Гробница времени

ГЛАВА XIII

Рано утром, на следующий день после обнаружения заваленного колодца, мы вернулись по подземному ущелью в бездну забытых веков, решив либо найти путь на поверхность через пещеры на северной оконечности моря, либо погибнуть в попытках спастись. Как мы и предполагали, «Бродяги» на месте не оказалось. Не приходилось также сомневаться, кто был повинен в этом злодеянии. Повсюду на песке были видны следы наших врагов и глубокие продольные полосы там, где они столкнули судно в воду.

Пропавший плот, правда, мы нашли достаточно быстро. Двигаясь на север вдоль берега, мы увидели его на мели близ пляжа, где впервые столкнулись с амфибиями. Мы с Уиллой держались в воде лучше Роджера и вызвались снять плот с камней. После опасного получаса борьбы с прибоем «Бродяга» был освобожден; подведя его к берегу, мы обнаружили, что судно почти не пострадало от нападения и вскоре завершили необходимые ремонтные работы.

И снова мы вышли в море в сумеречном тумане подземной бездны. Мы поздравляли себя с тем, что вновь сумели перехитрить наших ловких врагов и спасли плот, который, как мы полагали, они спустили на воду, чтобы лишить нас возможности передвигаться по морю. Но когда дюжина из них выскочила из волн, как обычно, вне пределов досягаемости пуль, мы уже не испытывали такого ликования, ибо было что-то безусловно зловещее в их неусыпной бдительности и неоднократных попытках сорвать наши планы. Ветер был неблагоприятным, и мы много часов ползли в крутом бейдевинде, если можно так выразиться; в результате мы почти не продвинулись на север и, направившись наконец в поисках ночлега к группе островов, представляли собой самую несчастную троицу мореплавателей.

Именно во время этих поисков подходящего для высадки берега мы совершили неожиданное открытие. На одном из самых больших островов, как оказалось, находилась деревня амфибий. Сквозь гигантские пальмы и папоротники мы разглядели несколько невысоких серых куполов, похожих на те, что были в покинутом городе, исследованном нами несколько дней назад. Но на этот раз мы были уверены, что курганы окажутся обитаемыми, вздумай мы их осмотреть; разумеется, мы этого не сделали и даже прошли мимо нескольких удобных пляжей поблизости от островной деревни, прежде чем подвели «Бродягу» к берегу.

За ужином мы только и говорили о пещерах на севере и надеждах найти в одной из них выход на поверхность. Близость деревни не возбуждала в нас особого страха перед ее жителями: мы были убеждены, что их враждебные действия ограничатся мелким воровством и трусливым подсматриванием издалека.

Я так устал, что рухнул на свою песчаную постель и отказался встать, когда Роджер крикнул, что с моря за нами наблюдают десятка два амфибий. Последним, что я запомнил, было завораживающее видение Уиллы Энсон, готовящейся отойти ко сну, как какой-нибудь первобытный кочевник на рассвете человеческой эволюции.

Не знаю, что именно разбудило меня через несколько часов. Я проснулся и сел, дрожа от ужаса. Я был уверен, что сквозь пелену сна слышал какой-то странный звук. Тревожно оглядевшись, я увидел рядом спящего Роджера и наполовину вытащенного из воды «Бродягу». Уиллы, однако, нигде не было видно.

Посмотрев на часы, я увидел, что до конца ее вахты оставался еще час. Согласно нашим правилам, она должна была оставаться поблизости от лагеря и непременно на виду. Все еще вздрагивая от внезапного пробуждения, я встал и принялся искать Уиллу.

Ветер стих, и вокруг острова лениво, словно залитые маслом, качались неторопливые волны. Никогда прежде гробовая тишина пещерного мира так не угнетала меня. Сырой воздух словно вибрировал от ужасного чувства обреченности.

Когда я осматривал внутреннюю часть острова, легкий всплеск позади заставил меня резко обернуться. Не далее чем в пятидесяти ярдах от берега по воде расходились круги от быстро нырнувшего тела. Я не сомневался, что это был один из дикарей-амфибий, осмелевший благодаря отсутствию нашего часового. Еще дальше в море я разглядел три плавающие точки, отчего у меня возникло неприятное ощущение, что за каждым моим движением следят.

Я снова повернулся к джунглям, приблизился к густым зарослям и тихо, чтобы не разбудить Роджера, позвал Уиллу. Я тщетно пытался убедить себя, что с ней ничего не случилось, что она скоро выйдет из джунглей и поднимет на смех мои дурные предчувствия.

Я снова позвал ее, на сей раз громче. И снова никакого ответа, кроме шипящего плеска волн о берег.

Пробравшись немного дальше в подлесок, я закричал во весь голос, и мое сердце заледенело, когда мне ответила только жуткая тишина пещерного мира.

Я разразился дикими воплями, которые разбудили бы и мертвого. Когда я на миг перестал кричать и прислушался, я различил позади тяжелое дыхание Роджера.

