Гийом Прево

КНИГА ВРЕМЕНИ


Том 3

ГРОБНИЦА ПЕРВОГО ИМПЕРАТОРА

Перевод с французского Иры Филипповой


Москва

Издательский дом «КомпасГид», 2020

УДК 821.133.1-053.6

ББК 84(4Фра)-44


Издание осуществлено в рамках Программ содействия издательскому делу при поддержке Французского института.

Автор обложки Кристиан Брутен

Прево, Гийом.

Книга времени : Т. 3 : Гробница первого императора : [для сред, и ст. шк. возр.: 12+ ] / Гийом Прево; пер. с фр. Иры Филипповой; [авт. обл. К. Брутен]. & М.: КомпасГид, 2020 — 528 с.

ISBN 978-5-00083-660-6


Сэм стал путешественником во времени случайно. Зато вовремя: в одной из давно забытых эпох потерялся его отец Аллан Фолкнер. Три удивительных предмета — старинная книга, узорчатый камень и монета неизвестного происхождения — открыли перед Сэмом и его кузиной Лили дверь в сколь угодно далекое прошлое.

Побывав в Древнем Египте и стране викингов, у подножия извергающегося Везувия и в перестрелке посреди Чикаго, 14-летний герой вроде бы сыт по горло такими передрягами. Но одно-единственное дело, бесконечно важное для Сэма, осталось незавершенным: три года назад погибла его мать, он обещал отцу спасти ее. Можно ведь вернуться в прошлое и предотвратить аварию, унесшую мамину жизнь. Нужна только еще одна правильная монета — и семья Фолкнеров станет прежней. Однако кто-то хочет помешать Сэму любой ценой...

Французский писатель Гийом Прево (родился в 1964 году) по профессии историк и до того, как заняться литературным творчеством, провел несколько научных исследований и поработал на телеканале Histoire. В трилогии «Книга времени» он соединяет фантастику с историческим романом — и результатом становится увлекательнейшее приключение! И, конечно же, потрясающий финал.


Originally published as Le livre du temps. Vol. 1. Le Cercle d’or by Guillaume Prévost

Cover illustrations, by Christian Broutin © Gallimard Jeunesse

© Éditions Gallimard Jeunesse, 2010

© Издание на русском языке, перевод на русский язык.

ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2020


1 УТРО СЕРЬЕЗНЫХ РАЗГОВОРОВ

— Папа, держись, слышишь? — прошептал Сэм, — Ты обязательно выкарабкаешься!

Аллан Фолкнер лежал на больничной койке. Неподвижно, с закрытыми глазами и с кислородной маской на лице. Он едва дышал, и вся верхняя половина туловища была облеплена электродами и зондами, которые поддерживали его жизненные функции. Вокруг мигала целая армия специальных медицинских аппаратов. Через равные промежутки времени они показывали непонятные графики и цифры, а когда какой-нибудь из параметров опасно опускался или повышался, подавали тревожный сигнал. В больнице отцу остригли волосы и сбрили бороду, и лицо его выглядело теперь пугающе худым, впрочем, как и всё тело... Шесть месяцев в плену у Влада Цепеша — исторического прототипа графа Дракулы — превратили Аллана в хрупкую тень, и тень эту соединяла с жизнью лишь тонкая нить.

Сэмюел положил руку на исхудавшую отцовскую ладонь. Зеленая неоновая лампа, горящая над изголовьем больного, наполняла комнату каким-то за-могильным свечением, и так сильно пахло дезинфицирующим средством, что кружилась голова.

— Врачи считают, что разговаривать с тобой бесполезно, но я уверен: они ошибаются. Ты ведь меня понимаешь, правда? Узнаёшь мой голос?

Никакой реакции.

Аллан не приходил в себя уже три дня. Три дня назад им с Сэмюелом удалось сбежать из замка Бран и, уйдя от своры солдат и собак, добраться до Камня. Когда Сэм приготовился совершить грандиозный прыжок из Средних веков в настоящее, Аллан предупредил, что не уверен, выдержит ли возвращение домой. Он очень ослаб, сознание едва теплилось в его истерзанном мозге. Огонь, охватывающий путешественников во время переброса между эпохами, мог оказаться для отца губительным. Собрав последние силы, Аллан рассказал сыну, зачем отправился в логово Дракулы. Он надеялся добыть там Золотой обруч — древний браслет. Таких браслетов на свете всего два, и один из них хранился у Влада Депеша. В сочетании с Камнем и семью монетами с отверстием браслет позволяет перемещаться между эпохами, самостоятельно выбирая место и время назначения. Аллан признался, что нарочно устроил всё таким образом, чтобы в случае, если самому ему не удастся добыть украшение, Сэмюел смог прийти на помощь и похитить браслет. Сэм повсюду находил отцовские подсказки: зашифрованное послание в букинистической лавке Фолкнера, монету с изображением черной змеи, открывающую доступ в замок Бран, и много чего еще. А дальше — увы! — Аллан попал в лапы Влада Цепеша, и, действительно, именно Сэмюелу, после бесконечных блужданий по коридорам времени, удалось спасти отца и завладеть Драгоценностью — увести ее из-под носа, а точнее, из-под пышных усов правителя Валахии...

«И с чего всем дался этот Золотой обруч? — спрашивал себя Сэм. — Что в нём такого, ради чего стоит рисковать жизнью — своей и собственного сына! — и лезть в логово беспощадного Дракулы?»

«С помощью этого браслету можно спасти маму, — вот что сказал Аллан. — Слышишь, Сэм? Ты можешь ее спасти!»

Это были последние слова, которые отец успел произнести: через долю секунды огненная вспышка забросила обоих в лабиринт времени...

Сэмюел погладил отца по ужасно холодной руке.

— Не знаю, когда вернется медсестра, — сказал мальчик. — Но я рад, что можно хоть немного побыть с тобой наедине. Во-первых, я хотел сказать, что ни в чём тебя не виню. Я много думал над твоими словами... Над тем, что ты собирался сделать с Золотым обручем, и над тем, почему вынужден был держать это от меня в секрете. По-моему, ты всё сделал правильно... Если бы я не обнаружил Камень и не разобрался во всём сам, то не смог бы стать настоящим «путешественником». И вряд ли нашел бы в себе силы отправиться к тебе на помощь... Ты был прав, пап! Ты с самого начала всё верно просчитал и предвидел!

Сэм бросил взгляд на экран, на котором отображался сердечный ритм и показатели артериального давления отца, но дисплей оставался неизменным — ни один показатель не дрогнул, лампочки мигали в прежнем темпе. Аллан оставался взаперти в собственном теле — не достучаться. Но ведь однажды Сэмюел уже вытащил его из неприступной темницы! Просто нужно верить в себя и не сдаваться.

— А еще я хотел попросить у тебя прощения... За те недели, что тебя здесь не было, я успел поверить в то, что ты использовал Камень в корыстных целях: похищал старинные книги и продавал их у себя в лавке. Я знал, что дела твои идут неважно, и... Ну, я не понимал, почему ты скрывал это от меня и почему пропал вот так, никому не сказав ни слова. Я просто... просто не знал, что думать. Прости меня, теперь-то я знаю, что не имел права сомневаться в тебе.

«Бип! Бип!»

Может, это случайно совпадение, но скорость пульса Аллана немного выросла. В общем-то ерунда, 64 удара в минуту вместо 61. Но вдруг это означает, что он реагирует на слова сына?

— Папа, — позвал Сэм, сжимая отцу руку. Ты тут? Пап, это я... Ты меня слышишь, да? Ты выкарабкаешься, обязательно! Ведь ты не можешь лежать здесь вечно! Обещаю, ты проснешься! Я так испугался, знал бы ты... Когда мы вернулись из Брана и я увидел тебя на полу рядом с Камнем, то сначала подумал... что ты умер. Ты не двигался, не дышал, и...

Сэму даже вспоминать об этом было нестерпимо. А уж тогда он пережил один из самых страшных моментов в жизни. Очнулся на полу темного подвала книжной лавки, а рядом — безжизненное тело отца. Переброс из замка Дракулы прошел как-то особенно тяжело. Будто присутствие Золотого обруча в нише Камня, предназначенной для переноса предметов, делало путешествие во времени еще тяжелее и мучительнее. Аллан не перенес нагрузки — это ясно. Уткнувшись лицом в пол, он лежал без движения и, сколько Сэм его ни тряс, не реагировал и не подавал признаков жизни. Дыхания и пульса Сэм тоже не обнаружил — и почувствовал, как на него накатывает отчаяние. Оно сбивало с ног, как мощная морская волна. Как же помочь отцу? Ведь действовать нужно сейчас же, немедленно! Конечно, надо отвезти его к врачу. Но как? В одиночку ему не справиться...

— У тебя классные родители, — произнес Сэм, склоняясь над кроватью Аллана. — Когда я сказал им по телефону, что тебе нужна помощь, они ни о чём не стали спрашивать, сразу же приехали. Вызвали скорую. Ты их, конечно, ужасно напугал. Но, думаю, в глубине души они всегда ждали чего-то такого. Я им уже успел рассказать про Камень и про Влада Цепеша, так что они догадывались, что, вернувшись, ты будешь не в лучшем виде. В общем, они очень помогли и не выдали нашей тайны. А это в который раз доказывает, как ты им дорог, понимаешь? И мне тоже...

«66 ударов в минуту», — сообщил монитор. На два удара больше. Ведь не может это быть простым совпадением. Видимо, Аллан всё-таки осознаёт присутствие сына и, возможно, хотя бы отдаленно смысл его слов. А значит, нужно ему сказать... Сейчас или никогда. Нужно сказать те слова, которые заставят его бороться, заставят очнуться ото сна. Слова, которые придадут ему сил и желания жить. Слова, которые Сэм последние три дня так и эдак вертел в голове.

— Я... я сделаю то, о чём ты просил, — сказал он, немного помолчав. — Вернусь в прошлое и спасу маму. Я пока не знаю, где и как найти монету, которая позволит перенестись в день аварии, но у меня есть Золотой обруч, а значит, всё получится.

Он снова ненадолго умолк и потом добавил — медленно, вкладывая в эти слова всю душу, чтобы отец наверняка его услышал:

— Клянусь, что спасу ее, пап. Ради тебя. Ради себя самого...

«Бип! Бип!» Огоньки на экране заплясали: 68, 72, 76 ударов в минуту! И дальше — 82, 86! Сэмюел в волнении следил за цифрами: он всё-таки оказался прав! Отец не впадал ни в какую кому, он был здесь, рядом, и внимательно слушал. В нём теплился огонь, пусть пока еще слабый, но он непременно разгорится и постепенно отогреет тело! Ничего, что Сэмюел понятия не имеет, как вернуться на три года назад и спасти маму от аварии, вышвырнувшей ее с дороги и оказавшейся смертельной. Ничего, что затея эта представляется ему безумной и во многих отношениях пугающей... Если Аллан поверит в то, что в один прекрасный день сможет увидеться с Элайзой, к нему непременно вернется надежда и жажда жизни. И тогда он проснется!

88, 90 — подтверждали показатели на экране.

— Ну-ка, ну-ка! — воскликнула медсестра, входя в палату. — У нас тут какая-то активность!

Сэмюел обернулся и взволнованно сказал:

— По-моему... ему лучше, мадам. Я с ним разговаривал, и сердце билось всё быстрее и быстрее. Как будто... он меня слышит. Это ведь хороший знак, правда? Может, он скоро придет в себя?

Медсестра, молодая светловолосая девушка по имени Изабель (об этом свидетельствовал прикрепленный к блузке значок), одарила Сэма почти материнской улыбкой. За пациента из триста тринадцатой палаты переживал весь медперсонал отделения. Состояние Аллана Фолкнера считалось почти безнадежным. Видно было, что бедняга попал в страшную передрягу и с ним ужасно обращались, а ведь несколько лет назад он потерял жену, как раз в тот момент, когда их сыну в этой же больнице делали операцию по удалению аппендикса. Да, судьба была не слишком добра к этой семье...

— Что ж, — сказала Изабель, сверившись с показаниями на экране, — новости просто замечательные! Правда, пока придется всё же запастись терпением, хорошо? Твоему папе необходимо как следует отдохнуть. К тому же в его состоянии иногда бывает, что сердцебиение ускоряется или замедляется безо всякой причины. Вот сейчас, например, смотри: ритм опять снижается.

В самом деле, цифры снова поползли вниз: 87, 85, 83... Сэмюел чуть было не сказал медсестре, что она ошибается и что Аллан определенно подал ему знак. Но интуиция подсказала: лучше промолчать. В любом случае, что бы там ни думала Изабель, ему точно удалось установить контакт с отцом. И пускай пока силы этого контакта недостаточно, чтобы вытащить Аллана из комы, но, по крайней мере, теперь Сэм знает, что его старания не бессмысленны. Нужно только время.

«Я тебя не брошу, пап, — послал он отцу мысленный сигнал.Я тебя не брошу...»

Изабель мягко коснулась его плеча:

— Представляю, как тебе тяжело. А сколько сил и храбрости еще понадобится... Если захочешь поговорить, я у себя в сестринской. А сейчас там в коридоре еще два человека, которые хотят увидеться с твоим отцом. Я попросила их подождать, нужно подготовить его к осмотру. Но чуть позже они смогут его проведать.

Сэмюел кивнул и бросил прощальный взгляд на единственную личную вещь, оживлявшую прикроватную тумбочку отца, — часы с круглым циферблатом кремового цвета, которыми Аллан очень дорожил. Сэм уходил огорченный: сердцебиение снова замедлилось — меньше семидесяти ударов в минуту. Интересно, кто пришел к отцу? Вроде никто из родных сегодня к нему не собирался. Приглядевшись к силуэтам у автомата с напитками, Сэм обрадованно воскликнул:

Миссис Тоддс! Алисия!

Вот так сюрприз!

Элен Тоддс бросилась к мальчику с распростертыми объятьями:

— Сэмюел, дорогой! Мы сразу пришли, как только стало известно, что уже разрешено посещение. Какое несчастье!

Она прижала Сэма к себе, окутав ароматом лимонно-цветочных духов. Алисия стояла у нее за спиной, не двигаясь с места. На ней были джинсы, расшитые жемчужинами, и короткая майка персикового цвета. Распущенные светлые волосы обрамляли самое прекрасное лицо на свете. Сэмюел зажмурился: красота Алисии ослепляла... Подумать только: он три года запрещал себе с ней видеться, хотя раньше они были так близки! После трагедии, случившейся с матерью, Сэмюел с головой погрузился в тоску. Ему казалось, что малейший проблеск счастья — в том числе счастья с Алисией — будет предательством по отношению к маме. Целых три года двери его сердца были заперты на все замки, три года он наблюдал за Алисией лишь издали, кусая губы и не решаясь подойти...

