Гримниры

Я захихикала.

— Хорошие или плохие?

Он потерся носом о мою шею.

— Ещё не определился. Это тревожит, но я по-прежнему хочу тебя. Я хочу делать с тобой неприличные вещи. То, что мы ещё не пробовали, но в то же время я хочу просто обнимать тебя и чувствовать твое легкое дыхание на моей коже.

Его теплое дыхание овеяло меня, и я вздрогнула. Сосредоточиться на разговоре становилось всё труднее.

— Разве раньше мы не обнимались?

Он прикусил мое плечо, посылая по моему телу жар.

— Тебе было неинтересно.

Странно. Я любила обниматься. Я так долго мечтала о том, как обнимаю Эрика, что чувствовала себя обделенной. А теперь мне хотелось находиться в объятиях только Эхо.

— Может, я заключила ещё больше злобных сделок с другими богами.

Его грудь дрогнула от смеха. Я обхватила его голову и притянула его губы к своим. Весь мир покачнулся, когда мы поцеловались, дыхание смешалось, и сердца ускорили свой ритм. Когда я укусила его за нижнюю губа, он содрогнулся и издал глухой рык. Он крепко прижал меня к себе, его возбуждение посылало волны удовольствия по моему телу.

Мне не хотелось терпеть, пока мы доберемся до его дома. Я уже потерялась в его поцелуях и в том чувственном тумане, который мы создали. Когда он прикусил мою нижнюю губу, я ответила ему с таким же порывом. Мы оба застонали и вцепились друг в друга.

Хватая его за лицо, я разомкнула наши губы.

— Только не проси меня снова, вернуть тебя домой, Кора, — прошептал он. — Не сейчас. Я хочу тебя.

— Тогда возьми меня, — я стянула с себя топ и отшвырнула его в сторону. Я завела руки за спину и расстегнула лифчик.

Эхо втянул воздух. Я всегда жаловалась на парней, которые пялились на мою грудь, когда я разговаривала, и да, время от времени я использовала это как свое преимущество. Но в этот раз я впервые гордилась тем, что у меня есть на что посмотреть. Меня заводило то, как Эхо уставился на меня. Восхищение в его глазах. Дрожь его пальцев, когда он коснулся и взял их в руки, словно приподнимая. Он поднял голову и наши взгляды зацепились друг за друга.

— Ты превосходна, — прошептал он, его голос стал хриплым и ласкал мою кожу. Мое тело задрожало.

— Как и ты, — удалось мне выговорить.

Он ухмыльнулся, наклонился и уткнулся мне в грудь. На смену пальцам пришли губы. Меня захватили чувства, и из меня вырвались стоны наслаждения. На его теле появилось ещё больше рун, они сияли и мерцали, посылая через меня всё новые волны чувств. Что бы эти руны ни делали, мне не хотелось, чтобы это прекращалось. Хотелось чувствовать его кожу. Чувствовать его.

Я потянула его за футболку и сняла её через голову, мне было необходимо ощущать его близость. Я ласкала его грудь и пресс, гладила плечи, руки, опускаясь к низу спины. Его мышцы твердели под моими ладонями. Кожа на спине была немного неровной, словно в шрамах, но он не дал мне возможности исследовать её.

Он сильнее целовал меня, наклоняя назад, впиваясь в меня, словно он тоже жаждал почувствовать мою кожу. Но вдруг он замер.

Наверняка я сделала что-то не так, я сжалась.

— Эхо?

Он задавил ругательство, провел пальцами по моим волосам и снова впился мне в губы. Его язык ворвался неожиданно, требовательно, словно хотел подчинить себе. Я ухватилась за его плечи и вцепилась что было сил. Когда он оторвал свои губы от моих, я протестующе застонала.

Его дыхание стало тяжелым, а в глазах было больше золотого, чем зеленого.

— Подожди здесь немного, пока я избавлюсь от него, — он пересадил меня со своих колен на сиденье. — Не двигайся.

Я бы не пошевелилась даже, если бы на нас напала армия Хель. Через тонированное окно машины я разглядела один яркий огонь. Когда шум в ушах стих, я различила звук мотоцикла.

ГЛАВА

8. НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ ВНИМАНИЯ

Голоса были слабо различимы, но я поняла, что они ссорятся. Какой-то коп подъехал на мотоцикле? Они часто приезжают сюда и разгоняют вечеринки. Если Эхо ссорится с ним, это только все ухудшит.

Я стала на ощупь искать свой лифчик. Было темно, но я не собиралась включать свет, чтобы все увидели меня топлесс. Судя по повышенным голосам, Эхо, скорее всего, выбесил копа и купил нам билет в одну сторону в местную тюрьму. Голова у него и вправду горячая. Зачем я отбросила чертов лифчик и одежду? Я нашла топ и натянула его. После начала ощупывать между сиденьями, и что-то острое проткнуло мою ладонь. Руку пронзила жгучая боль.

Черт. Наверное, Эхо оставил там свой артавус.

Я подняла руку, и по запястью потекла теплая кровь. Кровотечение оказалось сильным.

Я включила свет внутри машины и осмотрела руку. Порез оказался больше и глубже, чем я думала, было много крови. Снаружи голоса становились громче.

Черт возьми. Что Эхо там творит? Отрывает голову местному копу? И где мои руны исцеления, когда они так нужны? Я открыла бардачок, нашла пачку салфеток и приложила их к ладони.

Снаружи раздалось громкое рычание, машину затрясло и развернуло, словно что-то врезалось сзади. Не что-то. Кто-то, кто не был человеком. Дальше последовала серия ударов.

Я схватила плащ Эхо, накинула его на плечи и вышла из машины. Глаза широко распахнулись от увиденной сцены хаоса. Эхо сражался с кем-то или с чем-то, движения были настолько быстрыми, что виднелись только размытые пятна света от светящихся рун. Они вцепились друг в друга и покатились по земле, оставляя борозды на парковочной площадке, словно здесь произошло чертово извержение вулкана.

Эти люди, наверное, понятия не имеют, как беседовать. Не зная, что делать, я пригнулась и, не отводя от них глаз, спряталась за машиной. Может это один из Гримниров-Друидов? Они замедлились достаточно, чтобы можно было разглядеть лицо нападавшего, и я громко выдохнула.

Торин? Зачем парню Рейн драться с моим Гримниром?

Они снова стояли на ногах, кружа друг вокруг друга, то и дело сжимая и разжимая кулаки. Я собралась закричать им остановиться, но затем увидела довольные улыбки у них на лицах. Им нравилось это. Эти два идиота на самом деле были в восторге колошматить друг друга и разрушать все вокруг.

— Я сказал тебе убираться, Валькирия, — нарушил молчание Эхо.

— А я ответил, что не уйду без нее.

Без кого? Меня? Пока у меня в голове множились вопросы, эти двое успели переброситься взаимными обвинениями и снова перешли на сверхскорость. Я закричала, но крик утонул в раздавшемся ударе, когда кулак Эхо врезался в тело Торина. Парня с такой силой отбросило назад, что он перелетел через парковку к деревьям, стоящим на противоположной стороне дороги.

Раздался треск, и я поморщилась. Еще больше выдернутых с корнем деревьев и никаких объяснений. Населению этого города впору поверить, что на нас напали пришельцы.

— Не вмешивайся, Валькирия, — крикнул Эхо, медленно разворачиваясь и всматриваясь в окружающую темноту своими волчьими глазами. — Возвращайся домой к своей…

Торин вспышкой света пролетел через парковку и застал Эхо врасплох с другой стороны. Сила его удара отбросила Эхо назад. Он врезался в харлей Торина, который стоял на пути. Его руки и пальцы глубоко ушли в землю, оставляя за собой рытвины.

— ХВАТИТ! — закричала я. — ЭХО!

Но с таким же успехом я могла разговаривать сама с собой. Он наклонился вперед, словно спринтер, но Торин уже был наготове. Их тела столкнулись со звуком пушечного выстрела. Они покатились по площадке и исчезли из вида за обратной стороной возвышенности, повалив собой часть деревянной ограды.

Я побежала, чуть не вывихнув лодыжку в бороздах, что они оставили, внутренности скрутило от страха. Внизу не было никакой растительности, что могла бы остановить их падение, только разбитые пивные бутылки, которые побросала молодежь.

Я всмотрелась в темноту. Помимо звука бегущей реки внизу каньона стояла тишина.

— ЭХО? — позвала я. Крик прорезал воздух, но в ответ лишь раздались звуки толчков снизу, словно они продолжали рвать друг друга на части. — ТОРИН!

Взбесившись, я развернулась и пошла обратно к машине. Огромная вмятина сбоку машины только больше меня разозлила. Рука все еще болела, но я нашла ключ там же, где Эхо оставил свои ножи, и завела двигатель. Я включила фары, развернулась, при этом чуть не переехав харлей Торина, который лежал на пути. Я еще удивилась, что он был относительно цел.

Машину затрясло, когда я проезжала по выбоинам. Рука пульсировала и продолжала кровоточить. Я подъехала к ограде, где зиял проход, это напомнило мне о домах с привидениями, и помигала фарами.

Прошу, лишь бы он был в порядке. Лишь бы с ним ничего не случилось.

Я опустила окно и снова выкрикнула:

— ЭХО! ТОРИН!

Откуда ни возьмись перед фарами появился Эхо. Он выглядел как герой фильма ужасов, на лице и груди была кровь. Я забыла про свою руку и прижала ее ко рту. Движение отдалось острой болью, и я вскрикнула.

Эхо всмотрелся в машину, словно услышав меня. Он направился в мою сторону, но за его спиной появился Торин, его майка была разорвана, а кожаная куртка была вся в грязи. От облегчения, что оба в порядке, у меня закружилась голова, но слабость вскоре прошла. Они потянулись руками друг к другу и снова пропали у меня из виду.

Я схватила артавус Эхо, рывком открыла дверцу машины и выскочила наружу.

— Клянусь, если вы сейчас же не прекратите эту идиотскую драку, я лично обезглавлю обоих прямо сейчас.

Они повернули головы в мою сторону.

Я помахала клинком, зажатым в целой руке.

— Я серьезно. Прекратите, или я подойду сама, и победа будет на моей стороне, потому что я зла и дерусь не по правилам, и вы не сможете дать сдачи, потому что я девушка.

— Милая, — сказал Эхо.

— Не милкай мне тут. Я не могу просто сидеть на месте, пока вы двое пытаетесь поубивать друг друга из-за… из-за чего? Дурацкое эго взыграло? Но хуже всего то, что вы наслаждаетесь этим, пока я до смерти истекаю кровью.

Эхо поднял руку в успокаивающем жесте.

— Все хорошо, куколка. Мы больше не деремся.

— Вы… нет? — я уставилась на них. Они пожали друг другу руки, словно собирались тут же заняться армрестлингом, и похлопали один другого по спине в мужском объятье. Все выглядело неестественно, потому что оба были напряжены, словно ожидали нападения.

— Видишь? Мы помирились, — Эхо направился ко мне, его взгляд опустился на мою руку. — Ты активировала свои руны.

Я непонимающе уставилась на него.

— А?

— Твои руны. Они светятся.

Я посмотрела вниз, пытаясь рассмотреть под светом фар. Руки были покрыты рунами. Их было немного, но… они были. Руны потускнели и исчезли. Я раскрыла ладонь, чтобы проверить порез. Болело уже не так сильно, хотя рана все еще была на месте.

— Эхо, это не обычные…

— Заткнись, Сент-Джеймс, — резко оборвал его Эхо и нежно обхватил мое запястье. Он взял у меня клинок, увидел окровавленные салфетки в другой руке и побледнел. — У тебя текла кровь? Ты порезалась?

Я покачала головой, пытаясь все сразу переварить. Я активировала руны, но они не исцелили меня. Торин пытался предупредить Эхо о чем-то. Обо мне? Моих рунах? Зачем ему было приходить за мной? И раз на то пошло, почему Торин не хочет, чтобы я была с Эхо, если у него уже есть Рейн? Это не справедливо.

— Это вышло случайно, — ответила я, всматриваясь в лицо Эхо. — Я искала свой, эм, свои вещи и порезалась о твой артавус, — на его лице была кровь, но я не видела никаких открытых ран. На груди и животе тоже ничего. Он выбежал без майки. — Почему руны забрали мою боль, но не исцелили?

— Потому что у тебя нет права…

Эхо стоял возле меня, но вмиг оказался рядом с Торином, прижав артавус, что он забрал у меня, к его горлу.

— Меня тошнит от этой чуши, Валькирия. Слушай очень внимательно, потому что я не буду повторять дважды. Я знаю ее. Это не какая-нибудь Бессмертная сука, одержимая местью к твоему народу. Это Кора Джеймисон, и она моя. Еще одно слово, и твоя голова попрощается с шеей.

Торин ухмыльнулся, и я поняла почему. Его рука упиралось в грудь Эхо.

— Посмотрим, кто быстрее, Гримнир, — возразил Торин. — Если бы ты не был таким нерациональным и упрямым, то понял бы, что я прав. Или хотя бы удостоверился.

Устав от всего этого, я подошла к ним и разняла их.

— У вас обоих слишком много тестостерона для рациональности. Эхо, убери свой клинок. Торин, руки подальше от его тела. Навредишь ему, и я приду за тобой.

Торин вздернул брови и ухмыльнулся.

Разумеется, у меня и шанса нет против него.

— Когда ты будешь спать и станешь уязвимым, — отрезала я.

Торин перестал ухмыляться, в то время как Эхо рассмеялся.

Я взглянула на Эхо.

— А ты, если не прекратишь, то неделю не буду греть тебя и целовать.

Улыбка сползла с его лица.

Я толкнула их в грудь, что по ощущениям было, как толкнуть стену из армированной стали. Вдобавок к этому, кровь с моей руки испачкала майку Торина.

— Разошлись, парни. Живо.

— Как пожелаешь, куколка, — Эхо убрал клинок от шеи Торина и спрятал его в секретный задний карман штанов. Торин также убрал руку от груди Эхо.

Я отошла назад, усталость вытягивала из меня все силы.

— Серьезно, вы ведете себя как мальчишки, когда вам уже сколько? Сотни тысяч лет? — проворчала я.

— Вообще-то, мне…

— Мне плевать, Торин. Просто побудь хорошим мальчиком, — я отошла от них слишком измотанная, мне просто хотелось вернуться домой. Да еще и слезы на глаза навернулись. Я повернулась и споткнулась о неровность. Меня подхватили чьи-то руки.

— Поймал, — Эхо поднял меня на руки и крепко прижал к груди.

Я всмотрелась в его лицо. Его красивое лицо.

— Выглядишь ужасно.

— Я исцелил все раны, — он обошел машину, открыл переднюю пассажирскую дверцу и сел вместе со мной на коленях, вытянув ноги наружу. — Дай посмотрю, что ты натворила с собой, — он нежными касаниями провел по моей ране на ладони. Странно, как отвратительно она выглядела, но я не чувствовала боли. — Что за тупая Валькирия обратила тебя и не научила пользоваться рунами исцеления?