— Она исчезла! — выдохнул я, прежде чем он успел заговорить. В немой агонии мы уставились на ядовитые заросли, покрывавшие внутреннюю часть острова.

Мой взгляд поймал в этих зарослях тусклый блеск металла, рассеявший завесу ужаса. Мы с Роджером бросились в чащу, и я споткнулся о винтовку Уиллы. Приклад и магазин были покрыты грязью и раздавленными листьями, как будто оружие с силой отбросила в сторону чья-то могучая рука.

Не более чем в дюжине шагов от первой жуткой улики мы нашли шляпу Уиллы, вдавленную в илистую почву грузной ногой. Мы опустились на четвереньки, и наши подозрения вскоре подтвердились: рядом мы нашли несколько перепончатых следов. По-видимому, произошла короткая борьба — глубокие следы ботинок уходили в заросли и на этом отрезке беспорядочно смешивались с отпечатками ног амфибий. Далее в джунглях видны были только следы рептилий, и мы не могли не заключить, что они унесли Уиллу.

Идя по ясно видимым следам через густые заросли, мы быстро достигли противоположного берега острова, чья площадь составляла не больше акра. На краю берега выяснилось самое худшее — следы уходили прямо в воду. Ужасный вывод напрашивался сам собой: люди-рептилии утащили свою пленницу в море.

С мгновение Роджер смотрел на зеленоватые волны подземного моря и затем опустился на песок, закрыв лицо руками. Но я не был готов принять очевидное.

— Еще не все потеряно, — в отчаянии настаивал я. — Они очень хорошо плавают. Они могли бесконечно долго удерживать ее голову над водой. Помните ту колонию, что мы видели прошлым вечером по пути сюда? Если они забрали ее с острова, мы найдем ее там — живую или мертвую. И она обязана быть живой. Ну же!

Взяв себя в руки, Роджер помог мне тщательно обыскать остров, однако никаких новых свидетельств похищения Уиллы мы не нашли. Истина все более ярко запечатлевалась в нашем измученном сознании, и я думаю, что мы предпочли бы найти мертвое тело Уиллы, чем теряться в жутких догадках относительно ее судьбы.

Тяжело дыша, спотыкаясь в отчаянной тревоге, мы бросили бесплодные поиски в джунглях. Выбежав на берег, мы погрузили снаряжение на борт «Бродяги» и отчалили. На воде к югу от острова мы заметили более двух десятков амфибий — еще одно доказательство того, что о случившемся с Уиллой они знали гораздо больше нас.

Точно не помню, как мы добрались до острова, где видели серые купола колонии. И все же я вполне владел собой и оставался хладнокровен, пока мы искали вход в лагуну; затем мы провели плот сквозь нависающие листья в крошечный залив, почти полностью окруженный сушей.

С моря мы успели разглядеть несколько курганов. Между этой колонией и покинутой деревней, которую мы видели ранее, существовало лишь одно заметное различие: по берегам лагуны были отчетливо видны наполовину затопленные водой выходы из туннелей, ведущих к ямам. У некоторых темных отверстий вода шла рябью — там наверняка стояли на страже часовые.

— Если Уилла жива, то они держат ее в одном из этих гнезд, — крикнул я Роджеру, когда мы уперлись шестами в дно и остановили «Бродягу».

— Там нам ждет верная смерть, — простонал он. — Под водой они легко с нами расправятся.

Затем он мрачно пробормотал:

— А впрочем, какая разница, умереть сейчас или позже. Если мы не найдем Уиллу, мне все равно.

— И мне тоже, — от всего сердца заверил его я. — Но я пойду один. Вы должны присматривать за выходами и следить, чтобы амфибии не скрылись с Уиллой, пока я буду находиться под землей. Если я потерплю неудачу, придется попробовать вам.

Роджер вздрогнул, когда я начал подталкивать плот к одному из темных туннелей с глинобитными стенами. Я знал, что он рисует в воображении ужасные картины, но не оставил ему времени для лишних размышлений и стал готовиться к походу в катакомбы колонии.

Моя единственная реальная надежда на успех заключалась в том, что враг боялся нашей взрывчатки. В такой тесноте я не осмелился бы воспользоваться динамитом, но амфибии этого не знали. Кроме того, с пистолетом Роджера и моим собственным я был не так уж беспомощен — и, наконец, свет фонаря должен был ослепить рептилий.

Когда я сошел с плота у входа в сводчатый туннель, Роджер схватил мою руку в свои и, запинаясь, произнес несколько ободряющих слов. Это могли быть последние человеческие слова, что я слышал в своей жизни, но с мужеством, граничившим с безумием — мужеством потерявшего возлюбленную человека — я нырнул в сумрак и двинулся вперед, по пояс в темной неподвижной воде, напомнившей мне стоячую воду в корабельном трюме.