А потом исчез Аллан, и мир Сэма снова рухнул. Путешествуя по дорогам времени, он встретил Изер, прапрабабушку Алисии, которую чудом избавил от вынужденного брака с мерзким Клуггом, алхимиком из Брюгге. Пообщавшись с девушкой из далекого прошлого, Сэм осознал, насколько велика его любовь к Алисии и как сильно он, должно быть, заставил ее страдать, когда отвернулся так внезапно и без объяснений. Снова оказавшись в своем времени, он попытался объясниться с ней и попросить прощения. Но задача оказалась не из легких: Алисия теперь встречалась с Джерри Пэкстоном, тупым ревнивым громилой, к тому же она была глубоко обижена на Сэма за то, что три года назад он так безжалостно выставил ее из своей жизни. У них состоялся долгий разговор, и Сэмюел почувствовал, что прежняя близость еще не полностью умерла, что она теплится где-то глубоко внутри, как бы отчаянно Алисия ни старалась это скрыть. Вот отчего сегодня девушка выглядела такой растерянной: отголоски былой нежности к Сэму (на большее он пока и не мог рассчитывать) боролись с обидой, которую она никак не могла забыть. Когда миссис Тоддс наконец выпустила Сэма из объятий, Алисия ограничилась лишь тем, что на секунду опустила веки. Намекала, что им лучше сохранять дистанцию. Сэмюел ответил тем же и остался стоять, где стоял.

— Ну, как он? — спросила миссис Тоддс.

— Всё еще в коме, — вздохнул Сэм. — Но я уверен, скоро ему станет лучше...

— Конечно, станет! — заверила мама Алисии. — Ведь он крепкий парень, наш Аллан! И... Я не хотела тревожить твою бабушку лишними расспросами, но... Что с ним всё-таки произошло?

Сэмюел посмотрел на свои ботинки. За исключением бабушки, дедушки и его двоюродной сестры Лили никому не полагалось знать о Камне. Даже Алисии. Поэтому ему пришлось придумать официальную версию, в которую поверили бы все, включая полицию, в последнее время слишком интересующуюся тем, что происходит в «Книжной лавке Фолкнера». Сэмюел терпеть не мог врать. Особенно не хотелось ему обманывать Элен, которая приютила его в трудную минуту. Не говоря уже об Алисии — с ней он сейчас вообще старался не встречаться взглядом...

— На него напала банда торгашей, — начал он. — Мы думали, он поехал за границу покупать новые антикварные книги для лавки. Но это было не так. Его похитили и держали в плену. В тот вечер, когда я ушел от вас, мне пришло голосовое сообщение с его телефона. Мужской голос сказал: «Он у себя в лавке». Я сообщил об этом бабушке и дедушке, мы поехали и нашли его там. Папа лежал у двери, почти без сознания. Только пробормотал несколько слов про какое-то редкое издание и про конкурентов... А потом отключился окончательно, и мы отвезли его в клинику.

Сэмюел замолчал и постарался придать своему лицу как можно более невинное выражение. И миссис Тоддс поверила:

— Похитили! Но чего они хотели? Выкуп?

— Полиция считает, что отец нашел какие-то очень редкие книги. Несколько дней назад в лавке уже побывали воры: взломали замок и что-то искали, — добавил Сэм, по крайней мере, тут ему врать не пришлось.

Господи, что же в мире творится! На нашу соседку на днях тоже напали! Мисс Саррок, помнишь ее? Грабитель вломился прямо во время ужина и потребовал отдать всё содержимое шкатулки с драгоценностями! Бедная старушка! Она думала, что ее убьют!

— А не надо было разгуливать в жемчужных колье и с огромными перстнями! — фыркнула Алисия. — Вечно нарядится как рождественская елка.

— Алисия, перестань! — одернула ее мать. — А что, если злодей до сих пор ходит по кварталу? К тому же она нам всё-таки не чужая!

— Да ладно! Саррок — старая ведьма! Помнишь, как она нас с Джерри застукала, когда мы целовались на улице? Всему кварталу рассказала и чуть ли не в мэрию сообщила об этом вопиющем факте! Надеюсь, история с драгоценностями хоть чему-нибудь ее научит!

Элен махнула рукой, недовольная поведением дочери. А Сэмюел подумал, что если эта история могла поссорить Алисию с уродом Пэкстоном, то мисс Саррок нужно поблагодарить. К счастью, он не успел высказаться на этот счет. Медсестра высунула голову из-за приоткрытой двери и сказала:

— Можете войти, но только по одному и не больше пяти минут на каждого.

— Мам, давай сначала ты, — сказала Алисия.

Миссис Тоддс вошла в палату, и Алисия с мрачным видом обернулась к Сэму.

— Мама, может, и поверила в то, что ты тут наплел, но меня-то не проведешь... Я сразу вижу, когда ты врешь, — еще с детства. Хотя бы детство у нас с тобой осталось общее...

Она грустно улыбнулась, и это ранило Сэма больше, чем любые обвинения.

— Не знаю, что произошло с Алланом на самом деле, — снова заговорила девушка, — но свою историю про похищение и телефонный звонок расскажи кому-нибудь другому. Я не верю ни в нее, ни в исследования на тему Дракулы, которые ты якобы проводил у меня в комнате, ни в странные загадки с цифрами и непонятными названиями. Ты не захотел ничего объяснять. Но я и так понимаю: ты что-то скрываешь. Что-то очень нехорошее... Что происходит, Сэм?

Сэм с трудом выдержал ее взгляд. Алисия была красива всегда — и взволнованная, и беззаботная, и когда смотрела ему прямо в глаза, и когда отворачивалась, давая понять, что он ей безразличен, и когда хохотала во весь голос, и когда морщилась с от-вращением... Существовала тысяча разных Алисий, и Сэмюел обожал их всех. Но как доверить ей тайну, от которой зависит жизнь отца? Снова соврать? Нет, он просто не в состоянии этого сделать!

— Прости, Алисия, — прошептал он сдавленным голосом. — Если в этом мире и есть человек, которому я всё-всё хотел бы рассказать, то это ты. Но сейчас я не могу этого сделать. По крайней мере, пока отцу не станет лучше... Потом, обещаю, ты станешь первой, кто всё узнает.

Алисия с досадой вздохнула.

— Я не понимаю, Сэм. Ведь ты первым ко мне вернулся, так? Но каждый раз, когда я пытаюсь сделать шаг в твою сторону, ты отдаляешься. Словно боишься чего-то... Как тебя понять?

На секунду Сэму показалось, будто они с Алисией перенеслись на несколько лет назад. В глазах обоих промелькнуло то, что так роднило их в ту пору, но что, однако, не помешало им разлучиться. Душевная близость, объединявшая двух детей с первого дня знакомства, горячее желание расти вместе, тысяча часов сумасшедшего смеха, бесконечные разговоры и еще столько, столько всего... Ничем не измерить пропасть, которая теперь пролегла между ними.

Они могли бы еще долго стоять и молча вызывать в памяти призраки прошлого, но тут Элен вышла из палаты. Вид у нее был расстроенный.

— Он будто просто спит, правда? — сказала она с напускной веселостью. — Как спящая красавица! Но я уверена, он проснется!


2 ВОЗВРАЩЕНИЕ ТАТУИРОВАННОГО

В течение двух следующих дней состояние Аллана Фолкнера не улучшилось. Сэмюел надеялся, что их «разговор» вызовет нечто вроде жизненного толчка в теле отца, но чуда, похоже, не произошло. Если Аллан и услышал его послание (в чём Сэм не желал разуверяться), то для выхода из комы этого было мало. Тут требовалось нечто большее: действительно вернуть маму. При этой мысли у Сэмюела начинала кружиться голова. Да, вернуться ровно на три года назад будет очень непросто, но куда больше его беспокоило другое — собственные запутанные чувства. Вынесет ли он сам встречу с матерью? Готов ли снова увидеть ее живой после этих трех страшных лет? Сможет ли уговорить ее вернуться в настоящее с помощью Камня? А что потом? Захочет ли она остаться с ними? Или, может, ее потянет обратно в собственное настоящее?

И это не говоря о том, что спасение мамы от смерти вызовет грубейшее нарушение хода времени. Когда Сэму довелось встретиться с верховным жрецом Сетни, великим хранителем камней Тота и самым мудрым из путешественников во времени, старец предостерег мальчика: «Попытка изменить мировой порядок может привести к цепочке ужасных катастроф. Вот почему Камням необходим хранитель... И я убежден, Сэмюел Фолкнер, что вы достойны этой роли».

Почтеннейший Сетни считал Сэма неподкупным и благородным защитником времени, а тот собрался сам вмешаться в мировой порядок.

Если бы можно было хоть с кем-нибудь посоветоваться... Но дедушка и бабушка сейчас так встревожены состоянием Аллана — жестоко пугать их еще больше. Что же до любимой двоюродной сестры Лили, которой Сэм уже столько всего доверил за последние недели, то ее отослали в летний лагерь в нескольких сотнях километров отсюда. Конечно, Сэмюел регулярно писал ей по электронной почте и держал в курсе событий, но в лагере ей редко удавалось проверить почту и написать ответ. В общем, как ни крути, принимать решение опять придется самому.


На утро шестого дня после возвращения из Брана Сэмюел еще спал, когда дверь комнаты внезапно распахнулась.

— Просыпайся!

В полумраке он не сразу понял, кто перед ним. Но потом разглядел лицо Рудольфа, мужа тети Эвелин.

— Сэмюел!

— М-м-м?

— Одевайся, — приказал Рудольф, бесцеремонно включая лампу на тумбочке. — Быстро!

Сэмюел попытался заслониться от света руками. Оцепеневший мозг никак не мог окончательно проснуться и понять, чего от него хотят. Вряд ли чего-нибудь хорошего... В последнее время казалось, что Рудольф и тетя Эвелин решили объединить свои усилия, чтобы превратить жизнь мальчика в ад. Они обвиняли его во всех смертных грехах, считали малолетним преступником, укравшим мобильный телефон Лили, чтобы добыть денег на темные делишки... В связи с этим его то и дело проверяли, притесняли и наказывали, и это становилось совершенно невыносимо...

К счастью, с тех пор как Аллан вернулся, кошмарная парочка немного поутихла, но всё равно Сэмюелу было не по себе от того, что его вытаскивает из кровати один из мучителей...

— Что стряслось? — проворчал он.

— Там внизу Элен Тоддс, — ответил Рудольф. — Просит тебя спуститься.

Сэм бросил взгляд на будильник. 07:05.

— Элен Тоддс? В такую рань?

Затянутый в безупречный серый костюм, загорелый и чисто выбритый Рудольф явно не считал этот час ранним.

— Она сама тебе объяснит. Мы с Эвелин только вошли в дом, прилетели из США, и тут она звонит в дверь... Давай скорее.

Сэмюел спрыгнул с кровати, он был всерьез напуган. С чего это миссис Тоддс понадобилось его будить?

На ходу натягивая свитер, Сэм вслед за Рудольфом спустился на первый этаж. Элен сидела на диване в гостиной, плечи ее сотрясались от рыданий. Она прижимала к глазам платок, а тетя Эвелин пыталась ее утешить. Да что случилось-то?

— Миссис Тоддс? — пробормотал Сэм.

Элен подняла голову: красные заплаканные глаза, растрепанные волосы.

— Сэмми? Ты ее видел?

— Кого? — спросил Сэм, плохо соображая.

— Алисию... Она не ночевала дома. Вчера вечером собиралась в кино и... Она не предупреждала нас, что где-то заночует. Ни меня, ни отца, никого. Обычно если она остается у кого-то с ночевкой, то обязательно звонит, но в этот раз ничего не сообщила... Мы не можем дозвониться ей на мобильный. Уже во всех больницах спрашивали... Ничего, нигде!

Сэмюел почувствовал, что у него дергается глаз. И усилием воли остановил дрожь. Новости ему совсем не нравились.

— Во сколько она исчезла? — спросил он, стараясь не выдавать волнения.

— Около шести вечера. — Миссис Тоддс шмыгнула носом. — Она собиралась встретиться с Джерри, они должны были вместе поужинать и пойти в кино, но...

— С Джерри Пэкстоном? — перебил Сэм. Вы ему звонили?

— Разумеется! Ну да, у них в последнее время всё шло не очень гладко... Но бедный мальчик перепуган не меньше нашего! Обежал весь кинотеатр, послал ей несколько сообщений — всё зря! Она как сквозь землю провалилась! После нападения на Аллана и на мисс Саррок мне так страшно! Не знаю, что и думать!

—- В полицию сообщили?

— Марк позвонил им около полуночи. Они говорят, что она, возможно, сбежала из дома и что сегодня картина станет яснее. Но Алисия — и вдруг побег?? Если бы она собиралась сбежать, она бы как минимум взяла с собой карманных денег и сменную одежду, правда?

— А почему вы решили, что она может быть здесь? — спросил Сэм.

— Я... не знаю! Но не могла же я просто сидеть дома сложа руки. Решила поехать ее искать... А когда проезжала неподалеку от вас, подумала, вдруг она рассказывала тебе что-нибудь такое, чего не говорила нам.

Она посмотрела на Сэма таким умоляющим взглядом, что ему стало стыдно, ведь он совершенно ничего не знал.

— К сожалению, она ничего мне не рассказывала.

— Совсем-совсем? Может, упоминала кого-то, с кем планировала встретиться? Или какое-нибудь место, куда хотела сходить?

Сэмюел прокрутил в голове их последние разговоры, но ничего подходящего не вспомнил. А главное, у Алисии такой характер, что она всегда могла пойти куда вздумается. Ей бы и в голову не пришло это скрывать. Убегать из дома точно не в ее стиле.

— Вроде бы ничего такого, нет.

— А не могла она тебе написать? — спросила миссис Тоддс, в отчаянии цепляясь за последнюю надежду. — На мобильный?

— Сейчас посмотрю, — сказал Сэм, не очень-то веря в такую возможность.

Он поспешил наверх в свою комнату. Ноги были как ватные, будто он подхватил тяжелый грипп. Алисия пропала, ей грозит опасность, он в этом почти не сомневался.

Схватив телефон, который с вечера оставил на зарядке, Сэм включил его. Экран пустой — никаких сообщений. Логично. С чего бы Алисии ему писать? У нее есть для этого родители, Джерри... Если только... На всякий случай Сэм включил компьютер и заглянул в почту. За ночь пришло одно письмо. Сэм бросил взгляд на обратный адрес и почувствовал, как бешено заколотилось сердце: ugadaikto@arkeos.biz. «Аркеос» — так называлась фирма, занимающаяся торговлей антиквариатом, с которой был связан отец. Что же до имени «угадайкто»...