— Малиина.

Эхо застыл.

— Откуда ты знаешь?

— Ингрид сказала мне. Малиина ее сестра, и она не Валькирия. Она Бессмертная. Можешь ли ты наложить на меня исцеляющие руны?

— Туманы Хель! — выругался он и посмотрел на Торина, который наблюдал за нами с нечитаемым выражением. — Исчезни, Сент-Джеймс, — Торин повернулся и ушел. — Чертов Эндрис и его идиотские привычки. Прости, куколка.

Отчаяние в его голосе было не понятно.

— Это просто порез.

Эхо вздохнул.

— Нет, это больше, чем просто порез. Ты не исцеляешься по какой-то не понятной причине. Сент-Джеймс был прав.

— О чем ты?

— О тебе, — на лице Эхо промелькнуло страдание, и, когда его руны засветились, я смогла все отчетливо рассмотреть. Его глаза потемнели, зеленый поглотил золото. Он уронил окровавленную ткань, опустился на пол и порвал свою футболку. Эхо обернул ее вокруг моей руки, все движения были медленными и нежными. — То, что я тебя обманул. Я не должен был называть Эндриса идиотом. Я сам идиот. Я должен был это увидеть. Должен был слушать тебя, но ты выглядишь точно так же, как она. Нет, она выглядела так же, как ты. Были тонкие, но очевидные различия, а я лишь хотел тебя и не заботился об остальном. Мне понравились изменения в тебе. Ты была слаще и красивее, и я хотел тебя. Мне очень жаль, — он поцеловал мою забинтованную руку. — Тебе нужно наложить швы на порез, — он прижался губами к моему виску. — Туманы Хель, это еще хуже. Мне очень жаль.

Мне хотелось бы, чтобы он этого не говорил. Мой страх превратился в полномасштабную панику.

— О чем ты говоришь? Кто похож на меня? И зачем нам ехать в больницу.

Он легко подхватил меня и перенес на другую сторону машины, неохотно поставив на ноги. Его руки дрожали, когда он обхватил мое лицо. Его лицо посерело под руническим сиянием. Он наклонил мою голову к своей, пока наши лбы не коснулись. Затем Эхо закрыл глаза, его невероятно длинные ресницы, образовали навес над точеными скулами.

— Не думаю, что могу сейчас что-то объяснить, не нарушив границы, — медленно произнес он, как будто испытывая сильную боль. — Мне надо подумать. Проверить кое-что.

Эхо открыл глаза. Безумие в них говорило, что размышление или подтверждение чего-то было последнее, о чем он думал. Гримнир был готов убить кого-нибудь. Двигать горы или сделать что-то подобное.

— Эхо…

— Просто знай, что я хотел быть с тобой, поэтому проигнорировал знаки. Я хочу тебя, Кора, никого другого. Тебя. Твое тепло и сладость.

— Я знаю, — я посмотрела на его лицо, мое сердце колотилось от ужаса. — Но ты меня пугаешь, Эхо. Все, что ты говоришь, не имеет смысла. Пожалуйста, расскажи мне, что происходит. Кто я такая? О каких знаках вы говорили?

— Знаки, что ты не должна быть моей, — его голос стал хриплым шепотом боли и самобичивания. Стук моего сердца отдавался в ушах, заглушая его голос и искажая слова, потому что он не мог произнести то, что я только что услышала. — Ты никогда не была моей.

Земля покачнулась подо меня, и я упала бы, если бы он не обнял меня и не поднял. Я сжала руки, чтобы успокоиться.

— Нет, — возразила я.

— Да. Мне очень жаль.

— Прекрати это говорить. Скажи мне, что происходит.

— Я не хочу отпускать тебя, — прошептал Эхо, сжимая руки, пока между нами не осталось места. Меня даже не волновало, что он размазывает мою кровь. Мое тело узнавало его, и мое сердце колотилось в одном ритме с ним.

— Тогда не отпускай меня, — умоляла я, не до конца понимая, что происходит.

— Но я должен. Это единственный достойный поступок, — его губы опустились найдя мои, и дрожь охватила его тело. Мое тело эхом отозвалось. Зубами он прикусил мою нижнюю губу и надавил сильнее, как будто хотел заклеймить меня. Я вскрикнула и обняла Эхо за шею, удерживая голову, когда его язык сглаживал боль, а затем проскользнул в рот, чтобы найти мой. Я потерялась в эйфории момента. Потерялась в его объятиях. Как он мог отрицать, что я принадлежу ему, а он — мне?

Он прервал поцелуй.

— Я не могу этого сделать. Я должен идти.

Мое тело болело и кричало в знак протеста, но мое сердце… мое сердце почувствовало, что он добрался до него и выдернул из моей груди. Все потеряло смысл.

— Пожалуйста, не уходи, не объяснив, что происходит. Не поступай так со мной.

Эхо покачал головой, его взгляд был свиреп. Он и корпус машины позади меня являлись единственной опорой. Если бы он отпустил меня, я уверена, что рухнула бы там, где стояла. Как будто зная это, он медленно отступил, его руки сжали мои, чтобы удержать напротив машины.

— Эхо, пожалуйста.

— Мне очень жаль, Кора. Я не должен был позволять чувствам преобладать над разумом. Сент-Джеймс, — крикнул он, и Торин подошел ближе. — Я лично ей всё объясню. Если вы откроете рот, я сделаю своей личной миссией превратить вашу жизнь в ад. А теперь отвези ее в больницу.

— Нет, — запротестовала я.

— Да, — Эхо отпустил меня и попятился назад, не отрывая от меня взгляда. Он всё ещё был без рубашки, а моя рука ещё была обмотана ей, но это не беспокоило его. Гримнир вытащил косу из-за спины, руны засияли на его руках, испачканных в моей крови, груди, животе и на лице; коса вытянулась до реальных размеров. Он выглядел таким красивым, как древний воин,

из фэнтази, и он разбивал мне сердце.

— Скажи мне, что происходит, — умоляла я.

— Я объясню, когда вернусь после того, как подтвержу некоторые вещи. Пока просто знай, что мы с тобой не можем быть вместе. Ради нас обоих прими это, — он разрезал воздух справа, и начал формироваться портал. Я оттолкнулась от машины и направилась к нему.

— Я не позволю тебе уйти, Эхо. Даже если я должна буду следовать за тобой в самые холодные чертоги Хель.

— Нет, Кора. Я не достоин этого.

Его поражение, звучащее в голосе, пронзило меня.

— Не говори мне, что делать. И ты стоишь всех…

Он прошел через портал, пока я не поняла, что он задумал. Я побежала вперед, но портал закрылся позади него.

Слишком потрясенная, я впала в ступор, пытаясь осмыслить то, что только что произошло. Я сжала руки на груди.

Что-то давило на него. Дробило его. Больно дышать. Думать. Наверное, это разбитое сердце? Воздух, которым я дышала, не мог дотянуться до легких.

Я начала дрожать. Зрение размылось.

Сперва Эрик, теперь Эхо. Да что не так со мной, раз парни с легкостью бросают меня? Глаза горели от слез.

Я не буду плакать. Я не буду… не буду.

Это будет означать, что все кончено, что я сдалась. Я опустила голову и сильно зажмурилась.

Я Кора Джеймисон.

Я могу видеть души.

Я сидела в психушке, и мою память стерли какие-то мощные скандинавские боги.

Ничто на земле не заставит меня лить слезы лишь потому, что человек, который сводит меня с ума, оставил меня. Вероятно, он отправился к Хель.

Без рубашки. И он, наверное, простудился.

Почему я сосредоточилась на такой мирской вещи? Он не умрет от холода. Эхо посещал чертоги Хель веками. Он был Бессмертным и, вероятно, не простудился. Факт, что он меня покинул. Как и Эрик. Я заморгала сильнее.

— Кора?

Голос Торина звучал словно издалека. Нельзя на него смотреть, пока я не возьму свои эмоции под контроль. Пока меня не перестанет трясти. Словно понимая, что я чувствую, он оставил меня наедине с самой собой.

Эхо не ушел. Он вернется. Он должен вернуться.

Подо мной задрожала земля, и я обернулась. Я не выключала фары своей машины, поэтому парковка и окрестности были хорошо освещены. Первая мысль — Торин стирает следы Эхо. Ограда снова была целой, словно ее никто не трогал. На земле больше не было рытвин. Словно Торин с Эхо никогда и не дрались. Даже вмятина на моей машине исчезла. Если бы не его плащ, который все еще был на мне, я бы подумала, что Эхо плод моего воображения.

На глаза набежали слезы, и я еще сильнее зажмурилась.

Торин, нахмурившись, стоял у моей машины. Он выглядел так, словно без меня и с места не сдвинется. Мне не хотелось ехать с ним куда-либо. Из-за него Эхо пришлось уйти.

— Зачем ты сделал это? — спросила я.

— Я должен был сказать ему правду. Я не думал, что он так все воспримет.

Злость во мне нарастала.

— Какую правду? — спросила я, срываясь на крик.

Торин молчал.

— Я хочу знать, что сегодня произошло, Торин, и я хочу это знать прямо сейчас, — прокричала я. — Ты не имеешь права вот так здесь появляться и вмешиваться в нашу жизнь. И после того, как ты все расскажешь, ты пойдешь и найдешь Эхо. И вернешь его назад.

Торин вздохнул.

— Позволь мне отвезти тебя в больницу, а потом мы поедем к Рейн. Она все тебе объяснит.

— Нет уж, ты все мне расскажешь. Прямо сейчас.

— Угроза Эхо не шутка, Кора.

— Ты справишься, — отрезала я.

Он улыбнулся, и мне захотелось врезать ему.

— Я могу сразиться с Эхо в любой день, но есть люди, за которых я отвечаю, и они могут попасть под огонь. Эндрис. Ингрид. Рейн. Души, которым суждено попасть в Вальгаллу, но вместо этого они могут оказаться на Берегу Мертвецов. Я не могу рисковать гневом Эхо, даже ради тебя, — его британский акцент становился все отчетливей. — Рейн все объяснит. Он не может тронуть ее, не вызвав гнева богов. Она беспокоится за тебя. Это она отправила меня за тобой на вечеринку Дрю, где я узнал, что ты ушла с кем-то. По описанию это был Эхо.

Я перестала слушать остальное, что шло после гнева богов.

— Рейн тоже Валькирия?

— Нет, она нечто другое. Более могущественное и уникальное. Я отвезу тебя в больницу, — сказал Торин, махнув на машину. — Рейн расскажет все, что тебе следует знать.

Лишь то, что следует? Ну-ну, посмотрим.

Я заняла пассажирское сидение и пристегнулась. Перчатки Эхо, включая ту, что я надевала на вечеринку, лежали на подставке между сиденьями. Я взяла их здоровой рукой и прижала к груди. И снова мне захотелось заплакать. Я закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы.

Торин пристегнулся и развернул машину на Кайвилль. Я снова насела на него с вопросами.

— Почему это нормально, что ты с Рейн, а я не могу быть с Эхо?

***

— Как это случилось, дорогая? — спросила женщина.

Я моргнула и огляделась. Должно быть, задремала во время поездки и регистрации в скорой помощи, потому что была уже в палате. Торин сидел на стуле по ту сторону кровати, его заботливый взгляд не отрывался от меня.

— Кора? — уточнила женщина, проверив свои записи. Имя на бейджике гласило доктор П. Сатчел. Что-то в ней напомнило мне о Найе. Может быть, это была медово-коричневая кожа или проницательные карие глаза.

— Я случайно порезалась ножом, — пробормотала я.

Она проверила порез, ее взгляд скользнул к Торину.

— Это произошло впервые?

Что? Она думала, что я порезалась специально? Конечно, порез был близок к запястью, но все же…

— Я не специально, если это то, о чем вы спрашиваете, доктор, — ответила я грубо.

Она изучила меня, затем плащ Эхо и нахмурилась.

— Покажите мне другую руку, пожалуйста.

Торин отреагировал молниеносно, в одну секунду он был на своем сиденье, в другую — нарисовал руны на руке врача и вернулся на свое сиденье.

— Зачем ты это сделал? — спросила я шепотом.

— Она задает слишком много глупых вопросов. Медсестры на стойке регистрации тоже.

Доктор зашила мою рану, не задавая никаких вопросов, и наложила стерильную повязку. Ее взгляд был прикован к Торину, как будто она не могла с собой ничего поделать. Может быть, она чувствовала, что он не человек, или у нее на уме были похотливые мысли. На данный момент я не думала, что он настолько горяч. Он просто придурок, который заставил Эхо уйти.

Доктор Сатчел закончила с рукой.

— Медсестра даст вам список рекомендаций о том, как заботиться о ране, Кора. Если вы увидите красные полоски, опухоль, гной или начнется лихорадка, обратитесь к своему врачу, — врач снова посмотрела в свои записи, чтобы узнать, кто мой врач. У меня всё ещё был педиатр, доктор Олсен. — Я также хочу, чтобы вы посетили доктора Олсена в понедельник. Не мочите швы следующие двадцать четыре часа. После этого вы можете промыть рану с мылом и теплой водой.

— Когда я могу вернуться к плаванию?

— После того как рана заживет. Доктор Олсен удалит швы и расскажет вам, когда вы сможете вернуться к плаванию. Рана не глубокая, поэтому она заживет быстро. Если вы не усугубите ситуацию. Если рана будет болеть, принимайте ибупрофен. Есть вопросы?

Я покачала головой. Торин не реагировал. Я чувствовала его нетерпение. Доктор улыбнулась нам в последний раз и вышла из комнаты. Медсестра вошла и дала мне распечатанный список инструкций, в основном те, о которых говорила доктор.

— Это было быстро, — сказала я, когда мы уезжали.

— Ненавижу больницы, — пробормотал Торин

Странное отношение жнеца. Я наблюдала за несколькими душами. Они смотрели, но держали дистанцию.

— Ты наносил на меня руны по дороге в больницу? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Я хотел, чтобы ты отдохнула и перестала доставлять мне трудности.

— Если ты можешь наносить руны на людей, почему ты просто не исцелишь меня? — спросила я, когда мы добрались до моей машины.

— Существует большая разница между фокусными рунами, которые я использовал, и остальными рунами, которые я наложил на тебя, и исцеляющими рунами. Исцеляющие руны — это руны мощные и долговечные. Они дают людям способность восстанавливать новые клетки, поэтому они самовосстанавливаются и прекращают старение. Это противозаконно использовать их на Смертном. Те, что я использовал на тебе, продолжали действовать всего несколько минут. Полчаса — это предел.

— Какие из них Малиина нанесла мне? Как долго они будут действовать? И как ты мог позволить ей сделать это со мной?

