поцеловал ее, сначала нежно, как будто они никогда не целовались раньше, затем более страстно и настойчиво. Она устремилась за ним в водоворот чувств и ощущений. Он поднял ее и уложил на кровать.

Трис встал и развязал свой пояс, уронив его на нее.

Глядя ей в глаза, он стал раздеваться. По ее телу пробежал холодок, отчасти из-за возбуждения, отчасти из-за предвкушения чего-то ранее неизведанного.

На его лице написана осторожность, как будто он боялся, что она ускользнет. Крессида чувствовала только болезненную жажду. Сладострастный мужчина был так прекрасен.

– Я теряю терпение, проводник…

Настороженность в его глазах сменилась озорным огоньком.

– Предвкушение – это тоже наслаждение.

Трис поставил девушку на колени, затем снял ночную рубашку с ее плеч. Он медленно раздевал ее, его взгляд был прикован к нежному девичьему телу, которое он обнажал. Когда рубашка сползла с ее груди, Трис остановился. Крессида смотрела, как его руки обнимают ее, чувствовала, как его губы скользят по каждой груди.

Она подумала о Крофтоне, о Миранде Куп, о том, как фальшива продажная любовь и как возвышенна любовь истинная.

– Мужчин восхищает женская грудь, Крессида. Такая сладкая, мягкая, упругая. Мудрая природа устроила так, что мужчины любят играть с женской грудью, а женщинам это доставляет удовольствие.

Его губы скользнули к ее левому соску, открыв в ней новую чувствительную точку. Она, затаив дыхание, ждала большего, но он обратил свое внимание на другой сосок.

Ночная рубашка была уже на ее бедрах. Его поцелуи подбирались к ее пупку. Затем он выпрямился и поднял ее, освобождая от одежды.

Свободна от одежды.

Свободна от мыслей.

Свободна от всего, кроме ожидания чуда.

Трис закружил Крессиду, она обхватила его ногами, чтобы удержаться.

Могли обрушиться стены, мог бушевать огонь. Ничто не имело значения, кроме этого единения их тел и душ.

Трис прервал поцелуй, Крессида увидела глаза – темные и томные. Он опустил девушку на кровать, нежно освобождаясь из ее объятий. Потом стал ласкать ее бедра. Его прикосновения волновали ее все больше…

Потом он оказался рядом с ней, одна его рука обнимала ее за плечи, другая ласкала бедра.

Его губы снова на ее груди.

– Трис… Что я должна делать?

– Я – проводник, помни об этом! Иди туда, куда я веду тебя! Иди за мной! Не бойся броситься с высокого утеса. Мы ведь вместе!

Крессида чувствовала, что ее подталкивают к краю обрыва, но она сопротивлялась, она боялась. Ей казалось, что она сейчас растворится и умрет.

Его рот, его руки не давали ей отступить. Они вели ее к вершине удовольствия. Она освободилась и упала со стоном. Она летела по спирали вниз, вниз, в туман, в глубокий, темный покой. Вместе с ним. Девушка прижалась к Трису, целовала его, положила колено на его бедро, заявляя свои права на него, нуждаясь в нем…

Его дыхание было прерывистым. Он целовал ее волосы, гладил ее.

– Трис…

– Тише. – Он слез с кровати и укрыл ее одеялом. – Я сейчас вернусь.

Трис вышел из комнаты. Крессида видела, что он сложен, как великолепная мраморная статуя.

Воин. Нет, атлет.

Крессида подтянула на себя одеяло; она внезапно замерзла, оставшись без горячих объятий Триса.

«Сегодня ты станешь совсем иным человеком». Так говорил Трис.

О да! Но это не было завершено. А теперь он ушел. Наверное, она сделала что-то неправильно. Неужели он бросил ее на всю ночь?

Это казалось вечностью, но она не думала, что прошло много времени. Он вернулся со стеклянным пузырьком в руках. Он не казался уже возбужденным. Он был совсем другим. Что произошло?

Она вопросительно посмотрела на него, и он покраснел.

Ей хотелось засмеяться от такого открытия, она обратила внимание на пузырек в его руке.

– Что это?