Сэмюел дрожащей рукой навел курсор на письмо и открыл его. Внутри обнаружился длинный текст, а над ним — рисунок, который Сэм без труда узнал: знак Хатхор, дочери бога Ра, — пара изогнутых рогов, а между ними — солнечный диск. Этот знак служил фирме «Аркеос» логотипом, и Сэмюел неоднократно встречал его во время своих путешествий. А еще такой же знак он видел на плече Татуированного, загадочного человека в черной маске, с которым подрался за обладание несколькими монетами с отверстием, хранящимися в музее Сент-Мэри. Татуированный... Страшный человек. Угрожал отцу Сэмюела, разгромил «Книжную лавку Фолкнера» и пытался убить Сэмюела и Лили, когда они были в прошлом... Не от него ли это письмо?


Дорогой Сэмюел,

Вот уж не думал, что в один прекрасный день стану писать тебе письмо. Но жизнь полна сюрпризов... Ты пока меня не знаешь — ведь обмен ударами в борьбе за несчастные монетки знакомством не назовешь, правда? — но я давно за тобой наблюдаю. Должен сказать, тебе не занимать храбрости. И хитрости. Ума? Это вряд ли. Скорее, увертливости и смекалки. Совсем как твоему отцу. Ему, бедняге, всегда не хватало честолюбия... Всё никак не хотел понять, ЧТО попало ему в руки и каких высот он мог бы достичь, если бы не был таким трусом. Каких высот мы могли бы достичь с ним вместе. Но он предпочел не высовываться — остаться всё тем же ничего из себя не представляющим середнячком. Ну и... Сам видишь, к чему это привело. Впрочем, в теперешнем состоянии он хотя бы не станет нам мешать.

Однако довольно любезностей, Сэмюел. Я пишу тебе не просто так, а потому, что у меня есть для тебя новости: одна хорошая и одна плохая. С какой начать?

Во-первых, мне нужно кое в чём признаться. Да, за последние несколько недель я не раз пытался от тебя избавиться. В музее мне немного не повезло — не успел тебя придушить... Потом разжился твоей Книгой времени и стал вырывать из нее страницы, чтобы помешать тебе вернуться в настоящее. Согласен, это была не очень честная игра. Но ты стал невыносим — начал вмешиваться в то, что тебя не касается! К счастью или к несчастью, тебе удалось выбраться. Но, между нами, ты же согласишься, что тебе просто повезло? Неслыханное везение, если честно.

В общем, я решил взглянуть на вещи под другим углом. Подумал, что, пожалуй, шанс, который выпал тебе, мог бы сослужить службу нам обоим. Да-да, тебе не померещилось: нам обоим! Вот что я предлагаю: забудем прошлое! Вместо того чтобы противостоять друг другу, давай работать вместе, сообща! Станем партнерами, ведь мы именно это планировали сделать с Алланом — и сделали бы, если бы он не был таким... упертым. Я, со своей стороны, обещаю больше не причинять тебе вреда, а ты будешь оказывать мне кое- какие услуги. Ведь ты уже приноровился пользоваться камнями Тота и путешествия для тебя — дело привычное, я правильно понимаю? Так вот, я обещаю, что вместе мы станем настоящими властелинами времени! Как тебе моя хорошая новость? По-моему, она чудесна.


Сэмюел на секунду прервал чтение и замер, ошарашенно глядя невидящими глазами прямо перед собой. Это что, шутка? Но если так, то откуда автору письма известны все подробности? Да нет, похоже, письмо в самом деле от Татуированного... Но предложение стать партнерами — это просто за гранью! Ведь тип с татуировкой символа Хатхор — воплощение зла! Он из кожи вон лез, чтобы уничтожить Сэма! Злорадствовал, когда Аллан попал в беду, расхищал древние сокровищницы...

Сэм задыхался от возмущения, но любопытство взяло верх, и он продолжил чтение.


Сэмюел, я догадываюсь, что ты станешь сомневаться и задаваться разными вопросами. Начнешь думать об отце, обо всём, что ему пришлось пережить, и об опасностях, которым я тебя подверг. Одним словом, велика вероятность того, что ты не согласишься на мое предложение. Я прав? Ну что же, тем хуже. Тогда у меня есть для тебя плохая новость.

Ты, наверное, этого еще не знаешь, но нас с тобой кое-что объединяет: каждый из нас обладает тем, чего страстно желает второй. В моем случае всё очень просто: мне нужен Золотой обруч. Золотой обруч и еще один-два предмета, которые я попрошу тебя для меня раздобыть. Но об этом позже... Что же до Золотого обруча, то, думаю, ты прекрасно понимаешь, о чём я. Я знаю, что твой отец был в замке Бран, знаю, что он отправлялся туда специально ради браслета, и знаю, что ты его добыл. Так вот: Золотой обруч нужен мне, и это не обсуждается.

Ты спросишь, что же ты получишь взамен? Есть ли на свете что-нибудь такое, за что ты уступил бы мне эту драгоценность? Или, может, не что-нибудь, а кто-нибудь?

Прежде чем всё объяснить, позволь вернуться ненадолго в прошлое — насколько я знаю, тебе к этому не привыкать! Как трогательно вы выглядели вдвоем вчера в клинике... Я вошел по служебной лестнице, а вы стояли у кофейного автомата. Смотрели друг на друга так нежно, не могли подобрать нужных слов... И такой наивный у вас при этом был вид, такой нескладный! Я решил, что не буду мешать, всё-таки я с уважением отношусь к чужим чувствам, понимаешь... Но у меня возникла одна идея. Ведь, если подумать, что может быть более надежным товаром для обмена, чем Алисия? Ведь ты, как мне показалось, к ней очень привязан, я угадал? У тебя неплохой вкус, она действительно красива. Было бы печально, если бы с ней приключилось что-нибудь неприятное.


Сэмюел изо всех сил ударил по столу рукой:

— Гад! Гад!

Черная злоба, густая, непроглядная, накрыла его с головой. Так это Татуированный похитил Алисию! А он сидит здесь, у себя в комнате, и ничего не может поделать! Только наблюдать, как всё вокруг тонет в кошмаре и бреду.


Конечно, ты не обязан мне верить! Если сомневаешься, просто позвони Тоддсам. Только про меня, ясное дело, ничего не говори, это часть нашего уговора. Думаю, к этому времени несчастные уже с ума сходят от волнения, им будет приятно услышать дружеский голос. И представь себе, Алисия пришла на свидание со мной по собственной воле! Ничего удивительного, ведь она надеялась встретить здесь тебя! Говорю же, жизнь полна сюрпризов!


— Мерзавец! Воспользовался моим именем, чтобы заманить ее в ловушку!

За дверью послышались шаги, и Сэм едва успел закрыть письмо прежде, чем в комнату вошли Рудольф, Эвелин и мисс Тоддс.

— Что тут у тебя? — спросил Рудольф. — Нам показалось, ты кричал? Она написала?

— Нет, — ответил Сэмюел. — От нее ничего.

— Ты так побледнел, — заметила мисс Тоддс.

Сэмюелу стоило неимоверных усилий сдержаться и не рассказать им о Татуированном и Золотом обруче. Возможно, взрослые поддержали бы его и это придало бы ему сил? Ну или, по крайней мере, с души свалился бы этот страшный груз... Но, во-первых, никто из троих не поверил бы ни единому слову. А во- вторых, Сэм прекрасно понимал, что жизнь Алисии, весьма вероятно, зависит от его молчания.

— Я люблю Алисию, — проговорил он наконец. — И просто потрясен происходящим, вот и всё.

— Она тоже очень тебя любит. — Миссис Тоддс подошла ближе и провела рукой по волосам Сэма. — Неслучайно ее отношения с Джерри осложнились после того, как ты снова появился. Думаю, встреча с тобой всколыхнула в ней прежние чувства...

Сэмюел уронил голову. Если бы не он, Алисия не оказалась бы сейчас в плену у Татуированного.

— Джерри знал, что после кино она собиралась домой? — спросил он, борясь с комком в горле.

— Ну... Вообще-то они поссорились. Джерри ревнив. А ты знаешь, какой Алисия иногда бывает резкой. Она с ним даже не попрощалась.

— Если у них сейчас не всё гладко, — осторожно вмешалась тетя Эвелин, — может, мальчик так рассердился, что как-нибудь навредил ей?

— Джерри Пэкстон не имеет отношения к исчезновению Алисии, — категорично заявил Сэм.

Тетя одарила его негодующим взглядом, а миссис Тоддс вздохнула и бесконечно устало произнесла:

— Сэмми, я тоже уверена, что Джерри тут ни при чём. Возможно, Алисия просто решила прогуляться и не подумала, что мы будем волноваться. Утром она вернется, улыбнется, попросит прощения, что напугала нас, и...

Она взглянула на часы.

— Мне пора. Марк уже давно один. Сэм, обними за меня дедушку и бабушку, хорошо? Надеюсь, я их не разбудила... Обязательно позвоню тебе, как только что-нибудь станет известно.

Сэмюел провожал миссис Тоддс с тяжелым сердцем. Он не мог найти в себе силы обнадежить ее, произнести хоть какие-то слова поддержки. Ведь на самом-то деле это он во всём виноват...

Оставшись один, Сэмюел снова открыл письмо Татуированного:


Теперь, когда мы оба знаем, что к чему, перейдем к серьезному разговору. Способен ли ты бросить Алисию в том положении, в котором она оказалась? Сильно сомневаюсь, дорогой Сэмюел... Когда я уходил от нее, она была ужасно напугана. Я бы даже сказал, на грани нервного срыва. Ничего не понимала, рыдала... Ну, надо признать, местечко не самое уютное. Там у них сейчас что-то вроде нашествия: повсюду солдаты, раненые, убитые... На мой взгляд, страна и эпоха не самые подходящие для визита юной девушки.

В общем, да, хорошо бы нам поскорее уладить это дельце. Всё закончится сегодня же вечером, если ты выполнишь мои указания и будешь держать язык за зубами. Внизу на странице есть ссылка: тебе достаточно кликнуть на нее, чтобы я понял, что ты принимаешь условия нашего «сотрудничества». Тогда ты сразу же получишь новые инструкции. И не затягивай с ответом: отсчет времени начался.

Твой новый партнер


Сэмюел некоторое время неподвижно сидел перед экраном, не в состоянии ни пошевелиться, ни начать наконец о чём-нибудь думать. В голове на бесконечном повторе крутилась одна-единственная мысль: «Он отправил ее в прошлое! Он отправил ее в прошлое!»

Сэм завороженно и послушно, точно бессловесный робот, нажал на голубые мерцающие цифры и буквы в конце сообщения.


3 МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА

Три кошмарных следующих часа Сэм провел, нервно шагая взад-вперед по комнате. Каждые две минуты он проверял, не пришло ли ответа с адреса arkeos.biz, и, поскольку новых писем в ящике не появлялось, неистово снова и снова кликал по интернет - ссылке в конце послания, надеясь, что это вызовет хоть какую-то реакцию. Но из бесконечного лабиринта Всемирной сети не отвечали. Чего Татуированный дожидался? Пока Алисия сойдет с ума? Или покончит с собой?

Чтобы немного скрасить ожидание, Сэм решил приготовить всё, что ему понадобится, чтобы отправиться выручать подругу. Первым делом — Золотой обруч, который он хранил в носовом платке, спрятанном под стопкой белья. Каждый раз, когда Сэм брал его в руки, он испытывал смешанное чувство удивления и восторга. При свете дня это был обыкновенный браслет. Элегантный, но ничем не выдающийся, с маленьким замочком, несколькими незаметными зарубками на внутренней стороне и искусно выгравированным солнечным диском на наружной. Но стоило переместить украшение в тень, как оно вспыхивало неземным сиянием, теплым и золотым. Будто само солнце было заключено в этом простом украшении. «Некоторые люди от желания завладеть им сходили с ума», — предупредил жрец Сетни. И Сэм охотно верил...

Проблема заключалась лишь в том, что Золотой обруч работал исключительно в комплекте с семью монетами с отверстием. А у Сэма сейчас, после всех его путешествий во времени, монет осталось только три. Монета с черной змеей, которая позволила ему попасть в эпоху Дракулы; вторая — поновее, украшенная надписями на арабском; и третья — из голубой пластмассы, напоминавшая жетон для игры в покер, только с дырочкой посередине.

Какова вероятность того, что с этим набором Сэм сможет оказаться там же, где находится сейчас Алисия? Примерно нулевая.

Сэмюел осторожно извлек из глубины платяного шкафа Книгу времени, которая помогает ориентироваться в эпохах. С тех пор как она лишилась части страниц — как выяснилось, их вырвал Татуированный — драгоценная красная обложка поистрепалась и как-то резко состарилась: будто потеря части отразилась на всей Книге.

Содержание страниц, однако, за последние шесть дней не изменилось. На каждом развороте по-прежнему повторялся один и тот же текст, посвященный воеводе Валахии, под заглавием «Преступления и наказания в эпоху правления Влада Цепеша». Это означало, что с момента возвращения Сэма из замка Дракулы Камнем никто не пользовался. А значит, если Татуированный перенес Алисию во времени, он прибег к какому-то другому способу...

В одиннадцать утра, когда Сэмюел в сотый раз убедился в том, что почтовый ящик компьютера пуст, снизу его окликнула бабушка:

— Сэмми! Тут тебе пакет...

— Иду, бабуль! Сейчас закончу тут кое-что...

Пакет... Ну конечно же, пакет!

Он скатился по лестнице, едва не сбив бабушку с ног. Она в последнее время очень сдала — тяжело перенесла возвращение Аллана в таком плохом состоянии. Бабушка держала в руках толстый пластиковый конверт с логотипом службы экспресс-доставки.

— Дедушка как раз косил газон, а тут — курьер, — сказала она, протягивая посылку Сэму. — Всё в порядке? Ты неважно выглядишь...

— Ничего, — сказал Сэм. — Просто волнуюсь за Алисию.

— Алисия — взрослая девушка, ничего с ней не случится! Вот увидишь, к вечеру вернется.

— Да... Конечно... А этот курьер — как он выглядел?

Бабушка посмотрела на него с таким удивлением, что сразу помолодела лет на двадцать.

— Что за вопрос! Думаю, он выглядел как курьер! А разве с пакетом что-то не так?

Сэмюел взял конверт и, поцеловав бабушку в щеку, сказал:

— Да нет, бабуль, всё нормально.