Торин нахмурился, открыв пассажирскую дверь.

— Мы не знаем, что она использовала, Кора. Мы даже не знали, что она нанесла их тебе до вечера домашней игры две недели назад.

Всё всегда возвращалось к той ночи. Сегодня вечером я получу ответы.

— Мне жаль, что она отметила меня. Мне не нравится видеть души. Я ненавижу, что я не могу никуда пойти, чтобы они не приближались ко мне. Я даже не могу заснуть, не просыпаясь от того, что они смотрят на меня. Почему я привлекаю их? Почему не вы, ребята? Вы жнецы.

— У меня нет ответов, Кора. Если бы я догадался, я бы сказал, зачем Малиина пометила тебя специальными рунами, — Торин обошел автомобиль и скользнул за руль. — Ты когда-нибудь думала спросить души, чего они хотят?

— А ты как думаешь? — я уставилась в окно, когда он завел машину. То тут, то там я видела души. Мне показалось, что теперь, когда Эхо ушел, они вернулись еще в большем количестве.

Вздохнув, я краем глаза посмотрела на Торина. Пора прекращать строить из себя стерву рядом с ним. Это ни к чему не приведет. Он ведь парень моей лучшей подруги. К тому же, не его вина, что Малиина отметила меня рунами. Может он и посодействовал скорому уходу Эхо, но он ведь не толкал его в тот портал. Эхо сам решил уйти.

— Я пыталась узнать, что им надо, но это непросто, учитывая, что я не могу их слышать, — медленно начала я. — Я словно находилась внутри немого фильма ужасов. Некоторые из них касались меня, было холодно и мерзко.

— Если хочешь, мы можем нанести особые руны на твой дом и вокруг фермы, чтобы они не могли зайти внутрь.

Меня бы больше устроил Эхо в качестве защиты.

— Было бы замечательно. Спасибо.

— Мы позаботимся об этом вечером, — сказал он.

Может, он не такой уж и плохой парень.

— Я просто хочу расставить все по своим местам, пока мы вдвоем. Я была бы счастлива, если бы ты не искал меня сегодня и не вынудил Эхо уйти.

Торин усмехнулся.

— Кора, Эхо невозможно заставить делать что-либо. Он упрямый, самоуверенный и та еще заноза в… — он покачал головой. — Извиняюсь.

В этом был весь Эхо.

— Это не объясняет, почему он не смог исцелить меня.

Торин подъехал к дому Рейн и заглушил двигатель.

— У него есть пунктик: никогда не обращать Смертных. Что совсем не похоже на него, ведь ему в кайф нарушать правила.

Возможно, я единственная, кто знает о его прошлом. Он обращал людей своего народа, что закончилось службой у Хель. Торин открыл дверцу машины, и я вышла наружу. Мы, молча, прошли к дому.

Рейн открыла дверь, ее взгляд опустился на мою руку.

— Что случилось?

Я посмотрела ей за спину, убедиться, что мы одни.

— Мой мир столкнулся с твоим, вот что случилось? А с тобой? И, вообще, собиралась ли ты, рассказать мне правду, ты, — я ущипнула ее за руку, — предательница.

— Ауч! — она потерла руку и отступила. — Почему это я предатель?

— У нас был договор — никогда не держать секретов друг от друга, — я вошла за ней в дом. — Как ты могла? Ты всю неделю знала, что… что та сучка, за которую меня все считали, была на самом деле не мной, и ты ничего не сказала.

Она состроила мину.

— У нас и времени-то не было поговорить. Приступ у папы и все остальное.

Я снова ее ущипнула.

— Не используй его как оправдание. Рассказ бы не занял много времени. «Привет, Кора, я знаю правду, поэтому не сходи с ума». Я думала, что у меня появилась астральная проекция, пока я была в больнице, или что-то в этом роде.

Рейн засмеялась.

— Астральная… это глупо, — она отпрыгнула, когда я потянулась снова ущипнуть ее. — Хватит уже щипаться. Я собиралась все тебе рассказать. Надо было дождаться правильного момента и, ну, знаешь, убедиться, что ты все еще можешь видеть души, — она перевела взгляд на ухмыляющегося Торина. — Не смешно. Я же говорила, что она взбесится, когда узнает.

Он поднял руки вверх.

— Не вмешивай в это меня. Я заеду за Родом, а потом домой. И буду рядом, когда понадоблюсь, но не когда вы двое разговариваете.

Рейн схватила его за руку.

— Почему нет? У тебя лучше получается объяснять.

Он посмотрел на меня.

— Я не могу. Буду дома, когда вы закончите, — он поцеловал ее и ушел.

— Дома — это в Асгарде? — спросила я, когда он скрылся из виду.

Рейн засмеялась, закрывая за ним дверь.

— Нет. Это в соседнем доме.

— Он живет напротив? Как удобно. А теперь выкладывай. Я спрошу снова. Собралась ли ты вообще рассказывать мне правду?

— Это должен был сделать Эрик.

У меня отвисла челюсть.

— Он тоже один из вас? Нет, не отвечай. Я хочу знать все с самого начала, — я ткнула в нее пальцем, а потом указала наверх. — Идем.

— Хочешь чего-нибудь выпить? Рука болит?

Я уставилась на нее.

— Я выгляжу, будто мне хочется пить или нужны таблетки? Дурацкие руны, которыми Малиина отметила меня, забрали всю боль. Не знаю, как долго будет длиться эффект. Да и плевать как-то сейчас. Я. Просто. Хочу. Ответы, — приподняв полы плаща, чтобы не запутаться в нем, я начала подниматься наверх.

Когда Рейн вошла в комнату с двумя бутылками воды, я уже устроилась на кровати, нагромоздив кучу подушек за спину. Она поставила возле меня одну бутылку и заняла кресло. Когда подруга открутила крышку и сделала глоток, мне хотелось крикнуть на нее, чтобы не медлила.

Она поставила бутылку на стол и придвинула кресло ближе к кровати.

— Хорошо, все началось, когда Торин въехал в дом по соседству.

— А где была я?

— Наверху, занималась блогом. Я была внизу, делала домашку, поэтому, когда постучали в дверь, я была рядом. Ты ничего из этого не помнишь, так как Норны стерли тебе память.

— Значит, он был прав насчет этого.

— Кто?

«Эхо». Даже сказанное мысленно, его имя причиняло мне боль.

— Не обращай внимания. Продолжай.

Рейн кивнула и продолжила. Ее рассказ был словно взят из фантастики. Начиная с того, как Торин исцелил ее, и заканчивая кошмарными кошками-мышками с Норнами и открытием того, что ее мать также бывшая Валькирия. Если бы я не могла видеть души, то не поверила бы ни одному ее слову.

— А Эрик кто? — спросила я.

— Бог. Внук Одина и Локи.

Теперь ясно, почему Эхо называл его богом среди Смертных. Я-то думала, это его обычный сарказм. В животе заурчало, но я не обращала на это внимание. Я открыла бутылку, что оставила Рейн, и сделала глоток. Рука стиснула бутылку, когда она упомянула Малиину.

— Она вернулась, но мы не узнали ее. Норны могут менять свою внешность, когда захотят. Она использовала свои новые силы и создала образ, идеальный образ, чтобы обвести нас. Она выбрала тебя.

Я нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Она знала, что ты в ИПП Кора. Мы этого не делали. Она изменила свою внешность, чтобы выглядеть так же, как ты. Действовала, как ты. Говорила, как ты. Она знала то, что ты знала, возможно, потому что Норны все знают. Я даже пришла к вам домой, чтобы забрать ее один раз, и она встретила меня у двери, в облике твоей мамы. Затем она использовала портал и ждала меня в спальне, в твоём обличье. Она всех нас обманула. Я имею в виду, было несколько моментов, когда она вела себя странно, и мой тренер, Лавания, невзлюбила ее с первого взгляда, когда они встретились, но никто не думал, что это Малиина.

Мой живот скрутило, когда все встало на свои места. Пока я была в сумасшедшем доме, эта бессмертная сука украла мою личность, забрала мою жизнь. Моих друзей. Мой блог. Мой дом, так как мои родители часто приходили в ИПП, чтобы увидеть меня и остаться на несколько дней. Боже…

Она переспала с Эхо. Неудивительно, что он предположил, что это была я. Она была с моим Эхо.

Меня затошнило, и я подскочила с кровати Рейн. Я едва добралась до туалета и упала на колени. Вода, которую я выпила несколько минут назад, вышла изо рта. Тошнота терзала мое тело, мои глаза слезились.

Эхо казалось, что я Малиина. Его любовница. С той, с которой он занимался сексом. Я была всего лишь заменой. Чертовой заменой. Неудивительно, что он ушел, узнав правду.

Торин, должно быть, сказал ему, и я подтвердила это, когда не смогла исцелиться и упомянула Малиину. В тот момент он выглядел так, будто кто-то выпотрошил его. Как унизительно. Я хотела исчезнуть в темных уголках человеческого существования и никогда не возродиться.

Рейн держала мои волосы и прижимала влажную ткань ко лбу.

— Ты в порядке?

А как ты думаешь? Я хотела пощелкать пальцами. Взяла у нее ткань и вытерла лицо. Закрыла унитаз и покраснела. Наши глаза встретились. Она сидела на краю ванны, руки на коленях, ее карие глаза были полны беспокойства.

— Я в порядке. Ты шокировала меня Малииной. Я знала, что она отметила меня, но это… — я покачала головой. — Что еще она сделала?

— Она провела много времени с Эриком.

— Почему он не догадался, что это была не я? Почему? Ее сестра разговаривает с акцентом. У нее тоже был акцент?

Рейн вздохнула.

— Да. Но, когда она вернулась в твоем обличии, она говорила, как ты, Кора. Жила в вашем доме, писала в твоем блоге, у нее был твой мобильный телефон, и она плавала в команде.

— Она тоже ходила на все уроки, — закричала я. Она была лучше меня во всем. Из-за нее, мой GPA был выше 3.9. Это только заставило меня ненавидеть ее еще больше. У нее был Эхо. Мне было все равно, что я теперь знаю правду, что я не сошла с ума, и это была не я. Бессмертная, которая разрушила мою жизнь, владела человеком, которого я хотела.

— Она играла с разумом Эрика, потому что на самом деле она не работала с Норнами, как они думали. Она заключила сделку с богиней Хель, которая хотела заполучить Эрика.

Неудивительно, что армия Хель преследовала меня. Малиина не сумела заманить Эрика к Хель, и теперь Эрик был со своими бабушкой и дедушкой. Хорошие бабушка и дедушка, Один и Фригга. Милый мальчик Эрик был действительно божеством. Не удивительно.

— Мы узнали, кто она в тот вечер, мы пришли к тебе домой, и твоя мать сказала нам уйти. Я видела тебя ночью, как она, в твоем обличии, выводила руны на Эрике, и мы пришли к тебе домой, чтобы противостоять ей. Ты понятия не имеешь, как я была счастлива и какое облегчение испытала, когда твоя мать рассказала мне о ИПП.

Я вздернула брови.

— Я была в психушке, Рейн.

— Мне все равно. Я бы не волновалась, если бы ты действительно сошла с ума, — сказала она, смеясь. — Ты моя лучшая подруга. Сумасшедшая лучше, чем Малиина… она чистое зло. Если бы мы знали, что ты была в ИПП. Кора, Эрик и я были бы там каждые выходные. Он сходил с ума по тебе.

— Ты уверена? Может быть, он сходил с ума по Малиине. Если он и Малиина проводили много времени вместе, они, вероятно, переспали.

— Нет, не думаю. Она нанесла злые руны на Эрика, чтобы превратить его в зло. Затем играла, чтобы заставить ревновать и заставить его злую сторону взять верх. Целуясь с Дрю и флиртуя с парнями, когда мы появлялись. Эрик был поглощен ревностью из-за своих чувств к тебе, а не к ней.

Было уже поздно. Я не желала, чтобы Эрик хотел меня.

— Узнал ли он правду перед отъездом?

— Да. Он был расстроен тем, что мы не знали о ИПП. Он сказал, что вернется, чтобы увидеть тебя.

— Он не должен, — прошептала я.

— Не говори так, — умоляла Рейн.

Физическое притяжение, которое я испытывала к Эрику, ничто по сравнению с тем, что я теперь чувствовала к Эхо. Думая об Эхо, мне становилось больно, но я все еще хотела его вернуть. Я встала и ополоснула рот водой.

— Позвони своим родителям и скажи им, что ты останешься здесь на ночь, — сказала Рейн. — Я принесу тебе что-нибудь поесть.

Я забыла, как иногда Рейн может включать босса.

— Я не хочу есть, и, как ты узнала, что я не хочу идти домой.

— Потому что я знаю тебя, Кора Джеймисон.

Я скривилась.

— Да. Правильно. Злой самозванец одурачил тебя.

— Ты видела ее записи в блоге? — Рейн закатила глаза и выдала, подражая моему голосу. — Эй, Красавчик Недели горячий и без рубашки. Не спрашивай, как я узнала. — Звучит знакомо?

— Заткнись.

— Я возьму еду у Торина. Он готовит самые удивительные блюда, — она взглянула в окно и помахала рукой. Я посмотрела, что приковало её внимание. Торин. — Прежде чем ты скажешь, что не голодна, у нас все еще есть важные темы для разговоров. Я хочу услышать о тебе и душах, и ИПП.

Слава Богу, она не упоминала Эхо. Я не была готова говорить о нем. Я смотрела, как Рейн остановилась перед зеркалом и растворилась в портале. Когда он закрылся, я увидела ее в комнате Торина. Ее мужчина жил прямо перед носом, а мой был в чертогах Хель. Нет, больше не мой. Он никогда не был моим. Он принадлежал Малиине.

Впервые я захотела плакать. Просто свернуться в постели и плакать, до истощения.

Нет, никаких ревнивых мыслей. Моя лучшая подруга — мощная провидица. Молодая, но однажды она станет силой природы. Возможно, она могла предвидеть мое будущее.

ГЛАВА

9. ТЕЛО ВЗАЙМЫ

Я проспала. Я не могла вспомнить, когда последний раз ночевала у Рейн. Норны, наверное, забрали эти воспоминания, когда прочистили мне мозги. Они были там же, в моем списке ненависти, вместе с Малииной.

Я потянулась и поморщилась, когда рука отдалась болью. Вероятно, действие рун уже прошло. Я должна проявить их у себя на коже, чтобы они начали работать? Хотелось ли мне этого? Я вздохнула и осмотрелась.

Плащ Эхо был перекинут через спинку кресла. Я почувствовала облегчение, несмотря на то, что глубоко в груди засела боль. Он беспрепятственно мог прийти сюда и забрать плащ, пока я спала. Я была рада, что он этого не сделал. Мне хотелось снова его увидеть, пусть даже чтобы попрощаться или накричать на него за то, что ушел, ничего не объяснив.