– Масло. Для массажа. Надеюсь, что ты сумеешь втереть его в мою кожу.

Он подарил ей такое наслаждение! Теперь она доставит удовольствие ему. Она улыбнулась. Возможно, она выглядит слишком счастливой, показывает те чувства, которые не должна демонстрировать мужчине, но ничего не могла поделать. Она соскользнула с постели и взяла у него пузырек.

– Ложись, мой султан.

Он откинул одеяла, но затем остановился и посмотрел на нее.

– Когда мужчина хочет женщину, его пенис увеличивается и становится твердым. Чтобы он мог войти в нее. Это приятно, но также похоже на боль. В этом состоянии трудно себя контролировать. Идеальное удовольствие приносит тело женщины, даже прикосновение руки. – Его губы дрогнули. – Иногда это называется «встреча с госпожой Ладонью и ее пятью дочками».

Крессида закусила губу, но не выдержала и засмеялась.

– Спасибо за урок.

Его улыбка была нежной.

Она вспомнила о том, что видела на оргии.

– А рот женщины тоже может доставить удовольствие?

Он вздрогнул.

– И рот.

Трис лег на простыни, положив руки под голову.

В руках у Крессиды было масло, и она больше всего хотела сделать ему подарок такой же прекрасный, как и тот, что он сделал ей.

Она вытащила стеклянную пробку из пузырька и понюхала. Нежный запах, но это не его любимое сандаловое дерево.

– Что это? – спросила она, налив немного масла на ладонь.

– Разные восточные пряности.

– С возбуждающим эффектом?

Трис улыбнулся.

Крессида отставила пузырек в сторону, потерла ладони друг о дружку, затем поднесла их к носу. Запах не свел ее с ума от вожделения в одну минуту, но сладким облаком закружился в ее голове.

Девушка забралась на кровать и начала гладить руками спину Триса. Она собиралась доставить ему удовольствие, но и сама получала наслаждение от прикосновения к соблазнительным изгибам и впадинам его тела.

Крессида закрыла глаза и отдалась ощущениям, чувствуя упругость его мышц. Она массировала то сильнее, то нежнее.

Девушка посмотрела на него. Глаза закрыты, лицо расслаблено – именно таким счастливым она и хотела его видеть.

– Напиши свое имя у меня на спине.

– Как?

– Ногтем. Нежно.

Она начала с поясницы и стала писать снизу вверх – Крессида. Вдоль позвоночника она начертила Элизабет, затем – Мэндевилл.

Он двигался под ее руками, потягивался, как кот.

– Это так чудесно? – спросила она.

– Позже я покажу тебе.

Крессида взяла пузырек и снова намазала руки. Неуловимый аромат окружал ее – она почувствовала, как надвигаются слезы, поборола их.

– Как я еще могу порадовать тебя, Трис?

– Еще осталась кожа, не намазанная маслом.

Его длинные, сильные ноги.

Она подвинулась ближе к его лодыжкам и помассировала их, затем бедра, закусив губу, несмело провела рукой по ягодицам.

Он напрягся под ее руками, и она остановилась.

– Тебе больно?

Он рассмеялся.

– Я могу вытерпеть.

Этот массаж возбудил ее так же, как и его. Ей хотелось принести ему облегчение, самой испытать наслаждение.

Однако это станет для них катастрофой. Сейчас они были как в волшебном сне, но они должны быть осторожны. Никто из них не хотел, чтобы эта ночь связала их какими-то обязательствами.

Существовали безопасные удовольствия, и это было одним из них. Безопасные? Они шли по лезвию ножа, и она знала это – самой большой опасностью был ее слабый характер. Как жестока судьба – они встретились в этом мире, но их брак невозможен.

Судорога в ноге вернула ее к реальности. Крессида поменяла позу. Она оседлала его бедра. Ах, так гораздо удобнее. Так она может легко гладить его тело, сильнее массировать и даже подняться, чтобы перенести вес тела на руки.

Крессида наклонилась и прижалась губами к его пояснице, почувствовав вкус масла и кожи Триса.