— Эй, — крикнула она ему в спину, когда Сэм, перескакивая через несколько ступенек, спешил на второй этаж. — Мы сейчас идем в больницу к отцу, ты не забыл?

— Конечно, нет!

Войдя в комнату, Сэм запер дверь и внимательно осмотрел конверт со всех сторон. Вроде бы ничего необычного, адрес указан верно, и почтовые наклейки на месте. В поле «Отправитель» стояло набранное заглавными буквами странное имя ZIB SERAKO. Видимо, что-то вроде подсказки или тайного привета, потому что достаточно было переставить буквы местами, чтобы получить ARKEOS BIZ. Очень изящно... Зато никакой полезной информации на конверте не обнаружилось — ни о том, откуда он был отправлен, ни о том, когда. Жаль, что дедушка сразу отпустил курьера...

Сэм распечатал конверт над кроватью. На покрывало выпали сложенные листы бумаги и небольшой мешочек из черной ткани. Сэм развязал шнурок на мешочке и вытряхнул его содержимое на ладонь: три металлические монеты... Первая была из сверкающего золота и могла бы сойти за совершенно новую, только не вполне ровная круглая форма выдавала ее древность. В середине монеты имелось отверстие, а по кругу вилась надпись: candor illaesus. Латынь? На другой стороне от отверстия расходились лучи, будто само оно — яркое светило. Опять солнце!

Вторая монета выглядела менее драгоценной, символы на позеленевшей от старости меди почти стерлись, а те, что еще можно было разобрать, напоминали китайские иероглифы. У этой монеты обнаружилась одна любопытная особенность: отверстие в центре было квадратным. Интересно, это не помешает запуску Камня? Или Татуированный предполагал, что его новый «партнер» прибегнет к какому- то иному способу перемещения во времени?

Третья монета была покрыта слоем чего-то серого и, за исключением отверстия, никаких отличительных признаков не имела.

Осмотрев монеты, Сэмюел перешел к листам бумаги. На одном из них обнаружилась репродукция старинной гравюры с изображением города-крепости, а на другом был набранный на компьютере текст:


Дорогой Сэмюел,

Ты долго не раздумывал, отлично! Я тоже был наготове, оставалось только подтвердить транспортное поручение, чтобы тебе доставили пакет. Как видишь, мы уже неплохо сработались!

Между нами говоря, должно быть, ты сильно влюблен в Алисию, раз так быстро отреагировал, а? Позволь дать тебе совет: поосторожнее с чувствами. Смотри, куда они заводят... Любовь — это лишь тросточка для тех, кто не в состоянии двигаться самостоятельно. Свободным и независимым нас делает безразличие, Сэмюел. А достичь безразличия позволяет лишь эгоизм!

Но я полагаю, ты всё еще полон иллюзий и твердо намерен любой ценой спасти свою красотку? Тем лучше! Вот мои инструкции.

В черном кошельке ты найдешь три монеты, необходимые для выполнения заданий. Для начала при помощи Золотого обруча отправляйся в Китай — туда тебя направит медная монета, затем в Рим — тут понадобится золотая. Чтобы вернуться в настоящее, воспользуйся серой монетой, ее главное достоинство — в том, что она возвращает домой.

Я прикладываю также карту римского города нужной нам эпохи, там фломастерами отмечены ключевые пункты. Номер 1 — это место, где располагается Камень. Номер 2 — библиотека, из которой ты должен добыть интересующий меня трактат. Да, старые книжки коллекционирует не только твой отец! Трактат этот легко узнать: у него синяя обложка с числом 13 на обложке. В эпохе, куда тебе предстоит отправиться, она хранилась где-то в библиотеке, в шкафу, украшенном изображением солнца. Тебе придется ее отыскать.

Как только достанешь трактат, отправляйся в пункт 2 на плане. Скажи, что тебе по поручению «Аркеоса» необходимо увидеть капитана Диавило — хорошенько запомни это имя, — и покажи им золотую монету. Отдай Диавило трактат вместе с Золотым обручем, а он взамен должен будет освободить Алисию. Я говорю «должен будет», потому что обстановка там неспокойная и, если ты не поторопишься, нет гарантии, что застанешь ее в живых...

Если тебе вздумается отправиться в Рим, минуя Китай, предупреждаю: шансы спасти Алисию существенно уменьшатся. Только совершив это «отклонение от маршрута», ты узнаешь, как добыть трактат. Ну а если не выполнишь все условия, Алисии тебе не видать... Имей в виду, я не обещаю, что это путешествие будет приятной оздоровительной прогулкой. По правде говоря, я не знаю ни одного человека, который вернулся бы оттуда живым, — собственно, именно поэтому я и не отправляюсь туда сам! Так что, в наших общих интересах, будь крайне осторожен.

И после этого, даю слово, мы расстанемся.


Сэмюел читал и перечитывал письмо, пока не выучил наизусть. Всё это время он изо всех сил пытался разгадать истинные намерения Татуированного. На первый взгляд казалось, что за освобождение Алисии он требует всего две вещи: конечно же, Золотой обруч, но, кроме этого, еще и какой-то трактат. Видимо, особую книгу. Сэм решил уточнить значение слова в словаре. «Трактат — сочинение, представляющее собой свод знаний на определенную тему». Интересно, Татуированному нужен этот самый «свод знаний» или всего лишь деньги, которые он надеется выручить на продаже букинистического издания?

Пока же пресловутый трактат спрятан где-то в Риме, и, если судить по гравюре, вложенной в конверт, речь идет примерно о Средних веках. В это место и время Татуированный забросил Алисию... И раз уж, оказавшись там с ней, он не смог сам забрать книгу, видимо, ему не хватило важной информации о том, как это сделать. Информации, которую можно добыть, только если рискнуть жизнью, воспользовавшись китайской монетой. Вывод: по крайней мере, в этом отношении Татуированный, видимо, сказал правду, и у Сэмюела нет иного выхода, кроме как отправиться в Китай...

Вот только можно ли верить всему остальному, что написано в письме? Например, если удастся доставить трактат капитану Диавило, где гарантия, что тот взамен отпустит Алисию? Возможно, капитан получил от Татуированного совсем другие распоряжения. Например, уничтожить Сэма и Алисию — почему бы и нет? Когда кругом мрак и война, одной жертвой больше, одной меньше... И даже если им удастся вернуться домой с помощью серой монеты, кто может поручиться, что тип из «Аркеоса» оставит их в покое?

Несомненно было лишь одно: Татуированному доверять нельзя...

Сэмюел принялся изучать гравюру. Это было черно-белое изображение римской улицы, художник запечатлел ее откуда-то сверху. Чувство перспективы у него, похоже, хромало. Маленькие домики липли, подобно замерзшим рыбам, к величественным постройкам, нарисованным без особой заботы о пропорциях, огромные крученые колонны возносились в воздух над домиками. Храмы с округлыми и треугольными крышами были до того огромны и тяжеловесны, что, казалось, подминали под себя улицы. Фонтаны и статуи занимали целые площади. Складывалось впечатление, будто художнику захотелось показать Рим через основные архитектурные символы, а остальные постройки были для него не важны. Сориентироваться в городе по такой «карте» Сэм, ясное дело, не сможет.

Что же касается трех точек, обозначенных на плане фломастером, все они, к счастью, располагались довольно близко друг от друга. Номер один — Камень — находился у городской стены, второй — библиотека — рядом с большим храмом, а третий — место встречи с капитаном Диавило — у высокого здания овальной формы. На бумаге всё это выглядело даже как-то слишком просто.

Оставалось одно существенное затруднение: монеты. С учетом трех, которые прислал Татуированный, у Сэма теперь их было шесть. Но для того, чтобы заработал Золотой обруч, требуется семь. А без обруча спасение Алисии — миссия практически невыполнимая...

— Сэмми?

Бабушка.

— Пора в больницу. Ты готов?

Сэмюел сунул конверт под одеяло и спустился. Семья в полном составе направлялась к выходу. Пер-вым шел дедушка, за ним — бабушка с платочком в руке, а дальше — тетя Эвелин и Рудольф, разодетые во всё черное, как на похоронах.

— Простите, — пробормотал Сэм. — Я лучше останусь дома. Вдруг от Тоддсов будут новости, я бы хотел быть на месте, если понадоблюсь...

— От того, что ты будешь сидеть здесь, Алисия не вернется, — возразила тетя Эвелин. — Ты сейчас нужнее отцу.

— К тому же, если Алисии понадобится с тобой связаться, есть мобильный телефон, — поддержал

Рудольф. — Свой-то ты потерял... Кстати говоря, при очень странных обстоятельствах... Но ты ведь пока пользуешься бабушкиным, насколько мне известно? Просто возьми его с собой, и дело с концом.

Рудольф никогда не упускал возможности сказать что-нибудь неприятное, вот и на этот раз ухитрился напомнить о том, что Сэм потерял телефон во время посещения музея Сент-Мэри, где в тот же самый вечер произошла кража со взломом. Полиция нашла мобильник на месте преступления, и на мальчика естественным образом пало подозрение в соучастии. Однако из-за отсутствия достаточных улик и мотива преступления (зачем четырнадцатилетнему подростку воровать несколько не имеющих особой ценности старых монет?), а также с учетом ситуации с Алланом следствие по делу до поры до времени прекратили. Бабушка, конечно, сразу же одолжила Сэмюелу свой телефон.

Ясно, к чему Рудольф сказал всё это: будущего преступника нельзя оставлять без присмотра, он непременно выкинет еще какую-нибудь глупость.

— В палате запрещено пользоваться мобильным, — стоял на своем Сэм. — Я останусь тут.

Дедушка вмешался, опередив Рудольфа:

— Сэмми три дня почти безвылазно сидел в больнице. Пусть побудет дома. Отдохнет немного.

— Жаль, — протянула тетя Эвелин. — В кои-то веки могли прийти к бедному Аллану всей семьей...

Сэм не ожидал от нее таких нежных чувств. Ну да ладно — сейчас главное, что его наконец оставят в покое.

— Даже если сегодня я не приду, — сказал он решительным тоном, — передайте папе, что я его люблю и скоро проведаю. А главное — пусть не теряет веры...

Бабушка послала ему воздушный поцелуй, дедушка подмигнул, а адская парочка резко развернулась, ничего не сказав. Сэм дождался, пока огромный джип Рудольфа скроется за углом, и только после этого поспешил обратно вверх по лестнице. Дорога была каждая секунда.


«Книжная лавка Фолкнера» стояла закрытой уже три недели, и обитатели улицы Барнбойм уже наверняка начали поговаривать, что магазинчик закрылся навсегда. Может, кто-то даже этому радовался. У старинного здания, в котором разместился книжный, всегда была дурная слава, о его прежних хозяевах чего только не рассказывали. К тому же открытие магазина на тихой жилой улице с самого начала восприняли в штыки — только лишний шум и неудобства.

Обычно Сэм на всякий случай забирался в дом через окно со стороны сада, но Татуированному, похоже, всё равно был известен каждый его шаг, так что скрываться, видимо, не имело смысла. Сэм открыл замок на входной двери, прошел через читальный зал с диванчиками и полками, уставленными книгами, и поднялся в комнату отца. Он изо всех сил старался не обращать внимания на личные вещи Аллана — халат на крючке, любимую ручку на тумбочке у кровати... Сэм направился к шкафу, где выбрал себе один из «древних» льняных нарядов. Такая одежда позволяла перемещаться во времени с максимальным удобством.

Затем он спустился в подвал, где отец оборудовал тайную комнату, в которой находился Камень. Обнаружил это Сэм совершенно случайно. Просто однажды заглянул домой узнать, не вернулся ли Аллан. И ему показалось, будто подвал уменьшился в размерах. Исследовав ковер с единорогом, висящий на дальней стене, мальчик обнаружил, что за ним скрывается тонкая перегородка, образующая как бы дополнительную комнату. В тайном укрытии стояла раскладушка, на стене висел тусклый ночник, и единственным ярким пятном был желтый табурет. Вот тут-то всё и началось...

Сэм поднырнул под гобелен с единорогом и сложил свои вещи на раскладушке. Зажег лампочку, вынул из сумки с формой для дзюдо конверт Татуированного и носовой платок с Золотым обручем и надел рубашку и штаны путешественника во времени. Переодевшись, он тут же испытал странное и незнакомое чувство: по груди распространился жар, сопровождаемый медленной пульсацией, далекой и словно вторящей биению сердца. Это было не больно и не сказать чтоб неприятно. Просто складывалось ощущение, будто он в комнате не один, будто кто-то или что-то живое обвивает его, оплетая со всех сторон. Но ведь рядом определенно никого не было...

Сэмюел повернулся к самой темной части комнаты. Ну конечно, это Камень... Он стоял там, в полумраке, искусно вытесанный кусок горной породы, такой знакомый и такой неказистый с виду, но сколько надежд он дарил!

Сэм взял конверт и платок и приблизился к серой глыбе. Прикоснувшись к округлой верхушке Камня, он будто ощутил в ней ту же дрожь, которая продолжала звучать внутри него... Пам... Пам... Тело Сэма словно соединилось с Камнем, уловив его пульс.

Мальчик положил конверт на пол и развернул платок с Золотым обручем. В сумерках возник круг света, похожий на нимб вроде тех, что рисуют на иконах над головами святых. Наверняка именно из-за присутствия удивительного браслета Сэм чувствовал теперь новую и такую мощную связь с Камнем. Возможно, именно благодаря этой связи он сможет...

Сэмюел достал из конверта Татуированного римскую гравюру и положил в нишу Камня, используемую для перевозки предметов. Он расстегнул обруч и надел на него, как ключи на кольцо брелка, все монеты. Если шести окажется недостаточно, придется отправиться наугад в любую эпоху, чтобы добыть там недостающий диск...

Сэм приблизился к солнечному кругу, выгравированному на Камне, и попытался вставить монеты в шесть лучей, расходящихся от солнца. Он боялся, что задача будет не из легких, но каждая монета вкладывалась в свой луч как влитая, едва Сэм подносил ее к зарубке. Египетские боги всё классно продумали!

— Так, и что дальше? — громко произнес он и положил ладонь на гладкую закругленную вершину Камня. Поверхность слегка нагрелась. Похоже, должно сработать! Сэм чуть крепче вдавил пальцы в Камень. Откуда-то из ниоткуда раздался назойливый гул, и пол в подвале задрожал. У Сэма возникло ощущение, будто из самого центра Земли взметнулся поток лавы и с головой накрыл его кипящим одеялом. Мальчик разинул рот, чтобы заорать от боли, но был уже далеко...