Я села и поправила топ, точнее тянущийся верх от пижамы Рейн, который больше походил на топ. Пуговицы застегнулись нормально, но топ сидел впритык. Мы разговаривали до самой ночи и объедались закусками, которые принес Торин. Этот парень умеет готовить. Ей достался чудо-парень.

Зевая, я перекинула ноги на пол и надела тапочки, которые мне одолжила Рейн. Раздавался гомон голосов, но я не могла разобрать, кто говорит. Я наполовину спустилась с лестницы, когда увидела внизу Эндриса, идущего на кухню, он увидел меня и остановился. Ухмыляясь, парень открыто пялился на мою грудь. Но мне было все равно, чтобы как-то реагировать.

— Насмотрелся, Валькирия? — спросила я.

— Нет. Без топа было бы лучше.

Я ухмыльнулась.

— На чужой каравай рта не разевай.

— И кошка может смотреть на короля. Ты хочешь его снять? Я давненько не был в стрип-клубе.

— Чего это ты такой похотливый с самого утра, Эндрис? — спросила Рейн, появляясь у него за спиной, и дала ему подзатыльник. — Убирайся уже. Мама только что звонила. Они буду здесь в любую минуту.

— Я просто хочу поздравить твоего отца с тем, что он снова дома, — пожаловался тот. — А Кора как раз собиралась разнообразить мое утро.

Я остановилась на последней ступеньке и всмотрелась в него, словно увидела в первый раз. Валькирии, должно быть, вербуют молодых потенциальных моделей, потому что сочетание серебристых волос и глаз цвета растопленного шоколада, андрогинное лицо и его стиль одежды делали Эндриса по-особенному привлекательным. В отличие от Торина и Эхо, которые выглядели так, что готовы любому навалять, даже не вспотев, во внешности Эндриса виднелась некая мягкость. Он скорее сошел бы за богатенького художника или хипстера.

— Ты пялишься, Смертная, — сказал он.

Я схватилась за верхний край своего топа.

— Что бы ты сделал, если бы я сняла его?

— Попробуй и увидишь. Мне нравятся Смертные.

Всякий интерес заманивать его пропал. Он обратил Малиину.

— Я слышала.

Улыбка сползла с его лица.

— Мне жаль, что Малиина сотворила с тобой. Я провожал пловца в Фолькванг и задержался. Если бы я был рядом…

— Все нормально, — сказала я. — Это она подгадила мне, не ты. Возможно, ты стыдишься, что обратил ее, но мы все делаем глупости, когда влюбляемся.

— Ты становишься все более интересной, Кора Джеймисон, — сказал он. Его взгляд опустился на мою руку. — Что случилось с твоей рукой? И какую глупость совершила во имя любви?

Влюбилась в жнеца. Нет, не влюбилась. Я никогда не любила Эхо. Я просто хотела его.

— Мы не меня обсуждаем, — я прошла мимо него. Рука пульсировала. На кухне, где Рейн убирала остатки завтрака, меня встретил соблазнительный запах свежесваренного кофе. На плите стояли несколько кастрюль, прикрытых крышками.

— Мне нужен кофе, — пробормотала я и потянулась за кружкой. — И обезболивающее.

— Ибупрофен?

— Две таблетки.

Она потянулась к шкафчику над холодильником и достала из него пластиковый контейнер со всевозможными лекарствами, которые выпускались без рецепта.

— Папа ими долго не пользовался, надеюсь, здесь найдется что-нибудь не вышедшее из срока годности, — она нашла ибупрофен и проверила даты, прежде чем дать мне две таблетки.

Я забросила их в рот и запила несладким кофе.

— Агрх, горько.

— Сливки в холодильнике. Торина нет, поэтому завтрак делала я, — она указала на плиту. — Никаких язвительных комментариев, если бекон неровно поджарился.

Я наигранно ухмыльнулась, достала сливки со вкусом лесного ореха и немного добавила себе в кофе. Рейн, по-настоящему, лажала на кухне. В основном, в их доме готовил папа. По крайней мере, так было раньше. Меня научила готовить мама, которая могла составить конкуренцию Рейчел Рей, только в отличие от нее, мамина еда была более здоровой и органической.

— Где же Мистер Идеальный Сент-Джеймс? — спросила я.

Рейн мечтательно улыбнулась.

— Они уехали с командой в Джелд-Вен. У них там днем игра.

— Идеальный? — выкрикнул Эндрис из гостиной. — Он дотошный, высокомерный всезнайка. Поживи с ним сто лет, и ты меня поймешь.

— Ты просто завидуешь, — выкрикнула в ответ Рейн.

Эндрис рассмеялся.

— Ни за что не хочу быть таким, как он. Приехали.

Я выглянула в окно, но не увидела машину. Однако я почувствовала, как в комнату ворвался теплый воздух, и поняла, что они использовали портал. Когда в понедельник Торин появился у шкафчиков, я чувствовала ту же волну теплого воздуха.

Рейн побежала в гостиную, и я последовала за ней.

В комнату медленно вошли родители Рейн, за их спинами сворачивался портал. Отец рукой обхватил ее мать за плечо.

— Папочка, — сказала Рейн, подбежала к нему и обняла. — Уверен, что тебе можно ходить?

— Пока во мне еще есть силы, — он поцеловал ее в висок, увидел меня и улыбнулся. Точнее, попытался. Он выглядел ужасно, прямо как его призрак, который я видела в кафетерии.

— Рада, что вы вернулись, мистер К., - сказала я.

Он посмотрел на мою руку.

— Спасибо. Что у тебя с рукой?

Он не мог прямо стоять на ногах, и все же беспокоился за меня. В этом весь Тристан Купер, милейший человек, которого я когда-либо знала. Было легко понять, почему мама Рейн променяла свое будущее с Норнами на него.

— Всего лишь порез. Его зашили в больнице.

— Иди сюда, милая, — он обнял меня и поцеловал в висок.

— Я рад, что ты вернулась, — повторил он.

Значит, он знал о том, что я лежала в больнице. Что еще ему было известно?

— Спасибо.

— Позвольте мне, сэр, — сказал Эндрис и посмотрел на Рейн и на ее маму. — Леди, прошу нас извинить, — он поднял мистера К. на руки, словно тот ничего не весил.

— Тебе ведь это нравится, так? — спросил мистер К., когда Эндрис понес его в комнату.

— Еще бы, сэр, — в его голосе слышалась улыбка.

— Не обращай на этих двоих внимания, — сказала мама Рейн, обнимая меня. — Они всегда из-за чего-нибудь спорят, — она наклонилась и обняла мое лицо. — Ох, милая. Мне так жаль, что мой народ заставил тебя через столько пройти. Валькириям и Смертным всегда лучше держаться подальше друг от друга. Иначе кто-нибудь пострадает.

— Но вы же вышли замуж на мистера К., - напомнила я.

Она рассмеялась.

— Да, вышла и сделала бы это еще раз, не задумываясь, — прошептала она. — Любовь знает, что хорошо, а что плохо, — в ее глазах появилась грусть. — Поговорим позже. Я отвечу на любые твои вопросы. А сейчас нужно спасать Эндриса, пока Тристан не вцепился ему в волосы. Эндрис бывает очень заносчивым, а Тристан сейчас может и не выдержать, — она погладила меня по щеке и ушла.

— Предупреждаю, ты не представляешь, сколько всего она может рассказать, — сказала Рейн по дороге на кухню.

— Я понимаю, Совет не разрешил ей вернуться?

— Нет.

— Даже несмотря на то, что ты вел-не помню-как там-дальше?

Она засмеялась.

— Вёльва, или просто скажи, провидица, — она развернулась и пошла спиной назад. — Или пророчица.

— Тебе это нравится.

Она кивнула.

— О, да. Ко мне начали приходить видения, — она достала из шкафчика три тарелки и разложила яичницу. — Будешь?

— Конечно, — я держала тарелки, пока она раскладывала яичницу, бекон и блинчики. — Мне без блинов.

— Уверена? Я пекла по папиному фирменному рецепту.

— Ключевое слово здесь «папин».

Она поморщила нос.

— Ты ведь скажешь мне, если твое видение будет про меня? — спросила я.

Она подумала над этим и состроила мину.

— Не знаю. Я как-то не думала об этом. То есть, тебе хотелось бы знать, если с тобой случится что-нибудь плохое?

— Конечно. Тогда я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось. Разве ты бы так не поступила?

— Да, но, к сожалению, я не могу видеть свое будущее.

— Отстой, — я помогла ей с подносом и принялась за свой завтрак, пока она относила еду родителям. Эндрис в развалку зашел на кухню, налил себе кофе и начал наблюдать за мной. Я решила не обращать на него внимания.

— Значит, ты и Эхо?

Моя рука замерла, не успев поднести вилку ко рту. Выдохнув, я откусила немного яичницы. Если он будет поливать Эхо грязью, я так надеру ему зад, что он неделю ходить не сможет.

— Вы, Смертные, знаете, что выбирать, да?

И много он видел Смертных в отношениях с Валькириями или Гримнирами? Не то, чтобы у меня было что-то серьезное с Эхо или что-то в этом роде.

— Мы ненавидим друг друга. Знаешь почему? — спросил Эндрис.

— Ты влюбился в него, а он не ответил на твои чувства?

Он подавился кофе.

— Это он тебе сказал?

Я улыбнулась. Его изменившийся тон подсказал, что я попала в точку.

— Нет, обоснованное предположение.

— Ты ошибаешься. Я никогда в него не влюблялся. Он ненавидит римлян.

Римляне уничтожили друидов, его народ. Я внимательно посмотрела на Эндриса.

— Ты из древнего Рима?

— И горжусь этим, что жутко бесит твоего Гримнира, — сказал Эндрис. — Не знаю, почему. У него много секретов, он одиночка и настоящий засранец большую часть времени. Другие Гримниры четкие. Понимаешь, наши дороги пересекаются, и мы вместе зависаем, обмениваемся мнениями, можем переспать друг с другом. Но не Эхо. Некоторые Гримниры преклоняются перед ним, в то время как остальные его на дух не переносят.

Друиды. Впрочем, неважно.

— О нем ходят безумные истории. Я на них не ведусь. Может, ты поможешь прояснить мне кое-что. Ну, знаешь, поспрашиваешь у него.

Я встала, поставила тарелку в раковину и развернулась.

— Эндрис, — сказала я, приближаясь к нему, вынуждая тем самым отклониться назад. — Я не против быть твоим помощником, когда тебе захочется закадрить какого-нибудь парня или девушку, — вцепившись в столешницу, я прижала его так, что мое лицо было лишь в нескольких сантиметров от его. — Но не смей больше при мне упоминать Эхо, понял?

— Ты секси, когда злишься, — его взгляд опустился на мой вырез. — Эти детки настоящие? Такие дерзкие.

Я залепила ладонью ему по лбу, взяла свой кофе и направилась к лестнице. Эндрис, спрятав руки в передние карманы и ссутулившись, пошел за мной.

— Где Ингрид?

— Стадион Джелд-Вен. Группа поддержки. Из всех Смертных она запала на какого-то футболиста. Она пошла на игру только, чтобы поддержать его.

Я остановилась у подножья лестницы. Он выглядел таким покинутым.

— Разве она не черлидерша?

— Да. И что?

— То, что она должна быть там, с командой. А ты ведешь себя, как кретин какой-то.

Он прищурился.

— Кретин?

Он выглядел таким оскорбленным, что я улыбнулась.

— Да, позволив какому-то качку увести у себя девушку.

— Она не моя девушка, — сказал он, нахмурившись.

Мне ни к чему были его проблемы, поэтому я махнула на него рукой и побежала наверх. Я успела принять ванну, а Рейн еще не вернулась. Было непросто мыться одной рукой и пытаться не намочить другую. Я одолжила у нее самый большой свитер, что смогла найти, джеггинсы и позвонила домой. За моей спиной открылась дверь и в комнату зашла Рейн. Я заметила выражение ее лица.

— Что такое? Твой папа…?

— В порядке. Он хочет увидеть тебя. Наедине.

Я состроила мину.

— Зачем?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Он странно себя ведет. Эндрис хочет нанести на него руны, чтобы забрать боль, и чтоб он уснул, отдохнул, но не может, пока вы двое не поговорите.

Я поспешила вниз. Когда я постучала и просунула голову в комнату, то увидела, что там кроме ее отца никого нет.

— Вы хотели увидеть меня, мистер К.?

Он махнул мне, чтобы я прошла внутрь.

— Закрой дверь, милая.

Я села на кресло у его кровати, в животе все свернулось. Комната значительно изменилась. На месте раздвижного дивана, который стоял здесь раньше, теперь расположилась королевского размера кровать, а на столе вместо компьютера стоял телевизор с большим плазменным экраном.

Я всегда думала, что отец Рейн нерушим. С его искренним смехом и любовью к длительным дебатам он бросал нам вызов, заставляя глубже обдумывать различные события. Иногда я отправлялась с ним и Рейн на триатлон. Чтобы поддержать их, не участвуя. Плавание было моим единственным видом спорта.

— Я знаю о твоих способностях, Кора. Я был мертв в течение минуты или двух в понедельник и пришел к вам в столовую. Ты меня видела.

Я кивнула.

— Почему вы пришли ко мне?

— Я не знаю. Валькирии или Гримнира не было, чтобы сопровождать меня, поэтому я немного смутился. Я помню, что думал, что у меня есть несколько вещей, которые мне нужно сказать Сване и Рейн, но было уже слишком поздно. Затем я увидел тебя, как лучик света в конце темного туннеля.

— Что вы имеете в виду?

— Руны на твоем теле светились, как маяк, Кора. Они привлекли меня к тебе. Может быть, это твой дар.

— Видеть и быть преследуемой потерянными душами? Я так не думаю, мистер К.

Он улыбнулся.

— Я имел в виду помогать потерянным душам. Я пытался поговорить с тобой, но ты казалась обезумевшей.

— Это потому, что вы меня удивили, и я ничего не слышала. На самом деле я не слышу душ. Они следуют за мной, их рты открываются и закрываются, — я покачала головой, — вот и все. Не слышу звуков.

Он нахмурился.

— Интересно, почему?

— Большую часть времени я просто хочу, чтобы они ушли и оставили меня в покое. Страшно пытаться совместить свою жизнь и… их. И разговоры с ними снова вернули бы меня в психиатрическую больницу.

Он кивнул и закрыл глаза, как будто выдохнувшись. Затем последовала тишина, его грудь поднялась и опустилась под одеялом. Образы моей бабушки вспыхнули у меня в голове. Она выглядела так же, как он, прежде чем умереть. Неужели Гримнир взял ее душу или Валькирия? Забавно, я до сих пор не думала об этом.

— Я понимаю, — сказал мистер К., медленно, закрыв глаза. — Это очень странно, когда этот мир закрыт для тебя. Может быть, ты должна стараться быть более дружелюбной, слушать, проявив сострадание. Ты могла бы также попытаться заманить их подальше от людей, чтобы никто не мог видеть, как ты разговариваешь с ними.