Он лениво заворочался под ней. Она окинула глазами его тело. И вдруг увидела… Она отвела взгляд, но затем снова стала рассматривать длинный, покрытый венами столб, более темную головку с щелью посередине, откуда должно выходить его семя. Набравшись храбрости, она коснулась его кончиками пальцев.

– Он такой твердый. Почему?

Трис рассмеялся:

– Если ты спрашиваешь о физиологии, то я не берусь просвещать тебя. – Его рука накрыла ее руку, обвивая ее пальцы вокруг возбужденной плоти. – Если же мы говорим о другом, то это произошло из-за твоей близости, Крессида. Из-за тебя.

Слащавая сентиментальность. Ей это совсем не нравилось. Это ложь.

– Это значит, что такого никогда с тобой не было до нашей встречи?

– Мужчины есть мужчины. Мы – животные. Но сейчас это из-за тебя.

– Или из-за массажа.

– Меня массировали профессионалы, любовь моя, и я не реагировал так.

«Любовь моя» – так он сказал. Их взгляды встретились. Но Крессида опустила глаза, чтобы он не прочитал ее мысли. Наверное, в постели он называл всех женщин «любовь моя». Мужчины часто называли женщин «дорогая», хотя те не были им дороги, называли себя «покорными слугами», хотя вовсе ими не были.

Но зачем думать об этом? Здесь, сейчас он хотел ее. Доказательство было в ее ладони. Она скользнула рукой вверх и вниз.

Его губы снова раскрылись. Именно этого она хотела. Трис был так красив, но возбужденный, с закрытыми глазами и растрепанными волосами он разбивал ей сердце.

Да, есть опасности, о которых она и не подозревала, отправляясь в это путешествие. Она была готова пожертвовать своей добродетелью, но она не знала, что может потерять свое сердце.

Не потому, что он красив, обаятелен, не потому, что он богат и знатен. Даже не потому, что он искушен в делах секса.

Но потому, что он нравился ей, потому, что она переживала за него, была без ума от его нежности и искренности. Его глаза открылись, в них появились настороженность, беспокойство. Она улыбнулась и снова скользнула по нему рукой.

Что теперь? Она знала, что он скажет ей, если она сделает что-то не то.

Крессида стала ласкать его двумя руками – сначала одной потом другой. Пришел медленный, успокаивающий ритм; она позволила одной руке дойти до самого верха. Головка казалась чувствительной. Такой же чувствительной, как и ее самое интимное место.

Она услышала, как он вздохнул, задвигался.

– Умница Крессида, – прошептал он. – Но готова ли ты немного запачкаться?

Она поняла, что он имеет в виду. Капелька жидкости уже показалась на кончике.

– Да.

– Оберни его поясом.

Она покраснела от смущения, но это не было неприятно, и ей не хотелось отступать. Разгадка еще одной тайны найдена ею. Это приводило ее в возбуждение.

Слыша свое сильно бьющееся сердце, она подняла черный шелковый пояс, провела поясом по нему, наблюдая за его реакцией.

Трис рассмеялся.

– Бесстрашная исследовательница! Но мне нужны твои руки.

Откровенная просьба. Крессида стала гладить его под шелком, пытаясь почувствовать его реакцию. На этот раз она следила и за его лицом.

Секунду спустя он закрыл глаза. Его губы стали двигаться в том же ритме, что и ее руки. Выражение его лица стало почти болезненным.

Она обнаружила, что ускорила свои движения, соревнуясь со своим пульсом и его дыханием, подгоняя его.

Трис напрягся и застонал, Крессида почувствовала, как из него извергается семя. Она пыталась рукой уловить это семя и удержать Триса, тело которого подергивалось снова и снова.

Крессида тоже глубоко дышала, она понимала, где он сейчас и что чувствует. Она радовалась, что сделала это для него, но ей хотелось тоже пережить подобное. Хотелось того, что они не могли сделать. Он открыл глаза и улыбнулся.

– Спасибо.

Он сел, взял у нее пояс и бросил его на пол. Она чуть было не сказала ему то, о чем думала: после этой ночи ее жизнь станет пустой.

– Но разве мы уже закончили?

Он расхохотался.

– О нет! Пока мы оба бодрствуем, мы не закончим. Теперь моя очередь намазать тебя маслом. Всю…