4 НАЗАД В ПРОШЛОЕ

Сэмюел рухнул на землю. Ощущение было такое, будто его только что проглотила и выплюнула вращающаяся на безумной скорости центрифуга. Кожа, плоть, кости — всё его естество — представляли собой один сплошной гигантский ожог, а желудок отчаянно сжимался, чтобы не вылететь наружу через рот. Сэм несколько секунд лежал на земле, пытаясь отдышаться. Предстояло прийти в себя и привести в порядок мысли. Вокруг было совершенно темно, если не считать теплого свечения Золотого обруча — одинокого живого огонька в сумраке ночи. Браслет, видимо, отсоединился от Камня и теперь валялся на пыльном полу, по-прежнему украшенный шестью медальонами. Жрец Сетни не обманул: обруч позволял путешествовать во времени, не теряя дисков Тота!

Оставалось только разобраться, почему волшебство сработало без седьмой монеты...

Сэмюел поднялся на четвереньки и протянул руку за браслетом. С усилием распрямляя спину, мальчик обнаружил, что двойная пульсация, которую он ощутил еще в подвале, никуда не делась. Скорее наоборот, усилилась. И теперь, помимо собственного учащенного сердцебиения, Сэм чувствовал внутри еще одну — более медленную — пульсацию. Он схватил Золотой обруч и огляделся.

— Так вон оно что!

Перед ним стоял золоченый саркофаг, помещенный на каменную глыбу, у основания которой было высечено изображение солнца с лучами, опущенными вниз. Эту версию Камня Сэм хорошо знал. Он встречал ее во время одного из своих первых путешествий. Так, значит, его опять забросило в Египет, в гробницу Сетни!

Сэмюел вынул из углубления в Камне карту Рима и отступил на несколько шагов, освещая пространство вокруг себя Золотым обручем. Никаких сомнений, он снова попал в последнее пристанище верховного жреца Амона! Стены, расписанные золотом, представляли всё те же сцены с участием любимого бога Сетни — Тота с головой ибиса, покровителя магов и повелителя времени. Обстановка погребальной комнаты тоже была прежней: желтая деревянная лодка для перевоза в мир иной, сиденья, чтобы отдохнуть после путешествия, копье, чтобы защищаться, статуэтки животных, чтобы было не так одиноко, кувшины, полные съестных припасов, чтобы подкрепиться на том свете, и всё остальное...

Ну, почти всё. В прошлый раз, когда Сэм был здесь, ему пришлось выбираться через единственный доступный выход — отверстие в потолке, из которого свисала веревочная лестница. Похоже, впоследствии (после похорон Сетни?) отверстие в потолке заделали, но зато в дальней стене теперь появилась огромная дыра, рядом с которой лежали инструменты... Грабители?

Сэмюел подошел ближе. Туннель, заваленный строительным мусором, терялся в темноте. К стене были прислонены лопата и кирка, рядом стоял голубой пластиковый мешок. Сэм развязал узел на мешке и отшатнулся от вони, которая вышла оттуда. Мясо, испортившееся или попросту сгнившее... Непонятно, откуда оно здесь, но ясно одно: раз мешок — пластиковый, значит, он не из древних времен!

Сэмюел открепил монеты от браслета и ссыпал себе в ладонь. Отодвинул в сторону серую — в ходе временного скачка она потеряла часть покрывавшего ее серого налета — и стал внимательно рассматривать следующую, с арабскими символами. С этой монеты начались путешествия Сэма... Он подобрал ее с пола несколько недель назад, когда обнаружил секретную комнату в подвале. Теперь мальчик догадывался, что это за монета. Видимо, Аллан привез ее из египетского города Фивы, где участвовал в раскопках захоронения верховного жреца, лет двадцать назад... Очевидно, теперь Камень забросил Сэма в ту же самую эпоху!

Догадку подтверждало еще кое-что. В статьях, которые прочел Сэмюел, утверждалось, что погребальный зал Сетни сохранялся нетронутым до тех пор, пока в него не проникли археологи. А значит, туннель в стене проделали не грабители, а группа студентов, среди которых был и Аллан! Возможно, отец сейчас где-то рядом, снаружи, и ему лет двадцать, не больше!

Сэмюел задумался. Если его рассуждения верны, значит, Камень перенес его сюда не случайно. Он «выбрал» данное направление из шести монет, украшавших Золотой обруч. Шесть монет — шесть возможных пунктов прибытия... Древняя версия рулетки или лотереи! Выходит, если Сэм немедленно отправится дальше, у него один шанс из шести попасть прямиком в Китай, чтобы добыть там информацию, необходимую для спасения Алисии. И пять шансов против одного, что он попадет не туда, куда надо...

С другой стороны, Аллан где-то здесь, поблизости. Если бы Сэму удалось с ним поговорить, возможно, он убедил бы отца не связываться с Камнем — и тем самым предотвратил цепочку событий, которые для Аллана закончились госпитализацией, а для Алисии — похищением. Задержаться тут всего на несколько минут — и скольких бед, возможно, удастся избежать!

Сэмюел положил монеты в карман и полез в пробитое в стене отверстие. Оно было еще недостаточно широким, чтобы выносить из гробницы предметы. Вероятно, только поэтому все антикварные ценности по-прежнему находились внутри. Сэм преодолел от силы десять метров, протискиваясь между каменными стенами, и наткнулся на канат, конец которого терялся в темноте. Ухватившись за него, мальчик без труда поднялся по колодцу и попал в более просторный коридор. Эти места тоже были ему знакомы. Вон в том зале, справа, он прятался во время своего прошлого визита. Правда, тогда были времена правления Рамсеса III. И писец, замышлявший заговор против сына Сетни, едва его не поймал. Стены зала по-прежнему украшали великолепные рисунки, изображающие людей и животных. Но сейчас и здесь тоже стояли мешки, набитые землей. Видимо, в них складывали то, что выкапывали из туннеля.

Сэм пошел по коридору и поднялся по нескольким лестничным пролетам, любуясь звездным небом, нарисованным на потолке, и трогательными сценами повседневной жизни, представленными на стенах. На одной картинке крестьяне собирали пшеницу, на другой — женщины наряжались, на третьей —дети играли с птицами... Фрескам этим было больше трех тысяч лет, но казалось, будто рабочие, которым поручили украшение гробницы, закончили роспись буквально только что! Здесь наконец-то заканчивались следы работы археологов. Вот и хорошо.

Преодолев последний лестничный пролет, Сэмюел затаил дыхание. Выход был здесь, за покосившейся деревянной дверью. Он потянул ручку и одним глазом выглянул наружу: стояла темная ночь. Так вот почему в гробнице никого нет! Сэм осторожно вышел, прислушиваясь и стараясь ступать как можно тише... В небе висела луна, круглая и почти оранжевая, воздух был теплый и ласковый. Влево вела тропинка, которая круто спускалась вниз метров на сто. Там, на пологом уступе возвышенности, находился лагерь. Место раскопок ограждали столбы с натянутой между ними колючей проволокой, и Сэм вспомнил, что читал газетные статьи тех времен, где говорилось о кражах, происходивших на раскопках. Причем среди прочего были похищены и древние монеты.

За оградой возвышенность снова спускалась вниз. Изрытый оврагами склон вел к просторной долине Нила. Вдали угадывалась темная лента реки. Сэмюел на мгновенье задержался, оглядывая палаточный городок и оценивая свои шансы до него добраться. Похоже, в лагере все спали. Только в одной из палаток горел свет. У Аллана всегда были трудности со сном. Если кто-то из археологов не спал среди ночи, то наверняка именно он!

Сэмюел пошел вдоль каменной стены, стараясь не поранить босые ноги. Он собирался уже выйти на тропинку, но в этот момент на краю лагеря возникла движущаяся точка света. Сэм спрятал Золотой обруч под рубашку и застыл на месте. Кто-то шел с фонариком... Человек в просторной белой одежде, с темной сумкой на плече или... Нет, это не сумка. Рядом с ним идет собака! По ночам лагерь охраняет сторож с собакой!

Наверное, лучше развернуться и убраться отсюда? Сэмюел успокоил себя тем, что человек наверняка следит, чтобы на раскопки не проникли посторонние снизу, а не отлавливает тех, кто уже и так находится на территории!

Мальчик подождал, пока сторож повернется спиной, и, пригнувшись как можно ниже, побежал по тропинке. Он закусил губу, уже в который раз убеждаясь в том, что кожа у него на ступнях очень нежная, а колючки и камешки во всём мире очень жесткие! Тут камни под ногами посыпались, Сэм соскользнул вниз по склону, ухватился за один из столбиков, которыми была обнесена территория раскопок, и, подняв голову, увидел, что сторож и собака смотрят в его сторону. Сэмюел припал к земле, гадая, мог ли легкий ветерок донести до них звук осыпавшихся под ним камней. Несколько бесконечно долгих секунд луч фонаря шарил совсем рядом. Но потом сторож как ни в чём не бывало снова продолжил обход.

С огромной осторожностью Сэм поднялся и продолжил спуск. Вскоре он без помех добрался до первой палатки, одной из самых просторных, на пологе которой было вышито нечто вроде молотка. Мальчик выглянул из-за палатки туда, где, по-видимому, проходила центральная аллея лагеря, и увидел вдали сторожа. Тот снова двигался в его сторону. Сэм спрятался за палаткой и достал из-за пазухи Золотой обруч, чтобы оглядеться. Ящики, инструменты, провиант... Что-то вроде склада. Он вжался в батарею ящиков с консервами и постарался привести в порядок дыхание, попутно обратив внимание на то, что дополнительная пульсация в груди немного утихла. Видимо, он слишком далеко отошел от Камня...

Через полминуты совсем рядом захрустели по каменистой почве шаги сторожа в сопровождении характерного постукивания собачьих когтей. Поравнявшись с палаткой, пес остановился и тихонько зарычал. Сэмюел в безмолвной молитве сжал руки.

— Ну чего ты, Султан? — Сторож, судя по голосу, был человеком пожилым. — Ты ведь уже поел, нет? Подождешь до завтра! А мне пора достать сигаретку...

Собака продолжала рычать, но до Сэма донесся скрежет камней. Видно, сторож, натянув поводок, потащил ее прочь. Мальчик досчитал до пятидесяти и только после этого рискнул пошевелиться. Снова взял в руки Золотой обруч, чтобы ни за что не зацепиться и ничего не опрокинуть, и у выхода обнаружил два водруженных друг на друга ящика, на которых лежало длинное серое пальто и стояла тарелка с косточками от фиников и куском хлеба или пирога. Внизу у ящиков он заметил собачью миску, полную разгрызенных костей.

Сэм взял пальто. Ткань была жестковата, зато имелся капюшон. А главное, темно-серый цвет идеально подходил для того, чтобы прикрыть белый наряд и раствориться в ночной мгле. Сэм, надев пальто, выскользнул из укрытия. Человека с собакой видно не было... Значит, можно наконец без помех пробраться на другой конец лагеря — к той палатке, в которой до сих пор горит свет. Когда Сэм подошел ближе, он услышал ритмичное постукивание. В палатке тихонько играла музыка! И это был еще один добрый знак, ведь Аллан Фолкнер обожал рок!

Сэм на несколько миллиметров отодвинул ткань на входе и сквозь москитную сетку заглянул внутрь. В его поле зрения попадал лишь лист картона, на котором фломастером был начерчен план — может, гробницы Сетни? — с неразборчивыми подписями. Сэмюел приподнял полог чуть больше... Палатка служила одновременно спальней и кабинетом. С поддержанием порядка ее хозяин явно испытывал трудности. Яркие коврики с цветными узорами были усыпаны скомканными листами бумаги, складной стул едва виднелся под ворохом одежды, на раскладушке валялись статуэтки... На столе, который Сэм видел лишь частично, неровными стопками громоздились книги и журналы. Там же стоял включенный магнитофон и пустые бутылки, а рядом... Сэмюел вытянул шею, чтобы разглядеть получше. Привалившись к столу и подложив под голову локоть, сидя спал человек.

Сэм присел на корточки и потихоньку пробрался внутрь. Гитары и ударные, пусть и на небольшой громкости, служили неплохим звуковым прикрытием. Что же до песни, то она походила на те рок-композиции, которые нравятся отцу. Только версия была какая-то необычная и слова на непонятном языке.

Сэм обошел вокруг стола, стараясь не наступить на два смятых стаканчика и пустой пакет из-под чипсов, и остановился перед открытым чемоданом, стоявшим у стола. В чемодане лежали старые потрепанные книжки, но больше всего Сэма заинтересовал раскрытый фотоальбом с полароидными снимками. На всех фотографиях был один и тот же дом с поблекшими зелеными ставнями и высокой решетчатой оградой. Сад охраняло не менее полудюжины собак, и на двух снимках, сделанных немного сбоку, виднелась оскаленная морда с пеной у пасти — собака яростно вгрызалась в железные прутья забора. Если не принимать во внимание цвет ставней и то, что дом на фотографии напоминал приют для бешеных псов, в нём можно было узнать их дом в Сент-Мэри, запечатленный лет за двадцать или тридцать до того времени, в котором сейчас живет Сэм. Из любопытства он перелистнул несколько страниц. Сплошные виды улицы Барнбойм и больше ничего... Старинные открытки, множество любительских черно-белых фотографий и в конце — еще штук десять цветных моментальных снимков. Похоже, задолго до того, как обосноваться в Канаде, Аллан уже составил подробный альбом своей будущей жизни!

Заключительные аккорды песни сменила полная тишина, и Сэм бросил тревожный взгляд на письменный стол. Даже если хозяин — его отец, он вряд ли обрадуется, обнаружив в палатке незнакомого мальчишку, который роется в его вещах. Сэм дождался начала следующей композиции и положил альбом на место. На цыпочках подошел к стулу. На спящем была голубая рубашка, заправленная в брюки соломенного цвета, и белый платок на шее. Заглянуть в лицо никак не получалось.

Продолжая передвигаться на корточках, Сэм обогнул стул и уперся взглядом в металлический предмет, висевший на поясе у хозяина палатки. Пистолет... Да здесь у них не археологический лагерь, а какая-то особо охраняемая территория!

Сэм медленно выпрямился и нахмурился. Человек, привалившийся к столу, не его отец... Он старше — лет пятидесяти. Щеки заросли трехдневной щетиной, почти седой. Из раскрытого рта тянется нитка слюны, прямо на стопку бумаги, исписанной мелким почерком. Внезапно посреди беспорядка, царящего на рабочем столе, Сэм увидел нечто крайне интересное — книгу, которая стояла вертикально, прислоненная к банке с карандашами, и на ее синей обложке, испещренной тонкой сетью трещинок, красовалось выведенное золотой краской число 13. Ведь именно так должен выглядеть таинственный трактат, который Сэму поручил добыть Татуированный!