Мистер К. замолчал. Я не хотела дружить с душами. Увидев их, я уже стала уродом. Говорить с ними? Этого не должно было случиться.

— Я постараюсь, — солгала я.

— Это дух, — он глубоко вздохнул, открыл глаза и улыбнулся. — Теперь мне нужно отдохнуть. Мы скоро поговорим. Надеюсь, в этом мире, а не в ином.

Он пытался шутить. Я потянулась и поцеловала его в лоб.

— Определенно именно так, мистер К.

***

— Кора!

Голос Кикер перебил голос Джесси Джеймса с моего смартфона. Мне не нужно было излишнее внимание, но я знала, что это произойдет. Взгляды и шепот от людей, которые были на вечеринке Дрю, преследовали меня. Я повернулась и сняла наушники.

Душа, вьющаяся возле меня, все еще была здесь, глаза просили, дешевый костюм помялся. Должно быть, он умер. Кикер пробежала прямо через него, не замедляясь, и закричала, остановившись рядом со мной, ее дыхание было неровными, светло-голубые глаза сверкали.

— Ты пропустила удивительную игру в субботу, — сказала она.

Хорошо, я была полностью погружена в свои мысли. Дело не в вечеринке Дрю. Мы выиграли, и это было огромным достижением. Рейн написала мне сообщение после того, как я ушла от нее в субботу. Она и Эндрис использовали портал, чтобы добраться до стадиона до начала игры.

— Мы возвращаемся в Джелд-Вен через две недели, — ее голос стал громе от волнения. — Мы можем победить в этом году, — девушка даже немного пританцовывала.

Я любила футбол. Рейн и Эндрис попросили меня пойти с ними, но отстойное настроение убило интерес к спорту. Я сказала ей, что у меня много домашних заданий, но Рейн не была глупа. Она чувствовала ложь.

Просто я надеялась, что Эхо вернется, чтобы забрать свой плащ. Вместо этого я провела оставшуюся часть выходных, переживая наши встречи вместе со случайными мыслями о разговоре с отцом Рейн. С рунами на моем доме ни одна душа не беспокоила меня. На этот раз я бы хотела, чтобы они были вокруг и разозлили Эхо. А ещё лучше чтобы они были повсюду, как седовласый мужчина, который сейчас меня пугает. Жаль, что я не могла попытаться поговорить с ним в школе. Хотя, если заманить его в машину.

— Итак… о парне на вечеринке Дрю, — сказала Кикер, ее голос звучал вкрадчиво, выдавая заинтересованность. — Тот, с которым ты ушла. Кто он? — затем она увидела мою руку. — Что с твоей рукой?

Я хотела, чтобы люди перестали спрашивать об этом. Мама суетилась над рукой. Все, кого я видела, всегда спрашивали, что случилось. Это было похоже на постоянное напоминание о внезапном уходе Эхо из моей жизни.

— Кора?

Я взглянула на свою руку. Сегодня я должна была встретиться с врачом.

— Авария.

— Значит, тебе нельзя плавать?

Я пожала плечами.

— Доктор сказал «нет».

— Это отстой. У нас встреча в субботу.

— Я поговорю с врачом и посмотрю, что он скажет. Я написала Доку, чтобы он знал о моей руке.

Кикер вздохнула.

— Черт возьми! Мы зависели… Ничего. О Мистере в Плаще? Кто он?

— Тот, кого я встретила в Портленде, когда отсутствовала.

— Так вы двое, вроде как встречаетесь?

— Мы, вроде, закончили, — я не хотела обсуждать Эхо и оглянулась. Душа все еще была там.

— Как ты могла его отпустить? Он такой горячий. И этот поцелуй… -

она набрала больше воздуха в легкие. — Тебе следовало бы взглянуть на лицо Дрю. Бьюсь об заклад, ни одна девушка никогда не делала этого с ним. Конечно, Ли был там, чтобы утешить его. Вы были теми, о ком все говорили после того, как вы ушли. Я имею в виду, ты и… как его зовут?

— Это не имеет значения Кикер. Он ушёл.

— Но Портленд находится всего в часе езды. Вы можете видеть друг друга по выходным и…

— Отвали, Кикер, — я всунула наушники в уши.

Как только я вошла в классную комнату, дрожь пробежала по моему позвоночнику. Знакомо запахло Эхо. Я повернулась и осмотрела студентов, которые уже сидели, мое сердце колотилось. Глаза увидели знакомых.

Эндрис в моем классе на английском языке? С каких пор? И почему он был покрыт светящимися рунами? Он тоже не выглядел счастливым.

Я поспешила мимо других столов, оставив Кикер сзади, и скользнула за стол рядом с Эндрисом.

— Здесь был Эхо?

— Доброе утро тебе тоже, Смертная. Увлекся обязанностями няни. Еще раз. Пожалуйста, постарайся не смотреть на меня, когда говоришь, — он опустился на сиденье.

Я нахмурилась:

— Почему нет?

— Ты будешь выглядеть идиоткой.

Иногда он был таким придурком.

— Что ты делаешь в моем классе?

— Я долбанная нянька, когда ваши мужчины хотят, чтобы за вами присмотрели. Сначала Рейн. Теперь твоя очередь.

— Для меня это звучит, как опекать, и я оскорблена словом «нянька». Итак, он был здесь?

— Какая часть из моих слов не смотреть на меня, когда ты разговариваешь», не понятна? Люди заметят.

Он был в одном из своих странных настроений.

— Если и так, то что они сделают?

— Я сейчас невидим, Смертная.

Упс. Я оглядела класс. Несколько хмурых взглядов были направлены в мою сторону. Я подняла свой смартфон и поправила наушники. Пиа, Дрю, и две черлидирши выбрали этот момент, чтобы войти в класс. Они увидели меня, остановились и обменялись шепотом. Хихикая и бросая взгляды, направленные на меня, ясно давая понять, что они говорят обо мне.

Да, меня это беспокоило.

Я положила локоть на стол, опустила голову на руки и посмотрела на Эндриса или на пустое место рядом с моим.

— Хорошо, я буду притворяться, что отправляю смс другу или… мы могли бы просто переписываться друг с другом. У тебя есть мобильный телефон?

Он вытащил один из кармана куртки и показал его.

— Лучшее можно купить за деньги, но только Смертные, которые мне интересны, получают мой номер. И это исключает тебя. На тебя запали. Хм, интересно, кого ты в итоге выберешь. Эрик — идеальный сын Балдура, или большой, плохой Гримнир? Моя ставка на Эрика. Он царствует среди богов. Смертные, как правило, выходят замуж.

Я не хотела обсуждать Эрика и играть по правилам Эндриса.

— Чего он хотел?

— Кто хотел?

Я посмотрела на него.

— Не связывайся со мной, Эндрис. Я могу быстро стать сукой.

— О, избавь меня от подростковой драмы, — огрызнулся он. — Он был здесь, чтобы предупредить нас. О тебе он ничего не спросил. В другой ситуации я бы посоветовал ему трахнуть самого себя, но старший брат был рядом и хотел, чтобы я вел себя хорошо.

Я проигнорировала его разглагольствование.

— Что он сказал?

— Он не объяснил. Он просто сказал, что тебя нужно защищать, а затем исчез. Я думаю, что некоторые злодеи Гримниры в городе, и они здесь не для сбора душ.

Мое сердце упало. Ему не нужно было это произносить. Они были здесь из-за Малиины, то есть меня. Я посмотрела на вход. Душа была видна.

— Пожилой мужчина, вышагивающий в коридоре, один из них?

Эндрис изучил этого человека.

— Нет, это душа.

— Почему ты не можешь проводить его в Вальхаллу?

Эндрис рассмеялся, изучая душу.

— Дешевый костюм, изможденное лицо, пухлый живот, немного зелени вокруг лёгких — я бы сказал, что он умер от какой-то серьезной болезни, что означает, он связан с Хель.

— Кора Джемисон! — мистер Пепперидж окликнул меня, и я обернулась. — Выключите телефон, или я его конфискую.

Студенты захихикали. Обычно учителя не говорили студентам об отключении телефонов. Они просто конфисковали их до конца дня. Я задалась вопросом, как долго мистер Пепперидж начал обращаться со мной, как с другими учениками. Вероятно, после того, как он прочитал мою следующую статью, которую я даже не начала писать.

— Он выключен, — я помахала телефоном, затем положила его и наушники на край стола. Эндрис ухмыльнулся, затем закрыл глаза. Он спал во время занятий. Я несколько раз ногой пыталась пнуть его, и мне ответили рычанием.

«Ты храпел», написала я на листе бумаги и показала ему. Он не храпел, но мне нужно было отвлечься. На уроке Мистера Пеппериджа было скучно.

Душа все еще была в коридоре, когда урок закончился, она держала дистанцию. Торин ждал меня. По крайней мере, он не был невидимкой.

— Она твоя, — сказал Эндрис и ушёл.

Я закатила глаза.

— Как долго вы собираетесь делать это?

— Буквально пару дней.

Я нахмурилась.

— Что произойдёт через пару дней?

— Не знаю. Эхо плохо объясняет, и спорить с ним, как правило, бессмысленно. Пойдем.

— Отличная игра, Сент-Джеймс, — слышалось в след. Торин ударился кулаками с несколькими качками, когда мы шли по коридору. Другие студенты показали ему большой палец вверх с широкими улыбками. Я не могла вспомнить, кого-нибудь, кто пользовался такой популярностью.

— Как долго эта душа следит за тобой? — спросил он, когда появился перерыв в потоке фанатов.

— С тех пор, как я пришла в школу. Я не знаю, как от него избавиться. Дома я обычно использую железный прут, чтобы разогнать их.

Торин подмигнул.

— Это не причиняет им боли?

— Я так не думаю, но это не может быть приятным. Потребуется некоторое время, чтобы их энергия соединилась.

— О, может мне не стоит больше так делать.

— Может, не стоит. Вот и мы, — он подождал, пока я не сяду, прежде чем он уйдет. Через несколько секунд он вернулся, руны на нем сияли. Я думаю, что невидимость устраняла необходимость объяснять свое присутствие в классах, которые они обычно не посещали.

К обеду я привыкла к ним на уроках. Торин был крут, потому что он мало говорил. Эндрис вел себя как сука, болтая не переставая. К счастью для него, никто не мог его услышать. Не повезло только мне, я могла. Мне пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться вслух, потому что у него было чувство юмора. Он шутил над студентами в каждом классе.

Во время обеда он послал одного из своих друзей, симпатичного мальчика Роджера, попросить меня присоединиться к ним, так как я сидела рядом с Кикер и другими пловцами. Рейн настаивала, что Эндрис просто тусовался с мальчиком, но я видела, как он смотрел на Роджера. Там было что-то ещё.

— Извини, Роджер. Скажи ему, что если я проведу еще одну секунду в его присутствии, я, вероятно, задушу его, — я помахала пальцами Эндрису и осталась на месте. Он бросил на меня взгляд.

Я усмехнулась. Да, прямо для него.

С ним было не так уж плохо. Он составил мне компанию, когда я ходила к доктору Олсену для осмотра. Мама приехала после нас, но я сомневалась, что она поняла, что Эндрис со мной. Впоследствии, я сказала ей, что встречаюсь с другом в Хабе для выполнения домашнего задания.

Оказалось, что Эндрис был очень умным и на самом деле помог мне с моей домашней работой. Но сюрпризом было поймать его за прочтением рукописной копии какой-то научной фантастики. Казалось, он нашел Святой Грааль.

— Я перестал верить, в то, что найду оригинальную копию после того, как я потерял свой экземпляр, — его глаза сузились, когда он поймал меня за подглядыванием. — Если ты когда-нибудь расскажешь кому-нибудь, что я люблю научно-фантастические книги, я тебя придушу.

Я усмехнулась.

— Ты должен попробовать моего отца.

Эндрис нахмурился.

— Попробовать твоего отца?

— Книги. Он автор научной фантастики, — с гордостью сказала я.

Он скептически посмотрел на меня.

— Да, точно.

— Пойдем. Я покажу, — мы пошли в раздел магазина, в котором находились региональные авторы. Я схватила два экземпляра папиных книг и поболтала ими перед носом Эндриса. — Та-да!

Он выхватил у меня книги.

— Вот это да. Я читал все книги Дж. Купера. Я имею в виду, что это книги среднего класса, но кого это волнует, — он перевернул их и изучил фотографию моего отца на книжной обложке. — Ты уверена, что он твой отец?

Я усмехнулась.

— Что? Разве ты не видишь семейного сходства?

— Да, теперь, когда ты упомянула об этом, — поддразнил Эндрис. -

Борода и седые волосы — это фамильная черта. Он может подписать мои экземпляры? Нет, еще лучше, познакомь с ним, чтобы я мог отдать их ему и посмотреть, как он подпишет их, — его волнение было заразительным.

— Конечно. Как только все это закончится, я познакомлю вас. Возможно, он даже позволит тебе прочитать его следующую книгу, прежде чем она попадет в магазины.

Видеть выражение лица Эндриса в этот момент было бесценно.

— Думаю, мы с тобой будем друзьями, Кора Джеймисон.

— Ты имеешь в виду, что мы ими не были?

— Нет, но не обижайся. Я терпеть не могу большинство Смертных. Если у них нет чего-то, чего я хочу.

— Разве ты не хочешь массу противоречивых вещей? — когда он поднял брови, я добавила: — Ты эгоист и гордишься этим.

Он ухмыльнулся и кивнул. Его телефон пропищал. Это было смс от Ингрид. Она использовала портал и присоединилась к нам, но Эндрис не слушал ее, когда она пыталась с ним поговорить. Она покачала головой и пересела на мою сторону.

— Итак, теперь ты знаешь его секрет, — сказала она тихо. Ее скандинавский акцент был прекрасен.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Эндрис охраняет свои интересы от всех, кроме близких. Я даже сомневаюсь, что Роджер когда-либо видел, как он прикасался к книге, — она с отвращением произнесла имя Роджера. — Он исчезает в библиотеках и книжных магазинах всякий раз, когда не пожинает души, или покупает книги в Интернете. Ты должна увидеть логово. Оно переполнено коллекцией книг и комиксов, некоторые из которых настолько стары, что они принадлежат музею. И когда он не читает, он кого-то провожает, — она взглянула на Эндриса, ее щеки покраснели. -

Он гений. Нет компьютера, который он не может исправить, или системы, которую он не может взломать.

Мужчины могут быть настолько слепы. Несмотря на всю его сообразительность, Эндрис не замечал, что Ингрид обожала его. Когда мы, наконец, вытащили его из магазина, он был гордым владельцем нескольких книг.