Сэмюел потянулся к книге. Что, если он найдет здесь не отца, а возможность вернуть Алисию домой быстрее, чем предполагалось? Но в то самое мгновенье, когда он уже приготовился схватить трактат, просторный рукав пальто скользнул по щеке спящего. Тот громко фыркнул и тряхнул головой, чтобы отогнать побеспокоившее его насекомое. В следующую секунду он открыл глаза и в упор взглянул на Сэма. Сонное выражение тут же сменилось гневной гримасой. Человек проревел что-то нечленораздельное и потянулся за револьвером...


5 СОН АРХЕОЛОГА

Сэмюел оказался быстрее. Он выхватил у против-ника из-за пояса оружие и прицелился:

— Руки вверх! Попробуете встать или закричать — и я стреляю!

Мальчик выпалил всё это на мелодичном языке, который звучал приятно и богато, но не имел ничего общего с его родным английским. Арабский? Слова приходили Сэму на ум сами. Так случалось всякий раз, когда он перемещался между странами и эпохами, в этом состояла часть волшебства Камня. Что же до угрожающих фраз, то они оказались в голове у Сэма благодаря регулярному просмотру детективных сериалов.

Так или иначе, результат оправдал ожидания: человек поднял руки. Он разглядывал Сэма со смесью удивления и возмущения. Было в его взгляде и кое- что еще — трудно уловимое, будто он одновременно находился где-то в другом месте.

— Так это ты являешься в лагерь по ночам, да? — спросил человек на том же языке, на котором говорил Сэм, но с легким акцентом. — И это ты украл монеты из гробницы?

Сэмюел хотел возразить. Но потом подумал, что, если отец уже пользовался Камнем, ему наверняка понадобилось «одолжить» монеты. Прекрасная возможность снять с него подозрения.

— Именно.

— А теперь пришел за остальным, да?

— В том числе, — уклончиво ответил Сэм.

— В том числе? — жалобно переспросил человек. — Но ты ведь не собираешься причинить мне зло?

Он указал подбородком на спичечный коробок, лежащий на столе.

— Единственная монета, которая у меня осталась. Возьми ее, если хочешь. Я никому ничего не скажу, обещаю. Ведь ты не убьешь меня, правда?

По лицу у него катились крупные капли пота, несколько выцветших на солнце прядей приклеились к восковому лбу. Черты были размыты от чрезмерного употребления алкоголя, а цвет кожи колебался между серым и грязно-желтым. Несчастный явно нездоров, лучше его больше не пугать. Но в то же время он, похоже, многое знает о монетах и всём остальном.

— Мне нужна информация, — проговорил Сэм. — Для начала, кто вы такой?

— Кто я? — удивился человек. — Ты напал на меня в моей собственной палатке и теперь спрашиваешь, кто я такой?

— Револьвер у меня, — напомнил Сэм. — Так что вопросы здесь задаю я.

— Хорошо, хорошо. Меня зовут Дэниел Чемберлен, я руковожу раскопками.

Ну конечно! Археолог, который нанял Аллана и других студентов, чтобы работать на раскопках. Сэм читал множество статей о гробнице Сетни, и, если он правильно помнил, история с украденными монетами сильно подпортила репутацию Чемберлена. Немудрено, что это так его беспокоит! Вот только кто бы мог подумать, что речь идет об алкоголике, напуганном и нездоровом? И еще — зачем ему этот альбом с фотографиями Сент-Мэри? И что делает у него на столе трактат с числом 13 на обложке?

— У вас в чемодане лежит альбом, — продолжал Сэм. — Там на всех фотографиях изображен один и тот же дом. Могу я узнать почему?

Чемберлен прищурился, будто ожидал какого угодно вопроса, но только не такого нелепого. Он даже как-то успокоился.

— Это дом моего прадеда. — Губы археолога дрогнули в слабой улыбке. — Он был удивительным человеком. Улица, которая видна на этих снимках, носит его имя. Он там настоящая знаменитость!

Теперь настала очередь Сэмюела разинуть рот от изумления. Барнбойм — тот, кто веком раньше высек Камень в подвале будущей «Книжной лавки Фолкнера»... Археолог Чемберлен был его прямым потомком?! Так, значит, именно от него Аллан узнал о Сент-Мэри! Сэм медленно кивнул. Если действовать умело, возможно, из сложившейся ситуации удастся извлечь выгоду.

— То есть вы правнук Гэри Барнбойма?

— Что... Откуда ты знаешь? — задыхаясь, проговорил Чемберлен. — Этого не может быть! Ты... ты слишком юн!

— Не верьте моему возрасту, — таинственным шепотом произнес Сэм. — Достаточно того, что мне это известно. Это и много что еще. И если хотите, чтобы я оставил вас в покое, советую говорить мне только правду.

Наверное, даже если бы одна из его любимых мумий внезапно чихнула в своем коконе, археолог и то был бы меньше потрясен.

— В таком случае... — пробормотал он. — Да, моего прадеда в самом деле звали Гэри Барнбойм.

— А зачем вам альбом со всеми этими фотографиями?

— Ну, скажем... Я подумываю о том, чтобы вернуть этот дом себе. Его продали много лет назад, после смерти моего знаменитого предка. Сейчас там живет какая-то сумасшедшая старуха со сворой собак. С ней ни о чём невозможно договориться, уперлась и отказывается продавать.

— А с чего вам вдруг понадобилось заново покупать этот дом?

Чемберлен помедлил.

— С чего... Из сентиментальных соображений, вот с чего. Ведь там вырос дед моей матери!

— Расскажите это кому-нибудь другому, — усмехнулся Сэм. — А меня интересуют настоящие причины.

— Настоящие... Ну... У меня есть предположение, что Гэри оставил после себя некое сокровище. Где-то в доме. Я до конца не уверен, но полагаю, что это нечто очень ценное. Скажем так, приспособление для изучения истории, — добавил он, и глаза его алчно вспыхнули. — Нечто, благодаря чему можно стать величайшим археологом в мире! Довольно веская причина для покупки дома, как считаешь? Проблема в том, что завладеть этим сокровищем я смогу только в том случае, если мне предоставится возможность хорошенько исследовать здание. — Голос Чемберлена стал звучать спокойнее и увереннее: — Ну вот, я сказал правду, ты доволен? Теперь можно опустить руки? Я устал...

Сэмюел кивнул. Археологическая ценность Камня ему самому была прекрасно известна. Но вот присутствие трактата на столе Чемберлена по-прежнему оставалось загадкой...

— Почему вы так уверены, что это сокровище существует?

— Прадед оставил письма и тетради. Они долгие годы пылились на чердаке у родителей, пока на них не наткнулся я. Мне было тогда лет десять. Там говорилось о древних цивилизациях, о странных предметах и мифических местах... В том числе — и о гробнице верховного жреца Сетни, которая находится где-то в этих холмах. Отсюда и пошло мое увлечение и моя профессия. Но я подозреваю, что ты всё это и без меня знаешь, да?

Чемберлен помассировал плечо, приходя в себя от долгого держания рук над головой.

— Сначала я почти ничего не понимал, — продолжал он. — Бумаги были в полном беспорядке! Но чем дальше я вчитывался, тем очевиднее становилось, что описанное там не сказки и не выдумки. Гэри Барнбойм, мой прадед, разгадал величайшую загадку человечества: он научился путешествовать во времени!

Чемберлен с вызовом следил за реакцией Сэма. И поскольку никаких эмоций на лице собеседника не отразилось, принялся хохотать.

— Мальчик мой, тебе бы следовало хоть как-то отреагировать... Посмеяться над моей шуткой или обозвать сумасшедшим. Я тут тебе такого нарассказал, а ты стоишь как каменный! Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты мне снишься. Всё это — сон! Я вчера выпил лишнего и немного перебрал с таблетками, и вот... Вырубился прямо за столом. И мне приснился ты. Ты... ты — плод моего воображения, вот ты кто. Плод моей нечистой совести!

Чемберлен разошелся, у него даже задергался глаз. Может, он и псих, но это не помешает ему переполошить весь лагерь, так что надо поскорее убираться отсюда. Но для начала Сэму нужен трактат.

— Синяя книга, вон та, с числом 13 на обложке, дайте мне ее, — приказал он.

Археолог, широко улыбаясь, вручил ему книгу.

— Трактат, ну конечно! — со смехом воскликнул Чемберлен. — Прямо в яблочко! Не в нём ли — сосредоточие всех наших надежд и печалей?

Сэмюел схватил книгу. Вблизи стало видно, что она, хоть и потрепанная, однако не такая уж и древняя. Изображение золотого числа 13 действительно напоминало средневековый шрифт, но обложка, покрытая тонкой полиэтиленовой пленкой, явно была современной.

— Это копия, да? — догадался Сэм.

— Копия, — расхохотался Чемберлен. — Ты здорово подметил! В этом-то и проблема!

Эх. Если у него в руках не оригинал, то нет никакого смысла везти книгу капитану Диавило и пытаться с ее помощью освободить Алисию. Значит, отправляемся в начальную точку!

Сэм наобум открыл книжку. И увидел нарисованную пером статую на острове Пасхи. У ее ног был изображен Камень и схема, на которой у солнца не хватало двух лучей. На следующей странице красовалась отвратительная летучая мышь с лицом ребенка и сверху — приписка черной тушью: про́клятая пещера на реке Эль-Мехди, в часе ходьбы на северо-восток от Исфахана. Чуть дальше — рецепт, для которого требовались очень необычные ингредиенты: мышьяк, камфора и киноварь. Алхимия? Сбоку рябили поясняющие красные каракули, но Сэмюел ничего не разобрал. Перевернул еще пару листов. Рисунки, цифры... Он определенно уже видел эту книгу... В Брюгге, в лаборатории алхимика! Ведь именно отсюда была выписана формула использования камня: «Тот, кто соберет все семь монет, станет властелином солнца. Если он сможет зажечь шесть лучей, его сердце превратится в ключ, отпирающий время. И тогда он познает бессмертный жар».

— «Трактат о тринадцати достоинствах магии», — пробормотал мальчик. — Тот же, что был у алхимика Клугга...

— Клугг! — воскликнул Чемберлен. — Ну конечно! Даже во сне всё непременно сводится к нему! Ну что ж, если ты — мое бессознательное, может, у тебя есть идея, как решить нашу проблему?

— Какую?

— Страницы в конце, сам знаешь! Те, которых не хватает!

Не выпуская из рук оружия, Сэм ухитрился долистать книгу до конца. Там и в самом деле не доставало множества страниц.

— Кто их похитил? — спросил мальчик.

— Их вырвали из оригинала во время вторжения в священный город. Эта копия — точное воспроизведение оригинала в том виде, в котором он был найден.

— Вторжение в священный город? — прошептал Сэм, не веря собственным ушам.

— Ты что, проверяешь меня, да? Я, конечно, частенько перебираю с выпивкой, но на память пока не жалуюсь! Разграбление Рима, 1527-й... Войско императора Карла V захватило город... Они жгли храмы! Для таких людей нет ничего святого! Я всё это наизусть знаю! Именно тогда трактат был изуродован и его важнейшие страницы исчезли.

Сэмюел постарался ничем не выдать волнения. 1527, Рим, вторжение... Он прижал к себе книгу локтем той руки, в которой держал револьвер, а свободной рукой порылся в кармане и достал монеты. Выбрал золотую — ту, которую прислал Татуированный, — и сунул ее под нос Чемберлену.

Это монета той эпохи, да?

Археолог прищурился.

Candor illaesus, — прочитал он вслух. — «Незапятнанная чистота»... Это девиз Климента VII, папы римского. Именно при нём был разграблен Рим. Совершенно верно, монета того времени! Одна из тех, которые мы обнаружили в гробнице Сетни. А потом их украли... Что ты хочешь сказать? Что я должен поймать вора? И все проблемы решатся? Но я, представь, именно этим и занимаюсь! Лагерь под охраной, и...

— Неважно, кто их украл, — перебил Сэм. — Лучше скажите, что, по-вашему, было на недостающих страницах.

— Но ты сам прекрасно знаешь! — рассердился Чемберлен. — Страницы содержали важнейшую из тайн. Ту самую, которую я пытаюсь разгадать с десяти лет! Как достичь бессмертия! Гэри Барнбойм упоминал об этом в своих письмах... От него я узнал о существовании кольца вечности, владельцу которого открывается секрет вечной жизни без старости и болезней. Вот чего я ищу! Вот чем хочу обладать!

Погодите-ка, кольцо вечности... Сэмюел вспомнил слова, произнесенные Владом Цепешем в башне замка Бран. Злодей тоже полагал, что подобный предмет существует. А вдруг кольцо и в самом деле не выдумка?

— Что вам известно о кольце вечности?

— К сожалению, почти ничего! Гэри Барнбойм упоминает его только однажды, в коротенькой записке. Зато в других письмах говорит о двух золотых обручах, которые необходимо соединить, чтобы открыть врата вечности. Значит, он всё-таки продвинулся в своих поисках!

Но какое отношение это имеет к «Трактату о тринадцати достоинствах магии»?

— Мой прадед совершил свои открытия благодаря пометкам Клугга на страницах трактата, сделанным красными чернилами. Он был убежден, что потерянные страницы позволят завершить поиски. К несчастью, он так и не смог их отыскать. Теперь моя очередь... Я во что бы то ни стало должен добыть это кольцо вечности! Я болен, понимаешь, тяжело болен. Мне осталось жить несколько месяцев, в лучшем случае — пару лет. Если ты в состоянии помочь, хотя бы тут, во сне...

Чемберлен вдруг вцепился в руку Сэма, и монеты, которые тот сжимал в ладони, упали на землю. Сэм живо за ними нагнулся, не опуская пистолета:

— Не двигайтесь!

Но археолог уже торопливо подбирал с пола монеты с отверстиями.

— Невероятно! — восторженно приговаривал он. — Вот эта — совсем как в трактате!

Он помахал в воздухе потертой монетой с китайскими иероглифами:

— Не узнаёшь? Ну же, посмотри, прямо перед вырванными страницами!

Сэм снова открыл трактат, не сводя глаз с пленника. В самом конце книги был изображен дом с китайской крышей, а над домом возвышалась гора, поросшая деревьями. Солнце в небе представляло собой идеальную копию китайской монеты — с квадратным отверстием посередине. В нижней части страницы кто-то приписал несколько слов красными чернилами, но Сэму они были непонятны.