Вдвоём они пошли за мной домой, но не вошли в ферму. Они только развернулись и ушли. Они, должно быть, поверили, что я в безопасности с родителями. Очевидно, Эхо забыл рассказать им о нападении на нас и вмятине, которую скрыл на нашем грузовике.

Эхо приходил в мою комнату той ночью, пока я спала. Я поняла это во вторник утром, когда проснулась после сна, в котором он наклонился надо мной и сказал:

— Извини.

Я бы посчитала это сном, если бы он не забрал свою футболку, плащ и перчатки. Я отстирала все это и оставила на комоде. То, что он решил взять их, не разбудив меня, говорило о том, что он не хотел разговаривать со мной.

Больно.

Эндрис и Ингрид ждали у ворот в своем внедорожнике и шли за мной до школы. Торин оставался со мной большую часть дня. Он и Рейн решили пообедать в школе, поэтому мы сели за стол с кучей качков и моими друзьями по плаванию. Это было интересное сочетание. Ная, должно быть, связалась с одним из качков во время вечеринки Дрю, потому что они были знакомы друга другом.

У Торина была футбольная тренировка, у Ингрид черлидинг, а у Рейн были уроки с ее инструктором Валькирией, поэтому я снова тусовалась с Эндрисом. На этот раз мы отправились в Крепир. Эндрис еще раз помог мне с домашним заданием, а затем он познакомил меня со своими любимыми авторами. Мне понравилось видеть эту сторону. Это было противоположно вопиющему женоненавистническому, дерзкому, эгоистичному типу, в которого он иногда превращался.

Ночью я пыталась не спать и ждала Эхо. Что-то разбудило меня после полуночи. Возможно, он издал звук, или в воздухе почувствовался внезапный холодок. Мне не пришлось искать его. Он сидел на стуле, скрестив руки, руны светились, словно он пытался согреться. Можно было не прикасаться к нему, чтобы понять, что он вернулся от Хель.

— Эхо?

— Иди спать, Кора.

— Тебе холодно?

— Я в порядке.

Я хотела попросить его лечь спать, со мной, чтобы согреться, но боялась, что он меня отвергнет, поэтому встала, подошла к шкафу и достала плед. Подала ему. Золото в его глазах усилилось.

— Поговори со мной, пожалуйста, — прошептала я, глядя на него, желая сесть ему на колени.

— Ложись, Кора. Я здесь, чтобы защитить тебя, ничего большего.

Его голос звучал холодно и непривлекательно. Униженная, я приползла обратно в кровать. Сон ускользал от меня, а я все ворочалась. Должно быть, он нанес на меня руны, потому что внезапно я заснула и не просыпалась до утра.

В среду вечером Эндрис сказал мне, что у Ингрид свидание. Он не выглядел слишком счастливым, но оживился, когда настал вечер. Валькирия пригласил меня и Роджера на ужин, поэтому я не возвращалась домой допоздна.

Прежде чем я пошла спать, я бросила два пледа на кресло для Эхо. И все же, знала, что он вошел в мою комнату, и притворилась, что сплю. Он подошел к моей кровати и смотрел на меня очень долго. Несколько раз он как бы дотрагивался до моего лица, но каждый раз останавливался. Мне потребовалось все мои усилия, чтобы лежать спокойно, когда все, чего я хотела, это затащить его в свою кровать.

Я проснулась злой. Должно быть, он снова меня усыпил, потому что я не могла вспомнить ничего случившегося после того, как он стоял у моей кровати. Пледы лежали рядом, как будто он ими накрывался.

Как он посмел нанести на меня руны, заставив забыть, о сне в его объятиях?

Я злилась и вела себя, как сука, с Эндрисом и Торином. Внезапно их присутствие стало меня бесить. Я ненавидела, что не могу никуда пойти, без одного из них, или не написав им большими буквами в блокноте, который теперь носила.

Дрю держал дистанцию ​​последние несколько дней, хотя я поймала его взгляд, направленный на меня с расчетливым блеском в глазах. Его гордость была задела, но он был бы идиотом, чтобы что-то попробовать предпринять. Ли и Пиа были глупыми и ошиблись, подкараулив меня в туалете, во время обеда.

— Держись подальше от Дрю, так будет лучше для тебя, — прорычала Ли.

— Или что? — спросила я, глядя на нее через зеркало.

— Или я похороню тебя, -

огрызнулась Ли. — Одно слово от меня, и вся школа будет относиться к тебе, как к слизи. Даже твоя дружба с Рейн и Сент-Джеймсом не спасет тебя.

Я рассмеялась.

— Ты думаешь, я забочусь о своем социальном статусе в этой школе? Уже нет. Кроме того, Дрю любит меня. Если он решит поговорить со мной…

— Он этого не сделает.

— Не после того, как он увидел парня, с которым ты встречалась, — Пия загнала меня в угол. — Кто же этот парень? Мы его никогда не видели.

— Он студент колледжа. В отличие от вас, я встречаюсь с более взрослыми парнями, — я подошла ближе к Ли, заставляя отступить. — Никогда больше не угрожай мне, потому что ты понятия не имеешь, на что я способна, — ухмыляясь, я вышла из туалета.

Эндрис поехал со мной к доктору Олсену для моего осмотра в четверг и еще раз остался в приемной, носом зарывшись в электронную книгу. Он надеялся, что папа придет ко мне в кабинет врача, но именно мама вошла в приемную.

— У нас встреча в субботу. Есть ли шансы, что я смогу участвовать?

Доктор Олсен изучил швы и взглянул на маму.

— Это здорово, но я не думаю, что это хорошая идея. Последнее, что вам нужно, это заражение.

— Я сказала ей то же самое, — проговорила мама.

— Команда нуждается во мне, мама. Разве я не могу защитить рану от воды? Я планирую поучаствовать в нескольких заплывах, и вы сказали, он практически зажил. Нет розовости или припухлости. Я ухаживала за раной. Использовала антибактериальную мазь и протирала область перекисью.

Доктор покачал головой и обменялся еще одним взглядом с мамой.

— Она все такая же упрямая.

Мама вздохнула.

— Она пошла в отца. Есть что-нибудь, что она может использовать?

— Конечно, но вы должны быть очень осторожны, юная леди.

Я покинула кабинет врача с гидроколлоидным пластырем. Я так ждала встречи с Эхо той ночью, но он даже не появился. Или, если он это сделал, он, должно быть, снова применил руны.

***

— Пятница. Скажи, что ты планируешь заниматься в клубе или, по крайней мере, посетить вечеринку с пивными кегами в середине какого-нибудь виноградника, — сказал Эндрис, присев рядом со мной, с его мальчиком-игрушкой Роджером.

— У меня тренировка по плаванию. Я планирую лечь спать пораньше.

Эндрис вздохнул.

— Как можно так горячо вести такую ​​скучную жизнь? — я была уверена, что он говорил это ради своего друга. — Роджер, сегодня вечером что-нибудь происходит?

Роджер покачал головой.

— У Джеффа турнир по Майнкрафт.

Эндрис усмехнулся и коснулся щеки Роджера.

— Ты знаешь, что я не хожу на такие игры. Нам нужно выйти и повеселиться. Как насчет этого, Кора? Выбирай место. Л.А Объединение или Пивная Билла, новый бар на 8-мой Северной.

— Извини. У меня встреча завтра утром, я должна пораньше лечь спать.

— Что? Где? — его глаза сузились. — Как рано эта встреча? Если мне придется встать с постели рано из-за тебя, Эхо будет должен мне.

— Кто такой Эхо? — спросил Роджер.

— Парень, в которого она влюбилась. Причина в том, что она мисс Паинька в двух туфлях. Она не знает, что это не тот способ удержать кого-то вроде Эхо.

Если бы взглядом могли убивать, он был бы растительной пищей.

— Встреча здесь, и тебе не обязательно быть там, придурок. Я не хочу, чтобы ты был там. И, к сожалению, я не имею влияния на него, — добавила я через стиснутые зубы. — О, и ваши услуги не нужны сегодня вечером. Идите в клуб или на вечеринку, мне все равно, — я вышла из здания, но Эндрис пошел за мной.

— Подожди, Кора, — сказал он.

Я проигнорировала его.

— Хорошо, я извинюсь. Прекрати топать, как Аттила Хун. Девочки должны скользить.

Я остановилась и повернулась.

— Знаешь, я жду извинений, а не ещё больше оскорблений.

Он поднял руки в насмешливой капитуляции и ухмыльнулся.

Я изогнула брови.

— Я все еще жду извинений.

— Какая часть тебя разозлила? Сокрушительный удар, мисс Паинька в двух туфлях или заинтересованность в каком-то Гримнире.

Гнев истощил меня. Я не могла сердиться на него, как бы часто он меня не раздражал. Он был симпатичным, и мы отлично провели целую неделю. Кроме того, мне нравилась его ловкость.

— Забудь об этом.

— Теперь меня нужно обнять. Иди сюда, — он протянул ко мне руки.

Я закатила глаза и обняла его. Его рука скользнула ниже.

— Если ты прикоснешься к моей заднице, Эндрис, я ударю тебя коленом так сильно, что твои драгоценные яйца попадут в горло.

Ухмыляясь, он отступил.

— Ладно, не нужно превращать меня в евнуха. Давай. Я отведу тебя в бассейн и провожу, пока ты не окажешься в безопасности дома. Еще раз. В какое время завтра встреча?

— Рано. Все нормально. Я пойду с Рейн, — Рейн занималась вместе со своим инструктором Валькирией после школы, поэтому мы не гуляли, но сегодня она ушла пораньше. Она догнала нас, прежде чем мы добрались до моей машины.

— Роджер ждет тебя, Эндрис, — сказала она.

— Я знаю. Разве он не восхитителен? Ты действительно нянчишься с Корой этим вечером?

— Нянчишься? — воскликнули мы с Рейн одновременно.

Эндрис рассмеялся:

— Вы двое ведите себя хорошо. Следите за Гримнирами.

Я начала сомневаться в «наличии других Гримниров» истории, которыми Эхо кормил Торина и Эндриса.

— По крайней мере, тебе не нужно пропускать занятие, чтобы нянькаться со мной, — сказала я Рейн и бросила свой рюкзак на заднее сидение моей машины. Она добавила гобой, а затем села на переднее пассажирское сиденье. Я запустила двигатель. Когда отъезжала, чуть не задела девушку. Душа, которая следовала за мной в понедельник, шла рядом с ней. Она погрозил мне кулаком. — Разве твоего мужчину и Эндриса не заботят пропущенные занятия?

— Не совсем. Школа — это прикрытие, а не обучение. Ты в восторге от завтрашней встречи?

— Да, — мне всегда нравились встречи. Рейн нравилось говорить, что я адреналиновый наркоман, и она права. Это может объяснить, почему я жажду некоего плохого парня. — Ты хочешь пойти?

— Ни в коем случае. Даже поход с тобой сегодня пугает меня. Я не знаю, как другие отреагируют на мое присутствие.

— О, пожалуйста. Их визит в больницу после комы твоего отца должен был показать тебе, что прошлое уже не имеет значения.

На следующей остановке холодный сквозняк заполнил машину, и я усмехнулась.

Эхо.

Я повернулась и застонала от разочарования, когда увидела седовласку из школы. Как он это сделал? Я думала, что он привязан к девушке, с которой я его видела. Я изучала его в зеркале заднего вида. На лице застыло выражение ожидания.

Почему они всегда смотрели на меня так, будто я был ответом на все, что их волновало? Я вздрогнула. И почему они были такими холодными?

— Чего ты хочешь? — огрызнулась я.

— Что? — спросила Рейн.

— Я говорю с мертвецом, а не с тобой, — сказала я, глядя на душу сквозь зеркало.

Рейн широко раскрыла глаза.

— Где?

— Душа, Рейн.

Она прищурилась, ее руки дрожали.

— Позади меня. Разве ты не видишь его?

Она вздохнула.

— Нет. Почему я не вижу их? Все видят кроме меня.

— Но я думала, что ты хочешь быть Валькирией.

— Но это не означает, что я могу видеть души. Мама и Лавания продолжают говорить, что я буду, когда придет время. Вуаль открывается медленно, поэтому мы не ошеломлены тем, что видим. Твое случилось слишком быстро, а ты, э-э…

— С ума сошла, — закончила я, больше не беспокоясь о том, что буду сидеть в психушке. — Я понимаю, почему медленно это хорошо. Перегрузка мозгов — это жуть.

— И как он выглядит? — она продолжала коситься на душу.

— Старый. Седеющие волосы. Пузо. Мятый костюм. Эндрис сказал, что выглядит дешево.

— Эндрис-модный сноб. Что он сейчас делает?

— Говорит. Я до сих пор не слышу души, — я заглянула вперед, пытаясь найти идеальное место для парковки. Я проезжала мимо бизнес-офисов и ресторанов. Все их автостоянки были забиты автомобилями. — Мне нужно припарковаться где-то в частном порядке. Где нас никто не увидит.

— Первая Пресвитерианская церковь.

Первая Пресвитерианская церковь была возле нашей школы.

— Придётся ехать обратно.

— Сделай разворот, она закрыта и парковка пуста.

И у него не было кладбища, так что больше никаких душ. Я развернулась и направилась назад к школе. Я изучала душу через зеркало заднего вида. Он казался безобидным. Просто старый мертвец.

— Ты собираешься изгнать его? — спросила Рейн.

Я бы хотела, чтобы Эхо прочитал мне лекцию о том, как возиться со своими подопечными. К сожалению, слова Торина звенели в моей голове. Тогда совет мистера К. Я никогда не думала, что наступит день, когда я захочу быть доброй по отношению к душе.

— Я собираюсь проявить сострадание, — сказала я.

Рейн нахмурилась.

— Что?

— Дурдом, не так ли? Но кое-кто, кого я уважаю, сказал мне, что мне нужно изменить свои методы борьбы с ними.

— Эхо?

— Твой отец.

— Поэтому он позвал тебя на беседу в субботу?

Я усмехнулась над ее недоверчивым тоном. Я не собиралась рассказывать ей о том, что видела ее отца в столовой после его смерти.

— Да. Он сказал, что я должна принять свой дар.

Подарок. Больше похожий на проклятие. Я все ещё не могла принять его.

Я въехала на пустую церковную стоянку и припарковалась. Выдохнув, открыла дверь, вышла и подождала. Душа последовала за мной. Рейн открыла дверь и посмотрела на меня со всех сторон. Поскольку я стояла перед машиной, если бы кто-нибудь увидел меня, они бы предположили, что я разговариваю с ней. Сердце бешено колотилось, я улыбнулась.

— Хорошо, мистер. Скажи мне, чего ты хочешь, — сказала я, идя спокойно и уверенно. Как будто я знала, что делаю. Это было безумие.

Его рот открылся и закрылся без звука.

— Извини, но я не слышу тебя.

Он бешено жестикулировал руками, его губы быстро двигались.

Я вздохнула.

— Это нелепо. Я ничего не слышу и не читаю по губам.