— Согласно записям Клугга, последнее место, куда он собирался отправиться, была гробница первого китайского императора Цинь Шихуанди[1]! Цинь тоже всю свою жизнь посвятил попыткам разгадать тайну бессмертия. Думаешь, там надо искать кольцо?

— Возможно, — ответил Сэм, не слишком уверенно.

Археолог с восторгом рассматривал монету.

— Так вот почему мне снится этот сон! Информация бродила где-то в голове, но я никак не мог сформулировать! Гробница Цинь... Ее обнаружили десять лет назад! Зона раскопок огромна — около сотни квадратных километров. У меня в Китае есть друг-археолог, он мне рассказывал. Они обнаружили под землей огромные полости, а в них — тысячи солдат из терракоты, в натуральную величину! Целая армия терракотовых воинов, чтобы охранять вечный сон первого императора! В некоторых текстах говорится, что сама гробница находится под огромным курганом — холмом, как тут, в трактате. Цинь якобы построил подземную копию своего государства, с дворцами, домами и реками... И устроил хитрые ловушки для всякого, кто попытается туда проникнуть! Наверняка кольцо спрятано там. Туда-то мне и нужно!

Чемберлен произнес это с таким жаром, словно пытался убедить самого себя. Перед ним снова забрезжила надежда.

— Но ты сказал, что там кругом ловушки? Значит, это опасно? — спросил Сэм, догадавшись, что, вероятно, именно туда отправлял его Татуированный.

— Цинь умер в 210 году до нашей эры, его мавзолей стоял нетронутым более двух тысяч лет. Кто знает, на что там можно наткнуться? Китайские власти приняли решение не трогать его, чтобы предоставить следующим поколениям возможность исследовать гробницу с помощью более совершенных технологий. Но если я доберусь до этого места, то наверняка смогу...

Вдруг раздался щелчок — на магнитофоне закончилась кассета. Археолог умолк. Повисла долгая пауза. Чемберлен внимательно рассматривал магнитофон и странного молодого человека в капюшоне, возникшего неведомо откуда. В нём шевельнулось сомнение...

— Это что же...

— Отдайте монеты, — потребовал Сэм, почувствовав, что ситуация изменилась.

— Это не сон, да?

— Боюсь, пистолет уж точно настоящий. Монеты, пожалуйста, я спешу.

Чемберлен, растерянно заморгав, подчинился.

— А как же мой сон? И император Цинь? — пробормотал он. — А кольцо?

— Я ничего об этом не знаю, — признался Сэм. — Но если вы сделаете всё, как я скажу, то обещаю, вскоре вы сможете сами отправиться туда и проверить. К тому же я оставлю вам трактат.

Археолог обреченно уронил голову. Воодушевление, которое придавало ему сил, погасло в один миг, будто кто-то задул свечу. Теперь перед Сэмом на раскладном стульчике сидел старый больной человек, разочарованный и потерявший надежду на спасение.

По-прежнему не спуская с него глаз, Сэм обошел вокруг стола и вытянул из груды одежды, наваленной на стул, кожаный ремень.

— Руки за спину, — скомандовал мальчик.

Чемберлен повиновался.

— Так это всё-таки ты украл монеты, да? — спросил он. — Можешь хотя бы сказать для чего?

— Я работаю на одного человека, — ответил Сэм. — На человека, у которого на плече выколот знак Хатхор. И если не хотите, чтобы он сам явился к вам, позаботьтесь, чтобы сегодня ночью со мной ничего не случилось.

— Хатхор, дочь Ра, — пробормотал археолог. — Богиня с двумя обличиями... Она сурово наказывает, но может и щедро наградить. Думаешь, однажды и я получу свою награду?

Сэмюел наконец надежно привязал руки археолога к ножкам стула. Ему совсем не нравилось то, что он делал. Мальчик вдруг вспомнил, что через несколько лет после того, как Чемберлена обвинили в халатности и повесили на него пропажу древних монет, несчастный умер от рака.

— Я полагаю, что тот, чье наказание было особенно несправедливым, может надеяться на особенно щедрое вознаграждение, — изрек он, пытаясь подбодрить ученого. — А сейчас простите, придется заткнуть вам рот кляпом. Но прежде чем я это сделаю, последний вопрос: где находится палатка Фолкнера?

— Палатка Фолкнера? Что ты собираешься?..

— Мне нужно там кое-что забрать. Так где она?

Третья слева по направлению к забору. Рассчитываешь проделать с ним тот же трюк, что и со мной?

Сэмюел прижал палец к губам. Затем снял с шеи Чемберлена белый платок и завязал ученому рот, затянув концы на затылке.

— Это всего на несколько минут, — заверил он пленника. — Скоро вас освободят.

Из предосторожности он перевернул кассету в магнитофоне и нажал на кнопку «плей». С первыми нотами музыки он подхватил спичечный коробок, лежащий рядом с банкой с карандашами, и вытряхнул из нее на ладонь металлический кружок. Это была монета. Самая обыкновенная, из желтого металла, но с правильным отверстием посередине... Сэм положил ее в карман, в другой карман сунул револьвер и вышел из палатки, запретив себе оглядываться.


6 МЕТОД ДЕДУКЦИИ

Сэмюел с облегчением втянул в себя теплый ночной воздух. Ему было стыдно, что он заткнул Чемберлену рот. Но из двух зол — неудобство археолога или провал миссии — пришлось выбирать меньшее. Убедившись, что сторожа поблизости нет, Сэм двинулся вдоль ограды к третьей палатке. Как и все соседние, она выглядела скромнее жилища руководителя раскопок, и в ней, в отличие от Чемберленовской, было темно. Как отреагирует отец, когда Сэм разбудит его и расскажет безумную историю о путешествии в прошлое и исправлении будущего? Надо бы подготовить аргументы поубедительнее...

Приложив ухо к палатке, Сэм не услышал ничего, кроме обычного гула спящего лагеря, стрекотания сверчков и далекого мяуканья брод ячей кошки. Аллан либо спал, либо...

Сэм осторожно приоткрыл застежку-молнию и просунул голову внутрь. Полная тишина, не слышно даже дыхания. Мальчик достал Золотой обруч и поднял его над головой. Палатку наполнило чудесное свечение. Отец столько ворчал по поводу беспорядка в комнате Сэма, а сам, похоже, раньше был ничуть не лучше! На складном столе громоздилась грязная посуда, открытые консервные банки и начатая бутылка минералки. Еще тут был хлеб для тостов, мятые газеты, колода карт, пластмассовые жетоны...

Спальная зона больше походила на прилавок уличного торговца, чем на место отдыха. Две пустые раскладушки со скомканными спальниками. Между ними стойка с небрежно сложенной одеждой. На рюкзаке чудом балансировала гитара. Посреди позолоченного подноса стоял кальян в окружении чайника и чайных стаканов. Из раскрытого чемодана извергались книги и походные ботинки (странное соседство). На веревке, тянувшейся от центрального столбика, сушились два полотенца и две футболки... И всё в том же духе. Должно быть, отношение к порядку у Аллана и его соседа по палатке примерно одинаковое... И любовь к ночным вылазкам, видимо, тоже!

— Второй практикант, — пробормотал Сэм, и внезапно его осенило: а что, если это и есть Татуированный?

Он вспомнил, как дедушка рассказывал, что во время этих раскопок в Фивах двадцать лет назад еще один студент, ровесник Аллана, несколько раз исчезал из лагеря. Напрашивался вывод, что отец и его таинственный сосед обнаружили и использовали Камень вместе. Поэтому-то их палатка среди ночи пуста. Еще Сэму вспомнилось утреннее письмо Татуированного, в особенности слова об Аллане: «Бедняге никогда не хватало честолюбия... Всё никак не хотел понять, ЧТО попало ему в руки и каких высот он мог бы достичь, если бы не струсил. Каких высот мы могли бы достичь с ним вместе... Но он предпочел не высовываться, остаться всё тем же ничего собой не представляющим середнячком».

«Каких высот мы могли бы достичь»... Наверняка намек на то, что происходило как раз в это время, когда, разобравшись в принципе работы Камня, они вдвоем осознали безграничность своих возможностей... И огромную выгоду, которую можно из этого извлечь. Возможно, у Аллана уже тогда возникли сомнения — вплоть до решения перестать пользоваться Камнем — и это разозлило его напарника? А дальше гробница великого жреца была замурована, и Камень стал недоступен для обоих. Аллан Фолкнер вернулся в США, и два давних товарища потеряли друг друга из вида. Хотя, возможно, Татуированный не спускал с Аллана глаз, следя за каждым его шагом. Может быть, он знал о переезде в Сент-Мэри, а потом в старый дом Гэри Барнбойма. Да и сам в течение этих лет не терял времени даром... Благодаря знаку Хатхор, который ему вытатуировали на плече, и с помощью еще одного Камня, найденного где-то в другом месте (вот как, наверное, он отправил Алисию в Рим), Татуированный наладил прямые поставки древних реликвий. Воровал ценные предметы в прошлом и перепродавал в своем настоящем за астрономические суммы через фирму «Аркеос».

Да, элементы пазла постепенно складывались в цельную картину...

Только вот Сетни рассказывал Сэму, что у знака Хатхор ограниченные возможности. Человек, который им пользуется, не может свободно перемещаться во времени и самостоятельно выбирать эпоху и место назначения. Возможно, именно поэтому Татуированный в последние недели искал связи с Алланом, надеясь, что тот обнаружил в доме Барнбойма более эффективный способ путешествий. Может, он даже хотел снова работать с отцом вместе и поэтому оставил сообщение, которое Сэм прослушал на автоответчике в книжной лавке вскоре после исчезновения отца: «Аллан? Это я... Я знаю, что ты здесь... Не валяй дурака, сними трубку. Аллан, ты меня слышишь? Аллан? Да подойди же ты к телефону, черт возьми!» Голос был металлический и как будто нарочно измененный — узнать его было невозможно, но в нём слышалась явная угроза. К тому же после паузы звонивший добавил: «Окей, я тебя предупредил...»

Так и не получив ответа от давнего напарника, Татуированный запросто мог заявиться в Сент-Мэри. А там ему ничего не стоило узнать о существовании коллекции монет с отверстием, которые Гэри Барнбойм передал в дар городу, и отправиться за ними в музей. Отсюда — их с Сэмом ночная встреча в одном из музейных залов... Потом Татуированный взломал дверь «Книжной лавки Фолкнера» в поисках книг или документов. Интересно, он тогда уже знал, что Аллан отправился за Золотым обручем? Очень может быть. И поскольку вторжение в книжную лавку не принесло никаких плодов, разработал план, как добыть желаемое с помощью Сэма... Сэмюел осознавал, что его выводы основываются больше на предположениях, чем на фактах. И всё же теория была не такой уж невероятной. Он уже почти не сомневался, что практикант и Татуированный — одно лицо...

Пробравшись вглубь палатки, Сэм склонился над рюкзаком в поиске паспортов или каких-нибудь других удостоверений. В переднем кармане он наткнулся на круглые часы с кремовым циферблатом и светло-зелеными цифрами — при виде них у него сжалось сердце. Это были часы отца. Те самые, которые Сэм с раннего детства всегда видел у того на запястье и которые сейчас послушно дожидались хозяина на прикроватной тумбочке в палате номер 313, где-то в начале XXI века. Сэмюел провел пальцем по стеклу и колесику подзавода. Аллан утверждал, что часы, которые нужно заводить вручную, — самые точные. Какая ирония, что именно этому предмету выпало связать их с отцом на дорогах времени!

— Я немного задержусь, пап, — сказал он чуть слышно. — Постараюсь прийти как можно быстрее. Мне нужно выручить Алисию и...

Взволнованный находкой, Сэм выпрямился, напрочь позабыв о веревке, натянутой у него над головой. Уткнулся носом в полотенце, инстинктивно отшатнулся и зацепился за кальян. Кальян опрокинулся на металлическом подносе со звонким жестяным грохотом: бэм-м-м! У Сэма похолодело внутри... Секунду или две ничего не происходило, а потом снаружи послышался сдавленный лай и за ним — приглушенный окрик:

— Нет, Султан! Ко мне!

Собака... Сторожевая собака его обнаружила!

— Султан!

«Похоже, проклятая псина вырвалась», — подумал Сэмюел, чувствуя, как подгибаются ноги. Сейчас она ворвется сюда и всё погубит.

Он хотел броситься к выходу, но понял, что не успеет, тем более что собака наверняка бегает быстрее, чем он. Не придумав ничего лучше, мальчик упал на ближайшую из раскладушек. Спрятаться он не надеялся, но там собака его не сразу загрызет. Свернулся калачиком, с головой закутавшись в пальто и оставив только небольшую щелочку, чтобы увидеть псину, когда она будет рядом.

— Фу, Султан, внутрь нельзя! — закричал ночной сторож, и фонарь стал бешено рисовать круги на стене палатки. — Внутрь нельзя, фу!

Но Султану было плевать — он уже приподнял носом край палаточной «двери» и зарычал, уверенный, что на этот раз не упустит добычу. Сэм чувствовал на животе рукоять пистолета и, стараясь не делать резких движений, вытащил оружие из-под рубахи. Приглушенное ворчание, с которым собака приближалась к палатке, теперь переросло в устрашающий рык, и Сэм из своего укрытия увидел ужасный оскал с выставленными вперед клыками. Зверюга явно намеревалась завершить недавний ужин десертом... Силуэт собаки отделился от стола, Сэм почувствовал, как она подошла к соседней раскладушке — в нос ударило едким запахом псины. Зверь был совсем рядом, не больше метра: глаза блестят, шея вытянута, лапы присогнуты, как у хищного зверя, приготовившегося к прыжку:

— Р-р-р-р-рг-г-гр-р-р-р...

Собака сделала еще два шага, зловонное дыхание было уже у самого лица Сэма. Уши пса стояли торчком, всё тело сотрясалось от ярости...

— Ко мне, Султан! — сердито рявкнул снаружи сторож. — Сейчас же!

Сэмюел повернул револьвер дулом вверх. Положил палец на курок и закрыл глаза, собираясь выстрелить, как только собака нападет. Но зверь по необъяснимой причине вдруг замешкался, будто растерявшись. Ужасное рычание стало гораздо тише. Пес принялся жадно обнюхивать одежду своей жертвы, а потом вдруг, жалобно поскуливая, лизнул мальчика в лоб горячим и липким языком. Пальто, сообразил Сэм... Оно ведь принадлежит сторожу! Вот что сбило с толку пса: он унюхал хозяина!

— Ко мне, Султан, — сурово приказал голос за стеной палатки.

Зверь дважды чихнул, будто от смешения человеческих запахов у него зачесалось в носу, резко отскочил назад и бросился к выходу.