— Новые души похожи на новорожденных, — прошептала Рейн. — Они не знают, как правильно выражать свои мысли или эмоции. Большую часть времени Валькирии ведут все разговоры, а души делают следующее. Вальхалла походит на базу военных. Они тренируются, едят и спят… тренируются, едят и спят. Такая же процедура без отклонений. Нет времени думать самим. Оставленные души часто находят знакомых и привязываются к ним.

Неудивительно, что они были привязаны к зданиям и членам семьи.

— Или бесцельно гуляют, как будто потерялись. Хорошо, я попробую еще раз. Слушайте, сэр. Я, — коснулась своей груди, — помогать, — я указала на него, — тебе.

Он перестал говорить, опустив голову на бок, и указал на грудь, а затем на меня.

— Мы сдвинулись с мертвой точки. Да. Я помогу тебе. Скажи мне, чего ты хочешь.

Он снова указал на грудь, а затем на меня.

Я усмехнулась.

— Да.

Он двигался так быстро, что я ничего не успела понять, пока наши тела не соединились. Я словно изнутри заледенела, настолько было холодно. Кожа стала холодной и влажной. Я пыталась сделать вдох, перед глазами все расплывалось.

— Что происходит, Кора? -

закричала Рейн.

Ее голос отдавался эхом, словно она говорила с другого конца туннеля. Я пыталась ответить, но не могла даже открыть рот. Я чувствовала в себе такую легкость, что, казалось, вот-вот взлечу. Меня удерживали чьи-то руки.

— Кора! Черт возьми! Говори…

Голос Рейн затих, но на смену ему пришел другой. Мужской. Еще одна душа? Возможно. Я пыталась разобрать, что он мне говорит. Голос становился то громче, то снова затихал… громко, затем снова тихо…

Голова раскалывалась, а в груди все горело от недостатка кислорода. Меня медленно накрывала тьма, но я боролась с ней. Я уже была на пределе… пока не услышала голоса.

Я узнала Эндриса, потом Рейн и Торина. Они спорили.

— Не смотри на меня, — резко сказал Эндрис. — Они хотели проделать какую-то штуку со своим женским единением и сказали мне уйти.

— Его не должно быть здесь, — прошептала Рейн.

Кто не должен быть здесь? Эндриса?

— Теперь мы ничего не можем с ним поделать, — успокаивающе сказал Торин.

— Правильно, — сказал знакомый голос. — Ты можешь скулить о моем присутствии, сколько хочешь, но я не уйду. Без меня она боролась бы за свою жизнь.

Эхо.

Сердце заколотилось, и я открыла глаза. В его голосе звучало удивление, но, когда он посмотрел на меня, в глубине золотистых глаз пылал гнев. Я улыбнулась.

— Она еще и улыбается. Ты что творишь, куколка?

ГЛАВА

10. БЛИЗКИЙ КОНТАКТ

Я ненавидела это имя. Вероятно, это прозвище Малины.

— Проверяю, насколько удобна земля, — я пошевелила руками и ногами. Переломов не было. Рейн, должно быть, смягчила мое падение. — Очень удобно. Что ты здесь делаешь сейчас?

Он присел на корточки рядом со мной, принеся с собой чувственную энергию и дразнящий запах. Я хотела вдохнуть его и впитать.

— Спасаю тебя от души. Ещё раз. Ты в порядке? — он коснулся моей головы.

— Ха, твоя рука ледяная, — я села. — Ты только что вернулся из Чертогов Хель, чтобы похвастаться? Или… — я вспомнила нашу первую встречу, — ты знал, чего они хотели, не так ли? В первый раз, когда мы встретились. Ты знал.

Эхо кивнул.

— Она тоже привлекает души?

Эхо прикрыл глаза.

— Я не знаю. Наше взаимодействие было ограничено… другими играми. Спасибо, — добавил он, изучая меня через занавес его смехотворно длинных ресниц.

— За что? — напоминая о Малиине и что всё, что они делали, занимались сексом? Я ненавидела её.

— За то, что согрела руки, — сказал он мягко, сексуальная улыбка тронула уголки губ.

Мои глаза метнулись к моим рукам. Я была в ловушке, инстинктивно согревая его. Я отпустила его, жар затопил мое лицо.

— То, что ты сделала сегодня, было очень опасно и безрассудно, куколка. Знаешь ли ты, что происходит со Смертными, которые одержимы душой? — спросил он.

— Нет, но я уверена, что ты расскажешь мне в мучительных подробностях. И, пожалуйста, не называй меня куколкой.

— Ты смотрела Полтергейст? — спросил Эхо.

— Да. И?

— Полтергейст ничто по сравнению с реальной одержимостью. Ты могла бы сойти с ума, покалечить себя или что-то похуже.

Разве он не носитель мрака? И с каких пор я стала такой доброй? Я должна ненавидеть его. Вместо этого мое сердце бьется от волнения и желания броситься в его объятия.

— Если ты здесь, чтобы читать мне лекции, то уходи. Я пыталась помочь душе обрести покой. Я уверена, что ты не поймешь. И больше не присматривай за мной, пока я сплю. Ты снова нанес на меня руны, и я заставлю тебя пожалеть об этом, — я вела себя, как стерва, но меня это не волновало.

— Кто сказал, что это твоя работа, позволить им обрести покой? — спросил он, игнорируя последнее, что я сказала.

— Я, и ты ничего не можешь с этим поделать.

С левой стороны раздался смех. Моя голова повернулась на звук, и я увидела ухмыляющегося Эндриса. Даже Торин изо всех сил старался не улыбаться. Рейн была единственной, кто оставался мрачной. Она выглядела потрясенной.

— Твое присутствие расстраивает Рейн, — я встала и подошла к ней. Мы обнялись. — Прости, -

прошептала я.

— Он не пугает меня. Ты, ты не должна была слушать меня… — она ​​взглянула на Эхо. — Он прав. Ты никогда не должна делать это снова.

— Что случилось? — спросила я.

— Ты вошла в транс. Знаешь, глаза закатились, затряслась. Я едва поймала тебя, чтоб ты не упала. Затем ты начала говорить странным голосом. Наконец, ты отключилась.

Я нахмурилась. Я думала, что не отключалась.

— Как долго я отсутствовала?

— Десять минут.

Это долго.

— И что случилось с душой?

— Случился я, — сказал Эхо, приближаясь.

Должно быть, он отвел его в чертоги Хель, это объясняло холодные руки. Я обернулась к нему.

— Ты избавил меня от него?

Эхо кивнул.

— К счастью для тебя, я знал его имя. У него не было права овладеть тобой.

Я нахмурилась, услышав беспокойство, скрытое под гневом, или, может быть, я хотела это услышать.

— Он хотел, чтобы я передала сообщение кому-то по прозвищу Клэри Медвежонок. Что-то в сейфе в Кей банке, код — ее имя, Клэри Медвежонок, — я подошла к своей машине, открыла заднюю дверь и потянулась за папкой. Она уже была открыта. Сверхъестественно. Я этого не помню. Я села на заднее сиденье, оставив ноги на земле и начала записывать имена и цифры.

— Что ты делаешь? — спросила Рейн.

Я посмотрела вверх, все четверо наблюдали за мной.

— Записываю то, что он сказал мне. Надеюсь, я все помню.

Рейн взмахнула записной книжкой.

— Ты их уже записала.

Я смотрела на записную книжку в руке. Точно такие же числа и слова, которые я только что написала, были нацарапаны снова и снова на листе бумаги. Некоторые из них были инициалами. СДВ вместо сейфа. KБ вместо Кей Банка. ПК вместо пароля. Почерк не был моим.

— Я написала это?

— Ты требовала самым странным голосом, чтобы я дала тебе бумагу и ручку. Когда я это сделала, ты написала это, — она постучала по странице.

После того, что Малиина сделала со мной, я должна разозлиться или, может быть, даже злиться на кого-то, кто пользовался мной. Вместо этого я была волновала возможностью, что я могла бы сделать с моей странной способностью. Я могу помочь кому-то обрести покой. Может быть, именно это имел в виду мистер К. — выяснить, чего они хотели. Душа передала мне сообщение.

— Ты никогда не повторишь это снова, Кора, — сказала Рейн. — Это слишком опасно.

Торин кивнул.

— Слишком много Смертных сошли с ума от одержимости. На протяжении веков могущественные первосвященники и жрицы очищали одержимых, приказывая душе уйти. Они не всегда добиваются успеха.

— Но это значит, что вы, ребята, сможете поймать их, как только я соединюсь с ними, верно? — я обвела их взглядом. Выражение Торина было нечитаемым. Эндрис усмехался, а Рейн все еще выглядела обеспокоенной. Зная ее, она, вероятно, обвиняла отца в этом фиаско. Душа ослепила меня. В следующий раз я буду готова. — Я имею в виду, что Валькирии и Гримниры — это высшие сливки первосвященников и жриц, — я поймала взгляд Эхо. Он хмурился, но его народ были священниками, — Правильно?

— Я думаю, мы должны обсудить это наедине, — медленно произнес он.

— Этому не бывать, — сказал Торин.

Что-то смертельное и смертоносное мелькнуло в глазах Эхо, но его взгляд не оставил меня.

— Не лезь в мои дела, Валькирия, — тихо предупредил он.

— Я же говорил, что вы не используете ее, пока мы рядом, — сказал Торин.

— Вы не важны в великой схеме вещей, Сент-Джеймс. Она знает, — Эхо усмехнулся и дал мне прийти в себя. Я была одета в спортивные штаны и куртку своей команды по плаванию, но от жары в его глазах, я бы не замерзла и голой. Тон его голоса понизился и стал хриплым. — Кроме того, «использование» — это такой непонятный термин.

Тембр его голоса ласкал мои чувства. Даже когда он разозлил меня, я все еще хотела его. Торин встал рядом со мной, как охранник, и столкнулся с Эхо, который держал дверь машины. Я все еще сидела на заднем сиденье, оставив ноги на улице. Мне было смешно наблюдать за ними. Эхо не причинит мне боль. В любом случае, физически. И враждебное поведение Торина не имело смысла.

— Я тебя знаю, Эхо, — сказал Торин. — Ты никогда ничего не делаешь без причины.

— И это всегда для твоей богини, — добавил Эндрис. — Разве не поэтому ты ее любимчик, к которому она обращается, когда хочет, чтобы работа была выполнена?

Судорога пробежала по лицу Эхо, как будто Эндрис ударил в нерв, но он быстро пришёл в себя и улыбнулся.

— Любимец Хель? Ты считаешь меня милым мальчиком. Как лестно, — он, наконец-то, перевел взгляд от меня к Эндрису, а затем Торину. — Я скажу это еще раз. Шаг назад, Валькирия. Я оценил тот факт, что ты присматривал за ней, пока я не мог, но теперь я вернулся. Это между Корой и мной.

Торин случайно положил руку на капот моей машины и наклонился назад, как будто не собирался уходить. На нем было футбольное форма, что означало, что он оставил тренировку, чтобы приехать сюда.

— Всё, что касается её, касается нас, — сказал Торин.

Мне хватило их выступления. Это не имело смысла.

— Позвольте мне встать здесь, мальчики, так как вы собираетесь устроить здесь еще одни глупые тестостероновые

разборки, и я планирую остаться и остановить вас на этот раз, — я указала на Торина и Эндриса. — Вы двое охраняли меня на этой неделе, потому что Эхо попросил вас, а теперь вы против него, потому что…?

— Он никого не просил, — сказал Торин. — Он сказал, что ты в опасности, и ушел.

Я покачала головой.

— Я в растерянности. Разве это не делает его хорошим парнем?

— Нет, — сказали Эндрис и Торин одновременно. Эхо просто ухмыльнулся.

— Мы не видели никаких Гримниров, с тех пор, как он ушёл, — сказал Эндрис.

— Возможно, я позаботился о них, — сказал Эхо, выглядя равнодушным, как будто ему было всё равно, верили ли они ему или нет.

— Наверное, Гримниров вообще не было, — огрызнулся Эндрис. -

Возможно, сломанные деревья и разрушенные виноградные лозы возле дома Коры были подставой, чтобы заставить ее думать, что она в опасности.

— И ты не убьешь одного из своих, не столкнувшись с гневом Хэль, — возразил Торин. — Ты здесь по работе, и это связано с ней. Поэтому я снова скажу это, оставь ее в покое или будешь иметь дело с нами.

Если всё, что они сказали, было правдой… нет, я не собиралась верить всему, что они сказали, и мне не понравилось, как они наезжали на Эхо.

— Эй, ребята, притормозите, — я отошла от машины и встала рядом с Рейн, которая молчала с тех пор, как ребята начали свою маленькую перепалку. — Спасибо за заботу, ребята. Просили вас или нет, я всё равно ценю это, но не вам решать, поговорю я с Эхо или нет.

Эхо ухмыльнулся.

Я бросила на него взгляд.

— У тебя был шанс все объяснить, но вместо этого ты ушел от меня. И каждую ночь с тех пор у тебя был шанс поговорить со мной, но вместо этого ты использовал сонные руны, так что я не готова слушать все, что ты скажешь. На самом деле, я не знаю, достаточно ли доверяю тебе, чтобы верить всему, что ты скажешь сейчас.

Сощурившись, Эхо подошел к тому месту, где я стояла. Он был так близко, что тепло от его тела повисло между нами и обернулось вокруг меня. Часть меня хотела оставить некоторое расстояние между нами, но другая часть хотела схватить его и держать рядом. Простить его за дерьмовое поведение на прошлой неделе.

Он не говорил, позволяя своим глазам говорить за него. Ему было жаль, сказали они.

— Ты можешь мне доверять, Кора. Я бы никогда не солгал тебе. Ты, Кора, а не Малиина. Она для меня ничего не значила и ничего не значит. Они, — он указал на Торина и Эндриса, — неважны. Ты — вот что важно, — в его глазах мелькнула жара. Когда его взгляд остановился на моих губах, которые стало покалывать, как будто он поцеловал меня.

Пришло время создать какое-то расстояние между нами.

— Никогда больше не упоминай ее имя при мне снова, — я пошатнулась и поспешила к машине. Когда наши глаза встретились, в его глазах была боль. У него не было причин страдать. Я была той, кого он обидел. — Поехали, Рейн?

Рейн поцеловала Торина, затем побежала к переднему пассажирскому сиденью. Я отступила и уселась в машину. Я видела парней в зеркале бокового вида. Они все еще стояли там, где мы их оставили. Харлей и внедорожник Эндриса, на которых они обычно ездили в школу, припаркованные в нескольких футах.

— Думаешь, с ними все будет хорошо? — спросила я, мой взгляд вернулся к Эхо. Он наблюдал, как мы уезжаем, его выражение лица было нечитаемо.

— Да. Эндрис ненавидит сражаться и будет останавливать их, если что-то выйдет из-под контроля.