— Султан, ну что это такое! — шепотом возмущался сторож. — Хочешь всех перебудить?

Сэмюел вытер лоб, обильно вымазанный слюной. Нежность собаки была не только неожиданной, но и очень пылкой...

Он лежал на раскладушке до тех пор, пока шаги сторожа окончательно не стихли вдали. Конечно, всё произошло очень быстро, однако удивительно, как это лагерь не переполошился и не бросился успокаивать собаку с ее перепадами настроения. Разве что все, как и обитатели этой палатки, где-нибудь шляются по ночам. Или пребывают в отключке, перебрав алкоголя, — с таким руководителем было бы не удивительно...

Сэм положил часы на место и направился к выходу. В лагере снова воцарилась тишина. В палатке Чемберлена, кажется, тоже ничего не изменилось. На этот раз пронесло.


7 ТОТ, КТО СОБЕРЕТ ВСЕ СЕМЬ МОНЕТ...


Столько всего нужно было обдумать — голова кругом. Сэм пробрался вдоль ограды обратно к дорожке, которая, обвивая холм, вела к гробнице Сетни. Всё-таки, несмотря на то что с отцом поговорить не удалось, вынужденная остановка в Египте оказалась отнюдь не бесполезной. Во-первых, он добыл новую монету и теперь в сумме у него выходило нужное число семь. Во-вторых, получил важные сведения о Татуированном. Узнал, почему тот так отчаянно стремится раздобыть одновременно и Золотой обруч, и трактат... Как и Влад Цепеш, Татуированный твердо верил в существование пресловутого кольца вечности, за которым неустанно охотился и алхимик из Брюгге. Чтобы раздобыть его, похоже, необходимо было прочесть недостающие страницы из «Трактата о тринадцати достоинствах магии». А как еще это сделать, кроме как вернувшись в прошлое — в тот момент, когда книга еще не была изуродована? Вот почему Татуированный отправил Сэма в Рим, в разгар вторжения Карла V!

К тому же обнаружение кольца связывали с обладанием двумя Золотыми обручами, историю которых Сэм знал из рассказа Сетни. Согласно легенде, первый обруч был выкован богом Тотом и подарен великому магу Имхотепу для того, чтобы тот отправился по дорогам времени на поиски лекарства для тяжело больной дочери фараона. Чуть позже была изготовлена копия, когда гиксосы, захватчики, пришедшие с востока, заняли Египет и, среди прочего награбленного, разжились отчетом о путешествиях Имхотепа. Эту копию, известную как браслет Мервозера, впоследствии переправили на Восток, где ее происхождение и свойства вскоре забылись. По крайней мере, до тех пор, пока Влад Цепеш не напал на след украшения, которое перевез потом в замок Бран. Там-то Сэм и отнял у него браслет — тогда же, когда освободил из плена отца...

Другими словами, Золотой обруч, который в настоящий момент путешествовал в кармане Сэма, был копией — браслетом Мервозера. Оригинал же, который создал бог Тот, долгое время хранился в Фивах, в храме Амона, где Сетни, пребывая в должности верховного жреца, его и отыскал. Он пользовался браслетом для путешествий во времени и, когда Сэмюел встретился с ним в доме Барнбойма в Сент-Мэри, признался, что всегда держал его при себе, в дорожной сумке. О том, что происходило с первым Золотым обручем сейчас, Сэмюел не имел ни малейшего представления...

Он продолжал восхождение, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что его не преследуют. К счастью, сторожу и собаке пришла в голову блестящая мысль обойти лагерь с другой стороны...

У входа в гробницу Сэм почувствовал медленную пульсацию Камня, которая просыпалась у него в груди и сопровождалась чем-то вроде шепота, поднимающегося из глубины земли. Он остановился и прислушался. Шептал не Камень. Это были отголоски разговора, где-то внутри холма.

— Папа? — подскочил Сэм.

Он бросился бежать по лестницам и коридорам, освещая путь Золотым обручем. Вскоре стало понятно, что это не просто разговор, а ссора, которая ведется на повышенных тонах и перемежается глухими ударами. Оказавшись у колодца с канатом, Сэм услышал, что говорят на языке, которого он не знает. Впрочем, и без знания языков было ясно, что оба собеседника в ярости и что один из голосов напоминает голос Аллана...

Сэм соскочил с каната и стал пробираться по туннелю, который пробили археологи, чтобы обеспечить доступ к саркофагу. В глубине коридора горел медно-красный свет, двигались тени и слышались голоса. В этом было что-то театральное. Ворвавшись в погребальный зал, Сэмюел в первую секунду зажмурился от яркого света противотуманной лампы, отражавшейся в позолоте стен. Когда же глаза немного привыкли к свету, он разглядел двух человек, яростно боровшихся на полу. Оба были одеты в длинные белые рубахи, похожие на те, которыми пользуются для путешествий во времени. Тот, что находился снизу, пытался вырваться из рук противника, который изо всех сил сжимал его шею, выкрикивая непонятные слова.

— Бя уте ю!

Сэмюел видел лишь спину нападавшего, но без труда узнал технику удушения Татуированного, эффективность которой недавно испытал на собственной шкуре. Что же до жертвы, поверженной и задыхающейся, то Сэму пришлось сделать шаг в сторону, чтобы получше разглядеть лицо. Его тут же ударило молнией в самое сердце. Человек, который отчаянно пытался дышать, оказался его отцом! Правда, это был очень молодой Аллан, тощий, с падающими на лоб длинными черными прядями. Выражение лица как у школьника, взбешенного тем, что приходится драться с более сильным противником... Вот только здесь была не драка на школьном дворе. Аллана пытались убить!

Сэм тряхнул головой, чтобы выйти из ступора. Его отец... Да ведь это не кино, и он не просто зритель... Надо действовать!

Мальчик выхватил пистолет и шагнул к Татуированному. Замахнулся и, не слишком заботясь о точности удара, изо всех сил треснул папиного противника по голове рукоятью револьвера. Нападавший издал короткое «Ух!», похожее на звук пробитого мяча, и рухнул на пол лицом вниз. Сэм отпихнул бесчувственное тело в сторону и склонился над отцом, чтобы помочь ему подняться. Голова снова закружилась. Молодой человек, лежавший на полу, казался почти его ровесником... Лицо совсем юное, но под глазами круги, а кожа такая бледная, будто что-то гложет его изнутри. Болен... Да, он наверняка болен...

Дедушка рассказывал, что Аллан вернулся из Фив похудевшим на десять килограммов. Подхватил там какой-то ужасный вирус. Наверное, ему следовало воспринять это как предупреждение о том, что на дорогах времени его не ждет ничего хорошего!

Сэм протянул отцу руку, и тот с благодарностью за нее ухватился, другой рукой потирая шею. Он был оглушен, измучен, и всё же его глаза излучали доброту. Будь это незнакомый человек, Сэм наверняка захотел бы с ним подружиться...

Поднявшись на ноги, отец с готовностью оперся на руку Сэма:

— Сипа, — пробормотал Аллан. — Елты бы, мнеб данек бровца!

Сэмюел в ответ только глупо кивнул и ничего не сказал. Еще бы: ведь он ни слова не понимал! Увы! Как же он сразу не догадался? Похоже, они с отцом говорят на разных языках! Когда Сэм прибыл в Египет, Камень позволил ему понимать местный язык, но Аллан-то продолжал говорить на английском! Вот почему звучание его речи кажется Сэму смутно знакомым, но совершенно не понятным... Невероятно! Забыть родной язык! И если в беседе с Чемберленом он этого не заметил, то исключительно потому, что археолог блестяще изъяснялся на арабском! А вот Аллан...

— То сне катак? — спросил тот, растерянно глядя на Сэма.

Нужно что-то придумать, скорее... Сэм схватил Аллана за руку и потащил к подножию саркофага, украшенному изображением солнца с лучами-трещинами.

— Не приближайся к нему, никогда! — приказал Сэм, медленно и отчетливо выговаривая каждый слог. — Понял? Никогда!

Жар, с которым говорил мальчик, видимо, не понравился Аллану, он нахмурился.

— Я не понимать, — сказал он по-арабски с сильнейшим акцентом.

— Больше не трогать камень, хорошо? КАМЕНЬ — ОПАСНО! — закричал Сэм.

Аллан высвободил руку и отступил, по лицу было видно, что он не верит своему спасителю.

— Я не понимать, — повторил он. — Я уходить! Ты уходить! — добавил он и указал пальцем на туннель.

— Подожди, — взмолился Сэм, которого с ума сводило то, что Аллан не слышит его воззваний. — Ты должен пообещать! Это очень важно! Камень приносит только беды! Это про́клятая штука, понимаешь? ПРО́КЛЯТАЯ!

Второй практикант, лежавший на животе, заворчал, будто крики побеспокоили его. Это, видимо, окончательно убедило Аллана. Он подхватил вещи, спрятанные за кувшином, и нетвердым шагом двинулся к выходу. В последний раз оглянулся, чтобы увидеть напарника, распростертого на земле, потом взял голубой пластиковый пакет с испорченным мясом и помахал им Сэму:

— Собака — есть! — сказал он, слабо улыбнувшись. — Я уходить!

С этими словами он устремился в туннель.

Сэм не был уверен, что стоит пытаться его догнать. Интуиция подсказывала, что больше он ничего не добьется. К тому же времени почти не оставалось. Снаружи по-прежнему караулил сторож, Чемберлен в любую минуту мог поднять тревогу. И ведь еще есть Татуированный, который вот-вот придет в себя.

Татуированный...

Сэм почувствовал, как по венам растекается злой яд. Ведь, в конце концов, всё произошло по вине этого типа... И вот он лежит тут, без сознания, в распоряжении Сэма...

Сэмюел склонился над безжизненным телом, поднял правую руку практиканта и засучил рукав рубашки. На плече не было никакой татуировки. Конечно, это ничего не значило, ведь он мог набить себе символ Хатхор гораздо позже. Но надо всё-таки взглянуть ему в лицо, чтобы узнать, как выглядит человек, посмевший поднять руку на отца...

Сэм опустился на четвереньки и попытался перевернуть злодея на спину. Тот был гораздо крупнее Аллана, шире в плечах и весил целую тонну! Потребовалось несколько попыток, чтобы наконец увидеть в золотистом свете лицо практиканта...

— Нет!

Сэм с отвращением оттолкнул голову Татуированного, и череп гулко стукнулся о землю.

— Не может быть, — проговорил он, с трудом переводя дух.

Таинственный практикант оказался... Рудольфом. Женихом тети Эвелин! Человеком, который уже несколько недель живет припеваючи в доме у дедушки и бабушки! Так, значит, он с самого начала строил козни и при этом изображал невинную овечку, читая всем вокруг морали!

— Я сейчас... — начал Сэмюел, едва сдерживая дрожь.

Почти не осознавая, он снова потянулся за пистолетом. Всё было бы так просто... Легкое нажатие на курок, и больше не будет ни Татуированного, ни угроз расправы, ни похищения Алисии. Всё станет как прежде.

Несколько секунд Сэмюел лелеял эту мысль, но потом оружие показалось ему тяжелым и холодным. Одно дело оглушить кого-то, и совсем другое — выстрелить, тем более в лежащего на земле человека, пусть даже это — твой злейший враг. А значит...

Сэм поспешно поднялся и понадежнее спрятал револьвер в углу с похоронными принадлежностями — за одним из кувшинов. По крайней мере, в ближайшее время никто им не воспользуется.

Он вернулся к Рудольфу и рассмотрел его поближе. Тот тоже был невероятно молод. От силы лет двадцать, как и Аллану. Что само по себе удивительно... Рудольфу из времени Сэма было под шестьдесят, он был лет на десять старше Аллана. Поэтому Сэмюел никогда и не подозревал Рудольфа. В его представлении Аллан и практикант из Фив ровесники, между ними никак не могло быть десяти лет разницы! Значит, что-то здесь не так... Как могло получиться, что в прошлом они ровесники, а в будущем — нет?

А что, если... Сэмюел вспомнил слова Сетни. Верховный жрец объяснял, что выглядит старше своих лет из-за того, что очень много путешествовал во времени... Сэм, в свою очередь, тоже отмечал, что с тех пор, как начал путешествовать, как будто вырос стал определенно шире в плечах и мускулистее. Возможно, интенсивное использование Камня вызывало у него нечто вроде преждевременного старения? В таком случае уж лучше никуда не высовываться из своей эпохи!

Тут рука Рудольфа дернулась, ресницы дрогнули. Похоже, он постепенно приходил в себя.

Сэм, перескочив через распластанное тело, бросился к саркофагу. В свете противотуманной лампы зал выглядел как-то необычно — просторнее и выше... Стены по-прежнему были великолепно украшены, но предметы стояли по-другому. По прошлому своему визиту Сэм помнил, что Камень был развернут к дальней стене гробницы, а сейчас он стоял передней стороной к фигуре Тота, держащего в руках корону... Впрочем, в прошлый раз Сэм был здесь до захоронения Сетни и видел зал в бледном свете факела. К тому же после этого здесь могли еще вестись работы...

Опустившись на колени перед каменной глыбой, на которой покоился саркофаг, Сэм достал из ниши Камня план Рима. Взял в руку Золотой обруч. Момент истины! Если формула алхимика верна, теперь у него должна быть возможность самостоятельно выбирать место назначения и безошибочно попадать именно туда, куда ему нужно. «Тот, кто соберет все семь монет, станет властелином солнца. Если он сможет зажечь шесть лучей, его сердце превратится в ключ, отпирающий время...» Сэмюел собрал необходимые части пазла, и Камню оставалось лишь выполнить обещание!

Он перекинул шесть первых монет на внутреннюю сторону браслета Мервозера и приблизился к высеченному в Камне солнечному диску. Как и в прошлый раз, монеты сами собой легко распределились по трещинам-лучам. Сэм почувствовал, как ускоряется сердцебиение, а медленная пульсация Камня отзывается в груди всё громче. Это было похоже на зов, настойчивое приглашение...

Он повертел в руке китайскую монету, размышляя, какой стороной правильнее приложить ее к Камню, чтобы отправиться прямиком к гробнице императора Цинь. Выбрал ту сторону, которая была сильнее потерта, и большим пальцем прижал ее к солнцу на Камне. Сразу ничего не произошло, но через одну-две секунды, за которые стук в груди стал еще настойчивее, из прорезей посыпались белые искры, образовавшие сверкающий шар вокруг Золотого обруча. Будто вспыхнуло маленькое солнце и подожгло Камень. «Если он сможет зажечь шесть лучей, его сердце превратится в ключ, отпирающий время...»

Загрузка...