— Я не понимаю, почему Торин не любит Эхо, когда тот сделал ему одолжение, неважно, — возможно, она не знает о душе своего отца.

— Ты имеешь в виду, когда он решил не пожинать душу моего отца? — спросила Рейн.

— Ох, ты знаешь.

— Торин не хранит от меня секреты. Торин должен Эхо душу, и Эхо планирует собрать её, — она произнесла это так, будто Эхо ошибался.

— Мне кажется справедливо, — сказала я, защищая его. — Душа за душу.

— Или он мог позволить ей ускользнуть. Я имею в виду, это просто статистика для него. Я счастлива, что ты послала Эхо. Он не подходит тебе. Торин и Эндрис тоже ему не доверяют.

— Я знаю.

— Он странный, ты знаешь. Многие Гримниры его терпеть не могут.

Детали истории Эхо вспыхнули у меня в голове.

— Друиды, — пробормотала я.

— Что?

— Ничего.

— Я спросила Торина, почему Гримниры ненавидят его, но он этого не знает, — продолжила Рейн. — Скорее всего, Гримниры, которые пришли после того, как ты бы навредила ему. Это предполагает, что история, которую он рассказал, правда. Знаешь, он когда-то был Валькирией, но он сделал что-то настолько ужасное, что его вышвырнули из Асгарда и поместили на службу к Хель… навсегда.

Я ненавидела то, как она радостно перечислила ошибки Эхо.

— Я знаю об этом, Рейн.

— Знаешь?

Я смотрела на нее.

— Да. Эхо сказал мне. Он не хранит от меня секреты. Именно по этой причине его коллега Гримнир ненавидит его. Он сделал что-то благородное, а те, кто не согласен с ним, — это идиоты.

Тишина повисла в машине, когда я выехала на Университетский бульвар, путь, который проходил посреди Уолкерсвилльского университета. Я взглянула на Рейн и поймала ее усмешку.

— Что? — спросила я.

— Я это знала, — она засмеялась. -

Мне было интересно, как долго ты собираешься позволять мне ненавидеть Эхо, прежде чем скажешь мне заткнуться. Я наблюдала за твоей реакцией, когда Торин и Эндрис вцепились в него, и когда ты согревала его руку. Ты так на него запала.

— Нет, нет. Он высокомерный выскочка, который, кажется, думает, что может делать всё, что захочет, и это сойдет ему с рук только потому, что… потому что он горячий.

— И ты в него влюбилась, — добавила Рейн.

Я вздохнула.

— Это настолько очевидно?

— Только для меня. Итак, по шкале от Дрю к Эрику, куда он попадает?

— Ты имеешь в виду, когда он не сводит меня с ума и заставляет меня хотеть его? — Рейн засмеялась, и я усмехнулась. -

Пусть, будет выше Эрика. Дрю не считается.

— Ой. Бедный Эрик.

— Мне тоже плохо

без него, но Эхо застал меня врасплох, — я припарковала машину на парковке возле террасы университета, и мы направились к зданию Драпер Билдинг, спортивно-оздоровительному комплексу Велкерсвилль. — Я не могу понять, как я себя чувствую.

— Я знаю. Что ты имела в виду, он заставлял тебя заснуть?

Я быстро объяснила, что Эхо приходит в мою комнату ночью, чтобы следить за мной.

— Как мило. Ты его простишь?

— В конечном итоге. Прямо сейчас пусть подумает. Он вел себя так, будто я причинила ему боль, когда все наоборот. Я зла и обижена.

— Не думаю, что он будет ждать, пока ты перестанешь злиться, потому что он здесь.

Я проследила за ее взглядом и вздохнула. Эхо смотрел на нас около входа в здание и полностью игнорировал студентов колледжа, которые все время поворачивались, чтобы посмотреть на него. Даже парни нашли его интригующим. Как они могли пройти мимо, когда он был похож на падшего ангела в черной одежде, плаще и эти необычные глаза?

— Пожалуйста, не упоминай наш разговор, — прошептала я.

Рейн бросила на меня раздраженный взгляд.

— В самом деле? Ты действительно думаешь, что я так поступлю?

— Он может быть очень обаятельным и убедительным.

Рейн закатила глаза.

Эхо выпрямился, когда мы подошли к двери, но я проигнорировала его. Рейн замедлилась.

— Увидимся после тренировки, Рейн.

Я побежала внутрь, почти натыкаясь на студентов. Здание, как правило, было занято этим вечером. Я показала девочкам за стойкой службы отдыха мой школьный идентификатор затем нырнула в раздевалку. Разогрев уже начался, когда я вошла в бассейн. Тренер помахал мне.

— Ты уверена, что можешь плавать?

— Моя рука быстро заживает, — я показала ему гидроколлоидный пластырь. — Врач сказал, что это должно сдержать воду.

— Отлично. Используй четвертую полосу и подойди ко мне после тренировки.

— Ладно, — я пошла на свою дорожку и проверила трибуны, чтобы увидеть, есть ли Рейн и Эхо. Их не было. Нахмурившись, я встала. Разминки часто были интенсивными, но Док делал их короткими. Он всегда жалел нас перед встречей. Если пловец потянет мышцу или получит травму, у нас будут проблемы. Как бы то ни было, быстрых пловцов нам не хватало.

Мы приготовились к заплыву. Кикер была с командой на дорожке слева от меня. Она подмигнула.

— Значит, между тобой и горячим-мистером-в-плаще все закончилось, а?

Я бросила на нее раздраженный взгляд.

— Да.

— Тогда почему он здесь?

Я проследила за ее взглядом на трибуны, и мои глаза встретились с глазами Эхо. Он подмигнул. Где Рейн? Я почти пропустила свою очередь и нырнула в воду поздно. Я прыгнула, барахтаясь, поплыла, счастливая, как клоун. Эхо здесь. Смотрит на меня. Может быть, я послушаю то, что он хочет сказать.

Я закончила круг и вышла из бассейна.

Док проверил секундомер и показал мне большой палец.

— Я хочу увидеть, этот результат завтра, Джеймисон. Ты только что улучшила его на девять десятых секунды.

Я улыбнулась и посмотрела на трибуны. Эхо встал, и мой желудок упал. Он уходил. Вместо того, чтобы уйти, он приблизился к бассейну и снова сел.

Улыбаясь, я вернулась на тренировку. Когда закончила, он все еще был там.

Док отвел меня в сторону, когда тренировка закончилась. Он проверил мою руку.

— Держится?

— О, да, — я пошевелила пальцами. — Я буду здесь завтра.

— Как дела у Рейн?

Я пожала плечами.

— Хорошо.

— Как думаешь, она вернется в команду? Она действительно нужна нам.

Рейн была слишком занята после занятий в школе, чтобы плавать.

— Я могу поговорить с ней, но не обещаю. Ее отец очень болен, и сейчас вся семья сосредоточена на этом.

— Понимаю, — сказал Док, наклонившись и подобрав пару очков, оставленных пловцом.

— Как я уже сказала, я поговорю с ней.

Я оставила его собирать вещи, забытые студентами, положила свои вещи в сетчатый мешок и скрылась в душе.

— Значит, вы двое вместе? — спросила Кикер, когда мы столкнулись.

Я не понимала ее одержимости Эхо. Почему ее должно заботить, были ли мы вместе или нет?

— Нет.

— Я хочу знать, где он купил свой плащ. Это точно такой же, как тот, который носил солист Жнецов.

— Оу, если хочешь, я спрошу у него.

Она подняла два больших пальца и ушла вместе с Наей. Я закончила переодеваться и, сложив сумку, вышла. На парковке возле моей машины стоял Эхо, и он был не один. Он разговаривал с какой-то девушкой.

Где-то глубоко внутри зеленоглазый монстр по имени Ревность поднял свою уродливую голову. Я не собираюсь становиться еще одной девушкой, которая ревнует лишь потому, что ее парень поздоровался с другой. Тем более, Эхо не мой парень.

Увидев меня, он направился мне навстречу, совершенно забыв про девушку. Она уставилась ему в спину, потом посмотрела на меня, пожала плечами и ушла. Монстр был доволен и снова залег на дно.

Чем ближе он подходил, тем медленнее я шла.

— Я все еще не готова выслушивать…

Он обнял меня и притянул к себе, не обращая внимания на мою огромную сумку, влажные волосы и все остальное.

— Прости, что ранил тебя, Кора, — прошептал он. — Я не хотел. Я сделаю все, что угодно, чтобы исправить, что натворил. Дай мне шанс все объяснить, и, если после этого ты никогда со мной не заговоришь, я пойму.

Тембр его голоса пробудил во мне самые приятные чувства, вызывая дрожь во всем теле. В его голосе слышалось искреннее сожаление, и мне было приятно снова оказаться у него в руках. Забавно, когда он не ходит к Хель, руки у него теплые.

Он отстранился, выражение его лица было таким напряженным, что я начала беспокоиться, сердце закололо от дурного предчувствия.

— На прошлых выходных я вовсе не хотел оставлять тебя таким образом, — сказал он, забирая у меня спортивную сумку. Он взял меня за руку и потянул к машине. Я инстинктивно нажала на кнопку, чтобы открыть машину. — Я должен был остаться и объяснить, но здравый смысл был уже далеко, когда я понял, что сделал с тобой. Я был в бешенстве. Шокирован. Не хотел признавать. Я сделал ужасную ошибку.

Его слова обрушились на меня, словно кирпичная стена.

— Я была, эмм, ошибкой?

— Нет, милая. Не ты. Сейчас ты самое дорогое, что есть в моей жизни. Ты говорила, что не можешь быть тем человеком, за которого я тебя принял, но я отказывался слушать или даже предположить, что твои слова могут оказаться правдой. У меня было все, доказывающее, что я имел дело с двумя разными женщинами, но…

— Какие доказательства?

— Ты. Малиина могла выглядеть, как ты, но она никогда не могла быть тобой. Я заметил несколько мелких деталей, — он взглянул на мою грудь, а затем на мое лицо и усмехнулся. — Твои более привлекательные и больше и… более отзывчивые, чем ее.

Мое лицо покраснело.

— У тебя одно на уме.

— Нет, не только. Просто констатирую очевидное. Но помимо физического, есть… ты. Ты упрямая, и получаешь такое удовольствие, разозлив меня.

Я усмехнулась.

Он вздохнул.

— Это не смешно. Женщины обожают меня.

Я закатила глаза.

— Для извинения, это отстой.

Он состроил несчастную мину.

— Еще ты добрая, любящая, и ты потрясающий слушатель. С самого первого поцелуя я заметил, что твои губы другие на вкус и по ощущениям, но я хотел тебя и не мог поверить, что не заметил…

— Что я не была Малииной? — прошептал я.

Он приподнял мой подбородок большим пальцем и всмотрелся в мое лицо, его глаза пылали огнем.

— Бриллиант, спрятанный под соблазнительной внешностью. Вы совершенно разные: ты — бриллиант, она — соблазнительница, — он убрал прядь влажных волос мне за ухо и хотел дотронуться до моей щеки, но остановил себя, сжав руку в кулак и опустив ее вниз. — Сент-Джеймс был прав на мой счет. Я пользуюсь людьми и выбрасываю их, когда они больше мне не нужны. Я играю по-грязному, и мне плевать, что я могу сделать кому-то плохо, если на кону стоит победа.

— Но…

Он прижал палец к моим губам.

— Позволь мне закончить. Я делал так веками и не думаю, что могу измениться. Я ужасен и не стою тебя, куколка.

— Не смей говорить так, — прошептала я.

Эхо закрыл глаза, и, когда продолжил, его голос стал душераздирающе грустным.

— Я принесу тебе только страдания и муки, Кора. Поверить мне. Я знаю, о чем говорю, — он открыл глаза и пробежал пальцем по моим губам. Его голова наклонилась, как будто он собирался поцеловать меня, но он отошел назад, опустив руку. — Я даже не должен касаться тебя. Приближаться. Я провожу тебя домой, — он схватился за дверь машины и кивнул мне, чтобы я села.

Я закрыла дверцу.

— Что значит, ты знаешь, о чем говоришь?

— Мы не можем быть вместе.

— Почему нет?

— Ты знаешь почему.

Боль, что была со мной на протяжении недели, вернулась. Только в этот раз все было куда хуже.

— Потому что я не Малиина? Я не настолько сильна, как она, и большой и ужасный Гримнир может легко меня ранить?

Эхо вздохнул.

— Это не имеет к ней отношения. Прошу, сядь в машину.

Я не сдвинулась с места.

— Все дело в разнице в возрасте? Рейн и Торину это ведь не мешает.

— Мне плевать на нашу разницу в возрасте. Ты Смертная, Кора, а я Гримнир. Мертвые — моя работа.

— Моя тоже.

— Это разные вещи. Наши миры не могут пересекаться.

— Мать и отец Рейн доказали, что это не так, — сказала я.

— И посмотри, что происходит с ним и Рейн.

— Что ты имеешь в виду?

— Норны и Валькирии, даже боги, никогда не забывают. Как ты думаешь, ее отец, человек, который физически заботился о себе и правильно питался, получил рак в таком молодом возрасте? Это Норны. Мне было бы неловко видеть, что ты пострадала из-за моего выбора.

Я рассмеялась.

— Тебе не хотелось бы сделать мне больно? Как ты называешь то, что делаешь сейчас, Эхо?

— Принимаю правильное решение.

— Для себя, но не для меня, — я рывком открыла дверцу машины и села за руль. Я хотела также ее и закрыть, только он не позволил, перехватив ее. — Отпусти.

— Я извиняюсь.

— Надеюсь, теперь ты будешь спать спокойно, приятель, — я завела машину и сдала назад, чуть не задев его. Он быстро перешел к другой стороне машины, открыл дверцу и сел возле меня до того, как я успела переключить передачу. — Проваливай из моей машины, Эхо. Пусть наше расставание будет определенным.

— Не могу. Я должен объяснить, что делал у тебя в комнате в ту первую ночь.

— Все и так ясно, — проворчала я и надавила на газ. — Ты думал, что я Малиина, и тебе хотелось перепихнуться.

— Это не правда.

— Да, ладно. Я не настолько тупа. Я была там. Ты практически набросился на меня.

Он закрыл глаза и вздохнул.

— Есть причина, почему я был там, Кора, и да, это связано с ней.

Я остановилась у будки и вручила парню деньги за парковку.

— Я не хочу говорить о ней или о той ночи, Эхо.

— Послушай.

— Не хочу, — мне было больно слушать его, и я не могла трезво рассуждать. Когда шлагбаум поднялся, я надавила на газ и выехала с парковки, даже не притормозив на повороте.

— Может, лучше притормозить, пока тебя не увидели копы, — предупредил он.

Он был прав, из-за чего я его еще больше ненавидела. Я сбросила скорость и сделала глубокий вздох, успокаиваясь. Между нами все кончено. Мне надо это принять. И двигаться дальше.